– Вы первый раз?
– Да.
– Как же вы на такое решились?
– Если честно, давно очень хотела попробовать.
– И вам не страшно, вот так, одной?
– Конечно, я боюсь, но это мое решение, а я предпочитаю быть независимой, по крайней мере, в своих собственных намерениях.
– Простите, как вас зовут?
– Софи́я.
– Прекрасное имя, я – Виктор. Очень приятно. Вы очень возбуждены, могу я попробовать вас отвлечь? Расскажите, как вы готовились к этому?
– Я мечтала об этом. Мне сказали, что только так я смогу почувствовать себя раскованной и свободной. Правда, я готовилась. У меня был … , так сказать, тренер.
– Почему же он не здесь, с вами?
– Это только мое решение и мое желание.
– Хорошо. Но это может быть опасно.
– Не пугайте меня, пожалуйста. Лучше расскажите, Виктор, как это проходит первый раз?
– Я думаю это всегда незабываемо, София. Не только в первый раз. Вот я бы также сидел, нервничал. Пытался отвлечь себя. Но вы передо мной и мне уже спокойнее. Представьте, я тоже первый раз. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Давайте поговорим на отвлеченные темы. Вы согласны?
– Сейчас я согласна на все что угодно.
Они сидели напротив друг друга. Не разглядывая, а просто смотрели в глаза. Она улыбнулась и он подарил ей ответную улыбку.
– Признаться, я теряюсь, когда мне таким образом отвечают.
– По вашему виду не скажешь, что вы застенчивы, Виктор.
– Да, но это действительно так, и я не думаю, что это плохо.
– Не пугайтесь, я не сказала, что это нехорошо. А как вы разделяете, что такое хорошо и что такое плохо?
– Трудно объяснить. Наверное, просто чувствую. Знаю, что есть зло во имя добра и, наоборот, благими намерениями устлана дорога в ад. Но, мне кажется, есть абсолютное добро, которое не требует никаких доказательств и абсолютное зло, которое никакими объяснениями не оправдать.
– Интересно. Тогда, что вы скажете насчет поощрения добра и наказания за зло. Ведь у нас человек редко получает по заслугам.
– Это верно, София. Полагаю, что зло всегда наказывается, так или иначе, а добро и не требует награды. Вот, например, чувство любви – это хорошо или плохо?
Они, не сговариваясь, одновременно посмотрели на закрытую дверь.
– Конечно, хорошо. Разве могут быть сомнения?
– А если я скажу о таком понятии как «несчастная любовь»?
– Виктор, как я понимаю, вы хотите услышать именно мое мнение, а не общее.
– Да, это важно для меня. Кажется, что мы уже можем друг с другом говорить достаточно откровенно, София.
– Вероятно. Так вот, даже несчастная любовь может в жизнь человека превознести что-то доброе и светлое.
– А как же беспокойство, злоба, унижение, ревность наконец?
– Считаю, с толикой они могут покрыться нежностью, благоговением, желанием и страстью! Даже если это не взаимно.
– Хорошо, я могу с вами согласиться. Человек обычно помнит только хорошее. И это, в основном, влияет на его дальнейшие действия.
– Так будем же творить добро, Виктор!
Она ему подмигнула, и они взглянули на красную круглую лампу над дверью.
– Я уже вся в нетерпение. Хотя, не скрою, Виктор, разговор с вами отвлек меня и доставил мне удовольствие.
– Спасибо. Вы тоже очень интересный собеседник, София.
– Благодарю, мне очень приятно это слышать. А, скажите, зачем же вы это делаете?
– Я тоже хочу почувствовать свободу. А свобода с вами мне будет приятна вдвойне.
– Вы вгоняете меня в краску, Виктор.
– Прошу прощения, я не совсем этого хотел.
– Как вы думаете, скоро?
– Всему свое время. Терпение, София, терпение.
– Я постараюсь. Спасибо вам, Виктор.
– Не стоит.
Они смотрели друг на друга. Уже знакомые, уже близкие.
Загорелась та красная круглая лампа, и прозвучал неприятный звук. Открылась дверь.
– Только после вас, София, – сказал Виктор и улыбнулся.
– Спасибо, – смущенно ответила она и шагнула в распахнутую дверь.
«Довольно бесстрашно»: подумал Виктор и шагнул вслед за Софией.
Они летели и видели друг друга. Вместе наслаждались полетом. Их парашюты благополучно раскрылись и плыли как два белоснежных купола в таком одиноком, но родном небе.