Сентябрь 1984 г. пос. Чегдомын. Верхнебуреинского р-на, БАМ.
Лес окутан белой дымкой, ветер листья ворошит. Туча хмурая гуляет в небесах седых, молчит. Тишина, лишь где-то тихо слышно пенье ручейка, И тоскливые берёзки наклоняются слегка. Ручеек бежит, искрится, лижет камушки на дне, Средь коряг прогнивших рыба засыпает в глубине. Слёзы свежие сверкают на завянувшей листве, Ветер листья обрывает и гуляет в серой мгле. Вся природа словно плачет, осень дышит дремотой по земле таёжной скачет, принося тайге покой. Автор В. Земша 1981 г.
Осень в этих краях, подобна красочной вспышке. Природа торопли- во отдаёт вызревшие плоды короткого лета, бурно увядая на глазах, со- провождаясь массовым бегством всего живого! Это напоминает смелое массированное наступление зимы на быстро и трусливо капитулирую- щее лето. Но всё же, не всё живое покидает эти края! Есть тот, кто, преодоле- вая сотни и тысячи километров, наоборот стремится сюда, выбиваясь из сил, преодолевая немыслимые преграды! Это тернистый и неблаго- дарный путь, забирающий жизни большей части этих беззаветно пре- данных зову своей совершенно неласковой Родины! Это путь к местам своего рождения! Путь на нерест лососевых! Хоть и совершенно не ласково встречают их здесь! Кровью и потом проложен этот путь, по- добный восхождению на Голгофу! За что послал господь этим тварям божьим такие немыслимые мучения? Каков в этом великий замысел 1.84 (84.09.) 504 творца? А, не так ли всё и у нас, у людей!? За что нам, людям русским столько страдать отмерено за право на своё место под солнцем? А всё же нет ничего краше её, суровой и неласковой, но всё же родной и един- ственной на всём белом свете Родины! Росси-и-я! Видимо на то его, Г;спода, особая воля, принять которую нам суждено во имя нашего же спасения. Спасения же души нашей, но не тела тленного!.. И за это мы должны быть ему безмерно благодарны!.. – Вставай, сынок! – Женя услышал голос отца. Солнце ещё не вста- ло, за окнами была кромешная темень. Женя поёжился, тепло одеяла покидать явно не хотелось. Но впере- ди была рыбалка! Женя подскочил. Умылся под струями ледяной воды. Через полчаса, они с отцом, экипированные по-таёжному, уже грузи- лись в подошедший УАЗик. – Что Женька! Разбудили? Спать бы и спать ещё, а? – Андрей Чон, сослуживец отца, подмигнул сонному мальчишке. – Ага! – Да ты залезай, да спи себе дальше на заднем сидении! Женька отодвинул лежащий на сидении АКС – автомат Калашнико- ва со складным прикладом, устроился подобней и продолжил прерван- ный сон... Уазик прыгал по ухабистой насыпи, извивающейся среди сопок и марей, среди дикой природной стихии, разбросившейся своими беско- нечными просторами, ещё не освоенными человеком, вырывая мощ- ным прожектором из мглы желтые бугры гравия, глинистые борозды от колёс, чавкающие лужи, палки и брёвна. Светало. Всё ярче и ярче проступали на небе очертания сопок и хмурые макушки сосен. Отсту- пала мгла и солнечный свет совершал, словно волшебное превращение мрачного жутковатого леса в лес, наполненный жизнью и сказочным таёжным великолепием, полным загадок и открытий. Женя увидел сбоку от дороги высокую насыпь, шпалы. – Это что, железную дорогу строят? – Её самую. Вскоре показались солдатики в «мабутовской*» форме. (*Форма сол- дат-стройбатовцев). Они возились на насыпи, укладывая шпалы. – А где комсомольцы? – удивился Женя. – Какие ещё комсомольцы? – Которые БАМ строят. 505 – Комсомольцы, сынок, поселки строят. Свой собственный быт облаго- раживают. У них там всё. И больницы, и детские сады, и кинотеатры. Всё, что нужно для жизни! Каждый их посёлок так и называется для украин- цев – «Укрстрой», для тех, кто из Узбекистана – «Узбекстрой», ну и тому подобное! А магазины там полны дефицитных товаров! Но всё это только для этих комсомольцев, местные жители там ничего не могут купить! – Почему? – Потому, что это только для приезжих «комсомольцев» с «Запа- да»*, (*Западной и Центральной части СССР) они получают талоны на работе и могут их там отоваривать! А через три года работы, каждый из них, в добавок, возвращается домой с кучей денег, дефицитных вещей и с талоном на автомобиль! – Ничего себе! А я могу тоже пойти туда работать, когда вырасту? – Не можешь. – Почему? – Ты – местный. А это только для приезжих, я же говорю! – Это не честно! – Женьке стало обидно. Не за себя, а за всех своих земляков вместе взятых. – Да. Не честно! А честно, что дорогу-то вон, в тайге солдаты строят, да зеки. Никакими «комсомольцами» здесь и не пахнет ни близко. И льгот за этот адский труд они не имеют. Зато везде только и трезвонят что про комсомольские трудовые подвиги!.. – Ладно!.. Перекусить пора бы! Пообедаем у стройбатовцев? У тех самых настоящих строителей железной дороги. А, Петрович? – Чон предложил Жениному отцу. – Устал, что ли? Ну, давай! – согласился Женин отец на предложение Чона. Металлические ворота со звёздами разъехались, открывая путь в чрево воинской строительной части. Какой-то капитан, полный госте- приимного радушия, любезно встречал нечаянных гостей. – Прошу вас, пройдёмте в офицерскую столовую! Он слегка суетился, шугнул бойцов в коридоре, распахнул дверь в небольшую комнату, в которой стояло несколько длинных столов, на- крытых клеёнчатыми скатертями. На каждом столе было по горшку с пучками брусничных веток, прочими незамысловатыми лесными рос- линами. Всё чисто, аккуратно. 506 – Присаживайтесь! Обед у нас уже прошёл, но мы щас что-нибудь быстренько организуем! – Да ты не беспокойся, капитан, мы не привередливые! – Женин отец по-приятельски похлопал по плечу офицера. Гости расселись на деревянные лавки. Спустя несколько минут в комнату вошёл солдат в белом фартуке и поварском колпаке. Поставил на стол бачёк с борщом и с коричневой жареной картошкой, немного странной на вид и на вкус. – Картошка у нас сушёная! Солдатская! – улыбнулся капитан. – А ты ел когда-нибудь солдатскую картошку? – он похлопал по спи- не Женю. – Не-а! Немного странноватая! Но вкусно! – мальчик явно преуве- личил вкусовые данные этого блюда, съедобного, разве что с голодухи или в случае какого-то особого вкусового пристрастия к суррогатным продуктам, коим сегодня обладает подавляющее число молодёжи. – Сперва сушёная картофельная стружка размачивается, а потом мы её жарим! А борщ – у нас тоже консервированный, из банок, – поделил- ся нехитрой кулинарной технологией капитан. – А пива будете? – У вас и пиво есть? – А как же! Правда, оно тоже восстановленное из порошка! У нас здесь всё на консервах и концентратах! – усмехнулся капитан. – А как же градус? – удивился Чон. – А градус в этом пиве мы водкой регулируем! – рассмеялся капи- тан. – Не желаете попробовать? – Ну, давай! – Петрович с Чоном весело переглянулись. (Что ж, в этих краях кроме бешеного буйства диких растений на пяти- сантиметровом слое почвы, ничто культурное не могло произрасти в корот- кий период мимолетного лета. В поселок ещё иногда привозили свежие овощи и фрукты. Но не часто. Да и то по кусачим ценам. Три рубля за килограмм обычного репчатого лука! Военные же строители и того не видели. Оттого-то по осени все местные направлялись в леса за ягодами, грибами, на охоту и рыбалку. Этот «подножный корм» составлял едва ли не основу ра- циона проживающих здесь! Собирали грибы, ягоды, охотились, ловили рыбу.) Женя откусил последний кусок пластилинового солдатского чёрного хлеба, отдававшего кислятиной и вызывающего часто дикую изжогу, опрокинул в завершение стакан компота из сухофруктов. 507 – Ух! Наелся! – так или иначе желудок был приятно наполнен. Снова УАЗик медленно заковылял по ухабам, вдоль строящейся же- лезнодорожной ветки, оставляя позади обитель военных строителей. Казалось, этой дороги не будет конца… – Ну вот, приехали! – УАЗик остановился перед недостроенным же- лезнодорожным мостом через Амгунь. Быстрая дикая река несла прозрачные ледяные воды по отшлифо- ванным камням, петляя среди уходящих вдаль сопок, в направлении Амура-батюшки. – С приездом! – воскликнул появившийся откуда-то немолодой бо- родатый мужчина в свитере, на его голове гордо красовался десантный голубой берет с красным треугольником сбоку. – Привет, Архипыч! Как ты здесь поживаешь? – Да вот, живу, хлеб жую! – А как жёнка твоя? – Спасибо, жёнка хорошо. Уже с третьим на сносях! – Ну, ты, молодчина! Когда только успеваешь? – А чем тута ещё в тайге заниматься-то! – усмехнулся в бороду Ар- хипыч. – Ладно, – он махнул рукой, – давайте, выгружайтеся! Я уже палатку зробил. Костёр развёл. Щас будем ужинать! А посля – на тай- меня* пойдем! (*Тайме;нь (лат. Hucho taimen) – самый крупный представитель семейства лососёвых, достигающий 1,5-2 метров длины и 60-80 килограмм веса. Оби- тает в пресной воде: реках и проточных холодноводных озёрах – и никогда не выходит в море. Встречается в России на обширной территории: от Пре- дуралья (бассейны рек Печоры и Камы) до восточных окраин Якутии и юга Дальнего Востока (реки Яна, Алдан, Уда, Тугур, Амур с их притоками)). Мужчины расселись напротив костра, вдыхая аромат шипящей на сковороде тушёнки с луком. – Ну что, за то, что добралися, за встречу! – Архипыч разлил по рю- мкам водку из фляги. Мужчины оживленно закусывали, говорили, снова шла фляга по кру- гу. Солнце быстро подкатилось к сопке, и день пошёл резко на убыль. От шумной реки резко потянуло холодом. «Ну, вот! А кто-то «на тайменя» собирался!» – подумал Женя, всё больше и больше беспокоясь за оживлённых раскрасневшихся отца, Чона и Архипыча. 508 – Женька! Сгоняй к реке. Водички набери! – отец протянул Жене пустую флягу. Недолго думая, Женька незаметно сгрёб несколько фляжек, включая и те, где плескалась «огненная водичка» и быстро спустился к реке. Вошёл сапогами по колено в ледяную воду и стал фляжку за фляжкой опускать, наблюдая за вырывающимися наружу пузырьками воздуха…. – Ну! За рыбалку! – Архипыч открутил крышку с фляги, разлил. – Стукнулись железные кружки, мужчины опрокинули содержимое внутрь, поморщились. Архипыч понюхал хлеб, потряс головой. Женин отец сделал глоток воды из другой фляги. Чон закинул ложку тушёнки в рот и как-то загадочно посмотрел на Архипыча. – Ну, ещё по одной и пора ехать! – Чон поднял рюмку, понюхал, покачал головой, опрокинул почти синхронно с остальными. Все сно- ва крякнули, сморщили лица. Женька смеялся про себя, видя весь этот спектакль! Лица у каждого по-своему вытянулись. Чон стал пристально смотреть на Архипыча и нюхать свою рюмку. Отец как-то странно качал головой и о чём-то задумался, глядя на пустую кружку. Лишь один Архи- пыч увлечённо жевал тушёнку, не выказывая удивления. Потом он отло- жил ложку и первым произнёс: – Петрович! А тебе не кажется, что водка какая–то слабая стала? – И мне так показалося! – первым откликнулся Чон. – Вот-вот! И мне тоже! – Петрович взял водочную флягу, понюхал, попробовал на вкус. – Да здесь воды больше, чем водки! – Так это чё! Мы тут воду что ли хлещем?! Ну и дела-а-а! А я чув- ствую, что-то не то, но все морщатся, закусывают, я думаю, мож это у меня что-то с рецепторами! – Архипыч развёл руками. – С рецепторами у него! Будь у тебя рецепторами что, ты бы детей столько бы не настрогал! – все расхохотались. – А как это получилось? Куда водка-то делась? – отец посмотрел по сторонам, его взгляд остановился на блуждающем весёлом нашкодив- шем взгляде сына, старающегося загадочно смотреть в сторону… – Женька, чёртёнок! Твоя работа?! – Ага, – буркнул Женька, – вы ведь на рыбалку собирались, так зачем же пить?! – Молодец, чертяка! Вот, молодец! Заботится о папке! – Архипыч поднялся. – А и то верно, мышковать* пора! Уже темнеет! 509 (*«Мышковать» – ловить рыбу «на мыша». «Мышь» – кусочек деревяш- ки, обшитый шерстью и с тройником. Чисто русский способ рыбалки. Ещё в давние времена люди заметили что Таймень, да и Лен;к любят схватить с поверхности барахтающегося мелкого грызуна. Речной хищник чётко реа- гирует на образующийся водный клин от плывущей мыши, выходит из ямы и атакует! Бывали случаи когда Таймень хватал с поверхности даже утку!) – Ух, выпороть бы тебя, Женька! – усмехнулся беззлобно Петрович. Все засобирались. И через несколько минут моторная лодка неслась по шумной извилистой таежной реке, среди отмелей и кос* (*Коса; – намывная полоса суши.), едва не черпая бортами воду на резких крутых поворотах. Шум мотора и бурной реки глушил уши. Вокруг ничерта не видно. – А-а-архи-и-ипы-ы-ыч! – орал во всю глотку Женин батька, пере- крикивая шум воды. – Что-о-о-о, Петро-о-ви-ич!? – орал тот ему в ответ. – Ка-ак ты-ы о-ориенти-ируешься-я-а? – Со-опки! – только ткнул Архипыч пальцем в сторону сопок, сочле- нявшихся макушками с небом. Для этого таёжного жителя этот «сопочный рельеф» был подобен карте. Он летел не глядя, ведомый лишь этим путеводителем! Лишь «сопочной навигацией»! – Что, мышкари, приехали! – лодка, сбавив обороты, медленно дви- галась в темноте. Раздался скрежет гальки и все, находившиеся в лодке, подались впе- рёд от резкого толчка. Сильный гул мощной реки, казалось, усилился, не споря более с рёв- ом моторки! – Архи-и-ипы-ы-ыч! – кричал во всё горло Женин батька. – Што-о-о, Петро-о-ови-и-ич?! – орал тот в ответ, стараясь пробить- ся своими звуковыми волнами сквозь стихию дикой природы... Вскоре, вооруженные снастями, в кромешной мгле, ориентируясь лишь по отдельным фрагментам, блёкло отражающим лунный свет, ры- баки рассредоточились вдоль береговой линии. Женька, наконец, запулил своего «мыша» в бурлящую черную пучи- ну, принялся крутить катушку спиннинга... На десятый раз нечто тюкнуло за леску, та напряглась, как струна, уди- лище изогнулось дугой, вырываясь из рук мальчишки. Женя закричал. 510 – Пойма-а-ал! Пойма-а-ал! Пойма-а-ал! Па-а-апа-а-а! Архи-и-ипы-ы- ыч! Пойма-а-ал! – Споко-о-ойно! Где-е сачо-ок? – Не рви-и-и! – По ти-и-иху тяни-и-и! – Петрович уже бежал к воде. Взволно- ванный Женька боролся с удилищем. В тёмной кипящей ледяной пу- чине что–то неистово бесновалось, словно стремясь перетянуть канат не себя. Женьке показалось в эти мгновения, что это не он вытягивает рыбу, а та пытается затянусь его в свою жуткую речную бурлящую оби- тель! Вдруг словно резкий удар и всё. Леска словно лопнула, удилище выпрямилось и катушка стала вращаться свободно без усилий. – Со-орва-ался! Чё-ёрт! – досадовали рыбаки. – Здоровый был, чертяка! – Здоровый! Но это был ещё не таймень! Таймёшка! Килограмм на 7-8. С этим нужно осторожно! Бывает, попадётся килограмм на 28 и более! Мне раз такой зверь лодку перевернул, чуть самого в реку не утя- нул! Думал уже – капут пришёл! – Архипыч похлопал Женю. – Осто- рожненько рыбачь! Зови, если только клюнет! А лучше тягай себе ленк; да хариуса! – А как? Оно само там хватает! – И то верно! Женька, переполненный адреналина и азарта, спешно стал забрасы- вать удилище вновь и вновь... Но вдруг острая боль пронзила его щеку. Он машинально схватился за место «укуса» и нащупал лохматую болванку «мыша» с висящими на нём «тройниками». Один из крючков крепко вошёл в щеку и не хотел выходить. Теперь мальчишка чувствовал себя пойманным тайменем или «Таймышонком»! Вот ведь как оно бывает! Казалось, что этот дьяволь- ский Таймень таким образом отмстил ему за всё! Что ж, не рой другому могилу!.. – Да-а-а! Крепко вошёл! Так просто не вытянешь! Нужно ехать в избу! Заражение может быть! Это очень опасно! Вот, отомстил нам тайменище! – Архипыч светил фонарём в лицо ошарашенного пацана. Увидев в руке Архипыча острый здоровенный охотничий нож, Женя отпрянул. – Не боися! – он перерезал леску, – придерживай рукой мыша! Поехали! 511 Снова лодка летела во мгле среди рельефа сопок, проступившего бо- лее отчётливо. Едва близился рассвет где-то ещё очень-очень далеко! Горе-рыбаки везли свой «горе-улов»! – Мария! Грей воду! Ещё водку и зелёнку давай! – Архипыч с порога крикнул жене. – Ох, боженьки ты мой! Угораздило же! А вы, архаровцы, куда смо- трели?! – запричитала та, суетясь по кухне. Архипыч только отмахнулся, дескать – «баба, что с неё взять! Пу- скай себе трындит на здоровье сколько влезет», но вскоре, всё же, не выдержал и прикрикнул на жену. – Мария! Угомонися! Уже аж в ушах звенит от твоёвого гомона! Та осеклась, надула губы, бухнула на стол водку с зелёнкой, поста- вила таз с тёплой водой и растворилась в избе, продолжая причитать, только уже гораздо тише, практически себе под нос и уже по новому поводу… – Женя! Ты – настоящий мужчина! Настоящий мышкарь! Это твоё боевое крещение! Молодец! Не ноешь! Теперь потерпи, казак, малость, атаманом будешь! – Архипыч залил щёку подростка водкой, сверкнул острым ножом возле, резкая боль пронзила по кругу голову Жени, слов- но током, а Архипыч держал в руках выдранный тройник и улыбался довольной улыбкой себе в усы!.. Ночь минула. Женя потянулся. Утро золотистыми лучами проникало в запотевшие от утреннего тумана окна. Откинув мягкое пуховое одеяло в явно несвежем пододеяльнике, пахнущее каким-то особыми деревен- скими запахами. Женя встал на прохладный деревянный, скрипящий половицами пол. Окинул взглядом малюхонькую выбеленную комнатку без каких бы то ни было излишеств, где, собственно только что и поме- щалось, то кровать и комод, прикрытый домоткаными белыми кружева- ми, да с фотографиями в рамках и разбросанными швейными принад- лежностями сверху. В соседней комнате – кухня, где Хозяйка кромсала сырые грибы, с налипшими листиками и хвоинками прямо в сковороду, не утруждая себя их чисткой. Преимущественно белые, но попадались и подберёзовики и подосиновики... Светлые кучерявые детские головы крутились тут же, выполняя не- хитрые мамкины поручения. Они с любопытством разглядывали нари- совавшегося пред ними Женьку. В печи потрескивали горящие поленья, наполняя комнату теплом и каким-то особым запахом живого огня, от 512 которого у Жени приятно кружилась голова. На плите уже скворчала другая сковорода с грибами. Смуглая белобрысая девочка с косичками, помешивала их ложкой, вылавливая невозмутимо вылезающих белых червячков. Женю передёрнуло. Этим лесным жителям всё природное естество было совершенно делом привычным! Оттого-то они и не пы- тались оградить себя от таких мелочей! – А чё ето у тебя? – мальчонка ткнул тонким любопытным пальчи- ком Женю в повязку на щеке. Женя зашипел от боли. – Так, ерунда! – Это не ерунда! Но ты, Женька, молоде-е-ец! Даже не пикнул у меня! Настоя-я-ящий казак! – появился Архипыч на пороге. Он держал в руках миску с красной икрой. – Свежачо-о-ок! Он бухнул миску на кухонный стол. Крупные лоснящиеся зёрна икры блестели, не вызывая у Жени никакого аппетита. – Такая добрая икрянка попалася! Во! Килограмма три, не меньше! Только выпотрошил! Мария! Соли давай сюда! – Возьми сам, чай не без рук! – та продолжала свои хлопоты. – Вот скверная же баба! – Архипыч достал пачку с крупными серы- ми кристаллами соли. Посыпал икру, помешал. Отбросил ложкой сгусток лососинной крови. – Щас! Минут десять постоит и!.. – Архипыч смачно потянул носом воздух, поднимая одновременно голову, что означало нечто высшее... К обеду за столом собрались все рыбаки. Чон, отец, Архипыч и ещё двое, которых Женя не знал. Здесь же сидело и всё плодовитое семей- ство лесничего. – Мышкарям привет! – Привет мышкарятам! – отец взъерошил волосы на голове сына. – А кстати, мышкарями называют не только рыбаков «на мыша»! – А ещё тех, кого ещё на «мыша» можно ловить? – усмехнулся Ар- хипыч. Чон добродушно улыбнулся. Петрович продолжил. – А ещё город есть Мышкин. Где-то в Ярославской губернии. А его жители, соответственно, «Мышкари»!* ( * Мышь спасла жизнь уснувшего на берегу Волги князя. Пробежала у лица, пощекотав хвостиком аккурат в тот момент, когда подползала к спящему 513 воину змея. Князь возблагодарил Бога за спасение. Поставил на берегу Волги часовню во имя Бориса и Глеба. Мышь тоже не была обижена. Вокруг храма сложился город. Получил название Мышкин. По административной реформе эпохи Екатерины Второй в 1777 году городской статус был подтвержден. С 1778 года герб города украшают две картинки: вверху «ярославский» медведь с топором, внизу мышь обыкновенная. Прославился город своими ремеслами, а также тем, что уроженец села Каюрова Мышкинского уезда Петр Арсе- ньевич Смирнов запатентовал русскую водку, как всемирно известный брэнд.) – Во те раз! – Во те – два! Ну, рыбаки, за улов! – стукнулись кружки с водкой. – Ух, знатная икорка! – Женин отец запустил ложку в миску со све- жими красными блестящими жемчужинами икры. – Икорка у нас лучшая! А знаете почему? – Архипыч зажмурился от удовольствия, давя зубами лопающиеся икринки. – Почему? – Здесь лосось нерестится. Поэтому икра самая вызревшая, самая вкусная. Вон какая! Отборная! Икринка к икринке! Зато мясо лосося здесь бледное, как вы заметили, не такое красное и не такое вкусное. И это опять же от того, что рыба здесь идёт на нерест, уже уставшая от путешествия…. – Вот это грибочки! – Чон с явным аппетитом жевал лесные аромат- ные грибы, преимущественно белые – королевские. Женя поморщился. У него эти лесные деликатесы, сдобренные «та- ёжными протеинами», не вызывали никакого аппетита, так же как и эта сырая, как Женя считал, икра. Он пододвинул к себе сковороду с жа- реным ассорти из рыбных «субпродуктов». Это было действительно вкусно! Печень, молоки, икорка… Снова моторка бешено неслась по бурной своенравной реке. Уста- лые рыбаки сидели молча. Это был путь домой. Мокрые, пропахшие рыбой рюкзаки – битком набиты лесными трофеями. Женя наблюдал за макушками сосен, меняющими рельеф неба и сопок, словно пытаясь запомнить путь, подобно Архипычу. Щека под повязкой успокаивалась и уже почти не пульсировала. Яркий красный круг солнца медленно опускался, озаряя всё вокруг чудесным светом заката…