«Мышкари»
(Отрывок из романа "На переломе эпох")

Сентябрь 1984 г. пос. Чегдомын.
Верхнебуреинского р-на, БАМ.

Лес окутан белой дымкой, ветер листья ворошит.
Туча хмурая гуляет в небесах седых, молчит.
Тишина, лишь где-то тихо слышно пенье ручейка,
И тоскливые берёзки наклоняются слегка.
Ручеек бежит, искрится, лижет камушки на дне,
Средь коряг прогнивших рыба засыпает в глубине.
Слёзы свежие сверкают на завянувшей листве,
Ветер листья обрывает и гуляет в серой мгле.
Вся природа словно плачет, осень дышит дремотой
по земле таёжной скачет, принося тайге покой.
Автор В. Земша 1981 г.

Осень в этих краях, подобна красочной вспышке. Природа торопли-
во отдаёт вызревшие плоды короткого лета, бурно увядая на глазах, со-
провождаясь массовым бегством всего живого! Это напоминает смелое
массированное наступление зимы на быстро и трусливо капитулирую-
щее лето.
Но всё же, не всё живое покидает эти края! Есть тот, кто, преодоле-
вая сотни и тысячи километров, наоборот стремится сюда, выбиваясь
из сил, преодолевая немыслимые преграды! Это тернистый и неблаго-
дарный путь, забирающий жизни большей части этих беззаветно пре-
данных зову своей совершенно неласковой Родины! Это путь к местам
своего рождения! Путь на нерест лососевых! Хоть и совершенно не
ласково встречают их здесь! Кровью и потом проложен этот путь, по-
добный восхождению на Голгофу! За что послал господь этим тварям
божьим такие немыслимые мучения? Каков в этом великий замысел
1.84 (84.09.)
504
творца? А, не так ли всё и у нас, у людей!? За что нам, людям русским
столько страдать отмерено за право на своё место под солнцем? А всё
же нет ничего краше её, суровой и неласковой, но всё же родной и един-
ственной на всём белом свете Родины! Росси-и-я! Видимо на то его,
Г;спода, особая воля, принять которую нам суждено во имя нашего же
спасения. Спасения же души нашей, но не тела тленного!.. И за это мы
должны быть ему безмерно благодарны!..
– Вставай, сынок! – Женя услышал голос отца. Солнце ещё не вста-
ло, за окнами была кромешная темень.
Женя поёжился, тепло одеяла покидать явно не хотелось. Но впере-
ди была рыбалка! Женя подскочил. Умылся под струями ледяной воды.
Через полчаса, они с отцом, экипированные по-таёжному, уже грузи-
лись в подошедший УАЗик.
– Что Женька! Разбудили? Спать бы и спать ещё, а? – Андрей Чон,
сослуживец отца, подмигнул сонному мальчишке.
– Ага!
– Да ты залезай, да спи себе дальше на заднем сидении!
Женька отодвинул лежащий на сидении АКС – автомат Калашнико-
ва со складным прикладом, устроился подобней и продолжил прерван-
ный сон...
Уазик прыгал по ухабистой насыпи, извивающейся среди сопок и
марей, среди дикой природной стихии, разбросившейся своими беско-
нечными просторами, ещё не освоенными человеком, вырывая мощ-
ным прожектором из мглы желтые бугры гравия, глинистые борозды
от колёс, чавкающие лужи, палки и брёвна. Светало. Всё ярче и ярче
проступали на небе очертания сопок и хмурые макушки сосен. Отсту-
пала мгла и солнечный свет совершал, словно волшебное превращение
мрачного жутковатого леса в лес, наполненный жизнью и сказочным
таёжным великолепием, полным загадок и открытий.
Женя увидел сбоку от дороги высокую насыпь, шпалы.
– Это что, железную дорогу строят?
– Её самую.
Вскоре показались солдатики в «мабутовской*» форме. (*Форма сол-
дат-стройбатовцев). Они возились на насыпи, укладывая шпалы.
– А где комсомольцы? – удивился Женя.
– Какие ещё комсомольцы?
– Которые БАМ строят.
505
– Комсомольцы, сынок, поселки строят. Свой собственный быт облаго-
раживают. У них там всё. И больницы, и детские сады, и кинотеатры. Всё,
что нужно для жизни! Каждый их посёлок так и называется для украин-
цев – «Укрстрой», для тех, кто из Узбекистана – «Узбекстрой», ну и тому
подобное! А магазины там полны дефицитных товаров! Но всё это только
для этих комсомольцев, местные жители там ничего не могут купить!
– Почему?
– Потому, что это только для приезжих «комсомольцев» с «Запа-
да»*, (*Западной и Центральной части СССР) они получают талоны на
работе и могут их там отоваривать! А через три года работы, каждый из
них, в добавок, возвращается домой с кучей денег, дефицитных вещей
и с талоном на автомобиль!
– Ничего себе! А я могу тоже пойти туда работать, когда вырасту?
– Не можешь.
– Почему?
– Ты – местный. А это только для приезжих, я же говорю!
– Это не честно! – Женьке стало обидно. Не за себя, а за всех своих
земляков вместе взятых.
– Да. Не честно! А честно, что дорогу-то вон, в тайге солдаты строят,
да зеки. Никакими «комсомольцами» здесь и не пахнет ни близко. И
льгот за этот адский труд они не имеют. Зато везде только и трезвонят
что про комсомольские трудовые подвиги!..
– Ладно!.. Перекусить пора бы! Пообедаем у стройбатовцев? У тех
самых настоящих строителей железной дороги. А, Петрович? – Чон
предложил Жениному отцу.
– Устал, что ли? Ну, давай! – согласился Женин отец на предложение
Чона.
Металлические ворота со звёздами разъехались, открывая путь в
чрево воинской строительной части. Какой-то капитан, полный госте-
приимного радушия, любезно встречал нечаянных гостей.
– Прошу вас, пройдёмте в офицерскую столовую!
Он слегка суетился, шугнул бойцов в коридоре, распахнул дверь в
небольшую комнату, в которой стояло несколько длинных столов, на-
крытых клеёнчатыми скатертями. На каждом столе было по горшку с
пучками брусничных веток, прочими незамысловатыми лесными рос-
линами. Всё чисто, аккуратно.
506
– Присаживайтесь! Обед у нас уже прошёл, но мы щас что-нибудь
быстренько организуем!
– Да ты не беспокойся, капитан, мы не привередливые! – Женин отец
по-приятельски похлопал по плечу офицера.
Гости расселись на деревянные лавки.
Спустя несколько минут в комнату вошёл солдат в белом фартуке и
поварском колпаке. Поставил на стол бачёк с борщом и с коричневой
жареной картошкой, немного странной на вид и на вкус.
– Картошка у нас сушёная! Солдатская! – улыбнулся капитан.
– А ты ел когда-нибудь солдатскую картошку? – он похлопал по спи-
не Женю.
– Не-а! Немного странноватая! Но вкусно! – мальчик явно преуве-
личил вкусовые данные этого блюда, съедобного, разве что с голодухи
или в случае какого-то особого вкусового пристрастия к суррогатным
продуктам, коим сегодня обладает подавляющее число молодёжи.
– Сперва сушёная картофельная стружка размачивается, а потом мы
её жарим! А борщ – у нас тоже консервированный, из банок, – поделил-
ся нехитрой кулинарной технологией капитан.
– А пива будете?
– У вас и пиво есть?
– А как же! Правда, оно тоже восстановленное из порошка! У нас
здесь всё на консервах и концентратах! – усмехнулся капитан.
– А как же градус? – удивился Чон.
– А градус в этом пиве мы водкой регулируем! – рассмеялся капи-
тан. – Не желаете попробовать?
– Ну, давай! – Петрович с Чоном весело переглянулись.
(Что ж, в этих краях кроме бешеного буйства диких растений на пяти-
сантиметровом слое почвы, ничто культурное не могло произрасти в корот-
кий период мимолетного лета. В поселок ещё иногда привозили свежие овощи
и фрукты. Но не часто. Да и то по кусачим ценам. Три рубля за килограмм
обычного репчатого лука! Военные же строители и того не видели.
Оттого-то по осени все местные направлялись в леса за ягодами, грибами,
на охоту и рыбалку. Этот «подножный корм» составлял едва ли не основу ра-
циона проживающих здесь! Собирали грибы, ягоды, охотились, ловили рыбу.)
Женя откусил последний кусок пластилинового солдатского чёрного
хлеба, отдававшего кислятиной и вызывающего часто дикую изжогу,
опрокинул в завершение стакан компота из сухофруктов.
507
– Ух! Наелся! – так или иначе желудок был приятно наполнен.
Снова УАЗик медленно заковылял по ухабам, вдоль строящейся же-
лезнодорожной ветки, оставляя позади обитель военных строителей.
Казалось, этой дороги не будет конца…
– Ну вот, приехали! – УАЗик остановился перед недостроенным же-
лезнодорожным мостом через Амгунь.
Быстрая дикая река несла прозрачные ледяные воды по отшлифо-
ванным камням, петляя среди уходящих вдаль сопок, в направлении
Амура-батюшки.
– С приездом! – воскликнул появившийся откуда-то немолодой бо-
родатый мужчина в свитере, на его голове гордо красовался десантный
голубой берет с красным треугольником сбоку.
– Привет, Архипыч! Как ты здесь поживаешь?
– Да вот, живу, хлеб жую!
– А как жёнка твоя?
– Спасибо, жёнка хорошо. Уже с третьим на сносях!
– Ну, ты, молодчина! Когда только успеваешь?
– А чем тута ещё в тайге заниматься-то! – усмехнулся в бороду Ар-
хипыч. – Ладно, – он махнул рукой, – давайте, выгружайтеся! Я уже
палатку зробил. Костёр развёл. Щас будем ужинать! А посля – на тай-
меня* пойдем!
(*Тайме;нь (лат. Hucho taimen) – самый крупный представитель семейства
лососёвых, достигающий 1,5-2 метров длины и 60-80 килограмм веса. Оби-
тает в пресной воде: реках и проточных холодноводных озёрах – и никогда не
выходит в море. Встречается в России на обширной территории: от Пре-
дуралья (бассейны рек Печоры и Камы) до восточных окраин Якутии и юга
Дальнего Востока (реки Яна, Алдан, Уда, Тугур, Амур с их притоками)).
Мужчины расселись напротив костра, вдыхая аромат шипящей на
сковороде тушёнки с луком.
– Ну что, за то, что добралися, за встречу! – Архипыч разлил по рю-
мкам водку из фляги.
Мужчины оживленно закусывали, говорили, снова шла фляга по кру-
гу. Солнце быстро подкатилось к сопке, и день пошёл резко на убыль.
От шумной реки резко потянуло холодом.
«Ну, вот! А кто-то «на тайменя» собирался!» – подумал Женя, всё
больше и больше беспокоясь за оживлённых раскрасневшихся отца,
Чона и Архипыча.
508
– Женька! Сгоняй к реке. Водички набери! – отец протянул Жене
пустую флягу.
Недолго думая, Женька незаметно сгрёб несколько фляжек, включая
и те, где плескалась «огненная водичка» и быстро спустился к реке.
Вошёл сапогами по колено в ледяную воду и стал фляжку за фляжкой
опускать, наблюдая за вырывающимися наружу пузырьками воздуха….
– Ну! За рыбалку! – Архипыч открутил крышку с фляги, разлил.
– Стукнулись железные кружки, мужчины опрокинули содержимое
внутрь, поморщились. Архипыч понюхал хлеб, потряс головой. Женин
отец сделал глоток воды из другой фляги. Чон закинул ложку тушёнки
в рот и как-то загадочно посмотрел на Архипыча.
– Ну, ещё по одной и пора ехать! – Чон поднял рюмку, понюхал,
покачал головой, опрокинул почти синхронно с остальными. Все сно-
ва крякнули, сморщили лица. Женька смеялся про себя, видя весь этот
спектакль! Лица у каждого по-своему вытянулись. Чон стал пристально
смотреть на Архипыча и нюхать свою рюмку. Отец как-то странно качал
головой и о чём-то задумался, глядя на пустую кружку. Лишь один Архи-
пыч увлечённо жевал тушёнку, не выказывая удивления. Потом он отло-
жил ложку и первым произнёс:
– Петрович! А тебе не кажется, что водка какая–то слабая стала?
– И мне так показалося! – первым откликнулся Чон.
– Вот-вот! И мне тоже! – Петрович взял водочную флягу, понюхал,
попробовал на вкус. – Да здесь воды больше, чем водки!
– Так это чё! Мы тут воду что ли хлещем?! Ну и дела-а-а! А я чув-
ствую, что-то не то, но все морщатся, закусывают, я думаю, мож это у
меня что-то с рецепторами! – Архипыч развёл руками.
– С рецепторами у него! Будь у тебя рецепторами что, ты бы детей
столько бы не настрогал! – все расхохотались.
– А как это получилось? Куда водка-то делась? – отец посмотрел по
сторонам, его взгляд остановился на блуждающем весёлом нашкодив-
шем взгляде сына, старающегося загадочно смотреть в сторону…
– Женька, чёртёнок! Твоя работа?!
– Ага, – буркнул Женька, – вы ведь на рыбалку собирались, так зачем
же пить?!
– Молодец, чертяка! Вот, молодец! Заботится о папке! – Архипыч
поднялся. – А и то верно, мышковать* пора! Уже темнеет!
509
(*«Мышковать» – ловить рыбу «на мыша». «Мышь» – кусочек деревяш-
ки, обшитый шерстью и с тройником. Чисто русский способ рыбалки. Ещё
в давние времена люди заметили что Таймень, да и Лен;к любят схватить
с поверхности барахтающегося мелкого грызуна. Речной хищник чётко реа-
гирует на образующийся водный клин от плывущей мыши, выходит из ямы
и атакует! Бывали случаи когда Таймень хватал с поверхности даже утку!)
– Ух, выпороть бы тебя, Женька! – усмехнулся беззлобно Петрович.
Все засобирались. И через несколько минут моторная лодка неслась
по шумной извилистой таежной реке, среди отмелей и кос* (*Коса; –
намывная полоса суши.), едва не черпая бортами воду на резких крутых
поворотах. Шум мотора и бурной реки глушил уши. Вокруг ничерта не
видно.
– А-а-архи-и-ипы-ы-ыч! – орал во всю глотку Женин батька, пере-
крикивая шум воды.
– Что-о-о-о, Петро-о-ви-ич!? – орал тот ему в ответ.
– Ка-ак ты-ы о-ориенти-ируешься-я-а?
– Со-опки! – только ткнул Архипыч пальцем в сторону сопок, сочле-
нявшихся макушками с небом.
Для этого таёжного жителя этот «сопочный рельеф» был подобен
карте. Он летел не глядя, ведомый лишь этим путеводителем! Лишь
«сопочной навигацией»!
– Что, мышкари, приехали! – лодка, сбавив обороты, медленно дви-
галась в темноте.
Раздался скрежет гальки и все, находившиеся в лодке, подались впе-
рёд от резкого толчка.
Сильный гул мощной реки, казалось, усилился, не споря более с рёв-
ом моторки!
– Архи-и-ипы-ы-ыч! – кричал во всё горло Женин батька.
– Што-о-о, Петро-о-ови-и-ич?! – орал тот в ответ, стараясь пробить-
ся своими звуковыми волнами сквозь стихию дикой природы...
Вскоре, вооруженные снастями, в кромешной мгле, ориентируясь
лишь по отдельным фрагментам, блёкло отражающим лунный свет, ры-
баки рассредоточились вдоль береговой линии.
Женька, наконец, запулил своего «мыша» в бурлящую черную пучи-
ну, принялся крутить катушку спиннинга...
На десятый раз нечто тюкнуло за леску, та напряглась, как струна, уди-
лище изогнулось дугой, вырываясь из рук мальчишки. Женя закричал.
510
– Пойма-а-ал! Пойма-а-ал! Пойма-а-ал! Па-а-апа-а-а! Архи-и-ипы-ы-
ыч! Пойма-а-ал!
– Споко-о-ойно! Где-е сачо-ок?
– Не рви-и-и!
– По ти-и-иху тяни-и-и! – Петрович уже бежал к воде. Взволно-
ванный Женька боролся с удилищем. В тёмной кипящей ледяной пу-
чине что–то неистово бесновалось, словно стремясь перетянуть канат
не себя. Женьке показалось в эти мгновения, что это не он вытягивает
рыбу, а та пытается затянусь его в свою жуткую речную бурлящую оби-
тель! Вдруг словно резкий удар и всё. Леска словно лопнула, удилище
выпрямилось и катушка стала вращаться свободно без усилий.
– Со-орва-ался! Чё-ёрт! – досадовали рыбаки.
– Здоровый был, чертяка!
– Здоровый! Но это был ещё не таймень! Таймёшка! Килограмм на
7-8. С этим нужно осторожно! Бывает, попадётся килограмм на 28 и
более! Мне раз такой зверь лодку перевернул, чуть самого в реку не утя-
нул! Думал уже – капут пришёл! – Архипыч похлопал Женю. – Осто-
рожненько рыбачь! Зови, если только клюнет! А лучше тягай себе ленк;
да хариуса!
– А как? Оно само там хватает!
– И то верно!
Женька, переполненный адреналина и азарта, спешно стал забрасы-
вать удилище вновь и вновь...
Но вдруг острая боль пронзила его щеку. Он машинально схватился
за место «укуса» и нащупал лохматую болванку «мыша» с висящими на
нём «тройниками». Один из крючков крепко вошёл в щеку и не хотел
выходить. Теперь мальчишка чувствовал себя пойманным тайменем или
«Таймышонком»! Вот ведь как оно бывает! Казалось, что этот дьяволь-
ский Таймень таким образом отмстил ему за всё! Что ж, не рой другому
могилу!..
– Да-а-а! Крепко вошёл! Так просто не вытянешь! Нужно ехать в
избу! Заражение может быть! Это очень опасно! Вот, отомстил нам
тайменище! – Архипыч светил фонарём в лицо ошарашенного пацана.
Увидев в руке Архипыча острый здоровенный охотничий нож, Женя
отпрянул.
– Не боися! – он перерезал леску, – придерживай рукой мыша!
Поехали!
511
Снова лодка летела во мгле среди рельефа сопок, проступившего бо-
лее отчётливо. Едва близился рассвет где-то ещё очень-очень далеко!
Горе-рыбаки везли свой «горе-улов»!
– Мария! Грей воду! Ещё водку и зелёнку давай! – Архипыч с порога
крикнул жене.
– Ох, боженьки ты мой! Угораздило же! А вы, архаровцы, куда смо-
трели?! – запричитала та, суетясь по кухне.
Архипыч только отмахнулся, дескать – «баба, что с неё взять! Пу-
скай себе трындит на здоровье сколько влезет», но вскоре, всё же, не
выдержал и прикрикнул на жену.
– Мария! Угомонися! Уже аж в ушах звенит от твоёвого гомона!
Та осеклась, надула губы, бухнула на стол водку с зелёнкой, поста-
вила таз с тёплой водой и растворилась в избе, продолжая причитать,
только уже гораздо тише, практически себе под нос и уже по новому
поводу…
– Женя! Ты – настоящий мужчина! Настоящий мышкарь! Это твоё
боевое крещение! Молодец! Не ноешь! Теперь потерпи, казак, малость,
атаманом будешь! – Архипыч залил щёку подростка водкой, сверкнул
острым ножом возле, резкая боль пронзила по кругу голову Жени, слов-
но током, а Архипыч держал в руках выдранный тройник и улыбался
довольной улыбкой себе в усы!..
Ночь минула. Женя потянулся. Утро золотистыми лучами проникало
в запотевшие от утреннего тумана окна. Откинув мягкое пуховое одеяло
в явно несвежем пододеяльнике, пахнущее каким-то особыми деревен-
скими запахами. Женя встал на прохладный деревянный, скрипящий
половицами пол. Окинул взглядом малюхонькую выбеленную комнатку
без каких бы то ни было излишеств, где, собственно только что и поме-
щалось, то кровать и комод, прикрытый домоткаными белыми кружева-
ми, да с фотографиями в рамках и разбросанными швейными принад-
лежностями сверху. В соседней комнате – кухня, где Хозяйка кромсала
сырые грибы, с налипшими листиками и хвоинками прямо в сковороду,
не утруждая себя их чисткой. Преимущественно белые, но попадались
и подберёзовики и подосиновики...
Светлые кучерявые детские головы крутились тут же, выполняя не-
хитрые мамкины поручения. Они с любопытством разглядывали нари-
совавшегося пред ними Женьку. В печи потрескивали горящие поленья,
наполняя комнату теплом и каким-то особым запахом живого огня, от
512
которого у Жени приятно кружилась голова. На плите уже скворчала
другая сковорода с грибами. Смуглая белобрысая девочка с косичками,
помешивала их ложкой, вылавливая невозмутимо вылезающих белых
червячков. Женю передёрнуло. Этим лесным жителям всё природное
естество было совершенно делом привычным! Оттого-то они и не пы-
тались оградить себя от таких мелочей!
– А чё ето у тебя? – мальчонка ткнул тонким любопытным пальчи-
ком Женю в повязку на щеке.
Женя зашипел от боли.
– Так, ерунда!
– Это не ерунда! Но ты, Женька, молоде-е-ец! Даже не пикнул у
меня! Настоя-я-ящий казак! – появился Архипыч на пороге. Он держал
в руках миску с красной икрой.
– Свежачо-о-ок!
Он бухнул миску на кухонный стол. Крупные лоснящиеся зёрна
икры блестели, не вызывая у Жени никакого аппетита.
– Такая добрая икрянка попалася! Во! Килограмма три, не меньше!
Только выпотрошил! Мария! Соли давай сюда!
– Возьми сам, чай не без рук! – та продолжала свои хлопоты.
– Вот скверная же баба! – Архипыч достал пачку с крупными серы-
ми кристаллами соли. Посыпал икру, помешал.
Отбросил ложкой сгусток лососинной крови.
– Щас! Минут десять постоит и!.. – Архипыч смачно потянул носом
воздух, поднимая одновременно голову, что означало нечто высшее...
К обеду за столом собрались все рыбаки. Чон, отец, Архипыч и ещё
двое, которых Женя не знал. Здесь же сидело и всё плодовитое семей-
ство лесничего.
– Мышкарям привет!
– Привет мышкарятам! – отец взъерошил волосы на голове сына.
– А кстати, мышкарями называют не только рыбаков «на мыша»!
– А ещё тех, кого ещё на «мыша» можно ловить? – усмехнулся Ар-
хипыч.
Чон добродушно улыбнулся. Петрович продолжил.
– А ещё город есть Мышкин. Где-то в Ярославской губернии. А его
жители, соответственно, «Мышкари»!*
( * Мышь спасла жизнь уснувшего на берегу Волги князя. Пробежала у лица,
пощекотав хвостиком аккурат в тот момент, когда подползала к спящему
513
воину змея. Князь возблагодарил Бога за спасение. Поставил на берегу Волги
часовню во имя Бориса и Глеба. Мышь тоже не была обижена. Вокруг храма
сложился город. Получил название Мышкин. По административной реформе
эпохи Екатерины Второй в 1777 году городской статус был подтвержден. С
1778 года герб города украшают две картинки: вверху «ярославский» медведь
с топором, внизу мышь обыкновенная. Прославился город своими ремеслами,
а также тем, что уроженец села Каюрова Мышкинского уезда Петр Арсе-
ньевич Смирнов запатентовал русскую водку, как всемирно известный брэнд.)
– Во те раз!
– Во те – два! Ну, рыбаки, за улов! – стукнулись кружки с водкой.
– Ух, знатная икорка! – Женин отец запустил ложку в миску со све-
жими красными блестящими жемчужинами икры.
– Икорка у нас лучшая! А знаете почему? – Архипыч зажмурился от
удовольствия, давя зубами лопающиеся икринки.
– Почему?
– Здесь лосось нерестится. Поэтому икра самая вызревшая, самая
вкусная. Вон какая! Отборная! Икринка к икринке! Зато мясо лосося
здесь бледное, как вы заметили, не такое красное и не такое вкусное.
И это опять же от того, что рыба здесь идёт на нерест, уже уставшая от
путешествия….
– Вот это грибочки! – Чон с явным аппетитом жевал лесные аромат-
ные грибы, преимущественно белые – королевские.
Женя поморщился. У него эти лесные деликатесы, сдобренные «та-
ёжными протеинами», не вызывали никакого аппетита, так же как и эта
сырая, как Женя считал, икра. Он пододвинул к себе сковороду с жа-
реным ассорти из рыбных «субпродуктов». Это было действительно
вкусно! Печень, молоки, икорка…
Снова моторка бешено неслась по бурной своенравной реке. Уста-
лые рыбаки сидели молча. Это был путь домой. Мокрые, пропахшие
рыбой рюкзаки – битком набиты лесными трофеями. Женя наблюдал
за макушками сосен, меняющими рельеф неба и сопок, словно пытаясь
запомнить путь, подобно Архипычу. Щека под повязкой успокаивалась
и уже почти не пульсировала. Яркий красный круг солнца медленно
опускался, озаряя всё вокруг чудесным светом заката…

© Copyright: Владимир Земша, 2014