Судьба
Сон:
Судья: – Слово для обвинения предоставляется обвинителю.
Обвинитель: – Уважаемый судья, уважаемые присяжные, перед вами находится сын божий, обвиняемый в десяти статях нарушения закона
Судья: – что скажет сторона защиты?
Защитник: - Уважаемый суд, во всех обвинениях моего доверителя говорится о том, что он нарушал законы чиновников в лице обвинителя противоречия Божиим истинам. Да, нарушал, но при этом старался оставаться везде и всегда человеком, и смог пройти испытания под давлением дьявольских соблазнов.
Над головами детей Божиих нависла чёрная туча. День сменил ночь, и наступила тьма. Не смотря на разгар весны, северный холодный ветер пробирал до костей и внушал ощущение беспомощности брошенным одиноким сиротам без рода и племени. Посреди бушующего моря смотрели на небо и молили Бога о спасении наших душ, покинутых не только теми, кто рулил кораблём, которые исчезли с поля зрения так же внезапно, как и появились в своё время, а также - Богом, от которого мы отреклись. Не мы выбирали корабль и тем более его путь – он был выбран нашими предками, - который так стремительно уходил от Божией истины и исчез без следа. Это очередное Божие наказание за отрицание Его истины с возможностью для исповедания и возвращения блудных детей к своему Создателю.
***

Наконец, весь этот для меня кошмар, судебный процесс закончился, мне дали книгу для изучения и исполнения приговора и указали на одну из дверей. Дверей было много, но кроме белого и черного цветов я не замечал, а по приговору дверь, в которую я должен был войти, была белого цвета. Эта дверь открылась, и я вошел внутрь комнаты. Она ничем не выделялась, кроме мягкого кресла белого цвета, как и вся комната, в которое мне пришлось сесть и изучать приговор до тех пор, пока ко мне не подошли двое, одетых в белые длинные сорочки, и без слов указали переодеться в сорочку, которую они мне дали. Я развернул туго стянутый веревкой сверток и переоделся. Это была такая же белая сорочка, как и у моих защитников. После того, как я переоделся, эти двое встали от меня по бокам и указали мне на дверь. Я беспрекословно выполнял их указания. Я чувствовал, что мои ноги не дотрагивались пола, так я и передвигался вслед за ними.
Дверь самостоятельно открылась, и я увидел за дверью сплошной яркий солнечный свет. Один из сопровождающих шел впереди меня, я шел за ним, а следом за мной шел второй. Как только я переступил порог двери, то почувствовал прохладный свежий воздух жизни и сразу понял: я опять свободен и мне захотелось закричать от волнения и радости, переполняющих меня, но постеснялся это сделать, подумав, что скажут сопровождающие. И все-таки не сдержал своих эмоций и заплакал так, что даже не заметил, как меня передали другим. Они также встали от меня по бокам, как будто охраняли и поддерживали, чтобы я не упал. У меня возникло невероятное ощущение, как у малыша, который делает первый шаг. В голове у меня крутились всякие непонятные мысли, я хотел очутиться в реальном мире и удивился, как эти двое старались, чтобы я шел ровно, пока не увидел третьего, который не то шел, не то летел впереди меня, как будто показывал дорогу мне и моим спутникам.
Дорога, по которой меня вели, делилась. На время мы остановились, все ждали, которую из них я сам выберу. Сначала я выбрал широкую, покрытую мягкой, зеленой травой, но дальше эта дорога оказалась с обрывами. Пришлось вернуться. Впереди меня лежала узкая, покрытая острыми камешками дорога, по которой тяжело было идти, так как я был босиком в это время. Но было видно, что вдалеке она расширяется и выглядит красиво.
Впереди сопровождающий без слов указывал на эту дорогу, которая была сначала ужасной и требовала большой воли, чтобы пройти ее. И я без колебаний заверил его и себя, что я смогу пройти сначала эту тяжелую дорогу, с надеждой, что увижу ту прекрасную, что была видна впереди. Не говоря ни слова, прошли эту трудную дорогу, она была не такой короткой, какой казалась мне вначале пути, с трудом давался каждый шаг, но я верил в моих ангелов-хранителей, которые так нежно и с любовью поддерживали и охраняли меня. Их я чувствовал рядом даже тогда, когда уже не видел. Мне хотелось быстрее добраться до того участка дороги, где я почувствовал бы блаженство и где я смог бы отдохнуть.
Я чувствовал, что раньше уже проходил по этой дороге, и перед моими глазами прошло детство.
В конце концов, я вышел на зелёную поляну, и с облегчением упал на мягкую траву, где почувствовал расслабление и прелесть жизни.
Не помню, сколько времени я ощущал прелесть вдохновения, но мое чувство прервалось появлением ведущего, который давно исчез из поля моего зрения. Он поднял меня и указал на дорогу, которой не было видно, и напомнил мне о приговоре, который мне объявили. Я встал без охоты, еще не отказался бы от прелестей отдыха, но моему удивлению не было границ, когда я оказался в пустыне. Передо мной стояла большая телега, колеса которой достаточно глубоко были в песке от тяжести, а наверху сидела вся моя семья. Я знал, что дорога, которой я шел, вела к моему дому, поэтому терпел все трудности. Но что здесь делают мои родные, было непонятно. Решил, что разберусь во всем потом, не оставлять же их здесь, особенно, что спешу к ним.
Но как я дотащу телегу? Ни лошади, ни какой другой скотины, и где я их найду?
Лучи солнца пробивали насквозь. Ничего не остаётся, как самому встать впереди телеги и попробовать как-нибудь дотащить ее до дома.
Я поднял и повесил на шею упруги и начал тащить телегу, не жалея сил и думал: «Хорошо, что подсказали, и я выбрал именно эту дорогу. Иначе мои остались бы в пустыне, и даже если бы другие дороги также вели к моему дому, в нем было бы пусто, потому что мои ждут здесь; без еды и воды они страдали бы». Нет, я даже не хочу думать об этом, слава Богу, что я правильно шел. И тут же подумал, что они, наверное, воды хотят, также как и я в такой жаре.
С большим трудом снял упруги, еле-еле держась на ногах, с телеги снял флягу и пошел искать колодец. Вокруг была одна пустыня, кругом сплошной песок, «Где я найду воды?», - спрашивал я себя. Нет, надо, надо найти воду, без воды не дойдем до дома. Иду и смотрю вокруг, на спине железная фляга обжигает спину и такое чувство овладевает мной, что она не пустая, а наполнена свинцом, но я все равно тащу её и смотрю, где в песке найти воду. Слышу, кто-то меня зовет, поднял голову и увидел моего Ангела-Хранителя, который стоял передо мной и указывал рукой рядом с ним в песке.
Я подошел к этому месту и начал капать. Капать можно было только руками, больше было нечем и рассчитывать было не на что. Солнце своими лучами больше и больше кусало, обжигало и как будто жарило живьем, пот по телу лился как вода, заливая глаза и ослепляя, как будто вся природа ополчилась против меня, но я все равно из последних сил капал руками и успокаивал сам себя: «Копай, не останавливайся, тебя ждут, на тебя надеются, ты должен, ты обязан. Без воды пустыня и солнце проглотят их, и ты останешься один, совсем один. И тогда, куда поедешь, их же не будет там, и ты не исполнишь своего приговора, который получил; это твоя судьба, твое предназначение, разве мы в силе не исполнять тот наказ, который определили за прошлое? А разве я в силе что-нибудь исправить? - Нет, это не возможно, и никто не может что-то изменить в своей судьбе, разве что как исполнять хорошо или плохо. Как мы будем стараться исполнять, так и мы будем жить и радоваться хотя бы тому, то что имеем с Божьей помощью и нашими трудами.
Каждый из нас, живя на этой прекрасной земле под присмотром природы, оберегающей нас, как мать своих детей, сопротивляется, как не разумное или, в хорошем в случае, как маленькое дитя. Так упорно не хочет признать превосходство старших, не понимая, что все, что они делают, все для него же. И только взрослея осознает свои ошибки, когда уже не может что-то исправить.
«Надо, надо найти воду, там меня ждут мои родные», - повторял я без конца, пока не почувствовал влажность между пальцев, закрыл глаза и поднял руки, чтобы почувствовать жидкость жизни и пальцы прикоснулись к губам, и я начал облизывать их. Но к моему удивлению, я почувствовал сладкий вкус. Я открыл глаза и увидел красные пальцы, которые показались такими сладкими, это была моя кровь. Руки дрожали, боли я не чувствовал, а в ушах звенел голос ангела: «Капай, капай, еще, еще».
Несмотря на то, что пальцы кровоточили, я продолжил капать и чувствовал, что силы уходят от меня, но я цепляюсь из последних сил, чтобы не покинула меня та надежда в то, что я найду воду и напою моих родных, моих любимых. Слава Богу, мои пальцы почувствовали фонтан воды, который пробил тонкий слой земли, которую ценой крови пришлось капать.
Не думая о себе, - я забыл, что тоже жаждал напиться, - заполнил флягу водой и с новыми силами дополз до телеги. Это было второе рождение, когда я увидел их глаза, которые так блестели, так надеялись и ждали меня. Я начал по очереди поить каждого из фляги. «Слава Богу, всем хватило», - с облегчением подумал я и почувствовал, как тоже хочу воды и пригубил флягу, но она оказалась пустой. Я все равно был рад, что хотя бы им хватило все до последней капли, и эти последние капли были капли моей крови. Моя вера давала мне новые силы и надежду для того, чтобы дотащить телегу любой ценой до дома, где нас ждала моя любовь, мое гнездо, к которому я так долго и стремился.
С новыми силами я встал впереди телеги, надел упрягу и продолжил тащить, - что должен был делать по приговору, ставшему моей судьбой.
Не думая о себе в надежде, что я не один, и каждый мой шаг в жизни не только видит наш Создатель, но и подсказывает правильный путь в трудные минуты.
Надоедливое солнце всё время было рядом, оно не только освещало дорогу, но и как будто испытывало на прочность своими колючими лучами: - Коли, солнышко, коли, я не боюсь тебя. Я не один. Я с родными, и со мной всегда Ангелы-хранители, прикрывают своими крыльями от твоих лучей.
Не смотря на усталость, я почувствовал, как легче стало тащить телегу, словно я не один под упругой, а кто-то рядом и помогает. Моему удивлению не было границ, когда я обернулся и увидел то, что называют наградой и для чего стоило всё это, что пришлось пройти. Я честно исполнял своё предназначение перед Богом, дети выросли, и все вместе дружно толкали телегу, кто как мог, не жалея сил. С облегчением я вздохнул, в глазах посветлело, почувствовал ещё больше энергии, и надежду, что до конца исполню приговор, чтобы с чистой совестью предстать перед Создателем.
Я как будто заново родился, и готов был не только продолжать в таком духе и не жалеть ничего, но и, если потребовалось бы, без колебаний прошёл бы весь путь заново!

Постепенно жизнь стала легче и веселее, больше и больше заполнялась душа добротой и любовью, готов был поделиться с нуждающимися всем, что имел, не думая о последствиях, хотя знал: доброта тоже имеет свои границы, и часто оправдывает себя народная мудрость «Не делай добра, не получишь зла».
Жизнь шла своим чередом, телега двигалась своей дорогой, я тащил её как будто так и надо, не чувствуя тяжести упруги под которой находился.
- А что дольше? - спрашивал я себя.
Я привык всегда смотреть вперед и двигаться к намеченной цели. Некоторое облегчение позволило расслабиться и смотреть не только вперед, но и по сторонам. Я увидел, что не я один под упругой тяну свою телегу: кто-то только в начале своего пути, кто-то впереди, - и все идут своей дорогой; кто-то на телеге, другие – пешком; кто-то и вовсе ползёт на коленях, тащит на спине мешки, детей, просит милости у проезжающих мимо….
Видя всё это, моё сердце забило тревогу! – я не мог пройти мимо. (Каждый живёт так, как верит в Бога). Судьба – те же стихи, её можно хорошо или плохо исполнять.
Моя телега поравнялась с женщиной, которая пешком еле-еле продвигалась вперёд под жгучими солнечными лучами с двумя детьми; маленького она держала на руках, а старший шёл рядом, держась за её юбку, её спина сгибалась под тяжестью большого мешка. Выглядела она гораздо старше, чем позволяло иметь практически грудного ребёнка. Нормальный человек не мог остаться равнодушным к увиденному.
Иногда она поднимала голову, чтобы увидеть хоть кого-нибудь, кто её пожалел бы. Её глаза просили о помощи всех, кто шёл более уверенно по дороге жизни.
- Прошу вас, посадите хотя бы одного ребёнка на телегу, он уже не может за мной идти, совсем недавно он научился ходить и всё время на ногах, не знаю, найдем и доедем до дома или нет, – из её опухших глаз текли слёзы, она была благодарна, что на неё обратили внимание.
Заранее зная ответственность, которую брал на себя, учитывая мои возможности, не мог оставить в беде - они же тоже дети Божии, как и мы, и мне было легче, чем этой несчастной. Я без слов снял с её спины мешок и посадил на телегу детей. Её радости не было границ и даже не верилось, что жизнь станет легче. Она радовался не за себя, а за детей, которые не понимали, за что им такая судьба.
Сначала она шла рядом со мной и даже помогала тянуть телегу, но потом села рядом с детьми. Через некоторое время женщина стала возмущаться всякими мелочами, а потом высказала, что им тесно вместе с моей семьей и хочет расположиться более свободно. Я не обращал сначала внимания на разные мелочи, считал, что это не так важно, «она же женщина», - думал я. Но ошибался: я почувствовал удар палкой по спине, который сопровождался криками без стыда и стеснения: «Поверни направо, поверни налево» - желая рулить так, как ей заблагорассудится, будто знала правильную дорогу моей судьбы. Она не понимала и не хотела понять, что этим не мне делала плохо, а себе: у всего свой придел и особенно у терпения.
Передо мной встал выбор: или терпеть такое положение, но тогда не довезу мою семью до дома - сил не хватит; или высадить из телеги не званных гостей и оставить их в середине пути, зная заранее их нелёгкую дальнейшую судьбу. (Я не хочу грешить, но мне приходится, чтобы выжить). Я выбрал семью. (Нельзя жить чужим нравом, этим потеряешь не только себя, но и семью, станешь чужим).
Дорога жизни у каждого человека своя, даже у выбранного (-ой) спутницы (-ка) жизни, она не всегда совпадет с твоей; придётся рыть траншею, чтобы соединить их; чтобы никто не мог выпрыгнуть из твоего гнезда, а если выпрыгнет не вини никого, кроме себя. Значит, не достаточно старался сохранить семью.
Где-то в глубине души я сначала почувствовал, а потом услышал неприятный, но как будто необходимый звон, который звал вернуться из кошмара, и в тоже время боготворя те мгновения, которые я оставил на задней части своей жизни.