Мудрец и мальчик

С далекого Запада по неширокой тропе медленно шагал человек, опираясь на длинную палку, почти с него ростом. В другой руке он держал веревку, накинутую на шею ослика, который мирно следовал за хозяином. Они приближались к большой дороге, которая разделяла два государства, и служила своеобразной границей между ними.
Мужчина был немолод. Его темные с проседью кудри, что доходили почти до плеч, прикрывала широкополая черная шляпа. Он был одет в свободную длинную рубаху серого цвета, напоминающую накидку. На ногах - сандалии из верблюжьей кожи, подвязанные кожаными шнурками, оберегали его ступы от острых мелких камней, попадавшихся на пути.
Род, из которого он происходил, был разбросан по свету, но, не смотря на это, его предки исполняли свой долг перед Всевышним, Богом Авраама. Куда бы не занесла их судьба, они приспосабливались жить среди других народов под одной крышей, не смотря на различные с ними взгляды на жизнь. Чужие нравы, обычаи и традиции они смиренно принимали и делились своими; но они никогда не забывали, откуда их род и старались по крупникам найти своих, «себе подобных», чтобы влиться в одну чашу.
Тропинка закончилась у широкой дороги, словно Господь Бог разделил ею две разных местности. По левую от мужчины сторону находился густой богатый лес со столетними дубами, елями и соснами, а прямо от дороги росла сильная трава сочно-зеленого цвета. По правую сторону картинка была совершенно иная. Трава, если так можно назвать редкую сухую растительность, лишенную цвета, была вперемежку с камнями вулканических пород. Казалось, у этой территории свой суровый климат. И не смотря на жаркий летний день, человек, взглянув на снежные вершины Араратских гор, которые защищали это государство от чужеземцев, поеживался от неприятных ощущений.
В какую же сторону пойти? Этот вопрос задал себе старый мудрец.
- Это место, - он вновь окинул взглядом плодородные земли, - прекрасно. Но зачем я там? Наверное, мои братья уже здесь, раз процветает эта земля. И он взглянул себе под ноги, которые уже сделали шаг в противоположную сторону. Это место для странствующих по свету не смотря на свою внешнюю неприветливость, всё равно казалось привлекательным.
Размышляя, он не заметил, что все дальше и дальше удаляется от главной дороги. И так он шел, пока не увидел одиноко идущего молодого человека, который шел в его сторону, тот как будто возник из неоткуда. Обведя взглядом унылую местность, он немного удивился, так как не ожидал здесь никого встретить.
Мужчина почувствовал голод, но знал что рюкзак, который висел на спине ослика, уже давно пуст.
Когда они поравнялись с юношей, странник тепло улыбнулся и они пожелали друг другу доброго дня.
Народ, который населял этот суровый край, был гостеприимным и хлебосольным. Даже в горах странника принимали с мирным настроем, как посланца Божия.
- Доброго вам дня, уважаемый, – поздоровался паренек.
- Здравствуйте, - ответил усталый путник, и они, не договариваясь, свернули в сторонку к двум огромным валунам, у которых присели поговорить. – Я держу свой путь издалека, - начал разговор мужчина. - Очень устал и проголодался, да и мой попутчик тоже. Он с тревогой посмотрел на своего ослика, который жалко смотрелся в лучах солнечного света, - обтянутый шкурой скелет, еле-еле стоял на исхудалых ногах. - Я впервые в ваших краях, - продолжил он. - Не знаю, где можно подкрепиться и наполнить свой мешок съестным для продолжения путешествия. Я так измотан…. Ноги перестали слушаться. Я бы отдохнул здесь, а ты принеси, пожалуйста, что-нибудь, чтобы заполнить мой пустой желудок и накормить моего ослика. Вот деньги, - он, не поднимаясь, протянул юноше, который уже стоял на ногах, несколько монет. - Помоги старику продолжить не простой путь, данный судьбой.
Молодой человек коротко кивнул и быстрым шагом, слегка похрамывая, направился в сторону, откуда пришел. Мужчина остался его ждать.
Дорога последнего всегда лежала навстречу солнцу и сейчас, пока он ждал мальчика, солнце уходило обратно, туда, откуда он был родом.
Парнишки с едой не было уже долгое время. Терпению старика приходил конец. Ему не хотелось думать, что он его обманул.
Не стоило унывать и погружаться в негативные мысли. Ни в ком, не надо искать ничего плохого. Так и в золоте можно найти ржавчину. А если относиться иначе, то ржавчина, если не золотом, хотя бы железом станет. Успокоился странник и уснул с надеждой.
***
- Дедушка, просыпайтесь, я принёс вам поесть, - парень легонько потрепал за плечо старика. Ночи у нас холодные, на камне простудитесь, и я не смогу потом вам помочь. Я сирота и сам нуждаюсь.
Мужчина открыл глаза. Перед ним стоял знакомый уже молодой человек, с двумя большими арбузами в руках.
- Вот, я принёс, что просили, – и он положил у его ног арбузы. – Один покушаете сейчас, второй – завтра и вспомните меня, – вид у юноши был усталый, он весь взмок, но в голосе не было и тени упрека. – Мякоть арбуза съедите сами и не только насытитесь, но и утолите жажду; корочкой накормите осла, а семечки посадите и в следующем году заживете безбедной жизнью.
Старик-мудрец увидел в глазах мальца гордость и стойкость духа, и не мог не спросить.
- Откуда и куда ты держишь путь, добрый человек?
- Иду из дома, которого давно уже нет, свой дом, которого пока нет. Я сын своих родителей, не смотря на то, что меня считают сиротой. Они говорили и учили, пока были живы, так: «Ты родился в многострадальной стране, где гордо смотрящие сверху и призванные защищать от врагов своими могучими плечами Араратские горы, стали свидетелями насилия нашего народа, который множественно переживал иноземные нашествия, как дикие, так и цивилизованные. Но нас не поставят на колени, потому что мы знаем: истина за нами, и верим в нее, и я буду искать и бороться за нее, даже если ради этого придётся пройти невиданные испытания.
- Молодой человек, кому нужна истина? Правды много, а истина одна. Каждый думает, что прав и считает свою правду истиной.
Жизнь на земле, это испытание души в теле человека. Каждое поколение проходит Божии испытания, и вы не исключение. Видно, хорошо постарались ваши предки, что оказались в том мире, в котором живете.
- Пойдем со мной, вместе поищем пристанище.
- Нет, сирота не значит брошены, я хотел бы продолжить жизнь моих родителей, а с вами этого не выйдет, я буду подражать вам и стану другим. У нас мудрецы говорят: «Не подражай никому, иначе потеряешь себя».
- Да, ты сирота, но не одинок. Твои предки живее всех живых.
- Человек живет столько, сколько живут его дела, – ответил мальчик.
- Расскажи, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.
- Надо мной смеются, когда я отвечаю на этой вопрос, и пусть это останется моей тайной.
- Не обращай на других внимания, если твоя мечта для них - сказка и помни: каждая удача начинается с мечты.

Старик задумался: если в этой стороне даже подростки, вчера малые дети, рассуждают так здраво, так мудро, в начале пути четко осознавая, чего хотят от жизни, что делать мне здесь? Он распрощался с маленьким мудрецом и побрел обратно.
- Удачи тебе. Не переставай мечтать, - крикнул ему вслед старик.
Но пожелание мудреца не было услышано, лёгкий ветер уносил его слова обратно. Мальчик шел, думая о своём; для него не имели значения чьи-то пожелания, он знал, чего хочет от жизни и не сомневался в своей удаче.
Молодой человек шагал по земле, где рождались и жили его предки - свидетели немалых бед и нашествий: Римского, Византийского, Персидского, - и других народов, настроенных враждебно, которых эти территории привлекали своим стратегическим и политическим значением.
Он всё время задавал себе одни и те же вопросы: за что он остался сиротой? За что такое испытание выпало на долю его народа, начавшего свой род еще с вселенского потопа?

Несмотря на все это, обиженного или обозленного человека здесь почти невозможно встретить! Все оживлены и чем-то воодушевлены, доброжелательны. У всех живые глаза, которые играют природной безобидной хитрецой, и их цель думать только о том, как выжить.

Мама называла его Ашотджан. Сынок, - говорила она, - Не спеши, ты тоже вырастешь и станешь главой семьи как твой отец, и продолжишь наш род.
В его памяти, не смотря на короткую беззаботную жизнь в семье - с мамой, папой и старший сестрой, сохранилась каждая мелочь, особенно тёплое отношение родителей друг к другу.
- Родной, надеюсь, сегодня не задержишься на работе, я буду готова к твоему приезду, ведь сегодня годовщина нашей свадьбы! – говорила мать, завязывая утром галстук отцу; он служил инженером на заводе.
- Конечно, я все помню, милая. Разве могу я забыть такое событие, к которому мы долго готовились, чтобы отметить всем семьей? Сегодня ровно десять лет, как я бесконечно счастлив быть твоим мужем!
- Да, и не забудь покушать, моя маленькая, - сказал он уже на пороге. - Не надо ждать моего возвращения, а то и я тоже не пообедаю на работе, – он нежно, с трепетом поцеловал жену и вышел с дома.
Она смотрела ему вслед из окна и, улыбаясь, думала: «Это ты мой маленький. Как ты жил без меня раньше? Слава Богу, мы встретились и смогли создать счастливую семью».
Он шёл на работу и думал: «Я благодарю тебя, Господи, за то, что мы нашли друг друга». И вспомнил, как часто в юные годы задумывался, отчего у человека нет две головы, чтобы лучше думать, четырех рук и ног, чтобы все успевать и делать больше добрых дел? Он с детства знал, смотря на своих родителей, сейчас уже пожилых, что одна голова и две руки - две ноги – это только половина человека. – Он чувствовал, как уверенно идет своими четырьмя ногами. Он улыбался; он был счастлив.

Этот день ничем не отличался от предыдущих, но сегодня Ашота ждал сюрприз, который ему пообещали родители ещё в прошлом году. Шесть лет назад в этот день во время семейного торжества маму отвезли больницу, и она преподнесла папе в годовщину свадьбы самый ценный подарок в его [Ашоте] лице, - наследника!
После того, как мама проводила папу на работу, Ашот позавтракал и вышел во двор поиграть с детьми.
Он сел на свой трёхколёсный велосипед, который ему подарили в прошлом году на день рождения, и прокатился до песочницы, где играли соседские дети. Не смотря на солнечный день во дворе было немноголюдно: кто-то из взрослых был на работе, кто-то – хлопотал по хозяйству; беззаботные малыши возились в песке, пекли куличики, строили замки…
Мама Ашота вместе со старшей дочкой готовилась к праздничному ужину.
В небольшой горке песка рядом со стройкой нового дома возились детишки. Ашот оставил велосипед тут же и присоединился к знакомым ребятам, чтобы помочь строить свой мир.
- Вот моё ведёрочко и лопатка, я почти достроил свой домик, если хочешь, закончи, а я пока покатаюсь на твоём велосипеде? – обратился к нему соседский мальчик.
Ашот кивнул и продолжил строить стену крепости вместе с остальными детьми.
Прошло примерно полчаса; мальчик катался на велосипеде близ дома, где они жили, Ашот копался в горке песка, которая находилась на другой стороне улицы, где велась стройка, но пока из земли были чуть-чуть видны только блоки фундамента.
- Ашотджан, сынок, - позвала мама из окошка последнего этажа.
Он повернулся на крик мамы, поднял голову вверх, откуда она звала, увидел родное лицо и улыбнулся ей, но не успел ответить. Сначала все услышали жуткий грохот, потом всё задрожало, а через мгновенье от удара снизу детей выбросило из песочницы и засыпало песком. Почти все дети приземлились более-менее благополучно, кроме двоих, которые упали на фундаментный блок, один из них сломал руку, другой сильно повредил ногу.
От неожиданности происходящего дети сначала замерли, а потом, когда услышали первые крики и плач, влились в общее горе.
Он не был один среди вдруг осиротевших детей. Их слёзы сопровождались криками взрослых, случайно выживших на улице. Кто мог, сам пытался выбраться из развалин, в которые превратился их город, но, к сожалению, не всем выпадала такая удача.
Ашот протёр глаза, отряхнул песок с головы и посмотрел туда, откуда только что он в последний раз видел маму и слышал её голос, звавший его. Он смотрел вокруг, но не мог понять, что произошло, где его дом, откуда утром мама проводила папу на работу, а он вышел погулять…. На месте домов лежали груды обломков, откуда доносились ужасные крики и стоны людей. Недавно красивый и цветущий город за несколько мгновений превратился в неузнаваемую свалку из обломков домов, битых стекол окон, тканей, мебели, бездыханных тел. Катастрофа унесла десятки тысяч невинных жизней, живших с лучом надежды в душе, с верой и любовью друг к другу.
Мальчик был ещё мал, чтобы понять до конца, что же произошло. Он подошёл к месту, где раньше был подъезд их дома. Он хотел к маме, но дверь подъезда найти не мог. Его охватила неприятная дрожь, которая всегда предшествует беде. Он был напуган, из глаз покатились слёзы. - Мама, мамочка, - прошептал он пересохшими губами. – Мама, - произнес он вслух. И наконец, закричал во весь голос: «Мама, мамочка, где ты?». Он вскарабкался на развалины, пытаясь найти дверь, откуда он вышел на улицу, но безуспешно. Мальчик зарыдал прямо на обломках родного дома, продолжая звать маму.
Всё вокруг напоминало арену после беспрерывной бомбёжки. Город был окутан облаком пыли и дыма, кое-где полыхали языки пламени, пахло жареным мясом. Повсюду были беспорядочно разбросаны вырванные с корнем многолетние деревья, как будто человек-гора выдернул их, как траву и раскидал по разным сторонам, придавив несчастных, оказавшихся на пути.
Крики пострадавших о помощи и тех, кто уцелел, но оплакивал своих родных, сливались в один зов о спасении, облегчении физической и душевной боли. Мужчины, от невозможности помочь пострадавшим, опускались на колени, хватались за головы и, буквально, рвали на себе волосы, повторяя имена своих близких, которые оказались закопаны живьем под смертельными руинами.
Маленькие ручки Ашота были окрашены в красный цвет крови, поцарапаны об арматуру, торчащую из железобетонной конструкции, укреплявшей недавно стены его дома, который стал последним пристанищем для его единственной мамы и любимой сестры, соседей и случайных прохожих, оказавшимся рядом в этот момент. Он не хотел верить в происходящее. Вдруг он увидел маленькую, оторванную от тела, окровавленную детскую руку, похожую на руку сестренкиной куклы; иногда во время игры, одевая ей платье, она случайно выдергивала её из кукольного тела. Ашота вырвало. Впервые за свою жизнь он видел смерть. Ему стало чуточку легче. Он вытер ротик и икнул. Рядом с рукой торчал согнутый руль его велосипеда. Он снова заплакал. Нет. Ему не было жаль велосипед, это железо. Он вспомнил соседского мальчика, которому одолжил велосипед. «Наверное, это его рука», - решил ребенок. Охрипшим, уже не похожим на тонкий детский голос Ашот закричал: «Мамаджан, где ты? Открой дверь! Пусти к себе домой!»
***
После операции на ногу Ашот находился под действием наркоза. Сон, который он видел, перенес его в тот далекий день, когда ему было шесть и он вышел на улицу погулять. Он будто заново переживал случившееся несколько лет назад. Лазая по руинам, оставшимся от их дома, он подвернул ножку и упал, сломал ногу. Отца Ашота, разделившего участь жены и дочери, нашли под развалинами завода на второй день после случившегося. Во сне он отчётливо видел их, протягивал руки, чтобы обнять любимых родителей и сестру, но не мог, как только он приближался к ним, они словно отдалялись от него, - как это часто бывает во сне.
- Ашотджан, просыпайся. Пора уже. Операция прошла удачно, - произнес врач, легонько похлопывая его по щекам. - К тебе приехали твои родные. Посмотри, сколько их у тебя, даже не поместились в палате! Большинство ждёт на улице, все они интересуются, как ты себя чувствуешь.
Ашот открыл глаза и первыми, кого он увидел, были его тётя Карина и дядя Армен. Они взяли его к себе после случившегося несчастья и относились не хуже, чем к своим родным шестерым детям. Ни разу он не почувствовал себя в чем-то ущемленным или обделенным. Вся их большая семья, как могла, помогала ему забыть весь тот кошмар, который пришлось ему пережить. Кроме дяди и тети в палате было полно народу, хотя это было не по правилам. Врач позволил себе закрыть глаза и допустил маленькое послабление правил ввиду исключительности случая. Как и говорил врач, родственников у Ашота оказалось так много, что некоторые просовывали головы в образовавшиеся щелки, чтобы хоть одним глазком увидеть Ашота!
Он решил сделать операцию на ноге после того, как нашел ответы на вопросы, которые задавал сам себе после катастрофы в далёком восемьдесят восьмом году. Как бы странно, может быть, это не звучало, но его профессию определила боль в ноге, ежедневно и еженощно напоминающая о том злосчастном дне в его жизни и жизни его народа; каждый шаг сопровождался неприятным, болезненным ощущением.
Темой своей диссертации он выбрал «Причины возникновения землетрясений и характер стихийных бедствий». На защите Ашот уверенно доказывал, что землетрясение в Армении 1988 года, унесшее тысячи жизней, проявленное в такой форме, с такой силой, там, где не было обнаружено сейсмических зон, не было природным явлением. Истина была спрятана за семью замками, вследствие политической обстановки между двумя когда-то братскими республиками. Преподаватели с выводами Ашота не соглашались, но и не опровергали их, держались нейтрально.
Учёный совет во время защиты предложил переименовать выбранную тему диссертации и убрать некоторые расчёты, которые на их взгляд были в этой работе лишними. Никто не хотел ворошить прошлое особенно сейчас, когда государство оказалось в непростой ситуации, понимая, куда клонит молодой человек. Он сознательно выбирал науки, изучающие природные явления. Он грамотно рассчитал силу и форму землетрясения, случившегося в Армении, и сравнил полученные значения с другими землетрясениями, нашел много непохожестей; изучил земную кору данной местности. С помощью специалистов и имеющихся у них приборов он заглянул в эпицентр землетрясения; в глубине на несколько километров ими были обнаружены огромные трещины, расходящиеся в разные стороны, но более всего в северо-восточном направлении. Для полного доказательства вины государства, виновного в трагедии, ему не хватало самой малости, которая, естественно, считалась государственной тайной…
К идее выбора темы диссертации и более глубокого изучения данной проблемы, подтолкнула обыкновенная самодельная детская игрушка. Верёвочка, привязанная одним концом к небольшой палке, на другой конец привязывался небольшой, размером с грецкий орех камешек. Эту игрушку Ашот придумал и сделал после того, как в детстве его сестрёнка после купания в речке стряхнула махровое полотенце, конец которого задел руку Ашота. Боль была такой сильной, что на глазах выступили слёзы, которые мальчик, конечно, сдержал; место, на которое пришелся удар, опухло и покраснело, долгое время на руке оставался синяк тёмно-коричного цвета. С помощью этого изобретения Ашот мог сбивать предметы на расстоянии.
… Ашот считал, что во время катастрофы в Армении в другом государстве умышленно была взорвана современная бомба, с мощностью землетрясения, произошедшего в его стране. Точное место проведения жестокой операции и направление ударной волны он вычислял по выведенным им самим формулам, благодаря своей незамысловатой игрушке.
Этот предмет был единственным, что ему удалось найти среди развалин, когда он искал дверь их квартиры, и стал неким связующим звеном между детством и взрослой, осознанной жизнью, которая была наполнена смыслом, в которой он имел четкую цель: добиться справедливости, доказать, что смерть его родных и соотечественников не случайна!
Каждый ребёнок хочет выделяться среди своих сверстников, и Ашот не был исключением. Своим изобретением мальчик попадал в цель точнее, чем его друзья из рогатки. Вся сила, с которой он встряхивал палку, приходилась на конец веревки с камешком, именно по этому принципу и действовали их недоброжелатели. Так считал Ашот.
Чем больше преград он встречал на своем пути, тем больше верил в свою теорию. По мнению Ашота, трагедия в Армении - первое испытание геологического оружия. Он любил свою Родину и был готов любой ценой добиться истины, в которой так нуждался его народ.

Родина, это государство, созданное людьми, проживающими на этой территории. Её сила определяется духовными и моральными качествами, которыми обладают люди. Каким бы сильным и обеспеченным не было государство, какой бы щедрой природой не было богато, его может завоевать более сильное государство. Но если силен духом народ, его никто не сможет поставить на колени.