Ночью.

Ночью.

Ночь ступила в город, забыв пустить впереди себя вечер.

Только что было светло и вдруг – темнота и звёзды над головой. А, может быть, так показалось из-за того, что день был пасмурный, небо всё хмурилось, обещая молнию с громом, но вместо этого тучи раздвинулись, устав надуваться, и за ними обнаружилась ясная чернота звёздного неба.  Ночь смело сошла на землю.

Всполошившись, задорно и напористо запели лягушки, залаяли и тут же смолкли дворовые собаки, напуганные видом полной Луны, зашумели крыльями голуби, перелетая с деревьев под крыши домов, заскрипели тормоза подъехавшей машины. Тёплый воздух за балконом наполнился звуками ночи. Что-то хлопнуло, звякнуло, прогудело, где-то послышалась музыка, чья-то речь и всё это – сквозь вату, сквозь разлившуюся повсюду лень, как бы извиняясь за свою несдержанность… Вместе с тем, в нём почувствовалась некая торжественность, почти победоносность, как будто где-то прогремел грандиозный салют, и сюда докатилось его эхо. Виртуозно протиснувшись между светом и темнотой в последней точке их соприкосновения, оно застряло там, и именно в эту долю секунды между ними ничего не стало. Ничего! Зияющий провал в никуда! Как раз в этот момент Лена вышла на балкон, чтобы прикрыть окна на ночь. Заметив пустоту, образовавшуюся между днём и ночью, она решила, что это - прежде времени - начался конец света, обещанный зимой, в декабре, и хотела уже будить мужа, хорошо выпившего за ужином и уснувшего в кресле. Но, увидев, как пустота стала на её глазах заполняться звёздами и лунным сиянием, поняла, поразившись, что всё происходит по писаному.

И отделил свет от  тьмы … так кажется …

Как раз сегодня на работе зашёл разговор - о календаре майя и о Библии, которую никто не читал, все только слышали, но, тем не менее, делали вид, что хорошо знают, кем сотворён мир. Слушая, Лена подумала, разве это возможно, отделить свет от тьмы? Ведь одно переходит в другое! Перетекает, исчезая. А сейчас, после того, как успела заметить прореху в небе, решила, что возможно. Да вот же оно, перед глазами! Она ясно видела, как в яму между днём и ночью повалилась чёрнота, полился лунный свет, посыпались звёзды. И дня, как ни бывало! Ночь накрыла его, перелившись через край ямы! Ну, надо же! Ведь никто не поверит, если она скажет, что купол над её головой был дырявый! И что залатался сам собой! Скажут, что напилась.

Ей стало грустно. Подумав про мужа, про несчастную дочь с её сожителем, агрессивным в постоянном желании всех «прикончить», про скорый конец света, про маленькую зарплату, из которой она не могла выкроить, чтобы купить ниточку китайского жемчуга, Лена почувствовала знакомую пустоту в груди. Так всегда бывало, когда она начинала думать. Особенно о родных. Мысли о семье не заполняли сердечный вакуум, а, напротив, увеличивали его размеры. Она давно к этому привыкла, зная, что прогнать пустоту можно лишь тоскливыми старинными песнями, слышанными ею от матери. Когда Лена пела их, будучи пьяной, тело наполнялась спасительным теплом, а в груди становилось жарко. Без песен же нет никакого спасения. Пустота терзает, доводя до истерик, а иногда вырывается наружу, наполняя собой весь мир. И тогда Лену охватывает панический ужас. Ей кажется, что мир летит в пропасть. Она начинает петь первую пришедшую на ум песню - о свече или о степи, о бродяге или о костре и замолкает, услышав, как матерится в соседней комнате муж. Лена успокаивается - мир стоит на месте.  Оказывается, чтобы понять это, нужно просто выпить.

Но сегодня пустота не показалась ей страшной. Может быть, потому что Лена увидела, что конкретно произошло с дыркой в небе? Она бы и запела, по привычке, но от вида волшебной ночи, перехватило дыхание. Не сумев выдавить из себя ни звука, Лена неожиданно представила, как в её душу, пустую и усталую, истосковавшуюся по любви, вдруг полетели звёзды и полился лунный свет, она даже почувствовала лёгкое головокружение от внезапности. Её озарила надежда. «Получается, что кроме водки и песен есть что-то ещё, что может справиться с пустотой в груди?» - сообразила она и впервые подумала о Боге. Ну, конечно! Она же не глупая, понимает, что только Ему под силу заполнить небесный провал, метнув в него звёзды! Специально для неё показал! В этом не было сомнений.

Надоела она Ему со своей пустотой! Вернее, не Ему, а мужу, который каждый раз, когда Лена начинала жаловаться на грудь, кричал и тыкал в потолок пальцем: «Ты Ему, Ему жалуйся, не мне!». «Кому?..- не поняла вначале Лена, - Семёнычу, что ли, соседу?». «Точно, пустота! Беспросветная! - захохотал муж. – В твоей голове пусто. Дура ты, Ленка. Моя бабка говорила, что жаловаться надо только Ему! Только он может помочь», - и снова показал пальцем вверх, только уже в сторону открытой форточки и Лена поняла, кого имел в виду её муж. «Что же тебе-то не помогает?», - спросила она едким голосом, намекая на то, что вот уже третий месяц муж не может найти работу. «А я гордый, не прошу!» - заявил тот и отвернулся к телевизору. Недавно, услышав очередное Ленино нытьё про усталую грудь, он закричал, обратив лицо к форточке: «Запарила она меня, Господи! Просто замотала! Помоги!».

«Что, ж, выходит, и правда, помог? Что ли так бывает?» - удивилась Лена, разглядывая дивную ночь. Вон как резанул во всю свою мощь, на, мол, гляди, учись! Смотри, сколько звёзд в небе, на всех хватит! Видя такое,  расхотелось бежать к мужу и жаловаться, выматерит со сна, а то и с кулаками набросится, пусть себе спит. Лена опёрлась о перила руками и новым взглядом оглядела двор: горбатый подъёмный кран на стройке, дома, деревья, детскую площадку, машины у подъезда. Как странно! Всё знакомое несло на себе отпечаток незнакомого. Словно во всём, что она видела  в миллионный раз, присутствовало нечто высшее, опустившееся с неба, непостижимое до конца, но очень близкое сердцу. «Пятьдесят лет живу на свете, а подобного счастья не замечала, - подумала Лена, оглядывая мир с высоты седьмого этажа.- Вот оно, Божественное!»

Только Божественным она могла объяснить то, что сейчас  чувствовала её душа. Омертвевшая, как Лена считала. Всё в её груди вдруг затрепетало, откликнувшись на увиденное такой сладкой болью, что Лена непроизвольно обхватила себя руками за плечи и сжалась, чтобы не выпустить эту боль наружу. Она рассматривала картину, много раз виденную и не имевшую прежде никакого смысла, а сейчас наполнившуюся тайным содержанием и невообразимой глубинной, и думала о том, что всё в природе устроено не просто так, не случайно. Вид чернеющих вдали гор, подставляющих покатые спины небу, которое распласталось над городом будто сказочная птица, пронизанный лунным светом воздух, притихшие деревья и застывшие кусты впервые навели Лену на мысль, что всё в природе имеет своё значение. Всё создано для того, чтобы можно было почувствовать то прекрасное, невыразимо пленительное и проникающее до самого сердца, что Лене удалось разглядеть в ночном небе. Кто-то увидит в другом месте, а она вот, среди звёзд нашла, будто в душу свою посмотрела.

Лена решила, что не будет спать и дождётся рассвета, чтобы подкараулить, когда ночная тьма начнёт отступать перед солнечным светом. Она хотела снова увидеть, как ночь отделится от начинающего дня, и как в провал межу ними польётся свет, который победит остатки ночи. Но уснула, вернувшись в комнату и приткнувшись на диван. Радостная от дум о своей душе, ожившей, полной звёздами, согретая этими мыслями, она пропустила важный момент. Проспала. Солнце глядело в окно, когда Лена открыла глаза. На душе было непривычно тепло. «Пропустила! Ну, да ладно! Теперь не страшно, - успокоила она себя, глядя в окно, тормоша мужа и приводя в порядок диван, - теперь я знаю, как всё происходит»

На работе во время сонного часа, пока дети спали, кто-то из воспитателей предложил выпить. Кто-то сбегал в ближайший киоск, кто-то принёс бутерброды с кухни и кто-то разлил по стаканам. Кто-то снова заговорил о конце света, кто-то смеялся, кто-то ругал правительство, одна Лена молчала, чувствуя в душе начало новой жизни, которым она не хотела ни с кем делиться. Впервые ей не был страшен обещанный конец света. «А что его бояться? Конца-то, выходит, нет. Есть провалы, но они заполняются звёздами. За них-то и надо цепляться. А лунный свет, оказывается, греет». Впервые она не различала своих подруг, показавшихся ей на одно лицо, впервые отказалась пить за хорошую погоду. Она вдруг почувствовала, что для спиртного в её душе нет места. Там, где раньше плескалась водка, заполняя собой пустоту, сияли звёзды. Ну, не лить же на них! Того и гляди – взорвёшься, тогда уж точно, конец!

4 январь.2013г.