Тундра.
I. 

Многие люди мечтают о тёплых южных морях, о горячих песках и зелёных пальмах. Марина же мечтала о севере. О самом настоящем, далёком-предалёком! Чтобы вокруг расстилалась бесконечная, насколько хватит взгляда, тундра в мелких цветочках или под белым снегом, чтобы гуляли ветра и свирепствовали стужи, чтобы долгая полярная ночь закрывала небо, а Северное сияние вспыхивало бы прямо над головой! Ах, как хотелось всё это увидеть! Почувствовать первобытные силы природы! Ощутить  вечность… 

Тундра казалась ей чем-то вроде сказки, где исполняются мечты. Как и всякая девушка, она думала о встрече с любимым человеком, и север представлялся самым подходящим для этого случая местом. Где, если не там, должны жить смелые красивые люди? Или дело заключалось в Деде Морозе, которого хотелось увидеть? Возможно. Когда-то Марина сильно обижалась на него. Да и было за что: ни разу не исполнить ни одного её желания, несмотря на убедительные письма, которые она писала, будучи ребёнком. Марина так и не получила ни платья, как у Снежной королевы, ни коробки сливочного мороженого, ни круглого зеркальца, как у мамы, ни фонарика, луч которого доставал бы до самого неба!

Может быть, Дед забывал о ней, проносясь мимо их дома в огромных санях, держа огромный мешок на коленях? Не исключено, слишком уж много было у него заказов! Впрочем, он забывал не только о Марине — никто из знакомых детей не мог похвастаться его вниманием. Подарки, полученные на утреннике в детском саду от сторожа Петровича, переодетого в Деда Мороза, или от поварихи Вари, на которую костюм с воротником из белой ваты едва натягивался, не считались. Лежащие в хрустящих пакетах сладости все принимали из большой вежливости. Но впереди ждал домашний праздник, а это совсем другое дело, потому что на огоньки разноцветных гирлянд — Марина просила, чтобы их не выключали и ночью, – должен был заглянуть настоящий Дед Мороз. Оставалась надежда, что он исполнит тайное желание, пусть не в этом году, так в следующем! Однако год проходил за годом, а Марина находила под домашней ёлкой всё те же конфеты с апельсинами, уверенная, что подарки кладёт повариха Варя, тайком пробравшаяся в квартиру.

Однажды случилось невероятное! Оля, Маринина подружка с нижнего этажа, обнаружила велосипед! Двухколёсный, о котором мечтала, и который, не надеясь на успех, попросила у Деда Мороза. Девочка срочно созвала друзей, чтобы все могли убедиться в чуде. Счастливица пробовала кататься, громко крича о том, какой молодец этот дедушка Мороз, «он подарок мне принёс!» Никто из свидетелей её восторга не радовался, напротив, друзья насупились и загрустили. А Витька из подготовительной группы стал убеждать Олю, что это никакой ни Дед Мороз, а её папа с мамой купили подарок! Он даже уверял, что видел, как они тайно, дождавшись темноты, проносили велосипед в дом. Девочка заплакала. Родители выдворили недоверчивых за дверь.

На следующий год история повторилась в двух семьях. Пете из второго подъезда Дед Мороз подложил под украшенную серебром ёлку чёрный вездеход на батарейках. Мальчик нашёл его утром, когда, едва проснувшись, босиком прискакал в большую комнату. Приблизительно в то же время девочка Лена из соседнего дома увидела на табуретке рядом с лесной красавицей платье, оно играло золотыми блёстками и, кажется, зазвенело, когда девочка его потрогала! Платье, в котором можно было в ту же минуту отправляться на бал к принцу в надежде быть им замеченной.

Потрясённые небывалым размахом щедрости Деда Мороза подружки и друзья счастливых избранников на несколько дней исключили девочку и мальчика из своей компании, рассматривая этот жест как ответ на жизненную несправедливость. Но любопытство взяло вверх и уже через день мальчишки побежали к вездеходу, а девочки отправились рассматривать платье. Примерив его к себе, Марина обиделась на Мороза: жадина! Платье и одна машина на целый двор! Именно тогда она впервые задумалась о севере, где, как известно, находилась избушка волшебника. А что, если добраться до него и лично попросить — пусть исполнит заветное желание, познакомит её с принцем!

Марина выросла. Детская мечта найти настоящего Деда Мороза сменилась желанием увидеть тундру, но это было невозможно. Она жила вместе с родителями в небольшом городке под Воронежем, откуда до севера – ехать и ехать. Мрина стала думать о тундре как о чём-то грустном, далёком, о чём вовсе и не стоило думать. «Пустое! — сказала она однажды. — Какой Север? Там принцы не живут. Дед Мороз и тот неизвестно». Но на всякий случай после окончания школы поехала учиться в Новосибирск, поближе к холоду, а если серьёзно, на географический факультет педагогического института.

Имея обычную внешность, Марина была недовольна собой: тёмные волосы, заплетённые в косичку, средний рост, широкое серьёзное лицо. «Может быть, оно кажется таким, потому что я зачёсываю волосы назад?» — думала она, уверенная, что никому не нравится из-за пухлых, как у малыша, губ и старомодной причёски, изменить которую мешал внутренний настрой. А с губами — что же делать, если они от природы в форме круглого бантика? Фигура, конечно, ничего, всё на месте, но ведь этого мало для счастья.

На самом деле косичка и пухлые губы украшали её, а серые глаза, смотревшие твёрдо,  уверенно, придавали лицу очарование, если бы не их излишняя строгость, которая, впрочем, быстро пропадала, стоило Марине рассмеяться, от кавалеров бы не было прохода. Но взгляд — глубокий, серьёзный — отпугивал парней. Отношения, которые Марина заводила, быстро переходили в дружбу, ребята шли к ней за советом и поделиться своими секретами. Что ж, размышляла она, тоже неплохо, значит, мне доверяют. Но самой ей не хотелось рассказывать о Деде Морозе даже своей лучшей подружке Наташе.

Наташа была родом из прибайкальской деревни. Высокая, крепкая, немного тяжеловесная в движениях, хохотушка и надёжный человек. Они подружились с Мариной на первом курсе института и, проучившись вместе четыре с половиной года, уже скучали, представляя, как будут расставаться. Приближались государственные экзамены. Мысли о тундре всё реже посещали Марину, она думала о том, где найти работу. С прошлого, девяносто седьмого года это стало заботой студентов, государство отменило распределение выпускников на предприятия, поэтому – какой тут север?

II. 

В конце учебного года, когда шла подготовка к экзаменам, подруга объявила,  что собирается замуж.

—За кого?— опешила Марина, отрываясь от учебника.

—Как «за кого»? За Димку. — почему-то обиделась Наташа. Она лежала на кровати и перечитывала письмо. – Я и согласие уже дала. Вот, он пишет про свадьбу, где устроить…

—Когда?  А Дима? Он же в Севастополе!— Марина ничего не понимала.

—Сразу после экзаменов! Ну и что, что в Севастополе? Учёбу-то мы закончили!

—Какая я глупая! Подожди, попьём чаю, и ты обо всём расскажешь.

Марина вышла из комнаты и побежала на кухню в конец коридора. Пока закипал чайник, она думала о подруге. «Как я могла забыть? Ведь всё было понятно в первую минуту!» — укорила она себя, вспоминая начало истории. Два с половиной года назад они с Наташей летали на зимних каникулах в Петербург. Там-то и произошло их знакомство с Димой. Как-то, поужинав, покидая кафе, они столкнулись в дверях с группой курсантов в морской военной форме. Ребята посторонились, пропуская девушек, а последний из них, самый высокий, не обращая внимания на шедшую впереди Марину, преградил Наташе дорогу и уверенно произнёс:

—А вас-то мы и не выпустим!

 Курсант поправил ремень, выставил вперёд правую руку и ослепительно улыбнулся, показав  крупные зубы и ямочки на красных от мороза щеках. Молодой человек сверху вниз смотрел на зарумянившуюся Наташу, ожидая, что она скажет.

—Ещё как выпустите! — так же уверенно ответила Наташа, зачем-то снимая шапочку и встряхивая головой. Её волнистые волосы рассыпались по меховому воротнику пальто, курсанты засмеялись. Кто-то весело произнёс:

—Баста! Димка якорь бросил!

Марина смотрела на подругу и не узнавала её: простоватое лицо Наташи осветилось улыбкой уверенного в себе человека, зелёные глаза смотрели ласково и нежно, не замечая никого, кроме нахального курсанта. «Любовь делает нас красивыми», — подумала Марина с грустью, вспомнив портрет Моны Лизы, возле которого они так долго вчера стояли. Жизнь полна неожиданностей! Вот, оказывается, зачем они прилетели в Петербург, чтобы найти здесь Наташино счастье! А вовсе не для знакомства с шедеврами мировой культуры.

—Не понимаю, что произошло. — сказала Наталья, меняя улыбку Моны Лизы на растерянность, когда, проводив девушек до гостиницы, курсант заскочил в троллейбус. — Этот человек только что предложил мне выйти за него замуж. Летом он получит офицерское звание и назначение на службу. Я должна подумать.

«Думала» подружка два с половиной года, встречаясь с Дмитрием во время его отпусков.  Выходит, кончились их мучения. Марина представила Димкино лицо, светящееся от счастья, голубоглазое, с постоянным румянцем на щеках, и лёгкая грусть охватила её сердце. Где бродит её принц? Почему не едет?

Она подхватила закипевший чайник и вернулась в комнату.

—Почему ты плачешь? – удивлённо спросила Марина, увидев слёзы на глазах подруги.

–От радости. Слишком неожиданно всё…

—Неожиданно было три года назад, когда после десяти минут знакомства Дима предложил тебе выйти за него замуж. А  сейчас очень даже «ожиданно». Рассказывай, когда, где? Платье, кольца, лимузин?

—В Воркуте! – выпалила Наталья, утерев слёзы. – Я получила письмо сегодня, видишь? Об этом Дима как раз и пишет. Представляешь?! В Воркуте!

Марина отставила чашки, которые взяла, чтобы налить в них чая.

—Почему в Воркуте?.. — испуганно спросила она, её серые глаза сделались тёмными. — Это же тундра! Почему так далеко? В Воркуте?

—Там живут его родители, они хотят, чтобы свадьба была у них дома. А ты что подумала?

—Ничего, просто … просто я всегда мечтала побывать на севере. Я тебе не говорила…

—Почему?

—Считала глупостью.

—Выходит, что зря так считала, будешь на этой «глупости» подружкой невесты!

—Ваша любовь как сказка! Свадьба! В Воркуте!!! — Марина подпрыгнула и закружилась в узком пространстве комнаты, мотая из стороны в сторону головой, напевая: «Ура! Ура! Мы едем в тундру!»

—Похоже, ты рада больше, чем я! — Наталья с недоумением смотрела на подругу, стараясь понять, что её вдохновило? А Марина, вспомнив про лукавого Деда Мороза, показала в сторону севера язык.

—Это не тебе, а так, одному старому знакомому, который не любит выполнять свои обязанности, — засмеялась она, падая рядом с Наташей на кровать и обнимая её за плечи.

—Знакомому? Обещания? – негодование отразилось на лице подружки. — Я  чего-то не знаю?

—Да брось ты! Мой знакомый – Дед Мороз. Слышала о таком?

—Видела даже… рядом с ёлкой. — продолжала недоумевать подруга.

—Ну и что, хоть разочек выполнил твою просьбу?

—Бывало!

—Счастливая! А у меня к обманщику свои счёты. Встречу – бороду повыдергаю!

—Ты серьёзно? Ведь Дедов Морозов нет! — воскликнула Наташа. — Самый большой обман взрослых! Придумали, чтобы загладить свою вину перед  детьми за то, что им вечно некогда.

—Ты так считаешь? А я всё-таки выдергаю! — упрямо повторила Марина, задумываясь и представляя свою встречу с тундрой.

III. 

Свадьбу назначили на пятое июля. Дима должен был взять десять дней отпуска и ждать невесту за Полярным кругом. Получив дипломы, подружки вылетели в Воркуту. Всю дорогу волновались, думая каждая о своём. Наталья — о том, как бы успеть со свадебным нарядом, а Марина  вспоминала детство. Как только самолёт приземлился и стюардесса пригласила всех к выходу, она вскочила и стала протискиваться между пассажирами, чтобы первой ступить на трап. Но прежде, чем увидеть тундру, она почувствовала её, когда открыли дверь и волны свежего воздуха, наполненного запахами болота, обдали её лицо. «Ух, ты-ы-ы!» — прошептала Марина, на секунду задерживаясь перед напором сбывшейся мечты. Да, так она себе и представляла! В воздухе носилось ощущение вечной мерзлоты! Будто включили сотни, тысячи флуоресцентных ламп, благодаря которым атмосфера наполнилась свежестью и тонкой синевой, пахнущей чем-то волшебным.

«Наверное, это Северное сияние оставляет свой след! Или шлейф Снежной королевы!» — радостно подумала Марина. Шагнув вперёд, она скользнула жадным взглядом по маленькому двухэтажному зданию, скорее напоминавшему школу, чем здание аэропорта, и с восхищением застыла. Вокруг расстилалось пустое поле. Оно было ровным, как стол, и … бесконечным. Вверху сияло неправдоподобно голубое небо, в недосягаемой дали виднелся ясный горизонт. Марина счастливо засмеялась и сбежала по ступенькам.

Встречавший их Дима выглядел празднично с букетами цветов – белые розы для невесты, хризантемы для Марины, с улыбкой во всё лицо. Посадив девушек в зелёный «Джип», он  сказал:

—Покажу вам тундру. Сейчас она красивая, но красота скоро уйдёт. Лето короткое, а время без заморозков – всего-то семьдесят дней. Остальное – зима.

—Тоскливо, наверное? — спросила Наталья, сидевшая вместе с Мариной на заднем сиденье.

—Мои родители здесь пятнадцать лет, привыкли. Отец в шахте работал, сейчас на пенсии, думали, что уедут,  да никак не соберутся. К тому же, у мамы – работа в институте, ей нравится.

—Гляди в оба! – Наталья легонько толкнула притихшую Марину в бок. — Вдруг Деда Мороза увидишь!

—Сейчас у него каникулы, а вот зимой вполне возможно! — улыбнулся Дима. Он остановил машину сразу за аэропортом и вышел из неё, потягиваясь всем телом и глубоко вдыхая свежий утренний воздух. — Смотрите, какая красота!

Выйдя вслед за ним, девушки оглянулись. Вокруг расстилалось уходящее в бесконечную даль пространство. Гулял слабый ветерок, пришедший ниоткуда, пахло мокрым торфом. Равнина напоминала огромную столешницу, покрытую ярким пёстрым полотном. Солнце висело где-то сбоку, освещая землю приглушённым светом. Его длинные лучи скользили над тундрой, не задевая её, и постепенно растворялись у горизонта. Несдерживаемый препятствиями взгляд убегал далеко вперёд, от ощущения свободы кружилась голова. Всё было величественно, просто и вместе с тем необыкновенно. Во всём угадывалась глубина, которая завораживала. Вот она вечность! Первобытность! Что, интересно, там, за этой глубиной? Вдруг и, правда, Дед Мороз? При мысли о нём, Марина  усмехнулась  – никак не повзрослею! «Зачем же я так стремилась сюда?» — подумала  она и, раскинув руки, громко крикнула:

—Здравствуй, тундра!  Мне здесь нравится! Наверное, мои прародители были с севера. 

—Ну, да. У всех с юга, а у тебя с севера. Белые медведи, что ли? – хмуро заметила Наталья, занятая борьбой с комарами. Она не разделяла Марининого восторга, закрывала лицо носовым платком и торопила Диму поскорей уехать.

—Столько дел, а мы прохлаждаемся среди комаров! – недовольно сказала она, хлопнув себя по щекам. — Я нервничаю. У меня стресс – тундра, знакомство с родителями, свадьба, а тут ещё комары! Вампиры! Вы хотите, чтобы я превратилась в изъеденное месиво? Тогда можно не уезжать. Пожалуйста! Но,  Дима! У нас ничего не готово! Осталось восемь дней!

Наташа в отчаянии уселась в машину, показывая, как ей плохо и как она волнуется.

—Поехали! — согласился Дима. — Нас ждут.

Всё прошло благополучно. Наташа успокоилась, увидев Диминых родителей, оказавшихся  приветливыми, гостеприимными людьми. А когда прилетели её мама с папой, кругленькая женщина и стеснительный загорелый мужчина, то и вовсе расслабилась, почувствовав поддержку семьи. Платье с туфлями купили, ресторан заказали, гостей пригласили. На свадьбе Наташа выглядела великолепно: белоснежный наряд, как у Снежной королевы, сделал её крепенькую коренастую фигуру стройной, а длинные волосы, уложенные в высокую причёску, немного увеличили рост. Дима сиял, не сводя с жены восхищённого взгляда. А родители то и дело пускали слезу, от радости за свою дочь.

Через день после свадьбы устроили прощальный ужин. Наступила пора укладывать чемоданы и разъезжаться. Марина вдруг объявила:

—Я никуда не лечу, — и, повернувшись к Наталье, твёрдо прибавила: — не отговаривай меня.

—От чего «не отговаривать»? — не поняла  подружка, и её рука с вилкой застыла в воздухе.

—Молодец! – сказал Димкин папа, хлопнув ладонью по столу. — Правильное решение, у нас хорошие люди. Да и заработки вполне приличные.

— Ты остаёшься здесь? Предательница! – плаксиво протянула Наташа, виновато посмотрела на своё обручальное кольцо, сморщилась и убежала в другую комнату.

—Ну вот, — с грустной улыбкой произнесла Димина мама. — Повеселилась, поплакала. Всё как полагается. Ничего! Всё будет хорошо, — обратилась она к родителям Наташи и ободряюще кивнула Марине, видя, что та направилась в соседнюю комнату. 

—Не реви, нос распухнет. — обняла подругу Марина.

—Ну и пусть! Как же я буду без тебя? – Наталья подняла на Марину покрасневшие глаза.

—А ты думала, я с тобой в Севастополь поеду?

—Но Воркута?! Вечная зима! Что ты будешь делать?

—Пойду работать в школу. Я же дипломированный специалист. Димина мама обещала помочь с комнатой в общежитии. Замечательно, правда?

—Ты уже всё продумала! — ещё больше удивилась Наташа. — Сильно, выходит, задел тебя Дед Мороз. Напишешь, если увидишь его? — спросила она, утирая слёзы.

—Обязательно! — ответила  Марина, замирая в душе от собственной смелости.

IV. 

Конечно, было немного страшно: остаться в незнакомом городе за Полярным кругом, где жуткий холод и вместо дня вечная ночь! Но возвращаться домой не хотелось. Мысль задержаться в Воркуте пришла Марине в голову в первый же день, когда, увидев тундру и удивившись неожиданностям судьбы, она подумала о том, что в её приезде сюда кроется тайный смысл. Кто мог подумать, что её детская мечта побывать на севере и разобраться наконец с Дедом Морозом, сбудется? Никто. Зачем же пренебрегать подвернувшимся случаем? К тому же – работа. «Пора становиться самостоятельной. Решено! – сказала себе Марина. — Поработаю, а там, видно будет!» – И, посоветовавшись с Диминой мамой, заранее сдала билет.

С отъездом молодожёнов жизнь закружилась так быстро, что Марина не успевала задумываться о происходящем. Вторая половина июля и август ушли на то, чтобы устроиться на работу в школу и поселиться в общежитии, где пришлось здорово потрудиться над созданием уюта. Было такое ощущение, будто поднявшийся осенью ветер заставлял спешить и дни, которые бежали, незаметно сменяя друг друга, и пропадали в бескрайних просторах тундры. Приступив к работе, Марина забыла про Деда Мороза, про детские обиды и про то, что находится в месте, где должны исполняться самые заветные мечты. Незаметно исчезли комары. Им на смену прилетели колючие белые снежинки, сильно обжигавшие лицо, когда тёмным, холодным утром Марина спешила на работу. Из-за ранних сумерек и длинных ночей у неё сложилось впечатление, что вместо чередующихся дней и ночей над белой землёй протянулась одна долгая, серая ночь.

— Мариночка, ждём вас в субботу вечером, — сказала как-то Димина мама, позвонив по телефону.  — Вы не забыли про Новый год? Что вам подарить?

— Встречу с Дедом Морозом! Мне говорили, он здесь живёт! – не задумываясь, ответила Марина.

—Попробуем устроить! — согласилась Галина Сергеевна.

 Марина недоверчиво пожала плечами. Она сообразила, что впервые после отъезда Натальи вспомнила про Деда Мороза. Смешно, но ей по-прежнему, как и в детстве, хотелось верить в его существование. Да, было бы неплохо увидеться с ним, иначе, зачем она здесь! Ведь именно об этом мечталось в детстве — встретить настоящего волшебника, чтобы сказать о своём желании познакомиться с принцем. А вдруг Галина Сергеевна не пошутила и на праздничный ужин заявится Дед Мороз, в котором будет трудно заподозрить переодетого в красный халат мужчину? Интересно, каким он окажется — добрым, весёлым? Поймёт ли её? «Посмотрим!» — решила Марина и больше не думала об этом, положившись на удачу. Но сказочного свидания не получилось. В день праздника, тридцать первого декабря, Марина сильно простыла. Почувствовав недомогание, она предупредила по телефону Галину Сергеевну, что не сможет прийти. Димины родители переполошились. Приказав лежать, Галина Сергеевна вызвала в общежитие доктора, а в обед отправила к Марине своего мужа. Димин папа примчался вслед за доктором. Он расставил на столе баночки с бульоном и вареньем, положил апельсины, сходил за лекарствами и ушёл домой встречать Новый год.

— Лежи, с ангиной не шутят. Соседки за тобой присмотрят, я их попросил, не вставай! – приказал Пётр Иванович на прощание и скрылся за дверью.

Чувствуя неимоверную тяжесть век, Марина закрыла глаза и попробовала уснуть. Однако сон не шёл. Она проваливалась временами в густую темноту, из которой необходимо было выбраться, чтобы не проспать новый год, но не хватало сил. Стараясь понять, кто заходит в комнату, кто трогает ледяной ладонью её пылающий жаром лоб, Марина открывала глаза и видела перед собой крупные волны чёрного тумана. Кто-то пытался напоить её тёплым чаем, заставляя проглотить лекарство. Марина в ответ капризничала и отворачивалась к стенке. Она несколько раз пробовала сказать, чтобы обязательно передали Деду Морозу, какой он нехороший человек, но не могла. Слова путались, болело горло.

Через какое-то время её перестали беспокоить, Марина наконец уснула, видимо, ненадолго, потому что глаза по-прежнему щипало, когда она вновь их открыла. В полумраке комнаты, освещённой настольной лампой, она увидела двух белых медведей, высокого роста, с мощными лапами и непропорционально маленькими, вытянутыми вперёд мордами. Они стояли в разных углах комнаты и молча игрались с мячом, попеременно кидая его друг другу. Марина ничуть не удивилась. Только вот мяч показался ей странным. Он менялся в своих размерах.

Пока один из зверей держал его в своих лапах, мяч напоминал огромный снежный ком. Но стоило ему взлететь вверх, как он уменьшался, превращаясь в яркий жёлтый колобок, похожий на теннисный мячик. Чем выше, тем меньше. Медведи старались подбросить шар как можно сильнее к уходящему в небо потолку. И пока он плавно летел ввысь, уменьшаясь и меняясь в цвете, они глядели на него, ожидая, когда он снова начнёт падать вниз, увеличиваясь и белея. Тогда кто-то другой подхватывал мяч и опять подкидывал замедленным, красивым движением. И снова плавный полёт вверх и такое же плавное падение. То снежный ком, то теннисный мячик…

Убаюканная однообразной картиной Марина незаметно уснула. Когда же проснулась, белых медведей в комнате не было. Зато на стуле рядом с тумбочкой сидел лохматый Дед Мороз. Закинув ногу за ногу, со сдвинутой на макушку шапкой, из-под которой выбивались тёмные пряди волос, он что-то пил из большой кружки, раскрашенной в синий крупный горох. Марина в первую же секунду поняла, что это настоящий волшебник, несмотря на его довольно молодой вид и небрежность в одежде.

—А-а-а.. Пришёл, … обманщик. — сказала она, укутываясь в одеяло.

—Почему же «обманщик»? — обиделся Дед Мороз. Он даже кружку от неожиданности отставил.

—А кто же ты, если не обманщик? Ни разу не выполнил ни одного моего желания.

—Так не обязан!

—Раз ты есть, значит, обязан. Нечего детей дурачить!

—Дети меня самого дурачат, чтобы получить подарок, обещают хорошо учиться и слушаться родителей. А что вытворяют на деле? Думают, я глупый, не замечаю? И ты, наверное, такая же?

—Я хорошо училась, — Марина сделала вид, будто её не задели слова гостя, — и взрослых слушалась. Иногда. Но причём тут учёба, родители? Дед Мороз — не награда за хорошее поведение!

– Согласен. Дед Мороз — самодостаточная личность и не нуждается в подсказках. Что ж, придётся исправляться за своё прошлое невнимание. Что бы вы хотели получить от меня сейчас, милая ворчунья?

—Кисель! Из чёрной смородины! Когда я болела в детстве, мама для меня всегда готовила кисель. Слабо?— Марина ехидно засмеялась.

—Отчего же «слабо»? Пожалуйста! Только это клюква, надо учитывать ареал обитания. 

Дед Мороз протянул ей тарелку с ярко-красным киселём, в нём, сверху, плавали раздавленные ягоды.

—Ух, ты-ы-ы! – поразилась Марина. – Настоящий кисель! И ты настоящий.

Она чуть-чуть приподнялась и странный дед, сняв шапку, покормил её с ложки горячим кисло-сладким кушаньем. Марина успела разглядеть губы под сдвинувшейся полоской усов и чёрные глаза Деда Мороза. От него, как и от тундры, пахло флуоресцентными лампочками. «Точно, он! Неподдельный!» – подумала она, и, устав от еды, упала на подушку. Из чувства благодарности, захлестнувшего Марину, захотелось рассказать забавную историю из своего детства, связанную с этим замечательным блюдом. Ей было лет пять не больше, как и сейчас, она болела и лежала в постели, поджидая маму, которая куда-то вышла. Чувствуя, что мама задерживается, Марина решила сварить кисель. Вынув из холодильника трёхлитровую банку с тёртой смородиной, она положила ягоду в кастрюлю — так, чтобы ёмкость заполнилась наполовину и долила воды. К большому сожалению, не удалось справиться с плиткой, которая никак не включалась.

Оглядев кухню с пятнами ягоды на столе и на полу, Марина сообразила, что её вряд ли похвалят за подобную активность, в особенности же за то, что вылезла из постели. Недолго думая, она переставила кастрюлю на широкий подоконник, вскарабкалась на него с помощью стула, и выплеснула следы своей деятельности в форточку. Затем спрыгнула на пол и тщательно вымыла плитку. В банку со смородиной налила немного воды. А вот поменять пижаму не успела. В квартиру ворвалась перепуганная мама. Бросив сумку с продуктами в прихожей, она схватила Марину и начала её трясти и разглядывать со всех сторон, повторяя:

—Что случилось? Что случилось?

—Я варила кисель,— вынуждена была признаться Марина, — а чтобы ты не догадалась, вылила его на улицу.

—Ах, молодец! – облегчённо воскликнула мама. – Чтобы я не догадалась? Представь, я от магазина увидела синие разводы от второго этажа нашей кухни и до земли! Что я должна была подумать? — уже гневно обратилась она к Марине и, увидев её смущенные глаза, засмеялась: — давай, покажу, как надо готовить, «горе-повариха»!

Вот такую смешную историю вспомнила больная Марина, правда, рассказать её Деду Морозу оказалось трудно — голова затуманилась, глаза закрылись, и она провалилась в сон — крепкий, спокойный, без головной боли, без кошмаров. Проснулась она от того, что стало невыносимо жарко под ватным одеялом, пот градом катился по лицу, а ночная рубашка прилипла к телу.  Вероятно, температура пришла в норму. Настольная лампа не горела: комната слабо освещалась дневным тусклым светом, шедшим из-за наполовину раздвинутых штор. Марина разглядела сидящую за столом Галину Сергеевну.

—С Новым годом, соня! — весело сказала Димина мама.

—С Новым, — улыбнулась Марина, испытывая недоумение, — а Дед Мороз, где он? 

—Ушёл. Наверное, он подарок тебе оставил? Вот, посмотри! – и Галина Сергеевна подала игрушку, сделанную из прозрачного пластика – под круглым колпаком в миниатюрных санях, запряжённых в оленью упряжку, куда-то ехал Дед Мороз. Сани утопали в снегу. На коленях у Деда Мороза лежал мешок. Марина встряхнула игрушку, снег тут же разлетелся по замкнутому пространству и стал медленно-медленно кружиться. Сказочная картинка! С трудом оторвав от неё взгляд, Марина засмеялась:

—Спасибо, Галина Сергеевна, очень красиво!

—Что значит «спасибо»? — удивилась женщина, — я к этому не имею никакого отношения!

—Как, разве не вы его ко мне направили?

—Кого?

—Деда Мороза….лохматого…

—Нет, наш Дед Мороз рассчитывал тебя поздравить дома, но ты заболела. Вот тебе подарок от него.

 Галина Сергеевна протянула Марине тёплые, пуховые варежки.

—Спасибо, — машинально ответила Марина и переспросила, — а кто же здесь был? Видите,  тарелка от киселя стоит, это он варил.

—Подумать только! Обычно он такими делами не занимается. Значит, это не Дед Мороз. Может, кто из девочек?

—Нет, он. Я же видела, сидел вот на стуле, чай пил… Я и белых медведей видела,  они  играли в мяч. Представляете?

—Дорогая, это галлюцинации от высокой температуры. — с жалостью в голосе сказала Галина Сергеевна, проверяя Маринин лоб.

—Выходит, что и Дед  Мороз галлюцинация? Мне всё привиделось? — опечалилась Марина, а Галина Сергеевна в ответ  с сомнением покачала головой.

V. 

Марина вскоре выздоровела и — заскучала, вместо облегчения почувствовав тоску. Начались каникулы, появилось время подумать. Зачем же она так стремилась в тундру? Что хотела здесь найти? Кого? Люди вокруг казались или энтузиастами, полюбившими север и сумевшими приспособиться к жизни за Полярным кругом, или прагматичными личностями, приехавшими сюда на заработки. Она не могла причислить себя ни к первым, ни ко вторым. Что же, в таком случае, ей нужно? Романтические представления о тундре расселись вместе с болезненным туманом. Зимние стужи оказались суровее, чем она предполагала, а ночи длиннее.

Марина часто брала пластмассовую игрушку и, встряхнув, внимательно разглядывала её, будто желая узнать в крохотной фигурке Деда Мороза того, кто в новогоднюю ночь кормил её киселём. Припоминались новые детали его внешнего облика, вроде джинсов, выглядывающих  из-под полы красного халата, и растрёпанной ватной бороды с застрявшими в ней конфетти, которая лежала на коленях незадачливого Деда Мороза. «Что же это, — грустно думала Марина, — опять маскарад? На Севере? Даже одеться толком не смог! Начал зубы заговаривать, как маленькой, сказал, что я буду похожа на Снегурочку, если мои волосы припорошить мукой, а в руки дать муфточку. Тоже мне, …художник нашёлся!» 

Как-то поздним вечером Марина шла в общежитие, возвращаясь от Диминых родителей. Она слушала, как трещат от холода деревья и скрипит снег под ногами. Погода стояла на удивление тихой. Внезапно подул лёгкий ветерок, который принёс предчувствие чего-то необычного. Марина остановилась, настороженная странным отблеском неяркого света у себя над головой. Она подняла глаза вверх, и вздох удивления вырвался из её груди. В звёздном небе рисовалась картина, напомнившая о забытых детских мечтах. То было Северное сияние! В действительности это редкое природное явление выглядело несказанно выразительнее, грандиознее и величавее, чем на иллюстрациях в книгах. Его можно было сравнить с фантастическим полотнищем, раскинутым чьей-то невидимой властной рукой в ночном небе. Полотнище нежно мерцало, переливаясь всеми оттенками радуги, и трепетало, тонко взвихряясь по краям. Морозная чернота ночи разорвалась, разбуженная его феерическими всполохами, казалось, ещё немного и на землю прольётся поток разноцветных искр.

Потрясённая сказочным зрелищем Марина почувствовала, как горячие слезинки скатились по её замёрзшим щекам.

— Ах! — прошептала она, снимая варежки. — Вот оно! Вот оно — первобытное! Вечное!

Руки сами собой потянулись вверх. Увидев, что всплеск Северного сияния отразился на её пальцах, Марина счастливо рассмеялась. «Я потрогала небо руками!» — восхищённо подумала она, продолжая разглядывать чудное свечение. Фантастическое представление, продолжавшееся несколько минут, закончилось так же неожиданно, как и началось. Та же властная рука, что ловко раскинула полотнище в небе, быстро свернула его, встряхнув на прощанье с особенной силой. Марина забежала в общежитие.

—Вы это видели? — закричала она, обращаясь к старенькому вахтёру. – Видели?! Там? —Повторила она, указывая в сторону улицы.

–Я вижу «это» не в первый раз, а вам повезло, милая девушка, — ответил  мужчина, — в последнее время «это» случается нечасто. Вам повезло, очень повезло.

Марине вдруг отчаянно, до слёз, захотелось вернуться домой, к родителям. Самостоятельная жизнь показалась глупой, а Север чужим. Стало ясно, её ничто здесь больше не держит: с Дедом Морозом она повстречалась – он оказался таким же легкомысленным, как и все Деды Морозы, – и даже потрогала Северное сияние! Прощай, тундра! Прощай мечта!

Марина дотянула до конца учебного года, получила рассчёт, попрощалась с Димиными родителями, позвонила Наталье,  предупредив подругу, что уезжает, и улетела домой.

VI. 

Вернувшись в родной городок, она первым делом обрезала очень коротко волосы, надела туфли с каблуками и купила несколько узких юбок. Новый, кофейный цвет волос, густой маникюр и яркая помада преобразили Марину. Взгляд, ставший не таким строгим, как прежде, и мягкая улыбка добавили очарование. Она приобрела несколько маленьких сумочек, разных расцветок, перчатки на все случаи жизни и из обычной девушки превратилась в модницу, на которую стали оглядываться. Марина чувствовала себя так, будто подзарядилась энергией от Северного сияния. Хотелось новизны во всём, а не только во внешнем виде. География больше не привлекала её. Она сменила профессию, обучившись на парикмахера, и через два года уже слыла прекрасным мастером.

Марина часто вспоминала о Севере. Иногда ей казалось, что она там что-то нашла. Нашла и снова потеряла. Но что? Что это было? Куда ушло? И почему то, о чём она никак не может вспомнить, не оставляет её, почему не даёт покоя, мешая устроить личную жизнь? Всё казалось, вот-вот и она вспомнит о том, чего лишилась, и что это поможет освободиться от поселившейся в душе грусти, которую приходилось прятать за показным весельем. Может быть, всему виной пластмассовая игрушка, стоящая на книжной полке и притягивающая к себе взгляд? Несколько раз Марина хотела выбросить её, но в последний момент останавливалась и возвращала Деда Мороза на место, подозревая, что без него грусть только усилится.

VII. 

Прошло пять лет после возвращения в родной город. Стояла ранняя осень, предвещавшая скорую слякоть и ухудшение настроения. Чтобы уберечься от хандры, Марина решила слетать в Севастополь, к Наталье, у которой недавно родилась дочь, а заодно и побродить по Москве, где захотела сделать остановку. Поселившись в гостиничном номере, сменив дорожную одежду на тёмно-синее платье с короткими рукавами и одной огромной пуговицей у ворота, подкрасив губы, она поднялась на несколько этажей выше в кафе, выпить кофе. Посидела минут двадцать в дымном полумраке квадратного зала, расплатилась и вышла в коридор. Лифт уже вызвал какой-то мужчина, лет тридцати пяти. Завидев Марину, он встрепенулся и замер, бесцеремонно уставившись на неё дружелюбным, несколько удивлённым взглядом.

Мужчина имел приятную, располагающую к общению наружность: он был на голову выше Марины, немного сутуловат и добродушен. Благодаря крепким плечам и длинным ногам, казался спортивным человеком. Тёмные волосы косо падали на широкий лоб, чёрные глаза смотрели приветливо, а короткая щетина на щеках и подбородке придавала облику незнакомца оттенок небрежности, что гармонировало с его одеждой. Был он в джинсах, в пиджаке, а в руках держал бутылку виски.

—Простите, — спросил мужчина, — мы с вами нигде не встречались?

В ответ Марина только хмыкнула с усмешкой. Банально начинать подобным образом знакомство, хотя у неё самой что-то дрогнуло внутри при звуках глубокого мягкого голоса. Лифт подошёл, они оба вошли в него, нажав один этаж – третий.

—Нет, это наваждение! Мы точно где-то встречались. — уверенно произнёс мужчина и ещё раз открыто, в упор посмотрел на Марину, словно припоминая что-то далёкое в своей жизни. Марина тоже с интересом разглядывала случайного попутчика, осознавая, что ведёт себя слишком откровенно, но сдержаться не могла. Было такое впечатление, как будто она взобралась на огромную ледяную гору, но, глянув вниз, испугалась высоты. И теперь, стоя на скользкой верхушке, понимала, что всё-таки придётся сделать шаг и упасть вперёд, навстречу скорости, потому что пути для отступления не было. За спиной толпилась очередь желающих скатиться. Чувствуя нарастающую храбрость в груди, Марина глядела на мужчину, желая удостовериться, не от него ли исходит эта восхитительная смелость?

—Хотите выпить? — вдруг спросил он, улыбаясь так естественно и непринуждённо, что Марина тут же простила его вступление к знакомству.

—Пожалуй. —  ответила она, следя за движениями его губ, и чувствуя своё сердцебиение. Она скорее ощутила, чем узнала — узнать было невозможно, ведь она не помнила того лица — что перед ней тот самый Дед Мороз, который угощал её когда-то клюквенным киселём. Сомнений быть не могло: та же густая шевелюра волос, губы, очерчённые тонкой каймой, которую она хорошо разглядела, когда он наклонялся над нею, те же крупные ладони. Оказывается, она их хорошо запомнила. 

–Неужели это вы, Марина?! Не может быть! — тихо воскликнул мужчина, пропуская её вперёд из лифта. Он остановился посредине коридора.

—Вы знаете моё имя? — Марина тоже остановилась, предчувствуя скорый полёт навстречу счастью.

— И многое из вашего детства: о том, как вы варили кисель, например, или, как жгли вазочку, проверяя, горит ли пластмасса, как писали Деду Морозу и бросали записки в форточку, в сугроб.

— Я была столь откровенной? Очевидно, вы понравились мне, а вот я ничего не помню, кроме большой  кружки в горох. Прошу Вас, вот мой номер.

Марина распахнула дверь. Они зашли в комнату и долго искали штопор, чтобы открыть бутылку, затем Марина долго мыла два яблока, заглядывая в зеркало над раковиной. Застыв, она смотрела на своё отражение, может быть, впервые в жизни искренне радуясь тому, что там видит. На неё смотрела влюблённая молодая женщина, с потрясающе красивыми глазами — глубокими, вызывающими и робкими одновременно, с восхитительной полуулыбкой на взволнованном лице и лёгким румянцем, пробивающимся сквозь бледность кожи. Женщина держала два яблока в руках, она казалась незнакомой, отчего выглядела ещё привлекательнее. Марина счастливо рассмеялась и вышла из ванной комнаты.

Мужчина курил, ожидая её появления, Он серьёзно, нахмурив брови, наблюдал за тем, как Марина, преображённая собственным настроением, весело резала тупым ножом яблоки прямо на плоской тарелочке, стоящей в центре журнального столика. Потом подвинулся, чтобы девушка присела рядом с ним на диван, и неторопливо разлил виски в квадратные тяжёлые стаканы.

—Ты стала очень красивой. — констатировал он, посмотрев на Марину настойчиво, с любовью, будто знал, что ему позволительно так на неё смотреть. Марина, ничуть не смущённая его взглядом, откинулась на спинку дивана. Освобождаясь от мучившего её долгие годы недоумения, она с облегчением произнесла:

–Так вот, что, вернее, кого, я нашла и потеряла в тундре! Тебя.

—Я художник, — сказал мужчина, — прилетал в Воркуту к другу на несколько дней в поисках вдохновения, чтобы почувствовать атмосферу севера. В тот вечер меня нарядили Дедом Морозом как никому незнакомую личность и отправили разносить подарки по общежитию. Ты меня сильно задержала со своей температурой, мы вместе встретили Новый год, неужели не помнишь? Я тебе дал хлебнуть шампанского из кружки!

—Нет. —покачала головой Марина, с удивлением узнавая о мелочах давно прошедшего вечера.

—Потерянная, несчастная, ты вызывала жалость, я не мог оставить тебя. Потом, когда ты уснула и температура начала спадать, я ушёл, а через два дня улетел, но продолжал думать о тебе. Что-то беспокоило меня. Меня преследовала мысль, что я должен был сделать что-то важное для себя и не сделал. Вскоре написал картину. — мужчина встал. — Подожди минуту, – быстро сказал он и вышел из номера, чтобы вернуться назад, держа в руках небольшое полотно, вставленное в деревянную рамку.

— Люблю эту работу. Несколько наивна, быть может, но за то и люблю. — произнёс он. — Не могу с ней надолго расставаться. Сейчас приехал в Москву, я живу один, в Подмосковье, – поторопился пояснить мужчина, — чтобы забрать с выставки. Возьми, теперь она твоя.

Он положил картину на журнальный столик и закурил. Марина почувствовала, как её глаза наполняются слезами. Прямо перед собой она увидела тундру, покрытую плотным белым снегом с отблесками угасающего Северного сияния на нем и одинокую женскую фигурку, похожую на Снегурочку, стоящую в середине картинной зимы. Снегурочка тревожно смотрела вперёд, вглядываясь в того, кто смотрел на картину, будто спрашивала: «Где я? Где Дед Мороз?» Отороченная белым мехом шапка, беленькая короткая шубка, белые валенки до колен и беленькая муфточка в руках подчёркивали сказочность персонажа. И только тёмный цвет длинной косы, перекинутой на грудь поверх шубки, да чересчур серьёзный взгляд серых глаз выдавали в ней обычную девушку.

Марина посмотрела в нижний угол картины, где стояла подпись автора, и прочитала: «Снегурочка заблудилась».

—Ах, — вырвался вздох из её груди, – как же долго я блуждала!

… потом она тихо повторяла, счастливо смеясь и гладя волосы мужчины:

— Никогда не думала, что мои отношения с Дедом Морозом зайдут так далеко, а что под его нарядом будет скрываться принц!

2011г., 2014г.