ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Картина четвёртая

 

Та же крысоловка, развёрнутая другим боком. Крысьео полулежит сверху.

В кустах Грызетта и Грызильда, её кормилица и подруга.

Переговариваются шёпотом.

 

ГРЫЗИЛЬДА: Меня послушай, говорю я.

Мне, всё-таки, годков поболе,

И я с синьорами имела дело

Не раз, да и не два...

ГРЫЗЕТТА: А сколько?

ГРЫЗИЛЬДА: Восемь,

Коль память мне не очень изменяет.

Я, впрочем, не считаю тех синьоров,

Что клинья подбивали ко мне сами.

Считаю я лишь тех, кого любила.

Их было ровно восемь... или девять...

Ну, правда, если посчитать ещё Грыззяву,

Он был такой вальяжный... грациозный...

То будет десять! Ой, постой, забыла

Я двух ещё... Тогда всего двенадцать!

ГРЫЗЕТТА: Ну, подруга! Ты, верно, большой знаток в этих делах! Уж никак бы не подумала!

ГРЫЗИЛЬДА: Да, в делах любовных мне, пожалуй, равных нет! Потому я и говорю тебе: слушай моего совета, и всё будет по высшему разряду.

ГРЫЗЕТТА: Но как же мне начать знакомство? Как подойти к нему? С какой стороны?

ГРЫЗИЛЬДА: Ох! Глупенькая! Да где же это видано, чтобы женщина подходила к мужчине первая?! Ты должна быть неприступна, как скала! Упаси тебя боже сделать вид, что он тебе нравится!

ГРЫЗЕТТА: Он мне не нравится!

ГРЫЗИЛЬДА: Ох, ты! А что же мы тогда делаем здесь, в кустах, ночью?!

ГРЫЗЕТТА: Он мне не нравится, я влюблена в него! По уши влюблена! До самого кончика хвоста! Если бы ты, кормилица, видела его во время схватки! Это огонь! Это просто ураган! Боже, хранящий нас! Ты свидетель, я не могла сопротивляться! Он просто поглотил меня всю мгновенно, без остатка!

ГРЫЗИЛЬДА: Прекрасно! Тогда для начала нужно ему только показаться, но при этом сделать вид, что он тебя не интересует ни капельки! Хорошо бы пройтись туда... сюда... вот, хотя бы от этого дерева до этого.

ГРЫЗЕТТА: А дальше? Что потом?

ГРЫЗИЛЬДА: Пусть он окликнет тебя.

ГРЫЗЕТТА: Как только он окликнет, я умру на месте!

ГРЫЗИЛЬДА: Маленький мой птенчик! Глупышка ты моя! Ещё никто от этого не умер.

ГРЫЗЕТТА: Кормилица! Но я боюсь ужасно! Как подумаю, что вот сейчас нужно встать и подойти к нему ближе, так ноги наливаются свинцом!

ГРЫЗИЛЬДА: Да-да-да! А здесь вот, в груди, будто стучит раскалённый молот, а в животе холодеет?

ГРЫЗЕТТА: Откуда ты знаешь? Так стучит и холодеет, что не знаю, с чем сравнить.

ГРЫЗИЛЬДА: Это любовь, детка моя, уж можешь мне поверить! Но ты не волнуйся, стоит лишь только заговорить с ним, и тебе сразу станет легче!

ГРЫЗЕТТА: Как же заговорить, если ты сама сказала, что лучше делать вид, как будто он мне совсем неинтересен?!

ГРЫЗИЛЬДА: Ах, ты, дитятко моё неразумное! Вот как шпагами всякими махаться, да кулаками, этому тебя учить - ещё самой у тебя поучиться! А как к синьору подойти, и нет в тебе понятия никакого! Давай-ка сделаем так: пройдись от этого дерева вон до того, только смотри, не смотри на него, а как окликнет он тебя, так беги сюда, ко мне, ну, а дальше будет дальше. Поняла.

ГРЫЗЕТТА: Поняла, кормилица! Поняла, подруженька!

ГРЫЗИЛЬДА: Капюшон-то накинь и ступай с богом!

ГРЫЗЕТТА: Ой, страшусь!

ГРЫЗИЛЬДА: Ступай! Ступай!

 

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Ступай-ступай-ступай-ступай

 

ГРЫЗИЛЬДА: Эй вы! Чего загалдели? Ну-ка, цыц, мне тут!

 

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Мы тихонько! Мы тихонько!

 

ГРЫЗИЛЬДА: Замолчите! Не болтайте! Не мешайте! Я прошу вас!

 

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Хорошо, мы умолкаем! Нас уже совсем не слышно! Если очень будет надо - позови,  а мы умолкли...

ГРЫЗИЛЬДА: Вот и молодцы. Без вас спокойнее будет. Ступай, дитятко! Помнишь? Туда-сюда и бегом ко мне, когда окликнет.

ГРЫЗЕТТА: Помню-помню. (Пошла, остановилась) А если он не окликнет?

ГРЫЗИЛЬДА: Ну как же не окликнет? Обязательно окликнет. А если не окликнет, я сама ему такое окликну!! Такую красавицу, как моё дитятко, да не окликнуть?! Я ему тогда... я ему тогда, знаешь что? (Забывшись, кричит, что есть сил) Эй, вы, там, наверху!!! Совсем ослепли?!!

 

Крысьео вскакивает, всматривается в темноту.

 

КРЫСЬЕО: Кто здесь сейчас кричал?!

Эй! Отзовитесь!

По запаху я вас не различаю!

(Про себя) Какая-то чудная мешанина

Из мускуса, лаванды, мяты, амбры.

Похоже, не девица так душится.

(В темноту) Что ж вы молчите? Или вы посланник

От той, что мне милее всех на свете?

Тогда тем более резона нет молчать.

 

ГРЫЗИЛЬДА: Вставай, скорей! Иди! Ведь он зовёт!

ГРЫЗЕТТА: Ой! Не могу! Немеют ноги... умираю...

ГРЫЗИЛЬДА: Ну, что за глупости?! Скорей иди! Зовёт!

 

КРЫСЬЕО: Что там за шёпот? Ничего не понимаю.

А может, это просто было эхо?

Грызуччио сказал, оно бывает громким.

Да, видно не дождаться мне Грызетты!

Ах, как мне жаль!

ГРЫЗИЛЬДА: Вот, видишь, он страдает!

КРЫСЬЕО: И некому советом мне помочь!

Ведь сам-то я в таких делах не мастер!

Сижу здесь, жду, придёт иль не придёт.

А может лучше мне уйти совсем?

Или вон в тех кустах её дождаться?

(Спускается, идёт к кустам)

ГРЫЗЕТТА: Ай-ай-ай-ай! Что делать нам?

Ведь он сюда идёт! Бьюсь!

ГРЫЗИЛЬДА: Смелей, вокруг мы обойдём,

Как будто только что пришли!

 

Обходят кусты с другой стороны, капюшон Грызетты цепляется за ветку, остаётся висеть.

Крысьео натыкается на капюшон.

 

КРЫСЬЕО: О! Дивный и знакомый запах!

А эта вещь как будто-бы её?! (Тянется к капюшону)

 

Картина пятая

 

Влетает разъярённая Крысунья.

 

КРЫСУНЬЯ: Ага! Вот вы-то мне сейчас и ответите!

КРЫСЬЕО: Простите, синьорита, я, может быть и отвечу, если вы мне объясните, в чём вопрос.

КРЫСУНЬЯ: Во-первых, не синьорита, а синьора! А во-вторых, незнакомец, вы немедленно должны мне сказать, где находится мой сын, мой ненаглядный, мой единственный Кры-Кры?!

КРЫСЬЕО: Я...

КРЫСУНЬЯ: Только не надо меня утешать!

КРЫСЬЕО: Да я...

КРЫСУНЬЯ: Не надо мне говорить, что вы ничего не видели!

КРЫСЬЕО: Послушайте, синьора...

КРЫСУНЬЯ: И слушать не хочу! Отвечайте прямо! Не надо мне тут слов утешения...

КРЫСЬЕО: Я и не собирался...

КРЫСУНЬЯ: Да-да-да! Конечно! Вот с этого всегда и начинается! Я не собирался вас утешать, синьора, но вы должны быть мужественны!

КРЫСЬЕО: Синьора! Вы должны быть мужественны!

КРЫСУНЬЯ: А?! Что?! (В сторону) Он это действительно сказал, или мне только послышалось?

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Сказал-сказал-сказал! Мы слышали! Мы слышали!

КРЫСУНЬЯ: Ну, конечно! Я так и знала! Признавайтесь, синьор - моего мальчика пронзил насквозь своей длинной шпагой этот последний негодяй Грызуччио!

КРЫСЬЕО: Вовсе нет, синьора!

КРЫСУНЬЯ: Значит, это вы его пронзили насквозь?!

КРЫСЬЕО: Да нет же, синьора!

КРЫСУНЬЯ: Я так и знала! Конечно! Он такой влюбчивый, такой нежный! Он, конечно, опять... втюрился?! Да! Так оно и есть! Втюрился в первую попавшуюся финтифлюшку! Не говорите мне, что это не так! Я всё равно не поверю! Я слишком хорошо его знаю! Он втрескался по уши и сейчас скачет за ней на борзой собаке?! Говорите мне скорее - да или нет! Не молчите! Я этого не перенесу!

КРЫСЬЕО: Да.

КРЫСУНЬЯ: Что да?

КРЫСЬЕО: Нет.

КРЫСУНЬЯ: Что нет?! Не морочьте мне голову! Сами не знаете, что говорите! То же мне! А по виду, так прямо синьор!

КРЫСЬЕО: Успокойтесь, я молю вас!

С вашим сыном всё в порядке!

Пирожки он с аппетитом

Съел, со мною поделившись!

И домой направил стопы,

Чтоб, нырнув скорей в кроватку,

Сны смотреть всю ночь до утра!

КРЫСУНЬЯ: Ой! А что ж вы не сказали

Сразу мне, что вы - Крысьео?!

Это так? Ведь вы Крысьео?

Пирожки для вас пекла я?

КРЫСЬЕО: Да, матушка, для меня. Мы вместе с вашим замечательным сыном поели их с огромным удовольствием! Спасибо вам, матушка!

КРЫСУНЬЯ: Крысунья я.

КРЫСЬЕО: Спасибо вам, матушка Крысунья!

КРЫСУНЬЯ: Ну что вы, синьор Крысео! Не стоит так благодарить. Пирожков у меня много! Я с вечера замешиваю тесто, а утром начинаю выпечку! К обеду у меня бывает до сотни пирожков! Можете мне не верить, но это истинная правда, синьор!

КРЫСЬЕО: Я охотно вам верю! Сотня пирожков - это же прекрасно! Семья ваша, наверное, не знает, что такое голод!

КРЫСУНЬЯ: Что вы, синьор! Очень даже хорошо знает! Семья у меня большая. Одних дочек двенадцать!

КРЫСЬЕО: Двенадцать дочек?! Это же счастье!

КРЫСУНЬЯ: Когда это счастье садится за стол, а к нему ещё - мои братья, а их восемь, да с ними их жёны, да детишки, их... точно не помню, боюсь запутаться, кажется около сорока... Такая, вот у меня семья! Это я ещё не считаю себя, муженька моего милого, да родителей моих, да его родителей, и дедушек-бабушек тоже считаю - они едят мало, зубов-то почти что и нет. А самое главное - сыночек мой единственный, Кры-Кры мой ненаглядный! Его не посчитать я не могу, он поесть-то страсть как любит!

Вот и получается, синьор Крысьео, что сто пирожков - это обычно на всех и не хватает! А кроме пирожков у нас редко что бывает. Да и пирожки-то… они же маленькие… и начинка в них бывает не всегда… (Куксится). Поэтому про голод, великодушный синьор, мы знаем очень даже хорошо! (Украдкой вытирает слезу).

КРЫСЬЕО: Матушка Крысунья! Можно я поцелую вашу руку?

КРЫСУНЬЯ: Не привыкшая я к этому! Смущаться буду!

Вы уж простите меня, старую дуру, что я так налетела на вас! Но я, правда, очень боялась, что этот негодяй и мерзавец, Грызуччио, напал на него, на моего милого сыночка, как всегда подло, из-за угла! Он только и может, что из-за угла, подлец!

ГРЫЗИЛЬДА (из кустов): Вот раскаркалась, ворона! Грызуччио негодяй, Грызуччио подлец!

КРЫСУНЬЯ: Ой! А кто это у нас тут в кустах подслушивает?

ГРЫЗИЛЬДА (выходит из кустов): Ах ты, сквалыжница! Это я подслушиваю?!

КРЫСУНЬЯ: Да уж не я, знамо дело! Уши, вон, вытянулись аж в два раза!

ГРЫЗИЛЬДА: А ты-то?! На себя давно в зеркало не глядела!?

КРЫСЬЕО: Перестаньте, милые синьоры!

Я прошу вас! Тут такое дело!

ГРЫЗИЛЬДА: Дело ваше нам, синьор, известно!

Вон оно, сидит в кустах и чуть не плачет!

КРЫСЬЕО: Что? Грызетта здесь?

ГРЫЗИЛЬДА: А где ж ей быть-то?

КРЫСУНЬЯ: Вы, синьор, иметь хотите дело

С этой вот болтуньей пучеглазой?!

Ай-ай-ай! От вас не ожидала!

ГРЫЗИЛЬДА: Подождите! Я сейчас ей всыплю!

КРЫСУНЬЯ: Ну-ка всыпь, попробуй подойди лишь!

Так отделаю, что навсегда запомнишь!

КРЫСЬЕО: Дамы, милые! Родные! Успокойтесь!

Гнева вашего не в силах разобрать я!

ГРЫЗИЛЬДА: Что тут разбирать?! Держись, подруга!

КРЫСЬЕО: Зачем вам это?! Миром разойдитесь!

И успокойтесь!

КРЫСУНЬЯ: Как мне быть спокойной!?

Когда какая-то развратная особа,

Здесь будет угрожать мне?!

ГРЫЗИЛЬДА: Ах ты, дрянь!!!

 

Бросаются друг на друга с кулаками. Крысьео пытается помешать.

Из кустов выскакивает Грызетта, из своего укрытия выбегает Кры-Кры. Пробуют растащить дерущихся.

 

КРЫ-КРЫ: Мамочка! Мама! Не надо! Я вот он!

 

Влетает Грызуччио.

 

ГРЫЗУЧЧИО: Эй!! Тихо все! Урочный час настал,

И начинается обмена ритуал!

Тому ж, кто вздумает на ритуал смотреть!

Я не завидую - его уделом будет смерть!!

 

Драка тут же прекращается. Все медленно расходятся, стараясь не оглядываться на центр.

 

КАРТИНА ШЕСТАЯ

 

Раздаются мерные удары колотушки. Одновременно с двух сторон появляются Хранители. Одеты абсолютно одинаково, в одинаковых масках. Один выкатывает на тачке тома Кодекса, другой выносит, как рюкзак, за спиной, огромные песочные часы.

 

ПЕРВЫЙ: Послушайте-послушайте!!!

ВТОРОЙ: Послушайте-послушайте!!!

ПЕРВЫЙ: Скоро кончится песок!!!

ВТОРОЙ: Скоро кончится песок!!!

ПЕРВЫЙ: Наступает срок ритуала!!!

ВТОРОЙ: Наступает срок ритуала!!!

ПЕРВЫЙ: Последняя падает песчинка!!!

ВТОРОЙ: Ритуал начинается!!!

 

Торжественно меняются Кодексом и часами. Переворачивают часы.

 

ХОРОМ: Потёк песок! Время начинает новый круг!!!

 

Пауза. Смотрят друг на друга.

 

ПЕРВЫЙ: Устал я, что-то, брат!

ВТОРОЙ: И я тебе тоже, брат, скажу - устал!

ПЕРВЫЙ: Так и хочется присесть...

ВТОРОЙ: И по чарочке...

ПЕРВЫЙ: Э-э!!!

ВТОРОЙ: По бутылочке...

ПЕРВЫЙ: Ты что?!

ВТОРОЙ: Эх-эх-эх! Ну, хотя бы по стаканчику...

ПЕРВЫЙ: ...

ВТОРОЙ: Знатной газировочки!

ПЕРВЫЙ: Или кваску!

ВТОРОЙ: Ну что, остановим?

ПЕРВЫЙ: Давай! Отдохнём малость!

 

Наклоняют часы так, что песок перестаёт сыпаться. Время останавливается, всё замирает, музыка, звуки обрываются. Все персонажи замирают. Полная тишина.

 

ПЕРВЫЙ: Хорошо, когда тишина!

ВТОРОЙ: Да, когда тишина, то это очень хорошо!

 

Снимают маски.

 

ПЕРВЫЙ: Ну, здравствуй, брат!

ВТОРОЙ: Здравствуй, дорогой мой братец!

 

Обнимаются.

 

ПЕРВЫЙ: А я вот что захватил! (Достаёт газировку)

ВТОРОЙ: И я тоже захватил! (Достёт стаканы)

ПЕРВЫЙ: А ещё у меня вот что есть! (Достаёт складные походные стульчики)

ВТОРОЙ: И у меня тоже кое-что имеется! (Вынимает складной походный столик)

ВМЕСТЕ: А, брат! Ты даёшь, брат!

 

Обнимаются.

Разливают газировку.

 

ПЕРВЫЙ: За тебя, брат! Будь здоров, брат!

ВТОРОЙ: И ты, брат, будь здоров! За тебя!

 

Обнимаются.

 

ПЕРВЫЙ: Слышал ли ты, брат?

ВТОРОЙ: Что слышал, брат?

ПЕРВЫЙ: Занятный появился у нас тут парнишка, брат!

ВТОРОЙ (подходит к замершему Крысьео): Этот парнишка, брат? Да, занятный! Он мне тебя в молодости напоминает, брат!

ПЕРВЫЙ: А мне тебя напоминает! Просто один в один!

ВТОРОЙ: Ну, ладно! Дело не этом, а в том, что жалко парня мне. Хороший парень!

ПЕРВЫЙ: Так и мне тоже жалко! Никак ему с Грызеттою потолковать не удаётся!

ВТОРОЙ: С пра-пра-пра-правнучкой твоей?

 

Подходят к Грызетте.

 

ПЕРВЫЙ: Ну да, с твоею! Она такая же моя, как и твоя! Смотри, какая красавица стала!

ВТОРОЙ: Сразу видно - моя порода!

ПЕРВЫЙ: Ага! И моя!

ВТОРОЙ: Ведь говорил же я тебе тогда

Давай не будем

Делиться мы на белых и на серых!

ПЕРВЫЙ: Но если б мы тогда не разделились,

То как бы Кодекс разделили мы и Время?

ВТОРОЙ: Зачем же было их делить? Не понимаю!

ПЕРВЫЙ: Ну, как зачем? Вот ты чудак, ей богу!

Старик уже, а мудрости ни грамма!

ВТОРОЙ: Ты на себя бы посмотрел сначала!

Седой до кончика хвоста, а судишь, как младенец!

Теперь и серым то тебя назвать никто не сможет!

А я, как белым был тогда, так и сейчас остался.

ПЕРВЫЙ: Ещё каких-нибудь пять слов, и я припомню юность!

Тебя так вздую, что поймёшь...

ВТОРОЙ: А если дам я сдачи?!

 

Пауза. Молча смотрят друг на друга и сопят.

 

ПЕРВЫЙ: Ну, пошумели, выпустили пар, и будет?!

ВТОРОЙ: Да, брат, иначе долго будем спорить,

И этот спор не кончить нам вовеки!

ПЕРВЫЙ: Ты прав! Не будем мы теперь об этом!

ВТОРОЙ: Обнимемся же, брат, с тобой, как братья?

ПЕРВЫЙ: Приди в мои объятия, брат мой!

 

Обнимаются.

 

Ну, что, ты знаешь, что мы с ними будем делать?

ВТОРОЙ: Конечно знаю. Мы запустим время

Для них лишь, для двоих!

ПЕРВЫЙ: Согласен! Действуй!

ВТОРОЙ: Давай часы! Сюда мы их посадим,

А сами удалимся, чтобы детям

Сподручней было меж собою говорить.

 

Усаживают Крысьео и Грызетту на походные стульчики. Вынимают маленькие песочные часы.

 

ПЕРВЫЙ: Что, брат, как думаешь, им хватит

Того, что здесь? Здесь ровно пять минут.

ВТОРОЙ: Я думаю, что жадничать не стоит,

Когда любовь стоит у нас на карте!

Мы что, сейчас с тобой спешим куда-то?

ПЕРВЫЙ: Да мы-то не спешим, а с остальными

Что делать?

ВТОРОЙ: Мир пусть подождёт,

Пока влюблённые сердца договорятся!

ПЕРВЫЙ: Ну что ж, согласен!

ВТОРОЙ: Ставим им вот эти!

 

Достаёт большие песочные часы.

 

Ну что, пускаем?

ПЕРВЫЙ: Я готов! Пускаем!

 

Переворачивают часы. Начинается музыка. Хранители удаляются. Крысьео и Грызетта начинают оживать.

 

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

 

КРЫСЬЕО: Мне страшно открывать глаза! Что, если

Уж ночь прошла, и солнца близок всход?!

ГРЫЗЕТТА: Мой милый! Здесь я, здесь! Ещё восход не близок!

КРЫСЬЕО: Боюсь я посмотреть! Боюсь я обмануться!

Что если призрак ты!?

ГРЫЗЕТТА: Но это я! Взгляни!

КРЫСЬЕО: Нет! Лучше прикоснусь! Подай свою мне руку!

Ах! Как она тепла! (Открывает глаза) О, счастье! Это ты!

ГРЫЗЕТТА: Мне стало вдруг тепло, как только я узнала,

Что рядом ты со мной! И страхи все прошли!

КРЫСЬЕО: Хочу тебя прижать к своей груди немедля!

Но только если ты не против!

ГРЫЗЕТТА: Что ты, милый!

Конечно, нет! Мечта

Моя – с тобою слиться!

 

Обнимаются. Танец.

 

КРЫСЬЕО: Доселе мне неведомые страсти

В груди бушуют, лишь тебя увижу!

Горячим молотом стучится сердце,

А в голове туман!

ГРЫЗЕТТА: Да-да, в моей он тоже!

Скажи «люблю!», и я навек твоя!

КРЫСЬЕО: Люблю! Люблю! Люблю! Готов я повторить

Сто тысяч раз! Мильён!

ГРЫЗЕТТА: Мне одного хватило!

Мой ангел, мой король, мой рыцарь, жизнь моя!

 

Танец продолжается.

 

КРЫСЬЕО: Любовь моя! Как хорошо мне здесь, с тобой наедине!

ГРЫЗЕТТА: Но нас не двое здесь! Смотри: луна

Серебряный свой лик с насмешкою на нас

Направила и тихо наблюдает!

КРЫСЬЕО: А мы её сейчас попросим удалиться!

Сотрись, луна, с небес!

ГРЫЗЕТТА: Иль скройся за горами!

Своим сияньем мешаешь мне вглядеться

В родные мне глаза!

КРЫСЕО: Мешаешь насладиться

Уединеньем душ! Упиться чистотой

Чувств наших!

ГРЫЗЕТТА: Ах! Постой! Постой, не уходи!

 

Танец прекращается. Грызетта порывисто приникает к Крысьео, потом отстраняется. Садится, закрывает глаза руками, стонет.

 

ГРЫЗЕТТА: О, я несчастная! Кого я полюбила?!

За что мне выпал этот тяжкий жребий?!

КРЫСЬЕО: Что, милая, с тобою? Что случилось?

С тобою навеки мы! Никто не сможет

Нас разлучить! Чего ж ты так печальна?

ГРЫЗЕТТА: Крысьео! Как мне, жаль, что ты Крысьео

Из белопузых! Вас мы убиваем,

Как только видим, словом и оружием!

Вражда меж нашими родам

Уж длится сотни лет. Никто не помнит

Откуда и когда она возникла,

Но есть она!

КРЫСЬЕО: Мне странно это слышать

У нас в Крысляндии такого разделения

В помине нет. У нас короткохвосты

И длиннохвосты есть, есть даже чернопузы,

Есть длинноухи, есть коротколапы,

Есть длинношерстные и лысые... и все

Друг с другом ладят, как родные братья!

ГРЫЗЕТТА: Мне не понять того, что говоришь ты!

Не осознать, что всё это возможно!

КРЫСЬЕО: Поверь мне, милая, я правду говорю.

И раз в моей стране возможно это,

Так значит, и у вас это возможно!

ГРЫЗЕТТА: Но ты ведь знать не можешь, что у нас

Запрещены и браки меж домами!

КРЫСЬЕО: Прискорбно мне, что ваши уложенья

Так низко чтут любовь и попирают чувства!

Но я всем докажу свою любовь, родная!

Я уничтожу глупые законы,

Я отменю неправомерный Кодекс,

И вашу прекращу вражду навеки!

И вот, что я решил…

ГРЫЗЕТТА: Прости, любимый!

Я не могу идти против законов дома!

На горе мне тебя я полюбила!

Себе на горе встретил ты меня!

И, видно, нам навеки расставаться

Пришла минута!

КРЫСЬЕО: Никогда!

ГРЫЗЕТТА: Вот поцелуй мой!

Пусть утешеньем будет он тебе!

КРЫСЬЕО: Прости, решился я свершить то, что задумал!

Прими мой поцелуй! Я не прощаюсь!

 

Бросается к крысоловке и решительно входит внутрь.

Дверца крысоловки с ужасающим лязгом захлопывается за ним.

Грызетта падает в обморок.

 

Появляются Хранители.

 

ПЕРВЫЙ: Ай-ай-ай! Ты посмотри, что он наделал?

ВТОРОЙ: Ой-ой-ой-ой-ой! Помоги-ка мне! Давай, вот сюда её.

 

Поднимают Грызетту. Усаживают на стульчик. Большие часы останавливают. Ставят маленькие, на пять минут.

 

ПЕРВЫЙ: Я же говорю – весь в тебя! Такой же прыткий!

ВТОРОЙ: Вот-вот! Точно! Весь в тебя – такой же… эх! Глупенький!

 

Подходят к крысоловке.

 

Ну, что? Сам, значит, залез?

КРЫСЬЕО: Сам залез.

ПЕРВЫЙ: А зачем залез?

КРЫСЬЕО: Надо, значит, вот и залез!

ВТОРОЙ: Ух, ты! (Первому) Грубит!

ПЕРВЫЙ: Говорю же - на тебя в молодости похож! (Крысьео) Ты, дружок, лучше не груби, а то остановим твоё время, и не видать тебе Грызетты!

ВТОРОЙ: Ладно тебе, не пугай парня! Хороший парень. Раз надо ему, значит, не зря залез. (Крысьео) Ты только нам, по секрету, скажи, зачем тебе это, а мы, уж точно, никому не расскажем.

КРЫСЬЕО: Между двумя домами крыс вражду

Считаю я ужасною ошибкой!

Ошибку давнюю исправить я хочу,

Затем и нахожусь я в этой клетке.

А чья ошибка та, судить я не могу.

ВТОРОЙ (Первому): Слышал ты, что он сказал?

ПЕРВЫЙ: Как же тут не слышать? Слышал!

ВТОРОЙ: Ну, и что ты мне теперь скажешь?

ПЕРВЫЙ: А что ты хочешь услышать?

ВТОРОЙ: Хочу услышать я, что был неправ ты,

Когда со мною спорил. Вот тебе

От постороннего сужденье верное.

(Крысьео)

 Да, кстати, как тебя зовут-то, посторонний?

КРЫСЬЕО: Крысьео я зовусь.

ПЕРВЫЙ: Что-что?

КРЫСЬЕО: Крысьео.

ВТОРОЙ: А батюшку зовут как?

КРЫСЬОЕ: Так же звался.

Мир его праху! Тоже был Крысьео.

ПЕРВЫЙ: А папенька его?

КРЫСЬЕО: Да тоже также.

ВТОРОЙ: А дедушкин отец?

КРЫСЬЕО: И он Крысьео.

ПЕРВЫЙ: Не может быть! Ужели это правда?

Боюсь спросить, ну а прапрадед твой?

КРЫСЬЕО: Он был, как все – Крысьео.

ВТОРОЙ: Неужто, наконец, сбывается, что мы

С тобой вписали в Кодекс?

ПЕРВЫЙ: Подбросив пять монет.

И все они легли одною стороною.

ВТОРОЙ: Тогда и выбрали с тобой мы имя для того,

Кто должен спор наш разрешить и кончить

Между домами крыс вражду!

Скорей, откроем Кодекс!

 

Листают тома Кодекса.

 

ПЕРВЫЙ: Вот здесь, смотри!

ВТОРОЙ: Нет, в этом томе, брат!

ПЕРВЫЙ: Ну что ты споришь? Говорю тебе – вот здесь!

ВТОРОЙ: Я точно помню, где! Не смей перечить!

ПЕРВЫЙ: Нашёл! Ага! Читай! Ещё он будет спорить!

ВТОРОЙ: Крысьео пусть прочтёт! Подай-ка ему том!

 

Первый передаёт через решётки клетки книгу.

 

КРЫСЬЕО: А где читать?

ПЕРВЫЙ: Вот тут, где я загнул страницу.

КРЫСЬЕО: «И будет имя рыцаря - Крысьео!

И предки все его до пятого колена

Крысьео быть должны. Тогда вражде наступит

Конец, и мир придёт!»

ВТОРОЙ: Так сбудется ж всё это!

Пора нам на покой! Давай, мой брат, запустим

Мы время и пойдём!

ПЕРВЫЙ (Крысьео): Ты книжку-то верни!

Книжка ценная, очень старая! Если потеряешь, то потом не расплатишься!

Давай-давай! Да аккуратнее! Страницы не помни! Там, где уголок был загнут, выпрями. Вот! Молодец! В руках подержал, прочитал и спасибо тебе!

Всё, бывай здоров!

КРЫСЬЕО: Вы что, совсем уходите?

ВТОРОЙ: Совсем, милый уходим! Совсем! Навсегда уходим. Вот только часы сейчас поставим, как надо, и – привет!

КРЫСЬЕО: А я? А мы все?

ПЕРВЫЙ: А что ты? Ты – рыцарь! Про тебя, вон в книжке. Сам же читал!

ВТОРОЙ: На покой нам пора, милый! Кончается наше время. А твоё, рыцарь, время – вона, только начинается! Так что думай, соображай! Еды у тебя навалом, с голоду не помрёшь. А Грызетта твоя от тебя никуда не денется! Только уж ты не обижай её! Береги! Люби!

ПЕРВЫЙ: Всё, брат! Пора! Давай обнимемся!

ВТОРОЙ: Да, брат! Обнимемся!

 

Обнимаются.

 

ПЕРВЫЙ: Прощай, рыцарь! А мы – на покой! Антракт у нас!

ВТОРОЙ: Антракт!

 

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Антракт-антракт-антракт!

 

Исчезают.

Темнота.