Московская область, пос. Аннино. 2007 год
В городе наступила настоящая весна.
В этом году она пришла поздно, в середине апреля. До этого постоянно шел снег, а серые тучи и темные ветки деревьев закрывали ели пробивающееся солнце. Из окна Лена постоянно наблюдала одну и ту же мрачную, непроглядную картину уходящей зимы. Учитывая ее особенные обстоятельства и ожидание, которым она была охвачена, можно было представить себе ее душевное состояние. Так бывает у тех, кто ждет очень важного для себя события, а все вокруг говорит о том, что оно может и не произойти…
Лена замерла и прислушалась. Ласковое апрельское солнце светило прямо в глаза, отвыкшие от мягкого дневного света. Теплый ветерок обдувал коротко стриженые темные волосы и бледное лицо. Суета подмосковного города, спешащие по своим делам люди, крики птиц, шум машин — все это налетело на нее со страшной силой, не дав опомниться.
А сзади при этом давила темно-серая бетонная стена тюремного здания, словно говоря: «Ты думаешь, все закончилось? Как бы не так»! Лена ощутила во всем теле неподъемную тяжесть. Она ссутулилась, опустила голову. Воздух, пропитанный бензином, ударил ей в нос. Голова закружилась. Лена зашаталась и чуть не упала.
— Трофимова! — высокая крупная надзирательница подбежала к ней, подхватила ее под локоть. — Ты чего это, в обморок собралась тут упасть? Эй, тебе говорю! Слышишь меня? А ну-ка, сядь!
Лена, опираясь на плечо женщины, присела на скамейку рядом с воротами тюрьмы. Она зажмурилась и уперлась ногами в землю, пытаясь унять головокружение. Мешок с вещами выпал у нее из рук, но, к счастью, он был туго завязан, и все осталось на своем месте. Да и много ли там было? Пара кофт, юбка, зубная щетка, мыло и деревянные бусы — прощальный подарок подруг по заключению. Те дорогие и красивые вещи, в которых она поступила сюда пять лет назад, исчезли бесследно. Стильное пальто, кожаные сапоги и изящное платье были давно распределены между другими надзирательницами. О них не стоило даже вспоминать…
— Спасибо , Катя, — девушка открыла глаза и улыбнулась. — Мне уже лучше, правда. Это все воздух…
— Конечно, воздух свободы, — улыбнулась надзирательница. — Ты, Ленка, девчонка крепкая. После того, что тебе пришлось пережить в тюрьме, не каждая бы выжила. А ты — всего лишь решила упасть в обморок перед тюремными воротами! И как раз в день своего освобождения.
Свобода! Лена задрожала. Вместо того, чтобы сидеть еще пять лет, она выходит из тюрьмы сегодня! Молодая. Всего двадцать семь лет. Почти здоровая, что удивительно. Может, не такая красивая, как раньше, но это не главное. Дома ждут отец и сын. Сережа… ее любимый мальчик. У него сегодня день рождения. И он не знает, какой подарок его ждет. О своем освобождении она известила только папу.
Странно… Почему отец не ждет ее? Нигде не видно его зеленой старенькой «Нивы». Она же написала ему две недели назад! Наверное, не смог отпроситься с работы. Ничего не поделаешь,. Виктор Иванович Трофимов, вдовец и совсем нестарый еще человек, вынужден был последние пять лет содержать их дом в подмосковном поселке, растить самостоятельно внука, а также отправлять дочери передачи в тюрьму. Он постоянно боялся, что его, бывшего военного, а ныне — продавца в магазине строительных материалов — заменят на более молодого и шустрого сотрудника. Тогда будет совсем трудно… Сереже всего семь лет, а она сама… Лена вздохнула. Немало пройдет времени, пока ей удастся найти работу в их небольшом поселке. Тем более, возможно, не все еще забыли ту историю пятилетней давности.
— А тебя что, никто не встречает? — удивилась надзирательница, мягко тронув ее за локоть и тем самым отвлекая от грустных мыслей.
— Никто, Катя, — вздохнула в ответ Лена. — Папа, по-видимому, занят на работе. А больше и не кому…
— Да уж, — Катерина критически осмотрела девушку с головы до ног. Лена и сама знала, что выглядит не слишком привлекательно. Единственным ее украшением были волосы — хотя она и обрезала их по уши, они казались ухоженными, были приятного шоколадного цвета и отличались естественным блеском и пышностью. Все остальное она увидела в зеркале тюремной комнаты, где одевались женщины перед тем, как покинуть тюрьму. И то, что ей представилось — испуганные прозрачно-серые глаза, болезненно-бледная кожа, худая сутулая фигура, которую не скрывали потертые джинсы и куртка на пару размеров больше — ей не слишком понравилось.
— Да, знаю, что не красавица, — подтвердила она мысли надзирательницы. — Кого красит тюрьма?
— Правильно говоришь, — Катя обняла ее. — Хорошо, что ты вообще выжила. Ничего, милая. Время все вылечит. Дома отоспишься, отъешься. Я думаю, все у тебя будет хорошо. Уж напиши мне, не забывай, хорошо?
— Конечно, напишу, — Лена сжала крепкие плечи подруги-надзирательницы, в очередной раз вспомнив о том, как та неоднократно выручала ее. — Если бы не ты, я бы и вовсе не дожила до своего освобождения…
Лена точно бы расплакалась, если бы их прощание не прервал шум подъезжающей машины. Из серебристо-серого «Опеля» выпорхнула невысокая полненькая рыжеволосая девушка в джинсах и открытой маечке. Из-за кудряшек, обрамлявших лицо, и россыпи веснушек на щеках и носу, она казалась совсем молоденькой.
— Добрый день, девушки!— быстро заговорила она. — Подскажите мне, пожалуйста, где здесь выход.
— О, всем я так и скажу! — хмыкнула Катерина, внимательно глядя сверху вниз на незнакомку. — Я могу показать где вход.
— Не надо… — смутившись, пробормотала рыжая. Лена, поднимавшая с земли свою сумку, не разглядела еще ее лица.
— А надо-то чего? — грубовато усмехнулась надзирательница.
— Я девушку ищу. Она сегодня должна была освободиться по УДО. Елена Викторовна Трофимова, восьмидесятого года рождения, поселок Ударный.
Лена подняла голову, взглянула на девушку. Голос-то… Не может быть! Вновь прибывшая тоже внимательно смотрела на нее.
Как будто и не было многих прошедших лет, ссор, расставаний… Осталась только сама она, подруга юности, ее письма и посылки, которые она исправно присылала все эти годы. Ничего не изменилось в ней — рыжие кудри, наряды в обтяжку, звонкий голос… Только глаза стали более глубокими, серьезными… Однако огонь в них горел еще ярче, чем десять лет назад.
— Галька! — Лена забыла о том, где находится, и кинулась на шею девушке. — Орлова! Вот уж не ожидала!
— Лена? — сначала она отшатнулась, но узнала подругу и обняла ее. — Господи, худая-то какая…, — прошептала она, ощущая руками Ленины хрупкие плечи. Больше ничего Галя сказать не могла — боялась дать волю чувствам и заплакать.
— Так, девчонки, тихо мне тут! — прикрикнула на них добродушно Катя. — Здесь шуметь нельзя. Ты, красавица, подруга ее?
— Да… Вы меня не помните? Я приносила передачу, а вы принимали. Сказали, что быстро отдадите Ленке…
— Мало ли что я сказала. Не помню, много вас приходит, — смутилась надзирательница, и стало понятно — все она помнит. — Теперь я за Ленку спокойна, все-таки не пешком до вашего Ударного добираться. Смотри, береги ее!
Галя шутливо отдала честь и, взяв Лену под локоть, повела ее к машине.
— Есть, наверное, хочешь? — спросила она. — Я тут пиццу захватила в кафе, можем прям тут поесть. Кстати, сними ты эту тюремную одежду. Я тебе платье красивое привезла…
Темно-синее платье с короткими рукавами оказалось Лене великовато.
— Ничего, нагонишь, — немного расстроилась Галя. — Я же купила на твой старый размер.
— Галь, а почему ты приехала? Папа здоров?
— Здоров, не переживай. Мы с ним постоянно общаемся. Работы много. А вечером у них праздник. Твой папа снял для Сережи и его друзей зал в кафе. Будут праздновать его день рождения.
Вспомнив о сыне, Лене стало невыносимо больно. У мальчика праздник, и единственным ее подарком для него будет… она сама, вернувшаяся домой после пятилетнего заключения. Такой мамой не то что гордиться — о ней и говорить-то стыдно… У нее невыносимо защипало в глазах.
-Так, не вздумай реветь! — остановила ее Галина, энергично встряхнув головой. — Я это предвидела. Тебе выпить нужно.
— Что? Да я уже давно не пила…
— Отличное шампанское, — подруга не слышала ее и достала из объемистой сумки темную полупрозрачную бутыль и пластиковые стаканчики. — Сегодня, Трофимова, прекрасный день — пятнадцатое апреля две тысячи седьмого года. Твое освобождение и семилетие твоего сына. За это стоит выпить!
Она сама едва пригубила шампанское — ведь она была за рулем, а еще предстояло ехать до Ударного. Это занимало всего час по не слишком оживленной дороге, но в любом месте им могли встретиться гаишники.
А Лена тем временем допила второй стакан шампанского и доела кусок пиццы. Все показалось ей божественно вкусным. А ведь незадолго до тюрьмы она терпеть не могла пиццу и пила шампанское этой марки, не чувствуя его вкуса! Как же она была глупа, когда не ценила простые радости… Отбрасывала от себя всех близких. Ту же Галю, например. И как прекрасно, что старая подруга нашла в себе силы простить ее.
— Вот, почти приехали, — обратилась Галина к подруге, глядя на дорогу прямо перед собой. — Видишь, сколько здесь понастроили коттеджей? А пруд наш совсем высох… Помнишь, как мы там отдыхали замечательно?
Ответом ей была тишина. Галя повернулась в сторону подруги…
Лена, откинувшись на сидение, спала. Она опустила голову, как будто смотрела в окно. Дыхание ее было медленным, спокойным. Бутылка шампанского лежала на заднем сидении, заткнутая пробкой. Там же очутилась и аккуратно прикрытая коробка с пиццей.
Теперь Галя поняла, почему на всю свою болтовню, длившуюся почти час, она не получила ни одного ответа…
Глава 2
Московская область, пос. Ударный. 1997 год
-Машка! Давай быстрее! Сейчас все хорошие места рядом с водой займут!
Высокая темноволосая девушка, услышав голоса своих подруг, вздохнула и посмотрела им вслед. Девчонки ушли довольно далеко, а сейчас вдруг остановились и решили подождать ее.
— Ладно, Денис, — обратилась она к симпатичному молодому человеку, который одной рукой придерживал свой мотоцикл, а другой пытался поймать ее руку. — Меня подруги ждут.
— Так что насчет вечера? — он пытливо заглядывал ей в глаза. — На дискотеку поедешь со мной?
— Поеду, — нетерпеливо отмахнулась Маша. — Сказала же. В девять вечера подъезжай к моему дому. И смотри, не опаздывай!
— Я буду вовремя, Маша! — парень не удержался, притянул ее к себе и оставил на ее щеке поцелуй, будто оставил ожог нетерпеливыми горячими губами, и тут же нажал на газ. — Ты только не передумай!
Под истошный треск мотоцикла девушка поправила длинные волнистые волосы и неспешной плавной походкой направилась к подругам.
— Девчонки, я сегодня не могу с вами в клуб пойти… — начала она.
— Да мы уж поняли, Маш, — хмыкнула рыжая смешливая Галя. — Ты пойдешь с Денисом. Эх, жалко мне парня…
— А мне тебя жалко, — ощетинившись, парировала Маша. — Тебя-то никто вместе пойти не приглашает.
Галя нахмурилась и хотела что-то ответить своей высокомерной красавице-подружке, но тут Лена вмешалась.
— Так! Я предлагаю остановиться здесь, — она указала рукой на понравившееся ей место —небольшой кусочек песчаного пляжа, затененный ветвями ивы.
— Отлично! — воскликнула Маша, радуясь возможности перевести тему. Она и сама понимала, что зря подкалывает так жестоко бедную Гальку. У той итак куча комплексов насчет собственной внешности и отсутствия мужского внимания. Если бы ни Лена, они бы давно перестали дружить.
Три подруги заканчивали в этом году школу. Сейчас был май, на носу выпускные экзамены и последний звонок… Однако лето в этом году началось рано — в середине мая, и девушки не могли сидеть постоянно дома за учебниками. Ведь кроме учебы и грядущего поступления в ВУЗы, существовало еще озеро, лес, друзья, дискотека и песни под гитару. Грешно отказываться от всего этого, когда тебе вот-вот стукнет семнадцать лет…
У Гали Орловой, правда, все было куда сложнее, чем у ее подруг. Парни, как правило, сторонились ее. И не потому, что семья у нее была совсем небогатая, или строгий папа гнал ухажеров… Нет. Родители Гали очень любили ее и брата, к тому же они постоянно были заняты — оба работали в местной больнице, а в свободное от работы время ухаживали за огородом, как и большая часть жителей поселка Ударного. Да и некого было гонять папе — ухажеров как раз и не было. И все потому, что Галя была некрасивой…
Внешность была для нее основным источником комплексов и переживаний. Галя была невысокой и полненькой. Если бы не последнее, все было бы совсем неплохо… Теи более что девочка обладала огромными серо-зелеными глазами и длинными медными кудрями, что было совсем неплохо. Ей не мешали даже веснушки. Плохо, что при такой яркой внешности Галя не обладала ни Машиной модельной худобой, ни Лениной спортивно-округлой фигурой. Ее замечали быстрее, чем подруг, но не так,как ей хотелось бы — смотрели не с восхищением, а ,скорее, с насмешкой. Она была просто толстой, и все тут…
Ничего страшного, думала Галя. Она твердо решила похудеть перед выпускным вечером. До него оставалось еще два месяца… Уже с апреля девочка отказывалась от стандартных для своей семьи плотных ужинов и сытных обедов. Самое странное — папа и брат были худыми, мама — чуть пухленькой, а вот она… Что ж, значит, ей нельзя есть любимое мясо с картошкой. К тому же, у Гали был главный козырь. Уже полгода они с Ленкой работали на местного фермера-частника: убирались в сарае, мыли животных. Фермер платил неплохо. Но, если Лена отдала часть денег отцу, а на остальное купила наряды, Галя истратила деньги на другое.
Она заказала через «Магазин на диване»крем-жиросжигатель. «Намажьте нашим кремом проблемные места, оденьтесь потеплее — и ваш жир исчезнет!» — говорила с экрана телевизора стройная голливудская блондинка в обтягивающем трико и лосинах. Рекламу крутили по телевидению с завидным постоянством, прерывая ею любимые бразильские сериалы. Все вместе смешалось в Галином неокрепшем еще уме, образуя причудливую кучу из страстной любви, жарких пляжей и красивых загорелых тел, танцующих под латиноамериканские ритмы. Крем был венцом мечтаний девочки, ведь она копила на него несколько месяцев. И он должен был изменить ее скучную серую жизнь в лучшую сторону.
Так что сегодня Галя не собиралась купаться, в отличие от подруг. Она специально надела плотный слитный черный купальник и бриджи, предварительно намазав кожу живота и бедер чудо-кремом. Голодание, экзамены, крем… Если уж после этого она не похудеет, можно спокойно опускать руки.
Галя с легким чувством зависти посмотрела на подруг. Она очень их любила. Дружба со времен детского садика — это не шутки! Сначала в ее жизни появилась Лена, которая на ее глазах из стеснительной девочки превратилась в обаятельную, интересную и остроумную девушку. Лена интересовалась всем на свете, всегда приходила на помощь и была очень жизнелюбивой. Доброта, обаяние и живой темперамент девушки привлекали парней даже больше, чем красота Маши, и она успешно этим пользовалась. Правда, в последнее время она реже улыбалась, и в глазах не вспыхивал прежний огонек...
Все потому, что у девочки были проблемы в семье. Год назад ее папа женился на молодой женщине из соседнего поселка. Мама Лены умерла очень давно, и Виктору Ивановичу пришлось растить дочь одному. Он вообще избегал общения с женщинами все эти годы, и смог немного расслабиться, когда Лена выросла. Именно тогда он и познакомился со своей нынешней женой. Почти сразу между тридцатилетней Викой и Ленкой начались конфликты. Никто не придавал этому особого значения — притирка, переходный возраст Лены, которая привыкла, что отец уделяет внимание только ей. Если бы они только знали, к чему в итоге приведут их мелкие ссоры и бытовые разборки!
— Ой, вода такая теплая! — прервал Галины размышления Машин возглас. — Девчонки, а вы чего не купаетесь?
Галя подняла глаза и увидела, как Маша, приняв изящную позу, разлеглась на мелководье и плещется, поглядывая на подруг. Любую ситуацию она использовала, чтобы привлечь к себе внимание мужчин, и сейчас ей это удалось — посетители пляжа в возрасте от шестнадцати лет смотрели на нее с восхищением. Да, когда Бог наградил тебя высоким ростом, изящной фигурой и фарфоровым личиком с огромными синими глазами, напрягаться особо не нужно.
Вообще, Маша Чернова казалась на первый взгляд милой и утонченной. Но в поселке все знали, что она живет в неблагополучной семье — родители частенько выпивают, в доме можно не найти хлеба, зато водка всегда есть. Маша научилась драться, защищаясь от матери, которая, выпив, предъявляла дочери необоснованные претензии и пыталась побить ее. Трудное детство сформировало характер девочки — она была скрытной, завистливой, агрессивной. Маша любой ценой брала свое. Родители не покупают красивую одежду? Без проблем, ей всегда что-то дарят поклонники. Нет денег съездить в Москву, посетить клуб или кафе? Поклонники постарше и посостоятельнее без проблем могли раскошелиться на ее развлечения. О Машиных романах по Ударному ходили лишь невнятные слухи. Те одноклассницы, что когда-то пытались оскорбить ее или выяснить, с кем она встречается, были по очереди избиты ею на заднем дворе поселковой школы. С тех пор Машу никто не трогал, а дружили с ней только Галя и Лена. Они-то знали, что Машка — неплохой человек, который может полезть в драку, если обижали кого-то из них, и всегда готова поделиться советом, косметикой и красивой одеждой.
В Ударном Чернова оставаться не собиралась. Оставалось сдать школьные выпускные экзамены, покинуть родной дом и уехать в Москву, поступать в театральное училище, благо ехать до столицы нужно было всего час на электричке. Маша хотела сделать карьеру актрисы и выйти замуж за бизнесмена, и для этого у нее имелись все данные.
— Трофимова! Ты с ума сошла! — прервал Галины размышления Машин вопль. Лена разбежалась и прыгнула в воду, окатив первую красавицу поселка фонтаном брызг, так, что, та все-таки намочила свои шикарные черные кудри, хотя не собиралась этого делать.
— Ой, прости! Я тебя не заметила. А вода действительно теплая, — улыбнулась Лена и уверенно поплыла вперед.
Галя вздохнула. Она-то не могла сегодня даже лежать на мелководье, как Маша, не говоря уже о полноценном купании, как у Лены. Неизвестно, как отреагирует крем на контакт с водой. Интересно, когда будет результат? Она намазалась им перед выходом из дома, сорок минут назад. Она надеялась, что к выпускному сможет влезть в платье, которое подарил Машке один из ее бывших ухажеров, да только ей оно оказалось велико.
Подруги совершенно забыли про Галю. Маша продолжала нежиться в воде недалеко от берега, периодически стреляя взглядом на подъезжающие к пляжу машины. Она была спокойна — на сегодня ее вечер был занят Денисом, сыном главного врача поселковой больницы. Это значит, что скоро у нее появится новая одежда и другие подарки. Не попадалось еще мужчины, которого ей не удалось бы раскрутить на подарки...
А вот Лена занималась совсем не тем делом. Она стояла на другом берегу речки, куда доплыла самостоятельно, и мило общалась с их одноклассником Арсеном. Все бы ничего, но парень вызывал неоднозначную реакцию у их общих знакомых. Можно было вообразить себе что угодно, хотя Галя с Машей знали, что Арсен и Ленка — просто очень хорошие друзья и соседи. Дружба их завязалась пять лет назад, но была не менее крепкой, чем между тремя девочками. Правда, Ленины подруги предпочитали как можно меньше общаться с высоким красивым черноглазым парнем...
Конечно, в Ударном жили и представители других национальностей бывшего СССР. Их дети так же учились в школе, как и Галя с подругами. К ним привыкли, и воспринимали их абсолютно спокойно — приглашали в гости, дружили, просили дать списать домашние задания, танцевали с ними на дискотеках. А Арсен Ахтаров был совсем другим.
Парень появился в поселке шесть лет назад. Он приехал к своей абсолютно русской бабушке, которая жила себе одиноко в частном доме уже много лет. Местные старожилы вспомнили, что очень давно ее дочь вышла замуж в Москве за богатого бизнесмена-чеченца, да там с ним и осталась. По слухам, он был бандитом. Девушка умерла, оставив после себя десятилетнего сына, и еще через два года этот сын почему-то переехал к бабушке. Видать, отцу-бандюгану стал ненужен сын от русской жены, умершей от тяжелой болезни. Бабушка говорила, что ее дочь не могли спасти даже иностранные врачи...
В Ударном слухи появлялись и обрастали новыми подробностями со страшной скоростью. Говорили, что отец Арсена осуществляет в Москве противозаконные террористические операции, поэтому и услал сына к бабушке от греха подальше. Воображаемые грехи отца быстро спроецировались на Арсена... Его не раз пытались избить или заставить поцеловать православный крест, или еще как-то унизить, но тот чудесным образом всегда избегал расправы.
А ведь Ленка выглядит не хуже Маши, неожиданно подумала Галя, глядя на залитый солнцем противоположный берег. Даже лучше. Или это смуглая мощь парня так выгодно оттеняет ее внешность? Высокая, подтянутая сероглазая брюнетка Лена, обладательница высоких скул и пухлых губ, имела немало поклонников. Вот только форса было в ней мало, да и кокетничать она не умела. Не любит парня — значит, до свидания, и никаких интриг и выманивания подарков...
— Галька, давай, залезай в воду! — послышался насмешливый Машин голос. — А то я сейчас поднапрягусь и затащу тебя сюда. Плавание, знаешь ли, для тебя очень полезно!
Многие головы повернулись в Галину сторону. Послышался смех.
— Вот стерва, — скрыв лицо за волосами, пробормотала Галина. — Пора это прекращать, сколько уже можно. Она подкалывает меня даже прилюдно...
А окунуться, и в самом деле, было бы очень кстати. Кожа горела так, словно ее жгло огнем, особенно на животе и бедрах, хотя они были плотно затянуты купальником и бриджами. По всему телу ручьями струился пот. Волосы, прилипшие к мокрым щекам, лезли прямо в глаза. Галя дышала, как после ежеутренней своей пробежки, хотя не сделала ни одного движения за последнее время — она ведь просто спокойно лежала на пляже!
Девушка испугалась. Она попыталась встать... В этот момент ей показалось, что кожу под одеждой будто сдирают с нее живьем.
Она поняла. Во всем виноват крем! Такой дорогой, разрекламированный, супер-надежный... Хотя, возможно, она неправильно его использовала. Или у нее просто аллергия?
Галя и не заметила, как к ней подошли Лена и Арсен. Оба встревоженно и удивленно смотрели на нее.
— Галь, с тобой все в порядке? — спросила Лена, заглядывая ей в глаза. — Ты красная, как вареный рак... И дышишь тяжело.
— Все нормально, просто чуть перегрелась, —пыталась отмахнуться она от подруги.
— Это может быть солнечный удар, — вторил Лене Арсен. — Ты лежала одетая, но без головного убора. У меня мотоцикл недалеко, давай я тебя домой отвезу?
— Не-ет, — простонала Галя. Ей казалось, что она жарится на вертеле. Девушка подхватила свои шлепанцы и полотенце и, помахав рукой, проговорила: — Мне пора домой, нужно маме помочь. Завтра увидимся!
— Пока, — недоуменно пожав плечами, ответила Лена. А Арсен только задумчиво посмотрел вслед убегающей Гале.
— Зайди к ней вечером, Лен, — посоветовал он.
А Галя тем временем бежала через поле, и слезы катились у нее по щекам. Так гадко и неприятно ей еще не было. Ее бесило все — и проклятая Машка со своими приколами; и забота Ленки с Арсеном. Но, самое главное — то, что не красоваться ей на выпускном в ненужном Машке платье. Голодание давалось ей с трудом, спорт тоже, а вес уходил очень медленно. Последняя надежда — крем — тоже предал ее, подарив незабываемые ощущения. Жить совсем не хотелось!
Девушка не выдержала, упала на колени прямо посреди поля и зарыдала навзрыд.
— Дура! — приговаривала она сквозь рыдание. — Какая же я дура!
Она и не заметила, как позади нее остановилась новенькая иномарка. Из нее вышел парень, высокий, плечистый, одетый в белую майку и вытертые летние джинсы. Солнечные очки скрывали его лицо. Какое-то время он молча смотрел на плачущую Галю, потом не выдержал, подхватил ее под локоть и поднял с земли.
-Девушка, хватит убиваться, — проговорил он. — Что бы там не случилось, оно того не стоит...
— А вам какое дело? — огрызнулась Галя. Она была крайне удивлена. Истерика случилась на таком пустыре, где машинам было трудновато проехать...
— Да никакого. Просто вы очень красивая, и голос у вас нежный. Таким голосом петь надо, а не рыдать.
Галя вытерла слезы и забыла о своих проблемах.
— Хорошо. А вода у вас есть?
— Есть, и много, улыбнулся парень и достал из багажника пятилитровую бутыль воды. — Чистейшая. Пей на здоровье.
— Мне не для этого, — ответила она. — Отвернитесь.
Парень отвернулся, а Галя, стащив бриджи и опустив ткань купальника до низа живота, с наслаждением начала смывать крем холодной водой, постанывая от наслаждения.
Что-то заставило ее обернуться. Незнакомец стоял, сняв очки, и смотрел на нее, не отрываясь, своими ярко-голубыми глазами. А ведь она стояла перед ним почти голая.
И что самое странное — в его взгляде читался неподдельный интерес и еще что-то, чего Галя раньше по отношению к себе ни у кого не видела.
Так обычно смотрели мужчины на Машу Чернову.
Глава 3
Год 2007. Московская область, город В.
— Спасибо вам, — Лена старалась казаться спокойной. Главное — держаться с достоинством и не показывать свою бурную радость. Для этого она стала водить глазами, из которых были готовы политься слезы, по красивому кабинету отдела кадров. Новые компьютеры, кондиционеры, отличная мебель... Было видно, что эта строительная фирма заботится и о престиже, и о своих сотрудниках. — С какого числа я могу приступить к работе?
— Сегодня пятница... — обаятельная молодая менеджер по кадрам открыла на мониторе календарь. — Приходите в понедельник, тогда и заявление напишите о приеме на работу.
Лена, сдерживая себя, чтобы не запрыгать от радости, попрощалась и покинула кабинет. На выходе она улыбнулась всем: охраннику, дежурной, посетителям... И все дарили улыбку в ответ этой элегантной милой девушке. Никто не знал, что недавно она пребывала в полном отчаянии, да и элегантность ее была показной. У нее был единственный деловой костюм — бежевая юбка и пиджак, и он был подарен Галей. Своя одежда у нее устарела, безнадежно вышла из моды, да и совершенно не подходила для собеседований.
В кармане пиджака зазвонил старенький отцовский телефон. Папа пожертвовал его ей со словами, что ему все равно никто не звонит. Любимой дочке он нужнее.
— Алло, — проговорила Лена.
— Трофимова, ты сейчас где? — спросила Галя.
— Я на улице Рогова... А что?
— Я с работы сегодня смогла уехать пораньше. Хотелось бы с тобой увидеться. Если ты подождешь меня пять минут...
— Конечно, подожду, — улыбнулась девушка. Хорошо, когда можно с кем-то поделиться радостью... Много лет у нее такой возможности не было.
— Тут есть какое-нибудь кафе?
Лена оглядела улицу и обнаружила небольшое одноэтажное заведение, украшенное летнец верандой и плющом.
— Кафе "Оранжад", прямо через дорогу, — ответила она. — С верандой, сделано в восточном стиле. Тебя устраивает?
— Не знаю. Не слышала. Наверное, кафе новое... — задумалась на секунду Галя. — Идет. Жди меня там. Зайди и закажи мне, пожалуйста, чего-нибудь холодненького.
Через двадцать минут девушки поглощали нежную жареную баранину и пили ароматный грушевый сок.
— Значит, все-таки "Интрострой", — задумчиво протянула Галя. — Хорошая фирма. Они построили новые микрорайоны в городе, а сейчас занимаются торговым центром. У меня знакомая работает там бухгалтером, она очень довольна и начальством, и зарплатой, и коллективом. А на какую должность взяли тебя?
— Администратором, — не скрывая своего счастья, ответила Лена.
— А ты знаешь, что это за работа? — возмутилась подруга. — Администратор в такой большой компании делает все. И клиентов встречает, и поручения директора выполняет, и с сотрудниками разбирается... А зарплата-то у него всего одна!
— Да, но неплохая, — парировала Лена и, пересев поближе к Гале, сказала ей на ухо сумму. Та охнула и заулыбалась. — Белая. Столько мне никто еще не предлагал...
— В Ударном таких зарплат нет, — удивилась Галя. — По крайней мере, у секретарей и администраторов. Да и в городе можно было обломаться, учитывая твои обстоятельства... Слухи — они ведь быстро разлетаются. Кстати, как они отнеслись к этому?
— Кадровичка, увидев в паспорте судимость, смотрела на меня с опаской, — призналась Лена. — А потом со мной говорил директор. Он, по-моему, что-то знает и помнит об этом...Сказал, что ему в первую очередь нужна находчивая и стрессоустойчивая сотрудница на эту должность, остальное его не волнует. В общем, после разговора с ним мне позвонили и сказали прийти еще раз, уже с документами. И вот — я принята!
— По-видимому, директор решил, что стрессоустойчивость ты в тюрьме накопила хорошую. А, может, ты просто приглянулась... Я тебя поздравляю, — тепло улыбнулась Галя. — Ты два месяца искала работу, и наконец — удача!
— Да. В Ударном на меня смотрели, как на сумасшедшую...
— Ничего. Ты еще всем покажешь.
— Стыдно только начинать свою карьеру в двадцать семь лет, имея диплом юриста...
— Трофимова, не дури. Ты не карьеру — ты жизнь заново начинаешь! — на глазах подруги показались слезы. Она присела еще ближе и сжала Ленину руку. — Я за тебя очень переживала. Поверь, у меня была возможность помочь тебе с работой, но ты сама отказалась...
— Еще немного — и я бы к тебе обратилась, — Лене тоже хотелось плакать. — Но удача мне улыбнулась.
— Я бы выпила за это, — усмехнулась Галя. — А то сидим, как дети, и пьем сок...
— Да уж, ты ребенок, — усмехнулась Лена, окинув взглядом наряд подруги — черные обтягивающие брючки и зеленую тунику с глубоким вырезом. Галя выглядела прекрасно: блестящие волосы, умелый макияж, свежее лицо...— Кстати, как твои поживают?
— Бывший муж уехал отдыхать в Крым. Нашу дочь забрал с собой. Я разрешила — там ведь дедушка с бабушкой живут... А я пока вплотную займусь рабочими вопросами.
— Недавно вы все мне снились, — вздохнула Лена. — Ты, Арсен, твой Илья... И даже....
— Все, продолжать не стоит, — прервала ее Галя, увидев, как затуманиливсь глаза подруги, а на лоб ей сползла морщинка. — Я хотела бы отметить твою новую должность.
— Здесь не стоит, — запротестовала Лена. — Ты за рулем, да и время еще раннее...
— Да, согласна. Тогда твой сынок спать ляжет, и ты приходи ко мне домой. Пообщаемся. У меня, кстати, дома есть пара бутылок отличного красного вина...
* * * * * *
Лена тихонько вошла в дом. Удивительно, но она не опьянела от выпитой у Гали бутылки вина. Уже наступила полночь, и в доме была тишина.
Раньше они жили — отец и мать в одной комнате, Лена — в другой. Третья служила гостиной. Потом, много лет подряд — она и папа по разным комнатам, третья была в запустении. Недолго делила комнату с папой мачеха Вика, при воспоминании о которой у девушки мурашки бежали по телу.
Сейчас все комнаты одноэтажного деревянного дома были заняты. Одна — Леной, другая — отцом, третья — ее сыном Сережей. Именно туда Лена направилась первым делом.
Сын спал. Он спал на боку, свернувшись калачиком, и казался маленьким и беззащитным. Ее мальчик, веселый, энергичный и боевой.
— Я люблю тебя, мой хороший, — она еле сдержала слезы.
Напористый сильный характер он унаследовал от родителей, а иногда, особенно, когда злился, он казался ей копией ее покойного мужа. Когда Сережка повышал голос, Лена будто снова слышала его отца. И это сходство, эту память она будет вынуждена пронести через всю свою жизнь.
— Господи! — прошептала она в темноту, поглаживая мягкие волосы спящего сына. — Ну почему ты умер, Максим? Я желала тебе смерти... Но не убивала тебя! Я бы тебя простила. И ничего этого бы не было!
Лена поцеловала ребенка и пошла в другую комнату — к отцу. Тот тоже спал, тихо похрапывая. Девушка поправила на нем одеяло и погладила по руке, сухой, но крепкой. Бедный папа... Ему приходилось много работать все эти годы, чтобы содержать внука, дом, поддерживать дочь в заключении.
— Ничего, папка, — вздохнула она. — Придет время, и я тебя за все отблагодарю...
Спать совсем не хотелось. Лена собралась было позвонить Гале, но вспомнила, что время уже позднее, и подруга, скорее всего, не ответит на звонок. Тогда девушка решила прогуляться по поселку, благо на улице уже нет народу. Если кто и гуляет сейчас, то это поколение лет на десять младше ее. А они вряд ли знают что-то о ее истории.
На улице стало прохладнее. Лена захватила джинсовую куртку и вышла из дома. Днем она старалась выходить только по необходимости — в магазин, на станцию, в школу за сыном. Ей хватало косых взглядов учителей, которые еще помнили те события. Однако сказать что-то в лицо они боялись — Лене хватало одного сурового взгляда изподлобья, чтобы отмести все нежелательные вопросы. Да что она! Девушка была готова к любым атакам со стороны земляков. Главное, чтобы при этом не задевали ее сына и отца. Вот за них она была готова порвать любого. Однако приходилось вести себя осторожно. Им всем еще жить здесь, поэтому конфликты ни к чему. А с каким удовольствием она взяла бы папу, Сережу, Галю с ее дочкой и уехала бы в другое место! Однако пока денег едва хватало на жизнь, не говоря уже о переезде...
Она наткнулась на несколько юных компаний в тех же местах, где когда-то давно развлекалась с друзьями сама, такая же веселая и беззаботная, как эти ребята — у Дома культуры, в парке, рядом с магазином... Раньше в поселке была одна крохотная лавка, теперь на ее месте стояла "Пятерочка", радовавшая местных изобилием товара и возможностью не ехать за покупками в рацонный центр. Подростки не обратили внимания на одиноко бредущую девушку.
А вот и дом бабушки Арсена... Старушка умерла сразу после того, как ее любимый внук получил аттестат. Тогда-то за Арсеном и приехал отец, а вскоре и жизнь Лены изменилась кардинально. Тогда ей ничего не оставалось, как принять эти изменения. Если бы можно было все вернуть назад...
Потом Рамазан Ахтаров купил красивый коттедж недалеко от леса и реки и перевез туда сына, а бабушкин дом продал. Уже много лет там жили чужие люди. Ох, эти коттеджи... Когда-то Лена имела к ним непосредственное отношение. Правда, позже они с удовольствием выплюнули ее в куда более суровые жизненные условия. А ведь, возможно, именно они скрывали то, что она так долго искала.
До частного сектора Лена дошла за десять минут. Вот и дом Ахтаровых — двухэтажный, из белого кирпича, с большими красивыми окнами-витражами. Обитатели дома явно спали, света нигде не было. Она оперлась о железную темно-зеленую ограду и вздохнула.
Двое ее хороших, близких друзей, отец и сын Ахтаровы... Когда-то они очень выручили ее, помогли ей прийти в себя после тяжелого происшествия в ее жизни. Однако ни тот, ни другой не пришли на помощь, когда случилась эта нелепая смерть ее мужа и несправедливое обвинение, повлекшее за собой смехотворный, сфабрикованный суд... За год до всего этого Рамазан Кадыров уехал в Америку. Кажется, тогда он вызвал интерес определенных государственных структур. А Арсен... Он исчез в день смерти Максима. С тех пор его никто не видел. И он был одним из тех, кого Лена подозревала в убийстве и предательстве.
— Арсен, — она устало вздохнула. — Как же мне не хочется думать об этом! Неужели ты, мой друг, мог так меня подставить? У тебя ведь не было причин ненавидеть меня, тем более — убивать Макса...
И снова в ней поднялись те ощущения... Обида. Злость. Жажда справедливости. Как просто осудили ее, невиновную, с малолетним ребенком на руках! Ни в чем особо не разбирались органы власти. Кто-то, заинтересованный в ее осуждении, умело подкупал свидетелей и суд — по-другому она не могла думать. Голоса ее отца и Гали, умоляющих о правосудии, потонули в громком голосе судьи, читающего обвинительный приговор. И — все, она приговорена к десятилетнему заключению, но,к счастью, через пять лет освободилась по УДО. Более того... Пока она была в тюрьме, у нее чуть не отняли сына. И, если бы ни Галя, которой пришлось попросить о помощи своего влиятельного бывшего мужа, у нее сейчас не было бы Сережки...
Лена и сама не заметила, как дошла до другого дома — тоже двухэтажного, с красивой черепичной крышей. Рядом с крыльцом стоял серебристый джип. Территорию дома украшал сад, источающий запах роз.
Девушку затрясло. Руки ее сами сжались в кулаки.
— Хорошо устроилась, дрянь, — сквозь зубы проговорила Лена. — Все у тебя есть, о чем ты мечтала... Зачем же ты ребенка моего хотела отнять?
Это был дом Маши Черновой, ее бывшей подруги. Она сама видела ее последний раз на судебном заседании... Часто сталкивалась с Машей Галя, все-таки жили в одном поселке... Но, насколько знала Лена, Галя не желала общаться с Черновой и даже здороваться. Слишком много горя принесла Маша им обеим...
Ограда у дома не была достроена. Маша, по-видимому, собиралась обнести территорию дома оргаждением из кирпича. Лена не выдержала и пролезла поближе к дому. На втором этаже горел свет. Маша спать не собиралась — как и раньше, она ложилась далеко за полночь.
Лена обернулась. Неподалеку стоял дом, в котором когда-то жила она сама. Она, ее муж Максим и маленький Сережа. Это красивое здание, которое ее муж построил по собственному проекту, был похож на средневековый замок. Когда Лену посадили, отца уволили с работы, и ему с внуком было не на что жить. Ребенок постоянно болел, ему требовались хорошее питание и лекарства, а на работу в поселке папу брать отказывались... Ему пришлось продать дом, только благодаря этому семейство Трофимовых смогло тогда выжить.
— Ты, — она повернула голову в сторону коттеджа Арсена, — и ты, — вперила взгляд в светящееся окно Машиного дома. — Я уверена, что это вы решили тогда потопить меня. Возможно, кто-то из вас даже расправился с Максимом. Но что я вам сделала такого?
Она замолчала, когда увидела стройную женскую фигуру на балконе.
Маша Чернова, собственной персоной. Длинные темные волосы свешивались вниз. На ней был шелковый светлый халат. Девушка щелкнула зажигалкой и закурила. Лена не видела ее лица, но была уверена, что та не изменилась за эти годы.
— Да, я завтра буду в городе, — Маша разговаривала с кем-то по телефону. — Могу тебе уделить время... — Нет, только не в "Аранго"! Там так шумно! У меня после этого ресторана вечно голова болит. Найди тихое место с легкой кухней. Позвони мне завтра. Все, целую!
Ленка понимала, что нужно уходить... На улице уже глубокая ночь. Вдруг проснется Сережа? Или отец ее хватится? Но ее ноги словно приросли к земле. Она, не отрываясь, смотрела на бывшую подругу, а ныне — своего заклятого врага...
* * * * *
На самом деле голова у Маши болела уже сейчас.
Она поздно вернулась из районного центра, где находился ее магазин косметики и парфюмерии. Ее бизнес, ее детище. Магазин был небольшим, она открыла его год назад. Сейчас он наконец начал приносить солидную прибыль, но возни с ним еще оставалось немало. Как раз сегодня приходили из налоговой... Маша разобралась с проверкой, подмаслила кое-кого, так как не все было гладко в ее бухгалтерии... А что делать — приходилось все вести самой! Чернова никому не доверяла, в магазине были наняты только продавец, товаровед и уборщица — женщины пожилые, ее соседки в Ударном, которых она знала с детства.
Слишком долго она мечтала о том, что у нее будет такой магазин. И боялась, что незнакомые люди, нанятые ею на работу, обхитрят ее, обкрадут и подставят. Маша всегда была такой — держалась за свое руками и ногами. Возможно, потому, что своего у нее с детства было не так уж много. Правда, ей приходило в голову нанять приходящего бухгалтера... Желательно, чтобы он тоже был из Ударного. Настоящий бухгалтер от Бога, по образованию и по призванию — ее бывшая подруга Галина Орлова, рыжая пухленькая смешная Галинка. С таким сотрудником не были бы страшны никакие проверки, и она никогда бы не подставила того, кто ей платит деньги. Если бы они дружили, Галя согласилась бы ей помочь, хоть и не нуждалась в деньгах. Но уже много лет она ненавидела Машу и избегала ее как только могла.
— Галька, Галька, — вздохнула Маша, откидываясь в темно-синем обитом велюром кресле. — Зря ты нос воротишь... Не так уж я и виновата перед тобой. Я твоего Илью насильно в койку не тащила. Мужики — все они одинаковы. Приползешь ты еще. Все вы приползете.
Однако в глубине души Маша понимала, что этого не будет. Галя, нынче владелица небольшого мебельного магазина, успешная женщина и любящая мать девятилетней дочери, жила в свое удовольствие и ни к кому ползти на поклон не собиралась. Развод с мужем, случившийся много лет назад по ее, Машиной вине, не подкосил Галину, а будто дал стимул к новой жизни и свершениям. Тем более что бывший муж, человек небедный, оставил ей и ребенку половину своего имущества. А грамотная и оборотливая Галина сумела им правильно распорядиться.
Маша налила себе коньяк в прозрачную рюмку и залпом выпила. Ну почему она не может чувствовать себя счастливой? У нее есть все, о чем она мечтала: шикарный дом, машина, счет в банке, поклонники, которые готовы на все ради ее взаимности. Молодость и красота остались с ней, и она сделает все, чтобы они задержались как можно дольше. Спасибо Рамазану Ахтарову, что он обеспечил свою любовницу перед тем, как бежать из России. Она сделала правильную ставку тогда, семь лет назад. Этот человек умел ценить женскую привлекательность. Он оказался самым надежным, щедрым и состоятельным. Илья Пронин, Максим Опольский и Рамазан Ахтаров. Трое ярких, страстных и богатых мужчин ее жизни. Только первые двое были молоды, женаты и не поняли своего счастья, предпочли остаться с женами, хотя Галя и выгнала Илью, когда обо всем узнала. А вот Рамазан... Если бы ни его проблемы с законом, возможно, он женился бы на ней. О, это был самый привлекательный и сильный мужчина! Она родила бы ему прекрасных детей. Увы, не получилось — слишком недолгой была их связь, она длилась всего несколько месяцев. А больше ей не попадалось стоящих мужчин, от которых хотелось бы иметь детей. Ее бывший муж, с котором она прожила полгода в фиктивном браке, не был исключением. И что на нее нашло тогда, три года назад?
Чернова с наслаждением вытянула ноги и налила себе еще коньяку. Ее спальня, выдержанная в синих и голубых тонах, действовала спокойно и умиротворяюще, словно морская вода... Здесь было все: плазменный телевизор, мягкая мебель, мини-бар, изящный комод с зеркалом, уставленный дорогой косметикой... К спальне примыкали ванная и гардеробная. Живи и наслаждайся! Чего же ей не хватает?
Она давно задавала себе этот вопрос. Да, она пришла к такой сытой и богатой жизни, методом проб и ошибок выбрав мужчину, который обеспечил ей все это. Без Ахтарова-старшего у нее не было бы ничего. А то, что она при этом потеряла друзей и заставила их себя ненавидеть... Что поделаешь. Она бы пошла и не на такое в своем желании выбраться из бедности. Так какие минусы в ее жизни сейчас? Нет любимого человека и детей, а она очень этого хотела. Ничего, она еще молода и успеет встретить всою любовь. Постоянные головные боли и плохой сон... Придется смириться, она уже прошла всевозможных врачей, и они только руками разводили. Проблемы с магазином? Ничего, она справится, она быстро учится всему. Так что плюсов было куда больше, чем минусов...
Маша захотела перекусить, но для этого нужно было идти на кухню, а рядом была комната домработницы. Эта угодливая немолодая женщина, бывшая нянечка в Машином детском садике, вскакивала от любого шума. Она принялась бы ее подчевать своими, безусловно, очень вкусными кушаньями, а Маше не хотелось сейчас ни с кем общаться. Пришлось ограничиться орешками из мини-бара. Маловато, но сойдет...
Телефонный звонок оторвал ее от поглощения орешков. Звонил один ее знакомый, обещавший привезти для ее магазина недорогую партию отличной белорусской косметики. Чернова схватила телефон, сигареты и вышла на балкон.
Да, я завтра буду в городе, — ответила она на вопрос молодого человека. — Могу тебе уделить время... — Нет, только не в "Аранго"! Там так шумно! У меня после этого ресторана вечно голова болит. Найди тихое место с легкой кухней. Позвони мне завтра. Все, целую!
Этот молодой человек возил косметику из Польши, Белоруссии и других стран. Там они стоили копейки, а в России продавались хоть и по небольшим ценам, но куда дороже. И эту косметику охотно раскупали как молодежь, так и более старшее поколение.
— Отлично, — проговорила Маша, пряча телефон в карман шелкового халата и с наслаждением затягиваясь сигаретой. — Товар придет, его раскупят, потом снова придет... Разве кто-то скажет, что это не «Лэ Ореаль» или «Мэйбеллин»? И так далее. А этот парень берет за поставку какую-то ерунду. Не сомневаюсь, что завтра он вообще раздумает что-либо брать.
Настроение поднялось, и даже голова перестала болеть. Маша выпрямилась и вдохнула полной грудью прохладный весенний воздух. Оглядела с гордостью большой сад, разбитый на территории дома. Все это делалось по ее проекту! И выглядит сад шикарно! Вот только старая ограда дома Маше не понравилась, еще когда его приобрел для нее Рамазан Ахтаров. И только сейчас она нашла время, чтобы пригласить рабочих и затеять строительство. Конечно, в Ударном вряд ли кто-то решится проникнуть на ее территорию, тем более жители поселка знали, что у нее есть охрана. Но охранники — тоже люди, и иногда они хотят спать. Так что, Маша при построенном ограждении чувствовала бы себя более защищенной.
Неожиданно она заметила что-то, от чего по всему ее телу прошла крупная дрожь.
Прямо напротив балкона стояла человеческая фигура, освещенная лишь светом, лившимся из окна ее комнаты. Непонятно было, мужчина это или женщина — фигура была худощавой, одетой в темную джинсовую куртку и черные брюки. Волосы — темные, обрезанные по уши. И было в этой фигуре что-то спокойное, холодное и угрожающее.
Маша хотела закричать, но ледяной страх сдавил ей горло. Тем временем человек поднял голову. Маша вытянула руку и щелкнула зажигалкой... Ей удалось разглядеть тонкую шею, бледное скуластое лицо и пухлые губы. Все-таки это была женщина. А, когда незнакомка подняла голову, Маша чуть не упала в обморок. Эти серые, глубокие глаза... Они смотрели на нее с ненавистью и в то же время с ожиданием. Мол, как ты отреагируешь дальше.
— Ленка? — хриплым от страха голосом спросила маша.
Женщина кивнула и улыбнулась. А потом откинула голову и засмеялась тонким, заливистым девичьим смехом. Он остался таким же за эти годы. Ни беды и невзгоды, ни тюремное заключение не изменили его.
— Нет! — сжала руки Чернова. — Ты не можешь здесь находиться! Ты должна быть в тюрьме... Еще много лет ты должна сидеть там. Охрана! — закричала она наконец в голос. — Быстрее! Сюда!
Раздался громкий топот. Это ее охранник Дима бежал на балкон.
— Мария Игоревна, что случилось? — накаченный молодой человек в спортивном костюме вытянулся в струнку. Маша с облегчением увидела, что даже в часы отдыха он носит в кармане пистолет.
— Там, в саду, человек. Женщина. Найде ее!
Однако Маша уже знала, что никого он не найдет. В ту минуту, когда она отправила его на поиски, предполагаемая Ленка молнией кинулась в кусты. Может, Маше показалось? Выпила лишнего, устала... И никакой Лены и вовсе не было?
— Никого, — вернувшись, сообщил вспотевший охранник и уже более интимно продолжил: — Маша, ну ты чего? Спала бы себе спокойно, чем каких-то призраков в саду искать... Или без меня уже не спится?
— Не спится, Димка, — хрипловатым голосом ответила Чернова и прижалась к его рельефной груди. Молодой человек подхватил Машу на руки и легко, словно перышко, отнес ее в спальню...
Отлично!