На электричку, уходящую рано вечером, я опоздала – задержала подготовка к академическим концертам, завершающим первое полугодие: хотелось, чтобы мои ученики не ударили лицом в грязь и сыграли на хорошем уровне. До города, где после второго замужества жила моя мама, пришлось добираться поздним проходящим поездом. 5 декабря был день Конституции, и выпадало целых три выходных дня – можно было позволить себе расслабиться и дать отдохнуть ушам от какофонии музыкальной школы. Я знала, что меня ждут. Ждала мама – разлука на фоне сильной привязанности на первых порах давалась нам нелегко. Ждал и её приёмный сын: мама вышла замуж за вдовца с мальчиком. Было ему в ту пору двенадцать, а мне восемнадцать лет. Удивительно, но отношения у нас сразу сложились не просто дружеские, а родственные, как между родными братом и сестрой. Сначала я с любопытством приглядывалась к нему: вихрастый, какой-то мосластый, как подрастающий щен, он был добродушен и незлобив. До сих пор я была в семье единственным ребёнком, а тут вдруг внимание мамы переключилось на этого мальчишку. Но природная любовь к детям, а, возможно, и мамин пример сыграли свою роль, растопив некоторое недоверие по отношению к этому сироте – мама его умерла всего год назад от подпольного аборта. Вот и остались двое осиротевших мужчин – Вова Большой и Вова Маленький, как звали их соседи по коммунальной квартире.
Со старшим отношения были натянутые, а младшего я сразу стала звать Вовчик-Птенчик. Он был очень горд тем, что у него появилась сестра, да не просто сестра, а – старшая! И прошло всего два-три года, как этот Птенчик вымахал под два метра ростом, став на целую голову выше меня! И теперь уже я чувствовала себя рядом с ним подростком. Но, несмотря на это, мы по-прежнему приберегали друг для друга сладости: конфеты, яблоки, шоколадки. Когда друзья угощали его дорогой конфетой, он неизменно просил: «А Тане?» И не было случая, чтобы он утаил лакомство и съел его в одиночку! Я тоже всегда привозила ему что-нибудь вкусненькое из Глазова: апельсины или бананы (там даже в полуголодное советское время было хорошее снабжение)…
Итак, приехав далеко за полночь – было около трёх часов, я поскреблась в дверь их квартиры. Мама тихонечко открыла, чтобы никого не разбудить, но не тут-то было: Птенчик проснулся и сразу же забасил:
– О, сестра приехала! Таня, там, на столе, у меня тетрадка по английскому языку. Напиши мне, пожалуйста, рассказ «Моя семья»!
Мама завозмущалась:
– Вова, да имей ты совесть, человек с дороги, спать ведь хочет!
– А что, до завтра – никак нельзя? – Спросила я.
– Не, завтра – никак, у меня оценок нет, спросят.
– Да ладно, сделаю я тебе рассказ, всё равно спать пока не хочется. Ложись.
Семейство быстро угомонилась, а я, погасив верхний свет и оставив светить только бра над обеденным столом, села за уроки… Английский я любила ещё со школы, с удовольствием его учила, а потому получала только пятёрки. Четыре года, прошедшие с выпускного, не успели стереть знания, поэтому потренировать память было совсем не лишним, да и удовольствие от общения с любимым предметом я получала великое! Вовчик это знал, а потому эксплуатировал меня без зазрения совести. Я не обижалась…
Итак, что там у нас? Ага, папа-мама, чем увлекаются, кем работают… А, вот ещё: какая у нас квартира… Так, пофантазируем, распишем, что у нас не коммуналка, а шикарная трёхкомнатная, да ещё с горячей водой… И правда, не напишешь ведь, что семья ходит в баню по воскресеньям, выстаивая длиннющие очереди? Ага, а вот и о самом рассказчике… Так, готово. А что тут ещё? Другие члены семьи? Да легко! У рассказчика есть сестра, и никого же не интересует, что сводная, а не родная! Да пусть ещё другие такую сестру поищут, которая в три часа ночи за неродного брата уроки делает!..
И тут меня, что называется, понесло! Сказалась природная шаловливость: в конце рассказа, надеясь всё-таки на то, что Птенчик мой прочитает написанное, я, дурачась, приписала шутливое, но компрометирующее братца окончание. Хихикая от подстроенной каверзы, захлопнула тетрадку и, посмотрев на часы, ужаснулась: пять утра! Спать, немедленно спать! Всё ещё хихикая в подушку, уснула сном праведника и проспала почти до обеда.
Проснувшись незадолго до прихода брата, я никому не сказала о сотворённом ночью, надеясь, что пронесёт. Но на душе было как-то… не очень…
Часа через полтора пришёл Птенчик. По его смеющимся глазам, поняла: что-то было! Вовчик плюхнулся рядом на диван и изрёк:
– Сестра, тебе привет от Андрюшки Гомзякова.
– Спасибо, – выдавила я, ожидая продолжения разговора.
Вмешалась мама:
– А откуда Андрей знает, что Таня приехала?
Мы с Вовкой переглянулись и расхохотались.
– Да нет, ты знаешь, чего она учудила? Меня учитка, значит, спрашивает, готов ли я к уроку? А я – чего? Беру тетрадь и читаю то, что Таня ночью написала. И так это всё складно получается, хорошо. Ёлки-палки, думаю, неужто мне сейчас пятёрку поставят? А как до конца дошёл, смотрю – все в классе хохочут, учитка – тоже. А потом и говорит: «Садись, Корзунин. За находчивость ставлю тебе четвёрку. Сестре привет передай». Ну, у меня тут вообще непонятки пошли: она-то откуда знает, что сестра приехала?!
Я, хохоча, медленно сползала с дивана:
– Так ты даже не прочитал, что там написано было?!
– Нет, а зачем?! Я же знаю, что ты без ошибок напишешь!
Мама переводила непонимающий взгляд с меня на братца.
– Во-во, Андрюшка потом тоже спросил, во сколько Таня приехала. Я ему говорю: «Да откуда вы все про неё знаете?» А он мне: «Так ты же сам признался, что не ты, а сестра писала рассказ!»
– Мама, ты знаешь, что я ему в самом конце написала?
– И что?
– А я ему написала, что у него есть старшая сестра и рассказ пишу я!
Теперь мы уже хохотали втроём. Мама, вытирая слёзы, только и спросила:
– Вова, и тебе не стыдно?
– Не, не стыдно! А чего? Вон как весело всем!

22.09.2014