Даже и не знаю верить ли мне самой в те чудеса, которые происходили в нашем путешествии на высокогорное плато Укок, затерявшегося на просторах Горного Алтая, или тоже сомневаться и как все участники нашей вылазки говорить, что нам просто сказочно повезло. Но я продвинутый мистик, и для меня сказочное везение это закономерное распределение добра в природе. Всего-то и делов. Что, замудрено выразилась? А давайте я все по порядку расскажу, а уж вы и решайте, что ж такого мистического-необычного было в этом путешествии.
Побывать на Укоке - моя давняя мечта, я ведь совершаю свои путешествия только по загадочно-мистическим местам нашей необъятной страны. В этих путешествиях для меня «все включено» - общение с духами, с силами природы, практика... А Укок одно из сакральных мест Горного Алтая. Ведь это там в ходе археологических раскопок на могильнике Ак-Алаха нашли одно из самых загадочных захоронений древней цивилизации - принцессу Кадын, так ее назвали археологи, а алтайцы считают, что это богиня, и в легендах ее называют Очи Бала - мать прародительница Алтайского народа. Плато включено ЮНЕСКО в список всемирного природного наследия, а место, где располагаютcя древние захоронения Укок это Зона Покоя, алтайцы не живут там, и по возможности стараются не приходить в эти места без надобности. Для местных жителей Укок означает «конец всего». Как утверждают поверья, пастбища Укока лежат в преддверии небесного свода. Они находятся как бы за пределами человеческого взора, кричать здесь, выражаться, поддаваться своим страстишкам - святотатство, оскорбление могущественных духов и наказан человек будет обязательно, если не моментально, то потом, когда уже и забудется, что он на Укоке вытворял. Это закон воздаяния, и его никто не отменял. А ведь незнание законов не освобождает от ответственности, так? Попасть на плато можно только по нескольким перевалам, которые доступны всего два-три месяца в году, да и в одиночку маловероятно попасть, вокруг непроходимые болота, горы и леса. Ну, вот значит, мечтаю я себе, мечтаю… и вдруг наш городской клуб туристов организует конную вылазку на Укок. Ну, разве это не начало чудес? Я в первых рядах записалась и с нетерпением ждала нашего путешествия. Подготовка была тщательной и донельзя продуманной. Нам предстояло ехать в места обитания могущественных духов, а встреча с оными может по - разному закончиться. На всякий случай взяла с собой бутылку с водой из святого источника, буддийский амулет, свой шаманский варган для камлания духов, ну и еще всякое такое, что может пригодиться при встрече с силами природы.
И вот в назначенный день и час собрались восемь отважных путешественников. Каждый уже проверенный в различных совместных походах, и только я «кот в мешке», то есть еще не совсем проверенная. Я много путешествую, но в одиночку. Странница – одиночка я. Но есть места, куда мне в одиночку попасть невозможно, а Укок, как раз, то место. Стою, приглядываюсь к своим сотоварищам, с коими мне предстоит бок о бок провести десять дней. Итак, среди нас трое мужчин: Сергей водитель УАЗа и руководитель туристического клуба, мужчина атлетического сложения, юморист и весельчак, его друг Леша подстать Сергею, такой же юморной и крепкий, Анатолий - в возрасте, с лучезарной улыбкой и весьма тактичный мужчина. Ну, а девушки? Я - девушка предпенсионного возраста, Ирина – спортсменка, активистка и просто красавица, Катерина - мама двух очаровательных девчушек пятнадцати лет, которые сопровождали ее в этом путешествии. Итого нас восемь соискателей приключений.
И вот мы уже мчимся в далекий Горный Алтай, а ехать нам предстояло не много не мало, тысячу триста километров, это примерно два дня с пятиминутными остановками и семичасовой ночевкой. В пути мы развлекались разглядыванием пейзажей за бортом нашего УАЗа-автолайнера и рассказами о своих путешествиях-приключениях. А этих рассказов у каждого было не на один день езды. Бывалые мы. Дошла очередь и до меня. Немного рассказав о своих одиночных странствиях-приключениях, решила я поделиться знаниями о месте, куда мы направлялись. О том, как Рерих считал, что через плато Укок можно в Шамбалу попасть и вход где-то у ледников Потанина, и что богиня Укок по моей версии охранительница той Шамбалы - Страны просветленных, от злых сил. И то, что на плато идет вечная борьба добра со злом, тьмы и света и каждому из нас придется сделать свой выбор. Леша сразу же решил, что он будет зло и сообщил, что у него с собой пять литров этого зла! Ну, и предложил всем бороться с этим злом. Мы с Ирой твердо сказали, что мы будем на стороне добра и дискуссия началась… Тогда я и не подозревала, что каждому из нас действительно предстоит сделать выбор. Но до плато было далеко, и мы коротали время веселыми разговорами. Со злом некоторые начали бороться уже по дороге. Я же категорически отказалась от такого метода борьбы, пила только водичку из святого источника, готовя свой организм к встрече с неизведанным. Ночью, засыпая среди гор, шума разбушевавшейся Катуни и хохота наших борцов со злом, я чувствовала себя… миссионером, с особой миссией: помочь зацивилизованному человеку почувствовать себя частью природы, научить его общению с этой природой. Смешно, правда, ведь? Но тогда засыпая, я убеждала себя в этом.
На второй день закончилась нормальная дорога, и мы скакали, как «шурик на ослике» по гравийке и последнюю сотню километров ехали со скоростью черепахи. Дорога то закончилась, а начались грандиозные виды, мы ехали по бескрайней Курайской степи, где стояла неимоверная жара, и мы радовались каждой тучке на миг закрывающей солнце, постепенно степь превратилась в холмы, а холмы в горы. И горы становились выше и круче, стали видны снежники, дорога то петляла по горам вверх, то круто спускалась вниз. Мы миновали два пограничных поста, и находились в приграничной территории. И вот он вожделенный Джозатор, или как порой называют это село – Беляши. Почему Беляши? Нам так никто и не объяснил. Надо сказать, что поселений вокруг Укока, кроме этих Беляшей нет. Уж очень суровые здесь условия для жизни.
Мы приехали к вожделенной туристической базе к вечеру и высыпались из УАЗа, как горох из стручка, наши ноги кое-как сгибались, позвоночники не слушались, а попы ныли от бесконечной тряски. Эх, если бы мы знали, что ждет наши многострадальные попы впереди, и что это всего лишь мелкое неудобство по сравнению с тем, что нам предстояло. Ира с Катей начали готовить ужин, а я пошла с местной игривой речушкой пообщаться и оповестить здешний мир о своем прибытии. Чего это я не стала, как положено женщине у очага суетиться? А я не питаюсь, как все и не суечусь по этому поводу. Нет, я ем конечно, но для этого мне ничего готовить не надо. У меня с собой всегда талкан, яблоки, травы для чая. Я в своих странствиях и жизни совершенно свободна от кухонных забот. А это знаете, сколько освобождает времени? Когда мне говорят, что в походе есть мясо для силы жизненная необходимость, и я совершаю преступление против своего организма, то я обычно отвечаю: «Чего только не придумают трупоеды, что бы оправдать поедание себе подобных» И ко мне больше с глупостями не пристают и уму-разуму не учат. А я никому свою теорию бытия не навязываю.
Наша команда отмечала приезд, а я любовалась закатом, горами и отлеживалась в ледянючей, быстрой речке протекающей рядом, восстанавливая свой организм. А ночью, лежа на нарах в туристическом приюте я парила над горами и видела этот мир глазами птиц… Ранее утро выдернуло меня из спальника и потащило за околицу, за выпасы. Я не знала, куда меня влечет, но шла уверенно вверх на холмы за селом. То, что открылось мне, было потрясающе и немного фантастично! На моем пути лежало поваленное дерево с причудливо изогнутыми ветками, а на них восседали три коршуна, охранники – по моей версии. Подпустив меня поближе, они молча взмыли в небо, кружа надо мной, а я же продолжала свой путь дальше. На вершине холма росла старая, искореженная стихиями и временем лиственница и только одна ветка на ней была еще жива и зелена. С дерева в небо с карканьем взлетели вороны, кружа в вышине с коршунами и разглядывая меня с высоты своего полета. Меня влекла к себе старая лиственница, на зеленой ветке, которой восседал огромный ворон. Я подошла совсем близко, но это не беспокоило птицу. Я села на камень у дерева. Ворон, повернув голову, смотрел на меня одним глазом, я же смотрела на него в оба. Насмотревшись, я решила нарушить наше молчание:
- Приветствую тебя, дух-ворон! – и как положено по сюжету жанра, приложила руку к сердцу.
Ворон, каркнул и взмахнул крыльями… к моим ногам упало иссиня-черное, блестящее перо. Сказочный подарок для меня, ведь ворон один из моих тотемов.
- Благодарю, тебя великий ворон, за бесценный дар, я верну твое перо, когда закончится наше путешествие! – и я воткнула перо в волосы.
Ворон каркнул еще раз и повернулся ко мне хвостом, показывая, что аудиенция закончена. Еще раз, почтительно приложив руку к сердцу, я пошла к месту нашего пристанища, неся в себе уверенность, что мы под надежной защитой. Вернувшись, я первым делом, воткнула перо-оберег в свою ковбойскую шляпу, и оно действительно выручало меня в разных ситуациях и даже в лесу, где ветки скидывали с других кепки, а кого-то с коня, моя шляпа с пером на удивление крепко держалась у меня на голове, а перо ворона украшало его. Но это я уже вперед забежала…
ЭЙ, ВЫ КОНИ ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ!
Дальнейшее наше путешествие должно было проходить на лошадях и с местными проводниками. А звали наших проводников: Сидалда – молчаливый, неспешный казах и Рулан – балагур и весельчак, подстать нашей компании. А кони… о, об этом надо рассказать подробнее. Когда мы разложили свои вещи в арчимаки (такие сумки брезентовые, скрепленные ремнями и вешающиеся по обе стороны седла лошади) и подошли к месту дислокации наших походных коней, Артур-хозяин турбазы начал распределять коней, как он сообщил, по нашему характеру. Ирине достался единственный неподкованный, молодой резвый жеребец и она его назвала Бурза за его борзый норов. Сергею и Леше достались крупные жеребцы, своего Сергей назвал Серко, наверное за то, что тот у него постоянно пукал и какал, или за то что он был серый и почему-то с косичкой в гриве, заплетенной красной ленточкой. Кате и ее девочкам достались спокойные, послушные жеребцы, которые повиновались им, как настоящим амазонкам. Ведь Катино семейство были членами конного клуба и умели находить общий язык с лошадями. Анатолию, под стать его характера, достался интеллигентный конь, не любящий суеты и бестолковых скачек, чем грешили наши рысаки. А мне выпал рыжий конь, достаточно резвый в начале пути, за что получил кличку Буцефал, но она продержалась у него только один день. Мой Буцефал на поверку оказался конем медитативным. Он так же, как и я мог впасть в глубокую медитацию и выйти из нее только, когда утыкался мордой в камни или болотную жижу, споткнувшись. А еще он любил пристроится за другим конем, зарыться носом ему в хвост и дрыхнуть на ходу. Всю свою восемнадцатилетнюю жизнь он прослужил грузовым конем и вот ему выпала честь нести на себе седока, то есть меня, к чему он был совершенно не готов.
Разобрав коней, получив инструкцию по применению данного вида транспортного средства по бездорожью, в походных условиях, узнав основные команды: «Чек» - вперед и «Дррррр» - стой, отправились навстречу приключениям. И приключения не замедлили начаться. Первое, что мы получили, это приключения на свои зады. Да, да, мы их просто отбили об жутко неудобные седла и уже на первом привале многие не могли сесть, и валялись на траве, как овощи на грядке. Ни «Дррр» ни «Чек» не помогали, кони шли, рысили, голопили, как хотели и когда хотели, слушаясь только проводников, и все наши конные тренировки в навороченных клубах были просто фигней. А в голове все время назойливо крутилась песня «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее! Умоляю вас в скач не лететь!» и в конце нашего перехода я уже горланила ее во весь голос. А переход первого дня был поистине экстремальный: мы форсировали бурные потоки, текущие среди курумника, топкие болота, которых вокруг было огромное количество, а над ними и полчище гнуса, лезущего в рот, нос, глаза. Наши кони забирались по лесистым горам вверх, а то и мчались на рысях вниз по крутым склонам и мы мало, что видели вокруг…
НЕЗВАННЫЕ ГОСТИ
Первую ночевку помню плохо. Упала на спальник, ударилась головой об импровизированную подушку, потеряла сознание… очнулась, когда взошло солнце. Доползя до бурливой реки, я засунула свое многострадальное тело в ледяную воду и… было мне счастье. Надо сказать, что холодная вода самый лучший восстановитель сил, во всяком случае для меня. Пока народ готовил завтрак, потом его ел, я общалась с окружающим миром. И не говорите мне, что с природой бестолку разговоры разговаривать, а уж договариваться вообще бесполезно. Если мне такое говорят, я всегда парирую: «Мир вокруг живой, наделенный осознанием, он постоянно общается с нами, и не слышат его только те, кого Господь тугоухием наказал!» Для меня общение с силами природы или как шаманы говорят – духами, естественный процесс. И с ними и с вами могу поболтать за жизнь, и знаете, духи порой более приятные собеседники, чем подвыпившая туристическая братия, бахвалящаяся своими турподвигами. Так и хочется подколоть: «А что, на трезвую голову страшно один на один с природой общаться?»
Я даже пыталась объяснять сотоварищам, что для меня означает общение с духами. Вот так примерно: в мире все состоит из вибраций, а значит обладает энергией, это даже первоклашки знают (протоны, нейтроны, атомы – все в движении) мир это не только физический план, это в большей степени энергия и человек тоже не тело, а энергия разлитая во времени и пространстве, но основная часть человечества живет ради тела своего, сковывая свою энергетическую сущность. В каждом уголке нашего мира свои вибрации, своя энергетика и если человек диссонирует с этой энергией, то получается гармония и сама природа помогает, защищает. А если человек резонирует, то и последствия бывают разрушительными… Ну, вот как-то так. Честно говоря, я не парюсь, от того, что меня не понимают порой. Роль просветителя-миссии не по мне, хотя иногда «взбираюсь на трибуну», когда вижу, как люди разрушают себя и мир окружающий. Ведь все в этом мире взаимосвязано: любовь созидает, негатив разрушает.
Итак, все едят, а я с Джозатором – рекой пообщалась, с Солнцем, с деревьями, водички попила, духам покамлала, яблочко съела, муравьев угостила, и такой прилив энергии почувствовала, такое ликование организма! Ведь сила, брат, не в еде, а во взаимной любви! Мир отозвался на мою любовь к нему и отблагодарил, и на протяжении всего нашего утомительного путешествия мне не хотелось есть, а сил и энергии хватало с лихвой. Люди! Если вы меня слышите, любите мир, и он ответит вам взаимностью, ведь любящие не причиняют вреда друг другу! Они заботятся друг о друге.
Все, пора с трибуны спуститься и вернуться к нашим… коням. Проводники уже оседлали средства передвижения, все «взлетели» в седла, я взобралась на своего Пегаса, решив, что эта кличка будет сегодня кстати, и мы снова посайгачили по «долинам и по взгорьям», горланя эту песню. Сергей назвал наш отряд «ковбоями Хаггис», что вполне соответствовало действительности. Так уржеваясь, прикалывая друг друга, мы продвигались все выше и выше по горным тропам, заснеженному перевалу. Природа вокруг преображалась, становясь все суровее. Меня поражало, как легко наши кони проходили по скользким камням, лихо взбегая вверх и пританцовывая спускались вниз. Мой Пегас даже на сложных спусках и подъемах умудрялся зарыться в хвост впереди идущего коня и немного вздремнуть. Или помедитировать? Везунчик! Я же цеплялась за седло всем, чем могла, до судорог напрягала ноги и молилась всем богам одновременно. На привале Бугымуиз увидев небольшой сугробик в ложбинке, залезла в снег, и мои колени дымились, а снег моментально превращался в пар. Уффф! Кайф! Мы двигались почти весь световой день, даже кони не выдержали такой трудной дороги и перейдя на сторону зла, начали своенравничать, а Ирин Буза вдруг понес. Благо Ирина занимается айкидо и ее моментальная реакция и профессионализм проводников не дал случиться несчастью. Мы потом долго и бурно обсуждали случившееся, а я приняла это как знак, знак недовольства духов этих мест за вторжение столь шумной непочтительной компании в их владения. Ведь тысячелетия люди благоговели в этих местах, стараясь не нарушать их покой, а тут приголопили ковбои Хаггис… ржачь устроили, безобразия всякие вытворяют… Мы спустились к речке, вокруг которой находился ледник, и место было болотистым. Из редких облаков на нас сыпался ленивый град. А из за гор в нашу сторону шел грозовой фронт, сверкали молнии, грохотал гром, ветер мешал ставить палатки. Я ушла подальше от нашей стоянки, легла под готовыми пролиться дождем тучами в траву и заговорила. Я говорила о том, что мы пришли в эти места не со злым умыслом, что нам надо немного времени для того, что бы установить палатки, приготовить ужин. Я просила небольшой отсрочки и меня услышали! Тучи продолжали плыть над нами, но дождь лил в стороне, град закончился.
Катя спросила меня при моем возвращении в лагерь:
- Ну, что духи о погоде говорят? Будет погода?
-Духи не интернет, погоду не предсказывают, они или гневаются или благоволят!
Мы поставили палатки, приготовили еду. Я искала подходящие слова, что бы объяснить нашей группе, что мы - незванные здесь гости и от нашего поведения зависит многое. Но как могла, так и объяснила, предложив всем угощать духов. Повеселился народ, разбрызгивая огненную воду на четыре стороны. Ну, хоть так, чем совсем никак. Я ушла в гору, и кричала миру, простирающемуся вокруг «Спасибо!», потом села на вершине и долго играла на своем варгане этим горам, рекам и небу над головой рассказывая о своей любви, ветер помогал мне, унося мою мелодию в долину за горами и я летела вместе со своей мелодией вдаль.
Дождь прошел ночью, когда наш лагерь глубоко спал, а я лежала в своей палатке, слушала ритм бьющего по палатке дождя, поражаясь и восхищаясь великодушию природы.
ПЛАТО УКОК. ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ.
Утро было солнечным и радостным. Нам предстоял небольшой переход и остановка уже на самом плато. Честно говоря, я очень волновалась, и даже хлебанула освященной воды для храбрости. Ведь мне предстояло встретиться с одним из сакральных мест планеты, полным загадок и тайн. О Укоке говорят, что это своенравный уголок Земли. Читая отчеты туристов, какая то неприглядная картина вырисовывалась: все писали о том, что ночи на Укоке жутко холодные, а днем льют дожди, идет град, дуют ветра и там необходимо даже летом носить пуховик. Видно не любит плато праздношатающийся народ. И прежде, чем уйти в нирвану, а по вашему банально уснуть, я обратилась к духам Укок, помочь мне и показать моим сотоварищам, как человек может взаимодействовать со стихиями. Я то предложила, отправив мыслеформу в ночное небо, но… «ждите ответа… ждите ответа»… мне так и не ответили… Однако, солнечное утро обнадеживало.
Пока готовился завтрак, пока завтрак поедался, я общалась с ледником. А вы знаете, что в одной капле воды содержится информация о всем мировом океане и миллионах лет нашей планеты! Я всегда беру с собой воду из наших Кузбасских живых источников, это мой дар другим рекам, родникам и водоемам. Я вылила немного привезенной воды в потоки, стекающие с ледника и убегающие в реку, разделась и легла на холодную, гладкую поверхность. Принцессу Кадын нашли в ледяной линзе, где она пролежала 2-3 тысячи лет, идеально сохранившись. Мне очень хотелось знать все о том захоронении и… ледник начал свой рассказ! Вернее показ. Я стала свидетелем удивительных событий! Нет, я не буду пересказывать свое видение в этом небольшом рассказе, это будет описано в моем романе «Богиня Укок». (Ух ты, я уже пиарить свои произведения научилась). Немного ошарашенная, от своего эксперимента, я вернулась в лагерь.
Переход был недолгим, через несколько часов, мы остановившись с высоты смотрели на простирающееся перед нами высокогорное плато. Зрелище грандиозное! Плато обрамляют горы пять святых вершин Табын-Богдо-Ола с одной стороны, покрытые вечными снегами, а дальше … горы похожие на огромные валуны, неземное зрелище и захватывающий вид! А посреди белоснежных гор, раскинулся зеленый ковер, по которому вьются узоры стремительных голубых рек и ни одного деревца! Налюбовавшись этой удивительной красотой, мы спустились на плато и наши проводники повели нас к скальному комплексу, напоминающему декорации к фильму «Властелин колец», уже кто-то из туристов путешествующих по плато до меня сделал подобное сравнение и мне осталось только это подтвердить. Мы направлялись к петроглифам Бертекской писаницы насчитывающей 120 изображений. Возраст древних рисунков составляет 4700 лет. А в долине реки Калгута видно было старое казахское кладбище конца XIX века. Когда мы въехали в горно-скальный комплекс, то как будто бы очутились в фильме и я даже искала глазами отважную команду, сопровождающую маленького хобита в его нелегком путешествии. Только немного погодя я поняла, что мы – та команда! А себя я возомнила Галадриэль. Мы разглядывали на гладких стенах рисунки древних художников, на которых были изображены верблюды, яки, архары… Меня всегда поражало, как несколькими штрихами эти древние художники могли передать движение-энергию. Кто-то из современных вандалов поверх древних рисунков накарябал какую-то чушь и наверное был горд своим творчеством, если конечно он еще в этом мире, а не ушел к тем художникам по велению духов, охраняющих Укок. Мы ходили, разглядывали рисунки, я в задумчивости достала яблоко и перекусила… и тут вдруг началось… ветер налетел неожиданно, проводники стали нас торопить, мы в спешном порядке позалазили на своих коней и поспешили к месту стоянки. Но нам не удалось проехать и ста метров, как вдруг обрушился град и он становился все сильнее, а градины все крупнее. И тут до меня дошло! Мы въехали на плоскогорье без всякого почтения, а я - дурья башка, яблоко должна была сначала духам предложить, а потом уже сама трескать. От стыла и раскаяния даже дождевик одевать не стала, как остальные, смиренно просила прощения и каялась, а градины больно били по телу. Вот представьте: к вам в гости пришли неизвестно кто и ни здрасте, ни извините, достали незваные гости хавчик и посредине гостиной, не предлагая хозяевам, трескать начали. Понравится вам такое отношение? Так, а почему же мы себя так ведем? Град закончился так же внезапно, как и начался и когда мы доехали до стоянки, я уже просохла. Мы спешно ставили палатки, потому, что тучи закрыли небо и гром гремел, как разозленный шаман в свой бубен уже где-то возле нас. Еще не все палатки были собраны, когда началась вторая серия «Духи в гневе», ветер рвал палатки, над головами грохотал гром, сыпал град величиной уже не с горох, а фасоль, наша команда, накинув дождевики кучковалась, а я нырнула в палатку, разделась до купальника, разулась, накинула дождевик. Рядом с нашим лагерем из земли торчал гранитный валун, вот на него то я и взобралась и глядя на пять святых вершин начала свой монолог. Я просила прощение за то, что я была так непочтительна, у священных рисунков-петроглифов, что готова понести наказание за всех, кто пришел на это плато со мной, что это я в ответе за наше невежество, потому, что не смогла донести до своих сотоварищей, как приходить в гости… Я просила сурового наказания себе и готова была стоять босой под градом до тех пор, пока духи не смилостивятся, слезы на моем лице перемешивались с дождем… О том, что нас простили оповестило солнце. Его луч прорвался сквозь тучи за рекой и тут же, как по мановению волшебной палочки прекратился град, грозовые тучи вытянулись в небе, как клин журавлей и отправились к горным вершинам Табын-Богдо-Ола на горизонте.
- Как ты быстро с непогодой справилась! Ты духов о хорошей погоде просила? – встретила у палатки меня Ирина.
В ответ я буркнула:
- Никого я ни о чем не просила! Не в общественной приемной мы, здесь не просить, а любить надо!
Оделась и ушла в горы. Я хотела побыть в одиночестве… нет, я не правильно выразилась, не в одиночестве, а один на один с силами природы. Интересно, как бы чувствовал себя человек, если бы знал, что со всех сторон в местах, не загаженных цивилизацией, на лоне природы, за ним постоянно наблюдают и любой его необдуманный шаг, может стать последним! В таких местах с гомо сапиенсом не церемонятся… Но человеку везет, его неверие оберегает… нет, получает он по заслугам, но только думает, что случайно… Прости им, Господи, ибо не ведают они, что творят!
Обожаю подниматься на вершины, преодолевать сложные подъемы, карабкаться вверх. Наверное потому, что мой знак зодиака – Козерог. Вот так взбираешься, взбираешься пол дня, что бы на мгновение замереть на вершине, почувствовать близость небес, ощутить простор и парение над миром. Такой миг дорогого стоит. Вот и в этот раз я взобралась на ближайшую вершину, вдохнула пьянящий воздух полной грудью до головокружения, села на камни и предалась созерцанию… с вершины был хорошо виден наш лагерь, суетящийся у костра народ, пасущихся коней… и глядя вниз, я вдруг увидела простирающийся подо мной мир другими глазами, почувствовала себя духом этих мест (или сам дух посмотрел через меня вниз)… Все вокруг светилось, пульсировало, жило, разливалось животворящей энергией, проникающей везде и всюду, наполняющей мой организм силой, энергией, любовью и только одно место в этой взаимодействующей, взаимопроникающей гармонии контрастировало с окружением. Это был наш лагерь, он был, как темная клякса на радужном полотне художника, огороженный незримой преградой, он ничего не отдавал окружающему миру, он поглощал… печальное, унылое зрелище. Вот так и наша цивилизация – печальное зрелище, вампирское существо, среди животворящей вселенной. Мы безостановочно суетимся, создавая имитацию жизни, берем у природы все, не отдавая взамен ничего, пожираем себе подобных, уничтожаем все и всех, даже своих собратьев. Для меня до сих пор загадка, почему природа до сих пор терпит нас, давая шанс на спасение. Человечество же опьянённое свой безнаказанностью, мнит себя повелителем мира и мчится к своей гибели с бешенной скоростью… «Прости Земля, мы ведь еще растем! Своих детей, прости за все, за все…» И она прощает и ждет, когда же мы перестанем расти, а начнем взрослеть и мудреть. Вот так, глядя вниз, я осознала простую истину, что не взирая ни на что, ни на наше преступное отношение к ней, ни на эгоизм и наши грязные помыслы, природа любит нас, щадит нас и дает шанс на спасение. Я почувствовала это когда, ТО, что смотрело на наш лагерь, через меня, пыталось любовью изменить эту грязную кляксу, закрывающуюся и съёживающуюся под напором любви.
Вернувшись в лагерь, я побродила вокруг, ощущая закрытость этого пространства, кто-то ушел прогуляться, кто-то праздновал прибытие на Укок, всем было хорошо, а мне было неуютно. Я одела горные ботинки, экипировалась и пошла к самой высокой скале. Надо сказать, что горы на Укоке своеобразные: с одной стороны вроде пологие склоны поросшие травой, а с другой каменная скала, как стена, по которой шибанули огромным молотом выбив из этой стены огромные куски, которые рассыпаны у подножья. Вот к такой стене, шарахнутой молотом великана, я и подошла. По ней в нескольких местах, время и вода пробили курумные реки. Как это выглядит? Как русло горной реки, но не лежащей горизонтально, а вертикально, с обрывистыми каменными берегами. Вот к одной из курумных рек я и направилась, выбрав самую - присамую. Я была бы не я, если бы не воспользовалась таким шансом: прожить этот путь-подъем не умом, а чувствами. Как это? Постараюсь объяснить. Итак, наши чувства это энергия, идущая далеко впереди человека и когда он преодолевает препятствия, не контролируя их разумом, а доверившись своим чувствам, ему все подвластно.
И вот я у курумной реки, стою и смотрю вверх, пытаясь определить свой предстоящий подъем. Круть нереальная! Курум ползет по влажному глиняному ложу и зацепиться не за что! Капец… Может не рисковать? И я пошла вверх. Метров сто я лавировала между каменных глыб, прыгая с камня на камень, потом стены начали сужаться, камни лететь из-под ног… а когда сознание отключилось, утомительный путь превратился в радостный полет. Где-то на середине подъема сознание очнулось и посмотрело вниз, камни потоком сыпались из под ног, голова кружилась от высоты, а впереди… мелкий щебень вперемежку с глиной… рука схватилась за вроде бы устойчивый выступ, но он рассыпался под рукой… ветер дул в лицо, не давая открыть глаза, забивая их пылью, ноги ехали по куруму… сознание от ужаса потеряло сознание…
Я пришла в себя на вершине, когда выползала из расщелины, цепляясь за камни, внутри меня царил безмятежный покой и умиротворение… руки были исцарапаны, штаны порваны, в голове торчали два вороньих пера. Я огляделась. По пологому склону вниз спускался Анатолий. Я окликнула его, помахала рукой, он что-то прокричал, но разобрать что, было невозможно, ветер относил слова в сторону, и еще раз помахав ему рукой, я пошла выше. Там на вершине горы виднелся идеально сложенный Обо. Их обычно делают шаманы с соответствующими ритуалами и подношениями, но сейчас праздношатающиеся туристы стали везде и всюду делать домики духов, этих имитаций сейчас навалом, но в этих сооружениях из камня нет духов, нет силы. Я шла к Обо, а во мне бурлила энергия и казалось если я хорошо разбегусь, то непременно взлечу… но я не стала этого делать, а ограничилась танцем. Когда энергия переполнят меня, я не сдерживаю ее поток, она подхватывает мое тело, и оно увлекаемое пульсацией энергии танцует. Со стороны я еще не видела, как это делаю, но слава Богу этого никто тоже не видел. Вдруг это нелицеприятное зрелище? Но телу нравится и ладно… натанцевавшись я присела рядом с Обо, поднесла дары, достала хамуз и гортанные звуки полились с горы. Мы звучали в унисон: я, горы, небо, ветер, птицы в вышине и духи… многоголосый хор из сотни звуков… я исчезла, осталась лишь мелодия… Укок поистине мистическое место, место силы, место вечной борьбы. И в каждом из нас в этот момент шла незримая борьба. Между собой боролись две наших сущности: тело и душа. И каждый сделал свой выбор…
Обратно я спустилась по пологому спуску, прогулялась между гор, и вернулась в лагерь к вечеру.
Когда я показала моим сотоварищам, где мне удалось совершить подъем, на меня посмотрели очень странно, да и я сама бы не поверила, что смогла преодолеть эту круть. Но были свидетели: Катя с дочерьми встретили меня, когда я заходила в курумную реку и Анатолий увидевший меня на вершине подъема. В принципе мне всегда неважно верят мне или нет, ведь я это делаю не для самоутверждения и бахвальства, это всего лишь моя практика, тренировка энергии, ибо без таких тренировок энергия перестает работать. Сергей, конечно, влепил мне выговор, но что сделано, то сделано, и ему не понять, что со мной не может, что то произойти в подобных ситуациях.
БОГИНЯ УКОК, ИРИНА И МИСТИЧЕСКИЕ СОВПАДЕНЯ.
А еще я хотела попасть на Укок, что бы дописать свой роман. У меня не хватало третьей части этого романа. Вообще то, я много продолжений придумала, но все мои произведения основаны на реальных событиях и изменять себе я не хотела. И вот третья часть начала писаться с того момента, когда мы все собрались у туристического клуба и когда я впервые увидела Ирину. Вернее, когда Ирина повернулась ко мне спиной… ее спину украшала нереально фантастическая птица, а если вспомнить Кадын, то ее тело тоже было покрыто татуировками грифонов. Ну, а сама Ирина-девушка воин, она профессионально занимается айкидо и своими повадками похожа на грациозную пантеру. Когда Ирина повернулась ко мне спиной на меня обрушились потоки видения: я видела Ирину на колеснице запряженной шестеркой Цылинь, видела, как она вместе со своими грифонами бьётся с полчищами демонов… Вот оно писательское счастье! Персонаж твоего романа в реале появляется, события разворачиваются, только успевай, записывай. На протяжении всего нашего путешествия я наблюдала за Ириной, не переставая восхищаться ею. Эта с виду хрупкая девушка, обладала стальным характером бойца, качествами лидера, но это не мешало ей быть задорной, веселой и заботливой. Ей с Катей выпала нелегкая доля готовка завтраков, обедов и ужинов для всей команды, вернее не выпала, а она сама взяла на себя эту ответственность. А еще в нашей экспедиции не предполагалось наличие собак, но обласканные ею две лайки из Беляшей, увязались за нами и не отставали от нее ни на шаг, только иногда убегая поохотиться. Глядя на этих собак, преданно охраняющих Ирину, я думала о преданных богине Кадын грифонах, оберегающих ее в опасных странствиях.
Я уболтала Ирину на небольшую фотосессию на фоне пяти святых вершин (ведь в моем романе события разворачиваются и на этом месте). И фотографируя Ирину я поражалась, как реинкарнация причудливо плетет свои перевоплощения…
Ужин на Укоке проходил весело, кто-то «догонялся», кто-то «с устатку» принимал. Наши проводники отказались от предложенной выпивки и тихо удалились в свою палатку, пытаясь, подать нам пример. Они предупреждали нас, что на Укоке нельзя устраивать возлияний и бурного веселья, но… выпившая братия жаждала продолжения банкета и я засыпала под хохот нашей веселой компании. А ночью, когда все разбрелись по своим палаткам… Очи Бола стояла на вершине скалы, а я поднималась к ней все той же курумной рекой, и мы стояли рядом, смотря на мир простирающийся у подножия… все было единым… я ощущала себя частью того единого целого. Я была я и частица Творца одновременно, в потоке мироздания. Столетия пролетали над Укоком, как краткий миг, а мы созерцали этот беспрерывный поток…
ОБРАТНЫЙ ПУТЬ.
Было удивительно, что в нашем путешествии каждое утро нас будило Солнце, и мир радостно приветствовал нашу компанию. Наверное, столько солнца здесь другие туристы не видывали, а нам нате пожалуйста. Я даже загорела, потому как купальник был моей основной одеждой, не взирая на погодные условия. Рано утром я ушла за реку, и дальше за болотце к другому рукаву реки и нагло голышманила. Повыбрала камни из реки, сделав углубление и лежала, как в джакузи, а рядом прогуливались парочками дикие гуси, возмущенно обсуждая мое СПА и мой непристойный вид.
Было немного грустно покидать ставший мне таким близким Укок, где я пережила столько мистических событий. Но мы уходили. Замыкая наш караван, я бросила прощальный взгляд на каньон Ак Алаха, горы и скалы, мысленно простилась со святыми вершинами. В этот день мы должны были совершить длительный переход, но когда добрались до подступов к перевалу, через который нужно было пройти, вдруг оказалось, что он закрыт. Закрыт это значит там идет снег, обледенение и еще всякая всячина… И наши проводники решили, что мы вернемся завтра, через перевал по которому пришли на плато. А стоянку решено было устроить в ущелье реки Кара-Булак у слияния ее с рекой Ак-Алаха. Ак-Алаха в переводе с тюркского - «Белая река». Вода в ней действительно бело-бирюзового цвета, словно в струи подмешано молоко. Тюрки считали, что белый цвет – мать цветов, от которой происходят все остальные. Все светлое и доброе, благоприятное для народа тюрки именовали белым. Наша стоянка была значимой, в слиянии темной и светлой реки на стыке темных и светлых сил. Мы разбили лагерь, Сигулда взял удочку и ушел рыбачить вверх по течению реки. Я и Анатолий, выпив чаю, отправились в гору, полюбоваться окрестным пейзажем. Кто-то не изменяя своим привычкам боролся с остатками зла. Мы поднялись на вершину. Я впервые взбиралась на гору не одна, а с напарником, было немного необычно. Мы болтали о том, о сем и хотя подъём был легким, я спотыкалась и останавливалась передохнуть частенько. Вот, что значит «отключить автопилот». Но нам надо было побыть с Анатолием вдвоем и поговорить о своих мироощущениях и я не жалела, что отправилась в гору не одна. Мы сели на вершине возле Обо и любовались мчащимися над нами облаками, горами и реками… Я не взяла с собой подношения для духов и очень жалела об этом… в этот момент появился наш злыдень Леша с девчонками и… предложил мне конфету! Вот такой он Укок, здесь даже зло делает добро! Я взяла конфетку и поднесла ее духам от всей нашей компании.
А внизу нас ждал сюрприз. Сигалда наловил уйму хариуса, Ирина с Катей его замариновали в лимонном соке. Даже юшка из того же хариуса уже доваривалась и вкусный чай из чабреца. Все было готово к праздничному ужину, но… небо заволокли грозовые тучи, стало холодно, за горой загрохотал гром, полоса дождя шла на наш лагерь. Все собирались перетаскивать котелки и еду в одну из палаток. Я же предложила оставаться всем на своих местах, взяла из наших припасов конфету, переоделась в купальник направилась к реке купаться, но прежде, чем войти в обжигающие холодные струи, обратилась к воде, развернув конфетку и положив ее на ладонь опустила в воду, конфетка подхваченная течением мелькала в реке.
- Река, я прошу тебя забрать дождь и отвести его от нашего лагеря. Нам надо немного времени, что бы поесть и пообщаться вместе, скоро мы расстанемся и не хотелось бы проводить драгоценное время нашего совместного пребывания в тесных палатках. А я бы хотела искупаться и погреться под солнышком, а потом прогуляться по окрестностям. Конечно, я буду благодарна любой погоде, но если моя просьба необременительна…
И вошла в реку… когда я вышла на берег, над нашим лагерем открылось окно и солнышко весело выглядывала в это окошко. Представляете, вокруг черные плотные тучи, льющие дождем, а над нами ровный круг и в нем солнце!
- Люба, что-то надо делать с непогодой! - крикнул мне Сергей, указывая на грозовые тучи вокруг, на что я парировала:
- Вам что мало того, что уже есть? Над вами нет дождя и светит солнце, вся эта благодать за одну конфету, которую я сперла у вас для подношения духу воды! А вы просто жадины неимоверные, хотите, что бы запросто так, для вас природа изменяла свои планы? А самим попросить, язык отвалится? Стыдно, друзья мои, стыдно!
Конечно же мы посмеялись, поюморили по этому поводу. Я съела маленького хариуса, замаринованного в лимонном соке, поблагодарила, духов воды за такие щедрые дары, Сигулду за потраченные усилия и нашу компанию за веселый ужин.
Мне снова хотелось уйти и я ушла. Я шла вдоль реки, рассказывая ей о том, как я мечтала попасть в эти места и что сейчас я самый счастливый человек на свете, потому что моя мечта исполнилась. Счастье переполняло меня и когда я готова была взорваться от этого счастья, я останавливалась и кричала:
- Я счастливая! Я, счастливая!!!
Возвращалась, когда солнце собиралось спрятаться за горы.
Ночь была тревожной. Сначала я почувствовала жуткий холод, он был не только снаружи, но и внутри меня. Я пыталась расслабиться и мысленно согреться, но увы… слышала, как проснулись наши проводники и что-то тревожно обсуждали на своем языке, проверяя коней… было немного жутко и чувствовалось чье-то незримое присутствие, как будто бы силы тьмы спустились к нашему лагерю, тревожа коней и решая нужно ли им пополнение из новобранцев. А когда я забылась тревожным сном то увидела черный туман, надвигающийся из ущелья на нас, из тумана выползали огромные змеи, они собирались в клубки шипели и плевались ядом. А потом появился кто-то, его форма была расплывчата он постоянно менялся, я шла за ним, он вел меня за ближайшие холмы, где я увидела камни в крови… много, много крови… мой проводник указывал мне на этот ужас, а я не понимала, что он от меня хочет… Извините, духи тьмы, я не ваш клиент, можете считать меня беспросветной дурой.
Утром, когда я высунула нос из палатки, то не увидела ничего, кроме молочного тумана, скрывающего все вокруг, я вспомнила сон со змеями, но успокоила себя, подумав, что во сне туман-то был черный. Я выползла из палатки и как ежик в тумане побрела наугад, и вдруг лошадиная морда, резко вынырнувшая из тумана, практически поцеловала меня. Оказывается, чувство юмора присуще и духам. Вот такой сюжетец они для меня придумали.
После долгого перехода мы ночевали на опушке леса под шум быстрой реки и ветра в кронах деревьев… Весь день мой конь Юлий чудил ( в этот день ему, как нельзя кстати подошла эта кличка, так конягу-доходягу из мультика «Алеша Попович и Тугарин змей» звали. У моего Юлия так же стали разъезжаться ноги) Он спотыкался всю дорогу, собирая все колдобины. Проводники сказали, что это его последний путь, осенью его пустят на котлеты. Ночь я плакала и думала о том, как мне выучить своего друга, но здравый смысл возобладал: я не смогу его увезти за тысячу километров, а здесь мне его деть было некуда, при любом раскладе его тут съедят. Такая тут жизнь и не мне менять здешнюю карму.
Последний день нашего путешествия был неимоверно жарким, кони, как будто сдурели и снова перейдя на сторону зла, перестали нас слушаться, как в первый день путешествия, они то голопили, то рысили, мой Котлета спал на ходу, но это не мешало ему скакать как придурочному и даже несколько раз упасть на колени, зарываясь мордой в болотную грязь, а я во время этих кульбитов чудом удержалась в седле. Ну, а Лешин конь такой фердибобель выкинул! Он просто лег на зеленом лужке и Лешка, перешагнув через него, прошел в задумчивости несколько шагов, потом поняв, что он не на коне обернулся, увидел, что его рысак весело валяется в траве и спросил:
- А, что это было?
Мы просто повалились от хохота с коней. А Рулан ему ответил:
- Твой конь уснул!
А я добавила:
- Ты на нем свой спирт вез, вот он и нанюхался!
Когда уже стал виден Джозатор-Беляши, кони рванули вперед, и мы понеслись, обгоняя друг друга, стоя в стременах и прижимаясь к крупу лошадей, иначе бы нас просто выкинуло из седел, а на мосту мой Котлета поехал вниз на заду, высекая подковами искры. Представьте себе картинку: конь точь в точь Юлий, на нем дама в ковбойской шляпе с кучей перьев, в соответствующем прикиде, едем с моста высекая кучу искр… ну просто кадр для комедии или мультика. Удивленная ребятня встречала наш отряд, выстроившись вдоль дороги и разинув рты, разглядывали нашу разношерстную компанию.
- Ребята тут белые не пробегали? – проклацала я зубами, от неимоверной тряски.
- Неа… - ответил нестройный хор детских голосов.
- Мы красноармейцы преследуем беляков! – пояснила я, проносясь мимо, потому как мой Котлета включил такую резвость, что молодым жеребцам и не снилось…
****
Кое - как переставляя ноги я плелась за село на холм. Черное дерево с зеленой веткой стояло на месте, ворон сидел на ветке, разглядывая меня одним глазом, я обратилась к нему:
- Минуточку, я сейчас...
Мне очень хотелось на последок запечатлеть свой оберег-перо и воткнув его в трещину на камне сфотографировала на прощание, потом прижала к своему сердцу постояла немного, ощущая приятное тепло… ворон ждал, я подняла перо вверх на открытых ладонях, дуновение ветра подхватило его и оно как в фильме «Форест Гамп» кружась полетело вверх…
- Спасибо, великий ворон! - я плакала от переполнявших меня чувств.
Ворон взмахнул крыльями и взмыл в небо, направляясь в сторону солнца, через мгновение я потеряла его из виду…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Кто-то скажет, что виды на плато не очень, уныловато и глаз не радует, за-ради чего мчаться за тысячи километров, рисковать на горных тропах и болотах? А я отвечу: за-ради души своей! Ведь только в таких местах наша душа начинает чувствовать и понимать, что она часть мироздания. В таких местах даже самые закоренелые атеисты понимают, что Творец, создавал этот мир любовью и этот мир держится на любви… нашей любви! А когда умирает любовь, умирает мир…
