***

- Спасена лаборатория! Вы, Вася, наверное, и не знаете, как потратить
полмиллиона?
- Чьи?
- Да Ваши же!
- Профессор!?
- Вот послушайте, голубчик, – на этой неделе в Киев прилетает из Бразилии одна
владелица заводов-газет-пароходов и она хочет омолодиться у нас. Влюблена
безумно в какого-то жиголо и мы ей трансплантируем яичники от Чичи!
- Клево! А че, Бразилия – это ж там, где «много-много диких абизян… ». Не
смогли найти подходящую?
- Вася, вы меня обижаете. Обезьянами там, конечно, хоть улицу мости, а вот стоящего
тератолога-гинеколога нет. И, надеюсь, не будет в обозримом будущем. В общем –
готовьте большой кошелек, - ну и Чичу. Да, кстати, о деньгах, доктор! – заволновалась
Виктория Викторовна, вам на карточку сегодня поступит 40 тысяч за прошлую
операцию.
- Мерси боку, профессор, - покраснел Василий Францевич и невольно пощупал боковой
карман.
- Я сегодня вечером не нужен вам, Виктория Викторовна? - осведомился он.
- Нет, благодарю вас, голубчик. Ничего делать сегодня не будем. Во-первых, наш
кольпоскоп «издох» и сдан в «Медтехнику», а во-вторых, сегодня в опере - "Аида".
А я давно не слышала. Люблю... Помните? Дуэт... тари-ра-рим.
- Как это вы успеваете, Виктория Викторовна? - с уважением спросил врач.
- Успевает всюду тот, кто никуда не торопится, - назидательно объяснила хозяйка
клиники. - Конечно, если бы я стала каким-нибудь депутатом, начала прыгать по
заседаниям и комиссиям вместо того, чтобы заниматься трансплантациями, я бы
никуда не поспела, - под пальцами Виктории Викторовны в кармане небесно заиграл
мобильник, - начало девятого... Ко второму акту поеду... Я сторонник разделения
труда. В опере пусть поют, а я буду оперировать.
Вот и хорошо. И никаких кризисов...
Вот что, Василий Францевич, вы все же следите внимательно: как только прийдет
факс из Бразилии о приезде миллионерши, тотчас в аэропорт, встретить, свозить на
обследование, - и ко мне!
- Не беспокойтесь, Виктория Викторовна, - мне функциональная диагностика все по
высшему разряду обещала.
- Отлично, а мы пока эту несчастную тихоню понаблюдаем. Пусть шея у нее
заживает.
"Обо мне заботится", - подумала обезьянка", - очень хорошая женщина. Я знаю,
кто она. Волшебница и кудесница из сказки про обезьянью золушку... Ведь не может
же быть, чтобы все это я видела во сне. А вдруг - сон? (Макака уронила слезу). Вот
проснусь... и ничего нет. Ни кожаного кресла в кабинете, ни прохладной простыни, ни
авокадо. Опять начинается зооцирк, безумная жара, раскаленный ошейник, жажда,
мухи, сволочь Арик… Боже, как тяжело мне будет!.."
Но ничего этого не случилось. Именно зооцирк растаял, как мерзкое сновидение, и
более не вернулся.
Видно, уж не так страшен кризис. Невзирая на него и жару на улице, каждый день,
серые кондиционеры над окнами тихо работали и свежая прохлада волнами
расходилась по всей клинике.
Совершенно ясно: Чича вытащила самый главный обезьяний билет. Глаза ее
теперь не менее двух раз в день наливались благодарными слезами по адресу
благодетельницы из "МЕГАСТАР - РЕЗУСШОУ & ГИНОМЕДИКАЛ" . Кроме того,
все зеркала в приемной возле охранника Федора отражали удачливую обезьянку –
красавицу.
"Я - красавица. Быть может, неизвестная обезьянья принцесса-инкогнито",
размышляла макака, глядя на свою причесанную рыжую довольную мордочку,
плывущую в зеркальных далях. - " Очень возможно, что бабушка моя
согрешила с гамадрилом. То-то я смотрю - у меня на морде - черное пятно.
Откуда оно, спрашивается? Виктория Викторовна человек с большим вкусом, и
не возьмет она первого попавшегося макак - резуса из цирка».
Но вдруг ее тщеславную мысль перебило. Внезапно и ясно почему-то вспомнился
необьятный бразильский пляж, взметнувшиеся в небо пальмы, свежие бананы, вольные банды
бродячих обезьян. «Нет, куда уж, ни на какую волю отсюда не уйдешь, зачем лгать,» - тосковала
макака сопя носом, - «привыкла. Я хозяйская обезьянка, интеллигентное существо, отведала
лучшей жизни. Да и что воля? Так, дым, мираж, фикция… Бред этих злосчастных демократов…»
Во время приемов санстанции и фармпредставителей Виктория Викторовна
окончательно получила звание божества. Обезьянка становилась на задние лапы и
хлопала в ладошки. Чича изучила время прихода Виктории Викторовны в клинику,
и с криком «чи-чи-чи-и-и-и» вылетала встречать ее в вестибюль.
Хозяйка клиники вплывала в новом английском костюме и потрясающей
шляпке в тон, распространяя тончайшие французские ароматы и голос ее, как
командная труба разносился по всей приемной.
- Зачем ты, паршивка, Васину шапочку разорвала? Она тебе мешала? Мешала, я
тебя спрашиваю?
- Ее, Виктория Викторовна, нужно ремнем отлупить хоть один раз, возмущенно
говорила медсестра Валя, - а то она совершенно избалуется. Вы поглядите, что она с
вашими бахилами сделала.
- Никого лупить нельзя, - волновалась Виктория Викторовна, - запомни это
раз навсегда. На человека, как и на животное, можно действовать только лаской
или применять нейролингвистическое программирование и зоогипноз. Инжир ей
давали сегодня? Чи-чи-чи-чиии! – визжала макака-подлиза и принималась танцевать
сальсу.
Тут начиналось всеобщее веселье. Чича обладала каким-то секретом покорять
сердца людей.
- Шапочку Василию Францевичу новую выдать сегодня же. А Чиче чего-то
явно не хватает для танца. Вот тебе, Валя, 200 гривен и 50 на такси, поедьте в
супермаркет, купите ей хорошую жилетку и шляпку с кисточкой.
На следующий день на обезьянку надели узенькую блестящую жилетку и алую феску
со стразами. Поглядевшись в зеркало, она осталась очень довольна, - и теперь
танцевала постоянно.
- Ишь ты, какая у Виктории Викторовны способная обезьянка, - восхищались
клиентки.
- Еще бы, а какая послушная – поясняла Валя.
«Жилетка для макаки - все равно, что ноутбук для бизнесмена», - сострила мысленно
Чича и сделала в виде бонуса сальто назад.