Опоздавший дождь льет в ноябре, Где свинец асфальта слился с небом, Кружит голову осенняя мигрень Не давая разродится первым снегом.
Да, скважине замочной суждено С ключом сродниться и соседским глазом, Всего лишь щель, ни дверь и ни окно, А сколько родственников породнилось разом.
ГОЛУБАглазая – МОЯ! Тебе всю жизнь я посвящаю. Ты, как венчальная ЗАРЯ, Грустишь в предутренней печали.
Осенний легкий сплин меня пленил, Со счета сбился кофе с сигаретой, Хватило б доползти до кухни сил И заварить кофейное либретто…
Вновь накатила мрачная волна И серым цветом выкрасила небо. О чем поёт дождливая струна, Куда ушла причудливая нега?
Зигзагом вечных неудач Сижу, ища свою удачу, Ну, не везет мне, хоть ты плачь, Сижу, конечно же и плачу…
Я люблю тебя – безумно, С каждым годом все сильней, Говорю без слов гламурных, Так понятней и честней...
Фортуна ублажает не того, Кому хотелось быть ей ублаженным, Кому-то преподносит статус-кво, Кому-то быть по жизни обделенным.
На небе тучи пасмурной заплатой Закрыли солнца золотые кружева И осень кажется унылой и горбатой, Но все же жалит и пока еще жива…
Строем поэты уходят на небо, Одною строкою становится смерть И душам покой их все чаще неведом Они продолжают о вечности петь.
Трезвеет мозг, не отрезвляя душу, Похмельный затянувшийся синдром. Опять объелся в суши баре суши, А может с итальянских макарон..?
Не прячу голову в песок, Не посыпаю горьким пеплом, Мишень рисую на висок Стреляю фразой под прицелом.
Улетают птицы - улетают, Улетают на юг журавли, Собирается гордая стая Отрываясь в полет от земли.
Мужская логика бессильна, Чтобы понять о вумен суть, Она блуждает нестабильно В нее никак не заглянуть.
Не чищу зубы две недели, Так выражаю свой протест, Не ем совсем и еле – еле Таскаю ноги к тем, кто ест.
Я не поеду больше в Сомали, Хотя и в Сомали я тоже не был, Туда Эболу из пробирки завезли И отключить хотят смартфоны Эпл.
Жизнь ищет временные промежутки На чертовом катаясь колесе, Где наша правда в роли проститутки, Её желают, но боятся тоже - все…
Катался на лыжах в барханах пустыни, В морозную прорубь нырял без трусов, Варенья объелся из горькой полыни И слушал правдивые сказки лжецов.
Не поют рапсодий птицы, Только сворой воробьи Тащат сало у синицы За еду ведут бои.
Кручу о скатерть черный барабан, Поставил все на русскую рулетку, Лицом к лицу висок мой и наган, Держу в руке судьбы своей виньетку.
Не зарядка бодрит и не утренний кофе, А морозец бродяга - колючий и злой, Что забрался ко мне под осеннюю кофту И щекочет там тело рукой ледяной.
Ласкается струна о мерзлый палец, А он ее срывает на аккорд, Жжет душу переборами «мерзавец» Играя в переходе свой экспромт.
Схожу с ума я от любви к тебе И медицина здесь, увы бессильна. Пожалуй, я уеду на Тибет, Попробую открыть ее секрет, Хотя, то будет чуду равносильно.
На циферблате время ноября.
Должны уже в снегу лежать поля.
Но небо синее, словно речной поток,
И солнце в нем кувшинки лепесток.
Хорошо началась неделя! Стойкий минус, а с неба — дождь. Тротуары заледенели, Безопасности ни на грош...
Читал что–то непритязательно–складное, Не муча уставшие за день мозги. Внезапно обрушилась тьма непроглядная: Чуть слышный щелчок — и не видно ни зги.
