Расскажу тебе, Кирюшка, ненаглядный мой внучок,
Про правителя Петрушку и волшебный родничок.

Светлым днем и темной ночью, жарким летом и зимой,
Потихоньку ключ клокочет с глубины коры земной.

Твердь земную пробивает нескончаемая трель.
Лишь зимой ослабевая, как и все, зовет апрель.

Кем, когда – то неизвестно был открыт источник тот,
Но предание – прелестно! Говорит про то народ:

Полюбила как- то Таня, всей душою, в первый раз,
Дворового парня Ваню, и не сводит с него глаз!

Сердце бьется малой птахой, живым тепленьким комком,
Что с летящего размаха поопутано силком!

Было чувство то взаимным! Души пели в унисон.
«Ваня - Ванечка, любимый! Да, неужто, это сон?»

Под покровом ночки темной миловались до зари.
Ведь любовь, что мир огромный! Сколь и что не говори!

Было то назад лет триста, может больше даже чуть,
При великом реформисте. /Вспоминая – ломит грудь!/

Вот был царь! Понаворочал - разгребаем до сих пор!
До питья народ охочим стал при нем! Судьбы укор!

Все его нововведенья от куренья до бритья,
Для России, к сожаленью, стали нормой бытия!

С малолетства, тот Петрушка, был любителем потех.
И на море и на суше – воевал соседей всех!

Несмотря то: турки, шведы, иль другой какой народ,
Бился с ними до победы, для чего был нужен флот!

Был характер - чисто порох, разрывался – что тротил!
На Воронежских просторах первый стапель заложил!

Со всей матушки – России посогнал сюда народ.
Бабы, сколь, не голосили, супротив- то кто попрет?

Мастеров труда и девок , несмотря отец то , мать,
И не просто там « отсевок», только лучших присылать!!

Все бояре без оглядки - выполнять Петровский план!
По царевой разнарядке послан Танечкин Иван!

Из далекого селенья за почти, что тыщу верст,
Сослан был без сожаленья наводить в Европу мост.

Долго плакала Танюша на Ивановой груди:
«Счастье нам Господь порушил! Что же будет впереди?

Не родятся наши детки! Их не вскормит грудь моя!
Сердце бьется птицей в клетке, как же жить мне без тебя?»

Причитание такое, будто острый ранит нож!
Было право крепостное! Для народа – не вздохнешь!

Небо всполох озаривший, рвет раскатом ночи тишь,
Таня, лоб перекрестивши: «Неужель благословишь!?»

Утро вскоре наступило, осветивши их беду.
Тут Танюша и решила: « За Ванюшей вслед иду!»

У нее родней Ивана никого на свете нет!
Для возникнувшего плана кто даст правильный совет?

Позаронит кто тревогу: « Обушка не ломит плеть!
До Воронежа дорогу босиком не одолеть!

Без ночлега, пропитанья в одиночку не дойдешь!
Испытав пути страданья, пропадешь ты ни за грош!»

Только, что остудит сердце, коль ему семнадцать лет?
Как в распахнутую дверцу залетел раскат - совет!

Были сборы быстротечны, завернула в шаль пирог,
Узелочек тот - за плечи, и шагнула за порог!

День, другой она шагала за обозом наравне,
А на третий – поотстала среди леса, в тишине.

«Ничего! Господь не бросит! От беды – убережет!
Он – помощник тем, кто просит! Отыщу Воронеж тот!

И на солнце зашагала, освещавшее ей путь.
Здесь ее пути начало, позади – всего лишь чуть!

Было то в начале лета, все гудело и цвело!
Вот через неделю где- то на ее пути село.

Что стояло у дороги, Таня села на порог.
До крови посбиты ноги, съеден давешний пирог.

Приоткрылась дверь избушки, / сердце екает в груди!/
В сенцах – древняя старушка, молвит тихо: «Проходи»

Накормила, напоила. Мыла, баньку истопив.
Спать в кроватку уложила, ноги зельем подлечив.

«Кто ты, чья, откеля будешь? - задает она вопрос -
Ты почто по свету блудишь, кто тебя ко мне занес»?

Ей Танюша отвечала, без лукавства /будь, что будь!/
Что из дома убежала и в Воронеж держит путь.

«Знамо дело, знамо дело, рассердешные дела»!
А как утро заалело, за околицу свела.

Провожая, все бурчала: «Бабий наш удел таков»!
В узелок еды собрала, да две пары лапотков.

Спину ей перекрестила, ощутивши в сердце дрожь.
И, вздохнувши, проронила: « Эх, Танюшка – пропадешь»!

Днем в лесах, стогах скрываясь, хоронясь от злых людей,
По ночам идти, стараясь, Таня шла к любви своей!

Рассусоливать не буду, долгий горестный поход
Но случилось это чудо, перед ней - Воронеж тот !

Невеликий городишко по названию реки.
Здесь, живя своим умишком, вековали мужики.

Но Божественным знаменьем, Весть Благую им несет!
И царевым Повеленьем: «Заложить Российский Флот»!

Загудела вся округа! Звон пилы, стучит топор.
Сосны валят друг за другом, что росли здесь с давних пор.

Днем и ночью, как сраженье люди русские вели.
Исполняя повеленье - вырастают корабли!

Вот , «Принципиум» спускают, вслед за ним – «Святой Матвей».
«Святой Марк» флаг поднимает над Грот – мачтою своей!

Рассудить теперь непросто, прав был Петр или – неправ,
Шевеля страну погостов, дверь в Европу прорубав.

Лишь доподлинно известно: отдал весь России пыл!
Ей на суше было тесно! Да себя он – не щадил!

Серость жизни вековую, он как куль от пыли тряс.
Из страны ковав - другую, отдал жизненный запас.

Важность флота понимая, вел Россию в « Новый Свет».
Заболел, корабль спуская и погиб во цвете лет!

То Танюше неизвестно, не волнует ее кровь!
Это ей неинтересно, у нее царит любовь!

И за ней она готова обойти весь белый свет!
До Ростова и Азова, ведь для чувств – преграды нет!

Добралась она до верфи. Кораблей – несметна стать!
Душу точат мысли – черви: «Как Ванюшу здесь сыскать»?

Дальше - все довольно просто. Повстречала земляков.
Их рассказ, что перец острый. Вкратце – два десятка слов.

Как- то на воду спуская многопушечный фрегат,
Клин последний выбивая, кораблем Иван был смят.

Поскользнулся, видно, малый, подвела парнишку прыть!
Так его перепахало, ничего не схоронить!

У него могилки нету! Труп теченьем унесло.
Перебудь здесь до рассвету, а потом - айда в село!

У костра заночевавши, дождалась она утра.
Сил остаток потерявши, а ведь снова в путь пора!

Побрела она по броду. У ближайшего леска,
Крест сняла и камнем в воду! Приняла ее река!

На березке белоствольной – крест и ленточки клочок.
А под ней – холодный, вольный, забурлил, вдруг, родничок!

А водица в нем, какая! Ломит зубы, коли пьешь!
Это – правда, внук, святая! Сам узнаешь – подрастешь!

Плачет белая береза, наклоняясь у родника.
То - Танюшенькины слезы, что уносит вдаль река!

Край родимый и раздольный! Сколько ж Русь, твоих берез,
Родником текут привольным недовыплаканных слез!

Все, внучок! На этом вроде той истории конец!
Прозывается в народе ключ - «Танюшин студенец».

Быль то или – небылица, одному тебе решать.
Сладкий сон тебе пусть снится. Все, любимый, спать, спать, спать!