Сильный дождь тарабанил по ящикам в сыром порту. Раскаты молнии громыхали на сыром небесном полотне, как будто Зевс гроздями швырял ее на нашу грешную землю. Обезумевшее море раскачивало корабли, выплевывая пенные языки на причал. Промокшие до нитки рабочие напоминали из далека слизняков ползающих по полу.
- Шевелитесь быстрее! За что вы свои гроши получаете?! - то и дело кричал толстый маленький мужчина с трубкой в зубах, стоявший на лестнице.
С его пышной бороды разлетался пепел табака и растворялся в воздухе. Возле него стоял тощий длинный, как гусеница мужчина, державший над ним зонтик.
- Сэр, смотрите, вон тот рабочий опоздал сегодня на десять минут, надо бы его оштрафовать! - показывал он, тыкая своим худым пальцем и ехидно улыбаясь.
- Эй ты! Иди сюда! - крикнул толстый мужчина, извергая фонтан слюней из своего рта.
Этот жирдяй никого и никогда не называл по имени, все просто - он не старался их запомнить. Но зато, он хорошо знал такие имена и фамилии как: Бенджамин Франклин, Уиллис Грант и другие низшие купюры, ведь он на них любовался чаще, чем на себя в зеркале.
- Да, сэр! Вы меня звали?
- С чего это ты вдруг посмел опоздать на десять минут, а?! - кричал он.
- У меня случились небольшие трудности.
- Какие у тебя могут быть трудности? Ты слышал Чарли? - засмеялся он во весь свой толстый живот, хлопая своего худого подопечного по горбу.- У тебя их нет, ты нищий! А значит твоя единственная трудность, это то что ты опоздал на десять и минут и поэтому я тебя штрафую на половину сегодняшней зарплаты.
- Сэр, за что?
Он ничего не ответил, а просто почесал свое толстое пузо и пальцем указал на коробки, которые стояли пирамидой возле склада. Поникший на секунду мужчина, с усталым взглядом посмотрел на квадратную массу геометрических фигур и натянув засаленный шарф на рот пошел работать.
Стрелка отталкивала одиннадцатый час назад, все ближе и ближе подползая к двенадцать. В маленькой комнате под тусклым светом настольной лампы, жадный босс, выдавал ежедневную зарплату, судорожно трусясь над каждым долларом.
- Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать се...
Перебил его мужчина:
- Скажите сэр, а у вас есть мечта? - потирая руки, чтобы согреться.
Он с яростным видом посмотрел на него и с жадной улыбкой сказал:
- Есть! Я хочу иметь вдвое больше денег, чем сейчас!
Бедняк протер нос и тихим голосом сказал:
- Человеку всегда мало того, что он имеет.
- Ты что-то сказал?
- Нет, сэр, вам послышалось.
- Еще бы, ты мне что-то сказал! - произнес толстяк сердито, перекидывая трубку то в одну сторону рта, то в другую. - Забирай свои деньги!
Как только бедняк поднес руку осаженную синяками и ссадинами, мужчина закричал:
- Фу! Убери свои грязные руки от моего дорогого стола!
Он взял деньги и швырнул на пол. Бедняк без единого слова поднял помятые зеленые бумажки и засунул в карман, застегивая на пуговицу, которая держалась на одной нитке.
- Завтра не опаздывай! - сказал в след толстый мужчина, набивая трубку табаком.
На улице все также гремел гром с остальным оркестром дождливой погоды. Он завязал на подранной обуви пакеты и с облегчением на душе побежал сквозь стену ливня. Луна кое-как пробивала тусклый свет через угрюмые тучи, наполняя город уповающими сновидениями.
Бедняк добежал до дома, в котором жил и быстрыми перебежками по лестнице спустился вниз к своей "лачуге". Ржавый замок кое-как поддавался ключу, но приложив не мало усилий он открыл дверь. С раздражительным скрипом, вошел в слепую темноту. Протянув руку, он зажег свечку, стоявшую на комоде возле двери. Тусклый свет охватил маленькую потертую комнату с низкими потолками. Старые бордовые обои предавали комнате очертания творческой атмосферы. На полу был расстелен не менее новый коврик с различными узорами. В углу комнаты стоял дубовый стол, которого ножки были разукрашены паутинными линиями и различными творениями домашних обитателей. Стул, стоявший возле него, напоминал, "налет термитов", где в каждую дырку входил спокойно мизинец. Эти дырки бедняк использовал как место для хранения бумажек, на которых были записаны интересные идеи. Над столом возвышалась небольшая картина потресканая от старости, на которой был изображен недостроенный Тауэрский мост. Возле стены располагался шкаф, на полках которого стояли книжки в отличном состоянии. Было как-то странно, все старое и потрепанное, а книги как будто только что купленные. В другом углу стояло подранное кресло, возле которого находилась печка. Во время холодных ночей, бедняк садился в кресло укутывался старым пледом и засыпал. Он открыл ящик в столе и достал из него копилку, сделанную из картонной коробки от чая. На ней сбоку еле видно было написано: “Нет лучшей мотивации, чем мысли! ". Бедняк засунул руку в карман и вынул из него промокшие насквозь деньги. Взяв со стола медную тарелку, он положил на нее зеленые помятые банкноты и поставил на печку. На кухонном столе пала пустота, которая поглощала пыль, разветвленную по всему столу. Бедняк приподнял подушку кресла и достал кусок затвердевшего черного хлеба. Еле как, переплетая ноги, он дошел до маленького шкафчика на стене, откуда извлек пакетик с сыром покрытый веснушками плесени. Он закинул пару дровишек в печку и сел в кресло, перерабатывая челюстью, долго лежавшую пищу. Побледневшие стены тусклого света, зарастали густой темнотой. Позднее время прогоняло вчерашний день, оставляя на циферблате еще несколько минут. Уставшие веки закрывались в ожидании завтрашних перемен. Кусок хлеба выпал из руки, скатившись по пледу вниз. Он укрылся по горло и уснул. В печке тусклой тишиной тлели угольки, разгоняя еле заметный дым в помещении. Сквозь глубокий желоб водосточной трубы доносились ночные переговоры котов. Луна разожгла костер, разбросав пепел в роле звезд на темном холсте. Город заполнила уповающая атмосфера мира снов, где каждый огонек, видневшийся из окон, можно было считать за маяк в этой густой темноте.
Ранним утром раскаты разбуженного солнца пробивались сквозь горизонт. В окнах города дымил рассвет через ленту серых туч. Северный прохладный ветер вертел извечный флюгер, напоминая крупье крутившего рулетку. Разбуженный ежедневным скрежетом велосипеда возле двери, бедняк, протер глаза, медленно зевая. Дрожащий от холода, он неторопливым шагом подошел к трубе, из которой струилась холодная вода. Натянув на голову шапку, он улыбнулся, нечетко отображая лицо через запятнанное грязью зеркало.
Очередной день из жизни бедняка ничем не отличался от других предыдущих. Все те же коробки, подсыревшие в порту; те же самые корабли, которые ежедневно причаливают к берегу, швартуясь многолетними канатами; все тот же злой и жадный начальник со своим подопечным, который нескончаемо перемывает кости рабочих, окуная в чан клеветы. Но, как и все дни, были для него никак трата своей жизни, а как еще один день с возможностью что-то сделать и поменять в лучшую сторону. Пожав руки коллегам, он надел свои дранные черные перчатки, и со свободностью мыслей пошел работать.
День выдался легче, чем обычно. Босс сидел в своем кабинете вместе со своим подельником, наполняя стаканы свежим "джином". Большинство трудяг уже покидали свои рабочие места, медленным потоком вытягиваясь из порта, но малое количество людей еще стояли в очереди за зарплатой к опьяневшему надзирателю.
Вот и настала очередь бедняка. Он снял шапку и со скрипом, вошел внутрь.
- Вот, держи свою получку! - сказал толстяк, вытирая с бороды капли напитка.
Бедняк взял деньги и увидел, что босс просчитался и дал вдвое больше.
- Сэр, вы ошиблись! Вы мне дали больше, чем положено.
- Да? - с удивленно опьяненным взглядом спросил он. - А ну ка, дай сюда! - резко выхвативши у него ошибочные деньги. - Хм... хотел себе забрать нищий? Хорошо что я все увидел!
- Нет сэр, я не вор!
- Да, верно! Ты полный дурак! - заржал он, во все прокуренные легкие.
Бедняк бросил в след добродушный взгляд, не обращая внимания на насмешки, и удалился в толпе рабочих.
Запятнанная густым туманом улица была схожа с пустыней. Луна - проводник, освещала лишь малую часть окрестности. Под гнетом меланхоличного настроения природы в маленькой квартирке на все том же постаревшем кресле в гуще слабого свечного света сидел бедняк, считая свои накопленные сбережения. В его глазах было прозрение радости и успеха. И на самом деле, сумма к которой он стремился, дошла до своей черты. Чувства гордости за себя переполняла его и он недолго думая, сжал в ладони деньги и выскочил из квартиры. Большая стрелка на часах нанизывала двенадцать часов. Но бедняка не останавливало позднее время и тот факт, что лавочка давно закрыта. Со сгустком радости он чуть ли не бежал по главной улице, впервые за последнее время. Не то что бы он боялся показаться на людях, сколько стеснялся, ведь каждому человеку будет неприятно, когда со скверными помыслами и взглядами на тебя тыкают пальцем и что-то обсуждают. Но сейчас его переполняли иные мысли, в которые он погрузился так, как туман на Лондон.
Бедняк присел возле витрины на холодный асфальт, подложив под себя дощечку и натянув на подбородок закоснелый воротник куртки, закрыл глаза.
В итоге под утро бедняк уснул, но разбудил его старый дед с седой покладистой бородой.
- Хм... вы ко мне? - спросил он, дергая бедняка за плечо.
- Да, сэр! - с восторгом вскочил он
Дед посмотрел на него вопросительно и сказал улыбаясь:
- Ну ладно, заходи, коль не шутишь! Еще и дождь начинается.
В прилавке было тепло и пахло новыми товарами, что так радовало нос бедняка. Этот запах наделял его радостью и вдохновением. Черный кот, уставший от такой погоды, спал на коврике в прихожей, пригретый дедовской заботой. Продавец достал коробку и сказал, прервав единение тишины с веским ливнем на улице:
- Вот эти?
- Да! - вскрикнул бедняк, поглаживая кота.
Засунув коробку под куртку, он поблагодарил дедушку, оставив ему еще несколько долларов просто так, и обойдя ленивого пушистого обитателя, как пуля, вылетел из двери, плавно направившись в переулок.
Добежав домой, он с удовлетворенным лицом присел на кресло. Крепко сжимая в руках коробку, он открыл крышку, откуда достал новые ботинки. Бедняк не мог оторвать глаз. Он понимал сколько усилий требовалось, чтобы их заполучить . Надев ботинки он ходил по маленькой квартире любуясь на них в красках тусклого света.
С "дырявого стула" торчала записка, уже чуть-чуть пожелтевшая от времени. Бедняк взял листик и поднес к свечке. Через несколько секунд на медной тарелке маленькими бугорками тлел пепел. Можно сказать, этот стул служил как архив с мечтами. Посмотрев на него он понимал, что его мечты еще не скоро закончатся и это ему нравилось. Множество бумажек оттопыривались из дырок, где каждая хранила в себе определенную четкую мечту. Он поставил новые ботинки на специально отведенную для них полочку и с привычным скрипом двери покинул маленькую теплую квартиру, идя на растерзание уже знакомому дикому ветру в сыром порту.
Теги:
