"Леса горькая купель..."

"Леса горькая купель..."

]Егор Горычёв
«Леса горькая купель...»

Лунный свет заполнял собой всю детскую. Все предметы в ней, знакомые до мелочей, сейчас представлялись совершенно иными. Как будто, только сейчас открывали свою сущность. Спать совсем не хотелось.
-Пап, спой песенку, чтобы я быстрее уснула.
Отец открыл глаза. Измученный дневной работой, он уже успел задремать и посмотреть сон, тяжелый и неприятный.
- Какую песенку тебе спеть?
-Про медведей, «ножкой снег мешая».
Мужчина улыбнулся, вспомнив, как дочь яростно боролась с правильным вариантом песни «ложкой снег мешая».
- У ночи ведь нет ложки, как же она может ею мешать снег?
- Но ведь и ног у нее нет, а поют, что она идет.
- Есть! Есть ножки, я видела!
- Что ты видела?
- Ночь! Помнишь, ты вечером взял меня с собой в магазин, еще падали такие большие снежинки? А она шла нам навстречу.
Сначала он подумал, что дочка, как всегда, что-то выдумывает, но потом вспомнил, что действительно, было такое. Попалась им навстречу девушка, одетая явно не по погоде. В чем-то легком и черном, она словно проплыла мимо, на миг задержав на Олеге мягкий и задумчивый взгляд. Олег вспомнил, какие глубокие и черные глаза у нее были, как они заставили екнуть сердце. Он потом еще обернулся, чтобы проводить ее взглядом и получше рассмотреть ее стройные ножки в черных чулках. Не думал, что на его маленькую дочь она тоже произвела впечатление. Надо же, «Девушка-Ночь»! Олег усмехнулся и подтвердил:
- Да, действительно, есть.
- Вот видишь, а ложки у нее не было. Пап, спой еще песенку.
- Хорошо, только последнюю. - Он опасался, что воспоминания о прекрасной незнакомке напрочь выбьют сон из его головы, а утром - на работу!
- Спой про черных птиц.
Олег часто пел эту песню, укачивая дочь. Неудивительно, что она попросила спеть ее снова.

[c]Черные птицы слетели с Луны
Черные птицы – кошмарные сны.
Кружатся, кружатся всю ночь.
Ищут повсюду мою дочь.1

- Пап, а они меня не найдут?
- Нет, конечно, нет! Тебя они не найдут никогда.
Дочка посильнее прижалась к отцу и вскоре засопела. А когда уснул и он, кошмары вернулись. Снилось ему, как с холодной зимней луны спустилось пять крылатых теней. Их огромные силуэты отчетливо были видны на фоне небесного светила. В их зловещем круженье читалась неизбежность.
Утром дочери в кровати не оказалась, не было ее нигде. Только на подоконнике остались глубокие борозды, уставленные чьими-то когтями...
Он проснулся от мерного постукивания и озноба. Дочка лежала рядом, замерзла и калачиком свернулась под одеялом. В раскрытую форточку врывался сквозняк, стучал створками и забрасывал в комнату хороводы снежинок. Олег посмотрел на часы. Стрелки показывали без двадцати шесть – время собираться на работу. Комната успела остыть, было неуютно и зябко. Он проверил, как лежит одеяло на дочери, не задувает ли. Потом тихо поднялся и закрыл форточку. Рано дочь будить не хотелось. Осторожно поцеловав ее маленький носик, отправился на кухню варить кофе. Сон оставил неприятный осадок на душе.
На следующий день Ульяна заболела. Ему позвонили с детского сада и сообщили, что у нее высокая температура и девочку надо срочно забрать. Олегу пришлось отпрашиваться с работы, а затем и брать больничный. Всю неделю он отпаивал дочь всякими таблетками и горячим молоком с медом.
Когда Ульяне исполнилось одиннадцать, она уже давно спала в комнате одна. Олегу пришлось перебраться в зал на старенький скрипучий диванчик. Ему никогда не удавалось на нем выспаться – слишком много воспоминаний хранил этот ворчливый диван. Казалось, он хранит даже запах ее духов, хотя это, конечно, невозможно – ведь немало лет прошло с тех пор, как она ушла.
Олег тоже помнил. Проклятый диван настойчиво напоминал даже то, что он так старался забыть. Олег ненавидел эту вещь, но избавиться от нее все рано не мог.
Ночью к нему пришел Ледяной Господин. Олег, как часто бывало, лежал, уставившись на снежную круговерть за окном, как вдруг щеколды балконной двери медленно поднялись вверх и дверь распахнулась. Олег хотел встать, чтобы закрыть ее, но не смог двинуть и пальцем. Ему оставалось только лежать и наблюдать, как в квартиру входит высокий худой человек в каком-то сумбурном белом балахоне. Его рукава спускались до самого пола. Когда Олег посмотрел ему глаза, то заметил, что те не имели цвета, так же в голову пришло осознание, что это именно Ледяной Господин. Неспешно приближаясь, он участливо смотрел в лицо Олега, и пока он шел, рукава его хламиды укорачивались. Он положил свои длинные ледяные пальцы Олегу на горло. Холод проник внутрь, остудил горло так, что и вздохнуть было невозможно. Еще немного, и Олег наверняка бы задохнулся, как пытка внезапно кончилась. Ледяной Господин еще раз удовлетворенно заглянул в полные ужаса глаза Олега и ушел. Опять же через балконный проем. Щеколды вернулись на свое место. Олег мог бы поклясться, что это не было сном, так все реально происходило.
Наутро он не мог выговорить ни слова. Горло, по-прежнему было ледяным, но лоб стал горячим как сковорода. Олег нашел в себе силы подняться, чтобы разбудить Ульяну в школу и застыл в шоке от увиденного. Все лицо, подушка и руки его дочери были в крови.
Слава Богу, с девочкой все было в порядке. Ульяна не смогла ответить откуда кровь. Никаких порезов или ссадин на теле не обнаружилось. Олег предположил, что ночью носом могла пойти кровь и дочка, инстинктивно вытираясь руками, запачкала их.
Простыню и наволочку пришлось выбросить, а Ульяне врачи прописали какие-то лекарства (Олег не разбирался в них) и посоветовали папаше лучше следить за ребенком.
Шесть лет спустя...
Ульяна не могла понять легче ей, чем отцу или тяжелее. Она видела как тот страдает, вспоминая мать. Ведь он так больше и не женился. Все еще ждет, что однажды она вернется и все будет как прежде. Нет, папа, ничего уже не вернется, и маму тебе больше не увидеть. Если бы отец так не изводил себя, Ульяне было бы проще.
Да, она уже несколько лет встречалась с матерью, раз в месяц. Сначала она страшно обижалась, но мать объяснила, что так было нужно; потом она радовалась и хотела поделиться этой радостью с отцом, но мать запретила и это. «Никогда не говори про меня», - отрезала она, - «Даже не упоминай моего имени при нем. Ты же видишь, как он страдает, - не береди ему душу». И Ульяна не бередила. Сначала это было безумно трудно, но потом, когда она окончательно изменилась, поняла, что мать была права. Отец хорошо помнит свою Светочку и не переживет, если узнает, какой она стала. Но и дальше так продолжаться не могло.
За последние годы Ульяна сильно отдалилась от отца, - учеба в колледже шла хорошо, у нее появились ухажеры, хотя ни одному из них Ульяна не относилась серьезно. Теперь ее окружала стайка подруг, и они часто закрывались у нее в комнате, обсуждали дела, мальчишек, хихикали. Отец, которому не о ком стало заботиться, стал выпивать. Хотя раньше Ульяне не был знаком даже отдаленный запах алкоголя, а запахи она чуяла очень хорошо.
Вот и сегодня, когда она вернулась домой с учебы, на столе увидела карточку матери в потертой коричневой фоторамке. Это говорило о том, что отец снова пьян. Когда ему случалось выпивать, он выискивал мамино фото, и долго с ним разговаривал. Наутро, протрезвев, он забрасывал его обратно на антресоли, при этом грозился разбить его или сжечь. Девушка бесшумно прошла на кухню и увидела уткнувшегося лицом в стол отца. Под столом стояли две пустые бутылки из-под водки и столько же пластиковых «полтарашек» из-под пива. На столе валялись смятые газеты, рыбные кости и колбасные ошкурки. На пол, образуя лужицу, срывались крупные пивные капли. В нос бил кислый и резкий запах перегара и табачного дыма. Отец уже давно курил прямо за столом, не утруждаясь даже открыть форточку.
Ульяна, поморщившись, прошла в свою комнату. Она понимала, что лучше бы отца отвести на диван, но видеть родителя в таком свинском состоянии было выше ее сил. К тому же, природная неприязнь к этому запаху могла пересилить дочерние чувства и тогда...
Отец разбудил ее среди ночи. Все еще пьяный, он сидел на краешке ее постели со злополучной фоткой в руках, и плакал. Что-то бубнил заплетающимся языком, Ульяна не старалась разобрать его бессвязную речь, она и так знала, о чем он все время говорит: «Почему она ушла, ведь он ее так любил! Ведь он все для нее... никогда... ничего...» и все в этом духе. Ей вдруг стало так жалко отца, и взяла такая злость на мать, смешанная с детскими обидами, что она с перекошенным лицом вырвала проклятую фотографию из отцовских рук и с размаху выбросила в окно и тут же испугалась своего поступка. Отец смотрел на нее такой растерянный и беспомощный, что даже не сразу осознал, что-же произошло. А когда до него дошел смысл произошедшего, протянул: «Да-а-а... наверное, правильно. Давно хотел это сделать».
Ульяна бросилась на шею отца, пытаясь утешить, но он как-то отрешенно встал, отстранил от себя дочь, и, пошатываясь, вышел из комнаты. Ульяна услышала, как хлопнула входная дверь. Уткнувшись в подушку, девушка проплакала до утра, а утром, с воспаленными глазами выйдя в зал, на столе увидела прислоненную к пустой вазе карточку матери. Уже без рамки...
Лето в этом году выдалось необыкновенно жарким. Люди спасались под кондиционерами, тоннами уничтожали мороженое, уезжали на загородные дачи. Ульяна, чтобы как-то растормошить отца, предложила съездить на рыбалку с ночевкой, как они это делали раньше, когда она была маленькая. Отец уже три месяца почти не пил, но легче от этого не становилось. Погруженный в себя, он изредка вспоминал о дочери, и тогда с виноватым взглядом спрашивал все ли в порядке. Когда узнавал, что все хорошо, снова уходил в свой мирок. Услышав, что дочь предложила ему, сначала встрепенулся, полдня бегал словно заведенный - выискивал удочки, садки, проверял палатку, но к обеду снова угас. Удочки оказались безнадежно испорченными, садки дырявыми, а палатка просвечивала прорехами.
Ульяна заштопала их лесной домик, убедила отца, что рыбу можно половить и на простую палку с леской, как это делают деревенские мальчишки, в конце концов, это не важно. Важно лишь то, что они снова смогут побыть вместе, как в детстве, позабыть обо всех проблемах и заботах (у отца что-то не ладилась на работе), об этой жаре и просто насладиться природой. Олег все-таки поддался настойчивости дочери. Собрался, однако мастерить удилища самостоятельно не стал. Пришлось заехать в магазин и купить две самые дешевые удочки, так, чтобы хоть что-то было, и банку червей. А то могли ведь и не накопать! Попутно закупили тушенки, картошки, сыра и колбасы. И хотя времени было в обрез, собирались в спешке. Ульяна волновалась. Зачем мать настояла чтобы она приехала, да еще взяла отца с собой? Неужели хочет раскрыться? Бред! Никогда она не сделает этого. Грозит ли опасность отцу, несмотря на все ее уверения в безопасности, она не знала — все меньше человеческого оставалось в матери и иногда ее становилось трудно понять. Во всяком случае, отца в обиду Ульяна не даст!
Место было знакомым, старым. Нередко они приезжали сюда все втроем, жарили шашлык, рыбачили, рисовали, да и просто отдыхали от городского шума, мерно покачиваясь в навесных гамаках. Ульяне тогда было всего три или четыре года, но она помнила все очень хорошо. Даже такой момент, когда мама нарисовала на спине спящего под солнцем отца зубной пастой забавный смайлик, и как потом он почти целый месяц носил на спине умильно улыбающуюся рожицу, но зато с кислой миной на лице собственном. Это все уже никогда не вернется. И зачем матери нужно было собрать их здесь всех вместе снова, пускай бы отец ее и не увидит? Может быть и ей не чужда ностальгия?
Раньше здесь было все немного по-другому. Более первозданнее, что-ли? Озеро само по себе небольшое, довольно глубокое, сокрытое от людского взора сосновой чащей, находилось далеко от железнодорожной станции и добираться оттуда приходилось несколько часов. Да они и сами тогда случайно набрели на него. Это было как чудесное открытие — голубая жемчужина, обрамленное зеленью хвои. Место это особо полюбилось родителям. Было оно таким спокойным и уединенным, что давало силы на долгие тяжелые рабочие дни. Каждую неделю они приезжали сюда на электричке, машины у отца отродясь не было, два часа добирались до места, купались, кушали и снова уходили, чтобы успеть на последний поезд. И была у семьи своя тайна, свое озеро, свое место силы, куда стремились они в конце каждой недели. Теперь уже тайны никакой нет. Про озеро узнали другие люди и его берега покрыли груды мусора из бутылок, консервных банок, сигаретных пачек и сотен окурков. На том месте, где располагались раньше они, стояли машины. Из их открытых окон шумели на все голоса певцы самых разнообразных жанров, но этот диссонанс, казалось никого не смущал. Люди ели, пили, шутили, купались. Дети играли в бадминтон, а взрослые пытались найти расслабление в вине и теплой водке.
От открывшейся картины Олег немного оторопел. Конечно, уже много лет он не приезжал сюда и не ждал, что все останется прежним, только и такого он тоже не ожидал. Ладно, в конце концов, каждый отдыхает как умеет! Никто не обращал внимания на вновь прибывших и Олег с дочкой отыскал свободное место, куда бы можно было приткнуть палатку. Возле озера пустовало только одно место — весьма неудобное. Здесь берег делал небольшой уклон, и весь был покрыт ухабинками и кочками, корни деревьев, вылезшие из-под земли, тоже не делали это место комфортным, к тому же подход к озеру зарос невысоким, но колючим кустарником. Кое-как, подложив сосновые лапы, им удалось установить палатку так, чтобы она встала относительно ровно, правда палатка при этом встала выходом не на озеро, как того хотелось, а на лес. Но это уже были нюансы. Оставив дочку наводить в палатке уют и готовить пищу, Олег сразу пробился сквозь заросли и, закинув удочку, приготовился к рыбалке. Раньше здесь неплохо брал окунь. Он поклялся себе, что ничто на свете не сможет помешать их отдыху и попытался расслабиться.
Когда все было готово, Ульяна позвала отца ужинать и открывать консервы. Солнце уже начало клониться к верхушкам деревьев — в лесу темнеет быстро — и люди неспешно сворачивались и уезжали. Лишь на другой стороне озера продолжала резвиться пьяная молодежь. Их магнитола стала надрываться еще громче, мальчишки хватали девчонок, раскачивали их и бросали в воду так, чтобы поднялся фонтан брызг. Те истошно визжали, заливались смехом и в свою очередь пытались столкнуть мальчишек в воду. Похоже, они собирались остаться здесь на ночь и это было совершенно излишним.
Олег все больше хмурился, мрачно поглядывая на них, и молча жевал бутерброды. Клев не шел. За все это время он не поймал ни единой рыбешки и это приносило ему еще больше расстройства.
- Может они еще уедут? - вдруг спросил он, обращаясь словно к самому себе. Потом встал и начал собирать мусор по берегу, сваливая его в одну кучу. Там уже валялись полиэтиленовые пакеты, доверху набитые мятыми пластиковыми стаканами, бутылками, очистками картофеля и банановой кожурой. Ульяна присоединилась к отцу и за час они смогли навести относительный порядок в этой части озера. Отец не выносил американских попсовых песен, а с того берега, как назло, звучали только они. Он изредка бросал недовольные взгляды на противоположную сторону где веселилась молодежь. Они развлекались тем, что сначала на дальность забрасывали пустые бутылки в воду, а затем попарно ныряли в палатку. Мальчишки хватали девчонок за выпуклые места, и те заливались смехом, сильнее распаляя парней.
- Они не уедут, - понял отец. - Пойдем отсюда, здесь нам не дадут отдохнуть.
- Куда же мы уйдем? - возразила дочь. - Темнеет. Давай выпьем чаю и ляжем спать. Я приготовила такой вкусный чай — тебе должен понравится!
И действительно, от чайника несло таким удивительно-чудесным ароматом, который может быть только тогда, когда чай готовиться на открытом огне в лесу. Вдохнув его, невольно поднимается настроение!
- Тебе нравится? - спросила Ульяна, когда отец с явным удовольствием выпил целую чашку. Сама она пить этот чай не стала — мать запретила. Она дала лишь только травы и научила как их приготовить, а пить самой — ни-ни!
- Очень понравился. - ответил отец. - Такой вкусный чай могла готовить только твоя мама. Этим ты вся в нее. Если бы ты могла ее помнить! - отец сел на своего конька, он часами мог говорить про свою бывшую жену, какая она была внимательная и заботливая, как любила свою дочулю, и т.д. и т.п.
Олег сам не заметил как за разговорами его потянуло в сон. Он принялся клевать носом и чтобы не упасть сонным тут же он предложил: «Пошли спать, поздно уже!». Продолжая зевать он направился в палатку, напоследок бросив взгляд на ту сторону. Пользуясь сгущающейся темнотой, девчата, уже ничуть не смущаясь, голышом забегали в воду, брызгаясь и хохоча. Олег пробормотал что-то невнятное и, едва залез в палатку, как его накрыл навалившийся сон. Он проспит до утра безмятежным сном младенца. Так сказала Светлана. Ульяна поймала себя на мысли, что она все чаще называет мать просто по имени. Не мама, не мамочка, не Света, а именно Светлана или ехидно - Светочка. Могло ли это быть следствием застарелой обиды или чем то иным, Ульяна не знала и старалась не думать об этом. Сейчас главная проблема заключалась в том, что скоро взойдет луна и, если эти глупцы не уедут, то произойдет трагедия. Только ей что из этого?
Ульяна загасила костер и села на бревно. Зачем Светлана позвала ее в эту ночь, ее предчувствия по этому поводу были самыми скверными, но раз уж она здесь, то ей остается только ждать. И она ждала.

***

Она оставила свой след. Ищи ее запах, следуй за ней! Сквозь заросли, сквозь кусты, через овраги. Быстрее! Не мешкай! Стая зовет тебя! Мы будем резвиться при полной луне на поляне в душистой траве! Мы вместе споем песню Луны, поприветствуем ее восход своим воем. Мы ждем тебя, торопись! Охота начинается, не опоздай!

В нос ударили сотни запахов, лес открылся перед ней. Она слышит зов и должна ему следовать. Сегодня ее встретит не только мать, но вся Стая. Ее тело охватила легкая дрожь нетерпения. Быстрее, она не должна оставаться одна, ее ждет семья. Весь мир открывается перед ней, молодой, сильной волчицей. Земля стелется под ногами, ветер приветствует ее и в его дуновении она читает: «Семья близко!» Так хочется к ним. Но нет, нельзя! Почему? Что может помешать ей влиться в стаю, взять след добычи и загнать ее? Вдоволь нализаться теплой крови, хлынувшей прямо в морду, в конце концов, разве она не голодна? Вперед, только вперед! Светочка будет довольна! «Светочка!» - молодая волчица резко затормозила. Так, что перекувыркнулась через голову и несколько метров проехала по земле, усеянной желтой хвоей. Кто это «Светочка» - Мать-Волчица? Мать... Она вдруг ясно поняла что происходит, зачем мать позвала ее сегодня. Сегодня — ночь Большой Луны, ночь Охоты. Охоты именно с большой буквы, ибо добычей станет человек. Нет, не отец. Те самые молодые люди, что так беспечно развлекаются сейчас у озера и не ведают о предстоящей участи. Отец лишь найдет их разорванные трупы поутру и обнаружит, что его дочь пропала. Это окончательно сведет его с ума и неизвестно чем это все кончится. Она услышала вой - стая уже снялась с места и движется сюда. Назад быстрее, пока не поздно. Нужно как-то предупредить людей и отца, но отец сейчас спит беспробудным сном после чая, которым его напоила родная же дочь! Будем надеяться, что мать сдержит слово и отца не тронут, иначе она разорвет их всех сама! Остаются люди. Не то, чтобы ей было до них какое-то дело, ей было жаль отца и она не хотела ему такой судьбы, какую ему готовила его любимая Светочка.
Вот уже и озеро! Вот позади осталась их старенькая палатка, в которой богатырским сном спит ее отец. Молодежь, услышав волчий вой, выключили, наконец, свою неуместную музыку и, наверное, впервые за все время прислушались к тишине леса - не послышалось ли. Парни, расхрабрившись, похватали палки, подожгли и размахивали ими, бравируя перед девушками. Один из них даже сходил к машине и вытащил пистолет, кажется травматический. Не колеблясь и ни капли не сбавляя скорости она бросилась ему под ноги и сбитый парень кубарем покатился к воде.
- А-а-а-ай... с-сука! Волк!
Алкоголь не давал компании адекватно воспринять серьезность ситуации. Парни залились раскатистым смехом, глядя как кубарем катится с горки их напуганный товарищ. - Собаки испугался!
И действительно, ей хотелось лишь напугать его, сбить с ног, но звериная натура взяла свое. Подсекая, она клыком полоснула его по голени. Легко, но язык все же успел вкусить солоноватый вкус крови, а ноздри защекотал дразнящий запах. Ей захотелось большего, как в этот миг она услышала свое имя.
- Ульяна! Ульча, ты где? Дочка!
Это кричит отец. Как он смог проснуться? На него не подействовала доза или она сама неправильно запомнила рецепт, что сказала ей мать? В любом случае он сейчас не спит, как должен, и это может дорого ему стоить. Не обращая на людей больше никакого внимания, что было сил она кинулась назад, одновременно понимая, что уже не успевает. Стая была там! Ульяна видела как луч отцовского фонарика скачет по кустам и деревьям, пытаясь отыскать ее. Она должна совершить невозможное - успеть, встать у его ног и не допустить к нему стаю, даже если для этого придется умереть. Как все не вовремя!
Фонарик Олега высветил в темноте леса желтые волчьи глаза. Не одни — множество. Окружившие его волки смотрели оскалившись и словно бы изготовливались к единому прыжку.
- Ульяна! - слабо еще позвал отец, но ответом была лишь тишина.
Вперед, в состоянии наивысшей своей алертности, вышла напружинившаяся крупная светло-серая волчица. С клыков ее срывалась пена, а глаза горели таким бешеным и яростным огнем, что Олега охватил панический ужас. До этого он не знал, что можно боятся так! Она приближалась к Олегу, а тот, оцепенев от ужаса, мог только медленно отступать. До тех пор, пока его спина не уперлась в сосновый ствол.
- Ульяна... - полушепотом зачем-то еще раз произнес Олег, не смея оторвать взора от этих желтых хищных глаз. Волчица подобралась уже совсем близко и вдруг, словно разжавшаяся пружина, сорвалась с места. Олег даже не успел заметить этого момента. Инстинктивно он прикрыл голову руками и не видел как прямо в полете волчицу сбила серая молния. Удивленный, что до сих пор жив, он открыл глаза и увидел рычащий серый клубок, что крутился между сосен, во все стороны от него клочьями разлеталась шерсть. Его сердце еще раз екнуло и вдруг сжалось так сильно, что на глаза навернулись слезы. Он, не отрывая спины от ствола, сполз на землю и свет перед ним погас. А белые клыки продолжали вонзаться в горячие бока, вгрызаться в загривки, теребить и рвать. Наконец, одна из волчиц не выдержав, вдруг завизжала и, поджав хвост, бросилась наутек. Когда же ее нагнала другая, то резко упала на спину прямо перед оскаленной мордой противницы, подставляя ее клыкам свой незащищенный живот, продолжая заискивающе скулить и как-то по-щенячьи вилять хвостом, признавая победительницу и сдаваясь на милость. Даже уши она прижимала теперь иначе чем перед прыжком.
- Зачем ты хотела убить отца? Обманывала меня когда обещала его не трогать? - спросили глаза.
- Ты ошиблась! Я бы никогда не убила его, дочь! Просто ты была слишком нерешительной и медленной, а мой прыжок подтолкнул тебя к действию. Нужно было разыграть этот спектакль. Ты бросила вызов Матери-Волчице и победила. Поединок был честным, вся стая видела это и теперь признает тебя. Мать-Волчица теперь ты!
- Так ты все это подстроила - прорычала молодая. - Тебе и не нужны были эти глупцы на другом берегу?
-Нет, конечно, нет! В другую ночь — возможно, но сейчас главной целью была ты. Ты - молодец, правильно запомнила рецепт. Олег проспал ровно столько сколько должен был.
Все внутри Ульяны, или кем она сейчас была, перевернулось.
- А если я не соглашусь? Все расскажу Стае?
- Поздно, дочь! Ты уже сразилась за это место и победила!
- Ты спровоцировала меня!
- Это неважно. Важно что ритуал был выполнен. А сейчас уводи Стаю, я уже оцарапала себе все брюхо!
Ульяна не верила своим ушам.
- Куда я … их поведу? Разве мы не вместе?
- Нет. Теперь для меня там нет места. Отправляйся к отцу... Нет, не к Олегу, - мать предупредила вопрос дочери. - К твоему настоящему отцу. Пусть теперь тебя обучает он. Хватит уже тебе дворняжек по закоулкам трепать! Братья тебя проводят.
Небо упало. В глазах потемнело, душа опустела моментально, будто неземная стужа выморозила в ней все, что было живым.
- Неправда, мой отец — Олег!
- С одной стороны — да, все-таки он тебя воспитал и вырастил, за что ему огромное спасибо. Но биологически — твой отец не он.
- А кто?!! - Вопрос был выпален как выстрел, как хлесткий удар бича. Ненависть, боль, обида и унижение, предательство одного из самых близких людей, ее обман и ложь, которая длилась так долго, невыносимо жгли нутро. Не в силах более сдерживать себя, чтобы не разреветься и не выдать своих слез, Ульчана бросилась в спасительную темноту леса. Не желала слушать она больше этой чудовищной лжи, или, что самое страшное – чудовищной правды. Послушные новой Матери серые братья поспешили следом.
А оставшаяся одна, волчица поднялась с земли, отряхнула с себя сосновые иголки и подошла к лежащему без сознания мужчине. Ее теплый язык прошелся по его щеке. Ей было очень больно. Нет, нет от ран, нанесенных дочерью в поединке. Наоборот. Все, что чувствовала дочь, было ей очень знакомым. В свое время она сама прошла через подобное. Многое бы она отдала чтобы только уберечь дочь от всего этого. Ее утешала одна лишь только мысль, что со временем дочь поймет ее и простит. Да и пора ей уже было повзрослеть.
Мужчина застонал и слабо пошевелился. Скоро закатится луна. Волчица еще раз посмотрела в его лицо, затем развернулась и затрусила в чащу. Она слышала как испуганная молодежь некоторое время назад, побросав палатки и все, что там было, поспешно погрузилась в машину и рванула прямо с места. Пускай. Далеко не уедут. Отсюда ведет лишь одна дорога и на ней, в том месте, где она ныряет в низинку, заблаговременно разбросаны стальные ежи, - в панике они пробьют не одно колесо. Пускай ей не особенно хочется есть, но зато она сможет выместить всю свою ярость, всю свою вину, всю свою боль. Сможет забыться... на время. Уже скоро!

***
Олег очнулся и не сразу понял где находится. Светало. У ног валялся фонарик, он уже не светил — сели батарейки.
- Ульяна! - Олег бросился к палатке, но она, как и прежде, была пуста. Спальник дочери так и оставался нетронутым. Будто молотом в бешеном ритме сердце било по грудной клетке, пытаясь выдолбить в ней дыру. Оно отказывалось верить в плохое. Этого не может быть!!! Но липкий холодок страха уже бегал по спине — неужели все-таки волки?.. Он побежал в лес, призывая дочь. Он выискивал ее в кустах и в то же время боялся того, что может увидеть. Того, что может сделать с человеком стая голодных волков.
- Ульяна! - Оттого что кричал не переставая, голос его охрип и срывался. Он хрипел, а глаза застилала непроницаемая стена слез. Его швыряло из стороны в сторону, а он даже не замечал этого. Его безумные глаза шарили по земле, и не встречали ни малейшего следа, ни малейшего признака нахождения дочери, как вдруг... прямо перед ним, стыдливо прикрывая руками свой срам, боком привалившись к золотистой сосне, стояла... Светлана. Да, именно его Светлана! Пусть растрепанная, обнаженная, исцарапанная до крови, с бесконечно усталыми глазами, но именно его! Она практически не изменилась — Олег узнавал все мельчайшие подробности ее тела. Сомнений быть не могло — прямо перед ним стояла пропавшая много лет назад жена. «Откуда? Как ты здесь...? Невозможно!» - только и вертелось на языке. - «Морок? Я спятил?».
- Светлана, - нерешительно протянул он.
- Да, Олег! Я вернулась!
От пережитых потрясений мужчина рухнул на колени. Продолжая не верить своим глазам, он, так же, не вставая, приблизился к ней и дотронулся рукой. Она была настоящая. Теплая и такая родная! Так знакомо она провела руками по его голове и прижала к себе.
- Олеженька, родной! Милый мой!
Она говорила что-то еще, но мужчина больше не слышал ее слов, не имея больше сил сдерживаться, он плакал. И в этих слезах было все. Все, что накапливалось в душе долгие годы, сейчас прорывалось. Его сотрясали рыдания, он нашел в себе силы выдавить лишь: «Света, Ульяна пропала. Я потерял нашу дочь!»
- Нет, Олег, - возразила жена. - Поверь мне, не ты ее потерял.
Олег, прижавшись к коленям жены плакал, а она продолжала гладить его волосы и что-то говорить. Успокаивающе, убаюкивающе, обнадеживающе звучал ее голос. Она убеждала мужа, а словно бы саму себя: «Она вернется! Она обязательно вернется, надо только дать ей время! Она все поймет!»
Солнце вставало над лесом. Солнечные зайчики запрыгали по голубой ряби озера, обещая новый жаркий день. Где-то в глубине леса запела какая-то птица. Где-то там сейчас была и их дочь со своей новой семьей, со своей Стаей. Крепко взявшись за руки двое стояли на берегу озера и молчали. Непередаваемая гамма чувств бушевала внутри каждого - словами такого не выразить. Да и не надо было слов. Они встречали утро нового дня.
________________________
1 - Наутилус Помпилиус «Черные птицы»

Оставить комментарий

avatar

Литературный портал для писателей и читателей. Делимся информацией о новинках на книжном рынке, интервью с писателями, рецензии, критические статьи, а также предлагаем авторам площадку для размещения своего творчества!

Архивы

Интересно



Соцсети