Если вдруг поцелуем
Станет каждый мой стих,
Утонуть ты рискуешь
В поцелуях моих.

 

Без жены, как и без мужа,
Трудно жизнь прожить свою.
И конечно, дом всем нужен,
Чтобы содержать семью.

Рушатся исторические дома.
Скрывшиеся в подвалах обречены.
Полнятся занебесные закрома
Жертвами искупительными войны.[color=blue]

Не будем...
Давай не будем мы с тобою наши годы считать.
Все они в надёжном месте,
Просто иногда давай-ка их навещать.

Она была обычной куклой,
порою в кукольных глазах,
на глади их слегка округлой,
таилась нежная слеза...

Деревья застыли в ослепительно-белом снегу, словно оделись в торжественные бальные платья. Кроны спрятались под тяжестью хрупких белоснежных шапок, а ветви – нежные, плавные, певучие, словно в рукава оделись, принакрылись снегом бережно, трогательно застыв в прекрасных позах. Свои роскошные наряды имели елки, замерзший, сгорбившийся кустарник.
Тане нравилось трогать заснувшие ветки – они сразу оживали, и тысячи нежных искорок холодным игольчатым белым порошком осыпали лицо и шею, заставляя вздрогнуть, пережить приятную волну. Какая это ласковая пушистая радость – снег!

Серп луны на юге,
Солнце на востоке,
Нету ныне вьюги,
И чисты дороги.

Время чёрной луны. Из ночной тишины, Будто в явь проникая, из праха, Сладострастья полны, Входят тайные сны В оголённую душу монаха.