43

Он вернулся в дождливое утро,
Ближе к полудню.
«Из-за гор ведь вернуться нельзя…» -
Но запуталась мысль в рукавах
И исчезла в гримасе ужаса.
Человек тот стоял предо мною
С глазами как прежде,
С безмолвным лицом.
И впервые сказал мне словами:
«Приготовься». Я сжала запястья.
Знала я, что придёт он за мной,
Но надеялась всё ж избежать
И костлявой руки не пожать.
«Тебе страшно?» Какой странный голос!
Поднимает за волосом волос,
Перепонки в ушах нервной дрожью
Содрогнутся со связками в такт.
Страшно мне – это факт.
Он смотрел сквозь меня, улыбался…
Я достала студёной воды.
Я пила её жадно, и капли
Убежавшей по пальцам скакали –
По щекам тоже капли бежали,
Горячие, жгучие, с солью.

44

Что же там, за высокой горой?
Я пока ещё толком не знала.
Писала
В блокнот описанье дождей:
Как стучат каблуками по крышам.
Рисовала причудливый цвет
Акварелью, растёртой с мечтой.
Но знала,
Что художествам скоро конец –
Сбит ударом венец.
«Собирай чемоданы,» - сказал человек.
«Но зачем? Что мне нужно?»
Кружит
В глазах его каверзный смех.
«Из тех,
Кто решил перевал перейти,
Ты, наверное, первая будешь,
Кто спросил про свой тяжкий багаж.
Наш
Мир наполнен вещами, верно?
Примерно
Тащить пять тонн,
Ведь каждый стон
Весит немало».

45

Как сейчас помню горы.
Их цвет был не синим –
А зеленым с чуть серым, а может, лазурным.
Пурпурным
Сияли они на закате,
А золотом были одеты на кромке рассвета.
И где-то
До сих пор они спят. Облака
Тёмной тенью покроют их нежно.
Безбрежен
Тот простор. Это синее море
В черноту уплывает на запад.
На востоке огромные тени
Превращаются в сумрак и тишь.
Не плакать!
Эти горы – они не исчезнут,
И пусть мы перейдём за черту,
В пустоту,
Эти горы – они будут вечны.
Это было так ярко-беспечно!
Горы в зелени и в бесконечном
Сиянии проблесков света.
Исчезает вечерняя тишь
В плеске звуков.

46

Сине-чёрная водная гладь –
Это где-то на крае света.
Отгорело то лето,
Отгорело в печальных брызгах.
У меня в голове всё бьётся
На мозаику –
Той мозаикой падал свет,
А теперь вот льётся так память.
Оставить
Не вышло себя в прошлом.
Хорошим
Оно было.
Я не вижу вокруг больше тех,
Кто со мной делил облачность замков.
И те замки из белых камней…
Мне теперь не увидеть их стены,
И белой пеной
Разбиваются волны о камни.
И по кругу бежит память,
И мне в Лету придется кануть,
И стирают меня отовсюду:
С фотографий, картин и из снов.
Готов
Приговор: Прощайся!..

47

До глубокой синеющей тьмы
Тонут жёлтые искры света
И уходят на дно Вселенной –
На поверхности неизменно
Их глотает чёрная гладь.
Говорят, что глаза похожи,
Говорят, словно чёрные дыры,
Чёрные дыры Вселенной,
И ты предал эти глаза.
Они были из серого льда
И таяли часто слезами,
Но когда я смотрю в зеркала,
Там блеснёт угасающим светом,
Прощальным приветом
То, что скрывается вглубь.
Взглянуть
На поверхность можно,
Но все искры уже погасли –
Утянуло в глубокую память.
Подправить,
Изменить и приврать научиться
Разве можно?
И когда ты простишься со светом волны,
Ты забудешь про вещие сны.

48

Если вдруг отдаляются горы,
Ты их ищешь тревожным взглядом.
Не могу я проститься с горами,
Пусть и море уже позади.
Вот накинули зелень под солнце
На свои на широкие плечи.
Время не лечит.
Переходишь высокие горы,
И они под сиреневым светом
Улыбаются солнечным летом
И краснеют по осени. Утром
Даже слёзы текут от печали –
Утекает прошедшая жизнь.
Я приблизилась утром к горам
И ослепла от яркого света,
И прозрела от горечи слёз.
Невсерьёз
Было всё, кроме гор и долины,
Уплывающей в радужный свет,
И прекрасных и дивных небес.
А еще облака над горами:
Улыбались и плыли над нами.
Сколько счастья, восторга до боли!
О, прощайте, нездешние горы!

49

И от гор отражался свет:
Лился в реку, в студёну воду,
Порождал он узоры солнца,
Строил шахматных линий волны.
И я скинула туфли свои,
И студёным прощальным утром
Обняла река мои ступни.
И я шла по реке босиком,
Улыбалась мозаике света
И рыдала, что чудное это:
Бег воды, тень горы, свет в лучах –
Исчезает. И прах –
Это я. Это я растворяюсь в словах,
В поездах, городах, чудесах,
В облаках и тенистых горах,
В каждом стуке, звоночке, улыбке,
В каждом лучике, в каждой открытке –
Это я умирала в лучах.
Я радала, что я покидаю
Это мир красоты – красоты
Неописуемой!
Кем-то придуманной!
И там сплетались течения волн…
… Я подавила агонии стон.

50

«Подожди! Ты же мне говорил,
Что если меня любимый
И любивший меня человек
Ещё помнит,
Обронит
Печали и памяти штрих,
Что меня он любил как горы,
Как студёный и свежий ветер,
Что одна я была на свете,
Кто ему был дороже воли,
С кем разделит любые боли,
То смогу я остаться здесь –
До предела скалистой равнины,
До предела покатых гор,
И приговор
Жуткий отменят!»
Человек улыбнулся зубами,
Заблестевшими ржавой усмешкой:
«Конечно,
Можем мы обратиться к нему.
Но ты думаешь, будто ещё
Он подставит подруге плечо?
Что тебя никогда не оставит?
Ах, надежда-плутовка так ранит!..»

51

Тогда я превратилась в туман
И обрушилась звонким дождём,
И стучала по крыше дома
Каблучками из хлёстких капель.
А потом я вдохнулась в дом,
Потянулась домашним теплом,
И вот – он,
И лёгкий стон
Корёжит меня, хоть я ветер.
Не одна для него я на свете.
… У неё – зелёные глаза,
У неё – изящные запястья,
Он смотрит так, как смотреть нельзя,
Если кто-то другой был твоим счастьем…
И вот я подлетаю чуть ближе,
Дыханье моё причины тише,
Причины жуткой, кровавой боли –
Он этой боли совсем не слышит.
Его глаза разбивают воздух,
Он раздевает палящим взглядом,
Она смеётся, и это хлёстко
Бьёт по стеклу эховым зарядом.
… Я собрала слёзы в чемодан
И обратилась опять в туман.

52

«Ну что, освежилась?» -
И эхом разбился
Корёжащий смех того человек.
Веки
Дрожали в такт лошадиному ржанию,
Переводил еле-еле дыхание.
Мои руки стали руками,
Глаза превратились в глаза,
И туман растворился над нами.
«Ну так что, он любил тебя, значит?
Или значит, что он не любил,
Раз забыл,
Отпустил, в чем-то предал?»
«Предал забвению.
Значит, я умираю уже,
Ухожу за высокие горы,
И разговором
Всё завершилось».
«Разбилось
Сердце ли?»
«У меня его нет».
«Достойный ответ
Для того, кто почти перешёл
Перевал», - заключил человек.

53

Через жёлтый струящийся свет
Я ступила в потоки другого:
Серого, белого – в общем,
В нём не было яркого цвета.
Отказалась тащить чемодан
Со своими давешними страхами;
И пока человек наблюдал
Переходы лучистого света
Из яркого в тусклое, я
Стонов камни и боли, упрёков,
Брани, горечи кровоподтёки
Постаралсь отмыть и забыть
На одной из извилистых троп.
Например, я однажды любовь
И до муки отчаянной горечь,
Этой любовью взлелеянную,
Сбросила тихо с обрыва,
Пока человек сидел в стороне.
Глаза его были темны,
Он сказал, что последние сны
Уходящей жизни
Он досматривает. Потому
Скоро снова ослепнет и впредь
Их не сможет смотреть.

54

На одной из извилистых троп
Я хотела устроить костёр
Из тех маленьких жалких обрывков,
Что селились в моей душе,
Что звались одним словом: память.
Оставить
Всё это хотела в костре, чтобы всё до конца прогорело,
И я не успела
Уже пожалеть,
Что всё умерло – бесповоротно.
Я бросала туда листы
И сожгла целый ворох писем,
А потом я сжигала дни,
Упакованные в объятья,
А потом я сжигала ночь,
Ночь, в которой он был когда-то.
Стихи, музыка, танцы!
Всё принесено
В жертву огню.
Я не пойму,
Отчего мне так больно внутри.
Ах, одна искра попала мне в душу!
Ай, больно!..