Точь в точь через двадцать дней после памятного разговора с Чиччолиной в клинике профессора Воздвиженской, ударил резкий звонок. - Налоговая полиция и следователь прокуратуры. У нас ордер на обыск. Забегали шаги, застучали, стали входить, и в сверкающей от огней приемной с новой стойкой для бахил оказалась масса народу. Двое в милицейской форме, один в черном пальто, с портфелем, злорадный и шароголовый налоговик Ушвиц, секретарь Оболенская, охранник Федор, медсестра Валя и анестезиолог Василий Францевич в новом зеленом костюме и такой же шапочке. Дверь из кабинета пропустила Викторию Викторовну. Она вышла в известном всем английском костюме и тут же все могли убедиться сразу, что Виктория Викторовна очень похорошела за последнее время. Прежняя властная и энергичная Виктория Викторовна, полная достоинства, предстала перед незваными гостями и извинилась, что заставила ждать. - Здравствуйте, профессор, - очень смущенно отозвался человек в пальто, затем он замялся и заговорил. - Очень неприятно. Я – следователь прокуратуры . У нас есть ордер на обыск в вашей клинике и, - человек покосился на очки Виктории Викторовны и докончил, - и арест, в зависимости от результата. Виктори Викторовна прищурилась и спросила: - А по какому обвинению, смею спросить, и кого? Человек посмотрел на Ушвица, и стал вычитывать по бумажке из портфеля. - По обвинению Воздвиженской, ее анестезиолога и медсестры Валентины Буниной, в убийстве заведующей подотделом защиты сексменьшинств ККХ Чичиковой. Тихий Валин смех покрыл конец его слов. Все задвигались и зашумели. - Какой именно Чичиковой? Может моей лабораторной обезьяны Чичи, которая себя выдавала за человека, - так она давно сбежала, аферистка, - проговорила, как бы взабытьи, Виктория Викторовна. - Простите, профессор, не обезьяны, а человека, - да еще подданной Бразилии. Вот в чем дело. - Ах, так вы имеете в виду, мою пациентку? - спросила Виктория Викторовна, - Пиппа и сейчас существует, и никто ее конечно не убивал. Омоложение закончено. Эффект полный. Прежняя фамилия О’Бразеяно по настоянию клиентки восстановлена. Новая фотография в паспорте согласована с посольством. Довольная клиентка уже на родине. Можете удостоверится, - вот благодарственное письмо из посольства. И профессор подала следователю гербовую бумагу в стеклянной рамке. Тот взял и прочел. - Профессор, - очень удивленно заговорил черный человек и поднял брови, - тогда придется предъявить ту, - черт, которая работала в подотделе защиты сексменьшинств при исполкоме. Двадцатый день, как пропала, а данные, извините меня, очень нехорошие. Он взглянул с неприязнью на шароголового. - Доктор, пожалуйста, предъявите Чичу следователю, - приказала Виктория Викторовна, овладевая ордером. Василий Францевич, криво улыбнувшись, вышел. Когда он вернулся то подал следователю ноутбук, в котором было видео: в клетке зоопарка с номером 245 металась странного вида обезьяна в лихо заломленной на бок женской шляпке. Пятнами она была лысая, пятнами на ней росла рыжая шерсть на морщинистой старческой груди. Скакала она как циркачка – на задних лапах, потом опустилась на все четыре и осмотрелась. Гробовое молчание застыло в приемной, как желе. Кошмарного вида обезьяна с розовыи шрамом на животе вновь поднялась на задние лапы и улыбнулась. Потом визгливо запела мотив , в котором можно было узнать блатняк Кричевского «Мой номер 245». Второй милицейский вдруг перекрестился размашистым крестом и, отступив, сразу отдавил Ушвицу обе ноги. Человек в черном пальто, не закрывая рта, выговорил такое: - Как же, позвольте?.. Она служила в защите... - Я ее туда не назначала, - ответила Виктория Викторовна, - ей господин Ушвиц дал рекомендацию, если я не ошибаюсь. - Я ничего не понимаю, - растерянно сказал черный и обратился к парализованному Ушвицу. - Это она? - Она, - беззвучно ответил шароголовый. – Конечно она. - Она самая, - послышался голос Федора, - только, сволочь, опять обросла. - Она же говорила... Кхе... Кхе... - И сейчас еще говорит, но только все меньше и меньше, так что пользуйтесь случаем, а то она скоро совсем умолкнет. - Но почему же? - тихо осведомился черный человек. Виктория Викторовна . королевски вздернула плечами. - Наука еще не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовала да только неудачно, как видите. Поговорила и начала обращаться в первобытное состояние. Атавизм. И вообще, господа, - не всякий тот человек, кто умеет произносить слова. - Гы - ыы, каррамба… Чи-чи-чи-ии… Акапулько а-я-я-яй, - завизжала макака, потом вдруг резко обернулась, и показала на весь экран волосатую малиновую задницу. Черный человек внезапно побледнел, уронил портфель и стал падать набок. Милицейский подхватил его сбоку, а Федор сзади. Произошла суматоха и в ней отчетливей всего были слышны три фразы: Виктории Викторовны: - Нашатыря. Это обморок. Доктора Василия Францевича: - Ушвица я собственноручно сброшу с лестницы, если он еще раз появится в клинике «Мегастар – резусшоу…» И Ушвица: - Прошу занести эти слова в протокол.
***
Серые кондиционеры тихо урчали под потолком кабинета. Жалюзи скрыли густую киевскую ночь с ее одинокой звездою. Высшее существо, важная обезьянья благотворительница сидела в кресле и читала письмо из Бразилии от знаменитой танцовщицы сальсы и ламбады Пиппы О’Бразеяно. Молодая макака, привалившись, лежала на ковре у кожаного дивана и думала: «Так повезло мне, так повезло,просто неописуемо. Утвердилась я в этой больничке. Окончательно уверена я, что в моем происхождении нечисто. Тут не без павиана. Потаскуха была моя бабушка, царство ей небесное, старушке. Правда, живот весь исполосовали зачем-то, но это до свадьбы заживет. Нам на это нечего смотреть." В глубине клиники глухо позвякивали инструменты. Анестезиолог убирал в шкафах операционной. Седая же волшебница сидела за экраном монитора, наблюдала за красочным бразильским карнавалом, и напевала: - "К берегам священным Нила..." -
Когда мы создавали сайт Союз писателей, никто из нас не ведал о том, что такое ТИЦ, с чем его едят, и как вообще поисковые роботы выдают запросы пользователям.
Юмористическая проза /
919 /
skif11
