Обезьяньи яйца. Эпилог
Эпилог.
Точь в точь через двадцать дней после памятного разговора с Чиччолиной
в клинике профессора Воздвиженской, ударил резкий звонок.
- Налоговая полиция и следователь прокуратуры. У нас ордер на обыск.
Забегали шаги, застучали, стали входить, и в сверкающей от огней приемной с
новой стойкой для бахил оказалась масса народу. Двое в милицейской форме, один в
черном пальто, с портфелем, злорадный и шароголовый налоговик Ушвиц,
секретарь Оболенская, охранник Федор, медсестра Валя и анестезиолог Василий
Францевич в новом зеленом костюме и такой же шапочке.
Дверь из кабинета пропустила Викторию Викторовну. Она вышла в известном
всем английском костюме и тут же все могли убедиться сразу, что Виктория
Викторовна очень похорошела за последнее время. Прежняя властная и энергичная
Виктория Викторовна, полная достоинства, предстала перед незваными гостями и
извинилась, что заставила ждать.
- Здравствуйте, профессор, - очень смущенно отозвался человек в пальто, затем
он замялся и заговорил. - Очень неприятно. Я – следователь прокуратуры . У нас есть
ордер на обыск в вашей клинике и, - человек покосился на очки Виктории Викторовны
и докончил, - и арест, в зависимости от результата.
Виктори Викторовна прищурилась и спросила:
- А по какому обвинению, смею спросить, и кого?
Человек посмотрел на Ушвица, и стал вычитывать по бумажке из портфеля.
- По обвинению Воздвиженской, ее анестезиолога и медсестры Валентины
Буниной, в убийстве заведующей подотделом защиты сексменьшинств ККХ
Чичиковой.
Тихий Валин смех покрыл конец его слов. Все задвигались и зашумели.
- Какой именно Чичиковой? Может моей лабораторной обезьяны Чичи, которая себя
выдавала за человека, - так она давно сбежала, аферистка, - проговорила, как бы
взабытьи, Виктория Викторовна.
- Простите, профессор, не обезьяны, а человека, - да еще подданной Бразилии. Вот в
чем дело.
- Ах, так вы имеете в виду, мою пациентку? - спросила Виктория Викторовна, -
Пиппа и сейчас существует, и никто ее конечно не убивал. Омоложение закончено.
Эффект полный. Прежняя фамилия О’Бразеяно по настоянию клиентки восстановлена.
Новая фотография в паспорте согласована с посольством. Довольная клиентка уже на
родине. Можете удостоверится, - вот благодарственное письмо из посольства. И
профессор подала следователю гербовую бумагу в стеклянной рамке. Тот взял и прочел.
- Профессор, - очень удивленно заговорил черный человек и поднял брови, - тогда
придется предъявить ту, - черт, которая работала в подотделе защиты сексменьшинств
при исполкоме. Двадцатый день, как пропала, а данные, извините меня, очень
нехорошие. Он взглянул с неприязнью на шароголового.
- Доктор, пожалуйста, предъявите Чичу следователю, - приказала Виктория
Викторовна, овладевая ордером.
Василий Францевич, криво улыбнувшись, вышел. Когда он вернулся то подал
следователю ноутбук, в котором было видео: в клетке зоопарка с номером 245
металась странного вида обезьяна в лихо заломленной на бок женской шляпке.
Пятнами она была лысая, пятнами на ней росла рыжая шерсть на морщинистой
старческой груди. Скакала она как циркачка – на задних лапах, потом опустилась на
все четыре и осмотрелась.
Гробовое молчание застыло в приемной, как желе.
Кошмарного вида обезьяна с розовыи шрамом на животе вновь поднялась на задние
лапы и улыбнулась. Потом визгливо запела мотив , в котором можно было узнать
блатняк Кричевского «Мой номер 245».
Второй милицейский вдруг перекрестился размашистым крестом и, отступив, сразу
отдавил Ушвицу обе ноги.
Человек в черном пальто, не закрывая рта, выговорил такое:
- Как же, позвольте?.. Она служила в защите...
- Я ее туда не назначала, - ответила Виктория Викторовна, - ей господин Ушвиц дал
рекомендацию, если я не ошибаюсь.
- Я ничего не понимаю, - растерянно сказал черный и обратился к парализованному
Ушвицу. - Это она?
- Она, - беззвучно ответил шароголовый. – Конечно она.
- Она самая, - послышался голос Федора, - только, сволочь, опять обросла.
- Она же говорила... Кхе... Кхе...
- И сейчас еще говорит, но только все меньше и меньше, так что пользуйтесь
случаем, а то она скоро совсем умолкнет.
- Но почему же? - тихо осведомился черный человек.
Виктория Викторовна . королевски вздернула плечами.
- Наука еще не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовала да
только неудачно, как видите. Поговорила и начала обращаться в первобытное состояние.
Атавизм. И вообще, господа, - не всякий тот человек, кто умеет произносить слова.
- Гы - ыы, каррамба… Чи-чи-чи-ии… Акапулько а-я-я-яй, - завизжала макака, потом
вдруг резко обернулась, и показала на весь экран волосатую малиновую задницу.
Черный человек внезапно побледнел, уронил портфель и стал падать набок.
Милицейский подхватил его сбоку, а Федор сзади. Произошла суматоха и в ней
отчетливей всего были слышны три фразы:
Виктории Викторовны:
- Нашатыря. Это обморок.
Доктора Василия Францевича:
- Ушвица я собственноручно сброшу с лестницы, если он еще раз появится в
клинике «Мегастар – резусшоу…»
И Ушвица:
- Прошу занести эти слова в протокол.
***
Серые кондиционеры тихо урчали под потолком кабинета. Жалюзи скрыли
густую киевскую ночь с ее одинокой звездою. Высшее существо, важная обезьянья
благотворительница сидела в кресле и читала письмо из Бразилии от знаменитой
танцовщицы сальсы и ламбады Пиппы О’Бразеяно. Молодая макака, привалившись,
лежала на ковре у кожаного дивана и думала: «Так повезло мне, так повезло,просто
неописуемо. Утвердилась я в этой больничке. Окончательно уверена я, что в моем
происхождении нечисто. Тут не без павиана. Потаскуха была моя бабушка, царство ей
небесное, старушке. Правда, живот весь исполосовали зачем-то, но это до свадьбы
заживет. Нам на это нечего смотреть." В глубине клиники глухо позвякивали инструменты.
Анестезиолог убирал в шкафах операционной.
Седая же волшебница сидела за экраном монитора, наблюдала за красочным бразильским
карнавалом, и напевала:
- "К берегам священным Нила..."
-
- 07.11.2012. ; MONKEYEGGS -
[Юрий Терещенко]
То,