Мы вошли в просторный зал с мраморными колоннами и мягким ковровым покрытием на полу. Высокий потолок был покрыт зеркалами. Напротив входа располагалась небольшая сцена, на которой колоритный чернокожий пианист играл какую-то очень спокойную, приятную, хотя и уже несколько старомодную мелодию. Мы сели за столик и заказали по коктейлю.
- А ты давно играешь? - спросила меня Марьяна, когда официант принёс коктейли.
- В бильярд? Если по правде, второй раз, - ответил я, - А ты?
Это было не "по правде". На самом деле, я никогда не играл в бильярд, а все мои познания об этой древней игре ограничивались несколькими статейками в интернете, прочитанными мною накануне. Но признаваться девушке, что я совсем уж дядя-сарай мне не хотелось. Я соврал и тут же пожалел об этом вранье: по марьяниному короткому взгляду я понял, что она сразу догадалась, что я ей вру.
- Немного больше тебя, - улыбнулась Мари и кашлянула.
- Думаю, я мог бы научиться от тебя чему-то новому. Если не возражаешь.
- Конечно. Например, что играют не "в бильярд", а "на бильярде". Бильярды - это те два стола в конце зала. На них играют в американку, сибирку, каролину, карамболь, девятку, пул, снукер - десятки разных игр и у каждой свои правила.
- А во что ты уже играла?
- Почти во всё понемногу, но больше всего понравилось играть именно в русский бильярд, американку. Шары все общие, можно не бояться нечаянно сыграть себе во вред.
- Я смотрю, ты прямо спец в этом деле.
- Да прям! Просто кий в руке держать умею, вот и всё. Хочешь ещё выпить или пойдём поиграем?
- Пошли.
Подойдя к столу, девушка два раза чихнула. Мы начали. Чтобы определить, кто сделает первый удар и разобьёт пирамиду, игроки становятся у короткого края стола и запускают шары в противоположный край. Шары должны отскочить от бортика и остановиться. Чей шар окажется ближе к ближнему краю, от которого он начал движение, тот игрок и начинает игру. Мой шар лежал на середине стола. Марьянин остановился, едва коснувшись дальнего бортика. Я получил возможность ударить первым. Марьяна вновь откашлялась.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил я её, разбив пирамиду.
- Нормально. Тут курят, я аллергирую, вот и всё. Ничего страшного.
Поскольку, когда я разбил пирамиду, ни один шар в лузу не попал, ход перешёл моей сопернице. Она положила правую руку на стол, левой взялась за кий и прицелилась. Она определённо левша, подумал я, вспомнив, как ловко она пользовалась палочками для еды в "Рисе", тоже левой рукой. К соседнему столу подошли двое парней и тоже начали играть. Оба курили сигары.
Биток одновременно толкнул два шара. Один попал прямиком в лузу, второй не докатился до лузы лишь на пару миллиметров. Я был уверен, что следующим ударом Марьяна будет целиться именно в этот шар, поскольку его забить явно было легче всего. Но она ударила по другому шару, который забить, видимо, даже и шансов не было чисто физически. Девушка вдруг раскашлялась и долго не могла совладать с собой: из неё словно посыпался кашель, который она никак не могла остановить. Наконец-то ей это удалось. По щеке текла чёрная слеза.
- Ты точно в порядке? - спросил я.
- Да, играем, - ответила она, - Что ты так на меня смотришь?
- У тебя тушь потекла.
Интересно, почему Марьяна не попыталась забить тот лёгкий шар? Неужели она так грубо ошиблась и не заметила? Я вопросительно посмотрел на неё. Девушка молчала. Похоже, она только сейчас заметила свою оплошность. И что мне теперь делать? Показать благородство и тоже не обратить на этот шар внимания? Нет, игра - это не жизнь, здесь это не работает. В жизни, да, можно когда-то и уступить, но в игре её победа - это моё поражение. Играть так играть. Я прицелился. Сзади ко мне подошла Марьяна и сказала:
- Подожди минутку, не бей, - по её голосу можно было подумать, что нос ей зажали прищепкой, - Смотри, геометрия, восьмой класс. Твой правый локоть, плечо, кий и подбородок должны лежать в одной плоскости.
Она взяла меня за руку, которой я держал кий и поправила мою стойку.
- Вот так, - сказала она, - Так ты сможешь лучше целиться.
Я прицелился к шару, но Марьяна вновь меня остановила:
- Ты очень напряжён. Расслабься: бильярд - это, прежде всего, удовольствие.
Девушка подошла ко мне сзади вплотную и отвела мою руку назад.
- Не надо держать кий изо всех сил, словно его у тебя сейчас отберут. Когда отводишь назад, можешь почти раскрыть ладонь и держать кий кольцом из большого и указательного пальцев.
Предплечьем я касался её пышного бедра в тонких леггинсах, а грудью она почти легла мне на плечо. Я почувствовал тепло её тела и нежный запах парфюма. Вдруг Мари вновь разразилась кашлем. Воздух был уже сизый от табачного дыма, и я попросил парней за соседним столом не курить. Ни один из них не обратил на меня внимания. Я сказал во второй раз, уже более настойчиво. Ноль реакции. Тогда я подошёл к одному из них и почти прорычал:
- Я смотрю, по-хорошему вы не понимаете?
- Ну курю я, - ответил он мне, - И чо ты сделаешь?
Сказав это наглец выпустил мне в лицо струю дыма. Такого хамства я уже терпеть не мог. Я схватил с его стола шар и наотмашь ударил в лицо. Попал в скулу. Он упал. Под глазом стал набухать синяк.
- Э-э, братишка, полегче, - вступился за него приятель. К нам подошёл охранник.
В этот момент ко мне качаясь подошла Марьяна. Лицо её было бледно, как бумага, с хрипом она пыталась поймать ртом воздух. Поравнявшись со мной, девушка упала в мои объятия, чуть не свалив меня с ног. Она была без чувств. С огромным трудом и помощью охранника я полуволоком вытащил девушку на свежий воздух и аккуратно положил на лужайке у входа. Прислушался - не дышит. Телефон. Скорая.
- Алё! Набережная - Соборный, кафе-бильярдная "Аквамарин". Человеку плохо, девушка сознание потеряла, синяя вся лежит!.. Что?.. Нет, не дышит... Да, блять, ни на что не жалуется, в обмороке человек!..
Дальнейшие события того вечера вспоминаются мне, словно во сне: как я тщетно пытался сделать ей искусственное дыхание рот-в-рот (не так я представлял себе наш первый поцелуй), как помогал медикам грузить Марьяну на носилки, как ехал вместе с нею на скорой под вой сирены в реанимацию, как, наконец, ждал, пока над ней шаманила бригада врачей, в палату не пускали. Уже глубокой ночью в коридор вышел старенький доктор. Пулей я подлетел к нему. На вопрос, что же произошло с Марьяной он начал разглагольствовать про аллергическую реакцию, отёк гортани, сосудистый коллапс и анафилактический шок. Из этого я понял, что с Мари произошло что-то очень опасное и, по-видимому, довольно редкое.
- Будет жить, - сказал он, - организм молодой, крепкий, выкарабкается. Жизни её сейчас уже ничего не угрожает, но грядущую неделю ей нужно провести в больнице, под наблюдением.
Теги:
