Ёжится небо хмуро,
гром раздаётся дальний,
Русь не боится бури
интерконтинентальной.
Сколько их было, ливней, -
стали, свинца, железа, -
но становились дивней
люди тайги и леса.
Люди полей былинных
стали стихий сильнее, -
плыть бы им по долинам,
даже дышать не смея,
думая о России,
чем та была исконно, -
интеллигентно сильной
духом дубрав свободных.
Миру она известна
холодом и размахом,
Пушкиным, Достоевским,
жертвенностью и страхом, -
страхом порабощения
кем бы то там ни было, -
лучше своих прощение,
чем горевать под игом.
Тихо мельчали люди,
будущего не видя, -
горькую пьют и судят,
кем бы мог быть их лидер.
Видно, жива в народе
память далёких предков, -
легче ловить по морде,
чем оставаться в девках.
Так отчего же, отче,
тяжче от года к году
на удобрённой почве
веру хранить в природу?
Тянутся выше рощи, -
вырастить человека
стало намного проще
в каменных джунглях века.
Множатся ветви сада,
всюду проникли сети,
и потихоньку правда
в серые лица светит.
Ёжится небо хмуро,
гром раздаётся дальний,
солнца боятся - дуры
тучи-исповедальни.
