В центре Лондона кому-то

взбрело в голову создать музей

бытовых вещей периода СССР

Встать и пойти, когда на Пикадилли

ещё от толпищ город не разбух,

а день, проснувшись, солнечен и сух,

от Темзы до былого пару милей,

где русский говор тешит тонкий слух,

где из звезды-гиганта мир советский

свернулся карликом в музейный зал

и, чтоб у вхожих дрогнула слеза,

с наивной откровенностью, по-детстки

он всё про всё, как предал, рассказал...

Бунтуют вещи: «Было не до жиру!»

Лежат, стоят на полках без стыда,

седьмая им на киселе вода,

проектор «Русь», бутылка от кефира,

авоська-сетка, будка «газвода»...

Под наградным серпасто-красным стягом,

кто развитого рая уж достиг,

нашел на вещи быта буйный стих.

Три банки килек дружно, без натяга

бутылку водки давят на троих.

Орут спьяна, как на Привозе: «Кстати,

Одесса-мама, где твои бычки?»

«Бычки? Чтоб ты так жил, одень очки!

Давно всё море Черное в томате,

сломались рыболовные крючки».

Скрипят им в тон музейные ступеньки,

пыхтит натужно будка-автомат,

благословен неистребимый блат...

Однако мы любили не за деньги,

да и сосед был, словно кровный брат.

Смакуют экспонаты англичане,

откуда родом, стало быть и я,

и, черт возьми, не смысля ни х-я,

идут из любопытства утром ранним

в СССР – страну небытия.