Часть первая.

Есть в Смоленске сквер неброский
( пусть смоляне мне простят),
Вася Тёркин и Твардовский
Там на брёвнышке сидят…

Не живые, правда, в бронзе,
Но… душа живая в них,
Коли, прозу позабросив,
Взялся я за этот стих…
***
По Смоленску, словно байкер
По московскому шоссе,
Носится такая байка
Поистёртая уже:
Мол, когда стемнеет, ночью,
Видел кто-то, кто не пьёт,
Не спросонок, а воочью:
Тёркин с брёвнышка встаёт…

И шагает по Смоленску,
Правды не ища в ногах,
Прямо по Большой Советской…
В гимнастёрке, в сапогах…
Тех ещё размеров ножка,
Всю Европу ведь прошла,
А в руках его - гармошка!
Вот такие, брат, дела…

Только, брат, у нас, советских,
Недоверчивость в крови,
Чьим-то домыслам простецким
Не поверим мы, увы…
И решил я сам проверить,
Порешил увидеть сам ,
То, как в ночь, уйдя из сквера,
Бродит Тёркин по домам…
***
Ночь. Жена сопит в кровати.
Сын компьютером сражён.
И луной ( совсем некстати)
Древний город освещён…
Синий «треник» и кроссовки,
Кепкой лысину прикрыл,
Отбываю на тусовку
Тёмных полуночных сил…

Через дамбу пешим ходом,
По Дзержинке - с километр…
Сквер. С поборником пехоты
Рядом -
сам Твардовский, - мэтр!

Я в кусты проник густые,
Слышу тихий говорок,
То поэт, певец России,
Тёркину даёт урок:

Вася, ты – моё творенье,
Дум и чаяний итог,
Ты в моих стихотвореньях
Стать обрёл и голосок,
Сплавил я в тебе натуру
Славных воинов Руси,
Ты вошёл в литературу,
Не Христом на небеси…

Знает стар тебя и малый.
Вася Тёркин всем знаком…
Постучи в окно усталый,-
Впустит всяк солдата в дом…

С прибаутками, с трёхрядкой,
В орденах, в медалях весь…
Для начала, для порядку
Можешь слово произнесть…
Рассказать, как воевал ты,
По каким прошёл фронтам
И как спуску не давал ты
Нашей Родины врагам.
А не впустят,- не в обиде,
Обижаться проку нет,
Ведь тебя, Василий, видит
Только тот, кто сам поэт…

Разузнай, как жизнь народа,
Чтут ли дедов и отцов,
И за эту ли свободу
Хоронили мы бойцов?!

Ну, иди, Василий, что ли…
Началась твоя пора,
Эх, мне б сейчас махнуть в Загорье,
Да не управлюсь до утра…

По плечу его похлопал,
Обнял, как отец родной
И Василий наш потопал,
Как рабочий с проходной…

***
Я, как, типа, привиденье,
Вмиг восстал из-за кустов…
Задержался на мгновенье,
Да и был себе таков…
Обежал вокруг сберкассы,
Филармонию минул,
И по Ленина в экстазе
До Советской сиганул…

Мимо той библиотеки,
Где журчит порой «Родник»,
Гастронома и аптеки,
Где провизор - просто псих…
Прям по белой полосе,
Посреди планеты всей,
По соборной мостовой,
Хоть и в бронзе, но… живой,
Он идёт,- Василий Тёркин!
На фронтах, в окопах тёртый,
Не испитый, не убитый,
В сапу танком не зарытый,
Наш земляк, рожок, смоляк,
Балагур и весельчак…

А куда идёт- не знает…
Вот лицо он задирает
И глядит на купола…
Перекрестится?!
Нет… зря…
Видно, парень- атеист,
Или просто коммунист…

Тут-то я и подкатил…
-Тёркин?- вежливо спросил,-
Ради что ль эксперимента
вы встаёте с постамента?
Мне понять никак невмочь
Для чего идёте в ночь?
И куда идёте вы?
Не понять никак, увы…

Тёркин, не повысив голос,
Так ответил на вопрос:
Я уже - не просто образ,
Я теперь ещё - и спрос…

Я спросить хочу у них,
У правителей твоих:
Всё ли в государстве ладно?
Ведь мы шли на подвиг ратный,
Не для красного словца,-
Бить фашистов до конца!
Ради жён своих, детей
Били нечисть всех мастей,
Ради отческой земли
В землю многие легли…

Как живётся ветеранам
Чьи доныне стонут раны?
Всё ль у них сегодня есть,
Отстоявших нашу честь?
И стоят ли обелиски
Там, где наш солдат российский
Во сырой лежит земле?
Вот, что знать бы надо мне…

Чтоб пойти и доложить
Тем, кто не успел дожить,
И геройски принял смерть,
Чтобы вам пожить успеть…

И Василий наш сурово
Сдвинул к переносью брови:
- Ну, рассказывай, земеля!
Я, сдержавшись еле-еле,
( думал, точно закричу,
когда Тёркин по плечу,
потрепал меня легко)
завернул рассказ такой…
***
Мы отнюдь не процветаем,
Что ни день,- то катаклизм…
Лишь на Кубе, да в Китае
Есть ещё социализм…
А в Эстонии Героя,
Как преступника,- под суд,
Монументы с поля боя
Где снесли, а где снесут…
И огонь уж Вечный гасят
Дорог, мол, мемориал!
А Бандеру, приукрасив,
Возвели на пьедестал…

Ветеранов льгот лишили,
Заменив грошами их.
Вот, квартиры дать решили
Тем, кто есть ещё в живых…
Только им уже не в радость,
В развалюхах жизнь прошла…
Вот такая, Вася, гадость
Наши грешные дела…
***
Вдруг зубов раздался скрежет,
Словно траки по камням,
И слеза скупая режет
Бронзу по его щекам…
Засверкали гневно очи!
В грудь ударил кулаком…
Что-то, высказать мне хочет,
Только, видно, - в горле ком…

- Растащили всю Россию?!
Развалили наш Союз?!
Эх, жаль в обойме холостые…
За себя не поручусь!!!

- Вам не стыдно ветеранам,
словно нищим подавать?!
Сыпать солью им на раны,
Льгот заслуженных лишать?!
А под занавес - квартиры,
Как подачки, но не всем…
Что там ваши командиры,
Позажралися совсем?!

Ну, а сыновья, а внуки
Тех, кто не пришёл с войны?
Их надежда и порука,
Что не зря легли они
Там, в огне, на поле боя,
смело заслонив собою
от коричневой чумы
всё, о чём мечтали мы?!
Почему они молчат-то,
Как пред алтарём ягнята?!
Не спасут от подлецов
Память дедов и отцов?!
***
- Не простое это дело!-
говорю в ответ несмело,-
Хоть и нет КПСС,
в коей совесть, ум и честь,
Так единороссы есть,
Им числа в Госдуме несть…
Принимают, вишь, законы,
по которым миллионы
хуже нищего живут…
А кто против,- тех под суд!

***
Тут вдруг Тёркин встрепенулся:
-Нам суды те – нипочём!
И лукаво улыбнулся:
- Мы с тобой ещё споём!
Рвёт с плеча свою гармошку,
А в глазах его - огонь,
Я гляжу - не понарошку
Тянет он с плеча гармонь…

Только взял боец трёхрядку,
Сразу видно - гармонист…
Для начала, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз…
Ах, басам покоя нету…
И запели тенора…
- Эй, ребята, с того света
Вам на этот свет пора…

Расплескал меха по ветру…
Что за чудная игра!
-Эй, ребята, с того света
Вам не этот свет пора!

И ведёт, поёт, наяривает,
И вещает вновь, и вновь…
Со слезами выговаривает
И надежду, и любовь…

- Что ж не слышу я ответа,
Ведь недолго до утра…
Эй, ребята, с того света
Вам на этот свет пора!!!

Вдруг, смотрю,- зелёным склоном,
Где кончается стена,
Поднимается колонна
Странно вооружена…
В скатках на плечах шинели,
Автоматы ППШ,
Видно, что давно не ели,
В чём там держится душа?!
Но в глазах, глядящих смело,
Негасимый тот огонь,
И кому какое дело:
Кто играет? чья гармонь?!

Снова Родина призвала
Тех, кто пали за неё!
Вася Тёркин, из металла,
Впереди полков встаёт:
-Вы, ребята, мне поверьте,
Слава ваша, подвиг ваш
Подарили вам бессмертье,
Нас не выведешь в тираж!

Кто захочет, тот услышит,
Кто услышит, тот поймёт,
Понимающий напишет,
Написавший, - нам прочтёт…

Разойдёмся по России
И расскажем, братцы, всем:
Что с Отчизной сотворили
Нам не нравится совсем.
Не за то мы воевали!
Не за то мы полегли!
Не за то врага мы гнали
Вон с родной своей земли!
Без оружия, без крови,
Без обиды и без драк,
Наведём порядок в доме,
прекратим этот бардак!
Все согласны?! Так, нале-во!
Шаго-ом арш! по городам…

***
И пошли по миру все вы,
Те, кто мир вручили нам!!!

***
Если где-то к вам, усталый
Тихо подошёл солдат,
Я хочу, чтобы вы знали,-
Васи Тёркина он брат…
Вы впустите, накормите,
Уложите его спать,
С ним о том поговорите,
Как его достойным стать.
Как нам, не ломая строя,
Не круша, без суеты,
Так Россию обустроить,
Чтобы их сбылись мечты…
Чтоб правители не лгали,
Не давали воровать,
Чтобы граждане не стали
Друг по другу вдруг стрелять…

Чтобы танки не палили
По Парламенту в Москве…
Мысли добрые чтоб были
В каждой светлой голове…
Чтобы все…

***
Тут я проснулся
В этом сквере на скамье…
Мне Твардовский улыбнулся.
Тёркин подмигнул вдруг мне.

Кто-то в ухо мне вещает:
-Да очнись ты, наконец!

***
Но…,
как прищурю глаз, - шагает
Вдоль по улице боец…

13-15 мая 2010 г.
Часть вторая.
1. Вступление

Читатель, мы с тобой расстались
В смоленском сквере, на скамье…
Твардовский тихо улыбался,
Подмигивал Василий мне.

Мне представлялись сновиденьем
Беседы с Тёркиным в ночи,
И воинов восставших тени,
И то, что он им поручил…

Благодаря концовке этой
Ни психиатр, ни прокурор
Не покусились на поэта,
В поэме не узрев террор…

А, между тем, всё правдой было:
И сквер, и Тёркин, и гармонь…
И уходящий, как на фронт,
Боец, восставший из могилы…

Вернулся из небытия
Призывом Тёркинской гармони,
Краюхой хлеба на ладони
Пред ним, - Расеюшка моя!

Собрат Василия суровый,
Шагнул он в современный мир,
Чтобы узреть, услышать слово
О том, что та война – не миф…

И доложить ему, вернувшись,
Как люди русские живут,
Кто, как и почему разрушил
Минувших поколений труд.

И год спустя они вернулись…
Я был свидетелем тому,
Как в скверике меж тихих улиц
Они отчёт вели ему.

***

2. Рассказ первого бойца. О деревне…

Я сам – парнишка деревенский…
Родился в нашенском краю…
Пахать, косить научен с детства,
Любовь здесь повстречал свою.

Мне только двадцать два минуло,
Когда в жестоком том бою,
пал на бегу от вражьей пули
На землю горькую свою…

Вмиг вспомнив всё… Село и детство,
Ласканье речки быстрых струй…
И ту девчонку по соседству…
И наш с ней первый поцелуй…

В траве брильянтовые росы,
И ночи звёздные в стогу,
Литовки пенье на покосе,
Стерни колючесть на лугу…

Коровьей аромат лепёшки,
И дрожжевой лепёшки вкус…
И тень девичью на дорожке…
Свой жаркий шёпот: «Я вернусь!»…

Там были первые колхозы,
И бесконечные поля,
И запах хвои и берёзы,
И возле школы - тополя…

Там лампочек накал весёлый,
Нам заменивший свет лучин,
Там пионеры с комсомолом…
И чей-то удалой почин…

Там трактора пришли на смену
В лемех впряжённому коню,
И каждый веровал, что Ленин
Создал великую страну!

Вот это мы и защищали!
За это отдавали жизнь!
И, свято веря в коммунизм,
предателей мы не прощали…
***
А что теперь?! Я по дорогам
Прошёлся сельским налегке,
Почти у каждого порога
Делился тем, что в рюкзаке.

Я видел брошенные избы,
берёзок заросли в полях!
Не бродит призрак коммунизма
Там, где заброшена земля…

И там, где раньше гордо реял
Наш кровью обагрённый стяг,
лишь дом заброшенный сереет,
да развалившийся очаг…

Здесь был совхоз, слыхать, богатый,
дарами щедрилась земля,
И тучное коровье стадо,
и колосистые поля.

Здесь были школа с магазином,
библиотека, почта, клуб,
комбайны, трактора, машины
и нового детсада сруб…

Всё уничтожено под корень!
Всё прахом, нищетой пошло.
И вместе с новой властью горе
Пришло в российское село.

Ни стада! Ни домашней птицы!
Лишь изб забитых череда…
Ну как тут с горя не напиться?!
Как не податься в города?!

И так везде, по всей России:
разор, позор и воровство.
А людям,- на худую выю
Хомут и больше ничего!..

Ни сам Господь, ни царь, ни Путин,
И никакой иной герой,
Деревню возрождать не будут
своею властною рукой!

Земли нарушены законы,
И сожжены назад мосты,
крестьян ушедших миллионы
не возродим ни я, ни ты!
***
Содвинув бронзовые брови,
Василий выслушал бойца.
Жаль,- нету в памятнике крови,
а то б отлила от лица…

- Ты только не серчай, пехота,
Но горше этой вести нет!
А кто ж такое наработал?
Кому за то держать ответ?!

Что за ворюга иль мздоимец
деревню до конца извёл?
И как того мерзавца имя,
что допускает произвол?!

Боец, в ответ вздохнувши тяжко,
(мол, боль душевная крепка !),
ладонью постучал по ляжкам,
ища хоть горстку табака…

Любой боец, кто был поближе,
рассказчика потешить рад:
- На моего, брат! Закури же,
отменный нынче самосад!

А тот, заправив козью ножку,
И добрый улучив момент,
сказал, как – будто с болью тоже:
- Народ считает,- Президент!

***
3. Ё-моё!

Сидел я рядом с Тёркиным, внимая,
Рассказу неподкупного бойца,
И только одного не понимая:
Неужто в НЁМ ОДНОМ вина конца?!

Да, ё-моё, будь я на ЕГО месте,
Как бы с селом российским поступил?
Неужто бы ногой на горло песне,
что здесь лилась веками, наступил?!

Я на вопрос бойца сказал: - Не знаю!
А может быть ЕМУ не повезло?!
Я тоже видел, брат, как умирает,
старинное российское село…
***
4. Лирическое отступление. Тихо умирает Петрополье…

Тихо умирает Петрополье –
Древнее российское село…
Раз в деревне закрывают школу,
Значит,- молодым не повезло…

Не случайно в город убегают,
Оставляя отчие края.
Медленно, но верно вымирает
Славная Смоленщина моя.

Старики из хат выходят греться,
По сухой траве шурша клюкой…
Что ж так больно защемило сердце?
Что ж так душу обдало тоской?!

Хоть всё так же аисты кружатся
Над гнездом, где вывелся птенец,
Детвора не будет здесь рождаться,
И деревня вымрет, наконец.

И восстанут молча вдоль дороги
Кладбищ надмогильные кресты,
И домов родительских пороги
Лебедой успеют зарасти…

Тысячами исчезают с карты
Деревушки, сёла, городки…
Там, где дети не сидят за партой,
Жить счастливо как-то … не с руки…
***

5. Михаил Егоров: кто виноват, что мы спиваемся?!

Выслушав моё стихотворенье,
Тёркин только громко крякнул: М-да!
Рук, как видно, не одних творенье
Эта всероссийская беда…

На местах разор чинит чиновник!
В нём, подчас, рачительности нет…
Он, по-сути, - тот же уголовник,
И ему за всё держать ответ!

Но, ты прав! – сказал мне Тёркин строго,-
Так любого можно заклеймить.
Надо бы Российские дороги
вдоль и поперёк нам исходить…

Надо бы послушать, что расскажут
И другие вставшие бойцы…
Как считает поколенье ваше,
как считают деды и отцы?

Пожилой боец, привставши споро,
попросил досрочно слово дать…
- Представляюсь: Михаил Егоров.
С вами довелось мне воевать…

Я погиб, ребята, не на фронте,
всю войну разведчиком пройдя,
пуще всех я уважал пехоту,
примеряя труд ваш на себя…

Знамя водружая над Рейхстагом,
Думали ли мы, что наша власть,
Власть народа разлетится прахом,
Дав дельцам народ свой обокрасть.

Мы из пепла землю возрождали,
Строили заводы, города…
Не за ордена, не за медали
Мы Страну Советов создавали,
Верили в грядущее всегда!

Я погиб уже, в семьдесят пятом,
Через тридцать лет после войны…
Признаюсь, что сам и виноват я,-
В «Волге» все мы ехали пьяны…

Пили? Да! Но ведь не воровали,
А тем паче,- что из госказны.
Но, скажите: в том, что мы спивались,
Разве нет правителей вины?!

-Ну, конечно!- я ему ответил.
-На всех нас - давленье бытия…
Только, слава Богу, есть на свете
Воля субъективная моя!

Вот опять - моё стихотворенье…
Разве Президент лишь виноват,
Что в таком позорном положении,
мужики российские стоят?!
***
6. Лирическое отступление. Папка-алкоголик.

В семье, вроде, всё так спокойно, и просто,
и, с улицы, - окна уютом теплятся…
Но в ней отношенья так слОжны и Остры,
что мне одному в них
не разобраться…

И жили бы мы хорошо, хоть и дёшево,
Да ведь и не в деньгах, наверное, счастье,
когда бы не водка, и что в ней хорошего?
напьётся отец и горланит про Настю:

-Ох, гуляйте мои дети,
расколись на Волге лёд!
Я за вас буду в ответе…
Водку пьёт и маму бьёт!!!

Я папку с детства запомнил пьяным,
Он трезвый в моём не вместился умишке,
Хоть память моя крепка, и рано
Я начал читать хорошие книжки.

А в книжках этих плохие дети
Имели обычно хороших отцов,
и были отцы за детей в ответе,
и не было в книжках отцов - подлецов…

А мама у нас - лучше нету на свете,
не то, что на нашей коротенькой улице,
и в жизни для матери главное, - дети,
а всё остальное само образуется…

А у нас с Витькой бывало разное.
На тебя, на пьяного, пикнуть не моги!
С ног твоих вонючих стаскивали мы грязные,
всё дерьмо собравшие, сапоги…

Он мне говорит: «Я не вор и люблю
семью. И дети стали людьми.
А водку я пил, буду пить, и пью!»
И хвастает перед друзьями детьми…

Только нет и нет. Никак не образумится.
Через ту пощёчину, что я ему дал,
ходит и ворчит, и на меня всё дуется
А ещё магнитофоном купленным попрекал…

Что мне эта музыка? мама мне дороже!
Если б, водку бросив, ты ко мне пришёл,
я бы свой транзистор саданул в прихожей

за такое дело о дощатый пол…


Так-то вот. Подумай. Вот такое дело.
Семья или водка. И всё. И конец…
А с получки мама купит «красную» там или «белую»,
А к ней,- хошь селёдка, а хошь,- огурец!

***
7. Монолог Тёркина об истоках и вреде пьянства

- Да, стих неплох,- сказал Василий,
в руках пилотку теребя,
И как ты только всё осилил,
и пропустил через себя?!

Согласен, что от человека
зависит в этой жизни всё!
Порой и немощный калека
трудом себя превознесёт!

А вот богатый и успешный,
надеясь, видно, на авось,
и, возомнив себя безгрешным,
копит завистливость, да злость…

Никто вас пить не заставляет,
Насильно в глотку не зальёт!
Но… кто страною правит, знает:
Честной спивается народ!!!

Сухой закон и вырубанье
столетних виноградных лоз,
лишь приумножили страдания,
переполняя море слёз!

Ни рост цены, ни наказанье,
ни слёзы близких, ни запрет
от алкогольных страшных бед
вас не спасут. И осознанье

России близкого конца,
кого-то вряд ли остановит…
И пьяниц вид не покоробит
властительного подлеца…

Чем больше пьянствует народ,
тем легче управлять страною,
ведь не способен пьяный сброд
спросить за слом былого строя…

Ведь пьяный, - он ни бэ, ни мэ…
Без пользы он родному дому.
Так Тёркин кончил резюме
И приказал бойцу другому:

- Давай послушаем тебя!-
Где был, что видел ты и слышал?!
Вперёд боец солидный вышел,
Седую прядь смахнув со лба…

8. Рассказ третьего бойца. О производстве.

Крестьянам – землю! А рабочим-
заводы, фабрики, станки…
Такие лозунги, короче,
Придумали не дураки…

Рабочий был всегда в почёте!
Мамай давал стране угля,
Стаханов - лучшим был в работе,
холсты Гаганова ткала…

Ложились Звёзды золотые
на грудь Героев соц. труда,
И вся Советская Россия
была героями горда!

И сотни фабрик и заводов
по всей России возвели,
взлетели в небо самолёты,
поплыли в море корабли…

Гагарин первым космонавтом,
на всей планете нашей стал,
Впервые в мире мирный атом
мы возвели на пьедестал!

А армия Страны Советов!
А уголёк наш! А металл!
И даже в области балета
Союз первейшим в мире стал!

А наши в космосе победы!
Образование и спорт!
А… Впрочем,- сказ мой не об этом,-
о производстве разговор!

От гайки малой до ракеты,
подводной лодки, корабля,
согласно ГОСТам и проектам
в Союзе делались, друзья!

Мы, на том свете, твёрдо знали,
что жизни отдали не зря!
***
Но… Вот, что нынче увидали
Мы, гневом праведным горя:

Шумят в цехах заводов рынки…
Шикарный ресторан - в НИИ…
Народ горбатит по старинке
простые промыслы свои…

Китайским ветхим ширпотребом
торговля бойкая идёт,
И, разве что, лишь водку с хлебом,
страна сама произведёт…

Не строят нынче самолёты,
подлодки, танки, корабли…
Да и в космических полётах
мы США не превзошли!

Ракеты стали падать в море,
не долетая до орбит…
Как вечный памятник разору
завод заброшенный стоит…

Горючий спирт течёт рекою,
калек, преступников плодя,
Вот, что мне не даёт покоя,
Душою требуя страдать!

Солдат смахнул слезу скупую.
Махнул в отчаяньи рукой.
Эх, знал бы я, за что воюем,-
Судьбы не принял бы такой!

Я подтвердил его сомненья,
А когда гомон поутих,
Прочёл, в порыве откровенья,
Вот этот невесёлый стих…

***

9. Лирическое отступление. Родина.

О, вы,
шагнувшие к вершинам,
Явившись из небытия,
С чего это вы, вдруг, решили,
Что ваша
Родина моя?!

Что ваши
реки и озёра,
луга и горы, и леса ,
морей солёные просторы,
и в рощах птичьи голоса…

Все города,
заводы, банки,
дороги, порты, корабли,
вокзалы, рельсы, полустанки,
и недра матушки-Земли…

Хотите сдать нам всё в аренду,
Взимать за воздух, воду, свет?!
Хотите видеть мир под брендом:
«Всё наше,- вашего здесь нет!»?!

В морях и реках-
рыба ваша,
в лесах таится
ваша дичь,
А нам приколы «Нашей Раши»?!
Умом Россию не постичь?!

Чтоб не пытались мы понять,
Что с нашим домом происходит,
Стремитесь водкой заливать
И душу удушать народа…

Коверкать русский наш язык.
Искоренять нашу культуру,
И над угробленной натурой
Читать навзрыд панегирик!..

Всё развалить и уничтожить…
Образование- под нож!
Плебс для патриция хорош
Пока его он не тревожит!

Из наших деток создадут
они рабов послушных касту,
способных им создать уют,
убрать, почистить унитазы…

Потом уедут навсегда,
украв, что можно, за границу,
оставив в пепле города,
колючку зон нам, да темницы…

Пока ещё не спился ты,
Кровь горяча и сердце живо,
Мой друг, Отчизне посвяти
Души прекрасные порывы!

Чтоб те, кого в том есть вина,
на нары сели в одночасье.
И на обломках этой власти
напишут наши имена!

10. Резюме Тёркина.

- Да, Родина!,- вздохнул Василий-
За то ли в землю мы легли,
Чтобы великую Россию
На поруганье отдали?!

В помине нет страны Советов!
Народов дружба - просто миф.
Подпольные стихи поэтов
Звучат. Но им не внемлет мир…

Заводы - в руки олигархов.
Рабочих не в почёте труд…
Ушёл бы, всё пославши на хрен,
Да честь и совесть не дают!

Взрываются забои в шахтах,
Для их защиты денег нет,
Зато плывут по морю яхты
Тех, чей счастливым был билет…

А Сколково?! Минобороны?!
Роснано?! Космос…А Чечня?!
Наверно, писаны законы
Лишь для таких, как ты , да я…

Гнетут вас штрафы и налоги,
Тарифы давят ЖКХ,
Коли совсем уж станет плохо, -
Не допустить бы до греха…

Василий оглядел сурово
В кружок теснящихся бойцов:
- О медицине кто нам слово
сказать, короткое, готов?!

Образование, науку,
к ней можно присовокупить.
И знайте: чтоб понять друг-друга,
Не нужно много говорить…

11. Рассказ четвёртого бойца. Об образовании, науке, медицине и соцзащите.

Боец в линялой гимнастёрке
С Звездою Красной на груди,
Ему сказал: Позволь мне, Тёркин,
В душе твоей разбередить,

Давно затянутые раны…
Ведь гордости в помине нет,
Наука и образованье
Давно уж не приоритет…

И медицина не бесплатна,
И степень можно прикупить…
Образование приватно
За деньги можно получить…

Нет в деревнях медпунктов прежних,
Рожать, - в перинатальный центр…
И без ножа, порою, режут
Разбросом качества и цен…

За плату мог ли получиться
Хороший врач иль педагог?
Могу, чем хочешь, поручиться:
за деньги, - никогда б не смог!

Скорее бездарь, недоумок
С тугим пробьётся кошельком,
чем и талантливый, и умный,
средств не имеющий при том…

А взять лекарства. А зарплату.
А пенсионы у врачей.
Куда ни глянь – одни заплаты!
Роптать попробуешь, - взашей!

Лекарства дороги безумно!
А, между тем,- один «левак»!
Чем они думают там, в Думе?!
И думают ли там за так?!

Порой, быстрее катафалк,
чем неотложка приезжает.
А, коль нет полиса, рожают
перед роддомом,- тоже факт!

А нравы?! Врач - реаниматор
бьёт пациента кулаком…
Другой какой-то терминатор
смертельный СПИД занёс в роддом…

Мосты поставить – эпопея!
Готовь, беззубый, тысяч сто!
Бесплатно вас не пожалеет,
не вылечит уже никто…

На этой почве шарлатанов
не счесть, и прочего жулья…
Глядишь,- сплошным погостом станет
Отчизна горькая моя…

А учат как?! Вон фонд Сороса
историю так извратил…
В учебник глянул я, - и в слёзы!
Союзник немца победил!

Программы школьные кроятся,
вздымая неученья муть,
потомков наших учат, братцы,
Чему-нибудь и как-нибудь…

Зато учёных темень - тьмуща!
Всё кандидаты, доктора…
В науку пробрались кликуши,
Пришла невежества пора…

Что ни начальник,- то учёный,
а депутат,- так кандидат,
И не краснеют, уличёны!
В свою защиту говорят…

А пенсии?! Лишь пять - шесть тысяч
порой «доход» у старика…
Не до духовной деду пищи,
тарифы давят ЖКХ…

И на лекарства не хватает,
не то, чтоб деток повидать,
А власть опять не замечает,
как людям выпало страдать!

Как серые мятутся тени
близ заколбасенных витрин,
Как по России бродит Ленин,
И, между прочим, - не один…

Здесь не живут, а доживают,
свой век постылый старики…
Надежду, веру здесь теряют…
Да и любить здесь не с руки…

А власть, бессовестная, тащит
и недр богатства, и казну…
Но… часто видим в теле-ящик,
Что тех, кто растащил страну,.

К ответу всё не привлекают,
не отдают под строгий суд,
и в изолятор не сажают,
и краденое не трясут…

Тут снова вставил я, однако,
стихотворение своё…
Ведь жизнь, она – не крендель с маком,
для ран людских не мумиё…

12. Лирическое отступление. Старики.

Узловатые пальцы на коленях сложив,
Вы сидите по хатам, по домам -интернатам...
На вопрос: "Как дела?" отвечаете: "Жив...",
И глядите так, будто -бы в чём виноваты...

Вы ничьё, старичьё, и не ваша вина,
Что закручена жизнь, как пружина тугая,
Что ни хлеба у вас нет, порой, ни вина,
И что снова пришла к вам година лихая.

Разве думали вы, что такой вот конец
Уготован для вас разлюбезной Отчизной,
За которую лили вы кровь на войне,
Не жалея ни сил, ни здоровья, ни жизни...

Свято верили вы в светлый рай на Земле,
Возводя города, целину поднимая,
Вы вчера ещё крепко сидели в седле,
Оседлавши судьбу и поводья сжимая...

А сегодня от горьких, мучительных дум
Ах, как тягостны дни и бессонные ночи.
И всё чаще и чаще приходит на ум:
Не поставить ли в жизни последнюю точку ?!

Старики-старики, вам теперь не с руки
Поворачивать вспять всё, что в жизни успели,
Нет, не ваша вина, старики-старики,
Что вершили не то, и не те песни пели...

И что злом обернулись благие дела,
Что распался Союз, и что рая не будет,
И что вашим домам не досталось тепла
Виноваты не вы, престарелые люди!

Старики-старики, наша совесть и боль...
Низко кланяюсь вам я, мои дорогие.
"Ах, сынок,- отвечают,- был бы хлебец, да соль,
Да жива бы была Мать родная - Россия !.."

13. Резюме Тёркина.

Мать честная! Так это ж – про наших сестёр!
Наших жён, матерей и любимых.
Про друзей наших, тех, кто живыми дошёл,
До фашистской столицы – Берлина!

Наших братьев, отцов, дочерей, пацанов,
что в тылу ту Победу ковали,
Что без жалоб, упрёков, неправедных слов
Из развалин страну поднимали…

Значит, мы, если б в землю тогда не легли,
Тоже жили в домах-интернатах?!
Или так одиноко сидеть бы могли
по своим развалившимся хатам?!

Клокотала рыданьями мощная грудь…
И бойцов увлажнялись глазницы…
Что ж они с тобой сделали, матушка-Русь?!
Чем осталось в тебе нам гордиться?!

А пока они молча курили в кулак
кто цигарку, а кто папиросу,
Я хотел им напомнить про тот же ГУЛАГ,
Магадана снега и морозы…

Я хотел им напомнить про дело врачей,
И в склады превращённые храмы,
Низверганье крестов с осквернённых церквей,
И иконы святых - в кучах хлама…

Мол, и в вашу эпоху не всё было так,
как мечталось, хотелось и пелось…
Революции тем в каждом виделся враг,
кому власти урвать не терпелось!

Но… сказал не о том и сказал не со зла…
А сказал я им, братцы, такое…
Что пред этим все наши померкли дела.
Я им стих прочитал про изгоев…

14. Лирическое отступление. Изгои.

С осени 1948 г. (к 70-летию И.В. Сталина ?!) тысячи
uнвалuдов войны был uзъяты с улuц советскuх городов u
вывезены на вечное поселенuе в островные монастырu,
в частностu, - на о. Валаам.

Человеческuе обрубкu, « самовары»* без ног u рук,
Вашu судьбы u вашu мукu пострашнее навек разлук…
На платформочках деревянных, на подшuпнuчках четырёх
Вы катuлu в своu нuрваны, где нuкто побывать не смог…
У пuвнушек u на вокзалах, средu шумной цветной толпы
в орденах своuх u медалях – мuлосердuя вы столпы…
За победу вы всё отдалu, даже часть своuх юных тел,
Но uз общества вас uзгналu те, кто вuдеть вас не хотел.
Вы - любuмой страны uзгоu,её вечный позор u срам!
Прахом сталu вы u золою там, на острове Валаам…

* так окрестuлu uнвалuдов без рук u ног в народе

15. Откуда растут корни? Что делать?!

Я насилу от них отбился…
Возмущенью их нет конца…
Ладно,- кровью чуток умылся…
Так огрёб клеймо подлеца!

Хорошо, что земляк Егоров,
когда я уже был побит,
проявил свой бойцовский норов,
крикнув: «Правду он говорит!»…

Тут среди галдежа и брани,
будто лязгнул в цеху металл,
покрывая мои стенанья,
зычный Тёркина глас восстал.

Вот, где корни того, что ныне
Сотворилось в святой Руси…
Предержащие власть повинны!
Лепту каждый свою вносил…

Мы правителей тех достойны,
раз всуе потакаем им,
и вести локальные войны,
и с народом вступать в интим…

Все они - из одной матрёшки!
Но управы на них всё нет,
Ладно б, тырили понемножку,
А то хапают гос. бюджет!...

- Эх, вот если б тогда мы знали,
что творится у нас в стране,
из могил бы своих восстали,
все кто пали на той войне!

Я уверен,- не допустили
Мы б развала своей страны…
Мирно строили бы и жили,
без Афгана и без Чечни…

Сохранили бы все колхозы,
Позасеяли все поля,
Отвели все беды и грозы
От тебя, родная земля!..

Казнокрадов бы всех – на нары,
Не смотря: министр, президент...
В Ницце, Лондоне, на Канарах
Отыскали бы всех в момент!

Всё, украденное у народа,
государству вернули вновь…
Вот тогда б и была свобода,
Дружба, счастье, мир, да любовь!

Вас стращают войной гражданской
Те, кто сами жируют всласть…
Не рабочей и не крестьянской
Власть имущие видят власть…

И сейчас нам ещё не поздно
Повернуть историю вспять…
Мы поднимемся тучей грозной,
Чтобы слово своё сказать!
***
16. На встречу с Президентом…

Но пока я решил иначе:
С Президентом поговорить,
О свершённом и о задачах,
Впереди стоящих, спросить.

И сказал, со скамьи вставая,
Громко. Так, чтоб слышали все:
- Я вас в армию призываю,
чтобы маршем идти к Москве!

Пусть услышат мою гармошку
Те, кто в землю лёг под Москвой,
Те, кто ради жизни хорошей,
Принял там свой последний бой…

- Шагом, марш! И пошли герои,
бередя впереди молву,
шли суровым, походным строем,
к Президенту, в саму Москву!

***
Май. Черёмухи запах. Светало…
По оврагам засел туман…
Миг. И рядом бойцов не стало,
Словно зрения был обман…

Лишь внизу, за Ручьём Зелёным
Перекличка шла петухов…
Жизнь текла по своим законам,
Равным для
людей и богов.