Дорога судьбы

Повесть

Мчится фура по дороге дальней,
И в окно мелькает лесной пейзаж.
Я кручу баранку, курю сигару,
А в душе от красоты сплошной кураж.

***

Ты вези меня, френч мой синий,
Ты вези меня, я домой хочу!
Там за перевалом, за туманом сизым,
Гавань моя милая, которую люблю…

Пролог

— Ну что, держи коня!
Невысокого роста пожилой загорелый мужчина шестидесяти лет в тёмных очках расплылся в улыбке, вручая Сергею ключи от новенького синего френча.
— С чего такая благотворительность?
Глядя на начальника, белобрысый парень крепкого телосложения в лёгких шортах и летних сланцах недоумевал. Обычно тот не отличался щедрым нравом. У него снега зимой не допросишься, не то чтоб новую машину.
— Сам же говорил, что у старого сцепление менять надо, да и вообще он отживает потихоньку своё, — сказал мужчина, сверкая своими белоснежными зубами, снимая очки и натягивая их поверх своего морщинистого лба.
— Ну да, говорил, — согласился с ним Сергей и стал тщательно перечислять все погрешности машины, на которые начальнику следовало давно обратить своё внимание. — Пассажирская дверь постоянно заедает, амортизаторы стали ни к чёрту. Да и запчасти новые покупать надо.
Выслушав недовольство своего водителя, мужчина поправил на шее толстую золотую цепь и сделал вид, что введён в курс дела. А затем пообещал, что обязательно примет необходимые меры для исправления ситуации.
— Короче, понял я. Доведём до ума твою тачку. И потом отдадим её Лёхе. Будет мотаться на ней до Комсомольска. А ты пока эту обкатывай. — Показал он рукой на пятидесятитонную синюю махину, припаркованную недалеко от ворот.
— А эту что, в ремонт гнать? Да?
Сергей с тоской смотрел на двадцатитонный белый френч, с которым ему в скором времени придётся навсегда распрощаться.
— Да, Серёга, в ремонт. Пусть его подшаманят как следует.
Осматривая новую фуру, Сергей улыбался во весь рот. Эта машина была оборудована всем для поездок на дальние расстояния. В ней было множество полочек и шкафчиков для хранения вещей, которые могут пригодиться в дороге. К тому же, у неё имелся второй этаж и выдвижной столик, что было очень удобно.
— Так это ж дело нужно обмыть!
Расчувствовавшись от радости и столь неожиданного подарка от начальства, Сергей предвкушал уже в мыслях весёлое застолье в кругу близких друзей и компании слабого пола, где перед всеми он хватается своим новеньким авто.
— Я те дам обмыть! — Начальник сделал суровое лицо и пригрозил парню пальцем, нарушив все его наполеоновские планы. — Ты слишком-то мне не расслабляйся сегодня! Завтра погонишь его до Хабаровска. Понял?
— Да, понял! Погоню! В чём вопрос? Ты только денег дай! — пробурчал парень, стирая пот со своего круглого лица. — В доме жрать нечего, да и два месяца уже не плачено за хату. Скоро уже свет рубанут.
Сергей решил напомнить начальнику о том, что тот порядком ему задолжал. Но у Палыча — так звали его начальника — давно уже на это была заготовлена очередная речь.
— Понимаешь, Серый, я этого монстра в кредит взял, теперь башлять за него надо. Ты потерпи чуток, вот Лёха из рейса придёт, потом и будут тебе бабки. Ты же знаешь, я своё слово держу.
О том, что Палыч держит своё слово, давно уже сомневались все, кто на него работал. Обычно это выражение на его языке означало: «Денег, ребята, вы не дождётесь!» или «Дождётесь, но не в этой жизни!» Именно поэтому народ у Палыча не держался и разбегался, кто куда. Самыми стойкими из всех оказались два бравых деревенских парня: Серёга и Лёха. Именно на них и держался практически весь бизнес начальника, но тот, видно, об этом не догадывался, или догадывался, но делал вид, что так оно и должно быть. Ребят он шибко не баловал. Платил им как попало. Иногда зарплаты они не видели месяцами. Работали два друга на износ, как две ломовые лошади. Осуществляли грузоперевозки в течение десяти лет. Можно сказать, что практически жили в дороге. Не успевали порой приехать и как следует отдохнуть, как снова нужно было собираться в рейс. И так — изо дня в день. И даже когда им выпадали выходные дни, всё свободное время они вынуждены были проводить на базе, валяясь под машиной. Конечно, было что-то и романтичное в их работе. Например, красивые пейзажи за окном, некая первобытность вдали от шума города и прочей суеты. И много всего интересного, что подкидывала жизнь за каждым поворотом. Но это уже, как говорят, совсем другая история…
Выслушав очередную отговорку из уст начальства, парень тяжело вздохнул, смирившись со своей участью, и сел в кабину своей старенькой фуры, которая служила ему верой и правдой на протяжении уже восьми лет. Там, закурив сигарету, он вдруг предался приятным воспоминаниям из своей водительской практики…

Глава первая

Радостный оттого, что очутился, наконец, дома Сергей поднимался по лестнице. Сегодня начальник, наконец, выдал получку, и дома он намеревался закатить гулянку с привлечением чуть ли не всех соседей. Гулять он любил с размахом. Так, чтоб было, что вспомнить на следующий день. Того требовала его широкая русская душа. Тем более что дни застолий были редким явлением в его кочевой жизни. Но дома его ждал неприятный сюрприз. Его родная сестрёнка, вместо того чтобы с радостью прыгнуть к нему на шею и разбирать пакеты с гостинцами, сидела на кухне и обливалась горючими слезами.
— Ну, что стряслось, Ксюха?
Он тихонько подошёл к ней и погладил по плечу. Девушка ощутила знакомый запах машинного масла и бензина, который мог исходить только от близкого ей человека. Почувствовав рядом родное плечо, она замолчала и посмотрела на брата полными болью глазами. Видно было, что в её жизни произошло что-то очень серьёзное, что оставило в ранимой душе чёрный след.
— Димка меня бросил! — начала она, всхлипывая, объяснять, кто стал причиной её слёз.
— Ну, бросил и бросил! И плюнь на него! Чего так убиваться?
Серёга никогда не понимал женской психологии. Всё, что казалось ему, как мужчине, полной ерундой, в их глазах представлялось целой трагедией. Вот и его бывшая жена, Людмила, была умелицей по этой части. Легко раздувала из мухи слона, чем постоянно его выводила из себя. Ему хотелось, чтоб его, как любимого мужа, встретили дома, выслушали, приласкали, обогрели. А она уже с порога начинала вскрывать мозг, так что никаких нервов на это не хватало. И всё деньги, деньги. Будто кроме них ничего другого в жизни не существовало. А как же пресловутая любовь? Она куда вообще подевалась? Где эти тёплые и нежные слова… Я тебя ждала! Вот и женись после этого. А поначалу всё так красиво начиналось, как в американских мыльных операх. Были и свидания при луне, и встречи украдкой в кино. Он тогда тихо сидел и слушал биение её сердца, которое можно было едва уловить среди безмолвной тишины зала. А она, вся такая хрупкая, сидела и с замиранием смотрела на экран. Зрачки её были расширены и переливались в темноте, словно солнечные зайчики.
— Люда, ты очень красивая! — сделал он ей комплимент и погладил нежно по волосам. Она ласково улыбнулась ему и ответила чуть слышно:
— Спасибо!
— Можно потише! — послышалось у них за спиной.
Оба замолчали и отвернулись к экрану, на котором разворачивалась трагичная история. Героиня рыдала, оплакивая погибшего парня.
У Людмилы от увиденного покатились слёзы. «Как трогательно!» — подумал он, глядя в её глаза.
Наконец фильм закончился, и все стали подниматься со своих мест.
Она тоже взяла с кресла свою дамскую сумочку и устремилась к выходу вместе со всеми.
— Погоди, я тебя провожу! — крикнул он вслед, как настоявший кавалер.
Людмила ждала его на крыльце у кинотеатра. На улице было уже довольно темно и морозно. Она спряталась от холода в пушистый воротник своего зимнего пальто и зашагала с ним вперёд. Он же решил проявить смелость и взял ее, наконец, за руку. Так, обсуждая фильм, они потихоньку дошли до её дома. Проводив девушку, он летел на крыльях любви домой. А потом они ненароком встретились весной на проводинах у его друга. Для обоих это было полной неожиданностью.
Он тогда стоял с фужером в руках и произносил тост. Но, увидев вошедшую в комнату девушку, потерял дар речи и, запнувшись на слове «желаю», буркнул что-то непонятное себе под нос, а затем уселся на стул. Девушку усадили на мягкий диван напротив него. Друг, как полагается, стал знакомить ее с остальными гостями.
— Знакомься, это моя одноклассница, Людочка! — весело объявил он.
Девушка смущённо заулыбалась.
— Так, опоздавшим — штрафной! — заключил друг.
— Ой, Сашка, извини, я немного припоздала — начала оправдываться она. — Представляешь, только лекции закончились. И, кстати, не пью, завтра зачёт сдавать.
— Ну, хоть винчика, — друг стал уговаривать девушку немного выпить.
— Если только винчика, — согласились она.
— Так, Серёга, наливай! — скомандовал ему друг.
Сергей взял бутылку и начал разливать вино по бокалам. Когда очередь дошла до Людмилы, их взгляды встретились. Он смотрел на неё внимательно, узнавая каждую мелкую деталь на её лице. Так, словно бы они знакомы были всю жизнь. Он помнил её глаза, помнил эту ямочку на щеке, красивый вздёрнутый носик, милую улыбку, помнил руки. Он словно бы ощущал их тепло. Как же он был тогда счастлив, сжимать её ладони в своих руках. У неё такие нежные и маленькие ручки! Хочется прикасаться к ним ещё и ещё раз… Как же она нужна ему! Если бы она только знала.
А через год вся их история, как и подобает, закончилась пышной свадьбой. Изрядно подвыпившие друзья кричали во всё горло: «Горько!» и осыпали их с ног до головы цветами. Потом пелёнки, распашонки. И вот уже оба не заметили, как отдалились друг от друга. Жена всё чаще и чаще стала отказывать в сексе, ссылаясь на вечную занятость. И привычное «Любимый, я соскучилась!» сменилось теперь на сухое «Ты приехал!». А потом, не дав ему даже раздеться и отдохнуть, она начинала вслух озвучивать список всего, что необходимо было приобрести в дом. Обычно ей срочно требовались новые сапоги и всякие женские побрякушки, а сыну заплатить за садик. Плюс ко всему прочему, не забыть о любимой тёще и отложить ей на юбилей. Вся эта история продолжалась на протяжении четырёх лет. Пока он однажды не пришёл из рейса, не собрал свои вещи и не ушёл из её жизни навсегда, оставив о себе на память только воспоминания. Приходила, ревела, просила вернуться домой. Но нет, как отрезало. К сыну продолжал испытывать родительские чувства. Давал деньги на воспитание, как положено по закону, дарил подарки, виделся, как отмерено, было судьёй. А к ней просто относился как к матери своего ребёнка. Так и жил. Потом младшая сестрёнка попросилась жить вместе. Ей надоел родительский контроль и чрезмерная опека. Он на это согласился с радостью. Вместе оно ведь и веселей. Да и за квартирой кому-то приглядывать надо, пока его не будет.
— Он со Светкой Востриковой мне изменил! — уткнувшись ему в грудь, сестра продолжала причитать, рассказывая, что переполняло её сердце в эту минуту. — А мы подругами лучшими с ней с пятого класса были, — жаловалась она. — Я всегда к парням Светки относилась равнодушно. Для меня это было табу! Да так и должно быть в настоящей дружбе. А она взяла и моего увела из-под носа. Разве так делается?
— Я, сестрёнка, ещё Людмиле говорил, что женской дружбы не бывает. Вот мужская — бывает. Мы с Лёхой уже лет десять как дружим. И ни разу он меня не подставлял. Надо — выручит всегда без разговора. И я ему последнее отдам. А у вас, женщин, всё по-другому. Не по-человечески, я бы сказал. Вас можно сравнить со змеиным царством. Жалите друг друга. Да ещё посильней норовите, чтоб больней сделать. А чего, спрашивается, жалить-то? Ну, хороший у неё, к примеру, мужик. Ну и что? Так ты к своему мужику хорошо относись — и он тебя на руках будет носить за это. И платье тебе такое купит, как у неё, и на курорт свозит не хуже. С нами же, мужиками, нужно как с котятами, ласково. Поняла, Ксюха? На Димона-то, поди, кричала?
— Ну, бывало пару раз! — призналась сестра, раскрывая секреты своей личной жизни. — Только вот что он постоянно пялился на женские юбки? Меня, что ли, ему мало?
От обиды Ксения надула красивые губки. Когда сестра так делала, то выглядела очаровательно, так, что хотелось для неё сделать невозможное.
«Ох уж эти женщины, хитрые лисицы. Умеют давить на жалость и добиваться своего», — думал про себя Сергей, глядя на сестру. Вот и Людмила была такой. Посмотрит на него жалобными глазёнками, как тот кот в детском мультфильме «Шрек», так что будешь потом готов для неё с неба не только звезду достать, но саму луну.
— А потому и пялился, Ксюха! Что ты его ревностью своей заела. Мужику ведь будешь каждый день повторять, как попугаю, одно и то же — у него это и отложится в голове. А там уж не обижайся! Сам вынудила! Ты мне реветь перестань! Поняла? Лучше накорми с дороги. Завтра вон поедешь со мной, прокатишься, на красоту полюбуешься, и куда только твои слёзы денутся.
Девушка вытерла слёзы и засияла от счастья. Она давно мечтала с братом куда-нибудь прокатиться.

Глава вторая

— Палыч, ну что там с командировочными? Мне уже выезжать надо! Горит!
— Жди меня на базе. Сейчас приду. Представляешь, вчера джип свой раскурочил. Теперь ещё на него деньги нужны, — намекал начальник на то, что в очередной раз задержит парням зарплату.
— В аварию, что ли, попал?
Сергей, конечно, сочувствовал мужчине, но вся эта ситуация ему не нравилась. Всё, чего ему хотелось — это поскорей получить свои деньги и отправиться в путь, оставляя все проблемы далеко позади.
— Да… чуть-чуть в поворот не вписался. Трещина на всё лобовое стекло.
— Ну, ты и гоняешь! — усмехнулся парень лихачеству своего начальника. Он хоть сам тоже был не прочь выпить, но пьяным за руль старался не садиться. Эта работа была его основным источником дохода. А без прав — кому он будет нужен?
— В общем, жди, пока я доковыляю. Добро?
— Добро!
Вздохнув, Сергей выпрыгнул из машины и, достав с кармана пачку сигарет, закурил, а потом принялся раздавать советы своему другу Лёхе. Перспектива ждать начальника бог знает сколько Сергея не радовала, но от него тут ничего не зависело. Нальчик его был человеком необязательным. Поэтому мог заявиться, когда хотел. Это было в его духе.
«Скорей всего, он только что продрал глаза после ночных гуляний по казино и еле-еле волочит свой зад на базу. Или сидит в компании пышногрудых девиц где-нибудь в кабаке и никуда не торопится…»
Его умозаключения прервал звонок сестры.
— Ты там где?
В трубке послышались какие-то посторонние шумы. Ничего не понимая, она решила уточнить, где он находится.
— Это что у тебя там за грохот?
— Да это я стою на базе, а Лёхе прицеп цепляют, — пояснил он.
— Понятно. Так тебя скоро ждать?
— Через минут двадцать где-то буду. Жду, когда начальство командировочные выпишет.
— Ясно.
— А ты как там, уже собралась?
— Ну да, я стою на заправке, там, где мы с тобой договаривались. Еле как дотащила эти пакеты.
— Ну, всё, жди там и никуда не уходи. Я скоро приеду.
Подъехать к заправке он смог только через час. Сестрёнка уже замучилась, пока его ждала.
— Ну и долго! — недовольно буркнула она, садясь в машину.
— Да Палыч по пьяни разбил свою тачку. Добирался до базы на своих двоих. Потом ещё мозги колупал нам с Лёхой полчаса. То это ему не то, то это не так. А куда ты столько еды набрала-то?
Сергей смотрел на два больших целлофановых пакета, которые сестрёнка пыталась затащить в просторную, высокую кабину.
— А, так это с виду кажется, что много. А так — всё необходимо. Картошка в мундирах, яички, хлеб, овощи…
— Чувствую, наемся я, наконец, до отвала.
Сергей довольный, улыбаясь, гладил себя по животу.
— Ага.
— Да погоди ты, Ксюха! Не надрывайся!
Парень вышел из машины и помог сестре с пакетами. А потом принялся осматривать автомобиль на предмет наличия неисправностей. Убедившись, что всё в порядке, он запрыгнул в кабину и хлопнул дверцей.
— Ну ладно, сестрёнка, поехали. Время уже поджимает.
Ксения удобно уселась на мягкое сиденье, и тяжёлая большегрузная машина тронулась вперёд.
На экране её сотового засияла физиономия бывшего парня Дмитрия.
— Катись к чёрту!
Сбросив с досадой его звонок, она отвернулась к окну. Погода сегодня выдалась тихой и безветренной. Дорога ещё как следует, не просохла от утреннего моросящего дождя.
— Хорошо на улице! Свежо! Днём солнечно будет. Главное только чтоб не пекло, иначе мы с тобой, сестрёнка, будем как в парилке. Ох, я и замучился в прошлый раз. Думал, задохнусь. Без конца эту воду глотал. Только когда проехал перевал, подул прохладный ветерок. За перевалом всегда погода меняется.
— Да чего он всё звонит? Ответь, Ксюха. Нельзя так!
Сергей посоветовал ей объясниться с парнем. Так хотя бы, по его мнению, будет правильно. Но Ксения решила навсегда поставить точку в этих отношениях и не оставила парню никакого шанса.
— Я его, этого гада, любила! — недовольно буркнула она, а затем принялась рассказывать брату, при каких обстоятельствах с ним познакомилась. — До сих пор не могу забыть нашей с ним встречи. Это был конец октября. Подруга предложила мне и Вадику, её парню, отметить её день рождения на родительской даче, которая располагалась в коллективных садах недалеко от города. Чтоб было веселей, Вадик взял с собой Димку, своего друга.
На дачу мы добирались на такси. Когда подъехали к двухэтажному кирпичному домику, то парни, расплатившись с водителем, стали из багажника вытаскивать пакеты с провизией, а я и подружка направились открывать дверь. На веранде повсюду были разбросаны сетки от лука и холщевые мешки, в которых обычно хранят картофель. В самом домике было холодно и неуютно. Пахло семенами укропа и пижмой. Подруга говорила, что родители не появлялись на даче с сентября. Это было заметно, так как на столе в вазе стояли засохшие бархатцы. Вода в них сильно пахла тиной. Ужасный запах, скажу я! Выплеснув застоялую воду из вазы на грядку, мы с подругой принялись соображать столик на четверых. А Димка, занеся пакеты в домик, предложил Вадику заняться дровами. Нужно было растопить печь, чтоб прогреть каменные стены. После весёлого застолья, подруга и Вадик улеглись на втором этаже, а меня и Димку разместили на первом, рядом с небольшим камином. Спасть решили лечь в одежде, чтоб было теплей. Мы лежали с ним в объятьях друг друга, отречённые от всего мира, в камине тихонько потрескивали угли, а за окном хозяйка-зима вступала в свои законные права, напомнив о себе первым снегом. Это было так романтично! И как он мог всё это забыть? Как? И променять меня на неё? Я не прощу его никогда за это!
— Ладно, сестрёнка, это дело твоё! Не хочешь прощать — не надо! Ты мне лучше скажи, ты фотоаппарат-то взяла? На перевале такая красотища!
Вспомнив про фотоаппарат, сестра полезла в сумку и начала там рыться.
— Кажется, брала. Точно не помню. А, вот он! — весело воскликнула она, вытаскивая фотоаппарат из чехла.

Глава третья

— Вот это место называется у нас на языке дальнобойщиков рощей кривых берёз. Посмотри, какую красоту сотворила матушка-природа!
Ксения с любопытством разглядывала тонкие деревца необычной формы, которые показывал ей брат. Своего брата она очень любила. Он был старше её на пять лет и поэтому, как и подобает, защищал от всего и оберегал. К его советам она старалась прислушиваться. Но в отношении Дмитрия сама подумает, как ей быть. Он с подругой сделал ей очень больно. А это подло! И хоть брат говорил, что нужно уметь прощать и долго не хранить обиды в душе, но у неё это не получалось. Прощать она, конечно, прощала. А вот забыть не могла. Да и разве можно забыть предательство двух близких людей?
— А там, за этой рощей, чуть дальше озеро есть. Тропинка к нему заросла, но, всё равно, если захочешь, можно пробраться. Вот надо нам как-нибудь с тобой приехать сюда на отдых. Поговаривают, вода в озере чистейшая. А вот там, видишь, где много мелких кустарников? Голубики много. А чуть поодаль, где горельник, малина дикая растёт. Я ощущаю себя счастливым человеком, когда сливаюсь с природой. Ощущаю запах костра и жареной картошки. Мы её с пацанами по детству пекли на углях, когда ходили с ночёвкой в поход на Татарский пролив. Не знаю, помнишь или нет, но мы как-то брали тебя с собой на Два Брата. Ты тогда махонькой была, шлёпала по камням и восхищалась бушующим морем, пока мы собирали устрицы по побережью, стоя по колено в холодной солёной воде, сражаясь один на один с пенистыми волнами. Потом из ракушек мы выколупывали мясо ножом и бросали его в бурлящий котёл. Ты за обе щеки уплетала салат! Мы тебе, конечно, не сказали, что он был из устриц, а то ты есть бы его не стала. Никогда не забуду, — усмехнулся Сергей, — как мы лежали в спальниках у костра под открытым небом, и ты прислушивалась к каждому шороху, наслушавшись страшных баек пацанов.
— Ну, страшно же было!
Ксения вспомнила, как действительно вздрагивала даже от треска веток. Ей казалось, что голодные звери только и ждут, когда они все заснут, чтобы потом на них напасть.
— Запомни, сестрёнка, зверь — он сам тебя боится. А потому к горящему костру никогда не подойдёт. Мы потому и притащили с берега ту большую корягу, чтобы нам её до утра хватило. Ну и трусихой же ты была! Пока мы шли на нашу поляну, тебе под каждым кустом мерещились змеи.
Девушка засмущалась, вспомнив себя в детстве.
— Ой, Серёж, смотри, какая красота!
Сестра указывала рукой на возвышающиеся вдалеке зелёные холмы. С виду они были похожи на спину огромного монстра.
— А это, сестрёнка, и есть перевал, — заявил Сергей с гордостью. — Здесь высота некоторых склонов достигает двух километров над уровнем моря. Мне один старичок рассказывал легенду такую. Не знаю, правда, или нет. Жила когда-то давно-давно девочка одна, и звали её Маникой. И вот, резвилась она как-то со своим другом Алинем весело около моря. Молодые волны, зарядившись их позитивом, тоже играли между собой. Они сначала отталкивались от каменистого берега, а затем устремлялись вдаль к самому горизонту. Достигнув его, набирали скорость и с брызгами и задором разбивались о песчаное дно, тревожа всех морских обитателей. На берегу после их игр валялись ракушки и морская капуста. Увидев красивую ракушку, Маника подняла её и стала с интересом рассматривать.
— Как ты думаешь, кто в ней раньше жил? — задала она другу вопрос.
— Думаю, какой-нибудь моллюск, — ответил мальчик и бросил маленький камешек в воду.
— А может, это был морской краб? Посмотри, какая она длинная.
— Может, и краб.
Маника услышала голом матери.
— Пора обедать! — кричала она.
Небольшая семья Маники жила в маленьком деревянном домике у самого моря. Отец её был рыбаком и постоянно на рассвете отправлялся на лодке вместе с другими жителями в море за рыбой. Деревня, в которой они жили, кормилась морскими и лесными дарами. Жили все счастливо и дружно. Друг другу помогали, в чём могли.
Пролетело несколько лет и Маника и Алинь превратились из детей в девушку и юношу. Маника с каждым днём стала расцветать, как цветок, и становиться всё прекрасней. Все юноши мечтали заполучить её в невесты. Но сердце девушки принадлежало красавцу Алиню. Алинь возмужал, плечи его расправились, руки налились силушкой богатырской. Все парни стали ему завидовать. На охоте он как зоркий ястреб первым высматривал добычу, да и море благосклонно одаривало его своими подарками. Сети Алиня всегда были полны рыбы и морских деликатесов.
Однажды деревню пытались захватить враги. Все мужчины бросились отстаивать деревню. Но варваров было очень и очень много. Они, как маленькие горошины, рассыпались по всей деревне и мучили жителей. Выгоняли их с домов, воровали скот и деньги. Только молодому Алиню удалось прогнать их. Он взял большую дубину и стал раскидывать их во все стороны. Испугавшись, они с позором убежали, не добившись ничего. Все жители тогда стали боготворить Алиня. Он для них был как Бог! Маника тоже гордилась любимым. Вскоре Алинь сделал девушке предложение. Маника приняла его с радостью. Вся деревня готовилась к их свадьбе. Но накануне свадьбы умерла неожиданно бабушка Маники, старая Шамани. Умирая, она сказала, что скоро у девушки проснётся особый дар, и она станет хранительницей всего ороченского народа. И ещё старая Шамани предсказала страшную беду, что вскоре коснётся всех. Маника слова бабушки восприняла несерьёзно, в тот момент ей было так плохо, что она не хотела ничего слушать. Девушка тосковала по бабушке. На закате вечерами ходила к морю и оплакивала её.
Её заметил старый колдун Сихотэ. Он стал приходить подпитываться её слезами. Со временем он осознал, что красота её опьянила его. И захотелось колдуну, чтоб Маника стала его женой, а жители деревни — рабами. Он хотел заставить страдать всех, так как от людского горя росла его сила и могущество. Для того, чтобы уничтожить Алиня и наслать на всех страх, он создал огромного дракона. Дракон напал на деревню внезапно ночью. Когда он стал извергать из своей пасти жгучее пламя и направлять его на людей, жители деревни впали в ужас.
Все в страхе кинулись в тайгу. Повсюду был слышен страшный крик и вой. Дети рыдали от испуга. Люди бежали, сломя голову, сбивая друг друга, падая и разбивая об землю колени.
— Алинь! Пошли скорей! — кричала девушка. — Дракон не оставит никого в живых! Нужно спасаться!
Но Алинь остановился и не собирался сдаваться.
— Ты беги с родными. А я останусь и покажу этому дракону, кто есть кто.
— Ты не сможешь его одолеть! Пошли! Умоляю тебя!
Маника слёзно просила любимого оставить затею сражаться со страшным чудовищем.
А в это время колдун наслаждался своей победой.
— Скоро весь мир будет принадлежать мне! — кричал он что есть мочи, чувствуя, что невиданная сила разливается по всему его старому телу и заполняет каждую клеточку, делая его моложе и крепче. Глядя на людские страдания, колдун становился ещё злее и коварнее. Глаза его наливались злобой и яростью.
Оставив Алиня одного в деревне, Маника очень переживала. Она боялась, что никогда уже не увидит любимого. Колдун настиг её внезапно. Она даже опомниться не успела, как очутилась у него в заточении в сырой и мрачной пещере под землёй.
— Плачь, плачь, Маника, — шептал колдун, наблюдая за её страданиями в большой волшебный шар. — Не поможет тебе теперь никто! Мой дракон сотрёт в порошок твоего Алиня.
Маника стояла на коленях и рыдала от безвыходности, готовя себя уже к самому худшему.
Но вдруг перед ней появилось расплывчатое лицо покойной бабушки. От него веяло холодом.
— Отчего ты плачешь, Маника? — спросило оно.
— Мы все погибнем! — плакала девушка.
— Разве ты не помнишь, что я тебе говорила? После моей смерти ты станешь хранительницей ороченского народа. А это значит, ты сможешь спасти его от всех бед.
— Но как, бабушка? — спросила девушка удивлено.
— Вот тебе меч. Возьми его и передай Алиню. В его руках он обретёт силу. А твой дар сделает его несокрушимым. Стоит притронуться им к хвосту дракона, как он весь окаменеет и заснёт мёртвым снов. А колдун превратится в пепел.
— А как же я выйду отсюда, бабушка? — спросила Маника.
— Прислони руки к стенам пещеры, и камни сами раздвинутся.
После этого видение исчезло.
Девушка встала, вытерла слёзы и сделала всё, как велела бабушка. Как только её руки коснулись стены, камни задвигались. Всё вокруг затрещало, загрохотало.
Колдун настолько упивался своей властью, что не услышал, что творится под землёй. Девушка спокойно вышла наружу и побежала на помощь любимому.
Алинь сражался с чудовищем. Но ничего его не брало. Он продвигался медленно к тайге. От его приближения содрогалась вся земля.
Тело Алиня было всё в ранах. Отовсюду сочилась кровь. Парень чувствовал, как теряет силы и сознание. Девушка подбежала к нему в тот момент, когда он уже, обессиленный, падал на траву. Заключив в свои объятия, она подпитала его живительной силой. Как только он пришёл в себя и смог подняться, она рассказала о своём видении и передала меч. Не теряя ни секунды, Алинь бросился на дракона. Долго сражались дракон и Алинь. Никак не получалось у юноши приблизиться к хвосту змея. Его чудовище прятало от меча. Но всё же одолел Алинь страшного ящера. Как только тот немного замешкался, юноша со всей своей силы ударил мечом по хвосту. И чудище тут же мгновенно окаменело и застыло, а колдун сгорел, как лучина, в собственном пламени зла.
Прошло много лет. Алиня и Маники давно уже не стало. И лишь название Сихотэ-Алинского хребта напоминает нам об этой старинной легенде. Хребет похож на спину дракона, зазубрины которой угрожающе выступают из тумана. Поговаривают, что Сихотэ-Алинь — это тот самый страшный дракон, который может проснуться. И назвали его так в честь злого колдуна и храброго юноши.
— Страшновато, однако.
Выслушав брата, сестра на минуту представила, что дракон может ожить, и ей стало не по себе.
Увидев это, Сергей заливисто рассмеялся.
— Да это я сам придумал. Чтоб ты от своих мрачных мыслей хоть немного отвлеклась. Такое, сестрёнка, бывает только в сказках.
— Ну, ты и выдумщик! Тебе только книжки писать.
Ксении не понравилось, что брат её так бессовестно разыграл.
— Нет, сестрёнка. Книжки — это не моё. Это всё больше по твоей части. Это ты у нас учишься на филологическом факультете.
Брат припарковал фуру у обочины и открыл дверцу.
— Так, девочки направо, мальчики налево. Я, пока Палыча ждал, пол-литра пива уговорил на пару с Лёхой. Чувствую, все кусты сегодня будут моими.

Глава четвёртая

Ксения зашла за машину, а затем стала вглядываться в серое полотно дороги, которое простиралось на несколько тысяч километров и извивалось, словно хвост змеи.
Сергей вышел довольный из кустов, поросших лопухом, и попросил подождать, пока он наберёт воду.
— Вода здесь лечебная, — сказал он. — Друг мой, хабаровчанин, ей лечится. Пьёт по утрам в качестве целебной микстуры.
Брат достал с кабины две фляги для воды и спустился к журчащему маленькому ручейку, холодному и прозрачному, как горный хрусталь. А Ксения подняла глаза ввысь и стала любоваться лазурно-голубым небом. Она смотрела на небесную гладь широко распахнутыми глазами и, казалось, растворялась в ней, улетая далеко-далеко в космос. Кроны могучих деревьев тихонько покачивались из стороны в сторону, шелестя листвой и нарушая волшебную тишину.
— Ну, всё, воды мы набрали.
Сергей установил фляги в машину, сел за руль и налил себе немного лимонада.
— О-о холодненький!
Осушив с жаждой зелёного цвета газированный напиток, он впустил в кабину сестру.
— Будешь? — протянул он ей бутылку с «Тархуном».
— Нет, спасибо!
— А зря! Мне он всегда нравился! Мы его кружками в детстве глотали. У него какой-то особый специфический вкус. Как будто там какие-то травы. Правда, потом мы от него бегали в туалет. Мочегонный больно. Видела, где я воду набирал?
— Ну!
— Это речка была. Неслась раньше стремительным потоком, таща за собой коряги и сломанные ветви деревьев. Совсем её, бедную, дорожники прижали своим строительством. Ну, ничего! Она им весной покажет, что значит вмешиваться в природное царство. С водной стихией шутки плохи!

Глава пятая

Сергей искусно вёл фуру по каменистой дороге, минуя канавы и выбоины. Ветки плакучей ивы едва касались машины. Ксения слышала, как о днище ударялись мелкие камешки и кусочки скалистых пород. Местами машину подбрасывало и качало, что было не очень приятно.
— Во пылища! Ты лучше окошко у себя прикрой! А то наглотаешься! — посоветовал он сестре. — Я-то привычный.
— Хорошо.
Ксения закрыла окно и стала с интересом читать мелькающие перед глазами таблички с названиями ручьёв. Она никогда не думала, что их так много.
— Так, подруга, ты нам тут не нужна!
Заметив большую жужжащую муху у себя над головой, Сергей рукой выгнал её в раскрытое окно.
— Ничего себе огромная!
Сестра вытаращила глаза.
— Эти жужелицы как лягушки-путешественницы. От машины тепло идёт, вот они садятся на крышу и катаются так целый день из одного города в другой. Я когда в Приморье ехал, у меня всё лобовое стекло было заляпано трупами этих мух. Думал, на мойку придётся гнать машину. Приехал ночью во Владивосток. Лёг спать и проснулся от какого-то странного стука. Смотрю, а мою фуру облепили какие-то птицы и клювом собирают дохлых мух. Короче я их сгонять не стал. Решил пока чайку попить, да видик посмотреть. Отдохнул — и не поверил потом своим глазам. Эти птицы дочиста очистили моего красавца. Я потом их перья щёткой смахнул, дворники включил, водичкой окошки смочил, и заблестели они, как новенькие.
— А что это за птицы были? — поинтересовалась сестра.
— Да шут их знает! Маленькие такие, беленькие, на тоненьких ножках. А это ещё что за чёрт?
Брат, недовольный, смотрел на скопление людей и машин, преграждающее ему путь и создающее затор на дороге. Подождав немного, он остановил фуру и вышел посмотреть, что стряслось. Водитель стоявшего неподалёку микроавтобуса объяснил ему что, у белой «Нивы», принадлежавшей женщине-хабаровчанке, полетел стартер. Побеседовав с попавшей в неприятную ситуацию женщиной, Сергей открыт капот и начал что-то там внимательно изучать.
— Да тут у вас не стартер накрылся, а, по ходу, свечи сгорели! Есть запасные?
— Не знаю. — Женщина развела руками. — Машина мужа, я езжу на ней по доверенности.
— Ясно. Ну, гляньте, может, где завалялись в машине.
Женщина села в машину и стала искать необходимые запчасти.
Сергей ещё с детства решил, кем он станет. Поэтому сразу после девятого класса пошёл учиться в училище на автослесаря. Учеником он был способным и быстро обучился этому делу. Друзья и родственники частенько просили его профессионального совета. В армии тоже командир быстро заметил его таланты и нагрузил по полной работой. Но для Сергея эта была не работа, а настоящее удовольствие. Он обожал возиться с машинами. Наверное, он пошёл в своего отца. Тот тоже всю жизнь крутил баранку.
— Вот, нашла две какие-то. Лежали в коробочке. Подойдут? — женщина протягивала Сергею нужные детали.
— Ага. Они самые. Сейчас проверим, рабочие или нет.
Поставив свечи, Сергей попросил женщину завести машину.
Белая «Нива» сначала закряхтела, как курица, а затем наконец-то тронулась с места.
— Как приедете домой, советую купить новых четыре штуки. А лучше восемь, про запас.
Радостная женщина тепло поблагодарила Сергея и, попрощавшись с ним, продолжила своё путешествие. Похлопав в знак уважения Сергея по плечу, другие водители тоже сели в свои машины и заколесили дальше по бескрайней дороге.
— Сейчас, если встретим её у кафешки, скажу ей, чтоб колёса подкачала. У неё заднее немного спущено. Ну а если нет, то, думаю, доедет как-нибудь, — сказал Сергей, садясь за руль.

Глава шестая

— Нет, и здесь уже эти дорожники добрались!
Сергей возмущался, глядя на дыры на дороге.
— Нет бы, сразу вырезали и заделали, как положено. Так нет же, они теперь буду лежать так до первой пятилетки. А ты езди по ним и гробь машину. Безобразие! Вот мне друг рассказывал, что в Японии дороги без единой дырочки. Машина идёт как по маслу. Умеют же люди делать! А у нас, вот сейчас, после кафешки, деревянные мосты начнутся. Вот посмотришь, Ксюха, на них, и скажешь мне потом, можно по ним ездить или нет.
— Серёж, ты мне скажи, а вот в этих лесах, что мы проезжаем, медведи водятся?
— Конечно, водятся. И не только они, но и тигры даже. Это ж, Ксюха, тайга! Один раз дальнобойщик устал и остановил машину средь тайги, а чтоб в машину никто не залез, включил камеру ночного виденья. Утром встал он пописать, да чуть ещё и не обделался, когда видео начал смотреть. Оказывается, пока он спал, около его машины бродила медведица с медвежонком.
— Какой ужас!
От страха сестра закрыла лицо руками.
— Я теперь ночью буду бояться из машины выходить, — простонала жалобно она.
— А что бояться-то? Ты все дела сразу делай. А ночью — ночью, сестрёнка, нужно спать.
— А если я в туалет захочу? Что мне, до утра терпеть, что ли? — заверещала девушка, как сорока.
— А ты воды меньше пей, да и всё. И не будет хотеться, — улыбнулся брат, пропуская тяжёлый лесовоз вперёд.
— Ох и нелёгкая у них, я скажу тебе, работа! С таким тяжёлым грузом маневрировать по узким лесным дорогам — дело опасное. Там же сплошной серпантин. У меня одноклассник на лесовозе работал с напарником. Как-то весной его лесовоз занесло — у нас же весной чуть подтает, дороги превращаются в сплошное месиво из грязи и снега, — в общем, колёса начали скользить, и он накренился в бок. Лес из него стал вываливаться на дорогу, одноклассник мой пытался выпрямить тяжёлую махину, а его напарник в это время, дурачок, выпрыгнул на ходу. В общем, одноклассник мой жив остался, несколько переломов и всё, правда, потом долго восстанавливался, а того беднягу так насмерть и придавило брёвнами.
— Ты что мне всё ужасы рассказываешь! — возмутилась сестра, делая снимки лесного пейзажа.
— Это, сестрёнка, не ужасы, а реалии жизни. Ни один водитель от этого не застрахован. Это дорога! Ты давай, потихоньку, одевайся. Там видишь ветер, какой разгулялся. Да пойдём обедать. При кафешке платный туалет есть, можешь сходить. Есть, конечно, и бесплатный, только там не так комфортно. Да и запах ужасный!
Сергей сморщил нос, вспоминая зловонный «аромат», исходящий от места общего пользования.
— А как же еда, которую я взяла? Может, лучше её поедим? Зачем деньги тратить?
— Еда нам ещё пригодится. Путь не близкий. А вот жиденького надо поесть. Там борщ наваристый готовят из говядины. Да и супчик вкусный куриный. Можешь взять себе похлебать.
Ксения сладко потянулась, собрала резинкой в хвост свои густые русые волосы, а затем, вытащив из сумочки маленькое зеркальце, начала в него смотреться. До кафе оставалось совсем немного.
— Да кто там на тебя будет смотреть! — брат стал над ней посмеиваться. — Там люди все с дороги выглядят кто как.
— Ну и что. Вот они пусть выглядят. А я красивой хочу быть! — заявила она серьёзно. — Слушай, а тебе не надоедает одно и то же каждый день перед глазами видеть? Маршрут-то у тебя один.
— Я как-то этим вопросом не задавался. Да и почему одно и то же? Здесь природа всегда меняется. Осенью сопки окрашены в багряные и жёлтые тона. Впечатление такое, что деревья кто-то взял и разукрасил кистью в разные пёстрые цвета. Зимой стоят они в заснеженных шапках в безмолвной тишине. Речка отдыхает, закованная во льды. Едешь — тишь такая да благодать. А весной всё оживает. Появляются первые побеги молодой травы. Стаи птиц возвращаются домой. В воздухе витают пьянящие ароматы приближающегося лета. Бывает, конечно, зима с весной покапризничают. Как без этого? Зимой в пургу лучше не попадать. Дорогу заметает так, что становится ничего не видно. Машина начинает буксовать, выезживаться. А когда снег начинает таять, то тоже даёт нам, водителям, понервничать. Я как-то застрял зимой. Был вечер. Снег усилился. Дорогу запорошило. Пришлось мне ночевать среди тайги. Наварил себе на газовой плиточке пельменей. Наелся до отвала. Чаем горячим запил и уснул. А утром смотрю — за мной три фуры пристроились. Видно, решили непогоду переждать. Водилы хорошими ребятами оказались. Помогли выбраться. Мы уже хотели отъезжать, как вдруг по радио передали, что дорогу закрыли в связи со снегопадом. Так мы и простояли трое суток. А я, как назло, скоропортящийся товар вёз. Приехал домой злой, как собака! Палыч заставил возмещать нанесённый ущерб из зарплаты.
— Так ты же не виноват был. Чего твой начальник не понимает?
— Да знаю, что не виноват. А он упёрся, как баран, и стал настаивать на своём. Мол, груз тебе вверяли, а, значит, и ответственность за него на тебя возлагается.
— А что за груз был?
— Да молочка. Сметана от мороза вся свернулась. Привёз потом ящики с ней домой. Людка её в выпечку использовала. Было дело, и с колбасой вот так летом попал. Заглох посреди дороги. От жары резина на колёсах треснула и задымилась. А запаску, как назло, прихватить забыл в спешке. Ждал, пока другая фура проедет. Пока стоял, колбаса и сплавилась на жаре.
Заглушив мотор, брат взял маленькую сумочку и вышел из машины.
— Пойду, посмотрю, не пробил ли колесо. А то этого нам ещё не хватало!
Дождавшись, пока брат выйдет из машины, девушка села на мягкую кровать и начала снимать с себя лёгкие шортики, а затем вместо них натягивать на себя узкие джинсы-стрейч.
— Ты там скоро? — брат стал её торопить. — Там вот автобус пять звёзд приехал. Может мест не хватить.
— Сейчас!
— Накинув на плечи кожаную куртку, и взяв из сумочки кошелёк, девушка выскочила из автомобиля и направилась с братом в придорожное кафе.

продолжение следует...