В тот раз, я вне всяких сомнений, поставил рекорд по скоростному полёту. Хотя нет, я не летел. Ринувшись из окна нашей высотки, я подобно самоубийце, камнем падал вниз, что конечно же вряд ли можно считать полноценным полётом. Где-то на полпути своего низвержения, в небольшом островке света, я увидел её. Она сидела в маленькой одиночной качели, опустив к долу взгляд, словно бы о чём-то безмерно грустила. Примерно за секунду до столкновения с землёй, я распахнул свои крылья, после чего, на сумасшедшей скорости проскользил над игровой площадкой, а затем, заломив лихой поворот, плавно опустился в точности перед Янкой. И как уже повелось с нашей первой встречи, я сразу же был сражён неземной красотой моей Орхидеи. И как прежде, её ласкающий взор облик, был очаровательней самых пленительных грёз.

Но увы, чувством блаженного умиления, мне довелось наслаждаться совсем не долго. Признаться честно, был несколько раздосадован тем, что все мои старания над фееричным появлением, пошли прахом. Я-то дурень, мечтал, что моя незабвенная, едва завидев мою великолепную персону, поспешит кинутся мне на шею, а как оказалось, я не был удостоен даже самой ничтожной крупицы её драгоценного внимания. Ни капли восторга не взыграло в её безучастном взоре, ни малой крохи проявления чувств. Полное игнорирование моего присутствия и ни чего больше. Такой встречей я был прямо-таки ошарашен. Сколько помню, с момента нашей первой встречи и вплоть до вчерашнего дня, стоило только мне оказаться в обществе моей Орхидеи, как с её стороны на меня обрушивался шквал восторгов, новостей, бесконечных расспросов... а тут - ледяная отрешённость снежной королевы. Сидит себе склонив голову и молчит, словно бы и не живая совсем. Странно. Тут по неволе в голову взбредёт какой-нибудь вздор, типа того, что сейчас, эта приунывшая красотка, поднимет свой томный взор и выдаст тебе монолог, примерно следующего содержания: "Прости, но нам давно уже следовало объясниться начистоту. В общем-то ты классный парень и проблема совсем не в тебе. Но ты должен понять, что отношения наши, зашли в тупик, и дальше так продолжаться не может. А впрочем... Знаешь? Ты всегда будешь мне дорог, но только как друг". Дурацкая ситуация. Кто был в подобном положении, тот знает, что в такие моменты ощущаешь этакую зудящую несуразность, по причине которой, страсть как хочется стать совершенством, при чём сразу, и абсолютно во всём. И ты конечно, из кожи вон, начинаешь корчить из себя безупречность, и естественно все твои отчаянные попытки изобразить из себя идеального парня, терпят грандиозный провал. Приходит горькое осознание, что в своих потугах, ты просто нелеп, и до нельзя смешон. И вот, сам себя повергая в мучительный трепет, ты уже боишься что-то не то сказать, что-то не так сделать, да просто пошевелиться страшно, потому что теперь знаешь наверняка, если только сейчас шевельнёшься, то до такой степени гадко, что твоя возлюбленная охладеет к тебе навсегда... Прошу прощения. Кажется я немного отвлёкся от повествования, сорвавшись в романтическую чепуху. Каюсь, со мной иногда такое бывает, но, думаю без таких романтических откровений, читателю сложно будет понять, сколь трепетно моё отношение к Янке.

- И ты даже не хочешь меня расцеловать? - наконец прервал я молчание, скрывая собственное волнение, под маской элегантной небрежности.
В ответ, милашка взглянула на меня так, как обычно смотрят на последнего мерзавца, желая своим пламенным взором, прожечь в нём дыру. В какой-то момент, мне даже показалось что та, с которой я ещё вчера витал в благостном единении возвышенных чувств, сейчас была бы не прочь, сойтись со мной в рукопашной. И судя по недоброму взгляду Янки, ждать рукопашной схватки, мне оставалось весьма не долго.
- Где ты был? - спросила она, и исходя из её резкого тона, моя дама сердца, явно пребывала на грани срыва. - Я так боялась...я думала от страха сойду с ума. Я ведь уже подумала что ты попросту струсил. Сдрейфил, как последний слабак. Затаился в мамином пузике и решил просидеть в нём безвылазно, до самого дня рождения.
- Ну конечно. - уныло выдохнул я - Больше же обо мне и подумать-то нечего.
- А что я должна была подумать ещё, если тебя всё нет и нет?!
- Ну например что наш паинька, был занят прощанием с маменькой. - вмешался в диалог Владимир, который всё это время стоял неподалёку, сохраняя безмолвие.
- Так трогательно было наблюдать за расставанием - добавил Дмитрий, усердно корча из себя разнюневшегося слизняка - от созерцания той душещипательной сцены, я чуть было не разрыдался от умиления.
Услышав это, от стыда, я готов был провалиться сквозь землю. Я бы снёс наверно всё что угодно, любую обиду, но только не упоминание о моём сентиментальном прощании с мамой. В своих яростных мыслях я уже дубасил этих двух глумливых идиотов. Дубасил нещадно, что было сил, когда вдруг, Янка спросила: Это правда?
- Да. - промямлил я, естественно, не пылая воодушевлением, от такого бесславного для любого мужчины признания.
- Олежка! - почти пропела в умилении Янка, и поднявшись с качели, опрометью бросилась мне на шею. - Да у тебя самое золотое сердце на свете! — виновато залепетала она, плотнее прижимаясь ко мне - И ты... Ты такой благородный. Милый. А ещё, ты самый-самый наивный добряк! И наверное... Я люблю тебя.
Я конечно знал, что за разгневанной Янкиной внешностью, прячется беззлобная естественность, и всё же, такой внезапной переменой, в настроении моей Орхидеи, я был сражён наповал. В один миг, у неё словно плотину прорвало. Казалось вся её, долго копившаяся любвеобильная масса, сейчас одним шквалом обрушилась на моё ошеломлённое существо. Но не успел я оправиться от первой метаморфозы, как на меня навалилась вторая. Вдруг моя внезапно оттаявшая "снежная королева", становится столь хрупка и беззащитна, что мне невольно захотелось прижать её тонюсенький силуэт к своему сердцу, что бы таким образом стать для неё живым щитом. Я обнял её, а она, словно бы извиняясь за свою холодную встречу, наградила меня восхитительным поцелуем.
- А ты... Ну, ты же тоже получил приглашение? - спросила Янка.
- Ну да, получил. - ответил я, стараясь выглядеть невозмутимым.
- И что ты теперь намерен делать?
- То же, что и ты.
- Ты представить не можешь, как мне страшно. - шепчет мне Янка, доверчиво заглядывая в мои глаза.
- Да вообще-то, могу. - не без важности заметил я.
Я заметил, как покоящаяся в моей руке, ладонь Орхидеи, нервно сжалась. Я хотел было произнести какую-нибудь забавную глупость, что бы подбодрить её, но, как назло, забавные глупости на ум идти отказывались. А потому, мне ничего больше не оставалось, как только говорить откровенно.
- Ты только ни чего не бойся. Теперь ведь ты знаешь что я с тобой. А пока я с тобой, у тебя все будет хорошо. Ты так и знай - пока я с тобой, всё будет хорошо.
Одновременно с этими словами, я медленно поглаживаю Янку по волосам. Такая незатейливая процедура, как подумалось мне, должна была бы её успокоить. И кажется моя заботливость срабатывает, тревожная пелена в глазах Орхидеи постепенно тает.
-Эй, Олежик! - не без труда, отрываю взгляд от Янки, и оборачиваюсь на Димкин оклик. – Мне вот всё интересно узнать - те два крылатых монстра с мерзкими мордами, тебя продолжают преследовать?
После вопроса, Димка с Владимиром переглянулись и засмеялись, очевидно припомнив мой испуг, после их розыгрыша с ритуальными масками.
- Да нет, теперь если и показываются то только лишь издали. - выкрикнул я, стараясь пересилить их гомерический хохот. - Кстати, они изменили внешность и теперь выглядят как два вечно ржущих кретина.
- А! Ну тогда ничего удивительного. Эти два кретина, преследуют всех, кто не желает веселиться и радоваться.
- Терпеть не могу когда он смеётся! – раздражённо прошептала Янка. – И как только в нём сочетаются: феноменальный ум и дурацкие шутки? Да ещё это его совершенно дебильное выражение лица. Не понимаю.
Я пожал плечами. По правде сказать, для меня тоже было загадкой, как так получается, что по мере расширения Димкиной улыбки, его озарённый светлым умом лик, начинал тускнеть под тенью придурковатости. А в тот момент, когда его ухмылка грозила покинуть пределы ушей, этот интеллектуал высшей пробы, и вовсе, выглядел как безнадёжный клиент психдиспансера. Звучит конечно грубо, но ничего не попишешь, потому что именно так и выглядело его улыбчивое лицо.

В какой-то момент, насмешки за моей спиной стихли, после чего, я почувствовал на своём плече чью-то ладонь. Я обернулся, и в поле моего зрения, оказался Дмитрий. Он пристально смотрел на меня, и я заметил как насмешливость на его лице, переменилась на сосредоточенность, что надо сказать, бывает с ним крайне редко.
- Послушай, Олег, тут такое дело… - он смолк, словно бы выжидая удобный момент к началу словесной атаки. Немного помешкав, Димка спросил: Ты когда-нибудь об Охотнике на нерождённых, слышал?
- Ну ещё бы не слышал! – теперь уже рассмеялся я, хотя, надо признать, что смех мой был совсем не весёлый – Да я страшилками про этого охотника, прямо как гусь шампиньонами нашпигован.
- Яблоками. – поправила меня Янка.
- Чего? – не понял я.
- Яблоками обычно гуся шпигуют. – пояснила она.
- Да какая разница чем?! - сам того не замечая, завёлся я - И так ясно, что каждый из нас наслышан про этого человека... - неожиданно для самого себя, я спохватился. - Или не человека? А может дьявола, превратившего наши жизни, в кошмар? В общем, пёс его знает, кто он на самом деле.
- Вот именно! - согласился с моими соображениями, одобрительно улыбающийся, Дмитрий - Я конечно точно не знаю, но вероятней всего, когда-то, параноидальная фантазия некой неизвестной нам личности, преодолев узкий круг его друзей, ускользнула в массы. Став достоянием масс, химера, постепенно совершенствовалась, набирала вес и приобретала более чёткие формы, таким образом, достигнув стадии суеверий. Суеверия же, - продолжал он с нарастающим энтузиазмом - разумеется не без помощи заинтересованных лиц, что подыграли идеям фикс, эволюционировали до степени фанатичной веры. Ну а в фанатичной вере, всегда правит подсознательный страх, что однажды, непонятному и необоснованному, найдётся логическое объяснение, которое станет поводом для отречения от безусловной веры. Ведь по сути, - с прогрессирующим упоением, разглагольствовал Дмитрий - никто понятия не имеет, кто он такой, этот Охотник, и откуда он взялся. Одно сплошное белое пятно, на пёстром фоне легенд и слухов. И тем не менее, какого-то там "никто" боятся, по причине банального мифотворства. Да неужели сами не знаете, как недостаток фактов, будоражит воображение, в следствии чего, место правды, занимает вымысел. Так было всегда: одна окутанная тайной история, неминуемо влечёт за собой другую, ещё более дикую и страшную. А вообще, не забивайте вы себе голову ерундой.
- Мда - разочарованно отозвалась Орхидея - Что-то уж до боли дешёвая философия. Интересно, а то что со встречи ещё никто не вернулся, это по твоему определению как: банальное мифотворство, или ерунда которой не следует забивать голову?
- Ну конечно же это ерунда - молниеносно отреагировал улыбчивый Димка - ведь всегда что-то бывает в первый раз. Вот к примеру наша история с возвращением, станет первой.
- Пропажа людей по твоему ерунда?! Да ты попросту спятил! У тебя поехала крыша! – гневно вскрикнула Янка.
- Вообще-то, да. Но знала бы ты, как я этому рад! – на лице Димки вновь просияла глумливая улыбка – Ведь таким как вы “нормальным”, из-за собственной нерешительности, ни за что не добраться до истины.
- Чего ты хочешь от них? - грубо вмешался в разговор Владимир.
Всё то время, пока улыбчивый вундеркинд вёл с нами беседу, этот угрюмый триумфатор, молчком бродил по площадке, словно напряжённо размышлял о чём-то мрачном. Теперь же он остановился от нас шагах в десяти, прислонившись спиной к дереву и скрестив руки на груди.
- Хочу что бы они составили нам компанию. Думаю массовость в нашем деле не помешает.- ответил Дмитрий.
- Лично я, не думаю что Охотник доставит нам много хлопот, - проговорил Владимир, бросив в нашу сторону презрительный взгляд - так что оставь эту сладкую парочку в покое и летим без них.
С этими словами Владимир расправил крылья, и сделал такой яростный взмах, что его могучее тело, буквально подбросило вверх.
- По-быстрому сделаем пьянчугу, и дело с концом. - выкрикнул он, продолжая делать мощные взмахи, и взмывая почти вертикально, всё выше и выше.
– Наш Владимир, как всегда, на высоте! – полным уважительного восхищения голосом провозгласил Димка. - В общем, я не знаю как вы, а я, намерен присоединиться к Володьке, дабы повстречаться с Охотником лично.
И после этих слов, не мешкая не единой секунды, он с благородным изяществом хищной птицы, исчез в ночном поднебесье.
- Наверное там уже всех убили, а я всё ещё здесь, и это поистине ужасно, ужасно, ужасно… - донёсся с небес, его угасающий крик.

А потом стало тихо. Хотя нет, полной тишины конечно же не было. И хотя в столь поздний час, жизнь во дворе высотных домов уже не кипела, но по дорогам ещё сновали машины, у подъездов общался припозднившийся люд, а где-то у самого моего уха, пищал одинокий зануда комар. И даже под тем самым развесистым деревом, где только что стоял Владимир, вела беседу какая-то влюблённая пара, которая разумеется понятия не имела, ни о нашем присутствии, ни о самом нашем существовании.

Тем временем Янка, уподобившись отчаявшейся бедолажке, вновь опустилась на сиденье той самой качели, в котором я застал её в момент нашей встречи. Поникнув головой, и закрыв ладонями лицо, она отрешённо повторяла одно и то же: "Что теперь будет, что теперь будет..." Помню, то плачевное состояние Орхидеи, отозвалось во мне, нестерпимой жалостью.
- Слушайте вы! - в отчаянии заорал я в уже опустевшее небо. - Хватит валять дурака! Вернитесь пока не поздно!
Должно быть именно этот мой крик, вывел Янку из ступора.
- Да поздно уже. - сказала она равнодушно. А потом, будто бешеный вихрь эмоций, ударил ей в крылья. Схватив мою руку, она ураганным ветром, взметнулась к звёздному небу, увлекая меня за собой, и в след за искателями приключений.