— Браво! Прекрасный штрих к завершению поединка! — мужской голос, будя эхо, громко прозвучал неподалеку от них, слова сопровождались звучными хлопками в ладоши.
— Это ещё кто? — негромко сказал Амон, выпуская девушку, оборачиваясь на голос, направляя меч на незваного гостя. Прищурившись, окинул его недобрым взглядом с ног до головы.
«Это» был респектабельный мужчина, лет сорока пяти с приятной внешностью, одетый в серый костюм, с бабочкой на шее. На руке сверкали массивные золотые часы. Он был похож на человека, пришедшего на торжество, званый вечер, но…почему-то влажным. Хотя влажный, не то слово. Он был подобно губке прямо-таки пропитан водой. Светлана не удивилась бы, услышав, как она хлюпает в его карманах. Но вода по-видимому, покинула их чуть раньше чем этот странный господин, соизволил предстать перед их взором. Следовало добавить, что ко всему прочему он был еще и бос. Не совсем конечно, чёрные в зеленую полоску носки, всё-таки были на ногах, оставляя после каждого шага, мокрые следы. Влажный господин, перехватив взгляд девушки, с извиняющейся улыбкой, на английском сказал:
— Извините, туфли потерял по пути. Знаете ли, плавать в них очень неудобно.
— Можем отправить назад, поискать, — с недоброй ухмылкой ответил Амон, опуская меч.
Светлана, молча таращилась на них, ничего не понимая.
Мужчина с укоризной посмотрел на Амона.
— Ну и шуточки у Вас, — обиженно сказал он. Оглянувшись вокруг, отметил: — Значит, я в спортзал попал. Освещения нет. Заблудился. Нашёл какие-то маты, прилёг на них, — перевёл взгляд на Амона. — Где же остальные спасатели? Где спасенные? Если бы не свисавший с судна канат, вы ушли бы без меня.
— Юм! Чёрт бы тебя побрал! — сквозь зубы пробормотал Амон на родном языке девушки.
Мужчина, то ли не расслышав его, то ли не поняв, продолжил своё повествование. Постепенно для Светланы, сложилась вполне ясная картина. Картина, которую уяснил Амон с первых секунд встречи:
— Вы не представляете какой кошмар! — скороговоркой рассказывал мужчина. Светлана с трудом понимала его речь. — Дикая боль. Все сходят с ума. Бросаются за борт. Столкнули меня. Я поплыл прочь. И тут другое судно. Проходит мимо. Кричу. Никто не слышит. Свисает канат. Забрался. Никого нет. Темно. Решил спуститься вниз, и заблудился. Хорошо, что вы пришли сюда заниматься. Отведите к капитану, мне нужно позвонить.
Последнюю фразу, он произнес с нажимом. Перед Светланой был человек, не терпящий возражений. Его натура чувствовалась в словах.
Амон не спешил, выполнить требования, он по-прежнему с прищуром рассматривал его. Меч из руки куда-то исчез, и знаком он приказал девушке повесить палаш на стену, после чего сказал господину:
— Саймон, здесь нет телефонов…
— А! Так Вы меня знаете! — перебивая, воскликнул Саймон, но тут же нахмурившись, властно вскинув голову, сказал: — Как «нет телефонов»? Как вы приняли сигнал бедствия? Не разыгрывайте меня! Спасательные судна, всегда обеспечены связью, заметьте постоянной!
— Это не спасательное судно, — недобро усмехнувшись, сообщил Амон. — Это частная собственность, может быть именно с этого корабля тебе понадобятся спасатели?
Последние слова дьявол произнес медленно, смакуя, почти на «мурлыкающей» ноте. Светлана с испугом посмотрела на него, что-то ей подсказывало, что эти ласковые нотки не сулят ничего хорошего человеку с корабля попавшего в беду, причём по их вине.
Мужчина раздражённо махнул рукой:
— Ай, какая разница, спасатели вы или нет. Главное - я жив!
— Легко исправить, — услужливо заметил Амон.
— Всё шутите, — покосился Саймон.
Обойдя девушку и Амона, направился к дверям. Они с интересом проследили за его перемещениями, завершившимися в тире.
— Опять ошибся! — донёсся оттуда голос Саймона, а затем появился и он с озадаченным видом. Подняв голову, с подозрением посмотрел на Амона. — Частное судно, говоришь? Случайно контрабандой не промышляете? Там, у вас, — он мотнул головой в сторону тира. — Похоже, только гранатомета и не хватает. А так, полный арсенал.
— Почему не хватает? — глумясь, воскликнул Амон. — Соизвольте посмотреть налево.
Вдоль стены, чинно, в ряд, стояли орудия как по виду, так и по назначению, внушающие ужас их смертельным предназначением.
— Тебе какой гранатомет нужен? — полюбопытствовал Амон. — У нас имеются ручной, подствольный… — повернулся к оторопевшему Саймону. — Не устраивает? Тогда, скажем… Противопехотный, противотанковый или может станковый?
— Это вы напали на корабль, на котором я плыл, — заикаясь, подвёл итог увиденному Саймон, пятясь от Амона назад. — Пираты! Боже, я попал к пиратам! — он схватился руками за голову.
— Без драм, — поморщился Амон. — Пока, — он подчеркнул слово. —Тебя никто не трогает.
— А! Вам нужен выкуп, — понимающе покачал головой Саймон. — что ж… тысяч пятьдесят моя компания, думаю, сможет выплатить.
— Пятьдесят тысяч? — фыркнул дьявол. — Что-то ты себя низко ценишь. Когда забирался сюда, неужели не подумал об этом?
— Но я обещаю, что буду держать язык за зубами и никому не скажу, что видел контрабанду оружия, — клятвенно сложил руки Саймон. — Может, вы ещё и наркотиками промышляете? — поддавшись вперёд, спросил он. В его словах прозвучало не просто праздное любопытство. Это был явный интерес к происходящему на корабле. Глаза его алчно сверкнули.
— Ну, ну, умерь свой пыл, — успокаивающе сказал Амон. Весёлые искры заплясали в его глазах. Перейдя на русский, обращаясь к Светлане, заметил: — Каков шельмец. Уже подумывает, сколько содрать с нас шантажом. Верткий проныра… — повернувшись к переступающему с ноги на ногу в нетерпении Саймону, сухо приказал: — Следуй за мной, — и уже покидая спортзал, добавил: — Разберёмся с твоим делом в более тёплой обстановке, — с ухмылкой, которую идущие сзади не увидели, заключил: — Так сказать: в дружественной.
Компания поднялась на верхнюю палубу и, следуя за Амоном, направилась к светящимся окнам кают-компании. Саймон зябко поёжился, под пронизывающим осенним ветром. Промокшая ткань была ненадежной защитой в холодную ночь. Громко чихнув, потёр согревая одну ногу о другую. В спину, идущему впереди него Амону, сказал:
— Надеюсь, переодеться во что-нибудь у вас найдётся? И я бы не отказался от горячего кофе.
Проигнорировав вопрос, Амон не оборачиваясь, прихрамывая, подошёл к дверям каюты. Распахнул её, застыл на пороге, разглядывая присутствующих. Потом, громко по-русски спросил:
— Юм, это ты играл с канатом? — лёгкая злоба звучала в его голосе.
До стоявшей в стороне Светланы, донёсся заинтересованный голос Юма. Он с вызовом ответил:
— Да, я!
— Зачем? — последовал короткий вопрос. Амон, по-прежнему стоял в дверях.
Саймон со Светланой позади, слышали происходящий в помещении диалог, но не видели его участников, кроме Амона. Ко всему прочему, Саймон не понимал по-русски. Он стоял на ветру, мокрый, злясь что его не впускают внутрь каюты. Ринувшись вперед, он наткнулся на руку Амона, задержавшую его дальнейшее передвижение. Ухватив за лацкан пиджака и удерживая его на расстоянии, Амон ждал ответа Юма на свой вопрос. И он прозвучал с поспешной быстротой, в нём сквозило любопытство:
— Ловил кита. А что?
— Посмотри, какую ты рыбу выловил, — прошипел Амон, входя в каюту и рывком втаскивая за собой, еле устоявшего на ногах Саймона. Протащив его вперед, качнув головой в сторону мужчины, сказал: — Давай, разбирайся со своей рыбой.
Присвистнув, Барон поднялся с кресла на котором сидел, всплеснув руками, весело улыбнулся Саймону, сохраняя улыбочку на лице, повернулся к развалившемуся неподалеку от него Юму. Причём, по мере разворота улыбка претерпела некоторые изменения и когда окончательно остановилась на Юме, то он увидел лишь её жалкое напоминание. Она странным образом превратилась из лучезарной, сияющей в ехидную, насмешливую. Юм, приподнявшись лениво бросил взгляд на свой «улов». Барон, всё ещё улыбаясь, подтолкнул его:
— Давай, принимай гостя.
Юм, фыркнув, отвернулся. Уже куда-то в угол, брезгливо сказал:
— Он какой-то мокрый…
— А где ты видел сухую рыбу? — Барон был сама любезность.
Саймон зашевелился. Ничего не понимая из данного диалога, он решил сам взять «быка за рога».
— Кто у вас тут главный? — шагнув к Барону, спросил он.
— Хозяин, — последовал незамедлительный ответ Барона. Юм, в свою очередь, повернулся и впялил зелёные глаза на свой улов, молча изучая его.
— Это понятно, — раздражённо кивнул Саймон. — Но он здесь?
— Нет. Он у себя, — так же незамедлительно ответил Барон. Рухнув назад, в кресло, скинув с него кота, сказал: — От коньяка, я думаю, ты не откажешься?
— Предпочтительней виски, — смягчаясь, сказал Саймон, принимая приглашение и присаживаясь к столику.
— Кто говорит, что это коньяк? — воскликнул Барон, потрясая бутылкой, в которой жидкость изменила свой цвет, став прозрачной как вода.
— Вы и говорили, — заметил Саймон.
Послав ему одну из своих лучезарных улыбок, Барон, разливая виски, поспешил оправдаться:
— Оговорочка, прошу прощения.
Амон повернулся к дверям, втянув стоявшую на пороге девушку внутрь, захлопнул их. Саймон с благодарностью посмотрел на него:
— Давно пора, а то дует, — откинувшись на спинку кресла, выдохнул. — Хорошо тут у вас. Уютно и тепло.
Взял протянутый стакан, с изумлением осмотрел его, вероятно удивляясь его размерам. Поднес к губам. Отпить из него, так и не удалось. Чёрная тень до этого спокойно залегшая между кустов, пошевелилась, потянулась, и учуяв чужого, бросилась со злобным рычанием. Кресло полетело в одну сторону, Саймон в другую, крича и отпихивая рукой нависшую над лицом оскаленную пасть с длинными, жёлтыми клыками. Прежде чем Амон оттащил Пса от Саймона, тот успел несколько раз с наслаждением вонзить зубы в тело. Ругаясь плачущим голосом, Саймон наконец смог встать на ноги. Испугано уставился на вспоротую клыками руку, побледнел.
— У-у-убийцы, — прошептал он, шатаясь на ногах, заикаясь и хлюпая носом.
Подскочивший Барон поднял кресло и, усадив покалеченного гостя, с заботой склонился над окровавленной рукой.
Амон, выведя пса за дверь и закрыв её, присоединился к Светлане, сидевшей на высоком табурете за стойкой бара, с интересом наблюдая за суетой возле Саймона. И когда уже дрожащей, перевязанной рукой, Саймон опять ухватился за стакан, ещё больше предыдущего, Амон фыркнув, отвернулся, чтобы налить себе коньяку.
— Положение у тебя незавидное, — с сожалением и сочувствием произнёс Барон, щедро подливая виски в опустевший стакан Саймона.
— Почему? — забеспокоился тот, с тревогой заглядывая в глаза собеседника.
Деланно вздохнув, Барон пояснил:
— Яхта в Америку не идёт, мы прямо оттуда.
— Как же так, — открыл рот Саймон, не в силах выговорить больше ни слова.
— А вот так.
— Я заплачу. — Саймон полез во внутренний карман, вытаскивая и раскладывая на столе промокшую чековую книжку. Из того же кармана выудил ручку. Наставил её на чек, замер, в ожидании суммы, исчисляющей его спасение.
— О! Это мне начинает нравиться, — потёр ладони Барон. Блеснув зеркальными очками, заключил: — Этак мы придём к консенсусу тихо и мирно. Значит, ты готов заплатить за своё спасение?
— Я сказал! — оскорбился Саймон. — Я своему слову не изменю. Говорите вашу цену, выпишу чек.
— А потом попросите банк приостановить выплату? — поддавшись вперед с хитрой улыбочкой, уточнил Барон. Юм, сидевший на столике, выжидающе уставился на «улов».
— Нет, — вскинул голову Саймон, — вы получите всё наличными в любом банке. Это я вам гарантирую.
— Поверим? — повернулся к Юму Барон. Дождавшись, когда тот с презрением отвернётся, сказал: — Видите, даже кот тебе не доверяет. Он сомневается, что ты выполнишь своё обещание.
— Клянусь! — убедительно произнёс Саймон, прикладывая руки к сердцу.
— Чем? — заинтересовался Барон.
— Да хоть чем. Своей жизнью, например, — пожал плечами Саймон, и снова ручка замерла над чеком. — Говорите. Сколько?
— Скажем… — замялся Барон, поднял глаза к потолку, что-то подчитывая.
Но его опередил гнусавый голос, прозвучавший со стороны бара.
— Восемьдесят три миллиона, четыреста семьдесят четыре тысячи долларов, — отчеканил Амон, заставив Саймона смертельно побледнеть.
— Но, — судорожно сглотнул. — Но... Это всё, что у меня есть. И то, если продам фирму, дом, виллу, машины, я только-только наскребу такую сумму. Я останусь без гроша в кармане!
— Ну, ну. — успокаивающе заметил Барон, — Мы же не изверги, мы не претендуем на твой бумажник. А там, насколько мне известно, тысчонок шесть имеется. Без гроша ты не останешься.
— Нет. Так не годится, — заупрямился Саймон. — Называйте другую цену. Разумную.
— Как низко ценишь ты свою жизнь, — Амон, покинув бар, приблизился к Саймону. Встав позади кресла, положил руки на плечи, перегнувшись через спинку, заглянул в лицо. Тихо прошептал: — Подумай, разве жизнь можно оценить? Она же бесценна.
— Я подозревал, что вы контрабандисты, но никак не мог предположить, что попал к убийцам и вымогателям, — отодвигаясь от Амона, в отчаянии простонал Саймон. — И откуда вы имеете столь точные данные? Неужели кто-то из моих доверенных лиц вами подкуплен?
— И чтобы заполучить тебя, напали на пассажирский лайнер? Бросили канат и дождались, когда ты тёпленький по нему поднимешься? – закончил мысль Барон. Изумлённо покрутив головой, спросил: — Неужели ты такого высокого мнения о себе? Это случай, но случай роковой.
— Вы просите слишком много, — возразил Саймон. Внезапно идея озарила лицо, и он поспешил поделиться ею с остальными. — Давайте, я лучше подсоблю с контрабандой оружия. Я имею связь с некоторыми странами, они охотно заплатят за груз звонкой, жёлтой монетой. И в дальнейшем я согласен на сотрудничество, разумеется, чтобы я был в доле.
— Вот шельма! — презрительно проговорил Амон. Кинжал в его руке заставил Саймона искать спасение в спинке кресла. Вжавшись в неё до предела, он умоляюще рыскал глазами по сторонам в поисках защитника.
Кинжал отстранился.
— Хорошо, — примиряющее сказал Амон, — у тебя есть время на размышление. Пока судно идет вдоль материка, можешь думать. В течение тридцати часов, ещё посмакуй ощущение миллионера. После, ты будешь либо мёртвым миллионером, либо нищим. Впрочем, бумажник можешь оставить себе.
Амон обвёл присутствующих взглядом, словно спрашивая согласия, убрал кинжал в ножны и, положив руки на плечи Саймона, с усмешкой спросил:
— Возражений нет? — получив кивок Барона и Юма, заключил: — Единогласно.
— Я не согласен! — завопил Саймон, пытаясь вскочить на ноги.
Амон рывком усадил его обратно, так и не дав встать. Прижав плечи к спинке, с ехидцей ответил:
— Нас меньше всего волнует твоё мнение. Ты поклялся.
Девушка, сидевшая у бара встала, направилась к дверям.
— Ты куда? — обернулся Амон, с интересом посмотрев на неё, спросил: — Ничего не хочешь сказать?
Девушка развела руками.
— Похоже, моё мнение вас так же мало волнует. Да и вы знаете его.
Безумный вопль наполнил помещение:
— А-а-а-а-а! Не дам! Не отдам своих денег! — вопил Саймон, размахивая зажатым в руке ножом, взятым со стола.
— Спятил, — веселясь сообщил Барон, по-прежнему небрежно развалившись в кресле вытянув ноги. Его голос перекрыл крик Саймона.
Перегнувшись через столик мужчина с размаху всадил нож в плечо Барона, и замер разинув рот. Барон не изменив позы, с торчавшим из плеча ножом, закончил свою мысль:
— Он становится опасным для окружающих. Если последует ещё одна попытка, то я рекомендую его изолировать.
Под изумлённым взором Саймона, Барон выдернул нож и протянув его рукояткой вперёд, предложил:
— Сделай ещё попытку, может она будет более удачной?
Рефлекторно тот взял протянутый нож и тупо уставился на него. Нож БЫЛ в теле, но сам пострадавший казалось не знал, что он пострадал. Он с искреннем огорчением разглядывал испорченный пиджак, бросая короткие, раздражённые взгляды на Саймона.
Внезапно обессилев, мужчина опустился в кресло, ноги отказывались ему служить. Разжалась рука. Нож упал под стол. Барон живо встал, обогнув стол возвышаясь над Саймоном, сказал:
— Я вижу, попыток больше не будет. О, ножик упал, — быстро нагнувшись, подобрал с пола. Выпрямившись, потрогал большим пальцем острие и со значением кивнул. — Скоро гости к нам пожалуют. Нож на полу к гостям. Будем встречать. А буйных попрошу удалиться.
Мужчина исчез.
— Теперь-то он перестанет быть мокрым, — возвестил Барон, аккуратно кладя нож на край стола.
— Почему? — удивилась Светлана. — Куда вы его дели?
— В свою каюту, — поспешил ответить Барон.
Юм, посмотрев на зелёнными глазами, соизволил открыть рот. Тягуче растягивая слова, с пафосом добавил:
— Принимает ванну. Что ещё ему остается делать?
— Покинуть столь гостеприимное судно, — с иронией предположила девушка.
— Не уйдёт, — зевнул Юм.
— Почему? — повторила Светлана.
— Я ему понравился, — подбоченясь сообщил кот. — Разве он сможет оставить такого обаятельного кота? Да ни за что! Даже, если будет стоять вопрос жизни и смерти!
— Куда тебя занесло, — беззвучно рассмеялся Барон. — Ты ему дверь проделай в каюте, и мы тогда посмотрим с какой скоростью он будет покидать яхту. — повернулся к девушке. — Присоединяйся.
Светлана покачала головой.
— Нет. Я пожалуй, пойду.
— Воля ваша, — философски изрёк тот, потянувшись к коньяку, — завтра посмотришь, как одним богатеньким станет меньше.
— Зачем вам деньги? — остановилась в дверях Светлана. — Да ещё так много.
— Это ты спроси у Саймона. — отмахнулся Барон. — Вон, как в них вцепился, прямо не оторвёшь.
— Почему бы не посадить его на первое попавшееся судно, направляющееся в Америку? Ведь не обязательно, кораблю сходить с курса.
Подпрыгнув на месте и разведя в восторге руками, Барон ухватился за эту мысль.
— Отличное решение! — подмигивая Амону, возвестил он. Дружески потрепав кота и с удовольствием выслушав его недовольное ворчание, сказал: —Возможно мы так и сделаем. Чёрт возьми! Предложение надо сказать отменное!
Заподозрив неладное, в столь поспешном решении, Светлана пристально посмотрела на Барона. Но он, обратив свой взор к коньяку, не пожелал больше обсуждать эту тему.
Покинув кают-компанию, девушка ушла в сомнениях, касающиеся благополучия дальнейшей жизни Саймона. Дьяволы знали, что будет дальше, ей же приходилось только догадываться.

— Так, докладывай Брагус, — поддавшись вперёд, сцепив перед собой руки на столе, приказал мужчина лет пятидесяти, с посеребренными висками. Вертикальная складка легла между бровями, отмечая его нелёгкий путь в этот богато обставленный кабинет. С отличным дизайном, полированной мебелью из орехового дерева и обитыми кожей диванами и креслами. На одном из этих шикарных, и надо сказать дорогих креслах, он и восседал, обводя пронизывающим взглядом присутствующих. Наблюдая, как они перехватив его взгляд, начинают ёрзать и отводить глаза в сторону, нервно теребя в пальцах ручки. Остановив взгляд на вскочившем из-за стола, он выжидающе окаменел, подобно змее, не двигаясь и не моргая. Тот к кому он обратился, судорожно вздохнул, схватил документы. Словно ища в них защиту, от тяжелого, буравящего взгляда босса, нырнув в них с головой, затараторил, боясь поднять голову и встретиться с суровыми глазами и непробиваемым лицом человека сидящего во главе стола.
— Поступления на счёт.., — он отбарабанил номер счета, даже не заглядывая в бумаги, за годы службы он знал все номера счетов на зубок. А их было немало. — В размере двадцати одного миллиона трехсот тысяч, поступления с Ближнего Востока. Казино, публичные дома на сумму шести миллионов четырехсот тысяч на счёт.., — новый номер счёта зазвучал в изолированном от всего мира помещении. Брагус зачитывал приходы, расходы, непредвиденные потери компании не задумываясь. Он все отлично знал и без бумаг. Подними его ночью, с глубокого сна, он отбарабанит не только номера счетов и поступлений, но и точно укажет дату и сумму. Цифры стали стержнем всей его жизни. За это он и получал. И получал неплохо. Но малейшая ошибка, какой-нибудь недосмотр мог стоить ему жизни. Босс не любит шутить, и он не уважал шутников. Они недолго просуществовали бы в этой подпольной компании, скрывающейся под вывеской корпорации акционерного общества. Кстати, приносимую какую-то прибыль, но мизерную по сравнению с теми деньгами, которыми ворочала компания под пятою босса.
— Брагус, — прервал босс, — что там с Фрэнком? По-прежнему мутит воду? Не желает идти навстречу?
Брагус обведя присутствующих, вопросительным взглядом перевёл его на босса, покачав головой, сказал:
— Нет, мистер Брин.
Босс задумался, потер ладонью лоб, словно пытаясь разгладить морщины.
Брагус выжидающе замер, мысли его вихрем проносились в голове, вспоминая прошлое и сравнивая с настоящим. Он помнил, что когда-то босс был гораздо веселее и общительнее, хотя и держал людей на расстоянии. Но теперь он замкнулся. Суровый взгляд, железная логика, беспощадность. Казалось, внутри него всё скрутилось узлом, подобно сжатой пружине и страшен будет тот момент, когда она разовьётся и ринется на свободу, круша всё на своём пути. А ведь прошло чуть больше месяца, но как время повлияло на него.
— Хорошо, — стукнул кулаком по столу босс, возвращая к реальности Брагуса. — Ты займись продажей товара по специально оговоренной цене, а с этим кретином, я разберусь. Пущу кровь. Разорю семью, если он ничего не желает понимать.
— Хорошо, мистер Брин, — делая пометку в документах, сказал Брагус. Поднял голову от бумаг. — Мистер Брин, мистер Фокс предлагает выгодную сделку. Стабильные доходы, счета в зарубежных банках. Просит несколько партий.
— Любопытно, — сказал босс, но по лицу трудно было определить насколько ему любопытно, похоже, ему всё было безразлично. — Давай координаты. Мы проверим его и его счета. Что с Чикаго? Договорённость есть? Поставки? Цены? Реализация товара?
— Ещё нет, мистер Брин… — и заметив, как углубилась складка между бровями босса, Брагус поспешил добавить: — Но мы поднажмём и закруглим сделку, — немного помявшись, решил, — Мистер Брин…
— Говори, — босс откинулся в кресло, посмотрел на Брагуса ожидая, что тот скажет.
— Нам нужен транспорт. Ещё несколько судов. Большие партии становится всё труднее провозить. На меньшие партии не хватает транспорта.
— Что предлагаешь? — хмуро посмотрел Босс.
— Снять суда с Багамских островов и Флоридского пролива. Они, хоть не велики, но толку будет больше, чем они там просто стоят на приколе… — договорить свою мысль Брагус не посмел, он увидел, как изменилось лицо босса. Его сердце замерло, когда босс медленно поднялся с кресла и со злостью уставился на него.
— Это мне решать есть польза или её нет, — тихо с угрозой произнёс босс. — Не нравиться моё решение, можешь увольняться.
Холодный пот прошиб Брагуса, уж он-то отлично знал что за «увольнение» имел в виду босс. Постаравшись унять дрожь в голосе, Брагус примиряюще вскинул руки:
— Мистер Брин, прошу извинить меня. Прошло много времени, и я подумал, что они стали бесполезны.
— Много времени, — фыркнул босс. Мгновенно успокаиваясь и снова садясь в кресло. — Для тебя два месяца - много времени. Я готов год, два, три ждать. Но я найду. Я дождусь встречи. Хоть я и считаюсь американцем, но в жилах течет корсиканская кровь, и она требует отмщения. Вендетта! Вот новая цель моей жизни!
Мысленно, Брагус возразил боссу мол, не только это цель твоей жизни. Но благоразумно промолчал, бросив взгляд на телохранителей босса. Эти трое парней, подобно близнецам с одинаково широкими плечами и бритыми затылками, равнодушно сидели в стороне, занимаясь оружием и ногтями. Последнее их особенно интересовало.
— Мистер Брин, с вашего разрешения я попытаюсь найти новые ворота, в крайнем случае, подключу новых людей.
— Не ошибись в выборе, — предупредил босс, вроде бы соглашаясь с предложением Брагуса. Жестом, указав Брагусу сесть, босс обвёл глазами сидящих за столом, выбирая кому следующему дать слово. Мертвая тишина окутала помещение, в ней отчетливо прозвучал звонкий стук каблуков, секундой позже легкий стук в дверь и в кабинет заглянула молодая женщина, приоткрыв дверь лишь, для того чтобы просунуть голову.
— Мистер Брин, — позвала она. Дождавшись, когда он повернется к ней тихо, почти шёпотом, доложила: — Звонят из Нассау. Говорят срочное сообщение. Вас соединить? — её красивые глаза вопросительно уставились на босса.
Тот заметно заволновался.
— Нет, я сам подойду к телефону, — сказал босс и, покинув кабинет, скрылся за дверью. Двое телохранителей тут же вскочили и последовали за ним. Третий остался на месте, обводя присутствующих подозрительным взглядом.
Брагус еле удержался, чтобы не прищёлкнуть языком. Секретарша босса всегда вызывала в нём чувство восхищения. Этакая темноволосая и темноглазая женщина, двадцати семи лет с золотистой кожей. Когда приезжал сын босса, она служила ему гидом. Брагус не смог сдержать иронической усмешки, чем заслужил дополнительный, подозрительный взгляд телохранителя. Гидом, но гид не отсутствует на работе в течение недели, двух, словом, пока сын босса находился в городе. Вероятно, благодаря стараниям «гида» сын босса побывал в таких местах, что ему Брагусу приходилось только мечтать.
Тут прерывая мечты Брагуса, в кабинет влетел босс. Влетел, не то слово, он ворвался подобно торнадо и тут же, не успев даже дойти до стола, развёл бурную деятельность.
— Брагус едешь со мной. Сделку с Чикаго оставь Александру, и остальные дела тоже. Александр прихвати себе в помощники Чарли и пару ребят. И чтоб дело кипело! Так, Луис созвонись с клубом. Пусть сегодня меня не ждут. Корт может подождать. Дэв отмени все встречи, точнее перенеси их на другую неделю. Как только справишься с этим, живо следом в Дейтон-Бич, — хлопнул ладонью по столу. — За дело ребята и чтобы пыль из-под копыт.
— Мистер Брин, можно узнать, куда и зачем направляемся? — осмелился задать вопрос на правах первого помощника босса, Брагус. Такого оживления в глазах босса он уже с месяц не видел. А тут босс явно возродился к жизни. Что же за сообщение, он принял из Нассау?
Босс хлопнул его по плечу:
— Едем «делать шкуру» из мерзавцев. Наконец-то попались в мои руки. А ты предлагал убрать дозоры, из Флоридского пролива. Я позвоню сыну. Обрадую новостью.
Нажал на кнопку селектора, к услугам которого он обычно не прибегал, по-видимому опасаясь прослушивания.
— Кэролл, свяжите меня с сыном.
— Сию же секунду, — мелодичный голосок был приятен и волнующе звучал, даже пройдя через механическую систему аппарата.
Ожидая, пока Кэролл дозвониться босс внезапно рявкнул, внеся некоторую сумятицу среди подчиненных:
— Кажется, я сказал работать! Почему сидите? Живо по местам! Дэв я жду тебя в Дейтон- Бич.
— Мистер Жак на проводе, — прозвучал по селектору голос Кэролл.
— Хорошо. Кэролл.
— Слушаю мистер Брин.
— Позвони в гараж, пусть подгонят машину к подъезду. Мы выезжаем.
— Хорошо, мистер Брин, — с готовностью прозвучал голосок и селектор замолчал.
— Как дела сынок? — голос босса заметно потеплел.
Брагус корректно отошел в сторону и сел возле дверей, терпеливо ожидая, когда босс освободиться. Впав в задумчивое оцепенение, Брагус тем не менее, тут же встрепенулся уловив, что интонация босса резко изменилась. Теперь неподдельная тревога звучала в его голосе.
— …Как стало хуже? Чем они вообще там занимаются? — босс нахмурился, внимательно вслушиваясь к далекому голосу. Несколько томительных секунд и стукнув кулаком по столу, он грузно опустился в кресло. Брагус невольно навострил уши, пытаясь разобраться в том, что происходит. Устало босс попросил в трубку: — Жак позови к телефону Нортона скажи, что я хочу с ним поговорить. И… До встречи, — последнее слово он еле выдавил, похоже, он сильно сомневался, что она произойдёт. Дожидаясь когда Нортон заговорит, Брин удерживая трубку возле уха, повернулся к своим телохранителям. — Спускайтесь вниз, я сейчас приду.
Ребята неуверенно потоптались на месте, не решаясь оставить босса наедине с Брагусом. Уловив их сомнение, босс успокаивающе сказал:
— Всё в порядке, возможно, он и будет моим преемником.
Сердце Брагуса тяжело бухнуло, приостановилось и застучало дальше, в убыстряющемся ритме, будоража кровь. Удивленно вскинул глаза на босса, сомневаясь, правильно ли он понял то, что услышал. Но босс уже повернулся к нему спиной слушая, что говорит Нортон с другого конца провода.
Потоптавшись, телохранители всё-таки выполнили приказ, и вышли за дверь, предварительно бросив предупреждающий взгляд на взволнованного Брагуса. Он никак не мог усидеть на месте, терзаясь сомнениями, правильно ли он расслышал слова босса.
— Нортон, объясните в конце концов, что происходит? Почему прогрессирует?
Босс замолчал, вслушиваясь в слова Нортона. Ещё раз стукнув кулаком по столу, прокричал в трубку:
— Как не знаете? Вы врач или кто? Прошло всего несколько недель и что произошло? — босс замолчал на несколько секунд и снова кабинет наполнился его криком: — Ну почему именно с моим сыном «интересный случай»? Неужели нельзя приостановить, излечить? — несколько секунд тишины и босс тихо и устало ответил невидимому собеседнику: — Да, я знаю, что неизлечимо. Сколько же Вы ему даёте? — босс замолчал. Резко вскочил с кресла. — Как неделю? — проревел он в трубку. — Да причём здесь «небывалый случай»? Вы мне сына спасите, а не толкуйте про небывалые случаи... Сожалею?! Что значит «сожалею»?! Сделайте всё возможное, и я не постою за вознаграждением.
Босс бросил трубку и быстрым шагом направился к дверям, сухо бросив через плечо:
— Следуй за мной.
Уже при выезде из города, босс нарушил тяжелое молчание, повисшее в салоне автомобиля. Сквозь зубы он с ненавистью процедил, ни к кому не обращаясь:
— Они заплатят мне за смерть сына.
— Мистер Брин… Он умер? — почти с испугом, спросил сидящий рядом Брагус.
Босс метнул на него взгляд и Брагус вздрогнул, уловив в нём смертельную тоску и муку. Отвернулся к окну и глухо проговорил:
— Они дают ему не больше недели. Говорят, что болезнь прогрессирует с небывалой скоростью. Таких случаев в практике не было.
Брагус решился задать ещё один вопрос:
— Но почему Вы решили, что виноваты они? Болезнь-то заразная, её можно было подхватить где угодно.
— Жак сказал, что виноваты именно они, — отрезал босс. — Я ему верю. Притом он сказал, что приходил один из них, чтобы поглумиться над ним. Но теперь они попались. Я их уничтожу. Растворю кислотой. Я буду, жесток в своей мести…
Автомобиль подрулил к взлетной площадке, где стоял вертолет с медленно вращающимися лопастями. Несколько минут и автомобиль уехал с опустевшим салоном, в то время как вертолет, забрав пассажиров, тяжело поднимался в лазурное небо.

Саймон пребывал в полнейшем недоумении, бандиты предоставили ему отличную каюту, обставленную с такой роскошью, которую только мультимиллионер мог себе позволить. Чувствовалось, что для фантазии здесь предела не существовало. Вопреки ожиданиям, его превосходно накормили. Саймон отметил, что сервиз был из золота, с инкрустацией из драгоценных камней. Завершающим штрихом ко всему прочему великолепию, было бордовое вино в хрустальном сосуде. Оно искрилось и переливалось различными оттенками, завораживая и покоряя. Удивлением у Саймона вызвала и прислуга. Она неслышно появлялась и исчезала. Причем Саймон не мог понять, через какую дверь она проникает. Похоже, что дверей было несколько, но где они находились? Тщательное простукивание стенок ни к чему не привело, а слуги появлялись и исчезали, расставляя и убирая приборы, прислуживая ему, не давая возможности проследить за их перемещениями. Как сам сюда попал, он не помнил.
Слуги же, подобно тюремным надзирателям, были вездесущи и молчаливы.
Попытка Саймона подкупить одного из них, вызвала лишь презрительную ухмылку. А его странные, как будто мёртвые глаза, посмотрев на Саймона, заставили его содрогнуться от ужаса и ретироваться в другой конец каюты, подальше от странного человека.
Отойдя в сторону, Саймон обернулся, чтобы лишний раз засвидетельствовать очередное, незаметное исчезновение прислуги из каюты.
Легкое покачивание пола говорило Саймону, что судно продолжает плыть, а он по-видимому находиться на нижней палубе. Такие выводы не прибавили ему бодрости, он со страхом отсчитывал уходящие минуты, часы, приближающие момент расплаты за «спасение». О том, что наступила ночь, ему сообщили погасив свет. Потаращившись в темноту, Саймон в конце концов уснул, сражённый усталостью и переживаниями.
Проснувшись он обнаружил, что каюта снова залита дневным светом и накрытый стол приглашает его к завтраку. За столиком сидел ещё кто-то.
— Я Хозяин, — представился человек, оборачиваясь к оторопевшему Саймону.
Последний, как ни готовился к предстоящим переговорам не ожидал, что они будут происходить в такой обстановке.
Он внимательно пригляделся к хозяину. Чуть больше сорока. Вид представительный, внушающий доверие. С ним можно вести дело. Не то, что эти «мальчишки». Словно угадав его мысли, хозяин призывно указал на сервированный столик и сказал:
— Поговорим тет-а-тет.
Сдержав, стон Саймон сполз с кровати, стараясь ступать более уверено, сел за столик. Тело ломило, болели мышцы, вчерашние физические упражнения не прошли даром.
Вероятно оценив его состояние, хозяин плеснул виски в рюмку и протянул гостю.
— Сдаётся мне, лишним не будет, — заметил хозяин с удовольствием наблюдая как Саймон приняв его заботу, отправил содержимое рюмки в рот. Подождав, пока тот закусит, хозяин, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене, с любопытством посмотрев на Саймона, сказал: — Мне доложили о твоём появлении здесь. Как устроился? Претензий нет?
— О, да! — с грустной иронией ответил Саймон. — Приютили, обогрели, накормили, словом получил всю заботу, на которую может рассчитывать смертник!
— От чего же так мрачно? — вежливо полюбопытствовал хозяин. — Ты жив. Чего же ещё нужно?
— Пока жив, — уточнил Саймон.
Бросив короткий пронизывающий взгляд, хозяин отвернулся. Но когда он снова задал вопрос, его глаза неотрывно следили за Саймоном:
— Что же, могло вызвать столь мрачные предположения, относительно своего будущего?
Саймон посмотрел на собеседника прямо и вызывающе. Бездонные чёрные глаза хозяина несколько удивили его, постаравшись скрыть своё удивление, он заявил:
— Меня заперли в каюте. Какие ещё могут быть доказательства? По-моему это весьма весомый аргумент.
— Позвольте с Вами не согласиться, — внезапно перейдя на «Вы» возразил хозяин. — Вас никто не запирал.
— Как же «не запирал», — фыркнул Саймон, — почему же я не могу покинуть каюту, корабль?
— О корабле разговор особый. А вот каюту, мог бы покинуть в любой момент, — прищурив глаз, хозяин уточнил: — В любой. Только скажи.
— Я просил… Слуг.
— Слуги, — хозяин пренебрежительно махнул рукой. Снова, сцепив пальцы на колене, сказал: — Слуги выполняют приказы только своего хозяина. Тебе следовало просить не слуг, а тех кто стоит над ними.
— Значит Вас, — уточнил Саймон, для подтверждения указывая ладонью на хозяина.
— Можно и меня, — согласился тот. Со сладчайшей улыбочкой добавил: — Но ты правильно сделал, что на ночь остался здесь. Ночью, по палубе бегает собачка.
— Да я видел её, — содрогнувшись, признался Саймон. — Мерзкое создание. Оно напало на меня, — он показал забинтованную руку, сквозь бинт проступили алые пятна крови.
— Вот видите, — оживился хозяин, снова перейдя на «Вы». — А, что было бы ночью. Страшно представить, — развёл руками, весело улыбнулся. — Съело бы.
— Такое возможно? — побледнел Саймон, хватаясь за повреждённую руку.
— Вполне, — отрезал хозяин.
Стараясь унять внезапную дрожь, Саймон плеснул себе виски, выпил. Налил ещё. Поднял голову и, встретившись с изучающим взглядом хозяина, спросил:
— Значит, я могу покинуть яхту?
— Разумеется, — соглашаясь, качнул головой хозяин. — Но, позвольте выразить заботу о Вас, и спросить?
— Да? — выжидающе замер Саймон.
— Хорошо плаваете? Спортсмен? Сможете покрыть сотню километров по океану?
Только что приобретший нормальный цвет лица Саймон, снова потерял его. Смертельно бледный, немного заикаясь, спросил:
— Вы… Ты… Выкинете меня за борт?
— Нет, не выкинем. Вы сами пожелали покинуть судно.
— Но мне тут угрожают смертью, — возразил Саймон.
Хозяин вежливо, но равнодушно улыбнулся.
— Ребята перестарались. Несколько преувеличили. Скоро Америка останется позади. И тогда, в любом случае, ты покинешь нас. Вплавь.
— У Вас нет шлюпки? — заволновался Саймон.
— Есть и не одна.
— Вы мне её дадите?
— Нет, — с каким-то удовольствием отрезал хозяин. — Нет, не дадим, но… Продадим, или обменяем на что-нибудь.
— Надеюсь, прозвучит реальная цена? — деловито осведомился Саймон. — Вчера, ваши люди переборщили с ценой. Они меня порядком удивили, осведомленностью в моих делах, и всё-таки это нереально.
— Жаль, — вздохнул хозяин. — Я думал, мы договоримся.
— Вы хотите сказать, что поддерживаете своих людей, в их цене? — с ужасом уставившись на хозяина, прошептал Саймон. Увидев подтверждающий кивок, он сник. На минуту задумавшись, поднял голову, надежда снова светилась в его глазах: — Вы сказали продажа или обмен? Что я могу предложить Вам в обмен на своё спасение?
Хозяин молча вгляделся в Саймона, что-то обдумывая, прикидывая, словно пытаясь прочесть его мысли, настолько внимателен был его взгляд. Наконец, снова откинувшись на спинку кресла, сказал:
— Нет. К такому обмену ты сейчас не готов. А вот через пару годков, сам позовешь меня и отдашь всё, что есть у тебя.
— Сомневаюсь, — покачал головой Саймон. — Значит, у меня только два выхода, первый - за борт и вплавь до берега, второй - отдать все свои деньги и остаться нищим.
— Но живым, — закончил мысль хозяин.
— Выбор не велик, — заметил Саймон. — У меня есть время, чтобы подумать?
— О, да. Шесть часов тебе гарантированы, — прищурившись «успокоил» хозяин.
Саймон капризно заметил:
— Вчера ваши люди давали мне тридцать часов. А теперь, выходит что-то около суток?
— Увеличилась скорость судна, — любезно ответил хозяин. — Соответственно, время уменьшилось.
— Не скажу, что Вы меня обрадовали, — проворчал мужчина.
— Что поделаешь! Не все известия так хороши, как нам хотелось бы, — философски ответил хозяин. — Примите мой совет, поставьте на карту всё. Может, выпадет шанс? Была бы голова, будут и деньги.
Саймон вздохнул:
— Столько, уже никогда.
— Мы ещё встретимся с вами, — хозяин внимательно посмотрел на мужчину. — Через годик - другой. Я дам тебе шанс. И если не будешь дураком, ты воспользуешься им. Я думаю, будет честно предупредить тебя.
— В чём? — заинтересовался Саймон.
— Твои сбережения, деньги, недвижимость, вообще всё. Останется при тебе, если ты вплавь, без чьей либо помощи доберешься до берега. В противном случае, лишишься всего.
— Ну да, — не поверил Саймон.
Равнодушно восприняв его скепсис, хозяин предложил:
— Ты хотел покинуть каюту. Вот дверь, можешь идти.
Саймон повернул голову, всматриваясь в указанном направлении. В противоположной стороне была открыта дверь, за ней просматривался коридор и лестница ведущая вверх. Обернувшись к хозяину судна, он обнаружил лишь пустое кресло. Хозяин исчез тихо и незаметно.
— Сколько же тут дверей? — пробормотал Саймон спеша к выходу ожидая, что они сейчас захлопнуться, не дав ему выйти. Но опасения были напрасными. Никто и ничто не препятствовало ему пройти коридор и подняться на верхнюю палубу. Нервно оглядываясь по сторонам, страшась новой встречи с чёрным псом, Саймон обошёл всю палубу, никого не встретив на пути. Корабль как будто вымер. Он был пуст и молчалив.
Саймон настойчиво рыскал глазами по судну, в надежде увидеть шлюпку. Но ничего подходящего, на чём можно было бы плыть, не было. Прекратив поиски, Саймон облокотившись о перила, уставился в океан, теперь он ему представлялся огромной западнёй.
Его тоскливый взгляд так и не найдя на чем остановиться, скользил по поверхности воды из стороны в сторону, и тут Саймон вздрогнул. Впившись руками в дерево перил так, что побелели костяшки пальцев, вытянув шею и напрягая зрение, попытался разглядеть тёмный предмет, мелькающий в волнах.
Он приближался, но приближался медленно.
Шло время, Саймон извёлся пытаясь как следует рассмотреть этот предмет и в то же время быть в курсе того, что твориться за спиной. Но, пассажиры, или владельцы судна так и не появились на палубе, а Саймон уже отчётливо разглядел контуры яхты. Она двигалась под парусами, параллельно курсу корабля.
Быстро сообразив, что из-за него яхта и не подумает сворачивать с курса, мало того Саймон обнаружил, что яхта меняла его. Её паруса затрепетали, перестраиваясь, но не в пользу Саймона. Её нос медленно разворачивался в сторону предполагаемой суши.
Саймон заметался по палубе. Его единственная надежда уплывала прочь.
С безумием в глазах и с криком, скорее выражающим страх и ужас, чем браваду, прыгнул за борт. Вынырнув на поверхность, с отчаянием огляделся. Огромный борт судна был всего в нескольких метрах. Волна, собранная носом, подняла его вверх, и прежде чем кануть в следующую бездну, лежащую между волнами, Саймон разглядел парус яхты, самый кончик. Но и этого ему было достаточно. Стремительным брасом он ринулся к ней, каждый раз, дико вопя и размахивая руками, когда очередной вал выбрасывал его на свой гребень. Казалось, прошла вечность до того момента, когда множество рук подхватили его и бросили на жёсткие доски палубы.
Не обращая внимания на столь неласковый прием, Саймон счастливо улыбаясь своим спасителям, смотрел на них влюблёнными глазами.
Не дав ему сказать ни слова благодарности, моряки подняли его на ноги и подвели к капитану. Возможно, он и не был капитаном, но по-видимому, последнее слово было за ним. Окинув Саймона презрительным взглядом, сплюнув под ноги, коротко осведомился:
— С «Летучего голландца»?
По произношению Саймон сообразил, что капитан скорее мексиканец, нежели американец. Название судна ему ничего не говорило. Решив, что капитан имеет в виду образ корабля-призрака и что судно, которое он покинул, терпит бедствие, он поспешил внести ясность.
— Я пленник с той яхты, — повернувшись, указал на далекий корабль, он по-прежнему выглядел безжизненно.
— С «Летучего голландца», — с удовлетворением подтвердил капитан.
Саймон пожал плечами, не понимая особого интереса капитана к некоему легендарному кораблю. Отвернувшись, капитан кого-то позвал. Отделившись от общей массы матросов, к ним подошёл парень, одетый гораздо опрятнее и солиднее чем остальные. Мотнув головой в сторону выловленного мужчины, капитан спросил у него:
— По описанию он похож на кого-нибудь из «этих»?
Бросив короткий, но внимательный взгляд, парень отрицательно покачал головой. Капитан, прищурив глаз, поинтересовался:
— Значит, говоришь пленник? И как давно?
— Со вчерашнего дня, — с готовностью ответил Саймон и тут же добавил: — Отвезите меня на материк, я хорошо заплачу за своё спасение.
В подтверждении своих слов, полез в карман и достав из него бумажник, протянул сто долларовые банкноты капитану:
— Это маленькая толика того, что вы получите в качестве вознаграждения, — поспешил добавить он, видя сомнение капитана.
Тот явно колебался, не в силах принять правильное решение.
— Может он прав? Может он действительно пленник? — словно спрашивая совета, капитан повернулся к парню. Секунду помолчав, предложил ему: — Пополам, идёт?
Парень задумался, не решаясь сказать ни «да», ни «нет». Наконец, спросил:
— Сколько?
Капитан повернулся к Саймону:
— Тридцать тысяч долларов, или можешь идти на дно.
Парень кивнул, подтверждая слова капитана.
— О’Кей! — медленно кивнул Саймон, пытаясь понять к каким ещё бандитам его забросила судьба.
— Деньги переведешь сейчас же, — потребовал капитан, уловив соглашающийся кивок парня. — Тут есть всё необходимое. Мы не привыкли верить на слово.
— О’Кей! — повторил Саймон недоумевая, что это за странная яхта, на борту которой он оказался. Ни рыболовное, и вообще неизвестно какое. Но цена свободы его вполне устраивала. Правда, предостережение хозяина судна. О потере всего, если он попытается спастись иным способом, а не вплавь, звучало в голове. Решив, что пустая угроза, махнув рукой, Саймон поспешил за капитаном в каюту, чтобы завершить сделку.
С удовлетворением, посмотрев на монитор компьютера, капитан, переглянувшись с парнем, поманил Саймона на палубу. Парень остался у компьютера.
Выйдя вслед за капитаном, Саймон огляделся вокруг. Судно, которое он покинул ушло недалеко, казалось, яхта незаметно преследовала его. Отдалившись, но не отставая. И что больше всего удивило Саймона, так это появление ещё трёх военных катеров с разных сторон океана, похоже «пятачок» был весьма популярен.
Оглядевшись, капитан потянул Саймона в сторону, в тень, словно опасаясь быть кем-то увиденным. Его дальнейшие слова прояснили обстановку:
— Есть приказ никого не выпускать с «Летучего голландца». Ты не пассажир, но попробуй докажи боссу, — капитан усмехнулся. — Этот парень — его человек. Мы договорились. Он будет молчать. Но не дай бог, попасться боссу на глаза! — капитан с испугом посмотрел на один из приближающихся к ним катеров. — Посидишь в трюме, пока не достигнем берега. Скорой доставки не жди, — командир зло усмехнулся, — Может вообще, вместе с нами пойдёшь на дно. А сейчас живо вниз, пока босс тебя не заприметил!
— Я не понимаю, — заупрямился Саймон. — Причём тут босс? Разве Вы не идёте в Америку?
Капитан отмахнулся:
— Идём. Но после.
— После чего? — не унимался мужчина. Он заметил, как с одного судна был подан сигнал ракетой.
Сигнал заметил и капитан. Заметно взволновавшись, он оборвал Саймона грубо и зло:
— Заткнись! Чем меньше будешь знать, тем больше шансов остаться в живых! — обернулся к матросам. — За работу ребята!
Проследив некоторое время за возникшей суетой, снова повернулся к Саймону, тот по-прежнему стоял не зная куда идти. Смягчившись, капитан поинтересовался:
— Ты видел всех пассажиров корабля? — взглядом указал на судно, которое Саймон так поспешно покинул.
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Видел хозяина.
— Мужчина лет сорока, с чёрными глазами и очень низким голосом? — перебивая, уточнил капитан.
С удивлением, посмотрев, Саймон согласился:
— Да, именно он.
— Кого ещё видел? — потребовал капитан, краем глаза наблюдая за движениями матросов, и по-прежнему пытаясь держать Саймона в тени. Слишком уж близко подошли остальные суда. В отличие от парусной яхты, катера были более внушительных размеров и впечатляли оснасткой, но по сравнению с «Летучим голландцем», они казались детскими игрушками.
Саймон задумался вспоминая.
— Был там рыжий, такой страшный… Здорово на мечах с девчонкой лет пятнадцати фехтовал. Ещё длинный, какой-то нескладный, с зеркальными очками. Мерзкий тип. О! — глаза Саймона округлились, он что-то вспомнил.
Капитан успевавший следить за матросами и одновременно не упускать из виду Саймона, увидев замешательство, потребовал:
— Говори! Что ты там ещё видел? И почему рука перевязана, тебя били?
— Хуже, — горько усмехнулся Саймон. — Собака - людоед. Громадная, прямо-таки лев.
— Ну-ну, — не сдержал улыбки капитан. — У страха глаза велики.
— Я серьёзно, — возмутился недоверием. — Это она меня покусала.
— Что ещё? — нетерпеливо дёрнулся капитан.
Саймон заметил, как посветлел его взгляд. Посмотрев в ту же сторону, он был поражён. Матросы устанавливали на носу яхты, что-то похожее на пушку или… Гаубица - пушка! Хмыкнув, Саймон заметил:
— Наверное, Вам будет не без интереса узнать, что на яхте видел арсенал оружия. Автоматы, винтовки. Да что там! Гранатомёты различных видов!
— Врёшь! — схватил за грудки капитан.
— Нет, конечно, — оскорбился Саймон.
— Это серьёзно, — посуровел капитан. Отпустив Саймона, жестом подозвал к себе матроса. — Отведи его в трюм, — приказал он и проследив взглядом за исчезающим в проеме Саймоном, глубоко задумался.

— Брагус, — передавая бинокль, сказал босс, — посмотри, это твой человек?
Брагус вежливо взяв протянутый бинокль, направил его на парусную яхту, внимательно вглядываясь в суетящихся на палубе людей. Сначала он не понял о ком говорит босс, пока один из матросов не сдвинулся с места, открывая вид на мачту яхты. Возле неё стоял капитан и ещё кто-то, неизвестный ему. Мужчина сорока пяти лет, мокрый с головы до ног, с перевязанной рукой. Отложив бинокль, признался:
— Нет, мистер Брин. Я его не знаю. Там есть мой человек, но это не он. Я не знаю, как он попал на яхту.
— Не спускай с яхты глаз, — приказал босс. — После разберёмся. Пока, давай сигнал. Начнём.

Огромная, белоснежная яхта продолжала свой путь словно не зная, что вокруг собрались вооружённые суда.
Она величественно, не сбавляя скорости, рассекала воды океана, двигаясь по намеченному пути. Корабль был похож на хищника, окружённого сворой шакалов. Впечатление усилилось, когда небольшая яхта, рыская по волнам, поднятым гигантом, пристроилась позади преследуемого судна. Остальные катера зашли по бокам. Третье же судно вышло вперед, и далеко обогнав, развернулось, и пошло навстречу кораблю. Когда между «Летучим голландцем» и катером осталось три сотни метров, с катера был дан предупредительный залп из пулемёта стоящего на носу. Прошло несколько секунд, прежде чем нападающим стало ясно, что их заметили.
Корабль сбросил скорость и двигался на военный катер уже по инерции.
Остановился в сотне метров. Замер.
Брагус в растерянности, оглянулся на босса. Корабль казался пустым и безжизненным. Хотя то, что он остановился, уже кое о чём говорило.
— Мистер Брин. — Брагус развёл руками. — Что будем делать?
— Что? Затаились негодяи? — выходя к Брагусу, с ненавистью прошипел босс.
Обвешанный автоматами, с американской береттой заткнутой за пояс, он выглядел устрашающе. Брагус неловко ухватив винтовку, которую ему сунули в руки, с опаской посмотрев на подствольный гранатомет, мысленно пожалел, что никогда не интересовался оружием. Будучи почти на вершине гангстерской пирамиды, он не утруждал себя изучением огнестрельного оружия, уповая на своих телохранителей и подчинённых.
Вся «грязная» работа лежала на них.
Босс же, со знанием дела осмотрев представленный арсенал и вооружившись до зубов, чувствовал себя в «латах» как рыба в воде. С иронией посмотрев на растерянную «правую руку», он бросил взгляд на затаившейся корабль, затем процедил сквозь зубы:
— Если через пять минут никто не выйдет, мы взорвём его.
— Почему сразу не взорвать? — судорожно сглотнув, спросил босса Брагус. Он хотел поскорее разобраться с этим делом. В отличие от босса, который прямо-таки упивался происходящим.
Наградив презрительным взглядом, босс соизволил ответить:
— Что может быть проще, чем отправить их на дно? Нет, я хочу получить их «тёпленькими». Чтобы они помучились, так как мучается мой Жак. А какой у него был телохранитель! Я отдал ему своего, Брагус, ты помнишь Франсуа?
— О, конечно, — содрогнувшись, согласился тот. Он помнил этого типа с железными нервами и холодными стальными глазами. Он был сам дьявол. Неужели на корабле есть ребята покруче?
Босс продолжал, поедая глазами молчаливый «Летучий голландец»:
— Я обману их. Соглашусь на перемирие, а после вволю потешусь. Я уничтожил напавших на сына у берегов Италии. Теперь очередь этих.
Босс замолчал, уловив движение на яхте. Схватив предусмотрительно протянутый Брагусом бинокль, постарался разглядеть, кто же вышел на их «приветствие». И задрожал, узнав их. Описания сына были точны. Длинный тип в фиолетовой рубашке, поблескивал зеркальными очками, тут же рядом, ниже его ростом, рыжий одетый во всё чёрное. Но они стояли позади мужчины, почтительно уступая ему дорогу. Босс навёл бинокль на него.
Да. Это был тот самый мужчина, одетый в коричневые одежды, с тёмным, будто сожжённым вечным загаром лицом. Он смотрел прямо на Брина, с такой иронией и насмешкой, что даже дружелюбие на лице не смогло скрыть это.
Не выдержав, босс отнял бинокль от лица. Повернулся, чтобы дать команду и замер, услышав чей-то низкий, вкрадчивый голос. Он звучал совсем рядом, тихо, по-дружески:
— Брагус, это ты говоришь? — резко повернувшись к Брагусу, рявкнул босс.
Но ответа не понадобилось. Ему достаточно было увидеть совершенно недоумённое лицо, а последовавший вопрос и вовсе озадачил босса:
— Я? Нет… Тут вообще полная тишина… Мистер Брин, здесь никто не разговаривает.
— Заткнись, — буркнул босс, снова поворачиваясь к кораблю.
Силуэты на носу «Летучего голландца», по-прежнему стояли неподвижно. Даже без бинокля, босс чувствовал пронизывающий взгляд мужчины в одеждах, цвета тёмного золота. Снова зазвучал голос, совсем рядом, как будто в голове:
— Мое почтение, мистер Брин… — голос звучал мягко, вкрадчиво, низкий он излучал грусть и доброту. — Могу узнать, чем обязан столь «горячим» приветствием?
Слегка шатаясь, босс сделал пару шагов вперед, ухватившись за поручни, не в силах оторвать глаз от далекой фигуры, хрипло ответил:
— Я искал тебя, чтобы отомстить за своего сына.
— Мистер Брин, с кем Вы говорите? — раздался неподалёку испуганный голос Брагуса.
Метнув на него раздражённый взгляд, босс приказал:
— Молчать! Пока я не прикажу! — отвернувшись к кораблю снова замер, услышав, как вежливый смешок прокатился рядом.
Тут же зазвучал тягучий, низкий голос. Растягивая слова, он сказал:
— И только для этого, ты искал меня два месяца?
— Разве это не серьёзная причина? — взъерошился босс.
Брагус, бросив на разговаривающего с самим с собой босса, испуганный взгляд, попятился назад судорожно сжимая в руке винтовку. Босс, не заметив его перемещений, вслушивался в ответ звучавший в голове:
— Сын, — повторил голос. — Да, мне понятно твоё состояние. Это горечь поражения. Ведь сын - продолжение твоих дел, твои планы на будущее. Это горечь и сожаление, но не безумие.
— Что хочешь этим сказать? — зарычал босс.
— Потеряв сына, не теряй головы. Действуй разумно, иначе, на что ещё тебе дан разум? — и снова смешок зазвучал в воздухе.
— Он дан мне, чтобы мстить! — торжествующе выкрикнул Брин.
— Неправильный ответ, — мягко заметил голос. — Подумай ещё…
Босс, парализованный диалогом, попытался настроить мысли в нужном направлении. Неуверенно сказал:
— Я потоплю судно.
— Зачем такая агрессия? — лёгкий упрек, укоризна вовсе выбила босса из колеи. Совсем потеряв голову, тот предложил:
— Верните мне сына, и я отпущу корабль, не тронув его.
— Интересное предложение, — теперь в голосе звучала издёвка. — Ещё интересней прозвучало бы, зная, что нас невозможно уничтожить.
Босс оживился, сбросив оцепенение, зло прошипел:
— Сейчас проверим.
Ответа не прозвучало, но осталось ощущение, что за ним наблюдают с ироничной усмешкой, как за глупым щенком.
Пара коротких фраз и ракета взяв старт, рванулась к борту «Летучего голландца». Сверкнувшая молния оборвала полёт ракеты в метрах тридцати от корпуса судна.
Яркая вспышка и обломки канули в океан.
Голос прозвучал в голове Брина, вместе с донёсшимся до него грохотом взрыва:
— Не теряй понапрасну снаряды. Ты не знаешь, с какой лёгкостью я могу тебя уничтожить. Как щёлкнуть пальцами. Раз. И всё.
— Кто ты? — стараясь разглядеть стоявших на корабле, без бинокля спросил босс. Ему показалось, что две искры сверкнули, на лице мужчины.
— Кто я? — повторил голос и ответил. Ирония, мягкость, вкрадчивость, дружелюбие, всё исчезло. Голос стал холодным, жёстким и властным. — Я тот с кем тебе никогда не нужно было встречаться. А уж тем более искать встречи.
— Я тебя не понял, — признался Брин. — Но сына-то можешь вернуть?
— Могу, — неожиданно согласился голос.
— Молю… Верни! — вскричал босс, попутно давая сигнал матросам закладывать в установку новый снаряд.
— Ты займёшь его место? — тихо и страшно прошептал голос.
— То есть? — опешил босс.
Голос любезно пояснил:
— Сын останется жить. Ты, умрёшь от лепры.
— Нет! — рявкнул босс, взмахом руки посылая ракету в цель. Со стоявших по бокам корабля катеров, так же ушли снаряды, нацеленные в борт судна. История повторилась, но несколько иначе. Снаряды так и не разорвавшись рухнули под воду, словно остановленные невидимой рукой. Вода, разойдясь, тихо сомкнулась. Огненная смерть, мягко легла на илистое дно океана.
Сурово прозвучал голос:
— Ты не оставляешь попыток. Такая настойчивость не имеет смысла и глупа. Я буду говорить с новым боссом.
— Я владелец катеров и босс этих людей, — гордо заявил Брин.
Жёсткая ирония прозвучала в ответе:
— Уже нет. Я освобождаю от этого бремени.