VI

Крыша храма была двускатная и состояла из шиферного сланца и нескольких каменных плит. Храм Ткъоб1аь-Ерды являлся самым известным и значимым сооружением подобного рода в горной местности Г1алг1йаче. Небольшое прочное каменное сооружение именуемое среди всех жителей башен как языческое святилище, при величине 16,20 на 7,60 м красовалось в окружении скалистых гор с одной стороны, плотно прилегая к лесу с другой стороны, а где-то между этим всем узкая тропинка выводившая тебя на тропу ведущую к людям. Оттуда-то и должен был прибыть Джантельг, не случись с ним ничего плохого. Крепясь вековыми бетонными сваями к святой земле на обширном поле храм манил к себе, завораживал всякого путника, всем своим видом просил уделить ему особое внимание, обследовать его изнутри.

Стоит отметить некоторые немаловажные детали относящиеся непосредственно к архитектурной композиции языческого храма. Так, над главным входом, где в центре треугольной композиции, обрамленной выпуклым валиком, изображен сидящий ктитор — основатель храма. Над его головой модель церкви. По обе стороны от ктитора — две стоящие фигуры. Одна — в одежде священника и несет на плечах две виноградные кисти. Другая — с крестом и мечом. Когда ты попадал внутрь храма в глаза бросались своеобразные карнизы и арки храма которые были украшены различными узорами – растительной плетенкой — обычной в те времена архитектуре орнаментикой.

Храм Ткъоб1аь-Ерды, возникший в VШ-1Х вв, стоял тут и по сей день. Ничто не говорило о его неустойчивости или запущении. Крепкий материал из которого он был собран заявлял о своей прочности и долговечности.
Но кто его построил ? — зададите вы вопрос. А мы ответим, предок нынешнего хозяина храма Г1арбаша, имя которому ктитор Таллбот. Но это было так давно, что мало в это верится.

Теперь же здесь обитало страшнейшее по своему подобию существо.

Г1арбаш, сгорбившись, сидел на огромном табурете возле дубового стола, где точил тупой мясницкий нож, вокруг него летели искры. Со дня отхода ко сну, а это где-то месяц с небольшим назад, он совсем не притрагивался к кухонной утвари, не затачивал ножи, зверь всё это время сладко спал, вот и ответ всему. Но кто-то разбудил его, но кто ? Г1арбаш, наверняка об этом знать не мог, только догадывался. Скорее всего, ими были его злейшие враги, - жители башен во главе с каким-то выскочкой героем. Хозяин храма обладавший огромными ручищами, квадратной головой, острыми клыками, крепкой силой и, как ему казалось, властью над душой любого смертного ныне живущего там за рекой, за лесом, за тропой, готовился расправиться с совсем ещё молоденькой “овцой”. Taк звал он их, простолюдин. Ну а он их царь ! Нет, больше, выше, толще. Точно Повелитель, для него не пишется закон. Доухан с минуты на минуту ожидала смерть. Очнувшись из забытия, она поняла где находится, и что её ждёт. Какое-то время она даже не могла пошевелить ни одной частью тела, оно будто онемело. Сильно болело в области плеча, ещё рука. От чего бы ? Вспомнила…Оказывается, в ту самую минуту когда чудище набросилось на неё, схватило, и резко потянуло на себя, то вывихнуло ей руку. Боль была просто невыносимой. Боль возникавшая каждую новую секунду пронизывала всё тело. Это сводило её с ума. Не давало думать, концентрироваться на убиственной-опасной ситуации, в которую она так нелепо попала. Спасибо тебе братик !? — то первое, что вертелось у неё в голове.

— Помогитее… — Из последних сил кричала бедная девушка. — Кто-нибудь, помогите мне !

На крики Доунах чудище не обращало накакого внимания. Г1арбаш знал что в такой глуши никто её не услышет. Пускай себе кричит сколько хочет, зовёт на помощь, всё и так впустую, — думал прожжённый мозг здоровяка.
Волосы спадали ей на лицо блокирую видимость. Руки у неё были повязаны тугой верёвкой. При попытки высвободиться из пут она натолкнулась на хорошо повязанный узел. Лежа на холодной земле возле громадного стола, поверх которого работало чудовище, она дрожала. Дрожала не от холода, при том, что комнаты храма совсем не отоплялись, ее трясло от страха перед неизбежностью, перед скорой встречей со смертью. Доухан то толком и не пожила. В свои юные годы девушка видела не больше чем пятилетний ребенок из её общины. А столько хотелось ещё повидать в своей короткой жизни. Побывать у горы Квирин-лам (или "Гора коршунов") , поохотиться с братиком на лесную дичь, поразить орла стрельбой из лука, чтоб рука не дрогнула. В конце концов избавиться от болей в пояснице, которые по своей силе ни с чем не уступали нынешней боли в руке, имея отличие лишь в периодичности возникновения этих самим приступов. А ещё, однажды выйти замуж, создать семью, родить отцу отважного сынишку. Но пока всё это только призрачные надежды, с каждой новой минутой таявшие на её глазах. Доунах хоть и была хрупкой девушкой, но у неё, как и у её предков имелся несгибаемый стержень в характере, текла горская кровь в которой существовало победоностное начало. Кровь, которой стоило гордиться. В ней жил непобедимый дух. Отвага настоящего г1алг1ая.

— Ва Дьял, помоги мне. — Призывала в помощь Бога раненая, но не сломленная дочка гор.

А Г1арбаш всё так же жадно глядел в её сторону, и не переставая ни на одну секунду точил ножи. Со рта его текли тягучие густые слюни. Что уж, — людоед во всей красе ! Он планировал порубить её на мелкие кусочки, бросить в катлаван, сварить, затем подсластить обваренное человеческое молодое мясо приличным пудом соли, и без тени всякого сомнения сожрать как всякий раз уже это бывало, запивая алой кровью убиенной. Как никак, а наш прожорливый людоед в молодости бывало за один присест съедал целого быка. Мясо животного по вкусу уступало человечине. А тут ещё это нежное, молодое мясо юной девицы. Но прежде, по традиции, Г1арбаш должен был побеседовать с пленённой жетртвой. Так сказать, хотел разузнать о ней немного. О её происхождении, о планах на жизнь, о переходе из солнечного мира в мир теней. Он хотел узнать её мнение на этот счёт. В последнее время Г1арбаш живее обычного интерисовался миром мёртвых. Всвязи с тем, что предки этого злодея давным-давно покинули сей мир, и ушли в тот мир, его мучили вопросы касательно всего этого, а спросить об этом было некого, вот он и вёл допрос у пойманных в свои тески жертв, тогда как никто не мог дать ему внятного ответа, принимая свою кончину в одних бессвязных речах и слёзах, без всякого диалога, и более того, без этих ярких рассказов о преисподнии и рае.

В Доухан он видел нечто иное, нечто возвышенное и непреодолимое. Она была словно луна на ночном небосклоне. Ярка и притягательна. Ни одна из жертв ранее оказавшаяся не по своей воле в его владении не была похожа на эту необычную девушку. Всех кого он пожрал в прошлом сезоне имели другую степень смелости, — при всём безобразии зверя и безвыходной ситуации этого у неё было не отнять, — поведения, — а что-тут скрывать, она была дерзка, — и внешности, — она была неописуемо красива. От неё бил свет, её совершенная мордашка осветвляла храм Ткъоб1аь-Ерды. По странному, все комнаты утопали во вспышках самоцветов. Чудище помотало мордой, дабы не поддаться чарам красоты юной девушки. Никакая внешная прелесть девушки не остановит его от исполнения акта жертвоприношения, который “дух” каждый раз посвещал языческому храму, а за этим само поедание жертвенного мяса. Так было прежде, так будет и сейчас.
— Надо поговорить. — Г1арбаш метнул оба здоровенных ножа в сторону от себя, да так метко и сильно, что те прочно воткнулись в деревянную балку. Ножи были готовы для работы.
Разобравшись с прядью волос мешавших вести ей наблюдение за зверем, Доухан подняла взор, — эти усталые, уже бесстрашные глаза. Время бояться позади.
— У меня к вам просьба. — неожиданного она сказала. — Мне необходимо перед смертью помолиться.

Обширная грудь Г1арбаша заработала быстрее. Пульс участился. Его пробирала злость. Вскочив на прочные мохнатые ноги он завопил, брюзжа слюной.
— Тебя уже не спасёт ни одна молитва. — Существо взирая дикими глазищами на жертву враждебно рвануло вперёд, применяя тактику запугивания.
Девушка прижавшись к земле заплакала. Плакала она не из за страха, или грозного крика чудища, нет, плакала она из-за участи которую ей преподнесла судьба. Неужели даже перед самой смертью ей не удасться воздеть руки к небу, и попросить благосклонности у Дьяла, попросить Его о прощении грехов, и о самом главном, — о положении в раю ?

— Вопросы задаю здесь я ! А ты на них отвечаешь. И если посмеешь меня ещё раз перебить, то я примусь за дело в сию секунду. — сказал он гневно топнув по земле ногой. — Ножи заточены, котёл бурлит, и я безумно голоден, но по традиции, а я их чту как мои предки, я задам тебе всего лишь три вопроса. А ты, будь добра ответить мне на них. Ну а потом, так уж и быть, я позволю тебе помолиться. После, мы приступим к делу. Я твой и Бога!
Ничего не оставалось, и девушка мотнула головой.
— Назови свой род ?
Доухан незамедлительно дала ответ.
— Расскажи мне, о чём мечтаешь в жизни ?

Девушка недолго думая ответила. Где-то она конечно слукавила, где-то сказала правду. Всё это для неё уже не имело никакого значения. Ведь скоро её ждёт плаха, а над ней стоит палач. Последовал последний вопрос вслед за которым должно была произойти изуверское убийство.
— А теперь самое вкусное. — встав на дыбы Г1арбаш пропел какие-то молитвы, а затем раскатисто спросил.- Что знаешь ты о мире мёртвых, расскажи ? Г1алг1айские старейшины всё знают, и должна знать ты. Я прав, о распрекрасная ?
По представлениям древних г1алг1ай, мир делился на две части: солнечный мир, этот свет (маьлха дуне) и мир мертвых, мир теней, тот свет — Эл (1ел). Доухан поведала ему о том, что слышала от седобородых старцев. Из её короткого рассказа Г1арбаш узнал о существовании жизни после смерти, о возможной встрече на том свете со своими родными, и о других немаловажных деталях того измерения, чему был безмерно рад. Своих давно усопших предков как и всяк живое сущсество этого мира он любил неземной любовью. И эта встреча на той стороне пустоши для него являлось несбыточной мечтой, и даже больше, подарком неба.

— Ты меня обрадовала. Теперь я могу спать спокойно. Да и умереть спокойно тоже.
— Я рада за тебя. — Завидев как безжалостный людоед зарадовался, девушка порасчитывала на его благосклонность по отношению к себе. В погибающей душе Доухан зажёгся луч надежды. Замелькал огонь который только угасал.
— Знаешь, a вот теперь я точно понял, почему ты так бесстрашна. Почему стоя пред ликом смерти не испугалась. А взяла и выстояла. — Г1арбаш изучающе поглядел на истерзанную, но далеко не сломленную дочерь гор, а потом издевательски сказал. — Доухан, готовься, тебя ждёт смерть.
Конечно же это чудо-юдо не изменило своих планов, плюс ко всему не стоило забывать о голодном желудке людоеда. Девушка сдалась. Огонёк в её груди опять потух. Зато последнее что у неё осталось — это молитва.
— Я помолюсь. Ну а потом, ты можешь делать все что пожелаешь.
Не успев доковылять до деревянных балок из которых торчали гиганские ножы, он обернулся. Г1арбаш забыл. Забыл об обещании.
— Молитва тебе не пом…
— Таков был уговор.
— Я голоден, Доухааааан. — Заорал он. Крик образовавший мощную вибрацию уронил сам стол. А с ближайших шкафов попадали все кухонные принадлежности.
Бедная девушка от страха отпрянула назад, где наткнулась на человеческие кости и черепа. Это привело её в ещё больший ужас и смятение, чем даже слова зверя. С огромным отвращением Доухан дернулась влево от останков жертв людоеда. Замолкла на неполную минуту. Но тут же собравшись с духом, тихо, но внятно, заговорила дальше.
— Я слышала от старцев, что вы, Г1арбаш, отличаетесь от всех иных умением держать слово. Не страдаете словоблудием. — она уже незнала как заставить его сдаться, только бы дать ей помолиться. — Умеете держать слово. — повторяла она в надежде повлиять на него с помощью таких несложных но практичных слов. — Слово не воробе…
— Хватит ! Даю тебе две минуты на молитву. А я пойду и прослежу за водой в котле. Когда вернусь, то будь готова
— А развязать руки ?

— Подожди. — дикообраз небрежно шагнул вперёд. Встал. Возвышаясь над девушкой и поглядывая на неё сверху вниз, демон в злости хватает её за руки и спешно разматывает верёвки. — Время пошло. — после сказанных слов он удалился вглубь храма, туда, к самодельной печке для разжигания костра. Уже как час на ней был установлен огромный котёл заполненный водой. Добавив туда всякие специи для должного вкуса чудище стало выжидать.
Освободившись от верёвок, не без помощи Г1арбаша, Доухан не выжидая ни секунды встала на колени, устремила взор к небу, взвела руки в поклонении и шепотом залепетала.
— Ва Дьял, прошу Тебя, если я обречена на смерть, позволь принять её достойно. Пошли мне быструю смерть, но только не в муках. Молю Тебя…— по её девственно-бледному личику текли слезинки. — …Дьял, ва Дьял, прости мне мои грехи. Прости, если есть за что душу мою грешную. — всё то время пока девушка стоя на коленях жалостливо просила Бога о прощении, о принятии её души в Его царстве, в раю, Г1арбаш не издал ни звука, не сдвинулся с места. Он стоял как истукан, и внимательно следил за мольбой обречённой на погибель девушки, которая так трепетно обращалась к высшим силам. Доухан трясущимися губами продолжала. — Ва Дьял, обереги моих родителей, обереги моего любимого младшего братика от всего плохого. Не дай им видеть того, что вижу я. Не дай им погибнуть так, как погибну я, их примерная дочь Доухан. Боже…
— Пора заканчивать. — Раздался грубый голос зверя. Не оборачиваясь на голос сзади бедная девушка закончила.
— …Боже, только Ты Один способен дать мне силы стойко умереть. Прости мои грехи, направь душу мою к раю.- Затем она резко упала на землю, как бездыханная кукла. Земля конечно же приняла её в свои объятия. Но не долго это длилось, так как чудище предложило девушке свои объятия. Огромные лапы зверя небрежно схватили хрупкую девушку за тело, и понесли к столу.

— Мамаааа…— Последнее, что крикнула Доухан.

Г1арбаш уложил её поверх стола застеленного вышитой голубой скатерью, где приказал лежать не двигаясь. Она повиновалась. Страх возникший у нее в груди забрал все силы. Тело бедной девушки немело. Доухан готовилась принять чудовищную смерть. Не прошло и минуты как она потеряла связь с внешним миром. Как оказалось, от сильного переживания девушка на мгновение лишилась сознания.
Тем временем, людоед решил заглянуть в котёл : вода давно уже вскипела. Следующее, что он сделал, так это двинулся к заточенным ножам. Время для пирушки наступило. Обычно, жертвы оказавшиеся на его столе визжали, кричали, до того момента, пока им не перерезали горло. Руки и ноги у них чаще всего были крепко связаны. Просто никуда не деться. Разделка безжизненного тела для него не представляла никакого труда. Без тени всякой жалости, на одном лишь приступе голода Г1арбаш крошил обрубки мяса пополам и кидал их в бурлящий кипяток в котле. Ничего тут сложного. Не выжидая ни секунды он вырвал заточенный под определенное действие нож из балки и стремительно направился к покойно возлежавшей на столе девушке, лишенной всяких признаков жизни. Девушка взращенная в любви, происходившая из гаргареев, уроженцев древних башен лежала на разделочном столе, в ожидании скорой смерти. Под ней, вернее под столом можно было видеть крупное деревянное судно. По обыкновению, в него укладывалось разрубленное мясо жертвы. Все удобства, да под носом. Г1арбаш нецеремонясь двинул деревянное судно ногой, тем самым, придвинув его поближе к себе. Для старта всё было готово. Сверкающее лезвие ножа подталкивало зверя к стремительному завершению того, что он начал.

Уже возле стола Г1арбаш отвлёкся на мошкару летавшую перед глазами. Она мешала концентрироваться на важном. Разобравшись с ней, он взялся за дело. Сначало, чтобы было удобно работать ножом пододвинул поближе к себе тело жертвы. Затем переключился на нежный облик милой девушки. И вот тут-то людоед застыл. Взгляд этих страшных глаз, разбавленных особой яростью притянула мордашка бесчувственной Доухан. Выдержав небольшую волнительную паузу,— с чего бы так ? — страшилище странно улыбнулось. О чём говорила эта улыбка ? Даже он сам незнал. Странно это всё. Словно под гипнозом, будто кем-то подменённый Г1арбаш нежно прикоснулся к милому личику девушки и замер. Почему он медлил ? В чём была причина ? Знал ли он ? Неужели это жалость ? Нет, не может быть. Ещё никогда никому не удавалось растрогать его черствое сердце. Сердце, не имевшее в своём активе сколько-нибудь жалостливых ноток. Но почему рука его с зажатым в ней ножом не поднималась на эту милую девушку ? Почему он словно заколдованный стоял, не двигаясь ? У него появилось непонятное чувство, намекавшее на то, что в сердце зверя всё же прокралось сострадание. Сострадание к этой прекрасной девушке. За всю свою людоедскую жизнь ему не счастливилось чувствовать ничего подобного. Да и видеть тоже. От неё исходил приятный свет. Она светилась даже лёжа на столе, с приоткрытыми глазами. «Губки алые, губки нежные...» , заставляли сердце великана трепетать. Г1арбаш в спешке отскочил от стола, и что есть маху приложился головой об каменную стену. В миг взвыл от боли. Он понадеелся, на то, что это позволит ему вырваться из чар быть околдованным. Ценой всему стал в кровь разбитый лоб. Сразу стало ясно : всё в норме у него, голова цела. И вроде чары отступили.

— Ну что за день ? Ну что за дни ? Лучше б я спал. — Завапило существо сжимая нож в руках. От крика зверя неожиданно пробудилась Доухан. Села на столе. Потёрла руками оба глаза.
— Это сон ? — Лишь от неё послышалось. Долетело до ушей разгневанного людоеда.
И в этот самый момент в храм ворвался Джантельг.
— Г1арбаш, не смей ! — Успел он крикнуть.
Наш герой был безмерно рад картине возникшей пред его глазами ; Доухан целая и невредимая сидит на столе. А поодаль от неё стоит растерянное существо, сжимающее в своих могучих лапах острое орудие готовое убивать. Глаза его горят огнём вражды и злости. Ещё какой-то миг и тот рванёт на Джантельга чтобы снести тому мокушку головы.

VII

Джантельг сделал два шага вперёд и оказался в храме. А между тем, Доухан обрадованная появлением её спасителя вскочила со стола. Девушка видела как сам Джантельг, герой народа, однажды одолевший самого медведя встал в дверях. Она слышала об этом героическом поступке. Медведь сам виноват, забрёл к ним в поселение, а в это время перед ним скакала маленькая девочка. И если бы не смелость нашего героя, не его стремительная скорость и прыжок с мечом на зверя, то косолапый мишка мигом бы растерзал малышку. Вот тогда-то мягким ложем для неё была бы не кроватка в башне, а земля пропитанная кровью предков.

— Джантельг ! — Позвала она его на помощь. А он откликнулся.
— Да, Доухан ? Ты цела ? Ты нигде не ранена ?
— Нет, все в порядке. — Её тревожные глаза митнулись к выходу. А потом в страхе она перевела их в сторону хозяина храма. Глянула в его ужасные глаза. Г1арбаш пребывал в бешенстве.
Джантельг второпях схватил её за запястье, посмотрел на неё своим бесстрашным взглядом и крикнул.
— Беги, беги отсюда неоглядываясь. Ну а я тебя закрою телом.

Джантельг выступил вперёд. Оголив отцовский меч он ринулся на чудище, которое первые секудны не понимало что происходит, откуда появился этот человек “овца”, и как себя вести. Что делать ? Проскочившая в метре от него девушка: друг от друга их разделял обширный стол, она ему уже была не интересна. Всё своё внимание чудище обратило на только что пожаловавшего в его обитель гостя. Нагло, без стука ворвавшегося в его священный храм. А теперь готового сразиться с ним. Г1арбаш видел как Доухан спряталась за спиной воина башен. И даже будучи оглушённым непонятно чем, он слышал как мужской грубый голос обратился к этой самой девушке слабого пола.
— Скорей беги к коню. Оседлай его и скачи отсюда без оглядки. Бегиии…
— Я не умею с ними обращаться.
Это признание вывело Джантельга из себя и он в спешке сказал другое.
— Тогда беги…просто беги. Спасайся. Прячься в лесу.
Доухан в последний раз посмотрела в глаза отважного г1алг1асйкого воина и ланью понеслась вон из проклятого языческого храма, подальше от этого чудовища.
Вне храма её встретил приближающийся вечер, в небе которого собирались тучи.
Джантельг и Г1арбаш приблизились друг к другу на расстоянии вытянутой руки. Они были готовы драться.
Перед воином башен возвышалось огромное, покрытое шерстью, страшное человекоподобное существо, умеющее говорить.

— Ну что, храбрец, устроим пир на костях ?
— Держи удар. — В ответ сказал Джантельг и замахнулся мечом на зверя.
Г1арбаш настолько был силён, что мог двумя голыми руками без особого труда разорвать самые толстые цепи. А почём ему был горец ? Он разнесёт его в щепки, - подумал тот. Неуклюжими движениями мохнатый зверь отбился от первых наскоков врага. Огромный нож Г1арбаша не раз скрещивался с отцовским мечом Джантельга. Кроме фантана искр на землю храма падала густая пыль. Благо, что пока ещё не части тел сих бесстрашных и бескомпромиссных титанов у своих народов. В битве за право победить.

В какой-то миг людоеда подвела уверенность в своих силах и при очередном замахе лапы он выпустил нож : тот полетел под стол. Времени думать у чудища не оставалось, так как на башку опускался чудо-меч. Г1арбаш среагировал быстро-быстро: шустрой ногой подбросил первый попавшийся предмет (стул), словил его огромной лапой и со все силой запустил в противника. Но не тут то было : oстрый меч Джантельга в воздухе разрубил стул пополам. Кусочки дерева полетели по сторонам. В следующее мгновение людоед двинулся на воина башен. Да так молниеностно быстро, что застал того врасплох.
— Лови удар. — Крикнул демон, замахнувшись кулаком.

Слава небесам, тяжёлая лапа зверя улетела куда-то влево. Тем самым, не достигнув желаeмой цели. У Джантельга была секунда чтобы исползовать момент. И не медля герой г1алг1айского народа пошёл в очередное наступление.
Подпрыгнув на пятнадцать локтей три раза воин башен жёстким ударом меча обрушил отцовский меч на мохнатое чудовище. И если бы не везение, Г1арбаш лишился бы башки. Меч сверкнув над мордой зверя стукнул по металической поверхности печи, издав протяжный звон. Полетели искры. Попытку нанести удар не упустил и хозяин храма. Запустив мощный кулак вперёд, он достиг цели — стукнул Джантельга в районе плеча, да так, что наш герой полетел куборем назад, за собой цепляя скатерть стеленную на столе и ногой задев котел. Полетел котел с печи на землю разливая содержимое. Не свезло, и лапу кровожадного людоеда ошпарило кипятком. Тот взвыл, скрипя зубами. Визг и ор зверя леденили душу отважного Джантельга. Г1арбаш в бешенстве отшвырнул стол вправо от себя и двинулся на валявшегося у дальней стены воина башен.
Разящий удар зверя, который Джантельг принял на себя чуть было не выбил ему плечо, но благодаря случайности этот смертоносный удар громилы лишь слегка прочесал его. Если бы такой стук был нацелен на грудную клетку врядли бы наш герой поднялся. Из последних сил он вскочил на ноги, вытянул меч вперед в ожидании наскока людоеда. Г1арбаш не стал лезть на рожон. Поспешность только бы сгубила. Зарычав, он дернулся влево за топориком висящим на стене. Это был тяжёлый боевой топорик диг для борьбы с противниками. Обычно, этим небольшим топориком он разделывал мясо жертвы. Крепко ухватившись за него большими пальцами рук он двинул на врага. Отцовский меч скрестился с топориком лесного существа. Метал взревел. Ревел и злобный людоед.
Похожими действиями они несколько раз сошлись в дуэли, но никакого результата. Оба живы. Джантельг немного стал выдыхаться. Он понимал что силы не равны. Чудище намного силнее, здоровее, выносливее. Следующим рывком вперед Г1арбаш зажал к стене доселе непобедимого воина. Так ему было легче вести бой. От ударов которые не попадали в цель, крошилась штукатурка, разлетались чаши, вдребезги взрывалась глинянная посуда, кувшины, керамические статуэтки. В очередной раз замахнувшись, чтобы ударить со всей дури, чудище получило по заслугам. Так вышло, что резкий выпад противника вперед застал врасплох Г1арбаша. Проткнув его в брюхо, Джантельг снова вжался в стену. С лица его лил бесконечный пот, сердце стучало необычным ритмом. Ещё немного, и руки от бессилия рухнут сами. Не смогут защищать его. Но вот успех. Отцовский меч настиг врага. По рукоять войдя в него.
— Аааооооууууаааоооууу…— Заорало чудище и отступив назад упало на колени.
Храм Ткъоб1аь-Ерды гремел. Пошатывались балки. В ушах Джантельга появлялся монотонный гул.

Воин башен сделал шаг, протянул руку и вытащил меч из плоти людоеда.
— Ты убил меня, дикарь. — проговорил обмазаным кровью ртом Г1арбаш. Сжимая место ранения обеими лапами, стоя на коленях, он зверел. — Но это не конец.
Зверь рванул на Джантельга. В прыжке ему удалось выбить у того меч, - орудие вылетело из храма наружу и упало на земь. Г1алг1а повалился на землю, а к его ногам пристало израненное существо. Ни теряя ни секунды, что есть силы, он перевернулся на живот и пополз на свет. Вон из храма. Но сделать это было не легко. К его ногам привязался вдвое обозлённый зверь.
— Помри со мной. Мир мёртвых открывает снова двери….— Орало существо. Из рта его летела кровь.
— Я не готов. Ещё не время. — В ответ он слышал от Джантельга.
Высвободив левую ногу обутую в кожанный сапог воин башен что есть мочи дал ею по башке Г1арбаша. Но попытка отцепиться от злодея ни к чему не привела. Крепкие лапы раненного зверя прочно сжимали правую ногу г1алг1айского воина. Чтобы оказаться вне храма Джантельгу нужно было проползти какие-то три-четыре метра, и он под Солцем. Если повезёт, и он высвободит вторую ногу от цепких лап чудовища, то неплохой шанс поспеть к отцовскому мечу блеск лезвия которого дразнил его глаза.

— Отвянь, животное. — Истерически кричал человек на чудище.
Никто не заметил валявшийся на земле справа у связки дров тот самый неболшой топорик, который не так давно выпустил из рук хозяин храма. Но не пройдёт и минуты схватки, как взор недобитого Г1арбаша упадёт на любимое орудие исползуемое им при разделке мяса жертвы. В долю секунды он выпускает из рук ногу Джантельга, отталкивается от земли, чтобы дотянуться до орудия и летит. Подобрав топорик зверь несмотря на зудящую боль в брюхе вскакивает, и устремляет взгляд на вот только что поднявшегося на ноги человека храбреца. Бросив быстрый взор назад Джантельг бегом устремляется на выход. Дабы поскорее добежать до меча, подобрать его с земли, как в это время, нерастерявшийся Г1арбаш пускает в след ему топорик. Тот летит и через миг вгзызается в плоть измождённого от нелёгкой схватки воина. Воин башен замирает, оборачивается и видет улыбчивую морду зверя. Г1арбаш сделал своё дело. Но почему- то людоед не спешит к противнику навстречу, чтобы добить того. Закончить дело. Он дико ржёт. Топорик воткнулся между лопаток. Боли как таковой небыло, была слабость, которая разлилась по всему телу. Пошатываясь, Джантельг поспешил к коню. Но прежде, словно во сне нагнулся, и подобрал отцовский меч. Меч был ему очень дорог. Когда-то давным-давно ещё живой отец сделал сыну такой вот замечательный подарок. Он уберёг свой меч от потери, но ещё не спас себя от зверя. Джантельг знал, что если он тут свалится, то людоед подберёт его полуживого, и потащит в храм, где разделает на мелкие кусочки, сварит и съест. Топорик выдирать из спины он не решился. Так как знал, что не в состоянии будет прикрыть тряпкой кровоточищую рану. Мало было сил. А кровь важная состовляющая для любого человеческого организма. И потеря её в большом количестве равносильна смерти. А жизнь у него была одна. Словом, рисковать не стал. С трудом взобравшись на коня, он трясущимися губами обратился к любимому коню.
— Турпал-конь, вези меня домой.

После этих слов Джантельг теряя последние силы прилёг на коня. Конечно воин башен не был уверен что выживет, что его любимец, белогривый конь с лохматой шеей вовремя доставит его в родное поселение, к родимым башням. Смерть штука странная, всегда приходит невзначай. И пока его окончательно не покинуло сознание он вспомнил о Доухан, бежавшую из храма вникуда. В кромешный лес. В лес где обитают звери, где нет еды и холодно. И последнее, что он подумал пока не провалился в темноту было “ Если я б я и выжил, то только для её спасения ” Всё. Он утонул во мгле, а конь как всякий преданный питомец погнал со всех копыт в сторону высоких башен, туда, в страну г1алг1айского народа.
А в это время, из потёмков храма до нас донёсся всем знакомый голос.
— Воачабий ? — призывал Г1арбаш злой дух лесов на помощь, дрожа всем телом. — Помоги мне. Исцели меня, я ранен, умираю.

Мохнатое чудище стоявшее одной ногой на том свете молило о помощи невидимый дух. Реальный дух, который жил в поверьях живых существ населявших этот периметр земли. К ним причислялись также гаргареи, но различие у них было одно, и очень веское. Жители башен никогда не думали взывать о помощи к лесному привидению. Но не таким был нынешний хозяин храма. Не такими были его предки. По сути, они являлись закоренелыми язычниками. Молились всем кому попало, прикрываясь древним домом, — самим Ткъоб1аь-Ерды.

VIII

В лесу cтемнело. Полил кислотный дождь, забила молния.
- Синяя птица Зехаб. – Сказала девушка стуча зубами. Ей было холодно и страшно.
Синяя птица Зехаб — по легенде, когда она пролетает над тучами, происходит гром и молния.

Вырвавшись из лап зверя, - не без помощи, теперь уже и её личного героя - храброго Джантельга- она бежала, бежала без оглядки. Первые пол часа побега из Ткъоб1аь-Ерды девушке казалось, будто она заново родилась. Но, как оказалось, это была ложная мысль. Так как и тут в эпицентре сущего зла, непроходимой ночной мглы приходилось бороться за свою жизнь. Вся мокрая, еле живая Доухан продиралась сквозь приставучие ветки великовозрастных деревьев. Да так, что за считанные минуты исцарапала себе лицо и руки. Их жгло. Но это пустяки, главное я жива, думала Доухан. Но жив ли он ? А если нет, о горе ! “Я всему виновница” ,- сказал вдруг голос в голове. Конечно же она подразумевала Джантельга. Переживала за него, и молилась на бегу. Но куда бежала эта девушка ? Скорее вникуда. Доухан как смерть боялась ночи, да ещё не просто ночи, а ночи в тёмном и страшном лесу, в котором обитают злые волки. Дождь как назло полил не вовремя. Посколзнувшись на грязи она упала на одно колено. Растянула ногу ? Хруст был точно. Возможно растянула ногу.

-Помоги мне Боже.-Взывала девушка.

Слёзы шли сами по себе. Доухан была обречена. Ещё чуть чуть и она окоченеет от холода. На ней совсем ничего небыло из зимней одежды. Одна шерстяная накидка поверх домашнего платья. А головной убор кур-харс ? Он остался валяться на тропе ведущей к роднику с прохладительной водицей когда её похитил злой Г1арбаш. И впервые она подумала о братике. О его судьбе. Что с ним сейчас ? А потом до неё дошло. Поняла, что если бы не братик, то не пришёл бы к ней на помощь Джантельг. И не спас её. Значит с ним всё хорошо. Наверное сидит в кругу родных, у башни. Ну славно, - радовалась сестринское сердечко за родного братика. Бесспорно, её слова услышал Дьял. Помогли молитвы. Но это только половина. Бывает же такое, думала она, что после вновь успешного спасения от смерти нежданно выпадает шанс по новой умереть. Если не случится чудо,-а где ему взяться в этом глухом лесу ?,- то ей придётся принять свою смерть как данное. Через какой-то час ситуация в которую она попала не по своей воле обещает ей полное закоченение. Девушка прихрамывая двинулась поближе к первому попавшемуся дереву. Доухан вспомнила как однажды, в раннем детстве бабушка сообщила ей о том, что лесные деревья являются обителями различных невидимых духов. Видно поэтому её и потянуло к одному из них. Прислонившись спиной к дереву, она сползла по нему как по стенке вниз. Доухан села на продрогшую землю, обхватила себя руками, и заныла. За короткое пребывание в холодном лесу она, как оказалось, простыла, ещё её морозило, из за невероятного холода со рта шёл пар. Перед глазами всё плыло и кружилось. Вставало вверх ногами. Она предчувствовала приближение смерти. До момента когда глаза её сомнкутся и она полетит головою вниз в глубокий тёмный колодец, словно деревянное ведёрко, к ней придет одна очень уместная мысль.”Лучше бы я умерла быстрой смертью там, чем медленной тут” И на этом бедная Доухан заснёт, но перед этим продолжая плакать скажет…

-А ещё мне бабушка рассказывала о лесном духе по имени Алмаст. Он слышет плач живого существа и прилетает на него. Хватает грешного и без слов уносит вместе с собой, туда, в свой белоснежный замок сновидений…
Сон был небывало добрым. Ярким. Запоминающимся. Блаженным. Всё в нём белым-бело, по воздуху летали, белокрылые лошадки. Не сон, а рай, такой же настоящий и возвышенный. В нём всё что должно, - покой и безмятежность. Успокоение души. Доухан парила над землёй. Отсюда с высоты полёта ей открывался изумителный обзор на до боли знакомую местность. Там впереди лежало родное поселиние. Дружно стояли будто воины в строю жилые вековые башни. Виднелись искрящиеся в солнечных лучах заснеженные горные хребты, живописные белоснежные долины. Щелчок, и вот она, её родная башня. Видит папу, маму, братика любимого. Летит к ним. Но недолетая до цели, самую малость, угасает… угасает… угасает… гаснет как звезда на небосводе.
-Очнись, очнись же дура.-Зовёт её издалека шершавый мерзкий голос.
Старуха не скупилась на пощёчины. Одна, две, три затрещины и та с трудом, но открывает глазки. Попытка привести девушку в чувство приносит должный результат. Доухан моргнула. Усталым взглядом глянунула на… О ужас ! Кто пред ней ? Охваченная страхом девушка заорала и испуганно вжалась лицом в подушку. Перед ней стояла подлинная ведьма, на плече у которой восседал противный лесной кот. Он шипел.

-Помолчи уж дура. Я спасла тебе жизнь.-проговорила старая карга улыбаясь всем беззубым ртом.-Будь благодарна мне за это.
Уняв в себе страх, оглядевшись по сторонам, Доухан спросила.
-Где я ? Почему я тут ? И как сюда попала ?
-А просто. Я вот этими ручищами…- старая кляча демонтративно вытянув руки вперёд себя подытожила.- …притащила тебя полуживую сюда. В свою обитель. Будь благодарна мне за это.-Ведьма загоготала. Да так, что у бедной Доухан сердце ушло в пятки.
-Я чуть не померла, да ?
-Всё так. Ты могла испустить дух ещё там, под деревом. Если бы не моё своевременное появление, твоё тело бы окоченело от холода. – Старуха морду которой покрывали бесчисленное количество противных волдырей отошла в сторону от девушки возлежащей на узкой и такой неудобной кроватки, - к небольшому столику куда-то вправо.- Будь благодарна мне за это.
-Спасибо вам большое за помощь.
-Зовут меня Гамсильг.- Внезапно глаза её оживились, и она придурошно сказала- Прекрасная Гамсильг !-Бросив суровый взгляд на девушку та грозно заявила.- Так и зови меня. Поняла ?
От одного только вида этой ужасной обитальницы леса девушке становилось не по себе, неимоверно страшно. Доухан ничего не оставалось как согласиться. Она сейчас сродни глупой мухе, что по своей необдуманности попала в паутину хитрого паука. Такие вот дела.
-Конечно. Так и буду называть.
-Повтори.
-Что повторить ?
-Полное моё имя ?
-Прекрасная Гамсильг.
-Вот это другое дело. И потом, будь мне благодарна.
Доухан не могла понять, к чему старуха так часто повторяла одно и тоже предложение ? Возможно ей нравились эти заученные слова. Либо за свое спасение ведьма хотела получить от нее что-то в обратку. Каждый раз напоминая об этой благодарности.

Не прошло и пяти минут как Доухан в очередной раз впала в состояние пограничное между сном и явью, в забытьё. В общем, ушла набираться сил. Восползовавшись этим ведьма уселась у изголовья девушки, где упёрлась диким взглядом в аккуратные черты лица бледной девушки. Ненасытные глаза отвратительной старухи никак не могли налюбоваться этой необычной красотой. Красота Доухан пленила, и не отпускала. Любой кто осмеливался смотреть на неё подолгу, то есть задерживал свой любопытный взгляд на её личике, сталкивался с элементами гипноза. Гамсильг пришла в себя не сразу. Да и не по собственной воле, а благодаря противному мурлыканью любимого кота. Спасибо кошаку на этом ! Следом та встала, и в задумчивости заходила, туда-сюда, меря комнату шагами. Надо же, набитую трухой башку старухи вдруг посетили непростые мысли. Беспокойные мысли.
Из за последних событий произошедших в лесу с участием этой хрупкой девушки старуха была встревожена. Что-то произошло в периметре леса. Совсем недалеко от неё. Стоило это выяснить. Aккуратно всё пронюхать. Выйти да прочесать лесистую местность в поисках ответа на вопрос “Что на самом деле случилось с этой девушкой, и как она тут очутилась ? ” Гамсильг накинула на дряхлые свои плечи затасканную шубу и вышла на свет.