Так тесно в божьем храме от людей,
Поправших символ веры; в отчуждении
отступники стоят у алтарей
и заклинают небо о спасении.

Так душно от надуманных идей;
Фрагменты бесноватого эскорта
снабжают правом дух секретарей -
Быть тОникой господнего аккорда.

Жонглируют укладами вождей,
Лишь чтущих превосходство плотской лОжи,
Возводят в ранг льстецов и бунтарей,
Увязнувших в духовном бездорожье.

В соборе мертв всевышний элемент,
Служением "во имя" метят дУши;
Божественного слова рудимент
настойчиво срывает спазм удушья.

И слышен шепот: "Господи, мы - прах",
Но тронуть этот "прах" себе дороже,
Несут богослужение в кругах,
Где вера и любовь, увы, не гложут.

Толпятся жертвы, метя на престол,
Дух мечется на паперти, рыдая;
Прорваться сквозь скептичный частокол
дозволит милость вечная, святая.

Молитвой орошенная судьба,
И доминанта нравственной доктрины
избавят дух от тезисов раба,
Предстанет мир духовный властелином.

Омой алтарь отмоленной слезой,
Твоя душа лишь Господу повинна,
Служи вовеки истине простой,
Для благости великой, ради Сына.