Прием по личным вопросам

Я стою у окна. Небо хмурое, покрыто рваными тучами. Мелкий дождик монотонно барабанит по стеклу. На улице разлилась река желтой жижи и, люди смешно подпрыгивая, переходят через перекресток. Идиотская погодка. Интересно, если первых космонавтов такая погода встретит где не будь на Марсе. Они будут тоскливо смотреть в иллюминаторы и, проклиная все на свете, сожалеть, что забыли на Земле добрые резиновые сапоги и зонтик. Скука ужасная и хочется спать, даже Вера Николаевна, наш курьер сидит в углу и клюет носом. Мы кончили работу в пять, а сейчас уже половина шестого и все никак не кончится балансовая комиссия. Я подхожу к секретарю.
- Галь, а Галь, можно я тебе с получки мороженное куплю, муж не узнает.
- Покупай, только шоколадное.
- Ладно, а ты мне за это бутылку коньяка поставишь, идет?
- Нет, не идет.
- Ну как хочешь. Я так ради уважения.
Опять делать нечего. Я в десятый раз читаю прибитую к двери табличку:
Прием по личным вопросам –
По пятницам
С 3 до 5 веч.
Мне всегда не везло в этот день. Робинзону везло. Мне нет. Двери кабинета раскрываются неожиданно, изнутри вываливаются потные разгоряченные люди. Они на ходу продолжают спор.
- Ага, - думаю я - через пять минут можно заходить к шефу. Я зайду, подам ему руку и спрошу – как дела, словно мы старые добрые друзья. Я пришел за пустяком, так себе недоразумение небольшое. Мне обещали комнату в общежитии на одного и, вдруг, дали на двоих, с Лешкой- слесарем из гаража. Я не против, конечно, но готовлюсь в аспирантуру, изучаю английский, а он будет крутить «Черного кота». Я то уж его знаю. А потом, впрочем не скажу самого главного, собираюсь привести ее. Мы договорились. Она кажется согласна. Я ей обещал райскую жизнь. Куплю попугая, на козу у меня денег не хватит, научу его устало качать головой и повторять: -Бедный Робин, бедный Робин. А ночью он будет с испугу орать – ду-р-р-р-а-к, что бы на утро извиниться и примирительным тоном сказать, - Ну и ослы же вы братцы. Вообще попугаи наверно умеют только улыбаться и говорить глупости.
Кажется, прошло пять минут.
- Алексеев – кричит Галя, – заходи!
Иду. Ладно, руку подавать не буду, он не смотрит. Как дела? Вдруг он не услышит, буду ждать молча. Так, кажется, заметил. О, он лучезарно улыбается. Ага, оказывается в такую погоду можно улыбаться. У него не плохо получается, так, шире, еще, все, стоп –потолок. Если ему сделать пластическую операцию, он смог бы улыбаться еще шире. Надо ему ответить, так, еще немножко, хватит, теперь к делу. Я посвящаю его в суть. Так пустяки, английский, а он черного кота. Лицо его мгновенно огорчается. Может не стоит его огорчать, он так хорошо улыбался.
- Какой кот? Английский? Блэк кэт?
Я поправляю – блэк том - кэт, но не в этом дело. А он не плохо валяет дурака. Из него вышел бы приличный Швейк для самодеятельной сцены. Наконец, он понимает, что меня на этом не проведешь. Он разводит руками, на лице его опять страшное огорчение, словно он сейчас скажет, знаешь, брат, переезжай ко мне. У меня пять комнат, занимай одну, а мы с женой вдвоем как – не будь в четырех остальных потеснимся. Построим, дадим тебе. Но, он продолжает разводить руками, уже все, поздно, так получилось. Я поворачиваюсь уходить.
- Если что нужно – говорит он вдогонку, – заходи, поможем. И опять он начинает улыбаться. Надо ответить, впрочем нет, не стоит. Я прикрываю за собой дверь.
- Галь – а, Галь, я куплю все же тебе мороженное с получки.
- Обманешь, не верю я тебе.
- Честное слово.
- Ладно, только шоколадное и с наполнителем, - добавляет она.