Мираж
А. Дешабо
Наше торговое судно «Вычегда» с грузом оборудования на борту направлялось из Одессы в Банконг. Обогнув остров Суматра в Яванском море, «Вычегда» неожиданно сбавила ход. Я пошел к капитану, узнать в чем дело.
В каюте капитана находился главный механик. Разговор велся на повышенных тонах. Из отрывистых фраз я понял, что на главной машине случилась авария. Отремонтировать в море своими силами не представлялось возможным. Капитан написал радиограмму и подал мне.
Вернувшись в радиорубку, я передал радиограмму в управление. Ответ пришел через два часа. Нам предлагали стать на ремонт в Сингапуре.
Я уже здесь был до этого четыре раза и любил бродить по его окраинным улочкам, заходить в душные харчевни и смотреть на людей, чью национальность не установит самая компетентная комиссия в мире. Мы простояли в Сингапуре восемь суток.
Однажды, устав от хождения, я заглянул в небольшой ресторанчик под бамбуковым навесом. Заняв крайний столик, который стоял почти на улочке, я увидел, что сижу рядом со странным человеком. Ему на вид было лет сорок. У него не было обеих ног и левой руки, правая отрезана по локоть, лицо изрезано шрамами. Он попросил у меня закурить. Я сунул ему в рот сигарету и поднес зажигалку.
Он говорил на чистом английском языке. Я посмотрел на него долгим внимательным взглядом. Будто поняв мой взгляд, он спросил:
- Хотите знать, где это так меня?
Мне неудобно было ему отказать, и я молчаливо кивнул головой.
- У вас есть время меня выслушать?
Я опять кивнул. У меня было время, как я говорил, ремонт затягивался, и мне абсолютно нечего было делать на судне. Я подвинулся к нему ближе.
Он выплюнул докуренную сигарету и попросил чем – ни будь прополоскать горло. Мне принесли коньяк и я, налив рюмку, дал ему выпить.
Потом он заговорил медленно и толков. Я не берусь судить о правдивости рассказанного, но по возвращению на судно, я этот рассказ записал.

- Ты на мне женишься?
- Нет.
- Почему?
- Я не нашел сегодня работу.
- А если ты найдешь ее завтра?
- Тогда я не знаю.
- Ты не хочешь отвечать, Джо?
- Хочу.
- А почему ты не говоришь, да?
- Я не хочу обещать.
- Но ты же мне обещал, помнишь?
- Я тогда был наивным мальчишкой
- Но с тех пор прошел только один месяц.
- А мне кажется тридцать лет. Каждый день я получал порцию унижений, оскорблений, порцию горя, ровно столько, сколько положено одному человеку на десять лет.
- Но ты же меня любишь.
- Этого слишком мало, что бы жениться на тебе, еще кроме этого нужны деньги, а у меня их нет.
- И что же мы будем делать?
- Ты будешь ждать, а я буду искать.
- И как долго?
- Послушай, Кэтрин, не задавай глупых вопросов. И чего это тебя сегодня прорвало.
- Мне надоело, понимаешь, надоело ожидать неизвестно чего. Какая я дура, что не пошла замуж за Фредди. Это ничего что он жирный и от него пахнет потрохами, зато он имеет дом и работу в лавке мясника.
- Может еще не поздно?
- Поздно! Поздно! Поздно! – Кэтрин залилась слезами.
Джо с силой хлопнул дверью и выскочил на лестничную площадку. Через минуту скоростной лифт выплюнул его в оглушительный бурлящий поток улицы.

Лицо незнакомца было изрезано морщинами , словно потрескавшиеся от засухи земля. Большие красные и неуклюжие руки лежали на полированном столе, как бы бросая вызов все этой чопорной, тщательно обдуманной роскоши.
Несмотря на простоту одежды, глаза незнакомца глядели на толстого самодовольного собеседника с вызовом и подчеркнутой независимостью. Хозяин подвинул гостю раскрытую коробку душистых сигар.
- Курите.
Человек, щелкнув зажигалкой, жадно затянулся.
- Итак, - хозяин кабинета продолжил прерванный разговор – вы назвались Самуэлем Роустом, инженером радиотехником.
- Да. После пяти лет работы в восточной фирме «Острейдеокорпорейшен» я уехал в Сахару, где провел пятнадцать лет в изучении возникновения миражей. Я думаю, мне это удалось. Я разгадал принцип их появления и научился вызывать их искусственно.
- И что вы мне можете предложить – в голосе хозяина появились нотки заинтересованности.
- Совсем немного – ответил Роуст – создать яркую объемную рекламу на использовании изученных мною материалов.
Хозяин кабинета поднялся из – за стола.
- Мне это, кажется, понравилось, и когда будут получены первые результаты.
- Самое большее, через месяц - два.
- Что вам нужно для этого?
- Деньги и лабораторию.
- А мне гарантии – проговорил хозяин.
Человек достал из кармана небольшой черный ящик и, щелкнув выключателем, направил его на стену. Кабинет наполнился голубым светом, стены раздвинулись и уступили место бесконечным барханам. Вдали четко выступали каменные громады пирамид. Вереница груженных верблюдов важно вышагивала, оставляя после себя ровную нить следов. Веселые, беззаботные и загорелые мужчины и женщины в белых одеждах восседали под тентами в небольших оазисах.
Вспыхнули огненные неоновые буквы:
Вы еще не посетили пирамиды Африки?
Большой вопросительный знак искрился и переливался многоцветной радугой. Потом на долю секунды погаснув, воздух вновь заискрился большим красным ответом:

Нет!
И посыпались как из рога изобилия буквы, слова, речь, музыка:

Спешите! Спешите! Спешите! Еще не поздно!
Замелькали таблицы стоимости, выкладки, сведения. Зовущие руки девушек, их тела, улыбки закружились в дивном круговороте неистовых красок, песен, музыки.
Хозяин подался вперед, словно желая войти в их веселый хоровод. В это время погас свет и восстановилась сумрачная тишина кабинета. Роуст щелкнул выключателем и положил прибор в карман.
Хозяин вытер вспотевший лоб носовым платком.
- Где я смогу приобрести документы на посещение Африки?
- Пока нигде – ответил Роуст скрипучим голосом – это фрагменты рекламы, разработанные мною для рядового бюро путешествий.
Хозяин, устало, опустившись в кресло и обхватив голову руками, сидел минут пять не шевелясь. Потом посмотрел на Роуста долгим затуманенным взглядом и, встряхнувшись, будто от какого – то наваждения, потянулся за графином с водой. Сделав несколько больших глотков, хозяин протянул руку.
- Меня зовут Бент Джикин. Мне кажется, мы договорились.
- Когда мы встретимся? – Роуст встал.
- Завтра в десять утра.
Джикин вялой потной ладонью тряхнул крепкую руку Роуста. Потом он проводил его до порога кабинета и, мягко прикрыв дверь, медленно вернулся к столу, опустился в кресло и, подперев руками подбородок, закрыл глаза.

Джо подбросил на ладони монету и в задумчивости поймал. Последняя истратить на сигарету или оставить до более тяжелых времен. Джо захотелось затянуться, жадно, в полную силу объема легких. Он подошел к автомату. Подождал, пока стоявший впереди него мужчина толстыми красными пальцами вынул из ниши сигарету. Джо не спеша, растягивая удовольствие, опустил свою монету и она упала в прожорливую пасть автомата, унося с собой крохотную надежду когда ни будь еще иметь деньги. У незнакомца в зажигалке кончился бензин. Джо предложил свою. Они закурили. Они курили молча, ни о чем не думая, давая мозгу возможность уклониться, дезертировать от прямого ответа, что –делать дальше.
Потом незнакомец спросил, – у тебя была последняя монета?
- Последняя , – ответил Джо.
- У меня тоже – проговорил незнакомец и после недолгого молчания добавил, – давно не работаешь?
- Полгода.
- Ну и как?
- Плохо.
- Какая у тебя специальность?
- Радиотехник, но это не имеет никакого значения, кому это нужно.
- Я тебе дам работу, если ты хочешь, работу за которую хорошо заплатят.
У Джо пересохло во рту, в висках застучало:
-Где? Когда?
- Не торопись, мой малыш, - незнакомец шутливо потряс его по плечу – завтра на этом месте ровно в шесть вечера.
- Я согласен – ответил Джо.
По необъяснимым причинам он поверил незнакомцу. Джо летел домой, будто на крыльях и едва переступив порог, закричал:
- Кэтрин! Ты куда запропастилась, Кэтрин?
Она вышла ему навстречу.
- Я нашел работу, Кэтрин. Я буду работать, и получать деньги - он начал ее целовать и кружить по комнате.
Потом он прикурил потушенную около автомата сигарету и заходил из угла в угол.
- Только бы работать, делать что угодно, но работать, работать и получать деньги. Впереди еще сутки, я наверно сойду с ума, и не проживу их. Сутки ожидания – это вечность. Кэтрин, давай отпразднуем это событие. У нас осталось после завтрака немного черного несладкого кофе. Мы будем пить его маленькими глотками словно нектар, будто самое дорогое вино в мире. У нас будет свой маленький праздник, Кэтрин, правда?
- А он тебя не обманет Джо?
- Зачем это ему нужно?
- Не верю я ему, – задумчиво проговорила она.
- Это правда Кэтрин, у него чистые открытые глаза и потом руки, у него руки, которым знакома тяжелая работа. Такие люди не обманывают – но в голосе Джо уже не слышалось прежней уверенности. Тонкой холодной змейкой сомнение пыталось пробраться в его душу, но он усилием воли отогнал его прочь.
- Нет, нет, Кэтрин – взорвался он, – не говори мне этого, пожалуйста, хотя бы до завтрашнего вечера. Мы будем иметь с тобой маленькое, крохотное счастье, но такое дорогое для нас обоих.
Они пили кофе и весело болтали.
- Ты меня любишь, Джо?
- Конечно, дорогая.
- И на мне женишься, правда, Джо?
- При одном условии, что ты не будешь вспоминать того жирного мясника Фредди.
- Я буду тебя любить только одного, Джо, и никого больше в этом мире.
Они ворковали о любви до поздней ночи, пока над городом не взошла бледно-желтая луна, едва заметная на фоне беснующей, кричащей, бесконечно яркой рекламы.

Самуэль Роуст открыл знакомую, обитую дорогой коричневой кожей, дверь. К его удивлению в кабинете оказалось двое. Напротив Бент Джикина сидел человек, лет пятидесяти, с голым квадратным черепом, в толстых роговых очках и в мундире полковника. Они обменялись приветствиями. Полковник назвался Кробсом. Бент Джикин вел себя обеспокоено, он то и дело нервно поглядывал на часы, бегал из угла в угол своего кабинета и снова садился в кресло. Как узнал позднее Роуст, он спешил на самолет, который зафрахтовало Национальное бюро путешествий по странам Африки.
Кробс вел спокойный, неторопливый разговор. Его интересовала перспектива. Он просмотрел фрагменты, сделанные Роустом, поцокал языком, закурил сигару и приступил к делу:
- Понимаете, Роуст, создать эту систему, только для того, что бы продать лишнюю тысячу коробок зубной пасты не имеет смысла. Потом, купив человек лишний тюбик зубной пасты, не докупит носовой платок . Поэтому какая разница, победит фирма «Сюзи» или «Стейз и сыновья». Мы эту машину пустим на рекламирование джунглей Вьетнама и Центральной Африки. Вам хорошо известно, что наше уважаемое правительство ведет довольно затянувшуюся войну, которая грозит перерасти в столетнюю. И наше ведомство испытывает недостаток в храбрых солдатах, в то время как в городах скопились миллионы безработных. Понимаете, Роуст, никто не хочет ехать в джунгли, только потому, что там жарко и убивают. И вы должны позвать их, сказать им, что там есть настоящее дело для мужчин.
Лицо Роуста, покрытое оранжевым загаром, было непроницаемым. Глаза его смотрели независимо, скрывая огромную внутреннюю борьбу.
- Ну, говорите же, Роуст – поторопил его полковник.
- Я согласен – ответил он и, после томительного молчания добавил – только сроки придется увеличить с двух до шести месяцев.
Кробс достал заготовленный договор и Роуст размашисто подписал его. Бент Джикин вынул из бара коньяк, и они подняли рюмки за успех дела. Потом полковник Кробс выписал чек на двадцать тысяч долларов, написал адрес помещения, предложенное под лабораторию, и закурив сигару, заговорил:
- О поставках нужного оборудования мы договоримся позднее. Штаты можете подбирать сами, за исключением двух-трех человек, которых рекомендую я сам.
Они расстались друзьями, однако, Роуст до конца беседы не снял с лица маску непроницаемости. Он вышел из кабинета прямой, независимой походкой, едва кивнув головой на прощание.

- Привет, малыш, я кажется немного задержался -Самуэль Роуст протянул руку.
- Пустяки – ответил Джо, здороваясь.
- Нам нужно поближе с тобой познакомится, малыш, где ты живешь?
Джо показал рукой.
- Это хорошо, что рядом, на первое время я остановлюсь у тебя. Надеюсь, ты не возражаешь.
- Я буду даже рад, – ответил смеясь Джо.
Самуэль Роуст достал небольшую пачку денег:
- Держи, это на мелкие расходы. Мы заработаем с тобой кучу денег, малыш.
Джо держал в руках деньги, смущенно и радостно улыбаясь:
- Я куплю Кэтрин подарок. Я обязательно куплю ей подарок. Нам то же нужно взять, что не будь с собой, отпраздновать нашу встречу. Пойми, Роуст, не каждый встречает в жизни доброго Санта-Клауса, да еще жарким летом.
- Конечно, малыш, мы возьмем самого дорого вина.
По дороге домой, они зашли в несколько роскошных магазинов. Джо купил для Кэтрин платье. Она никогда не носила такого платья.
- Как красиво – сказала Кэтрин, – я буду в нем похоже на кинозвезду, и на меня будут смотреть мужчины.
- Я им не позволю, – прервал Джо ее красноречие.
- Послушай, – спохватилась Кэтрин – а где ты взял деньги?
- Я тебе говорил, что нашел работу, познакомься, мой друг Самуэль Роуст. Моя невеста Кэтрин. Держи наши покупки и приготовь нам чего – нибудь.
Они пили вино и смеялись, в бокалах сверкало солнце, которое полвека назад поймали на виноградных плантациях и спрятали в подземелье, а теперь подобно сказочному Джину оно освободилось и плескаясь, заиграло в бокалах, в глазах, улыбках. Потом Кэтрин ушла в другую комнату, примерять платье, а они остались вдвоем и молча курили. Вдруг, Роуст спросил:
- Что ты думаешь о войне?
- Я не разу не был на войне,– сказал Джо, – но это ужасно, когда люди убивают друг друга. Когда правительство играет в политику, а страдают простые парни.
Роуст заговорил медленно:
- Война – дитя несправедливости. Я знал одно племя в Африке. У них было много детей, я никогда не видел столько детей. Они жили на хороших землях, но их прогнали оттуда, потому что там нашли то ли уран, то ли алмазы, то ли еще что-то. Им отвели землю, на которой от жары потрескались камни. У них было много детей. Понимаешь, солнце, камни, дети. У вождя оранжевое лицо в трещинах, точно, таких как на камнях и он плакал. Представляешь, вождь, у которого из глаз вытекают две капли слез и они катятся бесконечно долго, столько веков, сколько существует человечество. И мне захотелось, что бы в крови потонул тот, кто порождает великую несправедливость. Конечно, я не Господь Бог и не имею право судить, но кто - то должен же крикнуть на весь мир. Если не я, то кто же? И мы должны работать над этим, Джо. Нам дано мало времени, несколько месяцев, но мы должны сделать так, что бы несправедливость испытал тот, кто ее породил.
- Как? - удивленно воскликнул Джо.
- Не спеши, малыш, завтра выходим на работу.

Лаборатория находилась на одной из тихих улочек. Они приходили сюда ежедневно рано утром и уходили поздно вечером. В лаборатории работало двадцать человек и, только Роуст и Джо не считались с рабочим временем. Первый месяц занимались установкой оборудования. Пускали в эксплуатацию вычислительную технику, устанавливали генераторы, модуляторы, лазеры, осциллографы. Военное ведомство не скупилось на техническое оснащение лаборатории. Они покупали у самых известных фирм самое дорогое оборудование. К исследованиям приступили в начале второго месяца. Шаг за шагом прошли они диапазон излучения от микрона до пятнадцати тысяч метров и только после этого начали комбинировать различные частоты в каскадном и постоянном излучении. Некоторые участки этого огромного диапазона были хорошо изучены, другие таили в себе загадку, но различные комбинации частот давали поразительные результаты.
Они часто оставались вдвоем, когда в лаборатории уже никого не было. Однажды, Роуст спросил:
- Ты помнишь, Джо, наш разговор о войне?
- Мое мнение твердое, я могу подтвердить это, даже на страшном суде – ответил Джо.
- То, что я думаю о войне, ты тоже знаешь. Я ненавижу тех людей, которые посылают на смерть других. Я ненавижу тех, которые заявляют, что гениальная личность тем гениальней, чем она больше пролила крови. Мне кажется, если бы я был достаточно взрослым при Гитлере, я бы его задушил вот этими руками, - Роуст говорил сбивчиво, перескакивая с одной мысли на другую.
- Слушай дальше, малыш, у нас будет великолепная реклама джунглей, наикрасивейшие картины, и это будет фасад, пусть яркий и красочный, но не он сыграет главную роль в нашем деле. На фоне этого фасада мы будем оказывать воздействие на мозг человека, вернее на отдельные участки его подсознания комплексом комбинированных частот. Только частотная и амплитудная модуляция позволяет нам это сделать. Теперь, слушай меня внимательно, будучи в Африке, мне удалось установить, что при таком воздействии мы получаем от мозга, от подсознания человека обратную связь и таким образом можно произвести отбор тех объектов, которые причастны к организации военных действий, прямых или косвенных. Например, нажива на поставках, карьера или одним словом корыстная заинтересованность в ведении войн.
Роуст подробно объяснил выбранных комплекс частот, амплитуд, гармоник и их воздействие. Он говорил, что учитывает массу факторов: привычки, наклонности, образ жизни, общественное положение и еще сотни незаметных деталей.
После этого разговора они работали еще упорней. Дни, вечера, ночи, воскресенья перестали для них существовать. Время вытянулось в однообразный, непрерывный рабочий день. Кэтрин сначала радовалась этому, но потом стала обижаться, что Джо так редко виделся с ней. Изредка они отсыпались по двенадцать часов, но потом работали с еще большим напряжением. Казалось, нет такой в мире силы, способной остановить их. У Джо тоже руки стали большими и красными. Роуст рассчитывал на компьютере оптимальный комплекс частот, амплитуд, величину излучения, время воздействия и многие другие параметры. На это ушло два месяца, прежде чем Роуст получил первые результаты.
То была сложная комбинация волн и их гармоник. Машину, названную Роустом «Мираж» строили разные фирмы по отдельным блокам. Сборка производилась в лаборатории, ее осуществлял сам Роуст. Когда машина была собрана, Роуст уволил всех сотрудников, закрыл на ключ лабораторию, опечатал ее и вместе с Джо уехал домой.
Спустя неделю, Кробс разрешил начать установку оборудования. Машину установили в здании крупной страховой компании на центральной площади города. Военное ведомство заключило договор на аренду помещения. Это было здание в шестьдесят этажей из стекла, алюминия и бетона. На двадцатом этаже, в просторном, роскошном холле, организовали вербовочный пункт. Роуст и Джо несколько дней провели в ожидании разрешения начать испытания. То были томительные дни безделья и неизвестности.
Однажды, когда на улице опустился вечер и город, потонув в рекламе, закричал, загремел, затрубил на разные голоса:
Спешите! Спешите! Спешите! Только у нас вы сможете приобрести пилюли, самолеты, подтяжки, бомбы самые лучшие на континенте, в мире, в Галактике.
Когда бешено вращающиеся неоновые буквы предлагали любовь и зубную пасту, в помещении, где была установлена машина, раздался телефонный звонок.
Трубку взял Роуст:
- Я вас слушаю…
- Говорит полковник Кробс. Как у вас дела мальчики?
- Ждем, – односложно ответил Роуст.
- Можете начинать.
Роуст медленным движением положил трубку, закурил сигарету и, подойдя к пульту управления, нажал кнопку блока питания. Джо сидел в кресле, напротив огромного окна, во всю стену. Роуст раздвинул шторы и сел рядом. У них под ногами бесновался город, шум, яркий свет проникал в каждый нейрон мозга, раскачивал его и заставлял исполнять бешеный танец в такт огромного распластанного спрута – города, который извивался, дергался, визжал, хрипел и полыхал буйными неистовыми красками.
Небо было черным с редкими бледными звездами. Через две – три минуты, когда прогрелась машина, небо в зените начало розоветь. Свет подобно жидкости разливался по огромной чаше небосвода и запульсировал, зажил своей неведомой странной жизнью. Зашелестели вековые деревья джунглей, несколько тигров царственной походкой прошли на водопой. На восточной части неба проступали снежные вершины гор. По узкой, причудливо извилистой тропинке, поднимались молодые парни в зеленых беретах. Их белоснежные улыбки на загорелом лице, смех, беззаботность и могучие фигуры увлекали за собой. Звучали чарующие звуки музыки. Появились девушки, их волосы вились на ветру, протянутые руки звали. Они исполняли неведомый, неземной танец. Сдержанность красок, простота, размах и суровость этого странного мира бросали вызов никчемности, мишурности города. Краски города погасли, как гаснет тусклый свет керосиновой лампы перед лучами солнца. Еще минуту назад человек восхищался этим светом и, вдруг, осознал его бессилие и ненужность, его выдуманность и мелочность. Его покорил другой мир, покорил своей сдержанностью, простотой и суровостью.
Роуст подошел к телефону и набрал номер вербовочного пункта:
- Говорит Роуст, как дела? – спросил он с тревогой.
- Никто не приходил – ответил ему мужской голос, – я вам позвоню, как только появятся первые клиенты.
Небо жило своей загадочной жизнью. Огромные буквы складывались в слова и предлагали оторваться от повседневных дел и устремиться в неведомое.
Время тянулось томительно долго. Чем дальше часовая стрелка уходила за полночь, тем больший налет тревоги отражался на лице Роуста. Он нервно курил сигарету за сигаретой. Потом он попросил принести им коньяку. Налил себе и Джо. Они выпили молча. Звонок раздался около трех часов ночи. Роуст быстрым движением поднял трубку.
- Говорят из вербовочного пункта, начали поступать первые клиенты.
- Сколько? – спросил Роуст.
- Пять человек, – ответила трубка.
- Кто они? – Роусту с трудом удавалось скрывать волнение.
Говоривший человек назвал пять фамилий. Это были известные в стране конгрессмены, профессиональные политики. Роуст положил трубку, устало опустился в кресло и закрыл глаза. Он сидел, не двигаясь несколько минут, потом вскочил, заходил по комнате и радостно заговорил:
- Нам удалось это сделать, Джо. Они идут, идут как в пасть к удаву. Идут те, кто придумал, кто создал эту пасть своими руками.
Роуст подошел к телевизору и включил его. Телекамера была установлена на вербовочном пункте. Комментатор знакомил телезрителей с теми, кто изъявил желание защищать престиж родины в далеких джунглях. Мягко и непрерывно раскрывались двери, в роскошный холл входили холенные, откормленные джентльмены: известные в стране политики, конгрессмены, высшие военные чины, миллиардеры, чьи предприятия работали на войну. Они произносили в микрофон напыщенные патриотические речи, взывали к гражданственности и важно шествовали навстречу новому миру приключений.
Неожиданно репортаж из вербовочного пункта прервался, его перенесли в кабинет президента. Сам президент тоже говорил речь. Тоже напоминал, что престиж отечества подорван, и он не может стоять в стороне. Его показывали крупным планом, когда он начал одевать генеральский мундир, что бы лично утвердить себя как мужчину, как воина.
Через два часа вышел экстренный выпуск газет. Они захлебывались от восторга, что сам президент вылетает на войну для личного руководства военными операциями. Сенсационное сообщение в миг облетело всю страну. Однако, вербовочный пункт заполнили только люди из высших слоев общества. Подобранные Роустом комбинации волн и их гармоник оказывали воздействие только на те умы, которые причастны к войне и вызывало в других отвращение или порождало пассивность. Потом позвонил Кробс:
- Что вы наделали? – спросил он угрожающе.
- То, что было оговорено в контракте – отрезал Роуст.
- Через пятнадцать минут я улетаю в джунгли вместе со всеми, учтите вам не поздоровиться
Роуст подошел к Джо и положил руку на плечо:
- Нам пора уходить.
- А это? – кивнул Джо на машину.
- Увеличивай здесь мощность, – показал он на рукоятки.
Джо начал их вертеть. Роуст закоротил несколько предохранителей. На небе краски, звуки переплелись в сплошную какофонию. Они нарастали с неведомой силой и вспыхнув яркой ослепительной вспышкой погрузили небо в темноту. Внутри машины в нескольких местах задымило, запахло гарью. Они вошли в скоростной лифт и через несколько мгновений смешались с толпой.
Самуэль Роуст уводил Джо на окраину города. Но чем дальше они уходили от центра, тем медленней становились шаги Джо. Потом он сказал Роусту:
- Я дальше не пойду, я ухожу на вербовочный пункт.
Отговаривать Джо было бесполезным делом, он слишком близко сидел около излучателя. Джо не единым словом не вспомнил о Кэтрин. Самуэль Роуст остался один.

Джунгли были не такими, как их нарисовал Самуэль Роуст. Скорее они были похожи на нижнюю полку русской парной бани. Ядовитые испарения болот душили, перехватывали горло. Влажный горячий воздух липкими лапами охватывал тело.
Джо попал в полк, которым командовал лично президент. Полк состоял из политиков высших рангов, дипломатов, миллиардеров, людей которые совсем недавно играли судьбою миллионов. –Теперь они были рядовыми солдатами в зеленых беретах. Это были люди, чьи руки обагрены десятками тысяч жертв, но они не могли стрелять из винтовки и даже попасть в стог сена с расстояния в двадцать шагов. У них дрожали колени, руки, дергались веки. Когда начался артиллерийский обстрел, эти некогда холенные джентльмены растеряно закапывались в вонючее болото, прятались в кусты, но только бы не видеть ужасных взрывов. Солдатские мундиры на них истрепались повисли клочьями, обнажая грязное некрасивое тело и только новые зеленые береты ночными колпаками торчали на их головах.
Ночью подняли в наступление. Они шли в полной темноте. Змеи метались под ногами, лианы царапали лица и плечи, противно чавкало болото. Вонючая жидкость поднималась все выше и выше, сначала до колен, до пояса, потом по грудь. Они потеряли оружие и все остальное снаряжение, аптечки, сумки с питанием. Никто не знал, куда они идут и во имя чего. Это шествие продолжалось бесконечно долг. Люди падали и захлебывались в болоте. Потом началась бомбежка. Джо никогда не видел более ужасного зрелища. Вой свист, разрывы слились в сплошной грохот. Они уже прошли болото, и Джо лежал в небольшом окопчике. Когда это началось, на землю наступили будто сумерки. Он никогда не видел столько крови. Земля стала красной. Кругом валялись куски тел. Живые устраивали истерику. Они плакали, водили по лицу грязными руками, безумно хохотали. Взрывом бомбы президенту оторвало ногу. Он несколько мгновений лежал, недоуменно оглядываясь по сторонам. Ее отбросило шагов на десять. Потом он подполз к ней, взял ее на руки и начал качать, будто убаюкивая младенца. Никто не кому не оказывал помощи. Никто из них даже не мог умереть по человечески, как подобает солдату.
Джо никогда не видел противника, он даже сомневался в его существовании. Их привезли в это проклятое место и начали убивать, долго, мучительно и страшно. Потом Джо почувствовал как что - то тяжелое и тупое опустилось ему на голову, погрузив его в небытие.

Он умолк. Около нас незаметно собралось человек пять, которые слушали его рассказ. Он попросил у меня немного денег. Я дал ему.
Может некогда случилось с ним подобное, а может он таким способом зарабатывал деньги. Ведь он кроме этого ничего не умел делать.
Я поднялся, пора было возвращаться на судно. В этот момент измученная старая женщина подкатила к ресторанчику небольшую коляску.
- Джо, за тобой приехали – крикнул долговязый официант.
Странный человек нервно вздрогнул и обратился ко мне:
- Налей еще, промочить горло.