На балконе мы сидели,
Чай пили,
Чашки били,
По немецки говорили:
Гоп цоп, цайду брайту риту,
Малайду брики риту,
Мацики брики риту.
Малайду.
Толь фин, толь ля,
Толь фин, тополя.
А ну ка дэма,
Шевелема,
Шевеле – ма-ма!
- Солнышко, водишь!
- Не буду, я уже два раза водил.
- Ха! Он не хочет.
- Солнышко, позови дядю, он за тебя будет водиться.
- Дай ему подзатыльник!
- Пусть совсем не играет.
- Уходи!
- Эй ты, в синей рубашке, становись на его место.
- Ленчик, пойдем, нам в школу пора.
- Иду, Солнышко, я только дам затрещину этому крикуну.
- Ладно, подожди меня здесь. Я сбегаю за книжками.
Он поднимается на третий этаж. Отодвинув в сторону старое ведро, поднимает ключ и щелкает английским замком. Засунув два приготовленных бутерброда и книжки в ранец, он хлопает дверью.
- По какой улице пойдем?
- Пошли по Моховой, там котлован роют, глубина – целый километр.
На углу Моховой и Малозапрудной лязгает ковшом экскаватор, подъезжают один за другим самосвалы и, тяжело урча, выскакивают на асфальт, груженные желтой глиной. Мальчишки стоят у самой кромки рва и сбрасывают ногами некрупные комки земли. Экскаваторщик, обнажая белые зубы, грозит кулаком, из – за грохота его голоса не слышно.
- Пошли, - Солнышко дергает Ленчика за рукав.
Они идут вдоль положенных на землю канализационных труб.
- Давай мороженое купим.
- Ага, - Ленчик лезет в карман за денежкой.
- У меня есть, не надо… Тетенька, нам два эскимо.
В школу они приходят, когда уже прозвенел звонок. Прошмыгнув вперед учительницы, шумно усаживаются за парту.
- Здравствуйте, дети!
- Здравствуйте, - отвечает нестройный хор.
- Садитесь.
Громко хлопают крышки парт.
- Абакумов?
- Здесь.
- Абрамов?
- Тут.
- Абрамов, сколько я вас учила? Нужно отвечать «здесь».
- Здесь.
- Солнышкин, не вертись!
- Внимание, дети, сегодня мы будем писать сочинение на тему: «Мой папа». Все приготовили чистый лист бумаги. Вы должны написать, какой у вас папа сильный, ловкий, смелый, кем он работает и где. Как вы с ним проводите свой досуг?
Учительница прошла вдоль рядов и остановилась, вглядываясь в окно. Вова Солнышкин вытянул шею и тоже посмотрел в окно, пытаясь узнать, что там увидела Лена Владимировна. По улице медленно полз огромный, черный автокран… Потом Солнышкин вырвал из тетради чистый лист и нарисовал вождя марсиан. У него вышли короткие ножки и большая голова. Украсив ее перьями, он пририсовал скафандр. Марсианин получился толстый и добродушный, вылитый Борька Абрамов с пятой парты. Потом он пририсовал рядовых марсиан, построил их, и они двинулись на штурм крепости. Из крепости палили пушки, летели самолеты, взрывались бомбы. По земле плыли корабли, а на самой главной башне развевалось знамя. Борьба миров была в самом разгаре, когда Лена Владимировна строгим голосом проговорила:
- Дежурные, соберите работы!
Солнышкин сунул рисунок в парту и отдал чистый лист.
Лена Владимировна просмотрела работы и отобрала из них три.
- Тише, дети, сейчас я прочту самые лучшие.
- Тамара Старостина: «Мой папа родился в Ленинграде еще до войны. Когда он был маленьким, перенес блокаду. Это так называется, когда нечего есть. Потом он вырос и стал летчиком, сейчас испытывает самолеты. Он очень храбрый, и я его люблю».
- А вот что написал Сережа Абакумов: «Мой папа работает на заводе. Там он самый главный, у него так и должность называется – главный инженер. Его все слушаются. Мы зимой с ним катаемся на лыжах, а летом ходим на рыбалку и купаться».
- Леночка Мальцева написала самое короткое сочинение: «Мой папа самый высокий». Она так написала, наверное, потому, что самая маленькая в классе».
Все громко смеются. Звенит звонок.
Солнышко срывается с места и первым выскакивает за дверь. В коридоре его догоняет Леня Остапов.
- Солнышко!
- Чего тебе?
- Ты не расстраивайся, у меня вот батя не родной, так мы не очень ладим друг с другом.
- Да я нисколько не расстроился, вот посмотри – нисколечко, видишь?
- Вижу.
Домой они идут вместе. Около подъезда прощаются.
- Ты завтра придешь играть?
- Приду.
- До свиданья.
- До свиданья, Солнышко.
Он поднимается на третий этаж. Дверь в квартиру не заперта. Мать на кухне шинкует капусту. Он, громко сопя, долго раздевается в прихожей.
- Мам, а мам, а кем у нас папа работает?
- Нет у нас папы. Отстань, некогда мне.
- Но у нас же был папа. Я помню: был. Был, был, был!
- Был да сплыл, инженером работает, - голос ее смягчился, - а теперь иди учи уроки, я сейчас ужин приготовлю.
Уроки учить не хочется. Солнышко достает «Конструктор» и собирает подъемный кран. Кран медленно ползет вокруг ножки стола, выезжает на улицу и, повернув стрелу, будто жираф голову, заползает в класс.
«Внимание, дети, - слышит он голос Лены Владимировны, - сейчас мы будем писать сочинение на тему «Мой папа».
Солнышко хватает кран и что есть силы бросает на пол. Раскатываются в сторону гайки и винтики, кран превращается в бесформенную груду планок с дырочками.
- Что с тобой? – доносится из кухни встревоженный голос матери.
- Ничего, - зло кричит Солнышко и, подбежав к окну, рисует пальцем на стекле невидимых марсиан.
Утром Солнышко просыпается поздно. Матери уже нет: она сегодня работает. На столе приготовлен завтрак, лежит записка и металлический рубль.
«Вова! Купи 200 г. вологодского масла, четвертинку черного хлеба и две городские булочки. Мама».
Солнышко наскоро умывается, завтракает и убирает посуду. Несколько минут он слоняется по комнате, не зная чем заняться. Потом выдвигает нижний ящик шкафа достает старый семейный альбом.
Он садится на корточки и листает толстые страницы с вделанными в них фотографиями. Вот они с папой на реке, а это в лесу. Одна, две, три… Дальше идут удостоверения, справки, рецепты. Его взгляд задерживается на белом листе бумаги, сложенном вчетверо. Солнышко медленно разворачивает его и шевелит губами: «В городской народный суд. Истец – Солнышкин Вадим Александрович, проживающий по адресу: ул. Манежная, дом 5, кв. 46; ответчица - Солнышкина Анна Александровна».
Солнышкин сворачивает бумагу и, положив в карман, берет записку и рубль. Спрятав ключ в условное место, под старое ведро, он, прокатившись по перилам, выходит во двор.
- Солнышко, иди к нам, у нас одного не хватает, - кричат ребята.
К нему подбегает маленькая Ниночка Грунина: «Давай играть, Солнышко!».
Солнышко молча заворачивает за дом и выходит на большую шумную улицу. Мимо Солнышко катятся трамваи, автобусы, машины, идут люди с авоськами, катят детские коляски, спешат или просто прогуливаются.
- Тетенька, - обращается он к пожилой женщине, - скажите, где находится улица Манежная?
- Это далеко. Сейчас сядешь на 38-й автобус и доедешь до остановки «Семнадцатый квартал», потом пересядешь на 63-й и выйдешь, не доезжая одной остановки до конечной. Но почему ты так далеко собрался один, где твой папа?
- Нигде, - бурчит Солнышко, - вам какое дело?
- Какой невоспитанный ребенок? – возмущается женщина.
Автобуса не было минут двадцать. Когда он подошел, в него набилось много народу. Солнышко придавили к чей то широкой спине так сильно, что не вздохнешь.
- Тетенька кондуктор, - пискнул он, - скажите когда будет семнадцатый квартал.
- Скажу, скажу, сынок, еще далеко.
Автобус несся по широкому проспекту. Сначала Солнышко считал остановки, но после двадцати сбился и перестал. Людей заметно поубавилось, и ему удалось сесть. Семнадцатый квартал окружил Солнышко большими незнакомыми домами. Шестьдесят третий останавливался здесь же. Солнышко занял место у окна и, взяв билет, принялся разглядывать город. Опять замелькали здания, деревья, витые ограды парков и скверов. Маршрут оказался длинным, а автобус еле плелся, подолгу торча на каждой остановке.
Этот район полностью состоял из пятиэтажных домов и был сравнительно тихим и назывался почему то спальным.
Солнышко спросил, как пройти к дому № 5.
Его направили через небольшой пустырь мимо котельной.
- Вон труба торчит, туда и иди – показал низкий хромающий мужчина.
Он добрался до котельной, но оказалось, что дома с таким номером здесь нет…Он еще долго ехал куда - то на трамвае, шел пешком…
Сорок шестая квартира оказалась на первом этаже четвертого подъезда. Солнышко покрутился около и подошел к чистенькому мальчику, года на три моложе его.
- Эй, ты, – решил завязать он разговор, - сорок шестая квартира здесь?
- Здесь, - подозрительно посмотрел на него мальчик.
- В ней проживает Солнышкин Вадим Александрович?
- Ну, проживает, а тебе что? – мальчик был настроен недружелюбно.
- Это мой папа, - запершило у Солнышко в горле.
- Нет, это мой папа, - мальчик больно толкнул его в плечо.
- Нет, мой, - сказал упрямо Солнышко и дал ему сдачи.
Незнакомец оказался крепышом, он наступал на Солнышко и твердил: «Мой, мой, мой!».
Солнышко оттолкнул незнакомца и, опустив голову, медленно пошел по асфальтовой дорожке. Он дошел до угла и оглянулся. Из подъезда вышел мужчина и взял мальчика за руку. Они направились в противоположную сторону. Мужчина что - то объяснял мальчику. Они приблизились к витрине большого разукрашенного магазина и скрылись за его стеклянными дверями.
Солнышко шел, низко нагнув голову, и смотрел на носки стоптанных ботинок.
Нужно не забыть купить 200 г. вологодского масла, четвертинку черного хлеба и две городские булочки…
