Сказал также Иисус ученикам: невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят;
(Лк. 17:1)
Белый в крапинку петух вышел первым. Он гордо выставил желтые шпористые лапы на первый снег и оглянулся. Сзади, по веренице его крестообразных следов, осторожно крался гарем ряб и хохлушек. Куриный дон стал прямо напротив Григория, направил на него круглый глаз и начал раздуваться. Сперва он нахлобучил свой алый гребень и выпятил серьги. Потом вожак встряхнул головой и распетушил белую шею. Томно прикрыв пленкой глаз и вытянувшись в струну, пивень заорал на залитый солнцем двор дурным голосом. Грицко сдедал первую утреннюю затяжку и, кутаясь в ворот дубленки, отхлебнул глоток чая с лимоном. Петух глянул на него со значением и какнул кучку.
Кто уже тогда прогневал Бога неизвестно, но то, что увидел этим ясным декабрьским утром заведующий львовской ветеринарной лабораторией Григорий Васильевич Стус было ужасно и непоправимо. Допив свой чай, и собравшись было идти в дом греться, Гриня увидел, что за любимым белым петухом вяло ходят всего три курицы, хотя обычно их бывало до пятнадцати. Заведующий, ежась от морозца, прошлепал в тапочках к курятнику, где мигом превратился в соляной столб с выпавшими глазами. Все до одной хохлушки лежали на снегу дохлые, некоторые еще дрыгали лапами. Страшный вопль петуха, которого душат за горло, раздался позади Стуса. Обернувшись, он увидел, как гордая птица, стоя посреди остатков дохлого гарема, в бешенстве выклевывает из собственной груди перья и куски мяса, а потом, захлебнувшись кровью, валится в сугроб и затихает. И тут из соседских дворов, справа и слева понесся человеческий крик и мат, разрастаясь и сливаясь с куриными воплями в дикую какофонию слободки.
Наутро пригород встал, как громом пораженный, потому что история приняла размеры странные и чудовищные.
Так зимой 2017 года во Львове начался куриный мор. Некоторые злые языки потом обвиняли во всем не кого-нибудь, а самого заведующего ветлабораторией Стуса. Дескать, это он пропустил партию зараженной птицы из-за кордона за огромную взятку. Каждая бабка и каждый пацан в районе знал кто, когда, и сколько дал Григорию Васильевичу «на лапу» за каждую пропущенную куриную. Знали всё, и все подробности, те самые органы, но не сажали Гриню – «не было доказательств.» Те же языки объясняли этот факт тем, что у Григория Стуса была родственная «шишка» в Киеве. Другие намекали на то, что Стус был просто семи пядей во лбу, и недаром же действительно на его низком лбу с детства красовалось розово-коричневое родимое пятно гемангиомы! А мор тем временем, посетив даже Закарпатье, двигался на восток, и к весне 2017 года уже и в Красном Луче не осталось ни одной куры. Вот в такой обстановке доцент Файнгольд и обратил свое ученое внимание на заметку в «Краснолучской правде». Однако, надо сказать, тяжелое куриное бедствие палеонтолога не касалось. Газеты он читал редко, с соседями не общался, и даже если что-то краем уха и слышал, то трагедия ящеров, сдохших миллионы лет назад, интересовала его гораздо больше.
