-Ну, Утюг, твоя очередь, - наш вожак и главарь Санька Скобин по кличке «Скоба» кивнул мне на колодец. - Давай, не задерживай честную компанию!

А я не мог пошевелиться. Страх охватил всё моё существо! Я сидел на нижней ступеньке огромного деревянного колеса старого колодца, опустив голову. Встать и идти сделать то, что придумал Скоба - пройти по бревну над колодцем - я просто не мог. Моё воображение живо рисовало мне, как я поскользнусь и улечу в этот страшный глубокий колодец! Но, если я не пройду по этому бревну, на которое наматывалась толстая ржавая цепь с огромной бадьёй, пацаны будут презирать меня и объявят бойкот. И тогда все каникулы будут испорчены и придётся ехать домой к родителям. А я так любил проводить летние каникулы у бабушки в деревне, гуляя с пацанами. Было так интересно! Мы ходили ватагой на рыбалку, за грибами, ходили купаться и загорать, играли в футбол, лазили в колхозный питомник за яблоками и грушами. Разных фантазий и затей у Саньки Скобы в голове было столько, что часто нам не хватало светового дня, и к бабушке домой я приходил часов в 11-12 ночи!

Но то, что сегодня придумал Скоба, повергло в смущение не только одного меня. Сегодня, когда мы собрались на нашем обычном месте - в дощатом домике-сарае у старого колодца, Санька придумал страшное испытание для проверки смелости. Нужно было пройти по бревну с намотанной на нём цепью над колодцем! Колодец был очень глубокий! Когда мы заглядывали туда, делалось очень страшно! Вода поблёскивала где-то очень-очень далеко внизу. И вдруг Скоба предложил нам это испытание. Бревно, правда, было толстым, а пройти нужно было всего метра три. Но если бревно провернётся… Что будет дальше, даже представить было страшно. Скоба пошёл первым. Мы следили за ним, затаив дыхание, и, когда он благополучно спрыгнул с конца бревна, мы облегчённо выдохнули. За Санькой, побледнев, пошёл по бревну Витька Линёв, потом Вовка Шкапин, а затем и братья Митрохины с Колькой Рябковым. Все они, спрыгивая, радостно выдыхали и что-то начинали говорить, гордясь в душе своим подвигом.

А я … Я не мог сдвинуться с места.

-Ну, чё, Утюг, в штаны наложил что ли? -(Утюгом Скоба прозвал меня в первый день нашего знакомства позапрошлым летом, укоротив мою фамилию –Устюгов и «вытащив» из неё букву С ). - Ой, смотрите - антиллигент городской - струсил!

Даже Рябой по бревну прошёл, а он тебя на два года младше! - Скоба продолжал издеваться надо мной. - Ну, чё, Утюг, пойдёшь или нет?

Я ещё ниже опустил голову.

-Ясно! Струсил! - Скоба итог подвёл незамедлительно и сурово. – Всё, пацаны! С Утюгом больше не водимся! Пусть сидит со своей бабкой и под подолом у неё нюхает! И в поход его не возьмём! ( Мы собирались в поход на три дня на ближайшую речку с ночевкой в палатках ).С трусами нет дружбы! Правильно я говорю?

Пацаны его поддержали, правда, не очень охотно. А мой самый закадычный друг –Витька Линёв, ничего не сказав, отвернулся от меня . Вскоре они ушли, а я со слезами на глазах ещё долго сидел на колодезном деревянном колесе. Я сидел и ругал себя в душе самыми последними словами за трусость, а перед глазами была жуткая глубина колодца, и я понимал, что у меня никогда не хватит смелости пройти по этому проклятому бревну, а Санька Скоба от меня никогда не отстанет, пока я не докажу всем свою храбрость.

На следующее утро вся ватага пацанов на велосипедах со сложенными палатками и с рюкзаками укатила на речку Змейку, которая находилась в шести километрах от нашей деревни, а я остался один. Я опять с утра поплёлся к ненавистному колодцу, ещё раз прикидывая, решусь ли я пройти по бревну, когда пацаны вернуться в деревню. Я сидел на большом колодезном колесе, по которому ходили раньше все жители деревни, набирая воду в бадью (прошлым летом в деревне сделали водопровод и все теперь ходили за водой на колонку), и на душе у меня было нехорошо - тоскливо и пусто. Наверху, на крыше колодца, ворковали голуби, солнечные лучики яркими отчётливыми полосками пробивались через щели колодезного домика, - день обещал быть жарким, а я сидел - потерянный и одинокий . Хотелось быть рядом с пацанами, которые, наверное, весело проводят время на речке.

Вдруг раздался странный шорох, и прикрытая, слегка перекошённая дверь колодезного домика стала со скрипом медленно открываться. Я напрягся, стало как-то жутковато. Дверь открылась полностью, и в дверном проёме я увидел девушку. Она осторожно заглядывала внутрь домика, не решаясь зайти. Потом она медленными шагами подошла к колодцу. Меня она не заметила. Я несильно кашлянул. Она взвизгнула и отскочила к двери. Я встал. Она повернулась ко мне.

-Ой, ну, ты и дурак! Так напугал меня! - мелодично проговорила она.

-Сама дура! Чё сюда лезешь, если боишься! - я решил быть грубоватым с ней.

-Ой, ты, конечно, извини, что я тебя дураком назвала! Я так напугалась! А колодец глубокий? - она примирительно сменила тему.

-Глубокий! - ответил я. Она подошла к срубу колодца и, привстав на цыпочки, заглянула за край и отпрянула назад.

-Бррр! Как страшно! А ты чего тут сидишь!

-Хочу и сижу! Тебе не всё равно!

-Слушай, а чего ты какой злой?

-Я не злой, а обыкновенный!

-Слушай «обыкновенный», пойдём на лавочке посидим, я тебя семечками угощу. Тебя как зовут?

-Женька!

-Женька? - переспросила она и засмеялась.

-Ну, Женька! А чё тут смешного-то?

-Так меня тоже Женька зовут!

-Ну, меня вообще-то меня пацаны Джоном зовут!

-Ну, ладно, - согласилась она. –Джон так Джон! Пойдём Джон отсюда, а то мне что-то тут не по себе!

Так мы познакомились. Оказалось, что незнакомку зовут Женя Зинченко. Ей было 16 лет (на полтора года больше, чем мне) , и приехала она из далёкого северного города Котласа к старикам Роговым погостить. Всё это поведала она мне, когда мы сидели на скамейке под старым высоким тополем напротив колодца.

Женя сразу понравилась мне, - она была очень красивая! Когда она смотрела на меня насмешливо, чуть исподлобья своими огромными голубыми глазами, хотелось почему-то улыбаться! Под цвет глаз на Жене был простенький голубенький сарафанчик, который удивительно подчёркивал красоту её ладненькой стройненькой девичьей фигурки. Во время разговора я больше любовался ей, чем внятно и логично отвечал на её вопросы. Ей приходилось переспрашивать меня что-то по нескольку раз, но, казалось, она понимала причину моей непонятливости и смущения. Этот день мы провели вместе, расстались только на полчаса, когда тётя Поля - бабушка Жени позвала её на обед. Я, на правах сторожила, показывал Жене местные достопримечательности: пруд; болотце, окружённое старыми берёзами на окраине деревни (там мы часто находили грибы); наше футбольное поле; качели. Ходили мы с ней и за колхозный питомник смотреть на огромную сосну, в которую прошлым летом попала молния. Потом я катал Женю по деревне на велосипеде. Вечером, когда я пришёл к бабушке и лёг спать, перед моими глазами была Женя. Я вспоминал, что она говорила, как улыбалась, как смеялась… Я размечтался. Размечтался до того, что представил, как мы поженимся с Женей через несколько лет. Представлял, представлял, да и уснул.

На следующий день мы снова в десять часов встретились у старого колодца.

-Слушай, Джон, а в деревне больше нет ни девчонок, ни мальчишек что ли?

-Да, нет есть, конечно, - неохотно ответил я. - Пацаны в поход на речку уехали на три дня. Сейчас купаются, наверное.

-А пошли и мы на пруд купаться! - предложила Женя. Я согласился.

А там во время купания произошло ТАКОЕ, чего в моей жизни, конечно, никогда не было! Я ПОЦЕЛОВАЛ ПЕРВЫЙ РАЗ ДЕВЧОНКУ! А произошло это так.

Мы долго купались с Женей. У нас на пруду был небольшой деревянный плот и , на моё удивление, Женя очень здорово ныряла с него. Мы дурачились, смеялись друг над другом, брызгались. Мне было так хорошо, как никогда до этого дня не было! Да , и вообще, у меня дружеских отношений с девчонками никогда и не было. А тут, нате пожалуйста, как будто всегда с девчонкой дружил!

Когда Женя решила последний раз нырнуть с плота, то забираясь на него, задела кончик гвоздя и оцарапала кожу на правом боку. Она стояла на плоту и старалась разглядеть царапину. А царапина была большая - сантиметров двадцать! Я отбуксировал плот вместе с Женей к берегу. Женя улеглась на травку, а я сбегал, нашёл большой подорожник, вымыл его, приложил к царапине и стал держать его рукой, чтобы он не упал.

-Спасибо, Женечка, ты такой заботливый, - улыбнулась моя «раненая» подруга и вдруг неожиданно попросила:

-Жень! Поцелуй меня!

У меня сразу пересохло во рту и кровь застучала в висках. Я, как будто нырнув в холодную воду, взял и чмокнул Женя в щёку, ткнувшись в неё больше носом, чем губами. Женя улыбнулась.

-Ой, дурачок! Это делается вот так!

Она привстала на колени, притянула меня за голову руками к себе и медленно, как мне показалось, очень медленно, поцеловала меня в губы. Сердце в моей груди так прыгало, что, казалось, готово было выпрыгнуть оттуда.

-Ты первый раз целовался ? - почему-то очень тихо спросила она меня.

-Да, - тоже очень тихо признался я и опустил голову.

-Ты меня не призираешь сейчас? - она продолжала пытать меня.

-Нет. Я тебя…, - чувства переполняли меня.

-Что «ты меня»? - она насмешливо смотрела на меня иcподлобья.

-Я тебя люблю! - выпалил я.

-Ну, так уж сразу и люблю? Мы с тобой знакомы всего два дня и потом я тебя старше на два года!

-Ну, и что? И старше не на два, а на полтора года. А ведь бывает любовь с первого взгляда?

-Бы-ва-ет! - протяжно повторила она и улеглась на траву загорать.

В деревню мы возвращались молча. И только у дома Роговых Женя спросила меня:

-На завтра планы какие?

-Может, завтра в город на автобусе съездим в кино? - несмело предложил я.

-Может, и в кино! - повторила она за мной. - Ну, пока!

На следующий день мы с Женей встретились снова у колодца. На улице было пасмурно, моросил мелкий дождик, и мы зашли под крышу-навес дощатого домика, внутри которого находился колодец. О поездке в город в такую погоду и речи не было. Мы сидели на колесе с Женей, и она рассказывала мне про свой родной город Котлас. Я восторженно смотрел на неё и не мог насмотреться! Вот что такое - первая юношеская влюблённость! Как окрыляет она человека!

Не знаю, что на меня нашло, но, когда Женя закончила свой рассказ, я решил погеройствовать перед ней.

-Смотри! Фокус покажу! - сказал я, затем снял с себя спортивную куртку, чтобы она не сковывала мои движения, и быстро залез на бревно-ось, по которому два дня назад ходили пацаны.

-Смертельный номер под куполом цирка! - бодрым голосом я старался придать сам себе дополнительную смелость и … пошёл по бревну маленькими шажками, разведя руки в стороны. Я старался смотреть только вперёд. Над колодцем ноги почувствовали намотанную на бревно цепь. Я сделал шажок подлиннее, стараясь переступить цепь. Бревно заскрипело. Я сделал ещё 3-4 быстрых шага вперёд и вцепился руками в деревянные жерди треноги, на которую упиралось концом бревно. Когда я соскочил с бревна и подошёл к Жене, она смотрела на меня расширенными от страха глазами, а потом громко закричала на меня:

-Идиот! Дурак ненормальный!

А для меня эти слова были самой наивысшей похвалой! В этот момент, если бы мне предложили лететь в ракете одному на Марс, я согласился бы, не раздумывая!

Вдруг за дверью раздались мальчишечьи голоса. Наверное, дождик заставил их вернуться домой раньше. Слышно было, как они ставили велосипеды к стене сарая, о чём-то оживлённо споря. Скоба зашёл в колодезный домик первым, за ним остальные.

-Вот это да! - Скоба даже присвистнул от удивления, останавливаясь. - Утюжок-то у нас не теряется! Смотри-ка какая мамзель! Вы чё тут в дочки-матери играете что ли?

Пацаны все рассмеялись.

-Сам ты «мамзель»! Придурок деревенский! Ты что - деловой очень? - я и не ожидал от Жени такой прыти, а она не унималась.- В дочки-матери, говоришь, играем? Да он вот сейчас, - Женя показала на меня, - по этому бревну над колодцем прошёл! Ты сможешь?

-Прошёл, говоришь, - Скоба внимательно посмотрел на меня. - Ну-ну, ещё бы не прошёл! Ладно, пошли, пацаны, а то, кажется, мы здесь помешали!

Они все вышли из домика.

-Придурок! - всё ещё кипятилась Женя. - В дочки-матери играем…

Но мне эта встреча «рассказала» другое. По тому, что драчливый, не упускающий любой случай с кем-нибудь поцапаться Скоба не стал выяснять отношения с Женей, я понял, что она ему понравилась, и это лично мне ничего хорошего не сулило Следующий день подтвердил мои опасения. Скоба катал Женю по деревне на мотоцикле «Ява», который выпросил у старшего брата. Они смеялись над чем-то, а мне казалось, что они смеются надо мной. Конечно, я понимал, что Скоба старше меня и Жене с ним намного интереснее, но…но сердцу не прикажешь. А вечером, когда мы купались на пруду, Женя нашла минуточку, когда мы с ней остались на берегу вдвоём, быстро сказала мне:

-Джон! Ты извини меня! Ты такой хороший и смелый очень, но ты маленький для меня! Не обижайся!

Она чмокнула меня в щёку, повернулась, разбежалась , нырнула в воду и, вынырнув, поплыла к Скобе, который сидел спиной к нам на плоту.

На следующее утро я уехал домой к родителям. Дома мать попыталась узнать у меня, почему я быстро вернулся, не обидел ли кто меня. Но я сказал, что никто меня не обижал, а уехал я потому, что у бабушки стало скучно.

И сейчас вот, когда прошло столько времени, я вспоминаю те три дня, проведённые с приезжей девушкой Женей, как одни из самых счастливых дней в своей жизни!