Семидесятые годы двадцатого столетия  были примечательны тем, что авиационная промышленность СССР  заполонила  авиапредприятия страны вертолетами Ка-26. Эту технику использовали буквально во всех отраслях народного хозяйства. На Ка-26  патрулировали газо и нефтепроводы, линии электропередач. На них же выполнялись работы в сельском хозяйстве по внесению минеральных удобрений, борьбе с вредителями и болезнями растений. С вертолетов засевали рисовые поля. Большой популярностью эта техника пользовалась у Государственной инспекции по безопасности дорожного движения и Государственной инспекции по охране природных ресурсов. Вертолеты заказывали журналисты, геологи, полярники, оленеводы, творческие работники и так далее. Тысячи пилотов гражданской авиации  являлись специалистами по эксплуатации этой техники. 

******
Разбор полетов у командира летного отряда подходил к концу, когда в селекторе раздался голос секретаря:
- Глеб Иванович! К вам инспектор по безопасности полетов Селихов просится. Говорит, что срочное дело. Пустить?
Знаменский сделал паузу, недовольно посмотрел на часы, затем на присутствующих командиров:
- Вопросы есть? Всем все ясно?
Командиры ответили Знаменскому дружным молчанием, что означало отсутствие каких-либо вопросов.
- Ну если все ясно, разбор окончен! Все по рабочим местам
Он дотянулся до пульта селектора:
- Надя, приглашай Селихова, пусть заходит
В ответ из динамиков что то проскрипело невнятное. Вероятно, секретарша сообщила Знаменскому, что всё поняла. Командиры выходили из кабинета, шумно двигая стулья, на которых только что сидели.  В дверях на какое то время образовалась сутолока. Навстречу выходящим командирам пытался пробраться в кабинет Селихов. Что бы разрулить столпотворение у двери, Знаменский прикрикнул:
- Ну прямо как маленькие дети! Боитесь, что не успеете выйти? Пропустите инспектора, а затем спокойно выходите!. Что вы устроили свалку в проходе?
Селихов зашел, а Знаменский еще минуту бухтел:
- Ну что за народ? Учат своих подчиненных уважению, а сами ведут себя как мальчишки!
Продолжая бухтеть, Знаменский протянул для приветствия Селихову руку:
- Привет, Антон Николаевич! Давненько ты ко мне не заглядывал. С чем пожаловал? 
Селихов пожал протянутую Знаменским руку:
- Привет, Глеб Иванович! Можно присесть?
- Да, конечно! Что за вопрос? Располагайся. Если хочешь, закуривай.
Знаменский пододвинул ближе к Селихову пепельницу.
- Ты, Глеб, наверное, забыл, что я уже почти год, как завязал 
- Не забыл. Просто, на всякий случай… А я вот никак не освобожусь от этой вредной привычки. Силы воли не хватает.
Пока командир лётного отряда и инспектор по безопасности полетов перебрасывались ничего не значащими фразами, участники разбора покинули кабинет.
- Надя, никого ко мне пока не пускай!
- Хорошо, Глеб Иванович!
- Да… если не трудно два кофе нам с Селиховым приготовь.
В ответ в селекторе опять что-то прохрипело. Вероятно, Надя поняла просьбу Знаменского и приступила к приготовлению кофе.
- Так с чем ты ко мне пожаловал, Антон? 
Оставшись одни, Знаменский и Селихов перешли на «ты». Ничего удивительного. Они одногодки, одновременно пришли в авиаотряд после окончания летного училища. Вместе летали, продвигались по службе. Дружили семьями. Почти все праздники встречали вместе, если конечно не приходилось быть на службе. Вошла секретарша и поставила на стол две чашки кофе, который издавал в кабинете приятный аромат жареных зерен.
Селихов начал не сразу. Выждав небольшую паузу, он произнес:
- Глеб, у тебя проблема. Похоже, что вертолет на Каспии твои бойцы положили. Я из Махачкалы получил телеграмму от Ченцова. Он пишет, что его летчики Ан-2 сверху на острове Тюлений видели вертолет в камышах. Лежит вверх ногами.
Знаменский достал сигарету и закурил. Потом подошел к окну и открыл его.
- Ченцов не сообщил, живы или нет? Когда и как это случилось?
- Я после телеграммы разговаривал с Ченцовым по телефону. Когда экипаж  Ан-2 передал информацию об увиденном, Ченцов дал команду произвести посадку на Тюлений и узнать обо все подробно. При необходимости оказать помощь. Вертолет лежал в двадцати метрах от берега на мелководье, в камышах  вверх колесами. В вертолете и около него никого не было. Летчики стали обшаривать дно, в надежде что –либо найти, но впустую. К ним подошли двое мужчин с острова и рассказали, что вчера вечером вертолет был здесь. В него что то загружали чужие люди. Всех свои они знают, потому, как на острове живет всего пять человек. Эти люди прибыли на остров со стороны материка, вероятнее всего из Махачкалы. Груз грузили из лодки. Это была рыба осетровых пород и черная икра во флягах. Когда вертолет загрузили, экипаж начал взлетать. Местные жители это видели. Буквально через несколько секунд после отрыва вертолет ткнулся передними колесами в песок и перевернулся. В вертолете был только один человек. Он выскочил с вертолета целым и невредимым. Подбежали двое с лодки, которая привезла груз. Они бегали вокруг вертолета, махали руками. Затем все трое сели в лодку и укатили в сторону материка.  Экипаж Ан-2 так же отметил, что вокруг  перевернувшегося вертолета разбросано огромное количество рыбы. Другой информации нет. 
- Да, дела… - протянул Знаменский. - Похоже, что живы, если с вертолета убежали.  
Он подошел  к селектору:
- Надя! Срочно мне разыщи командира вертолетной эскадрильи!
- Так он в отпуске.
- Ну, тогда его зама! Срочно, немедленно!
Немного помолчав, Знаменский добавил в селектор:
- Надя, и моего зама по летной подготовке!
- Хорошо, Глеб Иванович!
Зам по летной Доценко Иван Федорович появился в кабинете буквально через две  минуты. Командира эскадрильи пришлось ждать минут пятнадцать. Знаменский начал заметно нервничать.
- Надя! Ну где этот командир вертолётчиков?
Не успела ему секретарь ответить, как в кабинет не то что вошел, вбежал  Коцур
- Командир, вызывали? 
- Вызывал! Ты почему так долго не мог найти мой кабинет?
- Да у меня как раз в это время был телефонный разговор со старшим группы в Нефтекумске. Там у них вертолет на Каспии разложили. Я собирал информацию, что бы вам доложить.
- Хорошо, сейчас доложишь. Мы уже имеем информацию от Антона Николаевича
Знаменский показал на стоящего рядом Селихова. Все сели за стол. Знаменский еще раз обратился к Коцуру:
- Виктор Георгиевич, а секретарь сказала, что ты в отпуске?
- Ну да! Я в отпуске. Просто по делам в аэропорт заскочил, а здесь проблемы. Все равно бы теперь из отпуска отозвали.
- Правильно понимаешь. Ну давайте ближе к основной теме. Докладывай,- обратился Знаменский к Коцуру.
Коцур изложил подробно всё, чем располагал. Нового в общем то ничего он не сказал. Об этом несколько минут назад проинформировал Знаменского Селихов. Интересным оказалось то, что командир разбившегося вертолета на базе в Нефтекумске не появлялся. Где он мог быть?  Куда его увезли на лодке эти люди? Кто они? И вообще, что это за история, покрытая изначально мраком.
- Кто командир вертолета? – спросил у Коцура Знаменский
- Сытник Владимир 
Знаменский посмотрел на своего зама по лётной подготовке:
- Доценко, готовься на вылет. Надо на Тюленем побывать и лично убедиться в произошедшем. Не можем же мы в Управление докладывать о происшествии со слов посторонних?
- Какие же они посторонние? –попробовал возразить Доценко, - Ченцов командир отряда в Махачкале, наш коллега…
Знаменский не дал ему договорить:
- Иван Федорович, ты прав. Ченцов наш коллега, однако, вертолет принадлежит нам?
Задав вопрос Знаменский сам же на него ответил:
- Безусловно, нам! Стало быть, информация в управление должна поступить из первоисточника, то есть от нас. Мы должны быть полностью уверены в том, о чем будем информировать  вышестоящее руководство. К тому же в Нефтекумске, как я понял, толком ничего не знают. Не знают даже, куда девался Сытник
Доценко хотел что то еще сказать, но затем передумал:
- Я могу вылетать?
- Да, Иван Федорович. Возьмешь с собою Селихова, врача летного отряда и начальника вертолетного цеха. Постарайтесь с докладом сегодня же возвратиться. До конца дня еще уйма светлого времени. Думаю, что успеете.
Затем Знаменский обратился к инспектору по безопасности полетов:
- Антон Николаевич, ты готов сейчас вылететь с Доценко?
- Конечно! Я на это и рассчитывал.
Доценко вышел в приемную для оформления полетного задания. Через несколько минут он возвратился в кабинет Знаменского:
- Можно войти?
- Входи Иван Федорович! Давай подпишу «задание»
- У меня есть вопрос.
- Какой? Задавай!
- Мне на вылет «восьмерку» готовить или «Ка-26»?
- Иван Федорович! Ну зачем туда гнать  большой вертолет? Вас всего трое полетит, причем ты за штурвалом. Готовьте Ка-26!
- Четверо. Мы с собою еще инженера лётного отряда прихватим.
- Разумно. Всё равно Ка-26 берите.
- Понял
Доценко вышел из кабинета. Знаменский и Селихов остались вдвоем:
- Антон, Не забудьте с собою взять бумагу и ручки, что бы можно было у свидетелей взять показания и предварительные кроки происшествия начертить.
- Глеб, ты все время забываешь, кем я работаю.
Селихов многозначительно посмотрел на кожаный кейс, который стоял у него рядом под ногами:
- В этом чемодане всегда есть то, о чем ты сейчас говоришь.
Знаменский ничего не ответил и только на лице изобразил нечто подобное на улыбку.
Прохрипел динамик селектора:
- Глеб Иванович, Доценко передал через диспетчеров, что готов к вылету и ждет Селихова.
- Передай Доценко, что сейчас будет.
Затем обратился к Селихову:
- До вертолетной площадки далековато. Возьми мою машину. Она около лётного отряда стоит. Водитель подвезет.
- Спасибо, Глеб. Я на своей. 
Он показал рукой в сторону окна. На площади около летного отряда стояли Жигули, принадлежащие Селихову.
- Я машину на вертолетном участке оставлю, пока будем с Доценко просторы Каспия бороздить.
- Ну с Богом!
Командир эскадрильи Коцур все это время сидел в кабинете Знаменского и молчал. Всё это время его как будто никто не замечал. Наконец Знаменский повернулся к нему:
- Виктор Георгиевич, теперь с тобой. Пока Доценко с Селиховым будут летать, нам надо подготовить весь материал о командире вертолета и самом вертолете. Ты сейчас подними все документы на него: летные книжки, лётные дела, в сан.части возьми медицинскую книжку. Затем  на вертолетном участке свяжись с инженером цеха и подготовьте с ним полную подборку технического состояния вертолета. Все это постарайтесь сделать быстро. 
- Ясно, товарищ командир. Только мне кажется, сто вместе с Доценко должен был полететь и я?
- Очень умная мысль! Мы все разбежимся, а ты, Знаменский, сам, как хочешь, так и выкручивайся. Не переживай. Сытник, твой боец? Наверняка тебе еще придется сто раз на острове оказаться, что бы докопаться до истины. Иди, занимайся делом!
Ничего не ответив, Коцур вышел из кабинета Знаменского.

******


Доценко и Селихов возвратились на базовый аэродром еще задолго до захода солнца. Знаменский лично приехал на вертолетную площадку их встретить. На улице накрапывал дождь, поэтому Знаменский предложил всем проехать в летный отряд для продолжения разговора. О результатах экспедиции на Тюлений остров первым доложил зам по летной Доценко. Впрочем, особо нового он ничего не сказал, кроме того, что было известно. Разве что были озвучены отдельные детали происшествия. Из рассказа Доценко вертолет лежит вверх колесами на песчаной косе. Коса находится почти в центре мелководного лимана в густых зарослях камыша. С берега острова ее не видно, однако пройти до острова можно своим ходом. Глубина  не выше, чем по колено. Этим и воспользовались члены предварительной комиссии. Они оставили свой вертолет на берегу, а сами по воде добрались до пострадавшего вертолета. Лопасти разлетелись на мелки кусочки. Их разбросало в радиусе ста метров. Вокруг вертолета разбросано огромное количество рыбы осетровых пород. Очевидно при ударе о землю, весь груз выбросило из вертолета и разбросало, в основном, в направлении взлета. В кабине не было обнаружено следов, которые бы указывали, что пилот при происшествии пострадал, хотя пилотская кабина была изрядно деформирована. На берегу Селихов и Доценко пообщались со свидетелями произошедшего. Они подтвердили, что к прилетевшему вертолету прибыли двое мужчин на лодке, которые не являются жителями острова. Груз в вертолет грузили из лодки. При взлете, после отрыва вертолет  ткнулся передними колесами в песок и перевернулся. В вертолете был только пилот. После происшествия он вместе с чужаками  сел в лодку, и они вместе направились в сторону материка. Свой доклад Доценко подытожил следующим:
- Очевидно, Сытник на острове оказался нелегально. Я с воздуха связался с базой в Нефтекумске. Старший группы мне сообщил, что заявок для вертолетов на остров Тюлений в этот день не было. Значит Сытник туда полетел нелегально, без связи. О своем полете он никого из руководства не информировал. Стало быть полетного задания на этот вылет у него не было. Очевидно о произошедшем придется информировать не только Северо Кавказское управление гражданской авиации, но и органы МВД. На первый взгляд происшествие произошло по причине перегрузки  вертолета, взлетная масса которого превысила допустимые пределы. По всем признакам взлет производился «по самолетному» с ограниченной песчаной площадки. Из- за нехватки располагаемой длины взлетной полосы Сытник мог вертолет поддёрнуть. Потеряв скорость, вертолет «зарылся» передними колесами в песок и перевернулся.
Селихов продолжил:
- Иван Федорович, согласно документов МГА мы и так должны информировать все органы, в том числе и МВД о произошедшем. Не будем на этом сосредотачиваться. Пусть органы сами разбираются, с какой целью Сытник оказался на острове. Наша же задача установить причину происшествия. То ли это техническая неисправность, то ли ошибка пилота, то ли воздействие каких-то факторов на вертолет, которые послужили дальнейшему развитию события. А то, что здесь не обошлось  без браконьеров, и так ясно. 

В этот же день в Северо-Кавказское управление ГА по линии  командования авиаотряда и инспекции по безопасности полетов была отправлена телеграмма следующего содержания: 
« 12 августа 1985 года  при выполнении взлета с подобранной  площадки на острове Тюлений, что в пятидесяти километрах от западной береговой черты Каспийского моря, потерпел аварию вертолет «Ка-26» с ботовым номером 19212, принадлежащий Ставропольскому авиапредприятию. Вертолет при аварии получил значительные повреждения. Командир вертолета, пилот второго класса  Сытник Владимир Ильич. Общий налет 11500 часов, в том числе на вертолетах Ка-26  7800 часов. Командира вертолета на месте происшествия не оказалось. В настоящий момент его местонахождение уточняется. В связи с этим проинформировать о состоянии здоровья Сытник В.И. не предоставляется возможным».
 
Следующим утром  Знаменский решил лично побывать на месте происшествия. Они вылетели вместе с Доценко вдвоем. Доценко был у руля, а Знаменский за пассажира. Хотя в лётном отряде у Знаменского эксплуатировались вертолеты «Ми-8» и «Ка -26», сам Знаменский на них не летал. Он был чистым самолетчиком. Правда порывы освоить эту технику были, но текучка не давала ему возможности этим заняться. Поэтому все вопросы эксплуатации вертолетов он возложил на своего заместителя по летной подготовку Доценко Ивана Федоровича, который всей душой и всем сердцем был влюблен в вертолеты, что немного удивляло Знаменского, который эту технику по правде недолюбливал.  На транспортных самолетах он довольно часто летал над островом Тюлений, выполняя рейса в аэропорт Шевченко. С высоты шести тысяч метров он видел этот остров маленьким, затерявшемся в водах Каспийского моря. И вот сейчас, выполняя полет на Ка-26 в одной кабине с Доценко, Знаменский удивлялся, сопоставляя то, что он много раз видел  со своего Ан-24 с тем, что ему пришлось созерцать сейчас. С высоты шести тысяч метров остров всегда был виден еще за долго до пересечения береговой черты. На вертолете  летели на высоте двести метров. Видимость была ограниченной. Стояла плотная дымка. Через несколько километров от береговой черты  можно было видеть только под собой.  Вокруг вода и волны Каспия. Знаменский нажал на кнопку СПУ (прим. автора: Самолетное Переговорное Устройство):
- Ваня, ты не проскочишь Тюлений? Он маленький. При такой видимости можно проскочить.
- Думаю, что нет, - ответил Доценко, продолжая пилотировать вертолет.
Действительно, через несколько минут полета впереди появилась тень острова. Доценко сделал круг над островом. Остров действительно небольшой. В поперечнике его длина не более шести километров. В наушниках затрещало:
- Сто пятый, ваше место?- Раздался голос диспетчера Махачкалы
- Сто пятый захожу на посадку на острове Тюлений. Погода хорошая. 
- Для Вас информация. Примерно через час к вам вылетит тренировочный Ан-2 из Махачкалы. Дождитесь его . На борту будет комиссия по расследованию из Ростова. Они сейчас все у нас, готовятся к вылету
Доценко сделал круг над островом, подбирая удобное место для посадки
-Глеб Иванович, посмотри
Доценко завалил вертолету крен и указал направление рукой. Знаменский увидел сверху в камышах перевернутый вертолет.
- Эко его угораздило! Вроде бы и площадка на первый взгляд не плохая.
- Оно конечно так, когда вертолет не перегружен. Там вокруг вертолета столько рыбы валяется! Мне показалось, что тон десять, не менее.
- Сейчас сядем, посмотрим, - подытожил Знаменский. Он повернул голову в сторону острова чем то заинтересовавшись.
- Вань, посмотри на остров. Весь остров вдоль и поперек исчерчен колесами самолетов. Что, сюда так часто летают? Насколько мне известно ни с Астрахани, ни с Махачкалы, ни с Кизляра сюда МВЛ (прим. автора: Местные Воздушные Линии) не проходят. Газовикам, электрикам, нефтяникам здесь как будто делать нечего. Метеорологи здесь меняются один раз в год.
Знаменский вопросительно посмотрел  на Доценко. Тот, продолжая пилотировать, ответил:
- Иванович, ну ты как будто ни о чем не догадываешься? Остров Тюлений, это браконьерское логово. Это вроде  островов в Карибском море для пиратов. Осетр, белуга, черная икра. Здесь, на острове, идет перевалка. Браконьерам к материку подходить опасно. Очень высокая вероятность оказаться в руках егерей. Вот они все сюда и везут свой товар. У этих людей, то есть браконьеров, целое производство с разделением труда. Одни ловят рыбу, другие ее подготавливают для продажи, отделяя черную икру, третьи устанавливают контакты с покупателями, а так же с летчиками, которые не прочь за  дополнительную плату рискнуть не только своей свободой, но зачастую и жизнью, четвертые занимаются финансовыми вопросами. Все как на фабрика, только за рамками Законодательства.
- Так почему я об этом ничего не знаю? 
- А зачем вам знать, Глеб Иванович! Мы все экипажи держим в ежовых рукавицах, ведем постоянную разъяснительную работу, имеющей целю не то что участвовать в незаконных полетах с браконьерами, а что бы даже не возникала мысль о такой возможности.
- Ну если все у вас так серьезно, то откуда появился тогда Сытник?
Доценко не стал отвечать. Он сосредоточил все свое внимание на выполнение посадки.

Доценко посадил вертолет на берегу лимана, недалеко от того места, где валялся вертолет Сытника. Он выключил двигатели и защелкал переключателями, подготавливая системы в нерабочее состояние. Несущие винты еще продолжали вращаться:
-  Сытник, это наш прокол. Где то не доглядели, не раскусили вовремя. Ты ведь знаешь, Иванович, наши вертолетчики летают по всему Северному Кавказу. Сейчас он здесь, через час его надо искать за сто километров отсюда.  На этих высотах наземный локатор их не видит. Зачастую и связь по УКВ пропадает. К тому же  контроль за их полетом ведет диспетчер по докладам экипажей. Обмануть диспетчера совершенно нет никаких проблем. Он ему будет докладывать о полете и посадках в одном месте, а сам полетит совершенно в другое. К тому же с острова Тюлений хорошая связь с земли. Вот мы ее сейчас и проверим. Я с тобою заговорился, и забыл передать информацию о посадке на острове.
Доценко включил радиостанцию:
- Махачкала Контроль я  19105
-19105, Махачкала Контроль
- 19105 фиксируйте посадку на острове Тюлений в 11:54. До вылета
- 105 й Вашу посадку на острове Тюлений отметил в 11:54. Вылет доложите. Конец связи
- 105 конец.
Доценко повернулся к Знаменскому всем корпусом:
- Вот видите! Сытник спокойно мог диспетчеру говорить, что летает, а сам прибыл на Тюлений.
Знаменский с удивлением посмотрел на Доценко:
- Ну у него же на вертолете стоят средства объективного контроля! Как он потом оправдываться будет? Что он запишет в полетное задание?
- Ну, Глеб Иванович! Ты специально делаешь вид, что не понимаешь? Какие средства?! Барограф?! Да осциллограмму на этом приборе может нарисовать любой летчик, даже не обладающий талантами Пикассо! 
- И что они, рисуют?
Доценко сочувственно посмотрел на Знаменского:
- Бывает, Глеб Иванович. Только за руку таких художников сложно поймать!
- Ну, ну.. Мой дорогой заместитель! Ты мне сегодня о страшных вещах поведал. Надо это все переварить.
Доценко промолчал. Он знал, что Знаменскому это все известно, и он только делает вид, что не понимает.
Подойдя к берегу Знаменский спросил:
- Глубоко?
- Максимум по колено. До вертолета по воде сто шагов.
Знаменский и Доценко сняли на берегу обувь и брюки.
- Здесь их никто не возьмет. Пусть будут здесь. Заберем на обратном пути
Дно лимана было песчаное, мягкое. В просвете камыша показался вертолет. Командиры вышли из воды на песок. Сделав еще несколько шагов, Доценко в растерянности остановился и стал озираться по сторонам.
- Ты чего, Вань? - спросил у него Знаменский
- Очень странно! Всё очень странно!
- Что странного? Разбитый вертолет? Так мы об этом знали!
- Странно то, что около вертолета не видно рыбы. Вчера здесь ее было несметное количество. 
Знаменский только сейчас заметил, что действительно около вертолета рыбы нет, хотя о ее наличии было сказано практически всеми, кто видел разбившийся вертолет раньше.
- Вот так номер! Уплыла рыбка?
Они подошли  вплотную к вертолету и заглянули во внутрь. Там так же не было ни единого рыбного следа.
- Вчера здесь рыба была везде и в вертолете тоже. Рядом валялись две пятидесяти литровые фляги с черной икрой. Сегодня их тоже нет.
Они отошли на несколько шагов от вертолета, что бы не уничтожить следы. До их прибытия сюда  здесь явно кто-то побывал, собрал и спрятал всю рыбу и фляги с икрой.  Было похоже, что «заметали» следы. Кто это мог быть? Знаменский и Доценко на удалении несколько раз обошли вертолет, рассматривая его положение и характер повреждений.  Знаменский начал рассуждать:
- Если  Сытник жив, то удивительно, как ему удалось выжить. Кабина пилота всмятку. Вчера я выходил на Управление здравоохранения края с просьбой, что бы мне сообщили, не обращался ли к ним в какой либо клинике Северного Кавказа раненый пилот? Утром перед вылетом сюда мне сообщили, что никто из пилотов по ранению не обращался. Где он есть Сытник? Он бы многое мог нам прояснить.
Закончив осмотр, командиры побрели по воде в обратную сторону. На берегу их ждал мужчина, женщина и юнец, лет десяти.
- Здравствуйте, островитяне! Поздоровались с местными жителями Знаменский и Доценко
- Здравствуй! В наверное по поводу вертолеты прилетели? – спросил мужчина
- Верно! Вам что-нибудь об этом известно?
Мужчина подробно рассказал обо всем, что знал. Собственно нового он ничего не сказал. Обо всем этом Знаменский уже знал из информации от своих подчиненных.
- А вчера во второй половине дня, вечером или ночью около вертолета вы никого случайно не видели?
- Вчера нет. А вот сегодня утром, когда еще на улице было темно, в лиман вошла лодка. В ней было два человека. Они более час кружились около вертолета. Что-то переносили и грузили в лодку.
- Вы к ним подходили?
- Нет. Я когда услышал шум мотора, вышел из дому. Видел сквозь камыши, приближается лодка. Они освещали место фонариками.
- А откуда же вы знаете, что там было два человека?
- Я же говорю, что они там были более часа. Когда они уходили, уже расцвело и было видно, что в лодке трое.
- Мужчины или женщины?
- Мужики. Видать не старые.
- А вы их лица разглядели? Можете описать?
- Так вначале было темно, а потом с рассветом туманец опустился. Видны только силуэты. Но, что мужики, факт! Баб не было.
А почему вы к ним не подошли поинтересоваться, как сейчас к нам?
- А чего интересоваться? На наш остров почти каждую ночь какие то люди на лодках  суетятся, а потом днем самолет прилетает, и в него что то грузят. К тому же здесь излишнее любопытство не в почете. Могут потом в водах Каспия найти.
- Вы говорите, что часто прилетают самолеты. А  как часто здесь бывал вертолет?
Мужик достал пачку с сигаретами, не спеша извлек из нее одну и закурил. Знаменскому тоже захотелось курить и он задымил своим любимым «Ротмансом».
- Сюда, в основном, прилетает большой вертолет Ми-8. Маленький вертолет я до этого видел всего раза три. 
- А как давно вы на этом острове?
- Второй год пошел. В сентябре месяце подмену жду. Мы обычно здесь по году.
- А чем вы здесь занимаетесь?
- Метеостанцию видите?- он махнул рукой в сторону  двух, отдельно стоящих домиков,- синоптики мы. Вахтовым методом работаем.
Знаменский посмотрел на женщину и ребенка, которые до это момента молчали:
- Вы тоже синоптики?
Женщина заулыбалась:
- Нет! Я его жена. Мы с Димкой нахлебники. Не работаем.
Она показала на мальчонку, который жался к ее юбке, и которого, вероятно, звали Димкой.
- И сколько же вас жителей на этом острове?
- Пять взрослых и трое ребятишек. Вот Димка и еще двое.
Вопросы начала задавать женщина:
- А вы откуда прилетели?
- Из Ставрополя,- ответил Знаменский. Слышали про такой?
- Чего ж не слышать? Мы в Невинке живем, это всего пятьдесят километров от Ставрополя, а работаем в Нальчике, в институте гидрометеорологии.
Знаменский на стал уточнять, почему они живут в одном городе, а работают в другом. Он спросил:
- А где здесь можно напиться?
- Мы вам сейчас принесем. Дим, пойдем дядям водички принесем, - она обратилась к мальчику, и они ушли. Мужчина остался с командирами. У него Знаменский спрашивал об условии их быта на острове:
- А у вас на острове электричество есть?
- А как же! У нас оборудование на электропитании.
- А где же вы его берете? До берега почти пятьдесят километров. Проводов с берега к вам я не видел.
- А они и не нужны. Видите?,- он показал рукой куда то в сторону. Все обернулись, - там  ветряк. Он силу ветра превращает в электричество. Кроме того у нас есть дизель. Когда нет ветра мы его используем.Однако часто бывают проблемы. Катер с материка приходит, а топливо для дизеля забывают. Приходится с руководством по рации ругаться.
- А воду откуда вы здесь берете?
- Артезиан около дома. Вода постоянно.  Правда на вкус немного солоновата. Вы в этом сейчас убедитесь. Но пить можно. А животные из моря пьют.
- Как это? Ведь в море соленая вода. Ее пить невозможно. 
Мужик хитровато улыбнулся. 
- Что соленая, то верно. Но не всегда! Когда ветер в востока дует, то соленая вода с восточного берега, а пресная с западного. Когда с запада, то наоборот.
Командиры удивились:
- Здорово! А почему так? Ведь Каспий соленый, как нам известно.
- Все так! Только есть одна особенность. Остров Тюлений не всегда был островом. Это была песчаная гряда, которая тянулась на север до материка, туда, где Волга впадает в Каспий. Потом в один прекрасный момент гряда ушла под воду и остался только небольшой кусочек суши, то есть наш остров. Гряда залегает не глубоко. Те, кому знаком фарватер гряды, могут спокойно по воде дойти до материка. Так во, Волга несет в Каспий пресную воду. В зависимости от направления ветра  за счет песчаной косы море опресняется и животные этим пользуются.
- А чем же вы здесь питаетесь? Нет магазинов. Даже хлеба негде купить
- А зачем нам магазины? Мы на весь период запасаемся мукой, на катере во время вахтенных смен завозим. Женщины хлеб пекут сами. Молоко у нас, сами видите, по острову ходит,- он показал на пасущихся вдалеке коров и коз. С мясом и яйцами проблем нет. Гуси, утки, куры. Ну и конечно рыба. На этом острове от голода умереть может только совершенно ленивый.
В это время возвратилась женщина с мальчонком. Мальчик нес бидон, в котором была вода, а у женщины в руках был большой таз, в котором лежали жареные куски осетрины.
- Угощайтесь, гости, - позвала женщина. – Вы, наверно голодные?
Знаменский и Доценко действительно улетели, ничего не перекусив. Время подходило к обеду. Вид  жареной осетрины  вызвал у командиров желание перекусить.

Немного подкрепившись, командиры, в ожидании прилета комиссии из Махачкалы, решили познакомиться с достопримечательностями острова. Несмотря на относительную пустынность, природа острова довольно своеобразна. Леса на острове нет. Только несколько одиноких деревьев около домиков метеостанции украшают  пустынный пейзаж острова. В юго-западной части острова рельеф испещрен небольшими песчаными дюнами высотой не более 2-2,5 м. Они рядами тянутся вдоль морского берега, и их образование обусловлено преобладанием на острове ветров восточных и юго-восточных румбов. По мере продвижения в сторону лагуны пустынные ландшафты сменяются засоленными лугами. Восточные территории настолько пологие, что даже при незначительных ветровых нагонно-сгонных явлениях они либо заливаются, либо обнажаются на значительное расстояние. Чтобы доплыть до острова от «большой земли», надо преодолеть по морю как минимум 50 км. Поэтому официальное название местной метеостанции на острове «Труднодоступная».
Об истории острова и его природных ресурсах  поведал Павел, который встретил Знаменского и Доценко. Оказалось, что он великолепно осведомлен об истории  этого уединенного края. Павел поведал, что на первой карте Каспийского моря, составленной российскими гидрографами в 1726 г., остров обозначен не был. Он отсутствовал и на изданной в Санкт-Петербурге карте, датированной 1796 г. Позднее, на карте 1817 г., нынешнее место расположения острова отметили как мель - банка Тюленья. Почему мель назвали именно так, понятно: в ту пору здесь водилось множество тюленей.
На карте, составленной шесть десятилетий позже, появились очертания изолированной суши с тем же названием, что прежняя морская банка. Проводивший лоцию этого участка Каспийской акватории П. Л. Пущин писал: «...остров Тюлений расположен по меридиану и имеет длину 635 сажен, а ширину 240 сажен. Он образован из наносного песка и битой ракушки, и вследствие этих же причин размеры его постепенно увеличиваются...».
Достоверных данных о времени возникновения острова нет. Однако многие считают, что остров возник примерно в начале 20-х годов XIX века. В середине XIX века остров имел форму узкой песчаной гряды, лишенной всякой растительности. Ширина этой гряды составляла несколько десятков метров, а длина - не более одного километра. И, что интересно, остров, как и сейчас, был тогда расчленен на две части узким проливом. На острове сохранились стены часовни, построенной в самом конце XIX века. В первой половине XX века рядом с ней выстроили рыбозавод, который в те годы располагался в метрах ста от берега. За последние десятилетия в процессе повышения уровня моря развалины этого небольшого рыбоперерабатывающего предприятия и нескольких холодильных цехов оказались у самого уреза Каспия.
В образовании острова главную роль играл волновой намыв песка и ракушки. Во время штормов донный материал выбрасывается волнами далеко от берега, а затем переносится ветром вглубь острова. Волны также приносят значительное количество плавающего тростника и водорослей, которые способствуют образованию почв на острове.
В относительно возвышенной западной части острова при сильных ветрах волны перекатываются через невысокие песчаные дюны, заполняя пространство между ними слоем ила. На образовавшемся в междюнных пространствах слое перегноя толщиной в несколько сантиметров начинают произрастать различные виды растений, прежде всего солянки. Солянки смешиваются со злаками. Позже на слоях ракушки, песка и ила появляется кустарниковая растительность. В свою очередь, густые кусты тамариска служат ловушками для песка и ракушки. Так на поверхности острова образуются многочисленные песчаные бугры.
Фауна острова Тюлений бедна. Из позвоночных, кроме изредка посещающих местные пляжи каспийского тюленя, на острове встречаются лисица, енотовидная собака, еж и разные грызуны. Когда-то в суровые зимы сюда по льду заходили небольшие стада сайгаков. Гораздо богаче здесь орнитофауна, поскольку Тюлений служит местом отдыха и гнездования для самых разных перелетных птиц. Особенно много пеликанов, бакланов, цапель, чаек и крачек. Из пресмыкающихся отметим ящерицу, водяного ужа и полоза. Ближе к лагуне - царство лягушек. Волнами на остров с материка пригоняются каблы - маленькие плавучие островки из густо сплетенных корней тростника. На этих «плавсредствах» обычно и добирается до острова мелкая сухопутная живность. Остров является национальным достоянием Дагестана.

******

Сопровождая Знаменского и Доценко по острову, Павел еще мог бы обо многом им рассказать, но в это время вдалеке показался самолет, следующий курсом со стороны материка на остров Тюлений.
- Это комиссия.- предположил Доценко,- следует со стороны Махачкалы. Надо ближе к вертолету подойти, эфир прослушать.
Они поблагодарили Павла за увлекательную экскурсию по острову и направились к вертолету. Самолет тем временем достиг  острова. Перевалившись с крыла на крыло, он продолжил свой путь на север. Доценко включил радиостанцию и на частоте работы малой авиации вышел на связь:
- Это какой борт над островом Тюлений?
В ответ последовало молчание. Доценко повторил свой вопрос в эфире. После короткой паузы в наушниках послышалось:
- я, 09705. С рыбоохраной облет делаем. К вам садиться не стали, потому что из Махачкалы сюда готовится целая делегация. Возможно, уже вылетели.
- Понял вас, семьсот пятый. Если услышите их вылет, передайте пожалуйста нам.
- Вряд ли! Мы сейчас на Кизляр разворачиваться будем. В Кизляре планируем посадку. Конечно, если до посадки что-либо услышим, то вам обязательно продублируем.
- Спасибо, 705. Счастливого полета!
- Спасибо

После связи с пролетающим над ними Ан-2, Знаменский и Доценко сели на берегу лимана на травку. Светило жаркое солнце. Назойливо жужжала муха и периодически кусали комары. Вообще-то в это время дня комары не такие настойчивые, как  вечером и ночью. Очевидно, на них действует  жара и они пережидать зной где то в камышах. С наступлением же темноты и до рассвета  наступает их время. Полчища комаров и мошки атакуют  людей и все живое. В воздухе стоит комариный гул. Вдыхать воздух в легкие резко нельзя, потому что можно нечаянно проглотить этих нудных насекомых. Если люди спасаются от этих тварей с помощью различных мазей и аэрозолей, то животным приходится сложнее. Но они нашли способ самозащиты. С наступлением комариных атак они погружают свое туловище в воду, оставляя на поверхности только голову, да так и стоят часами, спасая себя.  Как рассказал Павел, ночью спать приходится под пологами, то есть марлевыми тентами, которые на ночь устанавливаются над кроватью. Пожалуй, это единственная возможность провести спокойно ночь. Утром полог черный от севших на него комаров.
Пока Знаменский и Доценко  на берегу пытались анализировать произошедшее, лягушки устроили целый концерт. Вначале несколько лягушек недружно переквакивались. Затем к ним начали присоединяться другие, и, наконец,  вступили все лягушки лимана. Стараясь перекричать друг друга, они старались изо всех сил выделить себя в этой какофонии лягушиных звуков.
- Посмотри! – Знаменский указал рукой в камышовую прогалину, - посмотри, что вытворяет!
В пяти метрах от берега то показывался, то исчезал огромный рыбий хвост. Судя по его видимой части и окраске, это был сазан внушительных размеров. Он, как бы приветствовал хвостом, сидящих на берегу, приглашая принять участие в его рыбном танце. Затем, нырнув в воду в очередной раз, он оказался между стволами камыша. Раздвигая камыш своим мощным туловищем, он сделал круг почета и опять оказался посредине водной заводи.  По пути его следования  в разные стороны выпрыгивали мальки, спасаясь от этого великан. По  оценке Знаменского и Доценко рыба была весом не менее десяти кило.  Знаменский не выдержал и начал раздеваться.
- Сейчас полезу в воду и погоняю этого стилягу, - сказал он, обращаясь к Доценко.-  Давай со мной! Мы его сейчас выхватим из воды!
Доценко тоже начал раздеваться. У командиров разгорелся дух охотников. Самолета с комиссией все равно еще не было,  и неизвестно, сколько бы пришлось его ждать. Раздевшись, Знаменский и Доценко тихо вошли в воду, стараясь не испугать рыбку, которая их дразнила. Рыбий хвост то показывался, то исчезал в воде совсем рядом, в двух, трех метрах от охотников, тем самым подогревая их охотничий азарт. Казалось бы вот вот и они ухватят за жабры этого гиганта. Но не тут то было . Стоило сделать кому то ни было решительный ша, как рыба прятала хвост и через некоторое мгновение оказывалась в другом месте. Та продолжалось минут двадцать. Сазан просто издевался над охотниками, гоняя их по водам лимана. Наконец он вовсе исчез.
- Ну и хитер! – восхищался Знаменский.- Никак не хочет поддаться! Только  подумаешь за хвост ухватить, а он уже за десять метров от тебя!
- А ты думал, что он тебе скажет: « Давай Глеб Иванович, бери меня!»?  Рыбы тоже думать умеют. Ему было интересно с нами поиграть, и он это делал.  Подразнил нас и и исчез… Ладно, поохотились, надо на берег. А то с минуту на минуту комиссия прилетит, а мы здесь с тобой по острову в трусах бегам.
- И то верно! Выходим!
Знаменский брел вдоль камыша по колено в воде, в сторону берега. Вдруг он обо что то споткнулся и больно ударился. 
- Что за чёрт!
Знаменский пошалил рукой в мутной воде:
- Иван Федорович! А ну подь сюда!
- Что там, Глеб Иванович?
- Сам не пойму. На флягу похоже.
- Откуда она здесь?
- Не знаю! Иди сюда!
Доценко возвратился к Знаменскому. Опустив руку в воду, он так же нащупал металлический предмет виде фляги. Вдвоем  со Знаменским они приподняли из воды этот предмет. Действительно это была двадцати пяти литровая фляга. Они ее взяли за ручки и вынесли на берег. Открыв на берегу крышку, командиры удивились ее содержимому. Фляга до верху была наполнена черной икрой.
- Вот те на! Поймали рыбку! Что будем делать? – спросил Доценко?
- Ну конечно назад в лиман не потащим. Прилетит комиссия, очевидно с нею будут представители рыбоохраны и органов. Пусть они с этим и разбираются, - ответил Знаменский. 
- А если это фляга местных жителей?
- Вряд ли! Если они и занимаются этим промыслом, то после аварии вертолета маловероятно, что они свое добро около него оставлять будут. Скорее всего это одна из фляг, что были на вертолете. Надо поискать. Возможно, здесь и другие фляги есть.
- Но свидетели говорят, что  чужаки что то грузили в лодку из упавшего вертолета?
- Да. Но фляги с икрой они уж точно грузить не будут, потому что на материке, как правило, их встречает рыбоохрана. Не такие уж они дураки, что бы себя с этими флягами подставить. Скорее всего, что они припрятали их здесь до лучшего времени, то есть до того времени, когда можно будет использовать самолет. Когда на острове не будет посторонних.
Разговаривая, Знаменский и Доценко оделись и привели себя в порядок. И вовремя! Как раз в это время над островом появился Ан-2. Сделав круг, он сел на острове с западным курсом, недалеко от того места, где стоял вертолет.  Подрулив на минимальное расстояние к вертолету, самолет остановился и выключил двигатель. Из самолета вышло двенадцать человек. Пятеро из них были членами комиссии по расследованию происшествия, остальные были представителями рыб. охраны, министерства внутренних дел, мед. Службы и местной прессы. Знаменский знал в лицо всех членов комиссии по расследованию. Он часто встречался с ними в Ростове в кабинетах Северо – Кавказского управления гражданской авиации (СКУ ГА) , а так же на различных совещаниях, которые в то время проводились чуть ли не ежемесячно в городах Советского Союза: Минске, Ташкенте, Свердловске, Ульяновске и так далее. Комиссию по расследованию возглавлял начальник инспекции СКУ ГА  по безопасности полетов Рудаков Игнат Львович. Он первым вышел из самолета и направился в сторону вертолета, около которого их уже ожидали Знаменский и Доценко. За ним следом потянулись все, прибывшие на самолете. Знаменский и Доценко оказались в центре прибывших. 
- Здравствуйте, именинники! –начал Рудаков.- Что стряслось  с вашим вертолетом? Почему он лежит на лопатках?
- Здравствуйте,- поздоровался Знаменский, окинув всех прибывших взглядом. Это как бы означало, что он и от своего имени и от имени Доценко  поприветствовал всех прибывших на этот остров. Знаменский подробно рассказал присутствующим, что ему было известно о произошедшем. В конце своего повествования, указав на стоящую рядом с ними флягу, сказал: 
- А эту флягу мы только что перед вашим прилетом выловили с моим заместителем из вот этого лимана. Что касается командира вертолета Сытник, то нам совершенно не известна его дальнейшая судьба. Как вводу канул. По всем признакам он жив. Но где он? Что с ним? Нам не известно. 
Рудаков, сощурившись слушал внимательно  доклад Знаменского. Когда Знаменский замолчал, он задал ему несколько вопросов:
- У вас уже наверняка появилась своя версия произошедшего. Как вы думаете, что могло быть основной причиной?
- Игнат Львович, я отбрасываю все, что касается законного или незаконного прибытия вертолета на остров. Отбрасываю всё, что может касаться связи экипажа с браконьерами. Для этого вы привезли к нам  представителей, которые отвечают за соблюдением Закона. Думаю, что во всем они разберутся. Я буду говорить только о своей версии, связанной непосредственно с выполнением полета.
- Правильно! Я это и хочу от вас услышать.
- На мой взгляд, основной причиной произошедшего является ошибка пилота при выполнении взлета по самолетному. Сопутствующими причинами явилось решение командира выполнять взлет с  загрузкой, превышающей допустимые пределы, недостаточная длина взлетной полосы для выполнения такого взлета, а так же ее состояние с наличием рыхлой поверхности виде песка. По предварительной оценке наших экспертов материальная часть вертолета работала исправно. Признаков отказа не было. 
Знаменский передал Рудакову все документы, которые им удалось подготовить до прибытия комиссии (кроки происшествия, пояснительные очевидцев, предварительный осмотр происшествия силами владельца вертолета). Рудаков поблагодарил Знаменского за проделанную работу, затем наметил рубежи исследований каждому из членов комиссии. После этого он опять обратился к Знаменскому, достав из планшета какую-то бумажку:
- Глеб Иванович! Читай
Он протянул листок Знаменскому. Когда тот ознакомился с содержимым, он продолжил:
- Да, уважаемый Глеб Иванович! Решением начальника Северо - Кавказского УГА, по согласованию с вашим генеральным директором, вы назначены заместителем председателя Государственной комиссии по расследованию. То есть моим заместителем. Распишитесь в приказе, что вы ознакомлены и приступим к работе.

******

Знаменский с Доценко  еще трижды прилетали на остров. Оставались незначительные детали, необходимые для окончательного заключения комиссии. Рудаков со своими коллегами из УГА еще в первый же день  улетели в Ростов, оставив на острове инженера управления и представителя вертолетного завода, который был так же включен в состав комиссии по расследованию. Все работы по подготовке документации летной подкомиссии легли на Знаменского. Кроме задач по расследованию Знаменскому пришлось возглавить  работы по эвакуации разбитого вертолёта с острова. Было высказано несколько предложений. Помимо всего прочего предлагалось вертолет с острова на материк отправить на судне, которое можно арендовать в Астраханском или Махачкалинском пароходстве. Далее по земле на тягаче до Нефтекумска или Ставрополя. Однако Знаменский от этой затеи отказался ввиду высокой цены, которую бы пришлось оплатить.
- Будем транспортировать на «восьмерке». Зачем нам лишние деньги платить? И так с этой аварией свою экономику подорвали. К тому же у нас есть на «восьмёрках» экипажи, допущенные к работам на подвеске и специальное оборудование, - заметил Знаменский. Никто по этому поводу возражать не стал.
Сытник объявился на второй день. Точнее объявился не он сам, а информацию о нем сообщил его брат. Оказалось, что он с переломом ребра и травмой левой руки 
находится в больнице в Моздоке. Каким образом он оказался в Моздоке его брат объяснять не стал. Знаменский с Доценко при вылете с острова изменили маршрут, желая навестить Сытника в Моздокской больнице. Посадку в Моздоке они произвели на стадионе, который, к счастью оказался рядом с больницей. Дежурная медсестра долго не хотела их пускать в палату, ссылаясь на то, что до шестнадцати часов в больнице тихий час. Она предложила им придти после этого времени. Однако ждать шестнадцати часов командиры не стали. Наговорив сестричке массу комплиментов, от которых она подобрела и сдалась. Знаменский и Доценко получили разрешение:
- Возьмите халаты,- она показала на вешалку, где висело не менее десяти халатов, - и потихоньку в двенадцатую палату. Если попадетесь на глаза главврачу, то я вас не видела.
- Разумеется!
Сытник лежал в дальнем левом углу четырехместной палаты и дремал. Услышав шум открывающейся двери, он открыл глаза. Лицо его оставалось невозмутимым. Он никаким образом не выразил своего удивления к гостям.
- Ну, здравствуй, Владимир Ильич!- поздоровались с ним гости.
- Здравствуйте, Глеб Иванович!- он почему то назвал имя только Знаменского, хотя по всем признакам приветствие относилось к обоим.
- Как чувствуешь себя, Володя?
- Сейчас лучше. Бок ноет. А так все нормально.
Оказалось, что до прибытия Знаменского и Доценко у Сытника побывали представители прокуратуры и пилоты с его эскадрильи. Сытника засыпали вопросами. Он едва успевал на них отвечать. Из разговора стала вырисовываться картина произошедшего.  Сытник и не отрицал, что поддался соблазну заработать деньги. Ему браконьеры предложили выполнить левый полет за довольно приличную сумму, на которую в то время можно было купить новый автомобиль Жигули. Ну как тут устоишь от такого соблазна? Обо всем этом он уже рассказал следователю их прокуратуры. Как он попал в Моздок? После аварии его вытащили «друзья» подельники из вертолета, на лодке перевезли на материк. Там у них были Жигули, на которых его сюда и доставили. Почему не сообщал о себе два дня? Да потому, что эти же «друзья» пообещали ему, что обо всём куда надо сообщать самостоятельно. Просили молчать и не о чем не беспокоиться. Затем на следующий день, то есть вчера, прибыли и сказали, что вокруг вертолета и в вертолете «навели порядок», и что он, Сытник, никому о рыбе и икре ничего не должен говорить. Он должен был сделать вид, что прилёт на остров никаким образом не связан с браконьерством. Но сегодня следователь из прокуратуры сообщил, что этих двоих арестовали в Махачкале, и они все подробно рассказали, в том числе и о наличии в вертолете браконьерского товара:
- Что бы я не усомнился в том, что мои заказчики раскололись, следователь прокрутил мне запись, на которой с абсолютной точностью они изложили все, что произошло. Отпираться мне было бессмысленно.
Знаменский немного помолчал, удивленный такой откровенностью Сытника, затем продолжил
- Ладно с рыбой. Пусть с нею разбирается милиция и прокуратура. Ты мне лучше, Володя, расскажи, как получилось, что вертолет оказался на лопатках?
- Не знаю, Иваныч! То, что я его перезагрузил, факт. Но я с такой загрузкой и с этой площадки уже выполнил четыре ходки. А здесь как будто  нечистая сила  вертолет за хвост дернула. Все произошло мгновенно. Вертолет резко просел и зарылся передними колесами в песок. Ну а дальше вы уже видели.
Они еще долго обсуждали детали этого взлета. У Знаменского возникли сомнения, что все произошло не по ошибке пилота, как уже почти окончательно определились члены комиссии, а по какой-то другой причине, возможно, связанной с технической неисправностью. После разговора с Сытник, такие же сомнения возникли и заместителя Знаменского. Когда они вышли из больницы, Доценко высказал свои сомнения:
- Глеб Иванович! Мне кажется, что здесь произошло что то другое, нежели ошибка Сытника.
- Да знаю я!.. Но это надо доказать! А что бы доказать, надо обязательно найти эту техническую неисправность.
Но все решилось само собой.  Как только они взлетели со стадиона в Моздоке и взяли курс на Ставрополь, диспетчер сообщил, что у находящегося на острове инженера есть очень важная информация. Крайне желательно, что бы  командир срочно прибыл на остров. Доценко посмотрел на Знаменского:
- Что будем делать?
- Если нам говорят, что есть что-то очень важное, мы обязаны вернуться.
- Тогда, Глеб Иванович, давайте сядем в аэропорту и заправимся. На острове заправки нет, а у нас топлива только до острова. Назад улететь не сможем. К тому же уже вторая половина дня. Придется ночевать на острове.
-Проблем нет. Садись, дозаправляйся. Перинку на острове уж как-нибудь найдем. Ты забыл, что мы на берегу выгрузили три палатки и спальные мешки?

Как только лопасти остановили свое вращение, к вертолету подошел инженер летного отряда Пальчунов. Знаменский уже вылез из вертолета, а Доценко продолжал заполнять полетные листы.
- Что там стряслось, Александр Иванович?- спросил у инженера Знаменский
У Пальчунова было выражение лица заговорщика. Он хитро хмурил глаза и на губах было что то подобие улыбки.
- Стряслось! Мы обнаружили, что в механизме несущей системы отсутствует контрящее устройство. Это могло стать причиной падения оборотов, и как следствие, вертолет просел, зарылся колесами в песок и перевернулся.
Пальчунов с лицом победителя смотрел поочередно. то на Знаменского, то на Доценко. Те молчали, переваривая полученную информацию. Наконец Знаменский прервал молчание:
- Вы уверены в этом? Дефект обеспечили охраной? Протоколы оформили?
- Абсолютно уверен! Сейчас представитель завода в трансе. Это их дефект. Наши инженеры из АТБ (прим. автора: АТБ- Авиационно Техническая База) потирают руки. Этот стопор на гайку ставят только в заводских условиях. При эксплуатации она закрыта и доступа к ней со стороны инженерно-технического состава предприятия нет. Все запротоколировали, опечатали. Из Махачкалы вот-вот должен следователь прокуратуры подлететь.
Знаменский повернулся к Доценко:
- Тогда слова Сытника склеиваются. Действительно из-за провала оборотов вертолет мог просесть и зарыться колесами в песок. 
Ночевали на острове в палатках, которые установили на берегу лимана. Дабы избежать соблазнов что-то изменить, Знаменский строго настрого всех предупредил, что до утра к вертолету подходить запрещено. Утром, если в этом возникнет необходимость, к вертолету можно будет подходить, но только не по одному. Возможно, это кое у кого и вызвало обиду, но при расследовании правила таковы: если найден дефект, то его необходимо всеми силами сохранить до того момента, пока не будет полного заключения экспертов. Безусловно, в авиации привыкли все доверять друг другу, но здесь особый случай, и что бы потом друг друга не подозревать, лучше  выдержать установленные временем традиции. 

Ночь прошла почти без сна. Назойливые комары совершенно не давали спать, несмотря на то, что  все намазались противокомариной мазью, действие которой не превышало двух часов. Хотя в период действия мази комары особо не кусали, однако самые назойливые из них норовили  сосредоточиться около уха и  отвратительно пищать. Каждые два часа обитатели палаток  вставали, для того, что бы в очередной раз намазать свое тело.  Полога палаток были откинуты. Несмотря на ночное время на улице стояла духота. Почти в полночь Знаменский зашипел на Доценко:
- Ваня, ну что ты не спишь? Ворочаешься, и мне спать не даешь!
- Глеб Иванович! Ну как здесь можно спать, когда эти твари жужжат и кусают безбожно? Всех их к стоматологу бы, что бы зубы повыдергивать!- злился на комаров Доценко.
- Ты одеялом с головой укройся, меньше будут кусать,- посоветовал Знаменский.
- Ага! Я без одеяла весь мокрый от жары!
Знаменский перевернулся на другой бок, но ничего не ответил.
- Глеб Иванович! Ну мы здесь, в этом аду по долгу службы. А как же местные жители? Их ведь каждую ночь эти твари кусают!
- Не кусают! Они дома под пологами спят. Помнишь, сегодня Павел рассказывал?
- Это понятно. А молодым как быть? Ведь все свидания в основном ночью. При таких атаках комаров с барышней более пяти минут на улице не продержаться. Домой придешь, вся морда будет искусана.
- Здесь молодых нет. Не с кем свидания на острове устраивать. Спи, наконец, Доценко!
 Что за день не наговорился?
Доценко какое то время помолчал, затем продолжил рассуждать:
- Мне кажется, что парочки свидания проводят на воде.
Знаменский повернулся к нему, но ничего не сказал.
- Ты видел, Глеб Иванович, как коровы в воде прячутся от москитов и комаров?
- Ну, видел.
- Вот так, пожалуй, и влюбленные. Разденутся, залезут в воду по шею и любят друг друга.
Знаменский вытащил из под головы подушку и с размаху запустил ею в Доценко.
- Спи, философ! Иначе я тебя на улицу выгоню!
Проснулся Пальчунов:
- Что не спите? Сами не спите и другим не даете,- пробухтел он.
Знаменский и Доценко утихли. Через некоторое время все заснули под неугомонный писк комаров.

******
Гипотеза о технической неисправности подтвердилась. Позже этот дефект исследовали в НИИ и на вертолетном заводе. Сытнику после больницы прокуратура определила меру пресечения в виде подписки о невыезде. До суда он почти ежедневно, встречался со следователями и в сотый раз пересказывал историю произошедшего. За соучастие в преступной сделке с браконьерами на Каспии позже он получил срок пять лет отбывания в колонии общего режим. Решением начальника Северо Кавказского управления гражданской авиации его освободили от должности командира вертолета и сняли с летной работы. Его сняли не за то, что вертолет потерпел аварию по причине технической неисправности, а за то, что Сытник нарушил практически все документы, регламентирующие правила полетов.
Знаменскому оставалась выполнить последнюю задачу в этой неприглядной истории- организовать транспортировку поломанного вертолета на базу. За поломанным вертолетом на остров прилетела «восьмерка». С ее помощью маленький вертолет вначале поставили на колеса, а затем пришвартовав на буксировочный трос подняли в воздух. Так на подвеске вертолет «Ми-8» доставил его в базовый аэропорт
Потом был разбор. Безусловно, много времени было уделено детальному разбору техники выполнения этого злосчастного взлета, но и не меньше времени уделили моральному климату в экипажах, которые выполняют полеты в отрыве от базового аэродрома. Казалось бы и вся история. Только горький осадок произошедшего и по сегодняшний день не дает покоя командиру отряда Знаменскому. Где то не доработали, где то недосмотрели.  Ну, а самым приятным в этой истории было знакомство с островом, его природой, климатом, животным миром, людьми, которые живут там.