Два раза в год Алевтина Кирилловна Слепцова, врач-кардиолог областного медицинского центра, делала своему мужу Николаю Авдеевичу дорогие подарки – на Новый год и на День рождения. И 23 февраля как мужской праздник не был бы обойден вниманием заботливой супруги, но … Ещё в пору знакомства с будущим мужем Алевтина Кирилловна догадалась, что какие-то нехорошие воспоминания есть у мужа об армии, и славная дата 23 февраля в семье Слепцовых игнорировалась.
В этот раз на День рождения Николай Авдеевич получил от любимой супруги серебряную статуэтку рыцаря. Алевтина Кирилловна знала, что муж неравнодушен к таким изящным и дорогим, как он говорил, «штучкам».
- Спасибо, Алечка! – Николай Авдеевич явно был тронут и подарком, и вниманием жены. – Великолепная работа! Я думаю, это приличных денежек стоит! Алечка, хватит меня баловать!
Николай Авдеевич более 30 лет работал директором асфальтового завода, и семья Слепцовых жила достаточно богато, 19 летняя Даша (Дашуня – как звал её отец) вообще отказа не знала ни в чем. Доходов одного Николая Авдеевича с избытком хватало, хотя и жена вносила приличную лепту в семейный бюджет. Причем, в последние годы все больше и больше.
Николай Авдеевич был старше жены на 18 лет, ему было 65, но он был крепок и здоров и на заслуженный отдых не собирался.
- Алечка, твоя стезя – святая и важная, она ни в коем случае не должна быть с грешком!
- Уж не ты ли, мой миленочек, без грешка! – смеясь, отвечала, накрывая праздничный стол, Алевтина Кирилловна!
- Ну, я – это я. От государства не убудет, а у тебя люди, причем больные. Многие последнее несут. Впрочем, что это я тебя учить жизни собрался!
- Вои именно, - кивнула головой супруга, - дают – бери, бьют – беги!
- Что-то Дашуня задерживается, - Николай Авдеевич вышел из опасного фарватера разговора.
Алевтина Кирилловна пошла на кухню за салатом. Она уже давно не обращала внимания на ворчания мужа, но сегодня поймала себя на мысли, что что-то неприятное всплыло в её сознании после слов мужа о её «святой стезе». Но что? Неужели её отношения с этой неприятной Сидоровой? Алевтина Кирилловна присела за кухонный столик…
Давно, ещё в советские времена, когда она заканчивала последний курс медицинского института, в студенческой общаге во время вечеринки разгорелся спор: как должен относиться советский врач к благодарности больного. Тогда она громче всех выступала за принципиальность и неподкупность.
- Если, кто не читал рассказ Чехова «Ионыч», пусть прочитает! – доказывала она, разгоряченная стаканчиком дешевого вина. – Вещи нужно называть своими именами – взятка есть взятка, даже если тебе банку меда принесут! И у Ионыча деградация личности началась с небольших подношений!
Помниться тогда Сашка Мухин, а ныне хирург с мировым именем Александр Александрович Мухин, вскочил на стул и шутливо прокричал:
- А я бы медку на кусочек бы намазал! – и закрыв глаза, шутливо пожевал невидимый кусочек с медом. Все тогда захохотали. Да, были времена!
А когда первый раз взяла взятку она? Да, на втором году работы. Мужчина из райцентра, наверное, армянин по виду, но с русской фамилией Черепанов (фамилию она тогда запомнила), которому неправильно поставили диагноз, глядя её в глаза и восхищенно улыбаясь, протянул ей огромную коробку конфет:
- Алифтин Кэрэлвн! От чистого сэрдца!
Она рассмеялась тогда и взяла коробку. Мужчина ушел, а в коробке оказалось с конфетами несколько крупных купюр. Сначала она растерялась, а потом после работы зашла в кафе и устроила себе маленькое пиршество.
А потом? А потом лихие 90-е годы, когда их небольшие зарплаты бюджетников задерживали на 3-4 месяца, и тогда она, как и большинство коллег, стал брать всё и у всех.
В благодарность больные приносили рыбу, мясо, сметану, молоко, мед. Кто, что мог! Не все, конечно, но большинство! Как-то одна старушка притащила даже 3-х литровую банку квашеной капусты. Ну, похохотали они тогда с медсестрой! Но больше всего стало нравиться, как пациенты по окончании лечения (чаще всего это были женщины), благодарно клали ей денежку в карман халата. Через несколько минут Алевтина Кирилловна на ощупь пыталась определить сумму денежки, и научилась делать это безошибочно. Всё было хорошо! Если бы не эта неприятная Сидорова!
Лет 7 назад в её кабинет зашла высокая, статная, хорошо одетая женщина. Она вела за руку невысокого, достаточно упитанного с какими-то то ли заплаканными, то ли заспанными глазами мальчика.
Широко улыбаясь Алевтине Кирилловне как давней доброй знакомой, она по-начальнически уселась на стул, оставив стоять мальчика в сторонке и, не представившись, сказала:
- Алевтина Кирилловна, одна надежда на Вас!
- А что случилось, - поинтересовалась тогда она.
Медсестра, работавшая с ней, на приеме во все глаза смотрела на женщину.
- Да, вот сынок, Андрюшенька, радость моя и кровиночка что-то на сердечко жалуется!
- Ничего я не жалуюсь! – исподлобья глядя на мать, сказала «кровиночка», но та даже и ухом не повела.
- Ну, не беспокойтесь, пожалуйста! Конечно, мы все проверим, – и Алевтина Кирилловна направила их тогда делать все необходимые обследования. Позднее, глядя на результаты анализов, Алевтина Кирилловна объяснила как-то чересчур властно смотревшей на неё даме, которая зашла одна в кабинет без сына.
- Зря вы так беспокоились! Сердце у вашего сына абсолютно здоровое. Нет никаких замечаний! Пусть занимается спортом! Ещё в космос полетит!
Мама мальчика молча слушала её, не двигаясь, глядя в пол. Потом она решительно повернула голову к медсестре и попросила:
- Любезная! Прошу вас оставьте нас на одну минуту!
Изумленная медсестра, лишившись на мгновение дара речи, вспыхнув, быстро вышла в коридор.
- Алевтина Кирилловна! Я лукавить не буду. Андрюшенька у нас один сыночек, время летит быстро, и мне подсказали, чтобы он не ходил в армию – там знаете сейчас такая дедовщина, нужно «вести» несколько лет болезнь, чтобы не в последний момент бегать по комиссиям, а спокойно представить историю болезни …
- А почему, собственно, вы решили именно ко мне …
- Ой, Алевтина Кирилловна, у Вас такой авторитет, и потом сердце, это не дизентерия какая-нибудь, - фамильярно перебила её женщина.
- Ну, не знаю, - неуверенно сказала Алевтина Кирилловна.
- А вы подумайте, пожалуйста, - сказала напористо женщина, доставая из пакета какую-то книгу, - А это вам детективчик на досуге почитать, - добавила она, раскрыв книгу на середине. Алевтина Кирилловна увидела лежащие в книге доллары.
- А у вас-то, Алевтина Кирилловна, детки-то есть, - спросила женщина, вставая.
- Да, дочка, - как во сне, рассеяно ответила Алевтина Кирилловна, попав под гипноз напористой властности.
- Ну, девочкам легче, им в армию не идти! Ну, уж вы подумайте насчет нас – фамилия наша Сидоровы! Сидоров Андрюша! Извините! Огромное вам спасибо! Я на следующей неделе к вам загляну, - сказала женщина вконец потерявшейся Алевтине Кирилловне и вышла из кабинета.
И почему тогда она не выставила эту наглую Сидорову из кабинета? Интуиция её никогда не подводила. Интуиция подсказала – от этой женщины жди неприятностей. Нужно было решительно сказать «нет» во время этого первого визита. Почему же она пошла на поводу у этой Сидоровой? Доллары замаячили? Бес попутал? Или уже раньше рыльце в пушку было? Да, теперь это уже неважно …
Каждый год в феврале Сидорова со своим упитанным чадом появлялись в её кабинете. У мальчика был «признан» порок сердца, и настоящая история болезни другого мальчика-ровесника потихоньку превращалась в историю болезни Андрюши Сидорова. Каждый год мама-Сидорова повышала свой гонорар. И вот этот год стал последний – Сидорова Андрея уже от военкомата направили в кардиологический центр на подтверждение диагноза. И он успешно был подтвержден – Сидорова признала непригодным к армейской службе. Заботливая мама горячо благодарила Алевтину Кирилловну, сунув ей в руку увесистый огромный пакет. Но последние её слова очень насторожили и расстроили Алевтину Кирилловну. Уходя, Сидорова фамильярно приобняла её за плечи и сказала:
- Ну, вы мне теперь как родная сестра, …Алечка (!?) Как говориться одной веревочкой связаны!
- Да, ни чем мы не связаны, - попыталась возразить тогда она, но Сидорова, как-то плотоядно улыбнувшись, просипела:
- Да, ладно уж, чай все мы не ангелы! Если уж с кем заскочу – не откажите! – и, повернувшись, решительно зашагала по коридору …
Мысли Алевтины Кирилловны перебил муж:
- Слушай, Алечка, что-то я волноваться начал, Дашуни все нет! А обещала к шести быть! Что-то на неё не похоже так опаздывать!
Действительно, дочь знала, что сегодня у отца День Рождения и обещала быть к шести часам непременно. Волнения мужа передались и Алевтине Кирилловне.
- Может, задание какое трудное в университет получила и в библиотеке засиделась или в «пробку» попала? – предположила Алевтина Кирилловна.
Прошло ещё полчаса, а Даши не было.
- Надо же и сотовый она как назло дома оставила … Говорила ей, - возьми телефон, если что позвонишь … Нет, и слушать не захотела, - Алевтина Кирилловна уже не находила себе места. Телефон в прихожей зазвонил как-то резко и очень громко, так что напугал их обоих. Они рванулись оба к телефону, трубку взял муж.
- Да, здравствуйте! Да, квартира Слепцовых! Да, я не волнуюсь … Что? – лицо Николая Авдеевича побледнело, и он обессилено сел на банкетку под телефонной полкой. – Да, говорите … Она жива?
После этих слов Алевтина Кирилловна запомнила только испуганные глаза мужа, устремленные на неё … Ей стало плохо, и она упала в обморок. Потом, когда она пришла в себя и около неё хлопотала фельдшер «Скорой помощи», она узнала, что на Дашу напал какой-то юноша прямо перед их домом, ударил её чем-то по голове, сорвал золотые сережки, забрал сумочку, а вот золотое кольцо с пальца стащить не смог, - спугнули прохожие. Нападавший убежал, а Дашу с тяжелой травмой головы (был проломлен череп) отвезли в больницу. Операция, вроде бы, прошла успешно, но Даша находилась ещё в реанимации.
Через три дня дочери Слепцовых стало лучше и из реанимации её перевели в отдельную палату.
К Слепцовым приходил следователь. Он рассказал, что нападавшего уже поймали, что это был юноша – наркоман, у которого начиналась «ломка» и который любыми путями пытался найти себе денег на очередную дозу.
- Я все силы приложу, чтобы этот гаденыш получил по полной, - Николай Авдеевич был в бешенстве .Очередное испытание ждало семью Слепцовых на суде.
Второй раз с Алевтиной Кирилловной стало плохо на первом судебном заседании, когда в зал ввели наркомана, напавшего на их дочь. За решеткой был … Андрюша Сидоров, которого она, Алевтина Кирилловна Слепцова, отмазала чужой историей болезни от армии. В первом ряду восседала властная и пробивная мама Сидорова.
Вид у «скромной и простой» Сидоровой был такой, как будто её сыну должны были вручить, по крайней мере, медаль, а не обвинять его в бандитском нападении.
Алевтина Кирилловна ясно осознала, что все её отношения с Сидоровой станут известны всем присутствующим на суде. Сердце её забилось, перед глазами все поплыло, и она потеряла сознание …
Жёсткая история, конечно!