Самолет, пилот, грозовое облако. Летом это едино. 
В мою бытность на юге России, точнее тогда еще СССР велась, активна борьба с грозами. У нас на аэродроме базировалась целая эскадрилья, которая на Ил-18 и Як-40 летали на уничтожение грозовых облаков. При активной грозовой деятельности они вылетали в сторону гроз и расстреливали их специальными ракетами, начиненными йодистым серебром. Принцип простой. Попавшая в облако ракета взрывалась, рассыпаясь на мельчайшие частицы. Йодистое серебро при взаимодействии с парами облака превращало облако в капли, которые выпадали виде дождя, не успев превратиться в град. По сути, градина в грозовом облаке образуется за счет мощной энергии внутри облака, которая периодически выбрасывает капли воды высоко вверх. На больших высотах температура ниже нуля. Капля превращается в ледышку и летит вниз. Мощная энергия восходящего потока ее повторно подбрасывает вверх. Так продолжается несколько раз, пока ледяной комок не пересилит силу восходящего потока. Подчиняясь силе земного притяжения, отяжелевшие ледышки вылетают из облака в сторону земли. Это град. 
Летчики называли экипажи противоградовых самолетов «доярами». Удачное название. Действительно, эти экипажи своими действиями «доили» грозовые облака, насильно вызывая осадки, тем самым, разрушая структуру облака. 
На таком же принципе работали градобойные установки, только они облака расстреливали с земли. Работа градобоев была очень эффективной. Во всяком случае, они спасали урожаи от стихии, хотя доставляли они массу неудобств для полётов. 
Их работу приходилось обходить за сотни километров. 
Не обходилось без курьезов. В самый разгар горбачевской перестройки пришел к нам в летный отряд один интересный мужичок. Точнее, пришел он не один, а с двумя сопровождающими. Я в это время руководил летной службой, в которой кроме самолетов Ан-24 и Як- 40 были самолеты Ан-2, вертолеты Ми-8 и Ка-26. Своё предложение к нам он излагал почти час. Суть этого предложения заключалась в том, чтобы группой самолетов Ан-2 сельхозварианта одновременно, над одной географической точкой сбросить за считанные секунды воду. По его расчетам над этим местом должно образоваться грозовое облако, которое в засушливый период года, ох как необходимо! Для нас, специалистов, это звучало, как детский лепет. Мы понимали, что энергии, которую сбросят в виде воды с самолета Ан-2, будет недостаточно. Мы понимали, что не вода с неба, а неспокойная атмосфера, с наличием мощной конвекции, может создать желаемый результат. Мы пытались переубедить его, приводя примеры с тушением лесных пожаров, на которых работают самолеты грузоподъемностью и производительностью во много раз превосходящие маленький Ан-2. 
Человека этого звали Владимир Иванович по фамилии Ветров. Образование Владимира Ивановича было далеким от образования метеоролога. Он в свое время закончил сельскохозяйственный институт по специальности бухгалтер–экономист. Он не был ученым, не был ни доктором, ни кандидатом наук. Однако его уверенность в возможности создании грозового облака захватила многих. 
После неудавшихся попыток переубедить Ветрова в его заблуждениях, мы пообещали ему, что будем думать. Дать ответ сразу невозможно из–за существующих причин. Мы надеялись, что новых разговоров с Ветровым не последует, но ошиблись. После нескольких настойчивых звонков, Владимир Иванович угадал, что мы его проблемой заниматься не желаем. Тогда он обратился выше, к директору авиакомпании. 
В один из дней я в селекторе услышал голос директора. 
-Седых, ты с Ветровым Владимиром Ивановичем Знаком? – спрашивал меня голос из динамика 
-Немного, - ответил директору я 
-А что ты его за нос водишь?! – повысил голос директор 
-Иван Сергеевич…, - начал, было, я 
- Так! Сейчас 10 часов утра. В 12 часов я жду тебя и старшего штурмана у себя. Надеюсь, ясно излагаю? 

В назначенное время мы были в приемной директора авиакомпании. Секретарша попросила нас подождать 
-Иван Сергеевич, к вам Седых 
-Пуст заходит, - прохрипел динамик 
Мы со старшим штурманом вошли в кабинет директора. Он что-то писал, затем, освободившись от своего занятия, посмотрел на нас и предложил: 
-Присаживайтесь, пожалуйста. 
Мы сели в ожидании указаний от директора. Я понимал, что речь пойдет о бредовой идее Ветрова. Только я никак не мог понять, что именно рационального увидел в этой безумной идее Головин? 
-Седых,- начал директор, обращаясь ко мне. - Что ты видишь интересного в предложении Ветрова? 
-Ничего, кроме траты денег и времени, - не задумываясь, ответил я. 
Штурман улыбнулся и отвернулся, что бы Головин не увидел его улыбки. 
- Так,- протянул Головин, - А ты штурман, как думаешь? 
- Так же, как и Седых, - ответил старший штурман. 
-М…да! Смотрю я на вас, и не перестаю удивляться. То вы бузите, что летчики перестали летать. Нет работы! А здесь поступает реальная заявка на массовые полеты, реальные деньги, а вы, как черт от ладана, отталкиваетесь руками и ногами. 
В это время в отряде действительно была напряженка с полётами. Многие рейсы были отменены из- за их нерентабельности. Сельское хозяйство значительно сократило свои заявки на самолеты и вертолеты для работ по внесению минеральных удобрений с воздуха и борьбе с вредителями посевов. 
-Иван Сергеевич, вы верите в бредовую идею создать этим прохиндеем облака? – спросил я 
Головин постучал ручкой по столу и, глядя на меня, произнес: 
-Да мне наплевать на этого теоретика! Дураку ясно, что никакого облака он таким способом не получит! Ну, уйдет он от нас! Что дальше? Он ведь просто так не уйдет! Он пойдет в другое, третье, четвертое, пятое, десятое летное подразделение! Он будет ходить до тех пор, пока не добьется своего! Он одурачил руководство Агропрома, которое имеет ученые степени и все такое. Они ему дают для выброса на ветер уйму денег. Так зачем же мы этого, с твоих Седых слов «прохиндея», кому-то будем отдавать?! Ну не идти же нам в прокуратуру и доказывать, что этот прохиндей выбрасывает деньги на ветер. Это займет годы, да ещё не известно, что всё закончится нашей победой. Поэтому подыгрывайте ему и летайте. Он деньги за это будет платить. Или не улавливаете? 
-Но у нас нет подготовленных к полетам строем пилотов - попытался возразить я 
- Ну, так готовьте! Деньги, выделенные Ветрову, предусматривают так же расходы на подготовку летного персонала. Он сейчас еще дополнительную сумму выбивает. Вместе с ним у меня был на приеме главный финансист агропрома. Он подтверждает, что на выделение дополнительных денег на эту программу препятствий не будет. У меня создалось впечатление, что Ветров в агропроме играет роль гипнотизера, а все, окружающие его, находятся под влиянием гипноза. То ли это от безысходности, рожденной засухой, то ли перестройка в стране вывернула мозги людей на изнанку. Но как бы там ни было, деньги выделяются. Их кто-то должен тратить. Если это будем не мы, то обязательно будет кто-то другой. Я надеюсь, Седых ты не будешь больше переубеждать этих безумцев отказаться от своей бредовой затеи? 
Я замялся. Действительно в словах Головина было рациональное зерно, однако бесперспективность этого мероприятия меня заставила задержаться с ответом. После короткой паузы я неуверенно произнёс: 
-Не буду. Безусловно Ветров действительно сам свято верит в свою сказку. Мне так же показалось, что переубедить его в обратном будет просто невозможно. Пожалуй, вы правы, Иван Сергеевич, он не остановится, если мы ему откажем. Упёртый он. 
-Вот и замечательно, что между нами наступило понимание, - сказал Головин, прекратив бегать по кабинету. Он удобно расположился в кресле за своим столом, хитро посмотрел на нас: 
- Ну что, командиры, приступайте к работе! Для решения этого вопроса вам предоставляется полная свобода действий, естественно, в рамках дозволенного. А сейчас свободны! 

В ближайшие дни на счет авиакомпании были перечислены от агропрома деньги, и мы смогли приступить к реальным тренировкам летного состава. 
Все эти дни меня тревожила мысль о сумбурности предстоящих работ. Мне не очень хотелось выполнять работу, которая определенно не могла принести желаемого результата. В один из дней я созвонился с НИИ гидрометеорологии и напросился на встречу с одним из ведущих ее специалистов Экбой Январби Алиевичем. Мы встретились с ним на аэродроме, когда он прибыл для проверки готовности к полетам метеоэскадрильи. Мы знали, что Экба очень большой специалист в области грозовых облаков. Эту науку он знал до последней, что называется, капельки дождя и последней градинки. Я рассказал ему о том, что мы планируем создать искусственное грозовое облако по методике, которую разработал некий Ветров Владимир Иванович, и за счет средств агропрома. Я был несколько удивлен тем, что ведущий специалист в этой области ничего не знает о предстоящем эксперименте. Кроме того, его никто не приглашал для участия, никто не консультировался с ним, как со знатоком этой науки. 
- Кто он, этот Ветров по специальности?- спросил меня Январби Алиевич 
- Экономист - ответил я ему 
- А какое отношение он имеет к облакам? - в свою очередь поинтересовался Экба 
- Думаю, что никакого. Он начитался в журнале «Техника молодежи» невероятных историй, когда в различных точках планеты под воздействием лесных пожаров образовывались облака, которые потом выплескивали из себя осадки виде дождя. Авторы этих статей предполагали, что горячий воздух от пламени пожара резко поднимается вверх и за счет резкого охлаждения превращался в пар, а затем в грозовое облако. Сопоставив энергию от пожара, он сделал расчеты такой же энергии от сброса с высоты огромной массы воды. Он посчитал, что это тот же результат образования водяного пара, достаточно подменить наличием готовой массы воды. На этом строилась вся его теория и расчеты. 
-Конечно, теоретически такой макет создать, возможно, - ответил Экба – но это всего лишь теория в динамике облакообразования. Но создать реально в природе искусственное облако, на мой взгляд, практически невозможно. Энергии той воды, которая будет сброшена одновременно с самолетов, явно недостаточно. К тому же в условиях полного отсутствия конвективных движений воздуха этот эксперимент не имеет смысла. А когда в природе эти движения возникают, облака начинают развиваться сами по себе, и никакого дополнительного участия человека в этом процессе не требуется. 
- Согласен, - подтвердил я. - Но, тем не менее, этот эксперимент уже утвержден, и мы начинаем тренировать летчиков. 
- Ну и прекрасно! Раз Ветрова кто-то финансирует, значит это кому-то надо. Если не вы будете участвовать в его утопической идее, то это будет делать кто-то другой. Коль все уже решено, давайте, делайте! Не скрою, нам тоже будет интересно посмотреть, как люди, далекие от науки, будут творить чудеса с природой, выбрасывая деньги на ветер с небес. 
Несмотря на его бодрое заявление все-таки в голосе Январби Алиевича проскользнули нотки обиды. Его можно было понять. Эксперимент делает дилетант, а он высококлассный специалист в области метеорологии остался как бы за бортом. 
- Так вы тоже поддерживаете эту идею? – удивился я 
- Конечно же! Нашему НИИ деньги на воздух бросать не дают. А здесь уникальная возможность бесплатно или же доказать правоту своей идеи, или же поставить точку в этом нелепом споре. В правоте этого эксперимента я имею основания серьезно сомневаться, а вот поставить точку за счет других в этом чудачестве имеется реальная возможность. 
Получив из МГА методические рекомендации для полетов строем, мы приступили к тренировкам. Тренировки шли поэтапно. Вначале я подготовил к полетам командно-инструкторский состав эскадрильи Ан-2, затем они начали тренировать свои экипажи. Надо сказать, что летать на Ан-2 плотным строем, особенно в болтанку, довольно сложно. Расстояние между самолетами в полете должно быть не более 10 метров, только тогда можно достичь нужный результат при одновременном сбросе воды в одной географической точке. Выдержать этот интервал, когда самолеты болтает сверху вниз и обратно, сложно. С пилотской кабины это напоминает, какой-то маятник. Один самолет подбрасывает вверх, в то время как другой бросает вниз, следом за ним вниз устремляется третий и четвертый самолета, а пятый и шестой в этот момент подбрасывает вверх. С первых же полетов мы поняли, что интервал 10 метров между самолетами не безопасен, особенно для полностью груженных водой самолетов. Мы убедили Ветрова держать строй с дистанцией 20-30 метров. Он неохотно согласился. Планировалось одновременно в воздух поднять двадцать самолетов с разных полевых аэродромов. Они должны собраться в строй над определенной точкой и выйти в заданные координаты. Все просчитывали до секунд. 
При полетах строем мы все обратили внимание на сложно объяснимое явление. Ведущий строя должен лететь на минимально возможной скорости с использованием минимального режима работы двигателя. Чем дальше в строю от ведущего находился ведомый самолет, тем ему требовалась большая скорость и больший режим работы двигателя для выдерживания установленного интервала и параметров полета. Последний, десятый самолет уже использовал максимальный режим работы двигателя, иногда и взлетный. В последствии этому явлению я так и не нашел объяснения. Однако с этим я уже встречался давно, когда в отпуске водил в горы группы туристов. Ведущий всегда шел, не напрягаясь. Последний турист в строю зачастую вынужден был бежать, чтобы не отставать от группы. В хвост группы всегда ставили самых подготовленных физически людей. Кто ходил с группами в горах, наверняка встречались с этим явлением. Говорят, что ничего недоказуемого и сверхъестественного нет и что это можно обосновать математическими расчетами. Но у меня не было желания ни тогда, ни сейчас загружать себя математическими выкладками. 
Ветров был на седьмом небе от счастья. Несколько раз он летал с нами на тренировки, чтобы посмотреть полевые аэродромы, с которых будут стартовать самолеты. 
Близился день проведения эксперимента. Ветров пригласил для участия журналистов и руководство Агропрома. Мне накануне позвонил Январби Алиевич и поинтересовался точкой сброса воды. Я ему указал точные координаты. Он подтвердил мне, что он со своими научными работниками так же будут находиться в точке сброса: 
-Надо же зафиксировать «рождение облака», - не скрывая иронии, сообщил он. – А то вдруг этот гусь надумает сообщить мировому сообществу, то, чего может не произойти на самом деле. 

События проходили во второй половине июня. В 10 часов утра солнце уже светило высоко над горизонтом. Самолеты на полевых аэродромах готовились к предстоящему вылету, заправляли полностью химбаки водой. Сельхоз аппаратура с самолетов была снята. На месте, где она крепилась к самолету, чернел сливной люк, закрытый шторками. Я готовился вылететь с базового аэродрома на тренировочном самолете к месту дислокации двух эскадрилий. Ветров рвался изо всех сил дать последние указания мне, как надо инструктировать, участвующие в эксперименте экипажи. Я с ухмылкой слушал его, не перебивая, потому что его инструктаж был похож на бред сумасшедшего. Спорить с ним именно сейчас я не имел ни малейшего желания. 
На полевых аэродромах нас уже ждали. Экипажи выстроились напротив, стоящих в ряд самолетов. Командир эскадрильи спешил ко мне с докладом. 
- Личный состав к выполнению задания готов. Все предварительные работы завешены. 
-Вольно! 
Я еще раз напомнил экипажам о том, как они должны действовать в случае нештатных ситуаций, настроил их на внимательность и безопасность. Впрочем, в моей речи нового ничего не было, так как все детали предстоящего полета были тысячи раз обсмакованы. Пожелав всем удачного завершения, я предоставил слово руководителю безумного проекта Ветрову. Я ожидал, что Ветров пожелает всем успеха и на том закончит. Каково же было мое удивление, когда он стал говорить о мужестве и самоотверженности. Итогом его выступления были слова: 
- …И если по каким то причинам кому то из вас будет суждено погибнуть, то это будет во благо нашей советской науки. 
- Он что дурак?! – громко спросил меня, стоящий рядом начальник штаба. 
- Не без этого!- ответил я и принялся спасать положение. 
- Уважаемые коллеги, - громко сказал я, улыбаясь. - Даже в такой сложный момент Владимир Иванович находит место шуткам. Ну а если без шуток, то еще раз желаю успешно и безопасно завершить программу. 
Ветров попытался что-то сказать еще, но я с силой потащил его за рукав: 
-Владимир Иванович. Пора! Время! Нам надо побывать еще на втором аэродроме. Потом доскажешь…. 
Пока мы летели на второй аэродром, я попросил замполита, что бы он после посадки немедленно забрал и увел подальше от пилотов Ветрова. Замполит с этим справился блестяще. Еще в самолете он «завел» Ветрова расспросами об искусственных грозах. Когда все вышли из самолета, Ветров самоотверженно продолжал доказывать преимущество его программы над искусственными системами орошения, которые используются в сельском хозяйстве. 
Мы сверили часы. Я взлетел на тренировочном самолете и направился в точку сбора группы. Ветрова мы «нечаянно» оставили не земле. Когда он сообразил, что эскадрилья уже вылетает на задание, было поздно. Стартовал первый, затем второй, третий, десятый. Ветров метался по аэродрому, как ужаленный. Успокоил его начальник штаба. Он усадил в Ветрова УАЗ -469 и по земле машина помчалась в точку сброса. 
-Не успеем! Не успеем! – стонал Ветров. Как мог Седых меня оставить?! А ведь я должен быть в самолете! 
- Не переживай Владимир Иванович, до точки пять минут езды, а самолеты в строй будут собираться минут пятнадцать. Ведь вылетают с разных аэродромов. Да вон уже видна стела! К тому же с земли наблюдать лучше. Виден весь процесс, а не отдельные его элементы. (Стела, это географическая точка, над которой будет осуществлен сброс). 

Я на тренировочном самолете наблюдал за всем происходящем сверху. Рабочая высота группы 400 метров. Я набрал высоту 700 метров. Мне с этой высоты были видны все взлетающие и собирающиеся в группу самолеты. 
Самолеты взлетали с двух аэродромов. Я видел и слышал по связи, как они собираются в единый «клин», который будет состоять из 20 самолетов: десять левое крыло, девять правое, и впереди лидер группы. Я внимательно прослушивал команды, которые давали по радио диспетчера и командиры звеньев. 
Сбор и построение группы прошел успешно. «Клин» взял курс к месту выброса. Прозвучала команда «СБРОС!». Самолеты почти одновременно взмывали вверх, освободившись от груза, но строй своего порядка не нарушал. Вылетевшая из баков за несколько секунд вода была почти не видна. Она мгновенно превращалась в водяную пыль и испарялась. Что-либо похожее на облако при этом не обозначилось. 
Самолеты взяли курс в точку разлета, затем по установленной схеме стали отделяться от «клина» и следовать в направлении своих аэродромов. 
Ветров радовался эксперименту, как мальчишка, хотя ничего ожидаемого не получилось. Он все время твердил: 
- Отсутствие результата, это тоже результат! – и совсем, как у Ильфа и Петрова, ни к селу, ни к городу добавлял,- Лёд тронулся, господа присяжные и заседатели! 
Все дни после первого вылета Ветров пытался анализировать свои ошибки, чтобы их в последствии устранить. Мы между собой посмеивались над ним. Потом мы выполнили еще около двух десятков таких полетов. Причем результат во всех был один и тот же. Меня это явно раздражало, потому что с самого начала было ясно, что ничего путного не получится. В сельском хозяйстве начали убирать урожай, и сельхозавиация стала готовиться к отпуску. Один за другим ко мне на стол ложились рапорта из эскадрилий на отпуск. Рапорта участников эксперимента я откладывал в сторону, что вызывало недовольство у командиров эскадрилий. Мне самому этот Ветров надоел до чертиков. После серии безрезультатных экспериментов, я Ветрову откровенно сказал: 
-Знаешь, Владимир Иванович, из твоей затеи вряд ли что-то получится. У меня люди в отпуск просятся. Их надо отпускать, потому что на носу Средняя Азия со своим хлопком. Без отпуска люди могут остаться. А мы здесь из пустого в порожнее воду переливаем. Ветров взорвался: 
-Командир, работа не пустая. Это научный эксперимент! К тому же выделенные деньги надо оприходовать, иначе больше не дадут. Я посчитал, что еще хватает как раз на один вылет. Давай завтра его сделаем и до осени приостановим. Ладно? Он посмотрел на меня умоляющим взглядом. 
Что бы отвязаться от этого назойливого экспериментатора, я согласился, что в скором времени возобновим полеты, хотя прекрасно знал, что, начиная с августа месяца, летать будет не с кем. Все будут в Средней Азии хлопок прыскать. 
Заключительный полет для Ветрова оказался «удачным». Я в этот день не летал. Были проблемы, которые надо было решать на земле. Вместо меня полетами дирижировал мой заместитель по летной подготовке. 
В этот день были условия, когда и без вмешательства человека по всем признакам приближалась гроза. Но условия для полетов группой были нормальные, поэтому вылеты состоялись. После сброса воды над точкой кто-то, якобы увидел, небольшое образовавшееся облако. То ли это было, в самом деле, то ли в суете перепутали природное облачко с искусственным. Факт в том, что это зафиксировал Ветров. Какая была шумиха в прессе! Все провинциальные газеты писали только об этом удачном эксперименте. Ветров возомнил себя великим изобретателем дождя. Он написал кучу научных разработок. Начал писать докторскую диссертацию. Откровенно говоря, он меня основательно достал, консультируясь по вопросам динамики полета. Он настойчиво меня приглашал в соавторы. Он меня довел до такого состояния, что при упоминании фамилии Ветров, я старался куда-либо исчезнуть, чтобы не загружать свои уши восторженными эпитетами этого «ученого». 
Я долго искал повод, который бы мне помог избавиться от него. Этот повод нашелся неожиданно. В одной из газет я прочитал статью о морских пожарных, которые имели мощные водометы, способные выбросить фонтан воды примерно на такую же высоту, на которой мы проводили эксперименты. Я незамедлительно показал эту статью Ветрову и посоветовал выбрать в качестве партнеров этих морских стражей огня. 
- Владимир Иванович, если установить в одной точке, к примеру 20 водометов и одновременно выстрелить вверх, то получится эффект более серьезный, нежели ты имел с нашими самолетами. Если это переложить на деньги, то затраты будут в разы меньше, чем с использованием авиации. Ты сможешь эти деньги тратить на увеличение частоты эксперимента. Да и с точки зрения безопасности лучше. Людей и техники надо меньше. 
Я попал в точку! Уже в течение месяца Ветров связался с Владивостоком и куда-то исчез. Я перекрестился, что он пропал из наших мест, и уже стал забывать про него. 
Как-то в разговоре с Экбой мы случайно затронули тему этого смешного эксперимента. Мы смеялись от души, вспоминая о прошедшем. Я хвалился, что меня больше не тревожит Ветров. 
- А ты знаешь, где он? Хочешь, я насмешу тебя? - спросил меня Экба 
- Наверное, где-то мореманам мозги прочищает? – попытался угадать я 
- В тюрьме он! - неожиданно произнес Январби Алиевич. И, похоже, с твоей легкой руки, Вячеслав. 
-Ну да? Только причем здесь я? 
- Очень даже причем! Ты же его надоумил с моряками связаться? Недалеко от Владивостока Ветрову удалось втянуть в свою грозовую аферу командование, одной из базирующихся там частей. Они провели с ним несколько выстрелов из водометов. По стечению обстоятельств, при проведении одного из экспериментов, на город неожиданно обрушился мощный тайфун, который собственно синоптики прогнозировали и ожидали. Правда, тайфун обрушился на город значительно раньше расчетного времени. Городские службы как всегда не справились с неожиданной стихией. Ущерб от тайфуна принес большие убытки городу. Конечно же, этот тайфун возник не от стараний Ветрова, но совпадение многих впечатлило. Расследованием событий занималась местная прокуратура. Они не ставили перед собой задачу исследовать причастность Ветрова к неожиданной стихии. Они рассматривали вопросы некачественного строительства городской инфраструктуры, которая была подвержено воздействию тайфуна. Однако их кто-то надоумил перевести стрелки на Ветрова, который как раз в день тайфуна проводил свои эксперименты. Его незамедлительно арестовали и заточили в местное СИЗО, до выяснения всех обстоятельств. С этого момента его следы теряются. 
Вот так смешно и бесславно закончилась история с искусственным созданием грозового облака.