В начале двадцать первого века в сентябре (в городе миллионике), в квартире №15, умерла старуха. Ей было 72 года отроду. Под ней, в квартире №10, старой и мелкой, жил мальчик. Совсем худой, щуплый и горбатый, в мятой и рванной одежде, бывший студент собирался искупаться. Мне, как автору сие произведения стоит подробно описать Вам, читателю, портрет нашего главного героя: черномазый и щетинистый мальчик, имя которого Савва был с интересным оттенком кожи: то ли розовой, то ли оливковой. Это и не важно, главное, что она была противная. Румянца на его лице не наблюдалось. На правом боку его виднелась страшно огромная родинка.Он постоянно упоминал каким жалким и невыносимо страшным он является. Не думаю, что студент специально вёл себя таким образом, возможно так, подсознательно, ему хотелось заполучить сердца огромного количества людей, чтобы удовлетворить пустоту, таящуюся в его теле, казалось бы, с младенчества. 
Савва потихоньку заходил в душ, начал раздеваться. Делал он всё это медленно, размеренно, неаккуратными движениями. Он напоминал ребёнка, не желавшего купаться.
Вдруг, закрытая, как надеялся Савва, дверь открывается. Из нее показывается светлая голова, опущенная вниз. Затем показалось лицо, резко испугавшееся увиденного. Лицо принадлежало Еве, светлой Еве, старшей сестре Саввы. Стоит Вам, читатель, рассказать и об этой скучной даме. Одетая обычно в удобное и не обтягивающее, чуть полная, а вроде и нет, с явно непривлекательными очками, Ева обожала «прошлое время». Буквально жила мыслью о том, как прекрасно было бы ощутиться в 50-ые года XX века и существовать там. Она что-то читала, правда её интересовали только интимные подробности главных героев. Все тут ясно, и, как я говорила, скучно. Еве не интересен современный мир. Она желает выйти замуж за молодого офицера XIX века, а не за бизнесмена современного мира.
— Тебя не учили дверь закрывать? — прикрикнула Ева, после того как пару секунд промолчала, остолбенев от мелкого шока.
— Прости… Нет… да… Как ты можешь обвинять?! Посмотри на мое тело…Посмотри! — Он насильно и с ухмылкой заставлял девочку открыть глаза — Никто не посмеет им наслаждаться. Мое тело отвратительное… Сама знаешь. — и так жалко, мерзко и истерично вел себя Савва с каждым смертным, кто посмел намекнуть на его любовь и обожание к себе самому (что являлось абсолютной правдой).
Ребята жили вместе в квартире, подаренной их родителями. Их же родители присылают им деньги на проживание, так как сами работать брат с сестрой не стремились. Савва, не желавший окончить художественную академию, проход в которую обеспечили ему те же родители, считает себя "великим творцом XXI века" и верит, что за его идеями и картинами прибежит народ высших сословий и подарит ему «кучу золота», как он считал, опять же, за свои «оригинальные идеи»! Все же у мальчика навыки в живописи имелись, однако у сестры, Евы, умения журналиста (на кого она собственно пошла? О чём она думала?) напрочь отсутствовали. Девочка так любила литературу, и так не любила современный мир, что и знать не знала куда ей идти. Сейчас она - 23-летняя девочка, с ненужным образованием, просиживает свои долгие дни, мечтая о дурном. Их жизнь скучна, как и у сторожа магазина ритуальных услуг в провинциальном городе. 
Вернёмся же к нашим героям в сегодняшнее время! День у них начинался с неловкой ситуации и продолжался с завтрака, где брат и сестра взаимно игнорировали друг друга. Одна наливала кофе, другой пил его. Одна вытирала пятно от только что пролитого кофе, второй гиперболизировал свои "ужасные", по его словам, координарные качества. Рутина рутиной, но вот неожиданность: Ева, со своей приятельницей идут в театр. Так она и объявила своему брату, размахивая перед его лицом и хвастаясь свежо купленными билетами на постановку её «любимого» произведения.
— Что? Ты и театр? Как давно ты решилась смотреть как люди играют на сцене? — усмехнулся Савва, гадко хихикая у себя под нос.
— Ты лишь завидуешь. Я хоть пытаюсь са-мо-раз-ви-вать-ся.
— Са-мо-раз-ви-ваться…— дразнил её брат,— Я, конечно не самый умный, а то и самый глупый, — начал он свою шарманку — но я осмелюсь доложить тебе, сестра моя любимая, что сидеть и наблюдать за своими милыми офицерами из книг на сцене ничего тебе благого не принесёт, только как лишний повод влюбиться в очередного, никогда не знающего тебя, человека. Если ты прийдёшь сегодня вечером в слезах, молящих меня тебя пожалеть, мол, как ты несчастна жить в таком несправедливом мире, где одной тебе суждено остаться одинокой и никому ненужной женщиной, а другому славиться на сцене, играя героев высших произведений, то лучше не иди. Молю, не иди — останавливает он её, придерживая за руку. Однако сестра, легко вырываясь, обиженная бежит собирать сумку с самыми ненужными вещами; она обязательно возьмет с собой этакую книженцию, ради похвалы подруги, мол, посмотрите: здесь интеллигент! Также в её ранце окажутся две пачки влажных салфеток и старый-старый блеск для губ. Как считала девочка - «никогда не знаешь, кто попадется на пути»: может симпатичный молодой человек с серьёзным статусом, а может и милый, простой чиновник, который соблазнит её своим обаянием. Так хотела этого, так молила наша героиня Господа Бога, в которого, конечно, не сильно верила. 
В позднем часу Ева встречает опоздавшую Варвару у входа в театр. А что можно о ней сказать? Девочка миловидная, правда врунья жуткая! Дружить Ева с ней начала с самых детских садов, так и продолжает по сей день. Иногда девчонки могут вести себя как молодая супружеская пара, но что удивительного в этом, читатель? Вернёмся к позднему часу. Торопя её, она доставала из сумки билеты, пахнущие духами, предназначенных для женщин бальзаковского возраста, затем, все-таки успев на спектакль, садится на первый ряд. 
Актёры играют: сначала с одной, потом с другой стороны сцены раздаются интересные звуки. Гром, хохот, вздохи - зал наполняется настроением произведения, который дарит им сначала автор, потом режиссер. Актёр, играющий одного из любимых персонажей нашей героини, сидит на краю сцены, совсем-совсем рядом с ней. Ева, не контролируя себя, наклоняется чуть ближе к его лицу, но не так близко, чтобы ситуация казалось глупой. Этот актер, имя которого Павел, изумительно делает вид, что слушает своего коллегу, Его глазные яблоки заливаются слезами, как и требует постановка. Приближаясь к кульминационному моменту в реплике его друга, Павел, уже с абсолютно блестящими, красными и искренними на вид глазами, резко закрывает их веками, также ладонями рук, что заставляет слезы человека выскакивать и падать на пол, в пару сантиметров от нашей дамы. Ева поражена. Она дрожала, коленки её тряслись сумасшедшим образом, лицо покрылось алой краской. Ева сняла очки, она не могла долго сидеть, ей хотелось скорее уйти. К счастью для нее - объявлен антракт.
Солгав подружке, о том, как плохо сыгран спектакль, Ева желала быстрее найти свой номерок.
— Ева! Ты чего? - Варвара останавливает подругу резким возгласом,- Ева! Остановись…
Наша героиня внезапным движение шеи поднимает голову на рядом стоящую девочку. Её взгляд не мог означать одной единственной эмоции. Брови были подняты грустно вверх, кончики куб были остановлены в удивлённом выражении, а глаза так и кричали: "Уведи меня из этого места!"
Возвращаясь домой, Еву не покидали виды удивительной сцены. Она вспоминала, вспоминала и не могла забыть, как изыскано вел себя актёр. Несмотря на заниженный статус театра, игра молодого человека казалось профессионально выполненной. Мальчик застрял в голове у девочки.
В совсем уже в позднем часу дверь в квартиру открывается. Ева заходит внутрь и скоро видит лицо брата. Он стоял, опираясь на одну ногу, так, чтобы одно бедро выпирало в бок. Скрестив руки на груди, мальчик всем своим видом говорит сестре, что крайне недоволен её поведением. Так и сообщает:
— Я крайне не доволен.
— Чем? Господи…
—Ты позволяешь себе так поздно приходить домой. Я знаю, что кино…
Ева перебивая:
— Спектакль.
— Что спектакль…Я хотел понять, почему ты так поздно вернулась. Ушла ты днем, возвращаешься совсем под ночь…
— Я сидела в кафе, а вечером уже встречалась с Варей…
— Варя! - играя радость, воскликнул Савва,- как я её обожаю, ах как обожаю! Ей стоит зайти к нам. Может позвонишь своей подруге?
— В столь поздний час?
— Я за ней заеду!
Ева лишь бросила очередной раздражённый взгляд на Савву, к которому он давно привык и только наслаждался при каждом его проявлении. 
"Давно, а может и никогда я такого чувства не испытывала! Вроде и мучительно больно в голове моей, но стоит обратить внимание на животик, так сразу щекотно-щекотно… Тепло-тепло… Хочется спать, но спать на облаках, летать с закрытыми глазами, мечтать и мечтать. Думать не только о том, о чем обычно я желаю, а о более высоком, о более приятном и приличном, чтобы на душе оставалось мирно. Я чувствовала бы себя еще лучше и счастливее, если бы со мной сейчас…" - Ева заходя в свою спальню, положив свою упругую тушку на постель, резко промолчала. Она молчала от ужаса, от осознания того, что она натворила, чем "наградила" себя. «Единственный раз решилась выйти в приличное место, в итоге оказалось»…
— Святая…- закрыв ладонью свой не закрывающийся рот, Ева не могла произнести ничего. Нет, она могла, но совсем не хотела ничего произносить.
— Я… Нет, нет, нет,- Отрицать очевидное долго не получается. Ева резко встаёт и опирается на маленький кругленький столик. В комнату заходит Савва и кричит:
— Так ты позвонишь ей?! Ев…
— Тихо! - Ева отворачивается от него все еще держа ладонь у рта. Она невнятно шептала себе что-то под нос. Замечая ужас происходящий со своей сестрой, Савва говорит:
— Ева. Если я тебя обидел…
— Ты был прав, Савва
Молчание. Через пару секунд Брат берется за голову и трагично произносит:
— Сукино ты дочь!