------------------------------------------
Вертолёты стояли без работы в Хараре, а их экипажи две недели назад улетели домой в Россию, потому что некуда и не с кем было в это время летать. О том, что для вертолётов есть работа в ЮАР мне сообщил наш торгпред. Из Хараре я позвонил в Дурбан в дирекцию авиакомпании "EAGLE HELICOPTERS", которая там базировалась, о необходимости встречи с ними. Буквально через два дня из Кейптауна в Хараре прилетел старший менеджер авиакомпании для встречи со мною. Переговоры проходили в торгпредстве. Для авиакомпании "EAGLE HELICOPTERS" вертолеты нужны были немедленно. В районе Кейптауна бушевали лесные пожары. Тушить их с использованием нашей техники было вполне реально. Она для этого была полностью приспособлена. Работать над проектом договора долго не пришлось. У меня уже был готовый проект. Старшему менеджеру авиакомпании "EAGLE HELICOPTERS" контракт понравился. Мы его подписали, предварительно оговорив все условия. Вечером того же дня мы закрепили нашу дружбу в одном из ресторанов Хараре. Я срочно вызвал вертолетный персонал из России. Встречал я их как всегда в международном аэропорту.
Через несколько дней вертолеты перелетели в ЮАР и приступили к работе по тушению пожаров. Всё было нормально до поры до времени. О том, что в ЮАР начались проблемы, я узнал случайно, когда возвратился в Браззавиль
Директор авиакомпании, в которой я выполнял полёты в Конго, сообщил, что есть заявка на полет в Йоханнесбург от одной крупной фирмы из Центральной Африканской республики. Я уже думал, что никогда не смогу побывать в ЮАР, на юге Африки, но тут подвернулся такой случай! К тому же у меня была реальная возможность встретиться в Йоханнесбурге с Сушко, который в это время был старшим группы наших вертолётчиков.
Сушко я позвонил и сообщил о нашем прилете, дате и времени. Когда мы приземлились в Йоханнесбурге, то у меня ёкнуло сердце. Вдоль взлетной полосы, вдоль рулёжных дорожек и около перрона белым ковром росли ромашки, точно такие же, как и у нас в России! Здесь в Африке – ромашки!!! Мы глазели на эти цветы, как будто никогда их не видели. Никогда не думал, что эти нежные цветочки для гадания «любит – не любит» так могут щипать за живое и вызывать моментальное чувство ностальгии. Мне вдруг захотелось все бросить и немедленно улететь домой. Я рулил по полосе, а из глаз сами по себе текли слезы. Я уверен, что такое же чувство испытывали мои члены экипажа. Мы старались не смотреть друг на друга и изо всех сил пытались отогнать от себя неожиданно нахлынувший приступ ностальгии.
С Сушко мне встретиться не удалось, потому что у него в Кейптауне возникли какие-то проблемы, и он не смог прилететь ко мне на встречу в Йоханнесбург. Я так же не мог из Йоханнесбурга лететь в Кейптаун, потому что это добрых полторы тысячи километров. От возможности встретиться с ним пришлось отказаться. Из аэропорта я позвонил ему и еще раз попросил, что бы он после окончания работ в "EAGLE HELICOPTERS" больше никому не обещал вертолеты, потому что надо будет перелететь в Конго.
-Вячеслав Семёнович, а когда планируется приступить к работе в Конго? спросил меня Сушко.
Я ему назвал дату, на что он ответил:
- Дело в том, что работ в Порт Элизабет всего на неделю. Мы отработаем и перелетим в Браззавиль.
- Хорошо! Только одно условие, пусть заказчик сделает предоплату.
На том и договорились. Мы возвратились в Браззавиль, а Сушко остался завершать работы в ЮАР.
Через пять дней я с Браззавиля я опять позвонил Сушко, чтобы поинтересоваться, как у него продвигаются дела, произвели ли оплату, и на какую дату он планирует перегонку в Конго. Сушков покряхтел в трубку, затем сказал:
-Семёныч, у нас здесь проблемы!
Он вкратце изложил, то что у них произошло и назревает произойти. Немного позже, когда я встретился с ним в Браззавиле, он мне поведал довольно сложную историю, которая произошла с ними.
Закончилась работа в "EAGLE HELICOPTERS". Сушко перегнал вертолеты из Кейптауна в Порт Элизабет к новому заказчику. Он подписал с ним договор, и они должны были начать работы. Заказчик не спешил делать предоплату и всячески оттягивал время. Сушко рискнул начать работу в кредит. Первый день вертолеты кружились вдоль побережья Индийского и Атлантического океанов. Заказчик клятвенно пообещал, что завтра оплату произведёт, но только во второй половине дня. Утром вертолеты приступили к работе. Заказчик в районе работ не появился ни утром, ни в обед. Сушко начал искать его по телефону, но на звонки никто не отвечал. Чтобы не срывать начатые работы, экипажи отработали день до конца. Утром все явились на аэродром в установленное время, но полеты не начинали, ждали заказчика с деньгами. Он позвонил, и ссылаясь на какие-то трудности сообщил, что оплату произведёт завтра. Сушко стало ясно, что его водят за нос. Надо было принимать решение. Сушко заявил заказчику, что полетов не будет и вертолеты будут готовиться к перелету в Браззавиль. О драконовских ЮАРовских законах Сушко узнал несколько позже, когда через час после разговора с заказчиком на аэродром прибыла бригада полицейских и арестовали вертолеты вместе с экипажами. Вертолеты опечатали, а экипажи отвезли в ближайший полицейский участок, ничего не объясняя. Все прояснилось, когда в камеру, где находился Сушко, пришел адвокат. Он дал почитать Сушко Постановление, в котором значилось, что до окончания разбирательств по заявлению заказчика вертолеты должны находиться под арестом.
- В Постановлении написано, что "вертолеты должны находиться под арестом", но об экипажах ничего не сказано, - сказал Сушко адвокату.
Адвокат взял листок и сам внимательно еще раз перечитал резолюцию.
-Да, действительно так, - сказал он и позвал охранника.
- Сэр, я попрошу сообщить вашему начальству о том, что надо выпустить из-под стражи пилотов. В постановлении об их аресте ничего не сказано.
Охранник развернулся и куда-то ненадолго ушел. Возвратившись, он отомкнул решетчатую дверь:
- Свободны! - и удалился.
Разговор с адвокатом Сушко продолжил уже на свободе. Оказалось, что по Законодательству ЮАР, имущество, находящееся в споре, независимо от владельца, его принадлежности до окончания всех разбирательств должно быть арестовано. Заказчик подал заявление в полицию в связи с тем, что считал прекращение работ серьезным нарушением условий договора. О том, по каким причинам прекратились работы, его не волновало. Его правоту или же наоборот мог признать только суд. Причём его заявление могло проходить множество инстанций, примерно, как у нас в России. Причём, если иск заявителя оказывается неудовлетворённым, то он может тут же подать новый иск в следующую инстанцию. Только что, освободившееся из-под ареста имущество, тут же арестовывают вновь. Если до самой верхней инстанции стороны не находят компромиссного решения, то суд вправе принять решение о продаже имущества "с молотка" и оплате всех судебных издержек из вырученной суммы. Остаток денег, если останутся, отдаются истцу. Разумеется, Сушко такой вариант крайне не устраивал. Можно потерять технику, принадлежащую России, буквально за несколько часов. Он высказал свое опасение и возмущение адвокату. Тот мог только пожалеть о случившемся, и призвать Сушко к активным действиям. Адвокат неплохо говорил на русском языке, поэтому сразу понравился Сушко. Он так же рассказал недавнюю историю про один эстонский морской экипаж, который прибыл сухогрузом из Таллинна в Кейптаун под флагом СССР. До прибытия в Кейптаун команда требовала у капитана оплаты за прошедший месяц. Капитан по каким-то причинам отнекивался, а затем всем сообщил о том, что деньги они получат, когда вернуться в Таллинн. Моряки взбунтовались и подали в порту Кейптаун заявление в местный суд. Корабль арестовали, команду отправили в полном составе на берег. Суд назначил дату рассмотрения заявления команды. Однако капитан на суд не явился, потому что улетел в Таллинн, бросив моряков. Рассмотрение состоялось без участия капитана. Суд постановил продать с "молотка" судно, а деньги выплатить команде, что и было сделано. Когда капитан возвратился в Кейптаун, судно принадлежало уже другому судовладельцу. Часть команды улетела на самолете домой. Тех, кто остался, новый судовладелец взял к себе на работу.
- Можем ли мы после положительного решения суда каким-то образом удержать заказчика, что бы он не подал новое заявление? За это время мы улетим из страны - спросил адвоката Сушко.
- Только с помощью физической силы. Но вы прекрасно понимаете, что это грозит серьезным наказанием. Мы попробуем пройти все инстанции с победой. Для этого надо привлечь вашего посла или консула.
В этот же вечер Сушко посетил российское консульство. Там ему пообещали помочь. Вариант судебных тяжб ему совершенно не нравился, так как он мог растянуться на год и более, а это в планы не входило. Мысль была иной. Пусть только суд примет решение в нашу пользу!
В день суда все силы были расставлены согласно созревшему плану. Лётные экипажи и техники должны быть в аэропорту. Им разрешили работать на вертолетах, понимая необходимость периодических обслуживаний, но без права выполнять любые полеты. Вертолеты были загружены, обслужены, прогреты. Все ждали команды.
Сушко с адвокатом и консулом прибыли в суд, где должна была решаться судьба вертолетов. Около суда стояло такси, которое Сушко нанял на целый день, оплатив таксисту неплохую сумму.
Суд длился около одного часа. Благодаря усилиям адвоката и пламенной речи консула, который прибыл для участия в судебных разбирательствах по просьбе Сушко, суд принял решение не удовлетворять иск заказчика и освободить из-под ареста оба вертолета. Это значило, что до подачи нового иска вертолеты могут выполнять запланированные полеты. Сушко вручили Постановление, с которым он немедленно покинул здание суда, наскоро попрощавшись с консулом и адвокатом, и сославшись на срочные дела. Постановление Сушко прижимал к груди, как что-то родное. Таксисту Сушко приказал ехать в сторону аэропорта на максимальной скорости, никому не останавливая. Для этого он сделал ему предоплату. Таксист старался, как мог. В аэропорту они были через несколько минут. Сушко так же щедро заплатил охране, что бы такси пропустили к вертолетам, якобы надо с вертолетов снять какой-то груз и отвести в город. Охранник оказался медлительным и долго вчитывался в Постановление суда. Сушко это нервировало. Время работало не на него. Он чувствовал, что заказчик готовит новый иск. Он не будет откладывать этот иск на завтра или более позднее время, потому что вертолеты могут улететь, и он останется ни с чем. Любая задержка была не в пользу Сушко. Наконец охранник поднял шлагбаум, и такси смогло въехать на аэродром. По пути Сушко заскочил в диспетчерский пункт и оставил уже готовый флайт–план, который был оформлен накануне. В нём значилось, что оба вертолета должны выполнить полет на север страны, в какой-то замысловатый населенный пункт. Экипажи были в вертолетах и ждали команду. Сушко сделал отмашку на запуск двигателей, как только выскочил из машины. Водителю он приказал выехать за пределы аэропорта и ждать его там. В вертолет Сушко заскочил, когда уже вращались лопасти несущей системы. Взлет вертолеты произвели с места стоянки, взяли курс на север, как было указано во флайт–плане. Еще вертолеты не успели скрыться с поля зрения, как у шлагбаума оказалась машина полиции и микроавтобус с судебными приставами. Но было уже поздно.
Полицейского начальника неожиданно осенила мысль посадить вертолеты с помощью диспетчера. Он немедленно прыгнул в машину и помчался в сторону пункта управления полетами. Диспетчер изо всех сил пытался вызвать на связь вертолеты, но ему никто не отвечал. Экипажи слышали вызов диспетчера, но в связь не вступали. Продемонстрировав после взлета направление своего полета на север, вертолёты изменили курс на 90 градусов в сторону Намибии. Через некоторое время вертолеты покинули воздушное пространство ЮАР, а позже они приземлились в Намибии. Все страшное осталось позади. Уже на следующий день вертолеты прибыли в Конго в аэропорт Поинт Нуар.
