Поля бледнеют.
Свет молочный
Туманом призрачным разлит.

Мой папа умер, когда мне было шесть. Я плохо помню тот день… Вспоминаю только, что в квартире словно выключили свет: всё стало тусклым и безжизненным. И помню, как ходили, тихо перешептываясь, из комнаты в комнату чёрные, как тени, женщины. 
 

Не болейте, пожалуйста, дети!
Не грустите вы, щёчки слагая
На родительских мягких манжетах,
Взгляд унылый пугливо бросая.

«Не удержать!» - прости меня, любимый!
Ты сильный, ты меня поймешь!
От наших чувств остались штамп, да имя.
И выяснений… непрерывный дождь.

Счастье не бывает полным,
если его не с кем разделить…
Говорят, что в детстве всё всегда слаще,
вкуснее и ароматнее и конечно же необыкновеннее. 

Как мне завернуть шуруп?
Починить как стульчик?
Правильно забить как гвоздь?
Кто меня научит?

Касатик, касатик, - задумался майор, держа трубку телефона. – Кто же меня так называл? Неожиданно его осенило. Ну, конечно! Так обращалась к нему тетка Клариссы.