НАТОЛИЧ

О дяде моём , Анатолии Тимофеевиче Борисове

                  В каждой своей специальности он был специалистом и «бугром». Именно такие люди и живут правильно, и строят куда правильней и надежней. Эти люди требовательны и к себе, и к другим, и к делу. Для них нет мелочей, для них важно всё! Ему не хватало каждодневных суток. Он торопился жить. Но торопился обстоятельно. Он был правильным, он был серьёзным…

Детских воспоминаний о нем почти совсем нет. Дядя Толя уехал с Родины Мурзихи на строительство Куйбышевской ГЭС одним из первых.

Проживая и учась в Чистополе, я почти каждое лето приезжал в Саврополь на Волге. На каникулы к бабе Паше. И хотя это были уже старшие классы, я все равно с превеликим удовольствием общался со всей моей многочисленной Борисовской роднёй.

…Поселок ВСО понемногу перестраивался. Уличные забавы отходили. В маленькой комнатушке барака, разгороженной нехитрой занавеской, стало тесно. Все подросли, появились большие заботы. Взрослел и я. Старенькая баба Паша всё так же потчевала нас всяким варевом. И как она могла прокормить всех нас, лишь одному Богу известно. В тот период я большую часть времени проводил на Шлюзовом. У канала за 5 посёлком. Там жил мой дядя Толя со своей женой т. Валей и двумя маленькими детьми Сашей и Олежкой. Я забавлялся с ними на правах старшего брата. И ещё, мне помнится, у них была старенькая няня. Но она не относилась к Борисовым роднёй. Они жили уже не в бараке, а в настоящем двухэтажном доме. Просторная комната с высокими застеклёнными дверями. Даже были паркетные полы.

         Город по-прежнему казался мне огромным. Куда ни глянешь – всюду стройка, стройка! В последующие годы этот большой промышленный массив так и продолжал строиться и строиться. Высотных зданий в то время ещё не возводили. Но столько там было всего необычного.! Множество железнодорожных узлов и дорог. По ним беспрестанно ездили, гудели, тарахтели поезда и машины. Котлованы и ямы. Насыпи и бугры. И люди казалось не жили, а озабоченно сновали туда-сюда. Гигантский муравейник. Все были обязательно заняты чем-то. Я не помню праздно гуляющих взрослых. Разве что вечерами многие, как одна семья, собирались у подъездов и во дворах. Зато нам подросткам предоставлялась возможность самим повидать, изведать, излазить всю эту сплошную стройку. И так это было интересно по сравнению с тихим нашим городом Чистополем. Лес там был и большими массивами, и сквозными посадками, и отдельными перелесками. Росли преимущественно высоченные сосны. И что мне нравилось особенно – деревья не вырубались сплошь, а максимально сохранялись возле и промышленных зданий и жилых домов. Это украшало город. И опять же всюду песок. И хорошо, поскольку в непогодицу я не помню там грязи. И плохо когда песок раскалялся в жару и скрипел на зубах и попадал за воротник при ветре. В этой стороне (Фёдоровка) у строителей автогиганта были даже небольшие дачные участки, располагавшиеся вдоль канала. Однако купаться там толи не разрешалось, толи не удобно было. Зато можно было наблюдать за шлюзующимися катерами пароходами, сухогрузами и баржами. И, образовавшееся после возведения плотины, Жигулёвское море приукрасило всё вокруг. Какая стройка без труб. Они торчали во многих местах, как те сосны. От того и сами жигулёвские горы как бы дымились –курились.

            Дядя Толя был серьезным. И вел со мной настоящие взрослые правильные разговоры. Он интересовался моим настроением, взглядами на жизнь, отношением к людям и вещам. Расспрашивал о моих планах и интересах. Планов у меня, естественно, было громадьё. Я ёжился от его серьезного тона. Вот парадокс − хотелось оттянуть взрослость и самостоятельность, хотя сам же того и желал. Дядя настраивал меня на ответственность принятых решений. Во мне же была неуверенность в выборе профессии, да и вообще, кем быть. Я соглашался с его доводами, а сам метался в хотениях. Мне хотелось быть и строителем, как все мои дядья, и футболистом тоже. Мне хотелось по морям и дальним странам, но и хоккеистом тоже. Я мечтал о спортивной карьере, но и художником или скульптором хотелось тоже. Мне хотелось повидать айсберги и пальмы, но и уметь сваривать металл тоже. И ,всё же, строителем я стал именно благодаря дяде Толе.

− Что ты всё со своей работой торопишься, еще ой как наработаешься, − нравоучал меня дядя, – и надо непременно, брат, учиться. Мы все тебе тут поможем. А спорт,беготня - это забава, а не дело.

            А учиться после десятилетки мне уж ну никак не хотелось. Хотелось независимости и самостоятельности. Самоутвердиться можно было только при личном заработке (в этом я был непоколебим). На обоюдном и порешили – буду учиться на «вечернем» или «заочном». Перечить дяде мне было стыдно. Походил для видимости на какие-то курсы. Надоело. Такая скукота. Натуральное времяразбазаривание.  Стройка захватывала меня. Созидать и только сейчас! После Армии я действительно поступил в институт на отделение ПГС. Но никому из родных не сообщил, дабы не хлопотали за меня при известном блате. Да и чтоб в последующем не стыдиться пред ними. Признаться, где бы я ни учился, то всегда с такой неохотой. Надолго меня не хватило. Потом длительно готовился в спортивный институт, даже и позднее, работая уже на КамАЗе. В то время спорт куда как более мне был по мне. Ну не жить же с неподушевностью.  Как оказалось, я и без института многим дал фору своей работоспособностью. Работал ,как тот муравей. И не только на производстве, но и на спортивных мероприятиях. Мне было жаль своего и чужого времени, которого в жизни нам так мало отпущено. А строительство я своё начал с элементарной геодезической рейки. Наносил разметку.  Причем на участке, где тогда прорабом работал мой дядя Толя. 
          -  Ну и и работёнка,  не запашешься - недовольствовал я.
Далее чертил на кальке план  будущего фундамента. Потом проявлял аммиаком. Таскал теодолит и нивелир. Кривился ,заглядывая в окуляры приборов.
            - ЭЭхх ты, пахарь. Да это, брат, самое что ни наесть начало стройки! - говорил Тимофеевич убеждённо. И он  намеренно-воспитательно рассказывал разные случаи из своей молодости. Чтоб я сделал выводы и скорее повзрослел. И, говоря, всякий раз как-то действительно по - братски клал свою тяжелую ладонь на плечо.
Продолжая торчать ,как суслик, с этой пресловутой полосатой рейкой, я ревностно-мечтательно смотрел на  высоченные краны, поднимающие колонны  и панели . Как с ригелей и перекрытий создаются каркасы будущих промышленных зданий. и корпусов.  И всё же я стал монтажником  -верхолазом, пройдя позднее все тесты и тренажеры и технику безопасности. И довольно умело лазил по строительным лесам, проходил не качаясь по таврику шириной с ладонь. И поднимался на самую верхотуру этажерэк.

– Напрасно, брат, ты,бросаешь учёбу. Грамотей... – продолжал он корить меня за нерадивость. Он не верил в природную одарённость и способность без обучения и специального познания.
- Поколесить по миру и мне хотелось, а кто ж тогда, брат, за нас строить этот мир будет!? - заключал мой требовательный  дядя. И вновь же клал свою ладонь мне на лечо. Его голубые глаза смотрели вопросительно - строго.

              ...Династии в то время были в почете. Мой отец (преклоняюсь перед его судьбой) сам весь партийный видел и во мне партийного организатора. Мне же хотелось «объять не объятное». Тогда, после завершения школы, с окончательным переездом моим в город Тольятти, решила вопрос моя тетя Анна Тимофеевна. В чем я ей очень признателен. Это она убедила отца отпустить меня «в люди». И именно тётя и мои замечательные дядья в дальнейшем «лепили» из меня «нормального» человека. Пусть не скромно, но скажу. Позднее «в людях», я освоил массу профессий – около сорока! Побывал в более чем в пятидесяти городах страны и загранки. Успел повидать и белые льды в Арктике, и черных людей в Африке. (кстати-не очень то жаждущих работать)  Не побоюсь сказать – монтировал ВАЗ и КАМАЗ. Сваривал и металл. Бетонил дороги. Рисовал и ваял, так сказать. Поработал организатором пионерии. Купал заводских детишек на Черном и Азовском морях. Комсомолил «махая шашкой» среди заводчан. Готовил и достойных армейцев во времена ДОСААФ. Разрядник по многим видам сорта. Был в первых рядах кооператоров. Станочник и ст. мастер. Водитель с большим и безаварийным стажем. Предприниматель и специалист по производству современных жалюзи. НО! Но профессией строителя, монтажника-верхолаза я горжусь больше всего.

                 Горжусь и моим дядей Толей, работавшим и бетонщиком, и сварщиком, и монтажником. В каждой своей специальности он был специалистом и «бугром». Именно такие люди и живут правильно, и строят куда правильней и надежней. Эти люди требовательны и к себе, и к другим, и к делу. Для них нет мелочей, для них важно всё! Ему не хватало каждодневных суток. Он торопился жить. Но торопился обстоятельно. Когда он стал прорабом и  где бы ни работал, все, от разнорабочего до высокого начальства, почтительно и уважительно обращались к нему почему то – Натолич! ОН и для своих родных братьев Тимофеевичей был настоящим надёжным БРАТОМ. И, знаете, хоть и был он чуть выше среднего роста и весь такой корпусной, но походкой был лёгок и прям. Всегда казался выше себя. А его выражение-обращение "БРАТ" звучало мягко и  располагающе, при всей его строгости и серьезности. Его редкая улыбка и смех или шутка были столь неожиданно хохотливыми и искренними, что все невольно заражались смехом.
 - Ну, БУГОР,  ты и даёшь, -восхищались строители на объекте.

            …Последний раз я видел дядю Толю, когда он приезжал навестить нас в Набережные Челны. Он был такой же строго-серьезный, статно-прямой, энергичный и уверенный в себе. Весь в убедительных доводах. Убежденный в правильности жизни. Он и запомнился мне правильным дядей. У него и жена Валентина тоже была правильная. Мне она помнится ещё и снисходительно мягкой и добродушной. Очень. Очень сожалею, что во взрослой жизни так и не побеседовал с ней о её молодых годах. Она многое помнила о всех родных.  И вот, ведь, насколько мир тесен - Валентина Кузминична была родом из тех мест, что и мой отец. С Алтая! Неторопливо - аккуратно - хозяйственная. Так бы я объединил отзыв о ней.

− В молодости может, конечно, быть всякое, – наставлял Анатолий Тимофеевич, – но, повзрослев, брат, к жизни и к делу надо относиться серьёзно, – как бы подытоживал мой дядя, глядя на меня чуть строго  и хмуро.  Его не стало всего в 64 года....

Хорошими людьми не рождаются, ими становятся, ими умирают…

Трудно, конечно, жить по правилам. Но правильно жить надо. Надо стремиться к этому ПРАВИЛЬНОМУ! И этому меня научил серьезный и требовательный мой родной дядя Анатолий Тимофеевич, брат моей родной мамы Валентины.

                   Жизнь его старшего сына Александра закончилась трагически (при невыясненных обстоятельствах) Его младший сын Олег проживает в г.Тольятти. У него необычная профессия. Он вертолетчик.  Классный вертолётчик. Несмотря на все тяготы жизни, он  старается жить довольно правильно. И он мне тоже БРАТ!  
(на снимке Олег за штурвалом вертолёта)

                                                                                                Александр Людмилин