Две равно уважаемых семьи,
В Нью-Йорке, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни,
И лишь Любовь, что Вечности сильней
Кладет конец непримиримой розни.
Друг друга любят дети главарей...


Э П И Л О Г.

Так уж получилось, что в то, сейчас уже далекое революционное время, когда в России уже не было самодержавия, предки моего отца эмигрировали из страны, как и многие другие в то время. Они не осели в какой-либо европейской стране, а сразу отправились за океан. В Америку. И мой отец, как впоследствии и мы все, его дети, родился в Нью Йорке, на окраине Бронкса, через много-много лет после того знаменательного события.
Надо сказать, что мы не постоянно жили в Нью Йорке. Мой отец – владелец большой строительной корпорации, и нам приходилось жить и во Франции, и в Италии. А так же в России, откуда были родом его предки.
Моя мама имела сразу две крови. Итальянскую и французскую. Россию же она приняла ближе всего. И как истинная русская жена, наша мамочка умела варить отличный борщ, пекла супер-тонкие блины, солила сало. Мама сейчас умела много чего. А еще выучила язык мужа и разговаривала на нем без малейшего акцента. Наш отец, безумно ее любивший, по примеру жены, выучил еще и итальянский язык, кроме французского. Но дома мы все говорили на родном языке нашего папы, на русском.
Родители баловали нас. Особенно отец. Мама, хоть и была женой и любящей матерью, в некоторых вопросах нам, своим детям, она не особенно потакала. А уж когда нас стало пятеро, вместе с Самантой, тогда тем более.
Это все безоблачное счастье длилось лично для меня лишь до того момента, пока конкурент нашего отца, Лекс Морган не купил себе квартиру в отеле Плаза, почти рядом, в нескольких кварталах от нас. Его сын, Майкл, перешел в нашу школу. Майкл был старше меня, поэтому мы с ним там не сразу встретились.
Позже, по совету Майкла, я и написала этот роман, где решила показать нашу с ним жизнь. Шаг за шагом, секунда за секундой. Где было и плохое и ужасное, хорошее и смешное, и на наше счастье все это заканчивалось благополучно. Поэтому сейчас именно обо мне и моем избраннике, Майкле Моргане пойдет мое дальнейшее повествование.

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я.
Глава 1. В самом начале.

Родители нарекли меня просто, Джессикой. Макс, мой старший брат, иногда называл меня – Ди, сокращенно от фамилии. Кстати, моего отца в офисе, да и везде так же звали – мистер Ди. А меня так называли еще и в школе. Саманта и младшая сестренка Милана, как и все, звали Джессикой. При крещении мне досталось еще одно имя, на этот раз русское. И держалось оно от всех в глубочайшей тайне.
Вот уже лет пятнадцать мы постоянно жили в Нью Йорке, где отец владел строительной корпорацией, которую создал сам, много лет тому назад. Он был и владельцем и генеральным директором корпорации Аляска. Она в основном специализировалась на строительстве, как высоток, так и простых одноэтажных домов. Кроме строительства, Аляска вела еще нефтяной бизнес и кое-что по мелочам, таким как помощь в строительстве морских лайнеров. И какая уважающая себя корпорация без благотворительности? Имя моего отца часто мелькало в газетах и по телевидению, как имя спонсора тех или иных мероприятий. Большинство домов на Стейтон Айланде было построено именно «Аляской».
Будучи ребенком из богатой семьи Нью-Йорка, я с самого детства не могла терпеть предвзятое отношение окружающих к нам, детям из таких семей. И едва мне исполнилось четырнадцать лет, пошла работать, по объявлению. Так сказать, это был мой протест обществу. Родители были только «за».
В Бруклине надо было помогать пожилым людям. Правда, у меня их на первое время было всего-то…один. Но со временем моя компания пополнилась до пяти человек. И эти дедушки и бабушки впоследствии не пожалели о таком малолетнем патронате.

С Майклом Морганом мы встретились первый раз в моем сне! Да-да, он приснился мне намного повзрослевшим, верхом на превосходном скакуне, и приканчивал копьем запутавшегося в ногах у коня несчастного, худосочного удава, который впоследствии оказался слабеющим и угасающим драконом.
Проснувшись, я только посмеялась над ночными фантазиями. Ведь сам смысл всадника и дракона в ногах его коня я знала очень хорошо. И как мог быть связан с этим Майкл Морган, я не понимала!
Мы столкнулись первый раз уже наяву, в школе, где едва увидев Майкла, я тут же впала в свой банальный стопор, из которого тут-же меня вывела Саманта, больно ущипнув за бедро. А Майкл был не меньше меня поражен нашей встречей, и стоял перед нами, как зачарованный, не сводя с меня своего удивленного, каре-зеленого взгляда. Мое сердце радостно подпрыгнуло, но я, недовольно фыркнув, отвернулась от Майкла и начала разговор с Самантой, а она тут же утащила меня подальше от него.
Конечно же, эта встреча была не последней. Ведь едва Морганы переехали в гостиницу Плаза, как мы с Майклом, сразу же начали натыкаться друг на друга по утрам в Центральном парке, на пробежках. И каждый раз, после первой памятной для обоих, встречи, увидев на аллейке этого привлекательного юношу, мое сердце начинало неровно биться, я сбивалась с ритма в беге. И если рядом присутствовал Найджел, наша нянька, то он просто усмехался и снова настраивал меня на бег. Иногда, при встрече на одной тропинке я встречалась с Майклом взглядом и он каждый раз весело подмигивал.
Сказать, что я была равнодушна к этому юноше, это значит обмануть и себя и всех, кто начинал уже о чем-то догадываться. Майкл теперь мне снился почти каждую ночь. И целый день после такого сна я ждала нашей встречи, хотя бы мимолетной. Помучив так некоторое время свою душу и свое сердечко, я наконец-то решила, что все, баста Джесс, хватит, детка. Надо уже что-то решать.

Эта, впоследствии судьбоносная встреча произошла на одной рождественской вечеринке у кого-то из одноклассников. И в тот вечер Майкл Морган ни на шаг не отходил от меня, вернее, был рядом, но на расстоянии, что мне очень льстило. Конечно, Майкл мне дико нравился, но подойти первой я не могла. И не решалась и боялась, и вообще, этот шаг первым должен сделать мужчина. Но Морган был ненавязчив. Он не лез мне на глаза, но всегда был рядом и внимательно наблюдал за мной.
Майкл выглядел намного старше своих лет. Невероятно высокий, уже тогда он имел отлично сложенную мужскую фигуру. Не юношескую, а именно, мужскую. Широкие плечи с уже наливающимися мускулами, тонкая талия. Хоть я тоже была не маленького роста, рядом с ним я чувствовала себя Дюймовочкой.
Майкл пригласил меня на танец. Из динамиков звучала песня Брайана Адамса. Его хрипловатый голос придавал сейчас всей этой ситуации невероятную романтику. Майкл держал меня очень нежно, но в то же время не так-то просто было выскользнуть из его рук. Он отлично вел в танце, словно профессионал, у меня даже закралось подозрение в том, что Майкл или раньше учился танцам, или сейчас ими занимается.
Танцуя с ним в паре, я то и дело краснела от смущения. Ведь наши тела плотно соприкасались, бедрами, животами. Моя грудь уперлась в грудь Майкла, что видимо ему, доставило удовольствие. Не бросал бы он просто так на мою грудь многочисленные взгляды и не улыбался бы своим мыслям.
В тот вечер он уже не отходил от меня. Майкл угощал то коктейлями, то сладостями. Потом, вызвав такси, проводил до дома. И лишь когда я зашла в свою комнату, до меня дошло, что мы с ним так ни о чем и не договорились. И не то, что не договорились, мы с ним по-настоящему и не разговаривали. Так пара фраз из этикета. Ни о дальнейших встречах, даже номера телефонов друг другу не оставили. У меня оставалась слабая надежда на встречу в парке, но сейчас, почему то я в себя не верила..Разве я смогу предложить Майклу встречаться? Скорее всего, нет. Воспитание не позволяло.
Девочки нашей школы и той, где Майкл учился раньше, очень желали завязать с ним хотя бы знакомство. Но, как я убедилась впоследствии, он дико не любил чужих сюсюканий в свой адрес и подобных эмоций. Почти каждая, каждая из девочек желала заполучить его себе, кто-то просто как друга, ну а кто-то из них и наоборот. Ведь мало того, что сам Майкл был невероятный красавчик, счета его отца ломились от все поступающих и поступающих денег. Партия могла быть просто потрясающей. Только сам Майкл так не считал. Деньги отца хоть и давали ему много свободы, да и дальнейшее образование уже стучалось в двери, но Майкл Морган относился к ним с прохладцей. Это не его деньги. И все.
А я, увидев его тогда еще, в школе, как-то не повелась на его внешность. А наоборот, решила, что Майкл Морган не просто смазлив, но еще и приторно смазлив. А таких парней, я почему-то не любила. И только потом, побывав в его руках, и встречая Майкла каждый день в школе, да и в парке тоже, мнение свое о его приторности изменила. Майкл уже тогда был мужественен внешне, и с каждым поворотом времени он все мужал и мужал.

В то время я занималась одиночным фигурным катанием, и каждое утро, в любую погоду, родители вытаскивали меня из теплой постели и провожали в парк, бегать. Конечно, я бегала не одна. Или с Найджелом, или с парой старых, но добрых догов. Мои охранники имели такой устрашающий вид, что ни у кого не возникало никакого желания даже посмотреть в мою сторону, не то, чтобы подойти.
В то утро было морозно и скользко. Найджела, как назло, не было дома. Я как всегда, взяла его зубастых заместителей, и втроем, мы медленно побрели в парк. А мне еще недавно снился такой интересный сон, что даже просыпаться не хотелось. Кстати, Найджел – наша нянька, которого отец нанял для моих братьев. В прошлом Найджел несколько лет проработал вожатым и в простых детских лагерях, и в скаутских. Появившись у нас, он сразу ввел моим братьям режим, обязательную физподготовку, чего придерживается до сих пор.
Все прошло бы нормально, но позвонила мама, как всегда обеспокоенная и попросила вернуться поскорее. На улице, видите ли, холодно! Сразу бы и сказала, чтобы домой шла! Но нет, - «Поскорее пробегись и домой, а то простынешь. На улице похолодало» Тяжело вздохнув, я постепенно набрала хорошую скорость. Пробежавшись по Центральному парку до Каламбус – серкл, назад решила вернуться мимо пруда Понд, и вот, почти уже около дома, на одном из поворотов, не добежав до зоопарка несколько метров, я поскользнулась на льдинке и со всего маха грохнулась на асфальт, подвернув ногу и ударившись бедром о бордюр. Об него еще очень благополучно разбился мой телефон. Да еще и куртку порвала в двух местах от трения об брусчатку. Встать я уже не смогла.
Собаки бестолково тыкались мордами в мое лицо, облизывая мокрые от слез щеки. Нет, мои братья не воспитали из них супер-псов, которые помогали в неприятностях, мчались за подмогой, или просто начинали лаять. И сейчас от них не было никакого толка, кроме моральной поддержки. На дорожках никого из бегунов не было. Да и вообще, в парке, в это ранее утро никого еще не было. Вчерашний снегопад полностью парализовал посещение парка, и сейчас, хоть снег немного и сошел за ночь, все так и продолжалось, хотя полицейские уже не дежурили у входов в парк.
Так бы я каталась от боли по аллейке, и медленно замерзала бы на холодных камнях Манхеттена, если бы из-за поворота не вынырнул Майкл Морган. В принципе, если подумать, это был вовсе не его маршрут, от Плазы, да еще и через дорогу к Арсеналу! Да, это выглядело странно! Но! В таком случае, что тогда я делала на площади Колумба? Тут и без принципа не мой маршрут! Мы с ним осознанно бежали в направлении обоих домов, в надежде встретить друг друга. Майклу повезло больше.
Естественно, мимо Майкл пробежать не смог. Увидев меня лежащей на каменной брусчатке, он охнул и поторопился, чтобы помочь.
-Лед, тут лед, осторожнее… - я как могла, предупредила Моргана об опасности. Майкл лишь согласно кивнул и свернул ко мне.
Сейчас мы с ним оба были напряжены. В большей мере я. Мое сердце все же, даже радостно трепыхнулось, при взгляде на Майкла. Но боль во всей ноге заставила меня думать о настоящем. И я сама попыталась встать, только эта попытка у меня не получилась. А Майкл, придя в себя, покачал головой и, не обращая внимания на рычащих рядом с ним, псов, склонился надо мной.
-Встать так и не получилось?
Я покачала головой и процедила сквозь сжатые зубы:
-Уже пробовала… Ты же сам видел!
Тут он как-то странно хмыкнул, кивнул и посмотрел мне в глаза:
-Наконец-то мы встретились, без лишних глаз и ушей. – И уже кинув взгляд на мою ногу, нахмурился. – Ты далеко отсюда живешь?
Я почти выдохнула:
-Шестьдесят третья… - и махнула рукой в сторону Арсенала. - Там, за углом.…Но ворота еще закрыты
До Арсенала, с аллеи парка надо было идти через территорию зоопарка, он сам хоть и открывался в десять часов утра, входящие на территорию ворота открывались раньше. Но не в шесть утра, к нашему теперешнему сожалению.
-Знаю я, - буркнул Майкл и наклонился еще ниже, - давай, держись тогда за меня, помогу тебе до дома добраться.
Я, было, оттолкнула его руки:
-У тебя есть телефон? Домой позвоню, за мной приедут.
Майкл ехидно фыркнул, выпрямился и смотрел на меня сверху вниз:
-У тебя адекватные родители, да, детка? Они вот это все спокойно воспримут? К тому же ты ведь будешь звонить с незнакомого для них номера! А это ломка психики для наших предков, особенно для матерей. Лучше давай, давай, все-таки, держись за меня. Не переживай, Джесс, все будет хорошо, я постараюсь тебе помочь.
Я уже с сомнением, сомнением для себя, посмотрела на этого все еще загадочного, и очень привлекательного парня и покачала головой, соглашаясь с ним:
-Да, мои предки такие же, как и у всех! Ладно, уговорил, я согласна, веди меня…
Майкл усмехнулся и снова склонился надо мной:
-Держись за шею…
Он подхватил меня на руки, отчего я снова взвыла, а Морган в очередной раз охнул от неожиданности.
-Так больно? Прости, не учел. У тебя, наверное, вывихнута нога. Давай я сначала посмотрю? Может смогу вправить?
«Может смогу вправить»??? Если он ни разу этого не делал, то, по всей видимости, может запросто выдернуть мою ногу к чертям собачьим! Но, выбирать мне было не из чего, и я согласно и смиренно кивнула. А по лицу снова побежали молчаливые слезы. Майкл донес меня до первой попавшейся лавочки, посадил и снял с ноги кроссовок.
-Потерпи, это будет еще больнее, но зато сразу же потом все пройдет.
-Ты про это тоже слышал? – съязвила я. А Майкл усмехнулся и сверкнул зеленью глаз.
-Знаю я, не бойся.
Моя душа тянулась к нему, я чуть ли не каждый раз вздрагивала от прикосновения его довольно нежных в такой ситуации, рук. Я хотела пробыть с ним подольше. Но больная нога, вернее боль в ноге заставляла меня грубить и огрызаться, что выставляло меня в минусе.
Я дернула больной ногой, и поморщилась от боли:
-Да ты сначала посмотри, вывих это, или нет! – и закусила губу. Было очень и очень больно.
А Майкл уже аккуратно прощупывал пальцами мою ногу. Щупал и хмурился. Наконец, подняв голову, посмотрел на меня.
-Орать будешь? У тебя все-таки вывих, надо вправлять. Уже точно!
Я пожала плечами:
-Я не знаю…
Майкл тяжело вздохнул:
-Ладно, беру все на себя. Будет сильно больно, можешь укусить. На счет раз, два, три…
И одной рукой заткнув мне рот, другой, даже не считая, он резко дернул мою ступню. Я не смогла орать, а лишь промычала, простонала. Но потом ноге и, правда, стало легче.
-Ой, и правда, не болит… Спасибо тебе, я пошла, да?
Майкл рассмеялся и, продолжая стоять передо мной на одном колене, взял мою больную ногу в свои ладони, от чего тепло его рук согрело ступню, и, продолжая так стоять, поднял на меня свой уже янтарный взгляд.
-Я знаю, что сейчас это совсем неуместно, но у меня потом не будет такого случая, когда мы одни. Вокруг нас постоянно люди. И даже – настоящие толпы.
Я тихо хихикнула. В самом деле, ведь Майкл прав. Нам постоянно кто-то мешает. То свои, то чужие. А Майкл снова посмотрел на меня, а его ладонь переместилась на мое колено. Мои щеки тут-же вспыхнули.
-Ты мне нравишься, Джесс. Не просто нравишься, ты мне снишься, мерещишься в каждой девчонке. Я уже устал от этой неизвестности, давай уже встречаться? Я же вижу, что и я тебе тоже не равнодушен. Я тебя не тороплю, подумай…
Я не дала Майклу договорить.
-Я не буду думать, потому что и мне тоже надоела неизвестность. Ты думаешь, что только я могу сниться? И ты тоже! – Майкл при этом улыбнулся уголком губ, сдерживая рвущуюся из него широкую улыбку, а я продолжала. – Я еще раз говорю, что думать даже не собираюсь. Давай встречаться. Но на первое время я бы хотела, чтобы никто из наших близких, друзей и подруг не знали об этом. А что будет потом, время покажет.
Майкл слушал меня, уже без улыбки. Он отлично знал кто я, но так же он с пеленок знал, кто такой Владимир Диллан. Отец Майкла многократно обещал лишить его наследства, если он свяжется с какой нибудь из дочерей Диллана.
Я тоже не просто так говорила о нашей с Майклом тайне. Мой отец несколько раз разносил как свой кабинет, так и кабинет Моргана, при очередном конфликте корпораций. Меня отец хоть и не лишал наследства, но предупреждений о молодом Моргане было предостаточно. Как и обещаний выгнать из дома.
-Хорошо, Джесс, я согласен. Пусть пока это будет тайной. А теперь тебе пора домой. Держись за меня и вставай.
Едва я встала с лавочки, как он тут-же подхватил меня на руки и понес в направлении Шестьдесят первой улицы. Ворота парка были еще закрыты, и через Арсенал пройти не удалось бы, а ведь оттуда до моей улицы намного ближе.
И уже, шагая по дорожке, Майкл посмотрел на меня и хмыкнул:
-Первый раз вижу такую девчонку, которая терпит такую боль! Без криков и рева. И вообще, детка, выходи за меня замуж Интересно, хотелось бы посмотреть, как при родах ты поведешь себя, когда будешь рожать наших детей. Будешь орать или нет?
Я же, услышав от него все это, даже дышать перестала. Хоть я чувствовала Майкла как родного человека, все же что-то напрягало, что до брака у нас ним все же дойдет. Но не спросить не могла.
-Ты веришь в это? В наш брак? В эту сказку?
Майкл хмыкнул и, выдохнув, опустил меня на очередную лавочку, чтобы перевести дух.
-Конечно, верю, я даже знаю, что вот в такое время у нас с тобой будет свадьба. Зимой. Я ее тоже вижу во снах. Ответа не жду, знаю, пока рано. Ты просто будь рядом, я тогда буду самым счастливым парнем на свете. И самым верным.
Я молчала. Это был не стопор, а удивление. Два предложения за одно утро…нет, так не бывает!
А Майкл продолжал:
-Просто все повода не было подойти, да и времени. Ты мне даже стала сниться с тех пор, как я тебя увидел. Не в школе, тут, в парке. Ты тут с каким-то парнем всегда бегаешь..
-Это Найджел, наш нянь, - машинально ответила я, думая о другом. О чем именно, мои мозги мне так и не сказали. В голове сейчас была настоящая метель из обрывков мыслей. Я лишь знала, что все мои мысли были о нем. О Майкле Моргане. И о его снах.
-Кстати, я Михаил. Михаил Морган. Для всех остальных – просто Майкл. А у тебя красивое имя. Джесс, Джесси, Джессика…Детка моя!
Я не успела ему ничего ответить, как Майкл снова поднял меня с лавочки и подхватил на руки. Сейчас он нес меня уже по Пятой авеню, вдоль каменного ограждения парка. Вдоль него стояли редкие лавочки, которые давали Майклу хоть немного отдыхать. Сейчас мы больше молчали.
После Шестьдесят второй улицы я, держась за Майкла, пошла сама, правда, прыгая на одной ноге. Собаки медленно плелись за нами. И чем ближе мы подходили к моей улице, тем сильнее Майкл прижимал меня к себе за талию. Наконец, едва мы зашли под строительные леса, как он вдруг подхватил меня на руки и, стараясь не трогать больную ногу, прижал к стене подъезда.
-Прости, детка. Я долго об этом мечтал. С той самой вечеринки. С нашего первого танца. Я так хотел снова прикоснуться к тебе… – Майкл поцеловал меня сначала слегка, еле касаясь губ, но потом его поцелуй превратился в страстный и жаркий, и мы в прямом смысле утонули в чувствах друг друга. Это был самый первый наш поцелуй, хоть и жаркий, но пока еще по юношески наивный. Вот так, та встреча на вечеринке и оказалась по-настоящему судьбоносной.
Но как бы мне не нравились поцелуи Майкла Моргана, нога начала болеть все сильнее. Мне пришлось прервать нашу с ним прелюдию. Я виновато посмотрела на Майкла
-Прости, Мишенька, нога сильно болит, пора уже домой. Мама, наверное, иззвонилась вся, а телефон же разбился.
-Хорошо, пошли, до дома доведу и тоже домой.
Действительно, Майкл довел меня до самых дверей, чмокнул в губы и прошептав на ухо
-Жди меня сегодня вечером, под окнами, – и убежал домой.
Майкл приходил ко мне, под окно каждый вечер, пока я сидела дома, по ночам. И бросая в стекло камешки, будил. Открыв дверь террасы, я болтала с ним, пока не замерзала. Пару раз он пытался забраться ко мне в комнату по виноградной лозе, но оба раза она была во льду, его руки мерзли и скользили. Да и хорошо, что это у него не получилось.
Так вот и случилась эта наша судьбоносная встреча. Это было уже не детство, и не подростковая юность. Впоследствии Майкл Морган стал моей тенью, моей невидимой охраной. Моим земным ангелом! Он видел все, он знал все, что касалось меня, и пытался помочь. Если не сам, то через кого-то. И у него это хорошо получалось. Кстати, у меня к нему было какое-то непонятное чувство. Словно бы я знала его очень хорошо, когда-то давно. В другой жизни. Это поначалу пугало меня, но знаки внимания со стороны Моргана сглаживали это впечатление, а потом оно и вовсе улетучилось.
После парка, после двух недель моего домашнего заточения из-за ноги, мы встретились в школе, словно бы не виделись года два, будучи на разных материках, словно бы Майкл не торчал ночами под моим окном все эти две недели. Все свободные минутки и обеды Майкл Морган не отходил от меня ни на шаг, делая вид, что помогает мне с задачами. Хотя это было на самом деле так. Майкл иногда делал за меня уроки по физике, химии, математике. До меня иногда эти дисциплины доходили туго. А Майкл щелкал задачи как орешки. А после школы, через день, мы ехали с ним в Бруклин, к моим подопечным, где он благополучно пришелся ко двору.

Пока я сидела с ногой дома, отец все время был в напряжении. Эта война двух корпораций дает свои результаты на психику руководителей, глав. И отец интуитивно стал подозревать меня в том, что я встречаюсь с сыном Лекса Моргана. Что было правдой. Но отец, к счастью, этого не знал, а лишь мучился догадками.
Но романтичный Майкл все время подливал масло в огонь. То и дело. Раз в неделю он присылал мне невинные букетики. То букетик ландышей, то фиалок, то просто, одуванчиков. Мой отец хоть не видел цветы, но все равно он узнавал об этом. В таких случаях он не лез ко мне с расспросами. Подумаешь, букетик фиалок. Только эта информация откладывалась у него в памяти, как негативная. Отец и тут подозревал, от кого были эти цветы. И снова он был прав. Но! Если бы мне стали дарить розы, дорогие букеты, он тут же проявил бы свою бдительность и инициативу. Казалось бы, наступило спокойствие, но последующие действия моего поклонника заставили вздрогнуть моего отца.
Однажды ночью под моей террасой раздалась мелодия серенады. Выглянув на улицу из-за занавески, я увидела трех парней в мексиканских костюмах и сомбреро. Сам Майкл стоял на углу Мэдисон и наблюдал. Я тут-же набрала его номер. Но музыка вдруг затихла. Я отвлеклась от разговора с Майклом и снова подошла к окну. Мой отец стоял рядом с музыкантами и, заплатив им, чтобы они замолчали, спрашивал, кто прислал их к окнам его дочери. Но музыканты и сами толком ничего не знали. Иногда Майкл действовал не один. И отец, так и не получив от них ничего вразумительного, отпустил парней и вошел в дом. Я же, испугавшись, что он сейчас войдет ко мне, дала Моргану отбой и юркнула под одеяло.
Конечно, среди ночи отец не стал будить меня и спрашивать о моем поклоннике. Это было оставлено до утра. Только наша мудрая мама специально разбудила мужа поздно. И, опаздывая в офис, он очень торопился. Обо мне и ночном инциденте даже не вспомнил. Зато впоследствии его подозрения насчет моих отношений с сыном его врага только укрепились.
Через неделю активизировался наш дед, живущий сейчас во Франции, в фамильном замке Ла Круа. По его голосу в телефонной трубке я так и не поняла, рад мой предок или взволнован. Вместо приветствия он начал с вопросов.
-Джессика, дорогая, ответь-ка твоему старому деду, ты что, с мальчиком подружилась?
Я, нахмурившись, замерла на месте, прижимая трубку к уху. Откуда он мог об этом узнать? Мама не могла проболтаться. Это был не ее отец, а отец ее мужа. Кто знает, как бы он себя повел, узнав о Майкле.
-Деда, откуда у тебя такие сведения?
Дед хмыкнул в трубку и снова спросил:
-Так значит это, правда?
-Да, правда. Мне что, запрет поставили?
Дед тихо рассмеялся.
-Что ты, девонька. Конечно же, нет. Встречайтесь, любите друг друга. И никогда не расставайтесь. Поверь мне, дитя, он – твоя судьба. Уж я-то знаю.
-Это призраки тебе напели?
Дед снова хмыкнул:
-Ну а кто? Они радуются, эти призрачные дети. Ты бы их слышала! Я даже не буду спрашивать, как зовут твоего избранника и его фамилию. Я уже и это знаю.
Конечно, с одной стороны я была удивлена. Ну а с другой – нет. Видимо для наших призраков наши отношения с Майклом тоже были очень важны.
-Так значит ты рад? Я так и не поняла причину твоего звонка. О мальчике узнать?
Дед и, правда, довольно рассмеялся:
-Конечно, я очень доволен. Да, ты права, я позвонил, узнать лично от тебя о молодом Моргане.
Я снова замерла с трубкой у уха. О молодом Моргане? Хотя, мой предок уже объяснил, кто ему доложил о Майкле. Дед продолжал каждый раз удивлять меня. И только меня! И это уже напрягало.
Позже, в школе, переложив Ромео и Джульетту на музыку, мы с Майклом играли главные роли в этом мюзикле. И это у нас с ним выходило очень легко, в этом спектакле мы могли не скрывать своих чувств друг к другу, чем только подняли престиж школы. Наш мюзикл прошел на ура!
Но, пришедший на спектакль мой отец терпеливо досмотрел наши с Майклом ненаигранные отношения, на сцене, и устроил мне дома настоящий допрос. Тут уже и мама никак не могла повлиять на мужа. Наш отец был зол, как сто чертей. Вдобавок ко всему, когда спектакль окончился, он встретился там с Лексом, чему не очень-то был рад. Они оба не обрадовались этой встрече.
Я не сдавалась на этом допросе, чем еще сильнее злила отца. Я отстаивала наши отношения с Майклом, я отвергала все отцовские доводы насчет подлости Морганов. Ведь, если Лекс такой, то ясно, как белый день. Майкл недалеко ушел от отца. Но я стояла на своем. Что Майкл совсем другой и что, рано или поздно, но он сделает меня счастливой. И отец решил отправить меня во Францию, в замок. Тут уже мама встала на мою защиту. Хотя, как сказать. Она доказывала отцу, что сейчас самое ответственное время в учебе. Если я пропущу хотя бы неделю без школы, то догнать уже будет трудно. Неизвестно, как в таком случае я ее окончу и как потом поступлю в колледж. А я сидела, смотрела на родителей и молилась в душе, чтобы отец снизошел просьбам жены, и хоть чуть-чуть, но понял ее.
Отец снизошел до просьб нашей мамы, но остался при своем. Он отнял у меня и телефоны и интернет и запер меня в подвале, где стоял старый диван со столом, и был небольшой санузел. В школу отвозил меня сам, а присматривать во время учебы и похода в столовую, приставил своих парней. Найджелу он тоже уже не доверял. Мы с Майклом встречались лишь на обедах, и то, глазами. Но и через них мы с ним говорили о многом, успокаивали и ободряли друг друга. Но, на беду Майкла, он не знал о моем заточении.
По вечерам мама приходила ко мне и уговаривала забыть о молодом Моргане. При этом ее вздохов было больше чем моих. Она вспоминала свою молодость, своего парня, который впоследствии стал ее мужем. И о нетерпении ее отца к русскому, молодому сорванцу. А я стояла на своем. Сейчас не семнадцатый век, а двадцать первый. Ну и что с того, что я нахожусь сейчас запертая и в подвале?
На наше с Майклом счастье, мой отец ни разу не видел его. Он только слышал, что парень имеет невероятный рост и все. А в моем классе один мой одноклассник как раз имел высокий рост и даже немного был похож на Майкла Моргана. И отец переключил свое внимание на Чака Бредберри. Парни из охраны моего папочки последили некоторое время за Чаком и, отчитываясь перед боссом, с большой уверенностью убедили его, что Майкл Морган за эту неделю ни разу не появился, ни на нашей улице, ни в Центральном парке. И вообще, на мисс Джессику он даже и не смотрит. Никак. Мой отец поверил своим бойцам. В нашем мире возможно все. А может и Лекс тоже провел над сыном свои манипуляции, и теперь Майкл избегает встреч? И мой отец немного расслабился.
И вот эта путаница чуть не привела к фатальному исходу всей этой истории. Поругавшись с Лексом в очередной раз, наш отец приехал домой поздно и очень нетрезвый. А тут, как назло, Майкл снова решил навестить меня через террасу. Тем более, на улице было лето. Майкл устал ждать, когда увидит меня вне школы, сможет дотронуться до меня. Он очень скучал.
Ему почти удалось добраться до перил террасы, когда на его запястье расстегнулись и упали вниз его часы. Падая, они звонко разбились о металлический заборчик нашего небольшого палисадника.
Отец отреагировал мгновенно. И решил он все правильно. На балкон его дочери кто-то лез. Да и не кто-то, тут мой отец снова был прав. Это был молодой Морган. Вытащив из ящика стола оружие, отец решил не спускаться вниз, а просто открыл окно. Он не отдавал себе отчета, он был сильно пьян. Кабинет моего отца был на том же этаже, что и моя комната. Попасть в человека, было раз плюнуть. Отец выстрелил два раза.
Выстрелы в ночной жизни города показались одними из ее звуков. Шумные и непонятные. А Майкл, коротко и удивленно вскрикнув, тут-же спрыгнул на землю и скрылся за углом магазина на Мэдисон авеню.
То, что его ранил мой отец, Майкл понял сразу. Уже через секунду кожа на левом боку стала гореть огнем, а через ткань рубашки просочилась кровь. Минутой позже она закапала на асфальт. Чертыхнувшись, он снял с себя толстовку и прижал к ране. К счастью, на Майкле была надета темная одежда, и кровавое пятно не бросалось особо в глаза прохожим.
Домой идти Майкл не мог, Дома мать и сестра. Они все равно заметят, что с Майклом что-то не так. И тогда только одному Богу известно, до какого состояния доведет себя мать. Но и стоять на улице и истекать кровью – тоже не дело. Поймав такси, Майкл отправился в Бруклин, в район Оушен.
Рана на боку, к счастью, оказалась сквозная, пуля просто чиркнула по ребрам и вышла. Но часть кожи на боку, большую часть, надо было зашивать. Что и говорить, Майклу несказанно повезло.
-Родителям скажешь? – спросил Майкла его спаситель, завязывая последний узел на бинтах. На первое время рану пришлось крепко забинтовать.
-Не знаю, дядя Сэм, не знаю. Отец отца не простит, начнется вендетта. Нас с Джесс разлучат, а я без нее не смогу.
Семен Адлер посмотрев в окно, на океан, вздохнул и повернулся к Майклу.
-Хоть матери то скажешь?
Майкл откинулся на подушку.
-Я не знаю. Наверное. Да вы не беспокойтесь за меня. Я полежу немного и пойду.
Адлер хмыкнул и покосился на своего гостя.
-Ага, как же! Уже отпустил. Нет уж, мы с тобой сейчас съездим к одной волшебнице. А потом лежи у меня тут и выздоравливай, места всем хватит. Ничего, парень, до свадьбы заживет. Но матери надо позвонить.
Так или иначе, но ложась спать, Оливия была абсолютно спокойна. Да, Майкл позвонил домой и сообщил, что на неделю уехал в Бруклин, по делам своего патронируемого. Им, конечно же, был Семен Адлер. Оливия поверила сыну сразу же, едва услышала голос самого Семена. Такое уже и раньше было. И после звонка, вызвав такси, Майкл с Семеном отправились в Квинс, зашивать рану.
Я же, в то самое время, когда отец попал в Майкла, только что проснулась и подходила к зеркалу. Проснись я минутами раньше, ничего бы не было. Я бы услышала Майкла, и он никуда бы не полез. Зеркало висело прямехонько у открытого окна подвала. Внезапно мое плечо и спина, вернее, кожа, почувствовала невероятную боль. Словно бы кожу рвали крючьями. Наши вскрики с Майклом прозвучали почти одновременно. Но мы не услышали друг друга. На плече и на спине вздувался огромный рубец, похожий на удар хлыстом. Даже кожа стала такой же рваной. Красные струйки быстро потекли по спине, вниз и закапали на пол. Испугавшись, я стала стучать в дверь ногами, но меня не слышали. Пришлось разбить открытое окно подвала, звук разбитого стекла могли услышать точно. А потом начала вопить «Пожар».
С этой непонятной раной надо было что-то делать. Содрав с постели, где я спала, простыню, я обмоталась ею и вновь начала стучать в дверь.
Куки услышала звон разбитого окна и мои вопли и поспешила сообщить об этом хозяйке. И через некоторое время в комнату, где я сидела под замком, вбежала испуганная мама.
-В чем дело? Где пожар? Джесс, что вообще тут происходит?
Я тоже была очень испуганной и, пожав плечами, выдала свою версию.
-Мама, он все-таки пришел…
-Кто пришел? Джесс, ты пугаешь меня.
Но я повернулась к матери спиной и скинула простыню.
-Вот, Фредди все же пришел…
-Да что еще за Фредди?
-Крюгер, мама, Крюгер…
Но мама уже отвлеклась на что-то другое. Подняв с пола какую-то вещицу, она понюхала ее, хмыкнула и посмотрела на меня.
-Нет, детка. Это не Фредди. – На ее руке лежала пуля. – Сдается мне, я знаю этого парня, кто это сделал.
-Это Лекс Морган, мама? Да?
Мама посмотрела в мои огромные от страха глаза и покачала головой.
-Нет, к нашему счастью, это не он.
Все, больше она мне ничего не сказала. Как я ее не просила. Она понимала, что сначала надо найти ответ, провести свое расследование. А пока набирала номер подруги, Тин Вонг. С моей раной надо было немедленно что-то делать.
-Давай пока я сама тебя обработаю и перевяжу. Тин попросила приехать через полчаса, а то и больше. У нее уже есть пациент.
-В такое время? – в моей душе прокатилась какая-то тревожная волна. А мама пожала плечами:
-Такая у нее работа, людей на ноги ставить.
Мама удивленно смотрела на красную полоску на моем боку и нервно ломала свои пальцы. Потом, решительно взяв меня за руку, вывела из подвала и захлопнула за нами дверь. Показывать сейчас отцу весь этот ужас было бесполезно. Он уже давно и крепко спал.
Пока она обрабатывала мою рану, а потом и перевязывала, естественно, с перерывами, ведь я не сидела спокойно, а то и дело айкала и ойкала, вздрагивая от боли, прошло больше получаса. Вызвав такси, мы с ней, наконец-то, отправились в Квинс.
Подруга мамы жила в Квинсе, а работала в Чайнатауне. У нее там была своя практика. Она исцеляла людей национальными китайскими снадобьями. И надо сказать, она пользовалась большим успехом не только у горожан.
Тин долго рассматривала мою рану и то и дело хмурилась. Потом уже не выдержала. Спокойная натура воспитанной китаянки на этот раз дала сбой.
- Я не могу понять, вас там, на Манхеттене что, по очереди расстреливали? Я только сейчас зашивала точно такую же рану. За всю жизнь я ни разу не встречала подобного случая. Моя голова отказывается в это верить.
Я, услышав про пациента, кто был перед нами у Тин, хотела уже расспросить ее, но она властно кивнула на свой кабинет, где принимала дома.
-Быстро на стол. И терпи. Буду собирать тебя, по кусочкам.
Сейчас Тин не была похожа на себя, ту, спокойную и продуманную. Сейчас это был настоящий комок нервов. Властная и где-то даже грубая.
Единственное, что Тин сделала медикаментозно, это ввела мне обезболивающее. И начала колдовать над моей спиной. В результате, рваный «удар хлыстом» был побежден. Тин склеила каждый лоскуток моей кожи точно по выкройке. Действительно, собирала по кусочкам. Все стыки кожи были идеально уложены друг в друга. Но, еще до этой операции, вокруг раны уже растеклась багряная синева.
-Ну, все, девочка. Я сделала все, что смогла. Я постаралась обойтись без швов. Обещаю, все срастется очень быстро. И недельки через две жду уже у себя в салоне. Отшлифую рубцы, и будешь ты у нас, как новенькая! А сейчас пошлите, угощу вас чаем. Нам всем сейчас надо успокоиться.
Дома мы, молча, отправились каждая в свою комнату. Я к себе, а вот мама сразу же направилась в кабинет отца. И ее сердце невольно сжалось. На столе ее мужа лежал пистолет. Не травматический, а самый что ни есть настоящий, боевой.
-Боже, Миру, что ты наделал? Ты же чуть не убил свою дочь.
С железной решительностью мама забрала пистолет, проверив еще и сейф. Но в сейфе не было никаких коробок с пулями, ни другого оружия. Она унесла этот злосчастное оружие с глаз подальше. Не надо делать никакую экспертизу, чтобы понять, откуда были выстрелы, и из какого именно оружия. Все и так стало ясно.
А я, лежа в своей постели, в своей комнате, на животе и отходя от обезболивающего, думала, кого еще в столь позднее время оперировала Тин? Кого еще подстрелили недалеко от моего дома? Смутные догадки терзали душу, но я отгоняла их, как могла. Второй вопрос мучил еще больше. Кто именно стрелял? Пострадало два человека. Почти что в одном месте. Действительно, как на расстреле!
Зашла бледная от переживаний, мама.
-Ну, ты как?
-Да нормально, мам. Уже цела и здорова. Только вот я все время думаю, а за что я получила эту пулю? В прямом смысле, она ведь все же меня коснулась.
Мама нервно поежилась:
-Ты должна быть готова к тому, что правда рано или поздно, но выползет наружу. И это будет очень горькая правда, тебе придется с трудом ее принять. А сейчас давай спать?
Действительно, за окном уже начиналось утро. Мама устало вздохнула и поцеловала меня.
-Все, спи. В тот подвал ты больше никогда не попадешь. Слово матери. Спи!
Так или иначе, но мой арест наконец-то закончился! Первое, что я сделала утром, так это сразу же нашла свой мобильник. Ужас! На нем было около трехсот пропущенных вызовов от Семена. Странно.
Я нахмурилась. Действительно странно, зачем я так срочно понадобилась старику? Ведь раньше он не проявлял такой телефонной активности. Я набрала номер. К моему удивлению, ответил не Семен, а Майкл. Моя рука, державшая мобильник, стала нервно дрожать.
-Привет, Джесс. Скучал по тебе, - голос Майкла был спокоен, но что-то незнакомое мне, в нем все же проскальзывало. – Ты не могла бы сейчас приехать к Адлеру? Я у него.
-Я уже поняла, где ты, - почти прошептала я в трубку, но собравшись с духом, произнесла обычным, бодрым голосом, - конечно, Миша, я сейчас же приеду, жди меня.
Дальше я отключила телефон и стала лихорадочно собираться. Что там случилось, в Бруклине? Почему Майкл там? Судя по звонкам, значит, что-то с Семеном. Они там справляются, как могут, а я, понимаешь, в заточении сижу. Бред какой-то!
Поймав на улице такси, я отправилась в Бруклин, даже не подозревая, что меня там ждет. Какой шок, какая жалость, и какая ненависть!
Дверь в квартиру Семена Адлера была открыта. Видимо, для меня. Я прошла в гостиную и огляделась. Такое впечатление, что дома никого нет. И еще, почему здесь пахнет больницей?
-Миша. Я приехала. Ты где?
-В спальне, Джесс, заходи.
Зайдя в гостевую спальню, я, едва увидев Майкла, встала у двери, как вкопанная. Майкл лежал на диване, с голым торсом, и накрытый тонким пледом.
-Заходи, заходи, - виновато улыбнулся Майкл, - присаживайся.
Тот шок, который я испытала, не позволил проявиться стопору. Шок был неимоверной силы. Майкл облегченно вздохнул, заметив и осознав это.
Да, больницей пахло именно из этой комнаты. Глубоко вздохнув и сосчитав до десяти, я оторвалась от двери.
-Миша, что вот это все? Что с тобой? Миша!
Майкл поморщился и посмотрел на меня:
-Все нормально, Джесс. Я же живой!
От этой фразы Майкла мне по-настоящему стало страшно.
-Как это? Почему – «живой»? Миша, где ты был?
В это время в комнату вошел Семен. Положив на стол пакет с кучей бинтов, он повернулся ко мне и прямо, без подготовки, объяснил:
-В него стрелял твой отец. И как видишь, попал.
Я снова ничего не поняла.
-Как «стрелял»? Мой отец? Миша, где он тебя выследил? Зачем он в тебя стрелял?
Майкл замолчал. Семен, подождав его объяснений, и не дождавшись, развел руками.
-Ну и чего ты молчишь? Пусть Джессика узнает все от тебя, чем от других. И это будет честно, по-мужски.
Я опустилась на диван, у ног Майкла и закрыла руками лицо.
-Папа! Ужас, какой! Миша, он все же решился. Он привел свои угрозы в действие. Боже мой, я не верю! Ведь все было тихо и спокойно.
Действительно, все было тихо и спокойно. Но лишь потому, что я была заперта в подвале. Но Майкл и тут умудрился нарушить это хрупкое спокойствие.
За окном рокотал океан, у меня в душе буря тоже разошлась не на шутку. Осознавая весь ужас ночного происшествия, я не могла уже вести себя адекватно. Ведь несостоявшимся убийцей стал мой родной отец! И как, после всего этого он будет смотреть мне в глаза? А как мне вести себя с ним? Голова шла кругом.
-Миша, ты понимаешь, в чем обвиняешь моего отца? Почти что в убийстве! Двойном убийстве.
Майкл пропустил мимо ушей мои последние слова.