Строки прочел Смолдырева о страшных годинах:
Саласпилс в письмах под Ригой, где стонет Земля -
Стонет и воет своей чернотою в сединах,
Душу всю вынув и ужасом испепеля. |
|
Лицо светилось с торжеством,
Глаза пылали с дикой местью,
Взмахнула ведьма помелом,
Покрылся Край паучьей сетью. |
|
Поэты разрезают словом горло,
И от того поэт всегда простужен.
Застрянет ком , как глохнут в глотке свёрла.
Когда весь фокус в том , что стих на ужин. |
|
В московской церкви звон колоколов.
Как будто эхом слышу я Марина.
Псалмы читаю из твоих стихов.
Ты Зевса дочь- богиня Прозерпина. |
|
Когда – нибудь всё устроится,
и отбелится, и отмоется,
и починится, и построится… |
|
Здесь доживали старики,
И нам не жалко
Одежду их, половики
Снести на свалку. |
|
Мы не будем хамить и драться,
Соучастие нам по сердцу.
Нам родные дети Луганска,
Старики и вдовы Донецка. |
Мы с детства дружим,
Много, много лет.
Мы интернету служим,
Друг другу шлем привет.
|
|
Кто-то пнул, а кто-то плюнул,
Третий просто обошёл…
Рвутся нервы словно струны
Мне сейчас нехорошо. |
|
Вся жизнь, как дорога-
Лишь грязь да ухабы…
И молятся Богу
Русские бабы. |
|
Вся жизнь, как дорога-
Лишь грязь да ухабы…
И молятся Богу
Русские бабы. |
Сила в творчестве, сила - в создании силы.
Не в деньгах, от которых душа, задыхаясь, гибнет.
Сила в правде, которая вовсе не так красива, -
но увидишь её красоту, и - могила.. |
Из края в край пространства ширь!
Не раз топтал его угодья!
Волнение внутри души
На этой чувствую свободе. |
Снова я спешу к твоим улицам
Прикоснуться туфель подошвами.
|
|
На солнечной полянке летом,
Трудились муравьи неспешно.
Касаясь лепестков соцветий,
Порхали бабочки потешно.
На крыльях желтого оттенка,
Портреты Кобры знаменитой.
ЛегкИ создания, приметны,
Хранимы змейкой ядовитой. |
|
Окно в Европу распахнулось.
Так вот, как выглядит она.
Я, было даже, ужаснулась,
Гермафродитная чума… |
Чем проще, - тем лучше,
тупее - счастливей,
а мысли - противной
копаются гущей |
|
