[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Литературный форум » Наше творчество » Форум для новичков » начало мистического романа
начало мистического романа
mister1980 Дата: Четверг, 25 Апр 2024, 11:42 | Сообщение # 1
Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 4
Награды: 0
Репутация: 2
Хотя бы один отзыв черканите
Глава 1.

Галина Иванова никак не могла заснуть. Она беспокойно ворочалась в постели, думая о том, что зря приняла приглашение своей соседки, генеральши Крыловой остаться ночевать в их имении.
Галина Ивановна и её муж князь Прохнов Владимир Яковлевич приехали в гости к своему соседу отставному генералу Крылову сегодня днём. Так как князь с супругой последнюю зиму безвыездно проживали в имении, то поездка к соседям была для них приятным развлечением. Они пробыли у Крыловых весь день: играли в карты, обедали и, конечно, обсудили всех соседей в округе. Когда пришла пора оставить радушных соседей в покое, возвратиться к себе домой, то снежок, который приятно порхал за окном весь день, превратился в сильный снегопад. Ехать в такую погоду по воронежской губернии, да ещё ночью, было смертельно опасно.
- Останьтесь у нас на ночь, - предложила им жене генерала Нина Михайловна.
Владимир Яковлевич замотал головой, протестуя против этого предложения.
- Оставайся, Владимир Яковлевич, - уговаривал своего соседа отставной генерал, - куда в такую погоду ехать? Уже темнеет. Минут через тридцать совсем темно будет.
- Сергей Петрович прав, - воскликнула Прохнова, она очень боялась ехать через поля, ночью, во время снежной бури, - нам лучше остаться.
- Ладно, уговорили, - низкий, коренастый Прохнов махнул рукой, - остаёмся.

Но теперь Прохнова жалела о том, что осталась на ночь у соседей. Буря, которая обещала бушевать всю ночь, неожиданно стихла. А Галина Ивановна так и не могла уснуть. Дома в своем имении она давно спала отдельно от князя, но теперь была вынужденна слушать его раздражающий храп у себя под ухом.
Княгиня Прохнова была сорокалетней, очень располневшей, после единственных родов, женщиной. Маленького роста, с вьющимися каштановыми волосами, серые глаза всегда слегка прикрывались во время разговора.
Вдруг она услышала за стеной громкие шаги.
«Вероятно, Лизе тоже не спиться», - подумала она, - «может пойти к ней, попросить книгу на ночь».
Лиза, высокая розовощёкая, жизнерадостная девица шестнадцати лет была единственной дочерью Крыловых.
Галина Ивановна поднялась с кровати, накинула на плечи шаль, любезно оставленную Ниной Михайловной, взяла в руки свечу и вышла в коридор. Подойдя к двери, которая вела в комнату девушки, Прохнова тихо постучала:
- Лиза, - шепотом проговорила она.
Но ответа не последовало, а шаги, что несколько секунд назад раздавались в комнате, стихли.
«Легла спать», - подумала Прохнова и хотела вернуться к себе в комнату.
Но как только она дошла до двери своей комнаты, шаги в спальне девушки раздались вновь, послышался звук бьющегося стекла. Галина Ивановна быстро, как это позволяла её тучная фигура, направилась в комнату Лизы, прикрывая трепещущее пламя свечи рукой.
- Лиза! – воскликнула женщина и открыла дверь комнаты.
Её обдало свежим морозным потоком воздуха. Окно было разбито, и холодный ветер нещадно трепал занавески окон.
Прохнова подошла к кровати девушки – она была пуста.
В Это время порыв ветра ворвался в комнату, а Галина Ивановна была в таком состоянии, что позабыла загородить пламя свечи рукой, огонь потух, погрузив комнату в кромешную тьму.
Княгиня, оставшись в кромешной темноте, истошно завопила, разбудив весь дом.
На крик княгини сбежались все, кто ночевал в доме: лакеи, повариха, сторож, Прохнов и, конечно, родители пропавшей девушки.
- Что случилось? – спросил Прохнов свою жену.
- Вы кричали, сударыня? – спросил отставной генерал.
Галина Ивановна лишь указала рукой а разбитое окно.
Генерал уже и сам заметил, что окно в комнате разбита, а постель девушки пуста.
- Лиза! – закричал он и беспомощно остановился перед пустой постелью дочери.
Прохнов подошёл к разбитому окну и взглянул вниз.
- Ни черта не видно, - прошептал он. – Свечей, огня!- скомандовал Прохнов челяди, выбегая из комнаты.
Люди засуетились в коридоре, послышались торопливые шаги и шёпот прислуги.
Владимир Яковлевич бегом спустился вниз по широкой лестнице генеральского особняка, выхватил из рук лакея зажжённый факел и выбежал босиком на улицу. Он обежал дом и оказался под окном Лизы – снежные сугробы вокруг дома оставались нетронутыми. Было видно, что после снегопада, здесь не ступала нога человека.
- Что здесь? – Прохнов услышал у себя за спиной задыхающейся голос генерала.
- Снег не примят, - не оборачиваясь, ответил Владимир Яковлевич, - под окном никого не было.
Крик похожий на предсмертный рёв зверя, вырвался из груди Крылова.
- Это он, - тихо сказал он через несколько секунд, - чёрный доктор.
- Боюсь, что вы правы, сударь, - также тихо ответил Прохнов. – Вернёмся в дом.
Первый порыв возбуждения прошёл, и Прохнов стал чувствовать, как замерзают босые ноги на снегу.
Челядь Крылова испуганно перешептывалась, расступаясь, давая им пройти. Были слышны испуганные тихие голоса. Люди обсуждали похищение барской дочери.
- Молчать! – рявкнул на них Прохнов. – Собирайтесь, пойдем искать молодую барыню. Спустите собак.
Но мужики не двигались с места.
- Что стоите? – уже с порога крикнул на них Крылов, начинавший приходить в себя от пережитого потрясения.
- Барин, - сказал один из холопов генерала, - не найдём мы твою дочь живой. Сам знаешь, кто забрал её.
Отставной генерал отстранил рукой Прохнова и вбежал в дом. Когда он вернулся – в его руках при свете факелов мерцало дуло ружья.
- Что ты сказал, холоп? – генерал направил дуло в лицо мужику. – Как ты смеешь мне говорить такое…
Мужик попятился назад.
- Чтобы через полчаса все были в лесу, - сквозь зубы, едва сдерживая злость, проговорил Крылов. – Иначе засеку всех лично.
Зайдя в дом и одевшись, генерал с Прохновым отправились в лес. Была тёмная зимняя ночь, небо заволокло тучами, снег зловеще мерцал в прыгающем кровавом свете факелов. И людям и коням было очень тяжело двигаться по ночному лесу. Копыта лошадей постоянно утопали в глубоких сугробах, а лица людей обдирали мерзлые колючие ветки, которые было сложно рассмотреть ночью.
- Собаки не могут взять след, - сказал один из людей генерала.
- Дьявол! – выругался Прохнов.
Поиски продолжались ещё примерно часа два, но Владимир Яковлевич уже стал понимать всю тщетность этой затеи. Он несколько минут собирался духом, чтобы сказать несчастному отцу о том, что им необходимо вернуться.
- Генерал, - крикнул он, сидя на лошади, - нам надо вернуться.
- И что мне прикажите сказать своей жене? – огрызнулся тот.
- Искать в таких условиях Елизавету Сергеевну не имеет смысла, - злясь на собственное бессилие, сказал Прохнов. – Возобновим поиски на рассвете.
Генерал хорошо понимал правоту Прохнова, но он всё ещё не мог перебороть себя.
- На рассвете я соберу своих людей, - говорил тем временем Владимир Яковлевич, - поднимем людей из соседних деревень…
- Я не девица, чтобы меня уговаривать, - рявкнул Крылов, - а вы бы бросили бы своего сына в такой ситуации? – задал он вопрос, который заставил умолкнуть Прохнова.
Проехав ещё около двухсот метров, генерал дёрнул поводья, остановив лошадь.
- Вы правы, сударь, - едва слышно проговорил он, - возвращаемся.
Когда они вошли в дом, то прогулка по ночному лесу показалось Прохнову лёгким приключением по сравнению с тем, что им предстояло сделать – сообщить матери о тщетных поисках её дочери.
- Где она? – к ним на встречу выбежала Галина Ивановна.
Но, вздрогнув, остановилась – мужчины были одни.
- Вы не нашли её, - едва слышно прошептала она, прикрывая рот руками.
В это мгновение к ним вышла Крылова, она не сказала ни слова, взглянула на мужа, затем на Прохнова и лишилась чувств.

Поиски возобновились, лишь только на горизонте появилась светлая полоса рассвета. Из-за бессонной ночи и перенесённых потрясений Прохнов был очень измотан, чувствовал усталость во всём теле, но бросить соседей в такой ситуации он не мог.
- Надо пройти вглубь леса, к устью реки, - сказал он генералу, - я слышал, что эта тварь обитает там.
- Придётся двигаться по реке, - ответил Крылов, - мы не пройдём лесом. Там слишком густые заросли, трудно пробираться даже летом.
Путь по реке занял около двух часов. Речка была узкая, заросшая по берегам густой растительностью, ветки которой обледенев, превратились в острые копья. Из-за чего лица всех людей были изрядно поцарапаны.
Лёд угрожающе трещал под ногами людей и копытами лошадей.
- Смотрите под ноги, - крикнул Крылов людям, - не хватало ещё провалиться под лёд.
Наконец, вдалеке, они увидели маленькую деревянную избу.
- Это его логово, - зло проговорил генерал. – Я убью его!
- Спокойно, - сказал Владимир Яковлевич, - если бы этого зверя можно было бы убить, он не дожил бы до наших дней.
Люди беспокойно зашептались за их спинами, стали креститься.
- Нам надо подобраться туда, - словно не слыша слов Прохнова, говорил генерал. – Берег крутой, занесён снегом… - продолжал он рассуждать вслух. – На лошадях нам к нему не подойти…
- Барин, - сказал один из холопов, - там обойти можно, если назад вернуться.
- Так что ж ты раньше молчал! – крикнул на него Прохнов.
И вместо благодарности, крестьянин получил сильный удар по спине нагайкой.
Им пришлось вернуться на пятьсот метров назад, к месту, где пологий берег. С трудом, но они всё же забрались по снегу вверх и подошли к избе.
Это была маленькая деревянная изба, как две капли воды похожая на избы мужиков в деревнях воронежской губернии. Единственным отличием от деревенских изб было отсутствие печной трубой.
- Нечисть не любить огонь, - заметил Прохнов.
- Нечего, сегодня я его поджарю, - угрожающе сказал Сергей Петрович и спрыгнул с лошади.
Прохнов последовал за ним.
- За мной, - заорал генерал.
Но люди не двигались с места.
- Опять? – на этот раз Прохнов направил на них ружьё.
- А теперь все едино, барин, - сказал один из мужиков, - либо ты пристрелишь, либо зверь разорвёт.
- Ладно, оставьте их, князь, - махнул рукой Крылов, - я с этой сволочью дома разберусь. За дочерью я пойду без них
Крылов и Прохнов вместе подошли к избе. Дверь оказалась не запертой и легко открылась от малейшего прикосновения.
- Здесь есть кто-нибудь? – громко спросил Прохнов.
- Лиза! - крикнул генерал.
Но ответа не последовало. Мужчины переступили порог дома и вошли в маленькие сени без окон, одна единственная дверь, очевидно, вела в комнату.
Генерал быстро распахнул хлипкую избяную дверь, которая своим скрипом нарушила тишину хижины, и вошел.
Посреди комнаты стоял большой деревянный стол, на котором лежа девушка, укрытая старым рваным одеялом.
- Лиза! – генерал бросился к дочери и склонился над ней, - Лиза, - повторял он вновь и вновь, снова теряя над собой контроль.
- Позвольте, сударь, - Прохнов отстранил генерала и сам склонился над девушкой, пытаясь нащупать пульс. – Она жива! – воскликнул он через некоторое время, - жива! – повторил он вновь.
Сергей Петрович схватил дочь на руки и вынес на улицу.
- Шубу! Быстро! – закричал он своим холопам.
Девушку укутали в заранее взятую из дома шубу, покрыли голову двумя шерстяными платками. Она медленно открыла глаза и осмотрела всех отсутствующим взглядом.
- Дайте ей пару глотков коньяку, - посоветовал Владимир Яковлевичи.
- Я сяду с ней, - сказал генерал, - она сможет самостоятельно держаться в седле.
«Я удивляюсь, как она смогла выжить, проведя столько времени в не отапливаемом доме», - подумал Прохнов.
- Генерал, - сказал он вслух, - вам надо домой, отвезите дочь, а я обо всём позабочусь, - он жестом указал на дом.
Крылов кивнул в знак благодарности и ускакал прочь. А Прохнов остался со своими людьми, чтобы предать забвению дом ненавистного всеми чёрного доктора.
Через полчаса огонь уничтожил маленький, рубленный из бревён дом, подобно тому, как зло уничтожает все творения созданные на земле.
Когда Владимир Яковлевич вернулся в имение Крыловых, доктор Кашкин уже беседовал с родителями после осмотра больной. Жена Прохнова стояла около Нины Михайловны и поддерживала её под руку.
- С девушкой всё хорошо, - успокаивал доктор мать, - несмотря на то, что она потеряла много крови…
- Ох, - воскликнула Нина Михайловна, - это чудовище пускало кровь нашей девочки! Ему нужна кровь девственницы, невинного существа…
- Её здоровью ничего не угрожает, - продолжал Кашкин.
- Девушка сильно переохладилась, - сказал генерал, - я опасаюсь, что она может слечь с воспалением лёгких.
- Завтра я приеду к вам, - пообещал доктор, - если у вашей дочери будет температура или другие признаки простуды, обещаю вам употребить все свои силы для её выздоровления.
Доктор откланялся, женщины ушли в комнату Лизы, а Сергей Петрович подошёл к Прохнову и тихо спросил:
- Вы спалили дом этой нечисти, сударь?
- Да, но мы не смогли отыскать его самого…
- Значит, надо ждать его мести!
Глава 2.

Николай вышел из здания министерства иностранных дел раньше обычного. Как правило, он работал допоздна, но сегодня торопился к своему другу Павлу на именины. Молодой Прохнов махнул рукой извозчику, проезжавшему мимо, и, назвав адрес, устроился в повозке.
Николаю было двадцать пять лет, он был высок, худощав, русые прямые волосы спадали на высокий лоб. Прохнов быстро ориентировался в любой ситуации, мог быстро найти подход практически к любому человеку. Николай любил общество, ему нравилось быть в центре внимания, но при этом он не любил разговоры «по душам». Он редко говорил людям в глаза острые вещи, не любил «тупой прямолинейности», что приветствовалось на дипломатической службе. Но, при этом всегда был правдив и честен. Иногда, он мог сорваться, и тогда оппоненту приходилось туго, ибо молодой Прохнов был очень остр на язык, хорошо владел шпагой, прекрасно стрелял из пистолета. Он был типичным представителем своего времени. Получил домашнее образование у плутоватого француза, знания которого в математике ограничивались лишь арифметикой, а про алгебру и геометрию месье лишь очень отдаленные представления. Но зато учитель хорошо знал иностранные языки: французский, немецки, итальянский. Эти знания он и передал своему ученику. Вместе с знаниями иностранной литературы, француз привил своему ученику любовь к красивым женщинам и хорошему вину.
Конечно, владимир Яковлевич мечтал о том, что сын будет военным. Но может быть влияние француза, а может излишняя опека матери, но Николай наотрез отказался поступать на военную службу. Отстояв своё желание заниматься языками, он после окончания МГУ поступил на дипломатическую службу. Отдав дань студенческим кутежам и попойкам, Николай быстро взялся за ум, поскольку в душе был заядлым карьеристом, мечтал о блестящем будущем. Его надежды быстро оправдались, и к 25-ти годам он занимал видную должность в министерстве иностранных дел.

Они не виделись с Гончаровым больше года. Павел сам явился к нему на квартиру вчера вечером. Николая удивил этот неожиданный визит, но ещё больше его удивил вид Гончарова. На нём был старый мятый костюм, сапоги вовсе не блестели тем ослепительным блеском, который можно было наблюдать раньше. Это вовсе не вязалось с тем представлением, которое создавал о себе Павел за всё время их знакомства.
- Что с тобой случилось? – спросил Николай друга.
- А что?
- Выглядишь...
- Я устал, много работы, – не дал договорить Павел.
- Да нет, дело не в усталости, - ответил Николай, когда они сели за стол.
Николай велел лакею подать остатки ужина и бутылку вина
- А в чём же?
- В Лондоне ты был настоящим денди, а сейчас…
- Это тебе кажется, - отмахнулся Павел. – Хочу узнать, о твоих планах на завтра? – перевёл он разговор на другую тему.
- Собственно никаких.
- Тогда приходи завтра к нам, - пригласил Павел. – Компания, брат, замечательная, карты, вино…
- Вот откуда этот уставший вид, - заулыбался Николай.
- Раскусил, брат, раскусил, - закивал головой Павел.
- Приду, - согласился Николай, - пиши адрес.
Гончаров написал на клочке бумаги адрес, посидел с другом ещё какое-то время и ушёл.

- Приехали, барин, - голос извозчика вывел Николая из состояния задумчивости.
Расплатившись с извозчиком, Прохнов вышел из саней, вошёл в подъезд трёх этажного дома и поднялся на второй этаж.
Из-за того, что дверь в квартиру Павла Гончарова была не заперта, Николай ещё на лестнице услышал шумные голоса молодых людей, собравшихся кутить всю ночь. Едва Прохнов переступил порог квартиры, его поглотил табачный дым и запах алкоголя. Он прошёл в большую, безвкусно обставленную гостиную. Дорогая мебель, ковры были подобраны так, как будто хозяин совершенно не слышал о сочетании цветом или стилей. А руководствовался лишь стоимостью вещи. Если вещь дорогая – значит ей место здесь.
- Князь, рад вас видеть! - воскликнул высокий брюнет, одетый по последней моде. – Я рад, что вы изволили посетить мою скромную обитель.
Павел всегда обращался к Николаю на «вы» при посторонних
- Здравствуйте, Гончаров, - ответил Прохнов на рукопожатие, - как я мог пропустить столь значимое событие.
Кроме Гончарова, который был уже изрядно пьян, в комнате находилось ещё пять молодых мужчин. Двое из них были в военной форме.
- Как ваша служба отечеству, князь, - сказал Гончаров, чтобы завязать разговор.
- Служиться, - отшутился Николай.
- Вчера вы упрекали меня в том, что я выгляжу усталым, но сегодня утомлённым кажетесь вы. Но я знаю, как вам помочь снять усталость…
Николай поднял бровь.
- Вино и хорошая игра в карты творят чудеса с настоящим мужчиной, – поспешил добавить Гончаров.
- В ваших словах есть доля правды, - усмехнулся Николай.
- Тогда позвольте вас познакомить с моими друзьями, - сказал Гончаров.
Затем Павел произнёс несколько фамилий и имён, из которых Николай запомнил лишь фамилию – Карпин. Его поразила бледность этого человека, его худоба.
«Вероятно, наркоман», - подумал про себя Николай.
Карпин был одет по последней моде, высок, большие карие глаза резко выделялись на его бледном лице.
- Я предлагаю всем выпить перед игрой, - сказал Павел.
Сам он был уже изрядно пьян, расстегнул ворот рубашки во время разговоа, на лице проступили капли пота.
Друзья налили себе по полному бокалу шампанского и, выпив за игру и знакомство, сели за стол.
Игра началась с маленьких сумм. Николаю везло, он выигрывал два раза подряд, но потом стал проигрывать.
- Удача отвернулась от вас! - воскликнул Карпин, обращаясь к Прохнову.
- Думаю, что ненадолго, - с улыбкой ответил тот.
И действительно вскоре Николаю вновь стало везти. Он выигрывал партию за партией, немного зля своих оппонентов, так как в это время игра уже шла по-крупному.
- Вы знаете заклинание, что помогает вам одерживать победу за победой? – спросили его молодые люди.
- Конечно, - кивнул головой Прохнов.
- Вы раскроете нам секрет? – подыграли ему.
- Не за что.
Сам Гончаров не играл в этот вечер. Он был слишком пьян для этого, первое время он ходил вокруг стола, пытался комментировать игру, но после того, как ему сделали замечание, сел на диван и задремал.
Игра продолжалась с переменным успехом. Николай несколько раз проигрывался по-крупному, но зато один из его последних выигрышей перекрыл все предыдущие поражения. Игроки постоянно пили в этот вечер, несколько бутылок шампанского было выпито сразу в первый час игры. Но Прохнов не был пьян. Он был устойчив к алкоголю, к тому во время игры он старался употреблять как можно меньше спиртного.
- Я предлагаю сделать перерыв, - сказал Карпин.
Все его поддержали, поднялись со своих мест, и вышли пройтись по ночным улицам Санкт-Петербурга. Павла они оставили спящим у себя на квартире.
- Зачем его будить, - решили они. – Всё равно мы вернёмся через полчаса.
Николай был доволен общением с новыми друзьями. Они казались ему образованными людьми с хорошим чувством юмора. Их разговор касался исключительно знакомых девушек и своих побед над ними.
- Павел превзошёл нас всех, - сказал Карпин, - вы и не представляете себе, сколько женщин влюблены в него.
- Охотно верю, - воскликнул Николай, - я хорошо помню, каким он был ловеласом в Лондоне.
Затем друзья принялись обсуждать Англию, Францию и отношение России к этим мировым державам. Им казалось, что они лучше министров понимают состояние мировой политики и все тонкости дипломатических отношений.
- Пожалуй, нам пора возвращаться, - сказал Николай своим новым товарищам.
- Пора, - согласились те.
Когда они пришли обратно на квартиру к Гончарову, тот продолжал мирно спать на диване. Звук шагов молодых людей по паркету разбудил его, он открыл глаза и, жмурясь от света четырёх свечей в канделябре, посмотрел на друзей.
- Где вы были? – спросил он.
- Ходили пройтись, - ответили ему.
- А как же игра?
- Сейчас продолжим? – улыбнулся Карпин.
Игроки заняли свои места
- Я предлагаю всем ещё выпить, - сказал Гончаров, вставая с дивана.
Он подошёл к столу, взял последнюю бутылку итальянского вина, открыл и стал бережно разливать по бокалам.
Николай, увлечённый игрой, совершенно не следил за действиями друга.
- Прошу, - Павел поднёс наполненные бокалы вина друзьям. – За игру!
Все охотно выпили «за игру».
Николай почувствовал, что начал хмелеть.
- Я думаю надо заканчивать игру, на сегодня хватить, - сказал он.
- Пожалуй, - согласились все кроме Карпина.
Он и Гончаров стали настаивать на продолжении игры.
Прохнов почувствовал лёгкость, ему стало весело, как никогда, он рассмеялся, встал, подошёл к Гончарову, положил ему руки на плечи и сказал:
- Давай играть, брат!
- Давай! – с готовностью согласился тот.
Для продолжения игры остались только Гончаров, Карпин и Прохнов. Игра возобновилась сначала по прежним ставкам, затем суммы были увеличены. Николай плохо помнил, что происходило потом. Всё представлялось как в ужасном сне. Первое время ему, как и прежде везло, он выигрывал всё большие и большие суммы. Затем всё изменилось, удача отвернулась от него, он стал всё чаще и чаще проигрывать, а между тем размер ставок всё возрастал. Но он не испытывал беспокойство по этому поводу. Ему было весело и хорошо, как никогда.
Утром, когда он пришёл в себя и поинтересовался у Павла, сколько он ему должен. Тот ответил:
- Пока ничего.
- Как? Я же проиграл тебе?
- Да, ну ты же дал расписку.
- В чём?
Гончаров достал из кармана лист бумаги и подал Николаю. В документе, написанном рукой Николая и от его имени, говорилось, что последний обязуется покрыть карточный долг Гончарову Павлу Никифоровичу, как только вступит в права наследства своим имением в воронежской губернии. Размер долга равен половины имения. Но Прохнов так же может выкупить эту расписку, уплатив за неё двойную сумму долга.
К расписке также прилагалась подпись свидетелей по фамилии Карпин и Иванова.
- Что? – Николай испугано взглянул на Павла.
- Тебе что-то не понятно?
- Но я не помню, как подписал это…
- Неудивительно, ты был пьян.
- Кто такая Иванова? Я не знаю её!
- Хозяйка этого дома.
У Прохнова появилась мысль порвать бумагу, но чувство собственного достоинства не позволило ему это предпринять. Он отошёл от своего недавнего друга и подошёл к окну. Вся горечь жизни скопилась в нём в этот момент. Обида и злость, переплетаясь друг с другом, объединились в одно целое.
Обида за страдания, которые человек вынужден по воле судьбы терпеть на протяжении своей долгой и одновременно с этим мимолётной жизни, не закаливает душу человека, не делает его сильнее или выносливее, а озлобляет его по отношению к окружающему миру. Чем больше горе человека, заставляющее его страдать, тем больше ненависти тот испытывает, видя видимое счастье других людей.
Прохнов ещё раз с ненавистью и призрением взглянул в глаза Гончарову, взял свой плащ и покинул квартиру.

Глава 3.

Николай, получив отпуск на службе, решил навестить своих родителей в родовом селе «Ивановка» воронежской губернии.
Трудно описать радость Галины Ивановны от визита единственного сына. К его приезду весь дом был убран, шторы на окнах постираны, а сад около дома очищен от старых деревьев, трава тщательно скошена.
- Мадам, - шутил Владимир Яковлевич, - вы ждёте ревизора ил собственного сына?
Галина Ивановна лишь отмахнула от шутки мужа.
Первые дни приезда молодого князя прошли в расспросах о жизни в столице, о политической ситуации в стране. Галина Ивановна очень хотела узнать о личной жизни сына. Она боялась, что вольная жизнь Петербурга развратит его, сделает повесой. Ещё больше боялась заботливая мать связи сына с женщинами лёгкой доступности или с замужними женщинами.
До неё доходили слухи о том, как молодые люди, имевшие неосторожность связаться с замужней женщиной, тратили на неё все деньги, а затем погибали на дуэлях с мужьями. Самое страшное было то, что дама, из-за которой стрелялись мужчины, затем высмеивала своего молодого воздыхателя, делая из него шута в глазах общества.
Галина Ивановна долго не находя повода завести разговор с сыном на эту тему, решилась заговорить о его личной жизни.
- Мне совершенно некогда думать о женщинах, - не краснея, соврал ей Николай.
Матери ни к чему знать о нескольких интрижках за последний год.
- Не лукавьте, - говорила княгиня, - вы молоды, образованны, хороши собой, неужели не смог ли покорить сердце ни одной дамы? – в разговоре с сыном она всегда переходила с обращения «вы» на «ты».
- Я слишком занят, у меня совершенно не остаётся времени на личную жизнь, - отмахнулся Николай.
- Тогда ты просто обязан познакомится с нашей соседкой, - воскликнула Галина Ивановна. – Она премилое создание.
- Я слышал от дворовых, что её похищал чёрный доктор? – спросил Николай.
- Да, мы с отцом как раз ночевали у них в эту ночь, – кивнула головой Прохнова.
- И вы предлагаете мне девушку после этой нечисти? Маман, а вы уверены, что он сохранил её честь.
- Не говорите ерунды! Всем хорошо известно, что он лишь пьёт кровь. И ему совершенно всё равно – мужская это кровь или женская.
- Помню лет десять тому назад, на него активно охотились, хотели убить. Даже местный батюшка, сменив рясу на костюм охотника, отправился в лес.
- К сожалению, он постоянно уходит от возмездия людей, - вздохнула Прохнова.
- Так что теперь с этой девушкой?- поинтересовался Николай.
- Доктор говорит, что она совершенно оправилась. Похищение не нанесло вреда её здоровью.
- Ах, – махнул рукой николай, – маман, вы до сих пор верите докторам?
- Да при чём здесь доктора? – воскликнула Галина Ивановна. – Все знают нравы чёрного доктора. К тому нам было бы не плохо породниться с Крыловыми. Ты же знаешь – генерал очень влиятельный человек. К тому наши земли рядом, да и Лизочка - великолепная девушка.
- Ну хорошо, – Николай взял руку матери и поцеловал, – я навещу это прелестное создание. К тому же я хорошо помню её. Мы были знакомы в детстве.
Худая усталая женщина вошла в гостиную князей Прохновым и, поклонившись, сказала:
- Обед подан, барыня.
- Хорошо, ступай Глаша, – сказала Галина Ивановна.
- Ну, нет, – запротестовал Николай, – я ещё нее отошел от завтрака, а уже обед.
- Не спорьте с маман, князь, - заулыбалась Галина Ивановна, – обедать.
Крепостная женщина всё это время молча стояла опустив взгляд и вытирая слёзы. Но как только Николай встал с кресла, заплакала, поймала его руку и поцеловала, запричитав:
- Князь, позвольте, милый...
Она упала на колени перед Николаем, продолжая целовать его руку.
- А кормилица, – воскликнул тот. – Признаться я не узнал тебя.
- А ну встать! – крикнула на крепостную Галина Ивановна. – Что за дерзости ты себе позволяешь.
- Маман, оставьте, – вступился за крепостную князь. И обратясь к Глаше спросил без интереса: – Как поживаешь? Как твои дети Федька, Наташа?
- Да что мы, – пролепетал Глаша, – что с нами будет. Какая радость – вы приехали.
Но её ответа никто и не собирался слушать, он был не интересен господам. Они уже прошли в столовую обедать.

- А все-таки хорошо дома, – сказал Николай сидя за обеденным столом и смотря в окно.
Перед домом был пруд среднего размера. Когда-то в нём плавала пара лебедей, но после их смерти, которую Галина Ивановна тяжело переживала больше из-за финансового аспекта, дорогих птиц не заводили. За прудом располагался большой сад посаженный ещё отцом Прохнова. За садом тщательно следили, поскольку сам князь любил вечерами гулять в тиши деревьев.
Дом был небольшой, если сравнивать с домами соседей, но был построен по всем модным канонам восемнадцатого века. С большой террасой, колоннами и красивым мезонином.
После обеда Галина Ивановна изволила отдохнуть, а Николай отправился на прогулку по окрестности.
Побродив по окрестности, сам не отдавая отчёта в своём маршруте он забрёл на болото, подошёл к месту на котором когда-то стоял дом чёрного доктор.
Этой зимой отец Николая Владимир Яковлевич писал сыну в письме о том, что он со своими людьми сжёг дом этой нечисти.
Но теперь Николай не верил своим глазам – дом стоял на том же месте, следов пожара нигде не было.
Глава 4.

Николай огляделся вокруг – у него возникло чувство, что кто-то наблюдает за ним. Но лишь одинокий таинственный лес шумел вокруг, маня человека своими вековыми секретами.
Молодой барин, тихо выругавшись на себя за свою минутную трусость, хотел уже уйти от этого места прочь, но мгновенно передумал. Быстро подошёл в дому, стремительно открыл дверь и переступил порог деревянной избы.
Не зная почему, но он готовил себя к затхлому запаху сырости и гнили, но внутри был приятный аромат, исходивший от сушенных трав висевших на стенах маленьких сеней. Николай слегка толкнул дверь, ведущую в комнату избы – дверь отворилась легко, без скрипа, приглашая человека войти.
Комната была большая, словно дом был намного больше того, что казался снаружи. Посередине комнаты был стол, около стола лавка, но не было русской печи, которая была привычна для всех крестьянских изб России. Вместо печи, напротив окон был камин. Подобно тем каминам, которые видел Николай, путешествуя по Европе в домах аристократии.
- Не хватает кресел около камина, чтобы смотреть на огонь, попивая вино, – язвительно прошептал Прохнов.
На столе стояло несколько дорогих подсвечников с потухшими свечами. Множество бумаг было хаотично разбросано на столе, словно кто-то секунду назад делал записи, но в спешка оставил своё занятие. Чернильница была опрокинута – чёрное пятно уже стало подсыхать на деревянном столе, а перо валялось на полу.
Николай быстро подошёл к столу, схватил бумаги, словно надеясь прочесть в них тайну мироздания. Но кроме химических формул и научных пометок на немецком языке – в бумагах ничего не было. Немецким языком Николай владел в совершенстве, но химию не знал вовсе, поэтому написанное осталось для него загадкой.
- Возьму с собой, – прошептал он, запихивая бумаги в карман, – покажу в Петербурге, может кто-то поймёт, что здесь написано.
- Не поймёт, – прошептал леденящий душу голос, – человечество ещё не владеет теми знаниями, которыми владею я.
Николай вздрогнул и обернулся – высокий, одетый во всё чёрное мужчина, паря в воздухе, нависал над ним. Это было настолько неожиданно и страшно, что молодой князь не мог дышать несколько секунд, холодный пот выступил у него на лба, а сердце, замерев на несколько мгновений, забилось с неимоверной скоростью, пытаясь пробив грудную клетку, вырваться из груди.
- Не ожидали меня увидеть? – усмехнулся мужчина. – Придя в чужой дом без приглашения, вы удивились присутствию хозяина?
- Кто вы? – наконец выдавил из себя Николай.
Мужчина плавно пустился на деревянный пол дома.
- Ваши деревенские люди называют меня чёрным доктором, – ответил он. – У них странное ко мне отношение, впрочем, как и у вас – просвещенной аристократии, – продолжал хозяин дома, – вы приходите ко мне за медицинской помощью. Получаете её. Но продолжаете бояться и проклинать меня.
Молодой князь ничего не отвечая, продолжал смотреть на говорившего.
- Вы взяли бумаги, – чёрный доктор кивком головы показал сначала на стол затем на карман Николая, – напрасно... Впрочем, оставьте их у себя, если уж так хотите. Ни один из ваших учёных мужей не способен понять, что там написано.
Николай, уже несколько придя в себя, пристально рассматривал говорившего.
Человек был высок и худ, его кожа была болезненно бледная, словно он недавно переболел тифом. Серые умные, но злые глаза внимательно смотрели на собеседника. Казалось, что этот взгляд способен прожечь душу и разум того несчастного, на кого был устремлён.
- Я могу вернуть ваши бумаги, сударь, - ответил Николай, опуская руку в карман.
- Я сказал оставьте их себе, – резко ответил чёрный доктор, – всё равно вам не будет от них проку.
Молодой князь не понимал, что ему предпринять дальше. Надо было уйти из этого дома прочь, но казаться трусом, способным на бегство - не хотелось. Он продолжал молча стоять и смотреть на хозяина дома.
- Зачем вы пришли ко мне, Николай Владимирович? – между тем спросил тот.
- Вы знаете моё имя? - удивился князь.
- Мы же с вами соседи бог знает сколько лет, – снова усмехнулся чёрный доктор. – Я прекрасно помню вашего прадедушку!
Князь удивлённо взглянул на чёрного доктора.
- Представьте себе проклятие одинокой вечной жизни – помнишь всех.
- Человек не способен жить вечно, – быстро проговорил Николай и смутился.
Ему показалось, что его слова прозвучали глупо, нелепо.
- Не всегда, – с усмешкой ответил чёрный доктор, но тут же посерьезнел, тихо добавил: – к сожалению, бывают исключения.

Сообщение отредактировал mister1980 - Пятница, 03 Май 2024, 15:18
 
Литературный форум » Наше творчество » Форум для новичков » начало мистического романа
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:
Издательство "Союз писателей" © 2024. Все права защищены.