| Kristina-Ustinova | Дата: Воскресенье, 21 Авг 2022, 16:11 | Сообщение # 1 |
 Зашел почитать
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 55
Награды: 0
Репутация: 0
Статус:  | Глава 2
Журналист
На следующий день газеты пестрили высказываниями Марлен Брюкель о ресторане «Павлин», интервью у которой взял Теодор Мёллендорф:
«Я вчера пришла в ресторан "Павлин" по рекомендациям моих друзей. Я многое наслышана об его репутации, как одного из самых дорогих и лучших ресторанов города, владельцем которого является поляк Чеслав Ковальский. Войдя туда где-то около десяти вечера, меня поразил его изящный интерьер, успокаивающая и приятная атмосфера...
...Я села за столик и раскрыла меню. Меня первым делом поразило многообразие блюд: все возможные супы, морские деликатесы, второе, десерты... Да, цены немалые. Сгорая от любопытства, я заказала три блюда...
...Время ожидания не слишком большое, к тому же вино принесли быстро, а затем блюда... И что я увидела?! Сырое мясо, криво нарезанные ломтики яблока, сухое мясо ягнёнка, кислая капуста... Господи, и это стоит минимум по 50-70 марок! Не знаю, почему так: либо работники устают, либо просто невнимательность, но потом, когда я обратилась к шеф-повару, он не просто стал отпираться от очевидных фактов, но и откровенно хамить мне! Он не признаёт своих ошибок. В итоге я встала и ушла; спасибо, что хотя бы разрешили не платить за такое отношение.
И теперь даже не знаю, загляну туда в следующий раз или нет».
Когда Вера вместе с Виктором пришли на следующий день на работу, они застали в зале одного Ковальского, который сидел за столом, склонившись над газетой. Очки его спали на самый кончик носа, а пальцы свои он погрузил в густую тёмную шевелюру, и казалось, что сейчас начнёт рвать на себе волосы.
Виктор, который уже привык к таким состояниям владельца, подошёл к нему, подсел рядом и приобнял за плечи, поглаживая по голове. Вера в недоумении стояла в стороне, осматривая интерьер.
— Ох, доктор Ковальский, — говорил официант, — ну кто она такая, эта Брюкель? Примадонна с большими формами, которая не разбирается особо-то в еде. Она даже не критик!
Ковальский посмотрел на него.
— Ты не прав. Она известная личность, и её мнение тоже может подорвать нашу репутацию.
— Неужели есть те, кто придерживается её советов? Да она же не критик!
— Витенька, мой бедный наивный мальчик, у каждой звезды есть своё огромное количество поклонников, которые прислушиваются к её высказываниям; даже если она скажет, что сахар чёрный, никто не станет ей перечить. К тому же, у неё много влиятельных друзей, которые не останутся равнодушными к этому. Да, у неё огромнейшие связи, а поклонников ещё больше.
— Но это же глупо!
— И мы в этой глупости живём... — Он поник. — Теперь репутация моя несколько пошатнётся.
— Доктор Ковальский, вы слишком всё близко воспринимаете к сердцу. Есть же и хорошие вещи: например, я нашёл вам новую гардеробщицу.
Он поднял голову и впервые посмотрел на Веру. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Он кивнул.
— Ладно... принимаемся за работу.
На несчастье Ковальского, он оказался прав: в этот день людей пришло в два раза меньше, чем обычно, что огорчило его и Антона; зато польза для Веры, которая только привыкала к новым обязанностям. Её все условия устраивали, только владелец ещё дал ей немного денег со словами:
— Что это на тебе? Сколько этому платью лет? Два года?.. Вижу, да, оно поношенное. Завтра приходи в новом, не позорь меня, хорошо?
Вера кивнула. Ей даже стало стыдно: вот она в выцветшем платье, принимает меха за несколько тысяч, а то и миллион марок, а гости смотрят на неё, как на нищенку. Хотя бы работа не сложная и деньги за неё платят хорошие.
...Так прошёл её первый день. Она познакомилась и с Антоном, и с Юлиушом, и с остальными, которых представил ей Виктор.
Ничего необычного не произошло за рабочий день, но кое-что случилось почти под самый конец, когда половина гостей уже разъехалась по домам.
Вера только села на своё место, когда вошёл высокий широкоплечий мужчина, внешне напоминающий больше испанца: смуглая кожа, тёмные маленькие усики, чёрные глаза. Оглядев с ног до головы Веру (из-за чего та покраснела до корней волос), он обнажил крепкие зубы и поднял шляпу. Заговорил, но без акцента:
— Здравствуйте, леди. Сколько осталось до закрытия?
— Здравствуйте... Ох, ещё минут двадцать.
— Хорошо, я не займу много времени. — Он снял новенькое пальто, и Вера услышала резкий, но по-своему притягательный запах дорогих духов. — Доктор Ковальский у себя?
— Да... — Она невольно улыбнулась.
Он кивнул и прошёл в зал. Она проводила его взглядом, пока он не скрылся за углом. А запах духов всё ещё витал в воздухе...
Кабинет Ковальского располагался сбоку от кухни, но благодаря толстым стенам там было тихо. Помещение это небольшое, с таким же ярким, но не резким освещением, как в зале, только из-за стен отдавало не красным, а зелёным оттенком. Тёмные шторы закрывали вид на людную улицу; из мебели не было ничего роскошного или необычного: дубовый стол, кресло, два стула, книжный шкаф, а также рядом, прислонившись к стене, стояла софа. На всякий случай.
Сам хозяин сидел за столом и протяжно курил, а рядом стоял стакан с чаем. В дверь постучали, и он сказал:
— Кто?
— Теодор Мёллендорф, журналист. Можно?
Ковальский привстал.
— Входите.
Он вошёл и одарил его улыбкой.
— Доктор Ковальский... Давненько я к вам не заходил.
— Зачем же вы тогда пришли? У меня сегодня нет настроения для разговоров, если честно.
Теодор прилёг на софу и закурил; Ковальский сел рядом, на стул.
— Доктор Ковальский, я понимаю, что потом вы уйдёте, поэтому не буду задерживать. Я по поводу Марлен Брюкель.
— Я так и думал. Знаете, что я вам скажу? Эта стерва уже все границы перешла! Часть того, что она сказала — неправда.
Журналист рассмеялся.
— Друг мой, милый мой, советую придержать язык за зубами. Это как минимум не красиво.
Ковальский встал.
— Это ещё почему? Вы всё равно это не поместите в газету!.. И я вам не друг!
— Как знать... Тем более, не советую так о ней говорить, чтоб дело до греха не доводить.
Ковальский прищурился.
— Вы мне что, угрожаете? Вы, получивший скандальную репутацию Казановы, смеете мне ещё угрожать?
Улыбка исчезла с его лица.
— Я не за этим пришёл, доктор Ковальский. Я просто хочу узнать, что вы думаете об этом интервью.
— Тогда напечатаете мои вышесказанные слова. Всё, не желаю вас видеть!
Ковальский встал и уселся за стол. Теодор потушил сигару, поднялся с негромким кряхтением и снова улыбнулся.
— Что ж, желаю вам всего хорошего!
Он вошёл в почти опустевший зал и вернулся к Вере. Она тут же вскочила и подала ему единственное оставшееся пальто.
— Ваш босс сегодня не в духе, — сказал Теодор.
— Да, это всё из-за интервью.
— Плохое настроение ему точно не сыграет на руку.
— Я с вами согласна, герр...
— Теодор Мёллендорф. А вас как? Раньше я вас что-то не видел.
— Красивое имя. Я Вера Новичкова; первый день здесь работаю.
Он поцеловал её руку.
— Я лишь желаю вам терпения. До свидания!
Вернулся домой Теодор поздно, но Марлен не спала и ожидала его в гостиной около камина, попивая шампанское. Услышав в коридоре скрип двери, она вскочила и кинулась ему на шею.
— Тео, милый! Я тебя уже заждалась.
— Привет, милая. Да так, по работе...
— Садись, садись.
Он разделся и сел рядом с ней. Огонь освещал её розовый халат с цветами и распущенные белокурые волосы, а также бокал шампанского и бутылку.
Теодор нахмурился.
— Снова пьёшь? Может, хватит тебе?
Она нахмурилась.
— А что? Я много репетировала, и сейчас имею право на отдых. Разве нет?
— Но вот уже в который день ты по вечерам...
— Тео, не учи меня жизни, а? Неужели я тебя ждала только ради упрёков?
— Нет, что ты! Просто...
— Тео, — голос её зазвучал ласково, — не надо. Я устала.
Он лишь вздохнул и рассказал про визит в ресторан «Павлин».
Продолжение следует...
|
| |
| |
