|
Владимир Конарев -поэт, прозаик, публицист
|
|
| vsaprik | Дата: Четверг, 21 Ноя 2013, 20:44 | Сообщение # 1 |
 Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус:  | Владимир Конарев
ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА ВЕСНЫ.
В полдень в северо-восточной части хмурого неба улыбнулась «осьмушка» радуги. Набрякшие тучи, готовые, вот-вот, пролиться медленно (как волы) ползли по его разноцветному полотну. Они оттеняли цвета радуги: красный, зеленый, оранжевый, фиолетовый…
Не прошло и 15 минут, как прекратилось это необычное явление, столь редкое зимой. Радуга стала истончаться – как бы тухла изнутри, задыхаясь в наползающих тучах.
Но в душу, немного грустную, слегка озябшую, уже были обронены сверху невидимые капли надежды: впереди – весна! И радуга – тому знамение… Душа пела!
ЧТО ТАМ В РУЧЬЕ…
Солнце скатилось с вершины зенита и покатилось к полудню. Лучи лакомились снегом, он плакал.
Слезинки собирались в капли, капли в ручейки, ручейки в ручей. Сбегая по асфальту, ручей дрожал, выбрасывая блестки величиною с пескаря. И, глядя навстречу бегущему потоку, каза¬лось, что он наполнен рыбками, которые торопятся разглядеть то, что происходит на дороге. Глядя на это, подумалось, что вот так же на нерест, в реки, торопится рыба, так же быстро, как эти серебристые всплески, кажущиеся рыбками. Вот так вместе с весёлыми ручьями стекают минуты предвестия весны. И это радует!
БЕЛЫЕ СТРУГИ.
... И впрямь белые струги. Величавы! Царственны!
Гордые и доверчивые.
Куда плывут? «Январит»! Хрустит в камышах, речушки Анапка, ледок.
Звуки холодны и звонки.
А струги причаливают к берегу. Вытянули шеи к ладоням с хлебом.
И глаза в глаза. «Что, не ждали?»
... Плывут белые струги - по имени лебеди - как в стародавние времена струги славян с добром и миром.
ЛАНДЫШИ.
Весна. Манит лес. Зайти бы в чащу, упасть в траву, раскинуть руки и с замиранием впи¬тывать и впитывать шелест листвы, запахи цветов и трав ...
Вот и лес. Соскакиваю с машины и ныряю под полог ветвей. Передо мной на косогоре у ручья чудесный ковер ландышей. Доброе утро, ландыши!
Упругие сочные листочки расправляют плечи, поднимают соцветия и тоже кланяются. Ли¬стья, осыпанные хрустальными росинками, тянутся сквозь серую пожухлую листву, сквозь ста¬рое к новому - к человеку, чтобы поведать о пении птиц, о соседе ручейке, о лесной прохладе.
Ландышевый белый ковер так прелестен и мил, что просто удивляешься: хитра целесообраз¬ная природа! В её тайниках первозданная красота. Зачем она здесь? Может, затем, чтобы чаще человек любовался её красотой, облагораживая душу?
Человек испокон веков любит лес. В память о том, что он бывал у него в гостях, как полно¬правный хозяин среди мира природы, привозит в жильё цветы, причудливые фигурки из корней, запах сочных трав, зарисовки в альбомах.
Это всё особенно дорого в ненастные дни поздней осени. Когда на поля опускается мгла, я улетаю на вороньих крыльях ночи в лес, в весенний лес, к ландышам. Как вам там спится, ланды¬ши? Не грустите - наступит весна, снова развернуться ваши упругие листочки. Чтобы приняться рассказывать вечную повесть о первозданной красоте.
ОТКРОВЕНИЯ
…Голод общения – опасная болезнь. И поче¬му-то она проявляется в том, что вначале наплывают воспоминания. Разно-образны их слои по цвету.
... Вначале розовый. Пятидесятые годы. Рядом, у ветхого сарая, именуемо¬го клубом, цвел абрикос. Сучьев не видно - под розоватой накидкою. У клуба - столпотворение. Впечатление такое, что если все желающие, взрослые и дети, войдут в него, то он лопнет на части. Но клуб "глотает людей". Открываются окна. Пацаны лезут на подоконники. Гаснет свет внутри зала. Счастливая малышня устраивается на полу. Стихает говор. Начинается кино...
Стоп! Написал картину старого клуба, стало в душе теплее. Потому что тогда он был действитель¬но очагом. Тепло было душе и телу.
А вот другой – холодный синий слой недавних впечатлений.
... Еще две, три минуты и скроется солнце. Наползут сумерки на замок, который еще не тревожили ключом. За двадцать минут до сеанса придет уборщица, откроет двери. Скрипучие. Тусклый свет на входе, два-три человека на скамеечке. Летит с губ шелуха семечек. Тихий говор, как на похоронах. Шелест сухих листьев...
Фильм в этот день так и не состоялся. Желаю¬щих войти в очаг культу¬ры не оказалось. Киноме¬ханик грохнул бобинами, хлопнул, раздосадованный, дверьми, фыркнул мопедом. Скука, серая скука открыла чердачную дверь, вошла в зал и уселась на первый ряд кинозала, пе¬ред экраном, по которому ползали сонные мухи.
... А я возвращался до¬мой по асфальтовой доро¬ге. Подошел к столбу, где бывало, гремел репродук¬тор. Ау-ау, ты где, говорун! Был говорун, да сплыл. Говорлив был, голосист. Заливался песня¬ми в дни выборов, гремел оркестром в праздник до белого каления. И никому никогда не надоедал. Он был и часы, и побудка. Веселил душу сто¬рожа конюшни. Довольно мотали головами под зву¬ки венского вальса даже лошади...
...И опять мерцает эк¬ран. Мой мозг впитывает последние известия. А где-то в подсознании чувствую голод общения. И пишу. Пишу размышления, кру¬то замешанные на воспо¬минаниях. Хочу, чтоб хлеб моей души был переварен сознанием моего времени. Времени перестройки, очи¬щения души. Как хочется былой радости! А ее нет и нет...
Я ЛЮБЛЮ ЭТОТ ГОРОД…
Я - вода. Тучи мои роди¬тели. Они говорили мне, что если хочешь быть большой, знай, куда упасть. Лучше не на склон в поле. Будет не¬приятность: промоина или тем паче - овраг. Лучше па¬дай туда, где на твоем пути в сто, триста и более метров всего один или полтора ка¬нализационных рта. Только так ты большой будешь, на-стоящей взрослой речкой, уличной будут тебя звать. Ты будешь смело бурлить, шу¬меть по взрослому, не то, что ручейки-балагуры. Ты бу¬дешь обмывать машины, удаляя с них грязь, пыль и масляные пятна. Будут пе¬шеходы бухтеть: - Обмелей на переходах! Не обращай внимания на них. Даже если впереди окажет¬ся случайный канализацион¬ный рот, то он будет мол¬чать, не работая.
Я теперь большая вода. Шумлю себе на улицах горо¬да в дождь! Я всесильна и вольна! На меня не ставят лопасти с генераторами, чтобы ток получать или зер¬но молоть. Не гонитесь за мной! Не бросайте меня на произвол Благоустройства!
Тучи, родители мои, я ваша дочь. Прошу грома не¬бесного, молний, ливня! Я хочу день за днем течь по руслам дорог! Я люблю этот город.
ОНА.
Вначале она молчала. А около неё слышались голоса негромкие, доказы¬вающие друг дружке пра¬воту. Погодя, наслушав-шись вдоволь разговора про то да се, сочувствова¬ла, опять-таки молча.
Не имея ни языка, ни рук, она только слушала, как воздействует на людей надежда, радость, разочаро¬вание и ничем не могла утешить их.
За - то там, за её дерматиновой обивкою, не спрашивая ее согласия, запускались пла¬неры: бумажные, с папка¬ми и без, с печатями, мне¬нием, анализом . Она же только открывалась, да закрыва¬лась. Не скрипела. Не до того было - столько народа, да в очереди, в этой змее: с голосовыми связками, руками и языками. И хорошо, что не скрипела...
Очередной посетитель разжимал пальцы, притворял половинку ее, садился на стул, окунался в тот раз¬говор, что утих за столом, где восседала дама в очках, приветливая и улыбчивая, и глядел на дверь, ее величество: кабинетную дверь, массивную и молчаливую, разделяющую судьбу, пришедшего человека , на две половинки: белую чёрную.
Моя копилка на издание книги.
Сообщение отредактировал vsaprik - Четверг, 21 Ноя 2013, 20:45 |
| |
| |
| vsaprik | Дата: Четверг, 21 Ноя 2013, 20:48 | Сообщение # 2 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | 
ВЕЧЕРНИЙ ЭТЮД.
…У ног шуршит белогривая волна, то - накатываясь на песчаный полог, то – откатываясь, шипя. А там, вдали, над горизонтом, там, где догорает край затухающего дня, плавится оранжевый диск солнца. Не оттуда ли, вскипающее море, накатывает тёплые волны к моим ногам, вымывая, под пятками, песок, погружая их до щиколоток? Это действо, верно, для того чтобы не отступил назад, на шаг – другой, а стоял, околдованный красотой погружения солнца в царство Нептуна.
Да, да! Смотрите, смотрите: диск уже коснулся поверхности воды. Минуту, другую, ладонь поверхности ещё держит его. А потом, нож горизонта, срезает горбушку от диска, и она, невидимая взору, но воображаемая, тонет. И, в тот же миг, раскатилась, не тканная, золотая дорожка – от горизонта – к берегу. Она ослепляет глаза. Чувство сожаления побежало, туда, где тонет солнце, и откуда выползают сумерки. О! жаль, что чувство не в состоянии спасти его…
…И всё же, занавешенный, сумеречной тканью, взор рисует памяти картины заката, и можно себе признаться: в душе прорастает благословенный рай дня!
СУВОДЬ.
Жила – была Ворона и никто, в птичьем мире, не мог предположить, что она имеет учёную степень: кандидата философских наук. И вот, однажды, в роще, где она имела гнездо, обустроенное среди иголок дерева гледичии, случился переполох: Ворона заговорила голосом человека. И случилось это в начале перестройки.
А было так. Как только лучи обогрели гнездо, учёная птица, разомлев от теплоты, открыла глаза; осмотрела верхушки деревьев; осмотрела чистое небо. И только потом привстала на лапы и очень громко каркнула:
- Товарищи - птицы, просыпайтесь! Спешите к моей фазенде прослушать монолог души учёного!
Роща, как и наше, в бытность; общество разволновалось:
- Что за диво?
- О чем монолог?
- Откуда учёная, невидаль крылатая?
- Случайно не из Европы, в наши пенаты, залетела?
- Да местная она! средь иголок гледичии обитает: - успокоила, собравшее птичье общество, Сорока.
- Товарищи – птицы, недавно, защитив диссертацию в Москве, побывав на ярмарках и базарах, я диву дивилась: сколь там народу. Просто, воздуха на всех нет; с нашей рощей не сравнить, да, да, товарищи – птицы.
- Перестройку, какую – то, придумали люди.
– Села на сук, наблюдаю.
- Катится вал людей в одну сторону, скажем на рынок, оголодали что ли?
- Я - другое дело: питаюсь в мусорном контейнере, но хлеба в нём, который люблю, очень мало почему – то.
Ворона на минуту умолкла. Глотнула воздуха. Продолжила монолог:
- Замечаю, в шляпе, упитанный дядька, почти боров, желает, супротив потока рыночного протиснутся, но не тут – то было!
- Шаг, второй, а его назад, в поток!
- Он, по - моему, очень непристойно выругался, потому что многие люди обернулись к нему, а ему что…только – вперёд!..но, увы, увы.
- Ещё бы! Оттащили опять в <русло>потока, но он упорно возвращался в туже исходную точку прорыва.
- Поразительно!
- Клин в суводи, да и только!
- Сдаётся мне:- сказала Ворона, что многие люди тоже в суводи перестройки, супротив мыслят двигаться, но, увы!
- И как из суводи выкарабкаться? - спросила Сорока.
- Время покажет: - философски прокаркала учёная Ворона.
…В роще, на вершинах деревьев, ежечасно возникали шумные собрания. Естественно, среди крупных птиц.
А внизу, у комлей деревьев, стояла тишина покоя. Лесная мелочь молчала, мало ли чего.
РАЗМИНКА.
- Ах! Девятый час…ай- ай!
- Разбужена дорога – тогда я побежал!
Бежит ручей, бежит; греет его милого, царица мира, солнышко… шустрого да нетерпеливого. Бежит, сопит. Торопиться, торопиться ей, ей!
- Ой! камушек – орешек: - подпрыгнул и в дорогу, рассеивая лепет, лепет – в заборы и кусты.
Асфальт промытый стелется, где надо, извиняется: - Да, есть кой – где, и трещина, и выбоина малая, ведь, лето было знойное, а зимушка студеная. Шинами с цепями, придавленный, как есть!
Бежит ручей, бежит ручей: не скоростной маршрут, но всё - же озорной. Уже, заметно, мутен, но всё – же озорной! И ух! Удар о камушек, а он – ого! Почти что хрящ – кулак!
- И кто тебя подбросил? Немытого сюда?!
- О! ты ещё с вопросом: куда бегу я утречком?
– Известно, хрящ, куда.
И махом – через камень, задев, нарочно, лоб.
Бежит ручей, да пенится. Упорно спорит с мусором, с заторами в пути.
- Дорогу мне, дорогу! – но вот тебе: бабах!
-Ах, это вы же? эта…древесный материал… поперёк!
– Какая ты костлявая, немощная лежишь.
Подвинул на обочину и дальше побежал.
Бежит, бежит размашисто, ну, просто, как пацан.
- Ого! позвольте…яма…обрыв тут…мать моя!- и тут же, сходу – прыгнул.
-А вот и товарищ — вздувает пузыри!
- Ко мне присоединяйся, да парой побежим.
…А солнце улыбалось, карабкалась в зенит, а вешняя природа восторженно смотрела на эти ручейки. Они текли и пенились и славили весну, живительную, добрую, иной – им не найти!!!
ЧАШКА.
Она была обыкновенная, тонкая, фарфоровая, но очень любимая. По её дну, перламутрового оттенка, красовались маргаритки. Своему хозяину они напоминали луг, на котором, по каким - то неизвестным причинам, абсолютно лысым, выросли эти цветы. Они, конечно, не распространяли, свой, особый аромат, зато то, что бывало на дно налито или вложено, при случае, имело аромат.
Любимая вещь, или что другое, полезна не только в квартире, но и за её пределами, к примеру – походе. И чашка с ручкой была такой.
Собираясь в поход, о ней не забыли: вложили в рюкзак.
- Достаточно одной,- сказала жена, укладывая вещи, на низ рюкзака, и осведомилась у мужа: - мою маргаритку обернул? - хрупкая она штука!- тобой подарена …отвечаешь.
-Не волнуйся: уцелеет,- успокоил её супруг.
Но случилось вот что: муж второпях, снимая рюкзак, с левого плеча,
нагнувшись, сбросил его. Послышался глуховатый треск.
< Чашка!- отозвалось в голове.>
Муж рюкзак распаковал. Так и есть: горсть осколков! и высыпал на газету. Глаза бы
их не видели!
- Ну что, подарочек, полезай туда, где был, - и сунул их в рюкзак; пригодитесь.
Жена отвернулась от мужа, слегка, всхлипывая, а успокаиваясь, сказала:
- Задать бы тебе встрёпку, да ладно уж: не склеишь.
…И однажды соседи прочли на стене, у входа на их крыльцо, МАРГАРИТА;
из осколков той походной чашки. Приходили гости, улыбались, зная историю того
похода, потому что имя его супруги было МАРГАРИТА, а мужа, на его работе величали коллеги – плиточники: МАСТЕР.
…Всё в этой истории, с чашкой, совпало: ведомая пером БУЛГАКОВА!!!
НА ЧЁРНОЙ ДОСКЕ НЕБОСВОДА.
Не клинописи Небу пишу; не иврит кличу на помощь; ни пассы посылаю от белого мага. Я пишу приветствие тебе и посылаю свой любознательный Взгляд к тебе, Небо. Пусть он освоит алгебру звёзд и планет, росчерки вымерших лет.
И, если освоит толику этого, бесценного материала, то позволь ему оглядеть твои просторы, пусть испытает невесомость.
…Взгляд летел, осматривался, запоминал то, что видел. Удивлялся:
< Небо, о, небо, ты просто улей из звёзд!>
К любопытному взгляду, навстречу, надвигалась широкая полоса из звёзд.
< Млечный, привет, это я!>
…Когда же взгляд остановился, на одной из звёзд Млечного пути, его окружили звёзды. Они посовещались и ему, Взгляду, разрешили: осматривать их владения. И он заскользил по кривизне Неба – она не ватман – нет следа; остановился, передохнул на ней, как в гамаке.
< Хорошо – то как: объёмно и просторно!>
И тут…пошевелился ЛУЧИК, разогнулся, привстал на постели ночи. Огляделся и постучал в чёрную доску небосвода: -- Пора!
В элегантном, новом платье вышел, его Величество: ДЕНЬ!
…Взгляд, опустился по лучу, в свою орбиту глаз. Он ещё долго купался в ванне Воспоминание…
НОЗДРЕВАТЫЙ ФИРН
Январь и февраль радовали пушистым снегом. Зачерпнёшь ладонью - невесом, а дунешь, сколь есть духу - вся горсть - в разлёт. А пригреет его солнышко, окажется он мягким; сожмешь, просто – мякиш – для снеговика.
Но есть и иной снег: ноздреватый, похожий на сероватый сыр, это когда, при оттепели, с лап сосен падают капли на снежный наст. Этот плотный, крупнозернистый слежавшийся снег и есть фирн.
Рассматривая, проткнутые каплями, углубления, кстати, хочу уточнить: все разной глубины и диаметра, вся поверхность, у комля сосны, представляет вид зашифрованного послания из Вселенной.
Может быть, это письмо – послание, если знать её код, поддастся прочтению? Ведь, близится линейное противопоставление планет!
ТЫРЛО
Тырло – это луг Детства зелёный и пряный, милый; и присутствует он в памяти, у края уплывших лет. В далёкое навсегда. Эти незабываемые годы где – то там: за молодыми, рослыми лопухами, у плетня, из лесного орешника, привезённого мамой ещё на быках.
Только нет и того плетня, и тех быков, да и на лугу – два, три лопуха, у отвоёванной проплешины луга, средь заморской амброзии. Возможно эти лопухи - потомки тех рослых, а может быть и пришлые: от соседнего, железного забора, кои плодятся, как мыши, в наше время. Наверно им, в их сплошной тени, неуютно и они переползли на луг.
- Тырло, уважаемое тырло! слышишь ли ты звуки капель? О, как глуховато они барабанят по огромным ладоням лопухов. Там, под зеленой их крышею, бритоголовое Детство. Оно ручонками поддерживает эту мягкую, волнистую крышу. И всё - таки тонкие струйки дождя щекочут, поджатые к подбородку, колени.
Я и Толик Ларов (пухом тебе земля незабвенный, друг) на корточках пережидаем дождь. Это куда интереснее, чем юркнуть в хату, да смотреть оттуда, как занавешивают пространство нити дождя, да стегают, как кнут, наших любимцев: лопухи.
Дождь, знай, вышивает что – то на зелёном покрывале луга. Мы же уже видим и слышим, что он выдыхается: шлепки его, по ладоням лопухов, реже и реже; глуше и глуше.
Выныриваем. Разминаем ноги. Растираем колени, морщимся, но, всё- таки, нам весело созерцать умытую природу. Она, как и мы, приняла летний душ.
Синяя, изнаночная сторона небесного зонта распахнута, а на ней – ну, ни одной! складочки от туч, включивших, для нас, благодатный душ.
Только солнышко икоса: глаза – в глаза!..< Растёте?>
ГОЛОС ДУШИ.
Здрастуйте маи дарагие дети и унучата.
Пишу письмо паследнию 1985 гаду 29декабря палучила Ваш пасылак Очень благадарю Как рас к новому году угодили. Доч света с сыночком юрай он точна как на меня шитый сарахван. Можно носить. Мне была вазможность приехать с генкой сидаром но я сичас балею грипом Выздоровлю можеть и приеду.
Михаил в атпуску сидить невчем ехать злица на миня пусть злица А всё равно па ево не будет я уже 2 раза учёная и сама и он. Но я помню ещё зло есть у него а за што нечево не вернешь. А он ещё недапаймёт на шее у нево дети бросил бы пить Три месяца палучку не носит домой а сам голай . Да причём я работай и одевайся.
Ну пака .
ДА БОГ С НИМ!..
Не правда ли – знакомое восклицание, часто опережающее мысль? Оно, как пар, при избыточном давлении эмоций, оно и соломинка – при дефиците фактов в споре, оно и утверждение, вернее точка, при акцентировании убеждённости.
- Восклицание - сила!
А вот материальна ли эта сила? Под неё и закон, как рычаг , не подведёшь, потому как нет такового закона, абсолюта закона, но, по - видимому , рычаг этой силы возможно материализовать, примерно, в таких умозаключениях: < Сидорову помогло!> < Петрову помогло!>, а значит мне – то и подавно!!!
А в след ему, с ехидцей:
- Врёте!
А в ответ:
- Богохульник!
Зря, конечно, ехидничает мирянин!
И всё же почему под рычаг этой силы ищем опору? То ли случай, совершённого дела, упёрся в тупиковый исход. То ли невероятность озарения: всё же помогает! кому- то!
Вероятнее потому, что веришь в лучшее, надёжное, светлое. И тем, само – собою, не - сознательно восклицаешь:
- ДА БОГ С НИМ!..
СОСТОЯНИЕ МОМЕНТА…
Полночь. Не полощут простынь неба верхушки тополей. Ветер успокоился, даже в форточку выдох на штору не клонит. Земная природа наслаждается покоем. А там, в чёрном безмолвии завибрировали ресницы звёзд - и потекло, на мир земли,
мерцание. Мерцание течёт сквозь мысли, сквозь время, сквозь меня, сквозь пространство Вселенной!
НЕУЖЕЛИ?..
Не могу остановить мысль, при помощи утверждения: МОГУ, наверно, потому, что моё могу слабо, а, может быть, ещё потому, что глагол отрицается частицею НЕ. И если это, в самом деле, так, то значит – силен Монстр: НЕ МОГУ. И настолько силен, что навсегда не победим!!!
ПЕРВЫЙ…
Закат в своём величии: он тень приводит, к дому, по дороге, раньше, чем человека! Если он идёт на восток.
ЗАПАХ.
… Натуженные, железные мускулы мотора тащат на подъём рукотворную конструкцию. Имя её – штанговый опрыскиватель. По обе стороны, в созревающие кусты винограда, направлены трубки с распылителями, откуда, вырываясь, шипит голубоватый раствор, образуя туман.
Этот туман бойко шевелит листву, побеги, обволакивая их защитной плёнкою от грибков, заражающих не только листья, побеги, но и, спеющие, ягоды. Следует уточнить – вот что:
в небесный цвет раствора, включены, помимо медного купороса и раствора гашёной извести, иные ядохимикаты. Некоторые из них имеют довольно неприятный запах.
- Фу, - выдохнул тракторист и сплюнул на пашню междурядья.
- Иванович,- строго сказал, подошедший к заправляющему агрегату, агроном,- респиратором положено пользоваться, вон на поясе висит,
- Исправлюсь!- махнул рукою и влез в кабину.
И уже из кабины:
- А сами, что святым воздухом дышите? А?
( Конечно, рано умерли те, кто не один год опрыскивал бывшие совхозные плантации;
чего уж там лукавить.)
Но… ближе к дальнейшему повествованию.
….Вечером, когда Иванович вернулся с поля, он очень тщательно отмыл руки.
- Остывает ужин,- пригласила за стол жена.
- Да вот с запахом рассчитаюсь, - отозвался муж.
Жена засмеялась:
- Да ты сто лет не чуешь.
ДИАЛОГ.
-Здравствуйте,- приветствует меня Душа! Невесел? Почему?
-Тебе ли не знать меня?
– Грешно! - глаза - видят, уши - слышат, чувства обнажены: - ответствовало Я.
-Тогда, - предложила Душа, - садись к компьютеру и опиши, что видишь, что слышишь, что чувствуешь, да не ври себе. Это главное!!!
- Слушаюсь, - сказало Я и, как восклицательные знаки, зависли обе руки над клавиатурою.
НЕДОРОЗУМЕНИЕ.
Сегодня необычный день, даже можно уточнить: 10 января 2012 года.
–Фу! - всё: отпраздновали.
Отменно ели (сколько влезет!), пили (не менее тазика на душу!), пели песни и, естественно, не работали. Вся РОССИЯ (мама и её дети!)
- И – в работу! Впрягаемся! - внесла программу в свой мозг жена и, ненароком – в мой, авось, приму к сведению.
Я эту программу изучил с внуком Александром и, надеясь, на его молодое, накаченное тело, приступили к делу. Я набрасывал совковой лопатою землю в тележку, а внук ссыпал у грядки, на которую высадили лук на зелень. Спорилась работа: накрыли на дуги плёнку.
Сижу- отдыхаю. Улыбаюсь себе в ус: всё! А вчера…сто коробов шума из ничего!
Заскочила в комнату, глаза гневные:
- Сидишь! Вклинился… в свои записи! Землю на лук завёз бы!
- Не злись,- парирую словесный наскок,- завезём с Сашею, договорились на завтра.
…Пришло завтра и - дело в шляпе!
<А стоило ли злиться тебе, девочка? Прочтёшь - скажи!!!>
ЩЕКА – К ЩЕКЕ…
1. Две новости
Хорошая новость – добавка ( почти что подачка) к основной пенсии ( Ах! Куда их истратить? Понял куда, товарищи, куда. Эврика! – на путёвку в Мозамбик! мечта! ) 5272 руб.59 коп…
Вспухли мозги. Нешуточная сумма.
- Ну - ладно! - Фиг, с ней, пенсией!
Плохая новость: внучке Ксюше, (ей девятый год) невмоготу выживать … одни мучения наваливаются, а что впереди? О, глаза, глазики! Что же вы милые подкачали? Левый – атрофия. О! правый, ты на одну треть зрачка ощупываешь наш мир. С каждым днём проблема. К примеру, когда вилка ищет еду, а потом в результате слепоты ни как! ни чего! она не нанижет, то тогда, из чашечки, выпрыгивают звуки: дзинь! дзинь! а этот звук – нож в сердце! И если в чашечке салат, то он разметается вилкою, словно метлою. Лицо изменяет обличье. И тогда:
- Помоги, дедушка: докорми, - просит она.
А сердце - то стучит, стучит! Выпустить сердце наружу? Где у неё дверь? Нет!!!
2. А вот раньше…
Картинки из той жизни, когда ещё Время не говорило о том, что близится беда, просто, как всегда, тикали её часы. Стрелки вращались, не обращая внимания на годы. Они рисовали свои круги вращения...
А мы, Ксения и я, выходили во двор, чертили свои необходимые круги прогулок. По тротуару туда – сюда. Ксении нравилось ощупывать и бережно гладить котёнка, который следовал за ножками. Ручонки касались мягкой шерсти четвероного спутника; на щеках внучки пылала довольная улыбка. И если бы, не те минуты, минуты вспышек восторга, радости, полёта тоненьких ручонок с вполне здоровыми пальчиками, то что бы и вспомнить, о том времени, когда её ноги ещё двигались, а руки могли рвать цветы, гладить шёрстку котёнка.
…Дорога мне, особенная, картина посещения парка, в Анапе. Стояло лето. Зашли в парк, на площадку с деревянными скульптурами: баба яга в ступе, медвежата. Внимание привлёк медвежонок. Ксения осмотрела внимательно лоб, голову, нос. Прищурила глаз, который, уже и тогда, нечётко, во всем объёме, не мог рассмотреть, к примеру, нос, а раз так, то она воткнула мизинчик в его деревянную ноздрю и вытащила оттуда паучка и расхохоталась, улыбнулся и я:
- <Ах, вот куда вполз, там, верно, его домик! >
Счастливое время познания мира, время неподдельной радости детства. Оно так быстро промелькнуло … и она, и я - не заметили её ухода.
…А тогда, даже с 5 метров, угадывала , присмотревшись, синий, красный, жёлтый цвета. Но они померкли, где – то в глубине, одной восьмой части, зрачка, с коричневым пятном… 3. О ноги, ноги…
Ну, конечно, им нужны дороги, а не коляска. Правда, и в три годика, обе, были плоскостопными. Судьба? Увы - неосторожность акушеров, иного быть не могло, в принципе; но… когда отказала центральная нервная система, они совсем...
Трудно, больно даже дописать, что случилось. Скажу всё же: голова спадает, позвоночник < как резиновый шланг>. Написал – сердце застучало. Эх, мама! Вопрос о ноженьках, как бы отдвинулся на второй план.
… А семь лет назад ноженьки, ведомые упругим позвоночником, топали , под присмотром: к столу, да и по надобностям – в туалет. А когда усталость одолеет, то - шажок, ещё - шажок – и опора рядом; год – другой, к столу, уже надо было тело придерживать обеими руками , кому -то из помощников; вот так – то! складывались пути – дороги. Но и поддержка рождала дрожь, боязнь упасть:
- <Боюсь! Боюсь! – и оседала, плача.
А то, бывало: плюх - на стул- выдох, значит – села.
… Слово – за словом…печатаю, но не легчает Душе.
4. И был день января…
12 января 2012 года. Душа выспалась. Фибры сердца умиротворились. Только мысли просят слова. Ладно - говорите, что там у вас? Хотите сказать, что у внученьки здоровье прежнее, как и вчера? Так это не новость, понимаете. Хотите сказать о том , что не добавите строчек об истории её инвалидности? Не врите, не восклицайте!
- Идите, знаете куда? ..спать!! милые. У вас сегодня нулевое настроение!!!
Но спать им явно не хотелось! И вот о чем захотелось, по утречку, как в своё время говаривала мама, им рассказать. Во – первых, это о сне. И, умостившись на кровати, стал их слушать.
<Когда ты уснул, явилось видение в образе отца. Несмотря на то, что он умер в 1959 году, тебе тогда исполнилось 17 лет; его образ был не туманен, а очерчен натурально, то есть – таким, каким он помнится твоею памятью. Ни о чём не расспрашивал. Просто молчал. И, растаял.>
- А во – вторых?
< Проснулся!>
Я почесал затылок и рассказал сон жене. Она улыбнулась, махнула ладонью:
- К дождю сон, вот сам увидишь!
Погодя минуту или две, право не припомню сколько, добавила:
- Помянуть надо – бы отца.
Она оказалась права: дождь случился, но, так себе, только веничком окропил, холодеющую, землю. Однако – далее.
…Был, это помню точно, четверг, тот физкультурный день внука Саши. Он принялся махать железом. Дочь Ирина взялась пылесосить в комнатах. Внучка Софья надумала рисовать. Ксения, открыв глаза, смотрела в потолок, слушала песню. Пел Филипп Киркоров.
… Колесо времени вращалось, наматывая, на свой <обод>, очередной день нашей жизни; уплывал он в прошлое, унося настоящее…обыденно и закономерно.
5. Утренние мысли и ни чего более…
И вновь утро: новое, не вчерашнее. А, возможно, таковое, только отменно выспавшееся, и только всего! А если взаправду, то оно старше, как и я, автор утренних строк, на одну ночь. Пока в ночном, молочном небе шуршали далёкие, холодные горошины – звёзды, время и я старились. Только я , в отличие от звёзд, взаперти, а это, довольно весомая разница процесса старения. Это можно оспорить, но стать моложе - увы!
Поразмысливши хорошенько, согласился с этой невозможностью, тем паче, что это так.
Вздохнул. Взор - на циферблат. Зачинался девятый час дня.
<И куда торопится день?>
Перенёс взор к окну узнать, что за погода по ту сторону окна. Взор проник за стекло рамы, любопытно уставившись в небо. Усмехнулся серым, лохматым тучкам:
< Пасётесь, словно, овцы; нет бы, открыть личико у солнца, ведь, я обожаю мягкий,
лоснящийся, как масло, свет.>
… Напротив кровати, где в бытность спала Ксения, стоит шкаф. На полочке игрушки: фарфоровый котёночек, с поднятыми вверх лапками, китайский сундучок, деревянный человечек. Если подёргать леску, то машут руки. Эти взмахи выплёскивали эмоции восторга. Рядом с ним = духи детские, белочка – копилка, крема для рук, сумочка.
…Играть бы этим добром, но…стоят, ждут её пальчики, а они скрючены.
Обласкивая формы игрушек, спрашивала:
- Дедушка, какого цвета?
Скажу. И, молча, продолжает их ощупывать, осторожно касаясь, пучками беленьких пальчиков, почти не знающих в достатке солнечных лучей. Солнце - болезнью - противопоказано!
…Раньше пальцы удерживали: и уголок подушки, и кисть моей руки, чтобы, стараясь, потом ухватиться за край стола. Усесться, но тоже при помощи моих рук, взять ложку, которую ещё нужно найти на полированной плоскости. А это, почти слепому, очень трудная задача, я бы сказал, даже – сверхзадача.
… Ксюшенька, милая внученька, если бы ты смогла прочесть эти строчки, которые твои погодки уже могут, без особого труда , прочесть. Ты бы могла понять моё состояние души.
Каждая буква это слезинка. Мне бы только увидеть твою улыбку: живую, милую, а не страдальца…увидеть уверенный шажок, через планку дверной коробки, в спальню, где мы с тобою играли в доктора. Я вижу, как во сне, не сбыточном сне , левая плоскостопная ножка нависает над планкою, ступает правая - тянет стопу, тоже плоскостопную, но она упирается в планку, так как почти не сгибается нога в колене и, всем телом…плашмя и лицом… на пол. Слышу те рыдания, да какие?
- Больно?- поднимаю. И как удар грома:
- Нет! ( всхлипывает) Мне не больно, мне обидно!
Затихает всхлипывание. И лицо уже не восторженного ребёнка предо мной, каким оно было до падения, а мгновенно озадаченное, то ли, вырвавшимися, из уст, восклицаниями, то ли от переживания, а может быть от понимания беспомощности с ранних лет. Углы комнаты, углы шкафа, ножка стула – всё это < зацепы> ногам.
…Ох, какие не весёлые картины в моей памяти. Они лежат в запасных коридорчиках навалом, а когда надо, а порою, и не надо встаёт невидимый облик существа, именуемый людьми, не иначе, как Мысль; и начинает выбрасывать на листы эти картины.
6.Хочу ходить!
Утро января. Ксения проснулась, как обычно, рано, в необычно приподнятом духе. Улыбалась на мои шутки о поведении пса Бима, о соседнем петухе. Её забавляли моё подобие рычания, подобие кукареканья, подобие посвиста птиц. А что ещё исполнить, чтобы подольше длилось хорошее настроение? Да, всё! День только вступал в свои права. Он разносил утренний настрой, приправленный песнями телевизора. И я пел свои подобия. И вот тут – то, после моего длительного: ку – ку! ку- ку! Она, улыбаясь этим звукам, тихонько выговаривает:
- Хочу ходить!
Протягиваю обе руки, тут же ей – навстречу, осторожно опускаю на пол ноги, сгибаю их,
так чтобы ступни ровно, друг к дружке, коснулись плоскости пола.
Прошу:
- Теперь пробуй встать. Слегка поддерживая, за подмышки, поднимается.
- Ура – получилось!
- Ну, потихонечку идём. Подойдём к площадке, затворим дверь и – вниз - по ступенькам, хорошо?
- Да! – слышу желанно – радостный ответ и я подставляю плечо; начинаем спуск, в черепашьем режиме. Захват за поручень левой, ощущаю дрожь её руки, но…
- Молодец,- одобряю, молодец.
Её правая ручка - на плече; всем телом наваливается на моё туловище, я - шаг – ниже, на ступеньку. Правую ногу, правой рукою, опускаю с верхней ступеньки. Левая нога, не сгибающая, дрожит, не подчиняется, намерению, опустится рядом с правою ногою.
Принуждаю рукою при правой ноге.
- Фу,- выдыхаю, и отворяю наружную дверь.
Брызнуло ослепляющее солнце, омыло лучами наши лица. Трепетали лаково - зелёные листья плюща, на витых побегах, присосавшихся к стволам сосен. Хвоя источала благоухающий аромат. А колеблющиеся лапки сосен, приветствовали наше появление на порожках дома.
И от Души, как то само собою, воскликнул:
- Ксюша, бросаем вдогонку старому 2011 году все, твои и мои, боли. Разжимаю её кулачок - бросаю! А в сознании пронеслось: < Если бы её боли улетели далеко- далеко и навсегда! Чтобы порог этот забыли!>
Закрываем дверь. Оставляем у порога свои впечатления и мысли соснам, солнцу, листьям. Вползаем вверх, на площадку двери. Переставляя и сгибая в коленях то одну, то другую ногу сопим, ползём, стараемся, не опрокинутся, на низ, к входным дверям. И вот – дверь, здравствуй, добрались. Можно и отдохнуть нам.
Вот такое путешествие по маршевой лестнице, совсем не рядовое … для того чтобы только глотнуть несколько порций свежего воздуха, на несколько минут позабыть кровать и, чего не упомянуть, дать телу движение, основу жизни.
7. За столом.
Ксения за столом. Целую. Моя ёжистая щека отталкивается, а взгляд требует: помоги. Усаживаю её удобнее, придерживая за плечи. Надо поджать ноги, под стул, а они – вот незадача - соскальзывают под стол, на пол. Отмечаю: <Даже сидеть трудно>.
- Кушать, кушать,- пятикратно заладила она, сердится. Такое сердитое требование повторяется, чаще и чаще, будто бы не накормят, что ли… вволю. Думаю: причина появляется в осознании беспомощности.
- Ксюшенька, - потерпи минуту – другую,- просит бабушка. Я тем временем, держу её за плечи, разворачиваю туловище к краю стола, вместе со стулом. Туловище скользит с края стула, под стол… не подчиняется ей.
< О, судьба, в чём вина ребёнка?… что сумрак застил твои глаза?>
…Так же, как всегда, доковыляли до кровати, успокаивая и подбадривая. Уселась, как смогла сама, скользнула по губам улыбка умиротворения
…Повисла масляная тишина, ещё одно < мероприятие дня> отошло в прошлое бытия.
8. Полуденное движение мыслей.
Солнечный колобок съедает снег ни по часам, а по дням. Он заметно оседает, плавится оставляя ветру просушивать , влажные лысины чернозёма.
В комнате же - тепло и сухо. Телевизор докучает свиной холерой. А моей душе не до холеры, она с Ксенией. Она слушает любимую сказку, молчит, а если, не дай бог, встревожится, то, за счёт возбудимости, возникнет сбивчивая и не очень понятливая речь. Вижу – засыпает. Выхожу на балкон, не скрипнув дверью. Взор – в небо. Там стадо тучек. По дороге, изъязвлённой щербинами, как змеи, ползут ручейки. Наблюдая за их торопливостью; расслабилась Душа. Упорядочились эмоции в голове. Но мыслям тесно, стучат, просятся в строчки, выговорится им надобно. И вот о чём. Мне взрослому есть с кем и поговорить, даже вот с этого балкона, А Ксения в неволе: без общения со сверстниками, телевизор – раздражает, читать не может, писать и рисовать - только что чирканья несколько секунд, затем, расстроившись, бросить эту затею . И остаётся - глаза в потолок, попросить сделать массаж, послушать сказку ; вот и вся <идиллия>.
….А в небе, высоко - высоко в этот момент бытия, зарождаются солнечные вихри, затем, в виде солнечного ветра, ниспадают на наши грешные головы, вороша мысли.
Желаете их послушать? Хорошо, вытряхиваю их на лист.
Кто мы? Мы – временщики, мы – дроби; и каждый из нас или <числитель> или <знаменатель>. Первые – верховоды. Они проживают сладкую или горькую жизнь, согласно везению, в доходах – расходах, а вторые - не желают проживать свою жизнь, живут чужую. Можете мне возразить – ваше право. Да что лукавить, на истины, извольте, не претендую. Это, думаю, хорошо, потому, что в этом признании весь я, ещё – думать так – совсем не заразно.
9 Штрихи дня
Возникла необходимость госпитализации внучки на очередное обследование. Беседовал по телефону. Настрой у неё не на высоте: невнятная речь. М - да!
…Сиверко! На улице сиверко! По утречку мир природы накрыла < мжычка >, то есть морось. М – да, погодка! Собрались и уехали в детскую поликлинику города. Вечером позвонил.
- Добрый вечер! Как устроились?
< Нормально,- ответила Наталья,- вот… сидит дочка на <утке>.
- Ужинали?
- Да!
- Ксюша, привет,- с ноткой бодрости говорю я, а в мыслях около её.
- Дедуля, пока! Слышу её бодрый голос.
- Пока!
Жить можно. Жить надо! Она полна движением и мы кто где: я – около лампы. Жена – у стола кухни, дочь – ужинает, внучка Софья – тараторит о чём – то. Внук – на стадионе. Сын
дома у компьютера. Телевизор молчит. За окном тишина. Зашторено окно. На часах 19-28.
10. Воскресенье. 15 января 2012 года.
Вчера, вечером, привезли Ксюшу из больницы. Ещё не заступая на порог, раздался восторженный крик её души:
- Дедушка – а- а,- я приехала!
И дополнила, когда вошла: - Я там наигралась. Но вот голос был уже не тот. Налегла усталость, обозначилась вялость. Мягко попросила покормить.
Усадили на стул. Пока неспешно кушала, поддерживал спину. В душе моей шевелились
мысли обиды за такую судьбу. Они сжимали горло. Я их отгонял, но…
…Рано легли, в начале 10-го часа: бабушка и Ксюша. Я же расположился на полу и тихонько рассказывал сказку.
11 Движение рук и мыслей.
Утро не предвещало мажорных звуков, но, видит бог, они случились. И от кого думаете? Правильно – от Ксюши. И в меня, спавшего у плинтуса, да, да! не шучу, прямо на нос шлёпнулась подушечка. Я, пред броском, слышал шевеление тела. Хотел спросить, как спалось, ну, а тут - подушка в нос. Я - ой! Она в хохот. Я подушку толкаю наверх через боковину кровати, она хохочет, упирается руками, поддевает ногою. Я, конечно,
вскрикиваю: - Ой, помогите! Она, всё – таки, сбрасывает вновь на меня подушку.
И так несколько раз, вместо зарядки. А ей она необходима, как воздух, как вода.
Потом была беседа. И вот о чём.
- Дедушка, вчера в больнице кровь брали, - показывает место пальчиком. - Дедушка, с вены. Гляжу в глаза, может они < скажут> о том, что было ей больно. Но, увы! Зато ещё раз поведала о заборе крови. Сам процесс впечатлил. Что ни говори открытие. Потом попытались припомнить стихи, Она говорила несвязно и не понять что. Удивляло спокойное течение мыслей. Там в клетках мозга зрела беда. Она позже сказала своё слово приговора.
12. 19 января 2012 года. 9час. 13 мин. Четверг.
Два слова про вчера. Вчера, вечером, сын занёс дочку Ксению. Она < путешествовала> на его плечах от сидения автомашины, и далее вверх по маршевой лестнице и только у двери мне:
- Подержи, - выдохнул.
Мы с женою взяли её за руки, отвели в спальню. Туда зашла и мама Наталья.
-Что показало обследование? – спросил я. Она трагично выдохнула: - Всё!
<Значит - ухудшение>, означало это её всё.
…Утро. Пью чай, а он не в горло. Мысли звенят в колокола надежды. И не только у меня. У всех, кто рядом с Ксенией. Беда! Беда!
…А на улице белым – бело. Не колыхаются верхушки деревьев, будто бы они нарочно прислушиваются к нашему приглушенному говору. Тепло за рамою окна, а, ведь, январь по календарю. А душа не может и не желает принять это несоответствие. Тут и интуиция моя не дремлет, подсказывает о том, что надо бы, всем нам, надеяться на Бога, на его милосердие. Надо бы, надо бы! … Мы, естественно, тоже не сложили руки: делаем массаж и прочее, но судьба не так уж милосердна. Видимо, у неё к нашей внучке, какие – то, нам неизвестные претензии. Судьба, озвучь их мне в этот вечерний час…
Пересыхает горло, застревают в нём просьбы от частого обращения к тебе.
…Ксения спит. Крепись, молю, душа моя, кровиночка наша. Боже, помоги же страдалице!
…Тихо в комнате, возможно Надежда думает повернуться к мольбе о выздоровлении. Скрип половой доски; не она ли надумала сделать свой первый шаг к постели инвалида?
Но, увы! Это время идет мимо нас всех, мимо слов мольбы, мимо вздохов - вдаль, вдаль.
13. 20 января 2012 года. 14 час. 30 мин.
В глазах Ксении безразличие , даже к моей искренней улыбке ( надо же как- то, исподволь, поднять ей настрой? ) Движения рук вялые. Сжатие пальцев не то: значительно слабее вчерашних. Смотрит на меня и молчит. Какое – то пугающее молчание, совсем необычное её состояние. Может быть, по - своему старается понять своё состояние, то ли освоится в своем необычном мире. Разрушаю молчание:
- Болит голова?
<Нет>, - шепотом. Замечаю: был посыл вопроса, но реакция на него неполноценная, без толики улыбки. Что же там, в её больной головушке твориться?
Начинаем завтрак с апельсинового сока. Пьёт с желанием. Держит без помощи чашечку.
Но глаза … если бы видели эти глаза: < отсутствие присутствия>. Клонит сон, клонит…
тяжело спокойно, всё это наблюдать: беспокоит, вижу, внутреннее напряжение души.
Н - да… ситуация.
14. А сыну сказали …
18 час – того же дня.
… А надежда? Где ты, надежда!? При сканировании головы сказали сыну: < опухоль прогрессирует, надежды на улучшение нет >. Все рыдаем. Бабушка в кухне, сама себе, в тоже время всем говорит, утирая слёзы:
- Речь, со временем < отнимется>… это известно.
Тише и тише наши слова рассуждений. Засыпает больная. Что ей наши слёзы?
…За какие грехи наказание? Ей, нам в нашем замордованном мире…за что?
Не узнать. Остаётся одно: <пить и пить> чашу горя…
15. 2013 год.
Минул 2012 год. …Шагает 2013 год. Он взвалил на себя все проблемы ушедшего. Добавил новых, чтоб их нести, чтоб жизнь не казалась прогулкою, с отметкою очередного дня.
Ксения в коляске … смотрит, дышит в пустоту своего невостребованного мира. Язык, шея, позвоночник, ноги … отключены, не свои; ни слово молвить, ни пошевелить ногой. Позвоночник не держит тело…ни испить самой воды, ни прожевать… вот какая дилемма, дедушки, бабушки, папа, мама, тётя, сестричка Соня…
<Сердце, не разорвись! >
…Ну, как взбодрить? Только приездом и звонком: алло, Ксения. Поговорим. На несколько минут оживёт, от недуга телесного. И…притихнет, намаявшись, от беседы. Сожмёт пальцами – мои пальцы. Молчим.
<А, ведь, могло быть иначе! Эх, судьба…>
Моя копилка на издание книги.
Сообщение отредактировал vsaprik - Четверг, 21 Ноя 2013, 20:53 |
| |
| |
| vsaprik | Дата: Четверг, 21 Ноя 2013, 20:55 | Сообщение # 3 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | ПАМЯТЬ ВОЙНЫ
В посёлке за роскошными елями и стройными платанами виднеются порожки здания. Имя ему - «контора». Так величали ее в бытность цветения совхоза . Совхоз «отцвел», а здание обсыпается как лепестки...
- Сразу чувствуется, что и у вас линия фронта проходила, - сказал мне приезжий из Калининграда, - здорово это здание обстреливали...
Я и сам сейчас не знаю, чей это разваливающийся памятник: ступеньки ветшают, стены тоже выщерблены дождем, ветром и морозом. Все вокруг зарастает сорняком, везде битое стекло, окурки вместо цветов в бетонном «кашпо».
Внутри в свое время размещался зубной кабинет, отделение музыкальной школы, сберкасса (так удобная селянам, сейчас - тащись в город!). Сберкассу ограбили, школу перевели, о зубном (как был он кстати!) уже и забыли!
Если бы этот архитектурный памятник мог говорить, он бы ответил, чей он, кто ныне хозяин его? Но он молчит. Слушает шум ветра, дрожит от холода, задыхается от жары. Он - памятник из кирпича, а кирпич - молчалив. Может, скинемся по рублю, да транспарант прибьем со словами: «Помогите! Умираю!»
МОЯ СТАНИЦА.
Станица Петропавловская – моя малая родина, мой уго¬лок памяти. Вот она передо мною в зеленом ожерелье полей. Своими белёными хатами станица упирается в обрыв. Вни¬зу речка Чамлык. Начинается она в горах Кавказа. Нет-нет, да и встрепенётся рыбина на перекате.
На равнине речка ужом вползает под полог садов. Утро. Станица просыпается, охорашивается. Начинают свой гал¬дёж прожорливые утки. Гуси летят к воде скопом и плюха¬ются в речку, хлопая крыльями
На окраине, у полевого стана, забухтели трактора, выб¬расывая в небо молочного цвета дымки. И у каждого мото¬ра свой голос. Техника устремляется в поле. Начинается посевная пора. Земля упрела. Это значит, что будет хоро¬ший урожай. Вечер. Устоявшийся запах поля щекочет нозд¬ри. По мосту через речку возвращаются на стан трак¬тора с сеялками. Накануне в горах был ливень. Оттого и вода в речке мутная. А ведь до этого она была совсем про¬зрачной. В том месте, где Чамлык сливается с водами реч¬ки Синюхи, заросли камыша. В самой Синюхе летом воро¬бью по колено, но щуки в ней водятся. Да ещё какие! И ужи тоже есть. Они в основном обитают в болотистых зарослях осоки. Были раньше и раки. Но их становится всё меньше. Пришла на поля химия. С них она прямиком в речку. А ра¬кам нужна чистая вода. Когда для Синюхи прорыли новое русло, прежнее амброзией заросло. Жалко речку.
Бредут с выпасов, расставляя широко ноги, усталые бу¬ренки. Каждая знает свой двор. На станицу накатывает сум¬рачная тень. В окнах хат зажигаются огоньки. Спокойной ночи, станица – моя малая родина.
КЛАД УБЕЖАЛ
Пора, пора на огород! Утром зову внука с собой:
- Пойдем со мною клад искать!
- Клад?- глаза у него загорелись. - Иду!
Взяли мы по лопате, пошли.
- Будем копать здесь. Вот твоя земля, а вот моя. Начали "поиск".
Внук копает старательно.
- Ого, какие камни! Надо их убрать, - говорит. Уносит.
- Деда, а когда мы клад найдем, мы его будем в кладовке держать?
- Почему в кладовке?
- Какой ты непонятливый, деда, но ведь это - кладовка!
- А...- отвечаю я. - Да, будем в кладовке держать.
Вдруг внук закричал: - Нашел, нашел! Под его лопатой что- то
шевелилось...
- Это черепаха! Ура, черепаха! Это мой клад!
Из- под панциря черепахи высунулся наружу носик, глянули сонные глазки, как бы спрашивая:
- "Где я? Что со мной?"
На следующий день внук взял черепаху с собой в детский сад. Он объяснял, как вчера утром пошел искать клад и нашел черепа¬ху:
- Я ее сам откопал!
Радости и зависти не было предела, каждый хотел погладить черепаху.
Дома внук решил на ночь оставить "клад" в кладовке. Налил черепахе водички, дал поесть... Утром в кладовке черепахи не было...
- Мой клад убежал! - плакал внук.
- Не горюй, - пойдем опять на огород, из - под земли твой клад достанем!
С того времени внук полюбил свою лопату и ни разу не отказался идти на огород.
Поиски клада продолжаются...
УМНИЦА ЯНА.
У Яны добрые умные глаза. Плавные линии тела. Гордо посаженная голова. Недавно ей испол¬нилось одиннадцать меся¬цев. Красавицу-телочку я купил у знакомых летом. Забираю ее, а она вздыха¬ет. Не больная ли, засо¬мневался я. И только потом догадался, что она почув¬ствовала разлуку с мате¬рью через незнакомый за¬пах моей одежды, моих рук. В таких случаях жи-вотное ведет себя беспо¬койно. А эта сразу потя¬нулась ко мне. Поверила.
Как-то я грубо выгова¬ривал ей за поставленный на моей ноге синяк. Смотрю, а у нее шерсть - дыбом и волною по спине. Стоит, как взятая в «шоры» гип¬ноза. Ну, думаю, проня¬ло! Вот это да! Иному че-ловеку хоть кол на голове теши - не понимает.
День ото дня все боль¬ше узнаю о ней нового. Вчера подхожу к ней, а она изогнула шею, глазами в сторону косит. Что-то не то, а что? Подаю сена пу¬чок. Не берет. Протягиваю ей кусок хлеба. Взяла губами, жует, а сама так и сверлит меня взглядом. Благодарит, значит.
Я приметил, если она мотнет головой – воду по¬давай. Мычит протяжно – в выгул просится.
Ест все: и овсяную, ячменную солому, и рубленую кукурузную бодылку. А о комбикорме и говорить не приходится, вылижет ведро до дна.
С собакой они знакомились по-особенному. Долго обнюхивали друг друга, всматривались. Потом Бим (так зовут «ночного сторожа) завилял пушистым хвостом. И Яна за¬махала своим. С тех пор и дружат. По утрам, как завидят друг друга, так минуты две хвостами машут, приветствуют.
Вглядываюсь в ее глаза, в них солнышко играет. Они тепло излучают. Хотя родилась телочка в зимний месяц, точнее, в первой по¬ловине января, поэтому и имя дал ей - Яна.
НЕЛЕПАЯ СМЕРТЬ
Ворону по голосу узнают все: и взрослые, и дети. Одних она веселит, других - раздражает. А мне нравятся эти птицы. Своей непоседливостью, своим упорством в достижении цели. Кроме того, я с удо¬вольствием за ними на¬блюдаю.
Однажды, прогулива¬ясь вдоль поля по тро¬пинке, увидел, как вещу¬нья примостилась на су¬чок дерева, зажав в клю¬ве зеленый побег озими. Она наклоняла голову то влево, то вправо, пытаясь надломить побег, но он упрямо «пружинил». Из¬ловчившись, ворона все же заставила его сдаться и унесла добычу в гнез¬до. Но не по кратчайше¬му пути, а с облета. Слов¬но хотела убедиться, что ее добычу никто не отни¬мет.
Уважаю ворон за то, что селятся кучно, что не за¬бывают выставить «часового» и заступаются за сво¬их. Люблю их осенние «базары», потешные драчки.
Весной, когда не хвата¬ет корма, они «десантиру¬ются» на горох. Встанет ворона, взлохмаченная сырым ветерком, на паш¬ню, безошибочно стукнет смоляным клювом, дернет и заглотнет корешок с се¬мядолями. Вначале один, затем второй и так мето-дично всю строчку в три - четыре метра. Грешница, конечно.
А недавно грянул вы¬стрел, прошив морозную ткань природы. Некто упражнялся в пальбе из охотничьего ружья. Хлопотуньи раскрича¬лись. Долго не могли ус¬покоиться. Я, унося уби¬тую птицу на погребение, слышал вслед встрево¬женное: кар-р-р!.. Воро¬ны словно выговаривали: как же, как может быть такое?
Всякая смерть выгля¬дит нелепо на фоне зеле¬ного поля и синего неба.
И ОН - В КАЛАЧИК…
Он, идущий впереди меня, лыка не вязал, зато теребил слова. Они, словно ручеёк, истекали из отверстия, между носом и подбородком. Отверстие пахло луком, хмельными веществами, которые витали, в промежутках слов и в самих словах, давая понять, что само, оно - ну! абсолютно! ни при делах.
Временами, когда слова капали, их звук, непристойного тембра, щекотал ухо: - ять! И Яти впрыгивали через козелки ушных раковин. Они, уши, «вяли»!
Особо, звучно, тиранили, обособленные, народные глаголы; они, как ВЫ уже догадались, известны в самых дремучих уголках планеты. Почему? Спросите интернет – всё знает!
И вот, один глагол, самый распространенный, спрыгнул с площадки, неуравновешенного языка. Пахнул, растянулся на шкуре дороги и изрёк:
- Др – р – руг…вы –пи – пи.. ес..? и хозяин глагола упёрся лбом в ствол тополя; погодя, пошарил рукою по его коре, что – то там, ища; стал оседать, что – то мыча, и тыча пальцем, в пространство неба.
Я остановился. Спросил:
- Помочь?
- Ну…это…про –ро –ходи! Чев – во тут стал? Я – э – т- тово… с – с - с име – нин!!!
И потом на ствол:
- Отпу – с - сти руки!
- Помочь?
- Ии – ди!…
Стою. Он вытащил < пузырёк>, поднёс ко рту. Ёмкость застучала по жёлтым зубам. Усердно вытряхивая капли в горло, и тараща, осоловевшие глаза, он стал толкать дерево:
- Ты, ото – дв – дв – инся! - Не хошь? Тады мы… это…
И он свернул тело калачиком…
Я - ТВОЯ!
Он, торопясь, разделся и бух! в постель. Она тоже. Воцарилась тишина. Она шепнула нежно:
- О чём думки?
Он:
- О тебе!!
Она:
- Понятно! Расскажи!
Он:
- Слушай! Понимаешь: < жизня> моя, как – то, ну вся! наперекос! В институт ринулся – провалился, да, просто, невезуха: на любимой истории. На вопросе о царстве Тамары.
Она:
- Ну, а ты?
- Я – замахнулся, через год, туда вновь! будь он неладен: любимый истфак! Опять невезуха: сочинение - неуд! – Я в третий разочек, а что? Была – не была! И - на: провал!!!
Она:
- И что? Лапши на уши навесили, а ты?- не унималась она.
Решил:
- Женюсь, а тут - повестка – в армию. Отслужил три года – раньше было.
Вернулся – сразу к девочке:
– Облом! Замужем! А писала солдату: - Жду!
- Я понимаю тебя,- посочувствовала она.
- Интересно! А почему?
-По кочану! как говорят в народе, вот почему. Я тебя, Николай, со дня рождения знаю. Помню: посмотрела на тебя хиленького в пелёнке и призадумалась, < выживешь ли?>
- Это как же,- изумился Он.
- Ты – пискун – крикун оживал; радовалась, а как же: мужчина родился. А что – бы не сглазили…тьфу – тьфу! была всегда рядом! - Понял?
- Спасибо! Спасибо! Дай я тебя поцелую!
- Нет! Судьбу не надо целовать. Это я тебя всегда целую и буду, ещё не раз, целовать, чтоб жил долго и счастливо! – Спи!
… И вновь воцарилась тишина. И вдруг часы, старинная <кукушка>:
- Ку – Ку, Ку- Ку!
Он встрепенулся и начал считать эти ку-ку, вспомнив, поверье, о продолжительности жизни.
- Не считай,- сказала Она, я рядом! - Я – твоя Судьба! Это моя обязанность считать твои годы. Я же - твоя! Личная, а не всенародная, с тобой! сейчас! в постели! – Спи!
И Он умолк, а она, довольная, улыбнулась…
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Четверг, 21 Ноя 2013, 20:56 | Сообщение # 4 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | САПОГИ.
Жили – были кирзовые сапоги. Как водится – пара: Левый и Правый. И, казалось бы, служи своему хозяину; чистит, просушивает, питает кремом. Голенища лакировкой радуют глаза - бархатная лента лощит, старается. Да и сам хозяин не инвалид: обе ноги здравы. Каблуки стираются при ходьбе ровно. Что ещё надобно?
Так- то оно так, но вот – возьми и учинили спор: кто из них главнее Правый или Левый?
Собственно спор: меж близнецами, стоящими врозь.
- Я главнее, - шуршал, вздёрнутым носком, Правый сапог.
- Нет - я,- приседая, скрипел голенищем, Левый сапог.
Неожиданно вошёл их хозяин, сбросил галоши, на коврик, у тумбочки, потом наклонился и поставил их ровно: друг к дружке. Глянул на сапоги, и тоже их сдвинул друг к другу. Когда он, с наружной стороны двери, звякнул щеколдою, то, кирзовые < братаны> , спор возобновили.
И его зачинателем стал Правый, которого, как ржавчина железо, съедала зависть: солидное поскрипывание голенища у Левого.
- И всё – таки, как ни скрипи ты, - главный …это я!
- Дудки,- возмутился близнец Левый, и решил:
< Иду! Ва – банк!>
- Вспомни, армейский плац!
- Ну,- постучал каблуком Правый сапог, любуясь своим блеском, и что?
– Конечно, помню,- умягчая букву <ч> ,- вопрошал он.
- Задавака! ты стоял на плацу, в строю, а мне, Левому, командовали:
- Тяни носок! Выше! Выше! И я тянул ногу!
– За что потом благодарили перед взводом.
– Помнишь?
- Значит главный – Я! и тогда, на строевой подготовке и сейчас!
- Ха – ха,- хохотнул Правша.
- Да ты! ты!.. если бы не я… ты бы …ты ногу не удержал бы на весу, свалился бы солдат на плац.
– Всё - то дело во мне: я есть главный!
- Я – остов, больше даже: колосс!
- Вот кто я! – заглатывая воздух, говорил и говорил, без роздыха Правый сапог Левому, выставляя, своё любимое голенище. Оно, и в самом деле, было начищено так, что и зеркала не надобно. Отражённый < зайчик> , потанцевав на коже , стоящего рядом брата, умостился на Ботинке, стоящем поодаль.
Ботинок, размышлявший о ремонте своего язычка, слегка
скукоженом, возмутился:
- Эй, кирзачи, братцы – сорванцы,- заткните ротики. – ваша истина, надоевшего спора, знаете где?-
- В Караганде? – ухмыльнулся Правый.
- Может быть и там, - уже, успокаиваясь, сказал Ботинок. - так вот, запоминайте: ваша истина вон, на том месте, и он, концом шнурка, ткнул на язычок. - только он знает: кто из вас главный!
- О, да ты философ…ещё понимаешь, поучает, - огрызнулся, лощёный < колосс >.
- Может быть,- отпарировал умозаключение Ботинок, - идите на огород, там, вместе с лопатою, и спорьте, друг перед другом, а не со мною.- философ я или нет – судить не вам, товарищи обувь!
После, такой напористой, проповеди кирзовые одногодки, естественно, призадумались.
Да и как не призадуматься: отсылают впрячься в работу, а это - запредельные потуги нажима, на отворот лопаты, отмывка от пыли, потеря лоска.
- Ладно, уж не огорчайтесь! – отдыхайте, я вам не указ, есть кому, вас и меня, прихватить на огород.
- Это точно,- отозвался Левый сапог.
- Я и так в армии навытяжку, параллельно плоскости плаца, столько отбарабанил, что и на отворот лопаты тяжело каблук ставить, не то, что давить лопату в землю.
- Это же, какой труд! - ого – го!!!
Ботинок слушал внимательно, описывал шнурком круг, перед собою, на расстоянии руки, и анализировал сказанное, только что, потом сказал:
- Но раз, один из вас, только что вспомнил солдатскую службу, то я поделюсь, буквально недавними, впечатлениями о посещении казармы.
– Так вот, как обычно, прохожу мимо тумбочки, где стоит дневальный и слышу :
=< Привет, братан! >
- Привет! окликаюсь ботинку дневального, но тихонько, чтобы, входящие, и вижу: усталые его сослуживцы, не услышали мой оклик, а приняли меня за вторую пару обуви, пусть даже непонятно зачем стоит около тумбочки.
– Язычки втянул подальше, внутрь.
- Молчу, но, по армейской привычке, наблюдаю; и, когда < взвод ботинок> протопал и расселась пыль, где только было место, я умозаключил: был марш бросок.
- А когда рота ушла в столовую, то я самолично обошёл койки, поговорил с надраенном до умопомрачительного блеска, ботинком дневального, удивился цивильности современной службы: это чистота, не пахнут портянки потом, ботинки легче, чем Вы сапоги, удобнее ( более скор подъём) , но и многое другое, что имеет касательство делу службы.
– И что получается? А вот что: главные это не Вы - сапоги, а мы - Ботинки!!
Слово ботинки, для сапог, прозвучало как выстрел. Ещё бы! Как ни говори, все их заслуги, средь когорты обуви, были прострелены, всего – то одним словом!
- Ах! так?!
- А кто избороздил земли в войну?
- Кто дошагал до Берлина? –
- Кто?
- Мы!!!
- Товарищи Сапоги, - сдаюсь!
- Сдаюсь ,- зычно вскричал Ботинок.
- Тут, конечно, Вы - правы!
- Тысячу раз! Вы – правы!
- Это Вы вели солдат через леса, через топи, через горы.
- Это Вы поддерживали дух атак, выпрыгивая из траншей, увлекая тело вперёд. Свистели пули, рвали землю взрывы, а Вы – только вперёд.
- А сколько Вас осталось на ногах погибших солдат.
Когда Ботинок умолк, то наступила тишина, тишина осмысления сказанного, вполне заслуженного доверия и любви, да, да любви , к их истории рождения, к их величайшим заслугам.
А погодя, Ботинок предложил им помириться и окончить спор. Что они и сделали.
…Послышались шаги. Вошел хозяин дома. Открыл шкаф и воскликнул:
- Ах, вот вы где! Мои топотушки,- связал верха голенищ и отнёс сапоги на полку. Наступало лето и несло с собою горячее дыхание неба. В свой сезон входили сандалии, босоножки.
Они претендовали: на уважение и быть Главными.
А сапоги отдыхали и шептались:
- Вы нас ещё вспомните!
- Мы не босоножки!
- Мы – теплица зимой! Ноги внутри, как на Канарах, тепло и мухи не жу-жу! Мы оба…ГЛАВНЫЕ!!!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Понедельник, 03 Фев 2014, 16:50 | Сообщение # 5 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | Книга "НЕДРА ДУШИ"
Глава 1.ТЯГА ЗЕМЛИ
СУХОВЕЙ
Я шёл по дрожащему полю.
Вслед ветер сквозил из судьбы.
Сушил он дыхание, волю,
А поле стонало: «Воды!»
Я встал поперёк суховея,
Призвал я на помощь богов:
«Пшеничные стебли бледнеют!
Прошу успокой же его!»
За эту крестьянскую дерзость,
Он зноем меня оглушил;
И трещин глубоких нарезал,
И влаги остаток допил!
С горячею пылью Востока,
И с жаждой, осевшей в губах,
Смешал мне задачи и сроки,
И выжег надежды в делах.
***
Чернозёмное, милое, поле,
Знай: не брошу! Мой род - казаков!
Я всю жизнь, при тебе, на приколе!
Ты и мать мне, и отчий мой кров!
***
Судьба полями одарила,
И вдохновением забот.
И до седин! С полей кормила.
И оттого Душа поёт.
***
Землю милую любя,
Я хочу вобрать в себя:
Колос ржи, на лбу откоса,
Ритм стихов и сочность прозы!
ГОРЯЧАЯ ПОРА…
Весна из дома гонит нас -
В простуженные дачи,
И выключает в доме газ,
И телепередачи!
ПРО ДЕДА СМЫКА,ХЛЕБОПАШЦА – КАЗАКА
(мини – поэма)
Вместо предисловия
Нас созывает благовест к вечерне –
В казацкой, милой сердцу, стороне;
Уводит в храм дорогой званной, верной,
Чтоб Время деда вывести ко мне.
Она для нас, для памяти, проснётся
Озвучит память знатною строкой,
И иволгою в сердце встрепенётся;
Разбудит дух казачий, боевой.
Но, прежде, чем по нраву ладить слово, -
Хочу хвалить, по праву, как кулик:
Кубанский край, станицу, верность крову!
Да плюс – признаться: дед то мой… не Cмык!
Отец его, храбрейший казачина,
Со Стенькой Разиным, усадьбы жёг.
Их всех ждала бесславная кончина,
Но – к туркам пароходам – бог помог!
А время возвращения созрело
Царица в дом вернула казаков,
Отец Смыка, к фамилии, умело,
Добавил буквы русские: «О», «В».
КУРГАН ДЕДА СМЫКА
Жирует заросль тёрна на кургане –
Попробуй купины раздвинь один.
Схлестнулись ветви цепко ураганом -
Расчистит их – лишь шашки острый клин!
Зелёный склон, тиранили копыта,
Шакалов хор настраивал тут вой,
И заревая, вешняя сюита,
Отсюда слышалась, любой весной.
И пробуждались травы на рассвете,
В проталинах, на тёплой высоте.
Дед, может быть, наездом, иль приметам,
Предвидел счастье в новой борозде.
Остановил казак, лежак – подводу,
Облюбовал заветную постать,
Хотя другой не выбрал бы и сроду!
Наладил букарь, крянул, стал пахать!
Земля, на южном склоне, рано спела,
И зеленя лоснились по весне,
Видать, особый смак она имела.
Но это так! Не грезилось во сне!
И, с той поры, курган Смыка, обжился:
Повеяло дыханьем жилым.
И на рассвете, как и все, молился;
Гордился выбором – не раз - своим!
Недалеко река степная пела,
Густой листвой лес, вдали, шумел,
Лесная земляника рясно спела,
Легко дышалось после страдных дел,
Срубив, из граба, куреня, колодцы,
Дубовый заострили частокол,
Служаки – деды, те первопроходцы,
Тут, при кургане, встали на прикол!
А за рекой, лихой черкес дивился:
«А на подъём-то скоры удальцы!»
Ладонь – к ладони – затемно молился:
«Земля, как жир, везучи, кубанцы!».
Тот курень рос! колодцы не мелели.
Рассвет встречали в радостях труда.
Зато такой запас зерна имели:
Батыя удивилась бы орда!
У страдных дней случались воскресенья,
И песни пели, да и как не петь!
На загляденье зрело поколенье,
Иная, славной молодости ветвь.
ЖАТВА
Степняк над степью кружит низко. Жарко!
И неба синь кадить, кадить, кадить.
Лишь мой глагол, как дедушки бедарка,
Безостановочно пером скрипит.
В который раз, как будто бы, из тучи,
В стерню вонзает, острый клюв степняк.
И - хап! на когте, когте неминучем
Полёвка зависает, как червяк!
В стерне разлит, дразнящий запах хлеба,
Резв говор «жатки» - дедовой косы,
Да горизонт, расплавленный край неба,
Качает полновесные возы!
А там, где ток своя, иная песня:
Цепы колотят пухлые снопы,
Колотят всячески (но, не из мести!)
Зато видать: рукам тем нет цены!
Усердно дед пахал, как букарь добрый,
Раз жатва во время, в июль вошла.
И лемехом делянки в осень «горбил»,
На удаль вздёрнув, « нервы – удила».
Но, иногда, случалась и проруха:
Дожди стегали стебли спелой ржи.
И в рот не «шла» похлёбка - затируха,
Своей, домашней, резаной лапши!
Да и здоровье изредка шалило:
Топчан от кашля содрогался, враз.
Не ту холстину время, знать, стелила,
Раз слёзы выплавляла напоказ.
И руки, как постромки, напрягались,
В бессилии сжимая кулаки.
Ну, а тогда, когда бока обмялись,
Под бровь «приткнулись» синие «мешки»
И всё ж хлеба, в печи на споде, спели!
Желанный запах ноздри щекотал.
Да чугунок с душистой той « постели»,
Извне, рогач ухватистый таскал.
Детей кубанский борщ дразнил, дразнил,
Краюхи ломтик вкусный отрезался,
И прибавлялось столько свежих сил -
С богатырём любой казак тягался!
БОРОЗДЫ ПАМЯТИ
Шагает бойко продразвёрстка.
При револьверах «короли».
И «гладят» так, что дыбом «шёрстка»,
- Гони зерно! Гей, куркули!
И злобно - штык в пучки соломы
Срывают петли кладовой,
Сбивают с погреба засовы,
А поперечь – в Сибири вой!
Дед совершил грабеж ужасный:
Черпнул детишкам горсть зерна.
Тут вдруг: «Открой», - как взрыв фугасный.
Зерно – корове: «Зина, на!»
Вошли? Влетели! стаей в двери:
- Гей, где зерно? Смык, воровал?
Их дед спокойным взглядом смерил,
Негромко выдохнул: - Не крал!
Ищите, если, что найдете,
На печке, в шапке, за углом…
-Антисоветчину плетёте!..
- Вы это мне? Али о ком?
В углах пошарили, в кладовке,
- Ну, что нашли? -Да, ни шиша!
Ушли радетели разверстки,
Уселись в бричку не спеша.
А дед, надев галоши, вскоре
Ушёл к коровушке в лобаз
Додать сенца, что у забора,
Да полечить бурёнке «сглаз».
Когда оправилась на доски,
Дед обомлел: «Ах, тьма зерна!»
И мигом, чисто, выгреб крошки –
Исчезла в жиме та «вина».
Она могла разгневать лица -
ОГПУ суконный строй.
Дед помолился на Божницу,
Жена же молвила: «Зарой!»
И дед зарыл зерно позора,
Принципиально голодал.
Да матюгнулся у забора:
- Ну, кто же сволочь? кто сказал
***
О, даль ржаная, солнце ожидая,
Скажи: есть Правда на моей земле?
Иль плачет о тюрьме, она живая?
Где пляшут тени, в выцветшей золе…
Они навстречу движутся, как бесы!!!
А выжить как? Об этом неизвестно!
Одних – в Сибирь – загнали поимённо,
Других – втоптали, как окурки, в грязь!
А издыхание - оно свободно!
Казачье племя жёг … и выжег вождь!
…Хирели земледельческие склоны,
Острец – бродяга соки пашен пил,
Бурели ржи, чубатые суслоны,
Да дождь грибной, их венчиком, кропил!
ДАЁШЬ КОЛХОЗ !
А время шло, бросая в омут годы,
То - на дорогу, или – в облака.
Гвоздила мысль, растя России Бога –
И крепла власть – по воле кулака!
«Послушай», - подзывает Время то,-
«Твой дед выращивал ему зерно!
А сам хирел в полях, хирел! За что?»
И слышу вестовой кнутом в окно:
«Корову, лошадь и зерно, зерно
Свези! Сведи! В колхоз! Колхоз даешь?
Коль не поймешь, то на г… но!, г…но!
Сведёшь детей, себя. Понятно, вошь!
Ан, будешь выслан сам ты - на Сибирь,
На самый – самый… дальний закуток!
Там ух! мороз… для всяких думок ширь!
Ну, что? Даёшь? колхоз, иль нет, дедок?»
И дед, скрутив паленый усик,
Повел корову, хлеб повез,
Вослед, навзрыд, залаял пёсик,
И встал на лапки, как вопрос
Куда ведут? понять пытался,
Раз лаял трезво… языком,
И жалким дед ему казался,
Точнее, сгорбленным рабом!
Корова шла, как на расправу:
У брички, голову крутя,
Она могла б мычать, по праву,
Но разве только для плетня?!
Привёл… и еле снял налыгач!
Скупые слёзы отогнал:
- Иди, буренка, помни деда, -
И нежно шерстку поласкал…
В колхозе дед отбарабанил
На всю катушку: до седин!
И лишь тогда ремень ослабил,
Как под здоровьем …выпал клин!
Качнулся дед – «дебёлый дуб» !
И отлинял …казацкий чуб…
В бывалой схватке пели пули,
Но даже им крутил он дули!
А тут – без пули – наповал…
Казак - на пол, как сноп, упал!!!
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Вот весь и «хлеб» моей поэмы.
«Припёк» горчит, он весь таков!
Конечно, есть иная тема,
Ведь я, из рода казаков!
Прости, дед, Смык, что вспомнил поздно,
Склоняя голову на склон.
Я помянул казачьи гнезда
Под благодарный меди звон!
Так спи, казак, в земле родной,
Ты умер, как герой, без шума.
А для меня – ты вечно молодой,
И о тебе блуждает дума!
Твои глаза сомкнуты вечным сном,
Уста твои навечно молчаливы,
Я поминаю образ твой вином,
И хлеб жую, как ты, неторопливо.
Живой водой не окроплять,
Беззвучный холм могильный –
Прости меня, моя земля,
Ты воскресить его бессильна!!!
Пояснение слов.
Благовест – колокольный звон перед началом церковной службы.
Иволга –птичка, из отряда воробьиных.
Кулик – небольшая болотная птица с длинными ногами.
Купина – библейская легенда о терновом кусте (горящий и несгораемый) освещенный присутствием Бога.
Сюита – несколько музыкальных пьес с единым замыслом.
Лежак – подвода ( разновидность повозки без бортов).
Постать - делянка.
Букарь – однолемешный плужок (тянул конь).
Рясно – густо.
Граб – вид лиственного дерева.
Курган – небольшая возвышенность.
Курень – на Кубани: изба, дом.
Черкесы – коренной народ Карачаево-Черкесии.
Дивился – удивлялся.
Коршун (степняк) – крупная хищная птица(семейство ястребиных).
Бедарка – одноконка на 2-х колесах.
Полёвка – разновидность мыши (степная ).
Цепы – приспособление для обмолота снопов злаковых растений.
Проруха – (народное) беда, безвыходная ситуация.
Похлебка – затируха – из самодельной, резаной лапши.
Холстина – льняная ткань из толстой пряжи.
Постромка – часть сбруи (упряжки) для лошади.
Спод печи – арочная часть печи (внутренняя).
Рогач – захват для чугуна (или «ухват»).
Куркуль – зажиточный хозяин.
Макуха – отход при изготовлении подсолнечного масла.
Суслон – связанные снопы и составленные на 3-5 на «попа».
Вестовой – посыльный на коне, или на бричке.
Плетень – забор на кольях из лозин (ива, кизил, орешник, камыш).
Налыгач – поводок на рога коровы из бечевы.
Топчан – невысокий лежак из досок для отдыха.
Дебёлый - крепкий
ПЛЕННИК СТЕПЕЙ
(мини – поэма)
Вместо предисловия:
БДИАЛОГ С БОГОМ
Включён компьютер… Память тоже…
- Соедини! - прошу,- их, Боже!!!
- Тебе зачем? - Бог вопрошает.
- Былое в Памяти всплывает!
- Кому сгодится, то: Былое?
- Да, ведь, оно ещё живое!!!
- Тогда - построчно вспоминай,
Былое, видно, личный Рай!!!
Я у иконы помолился.
В своё Былое погрузился.
ЧАСЫ ЧЕКАНИЛИ МИНУТЫ
И, как монеты, дни копили.
Бухтели дни, почти, как люди:
« Ну, что случилось? Были! Жили!»
И, тут осыпались, как град.
Стал собирать в построчный ряд!!!
ПРОБУЖДЕНИЕ
Зависли сумерки над крышей,
Как над землёю провода,
И только звёздочки, из выси,
Лучами гладят гладь стекла.
Они, конечно б, постучали,
В, давно, знакомое окно,
И простыню, с постели, сняли,
И это было бы - всё то.
Но там, в кровати, агроном,
Степной, усталый человек.
В полночь, обнялся он со сном.
Усталость сняв, с набрякших век.
…Рассвета, сладкие минуты,
Плывут в глубокий небосвод.
А веки сна… они сомкнуты!
(Блаженство отдыха, ты – мёд!)
…Косынка неба заалела.
И загудели провода:
«Герой поэмы - ты в постели?
Вставай, крестьянская звезда!»
Достойный сон «спугнуть» - пол – дела:
Из глаз долой - из сердца вон!
С такой пословицей - хоп тело!
И мигом крану – на поклон!
А сон метнулся до божницы
Найти спасение. Ему
Лучит с лампадки - блик зарницы,
И отражается - стеклу.
Герой зевает, да зевает
Иль сны от тела отгоняет,
Иль усыпляет лик Луны,
Зевок, толкая от стены?
А за окном, на небосводе,
Угасло зёрнышко – звезда,
Как вздох унылого привета,
Чтоб вспоминали иногда!
Герой в раздумья «погрузился»:
«День вёдро?» – небу помолился!
А мысли - в степь! Душе неймётся:
«Ага, заря в просторы «рвётся»!
КАРТИНКИ УБОРКИ
…Лик Солнца, вылакав арбузный,
Густой, медовый сок зари,
Ползёт, ползёт к зениту грузно,
И мнёт колосья - сухари!
Пылит душистая полова -
Комбайны, красные «жуки»,
Вползают в небо - синь простора,
Чихают дымом их движки.
А следом, следом »черепашки»!
(Точней пишу: грузовики. )
Чумазо- пыльные мордашки,
Но зерновые «рысаки»!
А комбайнёр, любуясь небом,
Пшеницей тучною вдали,
Благодарит судьбу: « День – хлебный!» -
Ладонь касается земли.
…Наука колос познавала,
В тиши пробирок, у стола,
Гранила колос. Точно знала:
Лишь только жизнь - ему цена.
ОТКРОВЕНИЯ ДУШИ
Я - агроном! Я - пленник поля!
А по станичному - « степняк»!
Моё наследство - деда воля:
« Паши да сей, мой внук – казак!»
…Кто лозунг пишет на бумаге,
А я шагами – по земле,
Или же стройными ногами,
В седле, на резвом скакуне.
А кто не пахарь - поле снится.
Во сне ж просторы не познать!
Его услада - веселится,
Не под шатром соломы спать.
На милой пашне, слыть лишь гостем,
Не созидателем, в степи!
И не прожарить, в жатву, кости!
И крест крестьянства не нести!
Рад: у меня призванье - поле:
В – морозы, суховеи, в – грязь!
На то была, вторая воля,
Совет отца: - « В степи будь князь!»
И я обжёг вопросы прозы:
Отец и дед - все степняки.
…Учусь! « швартуюсь» я, к колхозу,
Без сожалений и тоски!
ИЮЛЬ – МАКУШКА ЛЕТА
Июль! Июль - макушка лета!
И свадьба мыслей - по степи!
…Чу! скрежет жаток, скрип колёс!
О! память, Время то - включи!!!
Течёт огонь! И он, как магма,
Из ковша Солнца - на поля.
Щербины скалятся, изъяны…
Трепещет сердце у меня!
О! горе: трещины, разломы,
По чернозёму моему!
Картины эти, тем знакомы,
Кто был при жатве, на посту!
Кто воду жадно пил из бочки,
И спал, обняв: дно борозды,
И кустик тёрна, очи ночки…
О, вздохи Памяти, в груди!
ПРИГЛАШЕНИЕ СЕНТЯБРЯ
В плаще, из плотного тумана,
Пришёл сентябрь, с Чамлык реки,
Стучит у полевого стана:
«Привет, привет Вам, казаки!
Вы сеять думаете, братцы,
Вы - повелители земли?
Земля поспела! И признаться:
До пашни сроки подошли.
Я Вам и солнце обещаю,
И полевого ветерка.
И им вам лица обласкаю.
До встречи, в поле! Так пока!»
СБОРЫ
Мне постучало приглашенье,
Конечно, в поле – дом родной,
Где есть работа - вдохновенье,
Где срока зов - звук золотой:
«Земля разровнена, поспела!»
И ждёт хозяина. Его!
А что собраться? Ну, пол – дела!
Всего – то дела ничего…
Чу! Звук мотора… звук дежурной,
Он поднимает поутру.
« Я что…проспал? Сверчок запечный!»
Засуетился. Руки тру.
«Харчи к обеду? Вроде б … взяты!»
Беру под мышки узелок.
Свистят. Тревожные ребята.
« Живей, Владимир! Прыг да скок» -
Бегу. Гоп! - приняло сиденье.
Шофёр, тот час, нажал на газ.
«Бывай, калитка! в воскресенье,
Не приглашай друзей для нас!»
Бензин, сжигая и минуты,
Машина въехала. Стоп: - стан!
Все разговоры – в пол - минуты,
И рот защёлкнут, на капкан!
И, как солдатам: скоры сборы -
Зерна полны грузовики,
Они сигналят, у забора:
« Эй! По полям, посевщики!!»
… Зерно течёт по пашне волглой,
Так дни текут в свои века.
А может быть, так струйка Волги,
Скользит, с холмов, издалека.
Зерну земля - росток взлеет,
(Я вижу: стебли, колоски!)
Лучами солнышко согреет:
Зеленокудрые листки.
Их малахит укроет поле,
Любимый, милый малахит!
( Пусть зеленя - не буду спорить!)
…Живут в Душе - тому и быть!
…Зерно течёт! Гектар - к гектару!
Удачен день для посевной!
- Спасибо: Вам, степные парни!
…Погасло солнце?! Знать - домой!!!
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Всё это было, без сомненья:
Труд - властелин моей земли!
А Хлеб – кормилец и спасенье,
Но надо нажить мозоли!!!
Года неслись, порой - летели.
Но всё зовут издалека,
Плывут по памяти, в пределах,
В тех, что припомнила рука!!!
ЛИСТАЯ СТРАНИЦЫ ПАМЯТИ
(отрывок из мини поэмы)
Когда настрой мой - непогода:
Не те включились фонари,
Молчу. Листаю год за годом,
И возвращаю им зарю.
Судьбе, махнув календарями,
Спешат: на строчки, на поклон;
И, не стареющими днями,
Берут, настрой Души, в полон! -
« Ты что раскис, прибитый Бытом?
Или свободою младой?
Подбрось Года, на плоскость сита,
Тоску отсеешь, дорогой!»
… Из сита, Памяти нетленной,
Возник военный год, второй,
И мне, тихонечко военный
Сказал: « Своё свидетельство открой!
… В тот год отец - солдат на фронте,
А ты - на люльке подвесной,
В своём, соломенном « окопе»,
Сопел, в рубашке бельевой.
… А, в оккупацию, в станице,
Ведь, говорила- помнишь Мать?
Ты не едал хлебов пшеничных,
А бурачок пришлось сосать!
… Война на запад откатилась.
Её не помнишь. Помнит Мать!!!
Жизнь - колесо: она … катилась!
Клубок тех лет, не размотать!
Но есть внутри другая дата:
Сорок восьмого года день.
Ты - первоклассник! Мама! Папа!
В фото вглядись. Очки надень.
***
Тёплый день, в небесной дали,
Распахнул окно лучами.
На земле, зелёной шали,
Зазвучал он родниками
Подпоясавшись лугами!
И достойными делами!
Это – лирика земная,
Радость жизни – благодать!
Счастья лучшего не знаю,
Да и стоит ли искать?!
СКОРО ЖАТВА
Скоро жатва! море света!
На кургане постою,
С милым солнышком о лете
Песню полюшку спою.
Чтоб она, вот тут, в раздолье,
Соловьем степным жила,
И для всех, кто выйдет в поле,
Самой лучшею была!
С крутолобого кургана
Ветра вольного глотну,
А потом, за горизонтом
В солнце красном утону!
И, средь темени крылатой
Где витают только сны,
Я услышу жатвы дату
Чутким ухом тишины.
***
Боже… солнце раскололи:
Испускает адский жар
Захрустел, согнулся колос,
Самый главный мой товар.
Как сухарь, хрустит стерня.
Иссушил зной и меня!
Но комбайны, мои «раки»,
По стерне ползут, ползут;
Жадно пьют солярку с баков-
Да валки жуют, жуют!
…В знойном поле – вся станица-
Убедитесь: стар и мал!
Мы – солдаты! Мы – частицы!
А пшеничка- генерал!!!
***
И зной, морозы, грома звуки -
Стерплю - пощёчины дождя…
Но без тебя, вдали: боль, муки …
Никто я, поле, без тебя!
* **
Нет конца родным полям:
Ширь и даль заполнили!
С небом слились там и сям,
И станицу окружили.
Мы в «плену» - отец и я –
В степь влюблённая семья!
На двоих дожди и грозы,
Беды, радости колхоза!
Вспомню « плен», да и заплачу:
Срок то был! Он цель означил!
***
На чёрной доске небосвода,
Вопрос загибаю из звёзд:
Какая на завтра погода?
- Прогноз, разогни мой вопрос!
***
Где плуг рыхлил глубины поля,
Тянулась следом борона,
Там, с первым лучиком на волю,
Проснулась девица-весна.
Семян для сева попросила
И исполнять наказ вручила;
И хлебороб махнул:- Пора
И в поле вплыли трактора!
«АВТО» АПГРОНОМА
Она не «Зис» и не «Фордзон» -
Она - иная марка.
И поклонится мне резон:
Тебе « авто« – бедарка.
Два колеса, оглобли, конь -
«Авто» готово к рейсу.
Вперёд! рассвет рукою тронь -
День начинает пьесу.
Я утверждаю, что полям
Дописаны законы:
Их дописали колеи,
На всех ложбинках склонов.
И параллели всех дорог
Истёртые до пыли.
И даже холм, чернявый бог,
«Заезжен» тоже ими.
Когда же к вечеру, в пути,
Устанет от движенья,
Оглобли милая скрестит
До завтра, до «вожденья».
РОДНОЕ
Я взошёл на курган,
Где свистели метели,
Где срывал ураган
Чернозёма « постели».
Обнимаю окрест:
Зеленя, даль простора,
Обнимаю – мой лес-
Синеватую штору.
Не чужбина раздолье.
Ты, раздолье, мой стол!
Слов дарю разносол
Лучших мыслей посол,
Но беру состояние,
То, что вижу окрест,
Как судьбы подаяние,
Из покинутых мест.
***
Ах! Кто ж не любит, прелесть эту:
Вас, изумрудных зеленей!?
Как зашуршат колосья летом,
То слышу музыку, ей – ей!
***
Приляг к стерне, прижми к ней уши.
Прослушай пульс родной земли.
Услышишь жалобу: «Не мучьте!
Эй, где ж вы, пахари, мои!?».
СНЕГОПАД
Засыпает белый хмель
Невестушку землицу.
Агроному надлежит
До пояса склонится!
В СТРАДУ
Сил душевных не осталось:
День был жаркий и тернист…
А когда остынет день,
В своде алого заката,
Кепкой месяц - набекрень –
Разнесёт полям прохладу!
Из моей души усталость
Отряхнёт, как жёлтый лист!!
КУБАНСКОЕ ПОЛЕ
Да - оно наша мощь и отрада!
Урожайно! Бескрайно - до звёзд!
Как невеста светла и нарядна,
Колос звонкий и твёрдый, как гвоздь!!
ПРИКАЗ ДНЯ
Я - новый день! с рассудком, волей.
Мне паспорта делам вручать!
Не рассуждать о чувствах полю.
«Тебе – к пяти, как штык, пахать!»
***
Ехал полем. Жарко! летний
Солнца шар кипел, ярясь.
Вспомнил строчку у поэта,
Солнцу крикнул: «С неба слазь!»
Замотай лучи в клубок,
Отключи лучистый ток!!
Голос разума ждёт тучу,
Струи дождика с небес,
Чтобы полюшко не мучить,
Чтоб зерно имело вес.
Пыль шуршала – дело зноя,
Растекалась по стерне,
Становилась та седою,
Смазкой пухлой на земле.
Накаляя сталь и небо,
Всё живое на земле,
Зной стекал с макушки лета…
Сорок плюсов по шкале!
***
Поле - лирика земная.
Радость жизни! Благодать!
Счастья лучшего не знаю!
Да и стоить ли желать?
***
Не квартирная жилица -
Ты крестьянская Душа:
Степь пшеничная ей снится,
Где колосья, в зной, шуршат.
А без степи - ох! страдает.
Своеволие верша,
Ночью, всё ж, к полям летает.
…Не квартирная Душа!!!
ПРИЗНАНИЕ ПОЛЮ
Прими, то - правда - постоянство
И состояние души.
Твоё раздолье и пространство -
Основа мыслей, их вершин!
А чувства, следуя за плугом,
Восторги выпашут, как клад.
Любить тебя - судьбы заслуга!
Я - твой навек, пленённый, раб
***
На дворе призадумались клёны,
Сбросив летние платья в углу.
Ветер пробует голос в баллонах,
Опрокинутых, им же, в золу.
Наползают, набухшие, тучи,
Отстраняя от глаз синеву,
И корова к соломенной куче
Тянет шею, понюхав траву.
…Барабаню я пальцами глуше,
Порыжевшему лету вослед,
А навстречу сентябрь - там, где суше,
Где земля просушила мой след.
***
Журавли свои песни пропели.
Воробьи дружным хором поют.
Понимаю: осенние трели
Мою душу на холод ведут!
***
Ещё теплынь и ясны дни.
Ещё земля в ладонях лета.
А листья, щёголи весны,
Вздыхают: « Жизнь пропета!»
***
Зелёные шали, на плечи накинув,
Шагают в просторы хлеба- зеленя,
А в жаркое лето по полю комбайны.
Валки обмолотят и …ливнем зерно!
А к осени плугом - иные наряды,
Чтоб было не зябко в гостях сентября!
Метели завьюжат- спят в шубах пушистых!
Им ветер - ни ветер! им холод – ничто!
О! сколько одежды в её гардеробе!
И все - по сезону! и все – хороши!
НОЧНАЯ ЖАТВА
Хлебное море качает
Лодку уснувшего дня,
Месяц валки освещает.
Надо – стоит у руля.
И улетают печали
К звёздам далёким, живым:
Слушать фантазий начала
Там, где их дух невредим.
Струи пшеничные звонко
Полнят машины ладонь.
Сердце – моя перепёлка -
Голову клонит в наклон.
***
Связан спицами - лучами
Страдный день в голубизне.
Я – в поля спешу шагами,
Благодарствую весне.
Утверждаю мысль делами
Ради хлеба на столе,
Чтобы долго жить на свете,
Без печали на земле!
***
Весеннее солнце, шаром лиловым,
Тонет в ладонях майского дня,
А утром, проснувшись, радостный, милый
Лучик согреет мир и меня!!!
***
Когда зима съезжает, в ранний срок,
Веснянки песня будит облака,
И, дремлющий в деревьях, стылый сок;
И слышен страстный шёпот ветерка,-
Люблю идти, повитый лентой света,
Румяным утром, по степи родной!
И в мой блокнот – влюблённого поэта -
Строка - за строчкой пишется душой!
***
Охристый шар расплавил горизонт…
Густеет темь, а тёплая, как бязь,
И выпустило сердце в небо зонд,
Со звёздами налаживая связь.
***
Пришёл январь, из странствий дальних,
И ткёт узоры на окне:
То выгранит дворец хрустальный,
То перья птицы в серебре.
СКАЗ О ЗЕМЛЕ И ЗЕРНЕ
Багряный лист темнеет.
Роса слезинки льёт.
Да небо звёзды сеет.
В поля страда идёт.
Земля, зарю встречая,
Глядела в небосклон:
«Погода - посевная!» -
Сказала и в поклон.
Потом зерно с амбара
На сеялку послала.
Неторопливо, без аврала
По бороздам ссыпала...
…И вот лучами солнце
Коснулась, в срок, ростку
И … зазвенел листочек,
С восторгом, в высоту!
И он, красавец, рос
Под музыку дождей
И под ворчанье гроз,
Приветствуя людей.
…Дымит макушка лета!
Жжёт жатки и людей!
И, ослепляет светом,
Гладь речек и морей!
Но, стебли наклоняя,
В вишнёвую зарю,
Стрекочут дружно жатки…
(Как этот звук люблю!)
…И вновь настала осень.
Ушли на стойло кони.
И вновь зерно упало
На борозды – ладони,
И сыном пашни стало,
Где сталь плугов сверкала,
Где сеялки бежали,
За сумерками вслед,
Где я, остывший, ужин
«Смахнул» за свой обед!
…Земля в ту ночь не спала,
Она зерно качала,
Да любовалась им-
Ребёночком своим!
***
Я, без зависти к другим,
Рано – рано выйду в поле,
И покланяюсь своим
Зеленям, в степи раздольной.
Зарумянится восток -
Обниму свои растенья.
Пошепчу: - Созрейте в срок,
Без сердцебиения!
Ворс шелковый чуть примну,
Опрокинусь, навзничь, - небу,
Прошепчу слова любви
Снова батьке Хлебу! Хлебу!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Понедельник, 03 Фев 2014, 16:53 | Сообщение # 6 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | Глава 2. ВРЕМЕНА ГОДА
***
Осень, шествуя, туманит:
Дали степи и моря.
Печка вкусность ожидает,
Из привоза сентября.
Светлость день, прилёг в беседке,
Ямбом тешит мысль свою:
«Опадают листья яблонь...
Жаль! с плодами… их люблю!»
***
Лик весенней зари -
Созидание Божье,
Потому и смотрю,
Как Христос, на прохожих;
И молюсь на зарю,
Молодую и вечную;
И творю красоту, на земле,
По сердечному!
***
Глянь! Малиновые зори
Красят ставни и заборы,
И…взлетают в небеса!
А за ними - всхлипы, хрипы,
И калиточные скрипы,
И дисплея голоса!
***
Заблудилась зима: между елей,
Между сосен, в осеннем бору,
Но вселенские хлынут метели,
И разгрузят свой снег, поутру!
И в просторах исчезнет усталость,
Надоевшая, грусть и тоска,
А надежду, весеннюю радость,
Словно щит, подниму на руках!
Согревая надежду, для жизни,
Никому, ни за что, не отдам!
Я ее не предам – ни капризам,
Ни завистливым, лживым вестям!
***
Задумчив, атласный залив…
Волну колыхает, а тени
Ныряют в кусты, где как мим,
Сконфузило личико лени.
Она разливает по строчкам
Вино, задушевных, бесед,
И пьяные, пьяные строчки
Стучат авторучкой: «Привет!»
А звёзды, висящие низко,
В дома, на окошки глядят.
Луна - полнотелая миска…
В ней мысли мечтаний «едят».
***
Обласкано небо лучами,
И гладит мне кожу, как мать.
Снежок, как блесна, пред очами.
Желает улыбку поймать.
Таю ту улыбку, до срока:
На выдох, девице – весне.
Встряхнёт колокольчик, мой крокус,
Дни марта откроются мне!
ЗИМА
Хлопья белые к забору
Подметает и клубит.
Занавешены просторы.
Даль неявственно сквозит.
ВЕРБА
Зима в Анапе не сдавалась,
Стелила белые снега,
А зелень к небу пробивалась,
Но в январе была слаба.
И, торжествуя, в день лучистый,
Когда растаял тонкий лёд,
Свой изумрудный шёлк ворсистый
Весне стыдливо - робко ткёт.
Блистает луч на крышах зданий,
За окнами звенит капель.
А у меня, в лепном стакане,
Она приветствует апрель.
***
Не спугнуть бы это диво-
Солнце облаком замкну.
О, зима, как ты красива!
Тки привольно пелену!
АПРЕЛЮ
Раздвигай пространство неба,
Захолонувший, апрель,
И тепло у солнца требуй,
И настраивай свирель.
***
Отсеяна свёкла, но поле зовёт!
Там каждый клубочек, надеждой живёт!
Он « вилочки» вбросил, подпёр небеса!
И ждёт не вопроса, ждёт рук и глаза.
Обветрены губы, усталость в рука
Эх! сладкий наш сахар…горчит на губах!!!
***
Ура! Зима съезжает: точно к сроку.
Веснянка песня славит облака.
И, дремлющие, в стылых ветвях, соки
Проснулись, - гладит солнышка рука!
Иду в поля, повит я лентой света,
И пью глотками воздух - мёд согретый.
В ХОЛОДНОМ МАЕ
Сидит рассвет на корточках,
Лучи - под облака.
Размять желал бы «косточки»,
Да холодно пока.
И слышен шёпот сосенки,
За форточкой окна:
«Ну, что ж обжились отзимки -
Прохладная весна».
Рассвет ответил ласково:
Не прозой, а стихом:
«Зазнался май обласканный,
Не будит даже гром,
И потому не радостно:
Идти и греть поля.
А надо! Зелень молится,
И ждет тепла она».
«Ну, что ж, - сказала сосенка,-
не майская пора.
Соседка ель, на просеке,
Тебя и не ждала».
Тут Боже время сдвинул;
И май поторопил…
А май листву накинул,
Тепло благословил!
***
Если там, где холодные дали,
Есть тепла, благодарственный миг -
Отзовись! И не стану скандалить,
Что у Вас не божественный лик.
Мой, апрельский и греющий, ангел,
Ты - любим! Ожидаем – везло!
Открывай огнедышащий кратер!
Извергай каждодневно тепло!!
***
Пора тромбон зимы, за печку,
упрятать. Люди, марш во двор!
Пора цветам обжить крылечко,
Готовить краску на забор.
Пора точить, строгать, смеяться -
во все меха своей Души,
Пора лущить и распрямляться:
И при земле, и средь машин.
Я верю в март, не в царство стужи,
Он просыпается, он жив!
Блестят и шевелятся лужи
И воробей поёт: «жив!» «жив!»
***
Луч весенний, золочённый,
Шёл в луга через мосток,
И от глади отражённой,
Преломился мне в листок.
И на строчках встрепенулись
Сердцу милые слова;
Потянулись, улыбнулись:
«Ах! Умыта синева!»
И потом – звучали песни:
О лобастых облаках,
О лугах зелёно – пряных,
О тюльпанах, что в руках.
И, припев, запомнив точно,
Луч шагнул за косогор,
И, глотнув воды проточной,
Распахнул весне простор!
ЛИСТ
Лежит он в храме тишины
И грезит жизнью лета.
А жилки - линии судьбы -
Дрожат из полусвета.
Вцепились в волосы травы.
А сил разжать нет мочи!
Испить бы каплю синевы!
И жить бы, между прочим!
Но грезит жизнью лета,
Дрожа, из полусвета.
***
Сентябрь трезвонит: «Осень!»
И выдал свитера,
А дети их не просят -
В сердцах – июль - жара!
***
Мартовское солнышко лучится,
Выпорхнув из клетки февраля,
Удивив казацкую станицу,
Окропив лучами зеленя.
Каждый стебель получил по кванту,
Чтоб они обрадовали нас:
Загрузив зерна, под крышу хаты:
На сегодня, завтра, на запас.
***
Ещё не осень золотая,
А тополиный лист слетает…
Он чертит линию сниженья:
Достойно, просто. И готов
Сгореть, в костре, без промедленья,
И быть свечением для слов,
В строке станичного поэта;
Иль быть погоном золотым,
На выходной рубахе лета,
Но только быть ещё живым!
Живым, в сухое межсезонье.
Живым! Живым! но не сухим!
Махнуть зелёною ладонью,
Когда курлычет птичий клин;
Когда, пред комлем, осень стелет
Тропу в росе, из ясных звёзд;
Когда она с улыбкой сеет
С небес холодный, нудный дождь.
Ещё не осень золотая,
А тополиный лист слетает.
***
Закат торопится отъехать
В ночь, от раздумий и забот,
Где нет ни визга, стона, смеха;
Где темень думы бережёт.
Краснеют кудри туч, деревья,
Шарф горизонта в кудрях свит.
Допью … бокала два …волнений,
Мне день подаренный… сгорит.
Но этот день я буду помнить:
Мне посчастливилось в нём жить!
Минуты дней - они не омут,
А счастье: жизнь свою любить!
***
И вновь печалит
Мозг: дама – Осень…
И вновь окрасит-
Любовно - проседь!
***
Дождик, вешний, как хозяин,
Стук ладошкой по стеклу.
Звук любви – природы майской-
Покатился по столу.
Он прогнал во двор тоску,
Отогрелся … и в строку!
***
Будний день, но необычный …
Слышу – трогают струну-
Звук зовущий, непривычный
Пригласил меня к окну.
Ба! В оркестре воробьином –
Ноты выдала струна.
А причина? Есть причина
Дирижирует Весна!!!
***
Разбужу я замерзшие звуки,
Все, что стынут под панцирем льда.
Позову их лопаточным туком –
Выходите! – уходит зима!
Ожидают проталины, дети,
Домик птичий и сам домовой.
Холода срок зимы отсидели –
Так что скоро запахнет весной.
…Выхожу, ударяю лопатой-
Брызжут сколы: вразброс на забор;
Заскулил пёс - и в будку лохматый,
Пес дворовый – надёжный Трезор!
ОСЕНЬ
Разглядишь: бросает в россыпь
Все подарочки свои
И кричит купчиха – осень:
«Успевай дары лови!»
А потом сжимает тучи –
Выжимает мокроту!
Мне не надо доли лучшей,
Я из струй – стихи сплету.
***
Отшумели струи, выдохлись шлепки,
Будто бы от детской, лёгонькой руки.
Чьё в траве мерцанье? Что так взор манит?
В малахит – простынке… Бриллиант блестит.
***
Жгучий ветер – по лицу!
Что за бес морозит?
Я ногой тяну версту.
А весна… в обозе!
У РОДНИКА
Волшебен тембр... осмысленный
В напевности воды.
Заворожён немыслимо!
Спасибо за труды.
ПРОШЩЕДШЕЙ ЗИМЕ
Слезой холодною сползала
Снежинка по щеке стекла,
А к ночи мягким покрывалом
Зима укутала поля.
Зелёный мир уснул под нею.
Февраль снега позолотил-
И он, душой моей владея,
Меня на руки подхватил.
В морозном воздухе витала
Его серебряная пыль
И жаль гармошка не звучала
Мы « оторвали бы кадриль».
Когда ж под утро заблистала
Рассвета беленая даль,
Его метель плясать устала…
У солнца подняла вуаль.
И солнце мило мне моргнуло,
Шепнуло внятно - не скучай!
И по-весеннему вздохнуло:
Сам растопи снежка на чай.
Февраль опешил мало-мальски:
Перечить солнцу не посмел-
Обволокла его усталость,
И, как мальчишка, присмирел.
Ну что ж! февраль, танцор потешный,
На юге танго отплясав,
Один лишь раз, но как успешно.
Свой нрав капризный показал!
Что ж в добрый путь, ручьи шумят.
Они , как детский смех, звонки.
Лишь санки новые глядят
Уныло в эти ручейки.
А в марте окна вновь закрыла
Рукою стылою зима.
Вновь возвратилась, вновь завыла.
А с ней - снежинок кутерьма!
Оживший мир опять сокрылся,
Об окнах тёплых загрустил.
А миг весны остановился
И снег валил, валил, валил.
БЛАГОГОВЕНИЕ
В урочный час царь – май приходит,
Набросив яблоням фату.
А утречком, по травке бродит,
Горстями - свежесть в высоту!
Потом откроет двери, ставни,
И я услышу говор пчёл,
Про медосбор, довольно ранний,
О чём обрадую свой стол.
***
Пахнут ночи не травою,
А сиренью, под звездой,
Оттого и нет покоя.
Да и нужен ли покой?
Погуторили про осень,
Про сиреневую ночь,
Где сквозила через просинь
Её миленькая дочь.
Но упала утром в травы
Стала капелькой росы.
Бриллиантом заблистала
Как в созвездии «Весы»!
***
Выйду в лето, на поляну.
Там полощет ветер травы,
Там, без меры, воздух пряный.
Не тревожат нервы нравы.
Сколь смогу - раскину руки,
Сколь смогу – и взгляд подброшу.
И в небесном переулке
Богу крикну:- Я хороший!
***
Мячик – солнышко не скачет
Если туча вдруг упрячет.
Мячик - солнышко моргнёт,
Плетью - лучиком стегнёт,
И, конечно, та заплачет,
И оттуда дождь поскачет,
Словно мальчик озорной.
Я – за ним! Ату – босой!
Отразится луч в воде,
Словно блин, в сковороде,
Я его, немедля, съем,
Пропущу по трубкам вен,
В кровь заброшу. Я – смогу!
Я - здоровье берегу!
***
Ходит тень, весь день, за мной:
В магазин, в автобус входит.
Прячет образ за спиной.
Ни о чём меня не спросит.
В огород зайду – за мной -
И с мотыгой за спиной.
Я молчу – она молчит,
Только листья оттенит.
Не поёт и не орёт,
Только травы следом гнёт.
Привязалась! Отвяжись!
Отойди! Начнётся жизнь!
***
Простынь неба в чёрном цвете.
Тучи движутся по ней,
На невидимых каретах,
При шестёрке лошадей.
Разной масти и по весу.
По заявкам возят воду,
То полям, то, вдруг, лесу.
Словом, балуют природу!
Не спросив, пугнут нас громом.
Гроздью молнии сверкнут.
Пробубнят: «Cидите дома!»
Или струями секут.
…Эва! Солнышко моргает,
Из окошка тучи, в глаз:
«Ветер тучу разрывает!
Отогрею мигом вас!»
ХАНДРА
…И встал рассвет на ноги.
Надел потом заброды.
И…. в дальнюю дорогу:
По лужам- до народа.
А я – глаза в оконце:
«Да где же светлость солнце?»
ВЕСЕННЕЕ ВОЛНЕНИЕ
Наряд одеть ли бирюзовый?
Покинуть ли подворье?
Иль на лужок в ковёр зелёный
Прилечь? Или в простор – на взгорье?
Прилег, прослушал пульс земли,
Унял сердцебиение
Услышал голос бытия,
Земного назначения!
***
У январской стужи
недостатки есть:
С августом не дружит,
не той масти цвет!
Но зато дыханьем
чувства шевелит,
И зарёю сочной
слогом говорит.
На листы ложатся
лунные стихи!
Мне ли удивляться?
Греют без дохи!
***
Дыханье ветра наполняло,
Рубаху тучи заревой,
И, с каждым вздохом, та линяла;
И чёрной стала, дождевой.
***
Вот дремотный горизонт,
Сбросил сон манящий,
И наружу, во весь фронт
Выполз шар слепящий.
И…зажмурился восторг,
Замирая сладко…
Ничего сказать не смог
Он словами кратко!
ОЖИДАНИЕ
Грустное солнце, ломтиком тонким,
Тонет в ладонях вешнего дня…
Утром желанным, радостным, звонким
Снова воскресни в мир для меня
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ
В стылых руках - дух Зимы!
В тёплых руках - дух Весны!
***
Лист жёлт! И жилки не живы
Ещё июль – не осень!
Подайте кружку синевы!
Он жить, поверьте, хочет!
НА ОЗЕРЕ
Свинцовой тяжести вода.
Не гладь, шкурка!
Её сжимают холода.
Терпи, Чембурка!
Глянь – лебеди плывут, плывут,
Вопросом шеи.
Они не наледи тут ждут,
А звук капели!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Понедельник, 03 Фев 2014, 16:55 | Сообщение # 7 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | Глава 3. ОРЕОЛ ДУШИ
***
Мне вновь кузнечик, в травах сочных,
Включил известный телеграф:
«Ты позабыл прах мамин прочно…
Ты, в бренном мире… сытый граф!»
Спешу! Спешу…вслед - тень разлуки,
Туда, где крест- железа руки!
***
Я жую не мамин хлеб.
Угли - жаль - остыли.
Печки нет – угас отсвет.
Времена уплыли.
…Память открываю -
Жажду дотянутся:
В печку, с головою,
Мне бы окунутся.
Я жую не мамин хлеб.
Печки нет – угас отсвет!
Чамлык река.
С гор кавказских истекает-
незаметно - с родника,
Постепенно выползает
На простор степей река.
У извилистых обрывов –
Трёт о них бока, как бык,
Омывает берег илом,
Малахитовый тростник.
Я люблю её прохладу,
Мы знакомы с ней давно!
Рядом, к берегу, присяду
На замшелое бревно.
И её поток расскажет
Бледнолицым облакам:
Как казак земельку пашет,
Где селился в бытность сам.
Как станицы были-жили,
Вдоль зеленых берегов,
Как саман, для хат, месили,
Согревались кизяком,
Много что она припомнит,
Откровенно, не тая,
Ведь, всегда стремнина помнит:
Имя речки и меня.
***
Закат как работник, известный:
Шагает по полю, к дверям.
Сумрак вечерний, не вечный,
Несет по пунктирным огням…
Раскроются царства созвездий
В иные миры - и тогда –
Наступит пора сновидений,
Зовущая мысль в облака.
Отключит, уснувшую веру,
Отключит надежду, мечту,
Откроется сонная эра,
Дыханье, качая во рту.
***
Через сито века просеваю дни
Глупая затея? Пусть! Они мои!
Сею, просеваю - счастья собираю!
Потому что знаю: много не бывает!!
НЕ ПОВТОРИТСЯ
Не повторится холст заката…
И танцы бликов на стекле…
Не повторится образ хаты-
Угрюмо клонится к земле!
***
Искрится душа Озарения
И гаснет волненье тоски…
Беру лист… на «точке кипения»,
Всплывают построчно стихи.
***
А восток розовел,
Словно щёки.
Он стыдился: проспал –
Вышли сроки.
Он умылся росой –
Ночевала;
Одевался, спешил
В росном зале.
В дневку вышел: точь – в - точь!
Полеводам помочь.
***
Подрамок свода чёрен- чёрен.
В нём зёрна звёздные дрожат,
И рассеваются в просторы …
Но кто трясёт? Хочу я знать!
***
Сулит надежда: и цитату,
И настроенье - светлый май...
Но никогда не виновата -
Виновны люди! Ты – их рай!
***
Помрачнело небо на закате…
Отторгая сумерки, дышу…
Мама! Мама … смерть не виновата.
В шарф души закутался. Грущу!
***
Алмазные звёздочки – гвозди -
Подпорки, под нёбо небес.
Их «шляпки» дрожат,
Словно грозди…
Не это ли поле чудес?!
А взгляд разомкнул, рассуждая,
О вечном, безмерном, живом.
Путь Млечный - проталина к раю?
Иль трасса в космический дом?
***
Шёл по делу для дел,
Веял думы на сито.
Снег упругий скрипел,
Ненавязчиво. Сыто.
Вдруг с макушки ствола,
Глуховатые стуки.
Ах, то дятла игла!
Извлекала свой завтрак.
Я замедлил шаги.
Осторожно ступая.
И улыбку – в сучки-
Дятел такал…из рая!
…Шёл по делу, для дел,
А тут - раз - и присел!
В СУПЕРМАРКЕТЕ
Людно до отказу.
Водрузи очки!
И ослепнут сразу
от тех цифр зрачки:
Цены круто «взмыли»,
поэтапно ввысь!
Если ты, при силе,
им и поклонись!
Выходя, не сетуй
о подросте цен-
Поищи ответы
в сфере перемен!
***
…То не звезды, блещут в небе,
То не божия роса.
Это – прошлых лет - глаза
Стерегут судьбу планеты!
***
О. глаза, златоглавого века,
Кто спасёт миллионы людей?
Судьбы их – многоводные реки,
И текут они в руслах идей!
***
Бегут, громыхая, будни….
А праздники там – где трудно!
***
Живая, небесная вязь
Из звёзд, излучающих свет.
С вопросом незримая связь.
Позвонишь – ответа, там, нет!
***
Чернила ночь косынку неба
И погружалась в горизонт…
Хвалил я день за корку хлеба,
Иной хвалы – увы! Был не резон.
***
ОН вбросил взгляд в мою звезду,
Пустив часы рожденью,
Вскрик пересёк судьбы черту:
Черту меж светом, тенью.
***
Цыкнул на бодрые чувства,
Чтоб сладко, часочек, доспать.
Ударил будильник по чувствам.
Надо, немедля, вставать!
***
Прикури вопрос кометой.
Дай своей Судьбе покой.
Не дыши в глаза ответу.
Он на небе, пред тобой!
***
Ночь простынь неба раскатала,
Из, освещённых Богом, звёзд.
И мне здоровья пожелала:
«Спи, заплутавший в чувствах, гость!»
АНАЛИЗ
Полистаю – надо –
Свой дневник судьбы…
Вижу: дни – отрада,
И они чисты.
Каждый день всевластен,
В облике причин,
Каждый день наряден,
Сердцу господин.
ЕСЛИ БЫ …
Если бы пласт сложностей –
Да в линейный ряд –
Выбрал бы, возможно,
Не нейтральный взгляд.
Разглядел бы четкие
линии судьбы,
И в них годы постные –
Были бы видны.
***
На делянках небесного поля
Засевала созвездья судьба,
Чтоб, когда колосились на Млечном,
Отдыхала спокойно земля;
Чтоб пыхтел паровоз у событий,
Увезя все погрешности дня,
А на утро, шедевры открытий,
Удивляли значеньем меня!
***
Секунды – ткут минуты,
Минуты – ткут часы.
По кругу… и попутно –
Смысл жизни на весы!
Отъезд…Выздоровление.
Таблетки – на подводу!
Чу! Голос боли стих!
Знать: не умру я с роду,
Средь говора живых;
Мне радоваться встречам,
И,- здравствуй!- говоря,
Любить зарю и вечер,
Любимых и себя.
*** Ореол души
О песочном времени
Песчинка за песчинкой –
Закон в сосуд влечёт –
Так жизнь моя, с горчинкой,
Истаивает…вот…
Осталось лет немного,
Надежд у них, любви.
Они – в посылке бога
Песчинки. Но мои!
***
Стрелки часов срезают темень.
Они не врут!
Люди им верят. Знают:
День им подарит труд.
Будет, по праву, солнце
В гору ползти, в зенит.
Лучик метать на донце.
Там где надежда спит!
***
Продолжусь стеблем в поле,
Но не своей весной…
Пока же жизнь – застолье,
С пропиской земной!
***
Былую мечту не лелеял,
Колосьев ее не растил.
И что же, в итоге, имею?
Хлебов, из мечты, не вкусил!
***
Судьба крестьянская «дни сеет»…
Как их в лукошке маловато!
Глянь! Невзначай виски седеют,
Где жили мысли торовато!
***
Я верю: дети что – то знают.
О чём и мне постигнуть не дано,
О нашем, о мироустройстве,
И это свойство в них заключено!
Миропорядка тайны знают,
И всех догадок изначальный смысл…
В глазах родителей «читают» -
На четверть недосказанную мысль…
***
На маковке неба не пусто:
Луна бледнолицая - брошь,
А сердцу пригожему грустно.
Душа, ты её не тревожь!
УТРО, СОЛНЦЕ И НАСТРОЙ
Расстегнула тучку, нараспашку,
В милом небе, только для меня.
Я впитал лучи, как промокашка,
Засиял, улыбкой звеня!
Согревай мне гнёздышко любви,
Где сидят все годы-соловьи!
***
Когда восход ложился в запад,
Менял экватор угол дня,
В материках метался ропот,
Хребтами скальными звеня.
Во тьме крошились амплитуды,
Ломались линии луча.
И магма, красная полуда,
Стекала в горы, горяча…
И это было - лишь начало-
Дыханья матушки – земли,
Живому, зыбкие, причалы,
В которых мы себя нашли!
***
По накатанной дороге
Топчут обувь две ноги,
Где когда - то шли и Боги,
Миру торили пути.
А куда идут – миссия -
Две тщедушные ноги?
То идёт моя Россия.
Ты, Христос, ей помоги!
Подари Надежду, в руки,
Веру – посох протяни!
И, конечно, не от скуки,
Путь к величью проясни!!!
***
Кто мне Луну занавесил?
Сумрак? - гуляка времён.
И был бы я долго не весел,
Да вспыхнул огонь в гуще крон!
Очи, смотрите: то Боже
В небе звезду потревожил.
О СОЦИАЛЬНОЙ ПЕНСИИ…
Полуночная птица раздумий
Постучала крылом по стеклу:
« А какою владеешь ты суммой,
Чтоб прилично жилось бы… столу?»
- Что сказать? - затаилась обида,
Безответно кусая губу.
… Жизнь просеяла медь, через сито!
Мелочь вброшена … мама! Гульну?!
***
В луже звёзды плавают,
С неба сметены.
Плавают и ахают,
И дрожат они.
Поклюю вас милые,
Словом, для стиха,
Строчки легкокрылые
Огранит Душа!
ЕМУ
В самом дальнем отсеке Души,
Ей окошко, в мир звёзд, продыши.
На «Весах», там одна, помечтает;
И от стресса лекарство узнает.
***
Иду, любуюсь я закатом.
Стихов запоминаю строчки.
Тень - по траве, ходьбой измятой…
- Отстань! - идём … поодиночке?!
***
Имя травки – Лебеда.
Калорийна. Мощь и сила!
Не погибла мать в беде,
В голодающей России!
РАЗМЫШЛЕНИЕ О ПУТИ ЖИЗНИ
Стекли в межзвёздное пространство
Босого Детства времена.
И, где- то там, в ином убранстве,
Иная ждёт меня Весна.
Но вижу: вон - в отцовской майке,
Купаюсь в омуте зари,
Гарцую лихо, конь мой - палка!
Отец хохочет: - «Не дури!»
А вот уже, в ином обличье,
Иная: решкой, сторона:
Топ - сапоги! Шинелька – лично!
Ремень сверкает, как Луна!
На мушке шорох, тишина,
Казарма манит на подушку.
Но пост доверила страна,
И старшина…вот и пампушки!
… А вот - и поле, мир без края!
Вблизи мотора - сладкий гул,
У ног - дорога полевая,
Та, что я выбрал, присягнул.
… А вон, в дали, косые тени
Судьбу земельки запрягли,
Мою натуру перемены
Потеснили от земли.
Верхи свободою « болеют»:
« Надел купи и работай!
…Держите вожжи… да смелее!
Земля - кормилица! Вникай!»
Но, что в призыве затерялось,
Какая истина гнетёт?
К душе не льнёт, что оборвалось,
И не в село побег народ!!!
***
Какое время нынче? Диво!
Грибные цены, не абы!
Растут, растут … нули - в мозг – « мины!»
Не жди пощады у судьбы!!!
И бедность есть. Она не чудо.
Её не кончен страшный срок.
Россия – мать, родные люди,
Где счастья нашего исток?..
…Стекли в межзвёздное пространство
Былой эпохи времена
И где – то там в ином убранстве
Иная машет мне страна!!
***
Порою злоба дня,
Средь нас, с ухмылкой бродит
И, стрессами звеня,
Неистовство «заводит».
Судьба лошади.
Жила в подворье лошадь.
Жила себе, жила…
Беда: хозяин умер -
За гриву - хвать дела!
Косить траву, пора бы,
Потом - сгрести в валки,
Да, на дворе – то нет той,
Былой, мужской руки.
Усохли и постромки,
Скрутился жгутом кнут.
И рядом, с лошадёнкой,
На колышке хомут.
Никто её не поит,
Овса не задают,
Не чистит и не холит,
А голод мышцы мнёт.
Заржала, сколь есть мочи,
Копытом поскребла,
И гордо, среди ночи,
С подворья – вон, ушла.
Пришла на пляж, а люди
Хлебца, пивка суют,
А то, порою шутят,
И пепси подают.
Одумавшись, желанно
Накормят сытно – вот!
Но голодно - не странно,
Помучившись, живёт.
…Откланялась в просторы,
В холмы, что из песка.
Украли лошадь воры…
Такая вот судьба.
***
По волнам, где полощутся тучи -
Перегуд, перезвон волновой.
Вероятно, Нептун деток учит
Усмиряет придонной волной -
Раз спешат по барашкам холодным
На песок голоса, голоса!
Я хотел распознать их природу,
Глохнут в пене все те голоса!
У Нептуна кривится « лозина»,
Задевает - на взлёт – небеса,
И, как сабля, времён исполинов,
Рассекает у неба глаза.
И оттуда на мир, как из кручи,
Рухнул дождь! и барханы лизать!
…Моря мир, если слушать, не скучен:
Надо сердцем его понимать
***
Запахло яблоками в доме…
И детство повернулось вспять:
Увидел яблоки в истоме
Под козырьком листвы висят.
И, ахнув с веточек упругих, -
Где накачали аромат,
Меня позвали, сада друга,
Обнять, ухоженный мной, сад!
ФАНТАЗИЙНАЯ МЕЛОДИЯ
В звёздном мире есть причал
Сновиденьям барам.
Если б не было - дичал,
Просыпался старым.
А тут - молод! Как усну -
До звезды касаюсь;
Предка дальнего зову
Ожидая - маюсь.
Обнимаю паруса
Всех земных желаний,
Полнит парус не мечта -
Зов его посланий!
И, качаясь на весу,
Вижу : горы, воды,
Звёздный слог себе везу
И сезон погоды.
…Непохожий мир в цвету
Заплывает в душу,
Сновидений пестроту
Пробужденьем рушу!
СЛУКШАЯ ШТОРМ…
Из глубин поднимаются звуки
Рассказать о щемящей тоске.
Одиночество, тяжкая скука,
Это камень, глумящийся, мгле.
Мгла не знает подошв глубины.
Хорошо лишь прибрежному ветру:
Гонит парус, навстречу волне -
Звонкость радости, сладостной веры.
…Глубь ворочает донные звуки.
Эти звуки щемят. О, тоска!
Однозначно её постоянство.
И позвольте сказать:- На века!!
ВОЗДЕЙСТВИЕ КНИГИ
…Стынут капли росы,
На ладонях восхода…
Оплавляется даль,
В цвет щемящего йода.
.…Из расщелин камней
Тени, вижу, привстали -
Бывших, славных людей
Из страниц…из ГУЛАГА!
НА ВЕРНИСАЖЕ
Тут сказка правит балом красок,
И воскрешает говор цвета.
И всех картин свой вкус, порядок:
Зима пуржит. Смеётся лето.
Листва шумит, и скачут кони;
Война осколками шипит,
А мать – природа тихо стонет.
(Спасать бы надо, да лечить!)
И оттого душе не просто:
Внимать и думать, и страдать.
Рисунки детства – взрослый остров,
А что добавить? Что сказать?
Смотреть на мир – легко и просто,
А в первый раз - куда трудней!!!
Прошлое и настоящее КСЕНИИ.
Боль, мой ум, терзает:
Боль твердит: - судьба!
Ум не понимает: -
А за что больна?
Улыбалась небу,
Щурясь в высоту,
Радовалась лету,
Теплоты глотку.
Осторожно ноги
Мерили шаги.
И была дорога
В радость, а не зги.
Пальцы обнимали
Нежно лепестки,
И они не знали
Горя впереди.
А потом согнула
Крючьями судьба,
Выставила дули,
Будто бы со зла!
Ум не хочет верить
В страшную судьбу:
В неподвижность тела,
Ни на шаг- ходьбу.
Милому созданию
Боже, помоги!
В этом мироздании -
Дети – мы, ТВОИ!!!
***
Ах, жизнь!.. Под ноги, как собака:
За сердце цап: « Не ной! Живи!
Притом коси глаза - на слоги!
Они известны: се, ля, ви!»
А БЫВАЛО…
По улице, по Горького,
Неспешен люд. Иду
В мир барахла заморского,
Всё есть - и всё в ходу.
На ценниках - пять ноликов!
С товаром на посту!!!
Галдят купцы - соколики,
Словечки, вскользь, фривольные,
Под музыку - вино!
Течёт желанье вольное
В рядах - людей река!
Чу! Топот каблука:
«Ах!.. запах шашлыка!!!»
…Эх, улица писателя -
Купеческий привоз -
В усладу покупателя…
Ба! Две ладони слёз!
ОРЕОЛ ДУШИ
Разговор у винной бочки
- Любовь сегодня ранняя?
- Плесни, браток! - Да, странная.
- Какая же твоя?
-Залётная? - Степенная?
- Святая иль нетленная?
-Да, вызнай у себя!
- Вчера увёл замужнюю.
- Потом дольёте доверху?
- Кум, я отрезвел с утра!
-- А ты признался ветреной?
- Ласкался у доверчивой!
-Там выпил пол – ведра!
-Люб этот абордаж!
- Да! К бочоночку заявишься,
- Смахнёшь стакан – отравишься…
И вновь российский… наш!
***
Юные дни – не бездельники -
Просто они собеседники!
Так иногда, греясь грёзами,
Ввысь улетим – станем звездами!
***
Доброте раскрою окна,
Жду: когда она влетит.
Ткань моей Души не окна
От дождя обид дрожит.
***
Я пью глотками, раннею весной,
Душисто – пряный, воздух голубой.
И жизнь моя – тернистая дорога-
Окажется, под грузом лет, легка!
И память вновь уляжется к порогу,
И боль души отринет от виска.
***
Не вечны мне дни, их закаты,
И утренний радости цвет.
О, Боже, в чём плоть виновата?
Черкни, мне на небе, ответ.
***
Хорошо: далеко до заката.
Мотор вдохновенья гудит!
Но … что - то пропало и стонет.
Под сердцем, надсадно, болит!
***
По казацкой станице, не близкой,
В челноке, своих дум, уплыву.
Зачерпну все луга с земляникой,
Рядом детство своё посажу!
***
Как умру, прорасту лебедой,
Стану горстью любимой земли.
Буду слушать, как вдаль, надо мною,
Пролетают любви журавли.
НА ВОЛЮ…
Солнце ставни раскрывает.
В небо выпорхнули сны.
Что ж, на волю выпускаю
Сердце! К возгласам весны!
***
Исходит радость. А откуда?
Из сердца друга? Друг, замри!
Из сердца моего? О! люди!
Дарите радость что внутри!
***
Оставим рассуждения:
О ценах, о делах!
Ребёнок угасает!
В заботливых руках.
***
Когда в глазах надежда гаснет,
Её разжечь обязан ты.
Старайся - это не напрасно!
Ведь – помыслы твои чисты!
***
Хорошо на этом свете!
Говорят: есть рай на том,
Почему же, в мрачном цвете
Пишут в прозе и стихом?
Говорят, что он отсужен -
На помин любой души.
… Хорошо бы съесть на ужин…
Из весёлых слов «лапши!
***
В курчавой мысли человека -
Свозит число с округлым веком,
Спит единица меж бровей,
Нули на лбу - он их »Бродвей»!
Соединить бы их! Мечтаю!
На сцену, к веку, отсылаю.
Им аплодировать в 100 лет.
Танцуйте, числа! Жизнь – балет!
***
Ты счастлив? Ты ищешь лишь счастье?
Ты поиском этим и жив?
Ты просишь судьбу в одночасье
Направить в приют перспектив?
Напрасно! Под сердцем оно
Живёт, ожидая улыбки.
А чьей? Да ей - всё равно!
Пусть - вашей! Не будет ошибки!
***
Когда ты мал, а рост с напёрсток,
Тебе не ведом вкус тоски,
Но вот - пол – жизни - перекрёсток.
На светофор судьбы гляди!
Зовёт зелёный - то шагни!
Судьба тебе благоговеет.
Цвет красный - голову не гни!
Включится жёлтый – «время зреет»
***
Я у власти сна. А время
Протекает сквозь меня…
Изнывают мысли - звенья,
Ожидая выход дня.
Солнце брызнет в очи светом
Им укажет на дела,
Кадры сна, что не пропеты,
Вспомнит проза у стола!
***
Душа, улети, обесточив,
Уснувшего тела, сознанье.
Пытайся понять многоточья -
Основу основ мирозданья.
МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ
Красивых незамужних дам
Полным-полно вокруг,
Но я замужнюю люблю,
А муж её – мой друг.
Уходит в дальний рейс мой друг
На десять долгих дней.
И просит, глядя на жену,
Заботится о ней.
Кричат ночные фонари:
«Постой, останься с ней.
Ведь ты, дружок, который год
Живёшь меж двух огней».
Люблю как брата друга я,
Люблю его жену
И ничего с любовью той
Поделать не могу.
Я не могу спокойно жить
Меж двух родных людей
И пропадаю от любви,
Живя меж двух огней.
Горит костёр моей любви,
Горит и разгорается
Я грешен, Боже! Дай мне сил,
Чтоб с этим чувством справиться.
СЛОВО-ЗЕРНО
Оно, в душе, как колос зреет,
И верю: вызреет оно!
Чем стебель мысли потучнее,
Тем полновеснее зерно!
РЕЧЕТАТИВ
Там, за краем пропасти,
Отрешённый мрак:
Мирозданья лопасти
Трут надежды в прах.
Разминают судьбы,
Месят глину дней…
Это слишком грубо?
Сетовать не смей!
Сам бросал дни веером,
Не рубли на стол,
Не итожа вечером,
Что днём приобрёл.
Был рабом желаний,
Тех, где нет вины?
Аппетит их странный,
Боже, им прости!
Там, за краем пропасти
Мирозданья лопасти!
« Всякое открытие терзает меня как гвоздик в спине».
А. П. Чехов (письмо к учёному соседу. 1880 г.)
ОНИ
мини –пьеса
Часть первая.
…И вновь ОНИ парят над нами,
И изучают, как клопов.
Воображение с мозгами,
Но и оно лишилась снов!
…А где она? Где та обитель?
Уфолог явно умолчал.
Он просвещения воитель,
Он – аналитик тех начал.
Он удивлял – сражали факты.
Мозги измучил вкривь и вкось!
Сужденья те не виноваты.
Откуда к нам? Вот – гвоздь - вопрос!
«…Да, мы ниспосланы на землю,
Чтоб оживить её приют!..
В шарах!..» У! - новость! Не владею.
Однако, сказочки суют?!
«…Тот шар сродни алмазу, - слышу
И очень мягкий, иногда!»
Ух! сообщение колышет.
Или поверить как всегда?
Я не учён другим перечит.
Не мне те доводы « удить».
Слова нельзя очеловечить.
И мне их не за что судить.
«…Наука фактом подтвердила:
Внутри три плоскости, притом,
Не раздавить! Не распилить!
Не поддаётся на излом!»
«…Шар - жив! да жив! он даже плачет -
На 200 градусов нагреть!
И зеленеет! И краснеет!
Он до сих пор живучий! Ведь,
Они, шары, везде! Повсюду!
…А если в холод, то краснеют!
А если в сырость, то бледнеют!»
Почти подобность: чуду - юду!!
«Исходят газы, если греют».
Откуда «чувственная боль»?
Светила физики не знают.
А понимать сей факт? изволь.
Как удивительны и странны
Шары космической страны…
Тогда … подвиньтесь, обезьяны!
Ты, Дарвин, слогом не звени!
…О, мир земли, живые люди,
Я утверждаю страстно вам:
- Дышите милые, покуда,
Есть божий воздух – наш бальзам.
И пусть галактика ярится,
И зажигает массы звёзд.
Пусть свет, родившийся, лучится,
Наш освещает небосвод!
Часть вторая
Посещение инопланетян
…Зависла «тарелка» над домом.
Колышется чувственный мрак.
Космической, звёздною волей
Он был расщеплён, как чурбак.
Прощупав лучами пространство,
Она опустилась на твердь:
В живое, великое царство,
Её осмотреть, удивить!
Незваные гости оттуда,
Где вечность спрессована в миг,
Смотрели на окна, как в лупу,
А окна смотрели на них.
Дух тела, сквозь раму - наружу,
И замер столбом. Удивлён:
«Похоже не люди снаружи!!!»
Луч брызнул… и Дух ослеплён.
«Блистают: иль руки, иль ласты
В серебряных струях огня.
Подвижные. В меру. Но - ясно:
Пришельцы не нашего дня.
Недвижны глаза за скафандром,
Ни носа, ни мимики рта.
Сам рот - будто рамочка кадра.
Не образ, конечно, беда».
Всё Дух примечал, замирая,
От дива иных поселян,
Воинственный пыл усмиряя,
Стараясь познать, как- то, сан.
И Дух осмелев – до пришельца.
Глазами повёл в небеса:
«Возьми на анализ землицы,
Земелька творит чудеса!»
Тут что – то, внутри, заскрипело,
Треск, шорох, да писки внутри,
Забулькало там, закипело,
И рамка раскрылась - смотри.
И вот, на экране, запрыгал,
По точкам, почти человек.
Дух видит: ба! Азбуку – книгу…
В их цветность влетел человек.
Пленённый, загадками знаков,
Свет – Дух изучал знаков вязь.
А цвет их, то – синий, то - маков
Тиранил хрусталики глаз.
Увы - не прочесть предложений–
Не нашего дня письмена!
Не прошлых, земных поколений.
Разгадка, тех знаков, трудна!!!
Глядит Дух: серебряный листик
К экрану приклеился - вмиг.
«Секунду назад был он чистый.
Не ключик к разгадкам возник?»
Тут вспыхнули буквы родные.
«Ого, вот - подарок! живу!»
И голос: «Вы тоже земные,
Вы - наш эксперимент, на беду!
Воинственны вы! Бестолковы!
Воители атомных бомб!
Преступники, звёздное слово.
Вы горе - планета? Вы – бомж!!!
Однажды ваш шарик, земляне,
Взлетит он - до звёзд, в небеса,
Иль хрупнет, как шарик стеклянный.
А жаль! Здесь моря и леса!?»
Свет – Дух устыдился, зарделся…
А тут ИМ пора улетать.
«Спасибо! контакт состоялся!
Язык ваш пора изучать».
Не воля - воспрянула пламя,
Метнулась к земле из сопла,
И Духа величие, славя,
Исчезла «тарелка» - «JAIA»
Вместо эпилога
И можно бы этим закончить,
В покое оставить и слог.
Да только, « сказал телевизор»,
Ну, он – наш мерцающий бог.
Есть в джунглях, в Боливии плиты,
Ну, очень давнишних эпох.
Лежат и, как кладезь сокрытый,
И … чувствуют выдох и вдох.
…Космический ветер доносит
Нам эхо великих планет.
Но что говорят и что просят
Понять бы! Послать бы привет.
Но верю я: как – то, на крыльях,
Летящих на землю веков,
Считаем планетные звуки,
Откроем значение слов.
Надежда живёт, в думах, долго,
И верю: воскликнет она:
«Контакт принимаю! к порогу!
Спасибо, спасибо, Судьба!»
Надежда всегда в ожиданье.
И взгляд устремлён к небесам.
Однажды до врат Мирозданья
Причалит «тарелка» Землян!!!
Пройдя черту время раздела…
(субъективный взгляд на кинофильм «Время» )
Пройдя черту время раздела,
Из века нашего в N век
Шагнул я в кадры… - Эко дело!
Я - электронный человек!
Мозги включила мышка компа,
Экран подал свои очки,
Очки квадратные, с комфортом.
Компьютер взял мой взор в тиски.
Направил взор: дивить и думать,
И увлекать, и возмущать,
Переживать - не бублик хрумать!
Глаза в глаза! И не пищать!
…Иду по улице с опаской,
Истратив семьдесят в свой век!
Тут просто пыль – заветный чек,
Точней, история и сказка!
О, Страж Времён!.. Упрячу ноги,
Пока вращаются глаза!
Его порядки, право, строги,
Ему в помощники - оса!
И боком, боком, уклоняясь
От глаз его и от битья,
Скользнул я банк и, извиняясь,
Спросил: есть баксы? Для житья?
О! Денег нет! Есть только Время!!!
Сказал Хранитель… и моргнул:
- Забудь про «баксы» да и имя!
Богат ты Временем своим!
- Хранитель Времени, дай Время
Осмыслить чудо: время – миг!
Он: - Миг тут - денежное племя,
Тут образ мига многолик!!!
Смотри! Смотри! Мелькают лица!
Вон, на руках – деньжата – дни!
Секунды – солнечные спицы -
Дороже злата, суеты!
Они - сморите! – дышат тяжко…
Улыбки сытых холодны!
А взору вашему так важно,
Чтоб были сыты не они!
Чтоб время нищих не бросало
На тротуар её судьбы,
Секунда жизни не стекала
На счётчик Времени…посты!
Чтоб проходя сквозь дни вальяжно,
Часов в аренду им не брать!
Как это важно! Очень важно!
Иметь столетья, смерть не ждать!
- Ну как молчать? Ответил тоже!
- А вот у нас – не та пора:
Транжирят Время, видит Боже!
Не чтут ни «сегодня», ни «вчера»!
Эх, кто- то спит, тот – телефонит,
Как водку пьёт. Устал мобильник!
Не телефонит – час хоронит!!!
Когда транжирить опостылет?
Хранитель Времени, дай Время!
Осмыслить кадры, мудрый миг!
О, режиссёр, постиг ты тему!
Оценку Времени постиг!
Как хорошо иметь два века:
На женщин хватит, на вино!
И не считать себя калекой,
И просидеть сто лет в кино!
Разжав черту время раздела,
Вернулся в двадцать первый век.
Поберегу года для дела.
Я ж - электронный человек!
Сам режиссёр - возьму и срежу
Киносвидания!.. Могу!
А то мелькнут из «Время» межи…
Шагнёшь, умрёшь! И - ни гу – гу!
ТРОПЫ ЖИЗНИ
Вскрик – родился человек.
День, другой - при маме.
В тот же миг включили век
Небеса над нами.
…Первый слог – радость вверх -
Ликованье мамы!
Век промолвил слово: «Эх,
Жизнь – стезя в тумане!»
…Вот и садика семья -
Человечек в массе.
Век шагает с цифрой дня,
По житейской трассе.
…Мама, школа – сел за стол,
Ученик, тетради -
Незаметно век привёл
К изголовью знаний.
…В срок окончен институт
И диплом в кармане.
Дом, работа, века стук:
«В армию «граждане!»
Век задумался: «Я быстр?
Накатил за тридцать?!
Неужели – вижу – лыс!!
А когда женился?..
Ах! Лета считает он?
И рубли в кармане?
…Сын и дочь? Мастак, поклон!
Буду в дружбе с Вами!
И всё ж, милый, Человек,
Жизнь - твоя эпоха!!!
Ты люби меня: я – Век!
Сто прожить – не плохо!»
Усмехнулся Человек:
- Ёжик ты в тумане!
Ты – один! Один – для всех!
А твой бег - бег лани!
« Оглянись! За шестьдесят!
И виски мнёт проседь!»
- Это, Век – ты виноват:
«Подогнал» мне осень!
…Вскрик! О! Новый Человек!!!
И сопит при маме!
Возвратился к люльке Век
И судьбу – на длани!!!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Понедельник, 03 Фев 2014, 16:58 | Сообщение # 8 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | Глава 4. ПОЭМА ДУШИ
***
В гору ночь! и земля провернулась…
Заблистали созвездья, звеня.
И подсолнух – луна улыбнулась,
На, свиданье к любимой маня!
Завертелись «колесики» чувств!
Закипела по венам услада!
Встрепенулись слова с нежных уст!
В поцелуях затихла бравада!
***
Язык словами красен,
Как нож, порой опасен:
При ссоре и при ревности…
Холстине повседневности!
Мелодия о метеорите
Кипит! кипит в душе сомнение:
- Ужели сколка не найти?
В дверь постучало утешение:
- Лети в Челябинск…там копать!
- Так говорят: «Их все собрали!»
- Авось и есть! Так как, жена?
- Да ты уймись! Глянь, обскакали:
Вон в интернете. Ба! Цена!
***
Под запретом ссоры и обиды.
На замке злословье и нытьё.
Плюс ещё на засовы закрыты -
В тёмное подполье, на житьё.
Удивились смелости вопросы:
Неужели счастье на земле?
Подано, как завтрак, на подносе
И любовь земная в том числе?
***
Не будите доброту напрасно,
Пусть она при чувствах сладко спит.
Мы её расстроили ужасно:
Суетою каждый день прошит.
Пусть она беззвучьем насладится!
Всё равно расстроят сон потом:
Будут люди - ссорится и злится,
И ругаться в батюшку с крестом.
***
Любовь рождается не в небе -
Она исходит от земли,
Как сумрак осени, поверьте.
И растворяется в крови!
И если, все иные чувства,
Угаснут, как – то, навсегда,
Любовь, для двух, поверьте, люди,
Ну, не угаснет! Никогда!!
***
Душа – ты вольная река,
А берега - заботы.
И если даже из песка -
Чтоб разгрести – нужна работа!
***
Коснусь ли к губам нежно – спелым,
Сомкнусь ли со вздохом любви –
Рукам разрешу, очень смелым,
Понять назначенья свои.
И миг поцелуя, сгорая,
Взлетит на небесную гладь,
Откроет окошко у рая,
Чтоб верность Любви доказать!
***
Эх, Луна, – незажившая ранка,
Незажившая память времен.
Не крови дорогая, «гражданка»,
И не плачь: мир Любовью казнён!
***
Судьба предлагала
Услуги свои,
Меня поманила:
«Билетик лови!
Возьми и надейся
На мудрость судьбы.
В лицо мне не смейся,
Будь счастлив и ты!»
Билетик храню я,
Под сердцем, в груди.
Жену поцелую -
И слышу: Храни!
СЕМЕЙЦНОЕ ВИНО
Как говорят в народе:
«Свой выпил «пузырёк»,
Хана твоей свободе
И шаг – под козырек! –
Пригубишь лишь глоточек
Семейного вина…
И тут же, между прочим,
Прикольным дням – хана!
***
Да! Не разлучат расстоянья,
На это нет у нас причин:
Всегда в достатке слов признанья.
Разлуки шаг – не для мужчин!
***
Желанному свиданию –
Что сутки? Расстояния?
Меж охами и ахами,
Растроганных причин?
Ведь говорят: сияния
Есть в миге ожидания,
Меж охами и ахами,
У безусых, но мужчин.
***
Твои волнующие губы
Дурманят взор, желанный мой.
И потому желанны, любы,
Когда целуемся с тобой.
У бездны страсти на краю,
В ее безоблачном раю.
* **
От любви я родился.
И к любви я пришел.
В сыне, дочке продлился,
Бог дал – внуков – расцвел!
Значит я – бесконечен,
Как любовь на земле,
И, пожалуй, я вечен:
Так спасибо, ТЕБЕ!
***
Вокзал – знакомая картина:
Из лиц, вещей, из слёз, причины,
Рельс, уводящих нас туда,
Откуда ждут ответ: «Когда?»
А смотан времени клубок,
И разлучает всех гудок!
***
Калачик тельца на простыне,
А вдох и выдох – в подарок мне,
В ладошке – ложке теснится сон.
Дотронусь нежно – вспорхнет…и вон.
Струятся пряди – шелка волос…
Я рядом сяду и жду вопрос.
« А день проснулся?» – мне в бровь вопрос.
Молчит дедуля … и морщит нос.
***
Переживанья – живопись печали,
Лицо известнейших картин …
И, как бы, чувства, часто не роптали,
Они питают борозды морщин!
***
Семья – ладья! ладья «Согласье».
Досталась нам в заливе «Счастье».
Пусть ветер вечности резвится,
Наш парус полнит в меру сил.
Ничто с ладьёй не случится,
В семье, где любят и любим!
***
- Ой! Ой!- Словесные осколки
Слетели с губ в твою ладонь…
О! Боже мой! Они: - Ух! колки,
Прошу, пожалуйста, не тронь!
Прости! Сейчас стряхну с ладони –
Душе ненужные слова.
О! Жёнка- милая мадонна,
Я виноват, а ты – права!!!
***
Под сердцем есть место: для встречи,
Там тайнам – отомкнут замок!
А значит: прошу не перечить,
Там первый о чувствах урок.
Там двое! Встречаются губы.
Там души поют о любви,
Братаются руки и судьбы,
Сливаются группы крови!
И пальцы сжимает тоска,
И иней блестит у виска
***
С тобой Любимая, живу:
В закате, и зарею;
И восторгаюсь наяву:
Божественности новой!
Она исходит от улыбки,
И от прищура синих глаз
И ни какой, тут нет, ошибки,
И ни каких, тут нет, прикрас.
***
Я летаю на снах!
Я высоко летаю!
В незнакомой стране
Облака обнимаю.
Я один в облаках.
Вздох любви не встречает!
Он на жарких губах,
Без моих, отдыхает!
***
Не прячь улыбку между губ –
Она подсказка: Я Вам люб!
Не говори: «О, все не так!»
Язык прижми губами!
Улыбка вещий чувству знак!
Обнимаемся сердцами.
ЛЮБВИ
Ты прошла все земные теснины,
Мне явилась - в сиянии дня.
На пути объявлялись мужчины.
Но губами коснулась меня.
ОТЪЕЗЖД ЛЮБВИ
Вокзал бурлит, мелькают лица,
Витает в воздухе тоска.
Хочу надеждою укрыться,
Снять напряженье у виска.
Но вот гудок - сигнал прощания,
И губы - в губы … до свидания!
Тоска! Зеленая тоска!
О чем она любви расскажет?
Вагонный хвостик машет, машет…
Перрону … мне … издалека.
ТЕБЕ
Паутинки - морщинки разгладить,
(у судьбы беспощадна рука!)
Да любовь ненароком не сглазить,
Остальное - пустяк и тоска.
Остальное лишь присказка к жизни,
И довесок к счастливым годам.
Остальное попутный сон – призрак.
Больше воздуха радостным дням.
***
Что тоска расставаний,
Коль люблю я тебя:
Сто костров ожиданий
Согревают меня;
Батальоны улыбок
Охраняют Любовь –
От обид и ошибок,
И от бритвенных слов.
Нам по жизни тернистой
Дней немало идти,
В рюкзаке: нашей чести
Верность чувствам нести.
***
Словесный обвал обид
Процедим сквозь сито дня,
А что, дорогая, выйдет –
Взгляни потом на меня.
Смахну - пелену печали!
Открою - улыбкой бровь!
Промолвлю: – Долой печали!
И вспыхнет опять любовь!
***
Жена и муж – венец природы?
А стол то пуст, порой, у них!
Что Бытие? Её невзгоды?
Есть поцелуя сладкий миг!
***
Шли дни гурьбою. В одночасье
Да позвонили, вдруг, уму,
О том, что есть иное счастье.
Но что до этого ему?!
При нем любовь! всесильна! властна!
Она - царица! Не – абы!
И ни за что ум не согласен:
Вкусить предательства плоды!
***
Не понять настроения краски.
Мне на блеклость ее наплевать.
Ткань души, обожглась! О! при «встряске» -
Раз «прости!» не успела сказать!
Вдалеке, за барьером огласки,
Память будет итожить слова,
И снимать настроению маску,
Раз оно уж совсем не права!
***
Губы надуты – парус –
Ветер обид так зол?
Или тоскливый градус
В душу твою забрел?
Вижу опять на пристань,
Пристань твоей души,
Радость пристать не может –
Весла надежд суши!
Сколько вдали, по жизни,
Ясных, завидных дней,
Выбрось «тоскливый градус»,
Губ надувать не смей!
***
Твои глаза – родник Добра!
Как брызнут капельки участья –
В ненастный день теплей с утра,
В гостях улыбчивого Счастья.
Я бодр зарею молодою,
Пою с листком календаря,
Звездою стану заревою,
В твоих ладонях. Жизнь - моя!
***
Твердишь: «Люблю!» А сколь цена?
Ты озадачен? Ты любим?
Любовь – кораблик у причала,
А муж – матрос… да! До седин!
Твой долгий путь: штормит повсюду!
Вон бакен - полная Луна.
Глаза – в глаза! смотри откуда
Накроет солоно волна.
Учти: тогда признанье свято,
Признанью «красная цена»,
Когда спасёшь, своим объятьем,
Раз уж цена оглашена.
***
Пока любовь державно – властна,
Мы – дети, кроткие рабы!
Но, ни за что, мы не согласны
Сойти с тропы такой судьбы!
***
Вдаль движется жизнь по планете
Бросая на плечи нам дни,
Повитые солнечным светом,
Но …так мимолетны они!
Все ж где-то сливаются губы,
Раз души поют о любви,
Братаются разные судьбы,
Сливаются группы крови,
А где-то прощаются руки,
Их пальцы сжимает тоска,
Витают словесные муки
И иней зацвёл у виска.
***
Мелодия сладкой ночи
Утихла в рассвете дня.
Любить тебя напророчив,
Верь! Только одну: Тебя!
Любовь двуедина эта.
Губам – не глазам читать!
Я ночь отдаю рассвету
Вздохну – «люблю!» сказать!
***
Целовать бы руки, шею,
Да вишневые уста,
Но она легла, поодаль,
Ближе: к ангелу Христа.
Не звени, печаль, в литавры
Это – временный каприз!
Это – чувственный лишь бриз
Шевелить у сердца лавры.
Целовать бы руки, шею,
Но уж спит, а я не смею!
***
По розочке, по розочке–
И собран в дар букет.
По розочке, по розочке -
Оставлен добрый след.
По розочке, по розочке –
Вникай: там желтых нет!
Ох, розданы все Верочке!
Жены милее нет!
***
Я писал тебе нежные письма,
Как печать чувствам ставил число.
Затерялись по жизни их числа.
Только нежность в душе проросло.
Колосится на жизненном поле
Зреет в душах детей и внучат.
И с судьбой об этом не спорим,
Не ликуем о ней невпопад!
ПОДАРОК
Скоро выпорхнет заря,
Макового цвета:
Поцелуй звездой горит
На щеке у лета.
Я из сполохов зари
Соберу букетик
И любимой подарю
За красивых деток.
Звёздный жемчуг отряхну,
С сочных трав росистых…
И на шее подвяжу
Дивное монисто!
***
Её любимые глаза
С голубизной нараспашку -
Сродни простору небесам,
Уму – нечитаная сказка!
***
Душа моя, кочевник страсти,
Твои желания – напасти!
Сегодня, душенька, не ной!
Вакханке нынче… выходной!
***
Спасибо, возбуждение!
Спасибо, красота!
Сгорела в наслаждении,
От страсти, нагота…
Суетные моменты,
Вы сумма пустоты!
Вы требуете ренты?
Вам мало наготы!?
***
Не лезвием бритвы… словом
Чирк!.. брызнула кровь Души!
Эх, слово, ты бестолково,
Ты – сидень словарной глуши!
***
Принц, придуманный мечтою,
Не целует губ твоих.
Только мы, вдвоём с тобою,
Делим счастье на двоих.
Только вместе знаем цену,
А не принц в мечте былой
Не впускаем в дом измену –
С «говорливой» шелухой.
И вершки от горя - наши,
И, конечно, корешки.
Мы у верности, на пашне,
И плуги и ишаки!
***
Строки впущены пером –
Из кладовой сердца,
Рассказать спешат о том:
У любви есть дверца.
Заходи и обсуди
Недоразумения,
А поймёшь их смысл –
Прости, за столом доверия!
***
Присядь же, время! сердце просит
Вернуть упругие шаги.
Но не вернуть! летит, привносит
Седую нить в мои виски!
Морщины глубже, резче, шире!
И эхо голоса не то!
И пишет память в ноты лире:
«Минор у голоса? За что!»
МУЗЫКА В ДУШЕ
Она была как песня
И музыкою дня.
Была. И мне казалось -
Счастливей нет меня.
Слова звучали звонко
Из глубины души
Я подголоском только
В тех звуках дивных жил!
Но песня отзвучала,
Угас надежды луч,
А музыки начало
Хранит скрипичный ключ.
Живу и не печалюсь,
И слышу наяву:
Той музыки начало…
Той музыкой живу!
***
Зов души, взлетая к звёздам,
Возвращается к тебе.
Без тебя - без рук, без вёсел.
Холодней углы в избе…
На простуженной дорожке,
Как озябший воробей,
Жду, когда ж вернётся?
Синеглазый Прометей…
***
Душа моя согрета
Костром святой любви.
Дороже нет на свете:
Его тепла в крови!
Не тлей! Гори! И здравствуй!
Не иссякай! твори!
Пылай и благодарствуй!
Христос, благослови!!
БЕЗ СЛОВ
У грусти - влажные глаза
В минуты расставанья.
Едва заметная слеза -
Большой любви признанье.
В СИРЕНЕНВУЮ НОЧЬ
Тоска курила у окна
Без счёта сигареты,
А за окном сирень цвела -
Она ждала рассвета.
И, в эту пахнущую ночь,
Любовь ждала свиданья,
Но встречи час катил обочь -
В иное мирозданье.
***
Для кого в лугах нескошенных
Заневестились цветы?
Для кого горят непрошено
Луговые их костры?
Для тебя, поверь, любимая!
Для тебя одной они!
По тропиночке прокошенной
Мы пройдём с тобой одни.
Видишь, как луга расцвечены?
Для тебя, моя любовь!
Этим майским синим вечером,
Мы обходимся без слов
***
Каменья ссоры не фундамент,
У отношений по любви.
Улыбка важный в ней орнамент.
И потому любовь твори.
И без сомнения, по сути,
В известном доме бытие
Примите правду эту, люди,
Пока шагаем по земле!
***
В горячем тумане твоих междометий
Я будто в капкане – один среди тьмы…
А где же тропинка на свет и на волю?
По слишком жестокой, бессмысленной лжи.
***
Вижу опять на пристань,
Пристань твоей души,
Радость пристать не может.
Вёсла надежд суши!
Помни: в пути по жизни,
Много счастливых дней.
Вера для жизни – парус!
Рук опускать не смей!
***
Её вулкан порой неистов
От слов крутых,
Но где – то есть святая пристань
Для нас двоих.
И там, вдали о суеты,
За гранью света,
Всегда со мною будешь ты –
Моя Джульетта!
***
дочери Ирине
Бредут по бороздам потёмки.
Умолк весёлый, птичий свист.
Трепещет лист в руках девчонки -
Бронзоволикий, стылый лист.
Но, что туманная ей осень?
В запасе столько юных лет!
В глазах девичьих неба просинь
И мягкий, ясный, лунный свет!
сыну Андрею
Минуты, дни… кто их считает,
Когда тебе семнадцать лет?!
Лишь, позже, взрослым понимаешь:
От них исходит лунный свет!
С тех пор мечта твоя крылата,
И все деяния верша,
За то семнадцать виноваты,
Что есть у них своя Душа!
***
Твои глаза - родник добра!
Испить достаточно глотка,
Чтоб о любви запеть с утра!
Пусть огорчается тоска!
Я утонуть готов от счастья:
В заливе мира и согласья!
***
Холодный день, но мне с тобою,
Уютней стало и теплей.
Я рад, что ты опять со мною
В квартире городской моей.
Ладошку раскрываешь настежь,
Пьянею я от доброты!
Нет для меня другого счастья,
Когда со мною рядом ты!!
***
Леденеют души розно,
Вместе, знаю – никогда!
Как сияют ярко звёзды,
Скоро грянут холода!
На простуженной дорожке
Я - озябший воробей,
Жду: вот- вот вернётся
Синеглазый Прометей!
НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ СВИДАНИЕ
Любовь стояла у окна
лазоревого цвета.
Вставал рассвет. Была весна.
кружился дым от сигареты.
И в эту, пахнущую, ночь,
она ждала свидания,
Но встречи час катил обочь -
в иное мирозданье!
СО ЗВЕЗДОЙ НАРАВНЕ
От любви я родился
И к любви я пришёл.
В сыне, дочке продлился
И при внуке расцвёл…
Значит, я бесконечен,
Как любовь на земле.
И, пожалуй, я вечен –
Неподвластный золе.
Значит, я под звездою!..
со звездой - наравне!
Да, я счастлив, не скрою.
ну, а ты? ответь мне!
ЛЮБИМАЯ, ПРИДИ…
Любимая, из синей дали
Приди дождём, дождём грибным.
Умой лицо души печальной,
Обмолвись словом дорогим…
Как я хочу, чтоб осиянной
Любовь осталась мне судьбой!
Тогда - вокзалы, расстоянья
Не разведут меня с тобой!
ЛУННАЯ ПЕСНЯ
Слышишь, почки стреляют по звёздам,
Бродит сок по стволам и в ветвях,
И проснулись весенние грозы,
Чтоб грибы появились на пнях.
По – весеннему мило и гордо
Тянет к солнышку листья трава,
По – весеннему мило и бодро
Просыпаются корты – пора!
И ко мне в дивном, лунном сиянье
Вдохновенье сегодня пришло,
И горячее слово признанья
Средь цветов, на столе, расцвело.
Попрошу: не печалься о зорях.
Наше счастье - навеки в ладонях,
Даже если солёная жизнь.
Наши дети венчают признанья,
Наша кровь в новых душах течёт,
Потому в этом лунном сиянье –
Уваженье любви и почёт!
Видишь, падает звёздочка в травы,
То - на счастье навечно с тобой.
Мы неё заслужили по праву,
С этой старой, любимой Луной!
***
Твои волнующие губы
Дурманят взор, желанный мой.
И потому милее, любы,
В единой упряжи одной -
У бездны страсти на краю,
В её безоблачном раю!
РОЖДЕНИЕ ЛЮБВИ
Она сидела на скамейке.
Со мною рядом, не вдали.
А по доске ряд цифр, как змейка,
В «обнимку с формулой» ползли.
Аудитория внимала -
Всему, что пишет там доска,
Она и я - все понимали,
Что «скажет» мел и что рука.
Она ж, на грани любопытства,
Метала взгляды – вдоль и вкось.
Глаза - в глаза – и им не скрыться:
» Студент?», « профессор?», или « босс?»
Глаза - в глаза! - разряды молний!
И у неё! И у него!
И стук сердец, и трепет долгий -
( Сто вольт любви - разряд... ого!)
Сладчайший дым затмил обитель,
И говор лектора заглох!
Душа, укутанная в свитер,
Взлетела в душный потолок.
Душа боялась: оборвётся,
Да ненароком не вспугнуть,
То, народившееся чувство,
В котором тонут и живут!
***
В пуховом сугробе постели
Хочу, чтоб тела «закипели»
И, вбросив на плаху тоску,
Коснутся - губами к соску!
А руки – по трепету тела,
Где томно желание зрело,
Врождённую жажду поймут,
Венок наслажденья сплетут!!!
ЭССЕ
1. Я под властью сна, а время протекает сквозь меня и старит.
( осень 2009 год)
2. В полове злословья проклюнулся истины росток, но он ещё слаб.
( октябрь 2013 год.)
3. В проводах Души свечение – возросло у мысли напряжение.
(2013 год)
4. Мой Демос, с крылом усечённым, при истине живёт.
«Душа поэта на то ему дана, чтобы высветлят и очищать жизнь, принимать на себя несовершенство мира».
ТАМ…
Там, за краем пропасти,
Тишина и мрак…
Мирозданий лопасти
Трут надежды в прах.
Разминают судьбы.
Месят глину дней.
Сказано мной грубо?
Сетовать не смей!
Дни бросал сам веером,
Не дела на стол,
Не итожа вечером:
Что же прибрёл?
Был рабом желаний,
(Не кривись, пиит!)
Тех желаний странных
Бог мне не простит.
…Там, за краем пропасти,
Тишина и мрак.
Ох, прости же, Господи,
Если что не так!
***
Я проникаю взором в тело
Густой, нетленной черноты.
Сажусь на грань звезды и смело
Ей говорю: - Так кто же ты?
Нейтрино бывшего ядра?
Искра эпохи мезозоя?
Иль от костра, взлетев искра,
Ты стала миром не покоя?
***
Звенящие линии жизни,
Вы - росчерк Судьбы на руке.
Таинственны вы и капризны,
Но в «доме» моём - кулаке.
Раскрою – лететь не летите,
А только смеётесь: «Глаза,
Простите, уму вы не лгите,
Что поняли нас. Чудеса!
А пальцы – то клавиши линий.
Судьба нажимает на них,
Пока не осыплется иней
На кудрях твоих дорогих!»
БОЯЗЛИВОМУЯ …
Довлеет страх? Вспугни стихами!
Приблизь икону. Глянь – не за.
И страха нет - Христос пред вами!
И больше нечего сказать.
Ты наяву приблизишь вечность!
И мудрость божьих, важных слов.
Оценишь божью человечность
И солнцеликую любовь!
***
Из бездны Вселенной
Зов деда возник.
Возник – раскололся,
Пророс и поник.
Его попытался -
Я - внук – «оживить».
Но он истончился
В луч – звёздную нить.
И им пришивая,
Мысль строчки, из слов,
Креплюсь, утверждая:
Жив род казаков!
***
Ночи плащ расчехлен и распахнут…
Ось земная выдохлась. Скрипит…
Телевизор – пряник страсти…
Мозг от информации кипит…
Ночи плащ не греет и не манит.
Пуговицы – звёзды сон лучат.
Страсти пережёваны… местами.
Проглотил и …снова - хап!
ЧИТАЮ КНИГУ НЕБА
Раскрываю окно наизнанку
И давай книгу неба читать.
Ишь! Луна, будто донце от банки,
А внутри, из гуаши, печать.
Но, однако, там что – то лучится:
То ль, начищенный, слой от веков,
То ли кратера горло дымится,
То ли слой, умирающих снов?
Взор стремится пройтись по равнине,
И оттуда заметить село,
Не ослепнув, в лучистой стремнине,
И воскликнуть: - Земля ...Ба! Зерно!
***
Проснулся День, младенец гордый -
Моя надежда о тепле.
Он самый важный, самый бодрый:
С бутоном солнца на земле!
Южанин – ветер чешет пряди,
Его лучистый гребешок.
А солнце, это видно взгляду,
Улыбку – в запад: - спи восток!
Расти мой День, хлебами сытый!
Лучами солнышка повитый!
СОН
Он шагнул до люльки ночи,
И упал на пух ресниц.
Тосковал до полуночи,
Распластавшись в мыслях ниц.
…Звуки стихли, отшуршали
Сообщений чудеса.
Только плёсы замерцали,
Отражая звёзд глаза!
ЛУНА
От нас далека, холодна.
Средь звёзд на смотринах она.
И в фазе своей, усечённой -
Она, словно, рог золочёный.
Но всё ж, утверждаю, она -
Великая, чья та! страна!
***
И верю я, Кормильцу Духа:
Мудрее будет, чем вчера.
И наяву, а не по слухам,
Надежде выдаст два крыла,
Чтоб с каждым взмахом та сбывалась:
В делах и мыслях, наяву,
И в суете не затерялась
Пока в «сегодня» я живу!
***
Говорю себе и Богу:
Не смотритель я небес.
У меня - своя дорога,
У тебя – весь Мир окрест!
Почему ж стихом тревожишь,
Душу грешную мою?
Почему? Скажи же, Боже?
Ты молчишь? Жду и терплю.
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Понедельник, 03 Фев 2014, 16:59 | Сообщение # 9 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | Глава 5. ИСПОВЕДИ
***
Ещё сверчок на травах сочных,
В ночах июльских сытый граф;
Ещё от матери построчно
Не подключал свой телеграф;
Ещё в тетрадь рифмую думы -
Взрослеет серенький мой стих,
И не упруги в строчках думы,
И звук блаженный что – то сник;
Ещё и память бродит в хате:
Не уезжала в города…
…Очнись!!! Нет мамы! нет и бати!
…Крест поцелуй, сын, иногда!!!
СЕБЕ
Незрелые мысли -
Кислица они!
Душой управляют?
Так - смело гони!
Когда же созреют
Повесь на шесток -
Суши как припасы:
Жизнь – длительный срок!
***
Распадаются суждения -
И падают на лист.
И ждут умозаключения,
Как сладкого,
В СТАРОЙ ХАТЕ
Лик святой оживает с рассветом,
Зажигает лампадку в углу.
И душа оживает, при этом.
Светоч – хата! я снова живу.
- Здравствуй, хата! Вот я - как открытка.
Миг судьбы занесу. Ты молчи!
Нас с тобой не окликнет калитка
И не вручит, как раньше, ключи!
Обметём паутину над дверью,
Над дубовой, скрипучей. Смотри!
Где же вешалка? Наша! не верю!!!
Где щеколда? О, дверь, говори !!!
Где же ты, глиноземная плитка?
Отступил на пол – шага. Где печь?
Поищи! Эй ты, память, будь прыткой,
Что- то скована взглядами речь.
И стою, я – пришелец. Я повержен
пустотой! запустеньем раним,
И углами, и полом не свежим,
Бывшим духом: семейным, святым.
Сердцем я понимаю: я – дома!
Я, пригрелся, в семейном углу.
Но в душе закипела истома!
И никто не зовёт: - Сын, к столу!
***
Вышли ко мне Печали:
Слёзы свои нести-
«Тяжко ногам! - сказали,-
Мы не пройдём версты!»
Я же сказал: - Простите,
Вы не мои и вот
Слёзы свои несите
Богу. Он их утрёт.
***
Сладкая, грусть – солодка,
Вволю твой сок испил;
Только бодра походка
И не подпор костыль!
Знаю: в груди аукнет
Время седых годов,
Ангел цифирью стукнет:
«Старость терпеть готов?»
Дёрнет седую прядку;
Взвихрит её волчком;
Вбросит в полста двадцатку;
Скажет: «Займись горбом!»
Будет душа смеяться,
В сите лета трясти;
В меру опять стараться:
Рифмы в стихи вплести.
Грусть отойдёт в сторонку,
Хитро прищурив глаз:
« Надо же! голос звонкий!»
Старость уйдёт тотчас!
***
Отстегнулась строчка.
С рифмой налегке
Разбудила ночку
Лунную. В тоске
Прошептала: - Где ты?
Ямба стройный лес
До сих пор ответа
Нет и нет. Исчез!?
***
Лист - земная твердь.
Паста ручки - щебень.
Строчки - рельсы, рельсы.
Мысли - тепловоз!!!
***
На поэмной отмели
Отыскал я россыпи
Драгоценных слов.
Собирал их радостно.
Пела муза сладостно:
« Им служить готов?»
Я ответил сразу же,
Потому что надо же:
Слову жизнь служить!!!
Каждый день единственный,
Под звездой таинственной
Шепчет твёрдо: »Жить!
Жить и наслаждаться,
Солнцу улыбаться,
И добро дарить!»
На поэмной отмели
Золотые россыпи…
***
А.
Прилетел до Него. Стоп! Край неба!
Пропасть хмурая, словно беда.
Слышу голос: « Охальник отсвета,
Не летай! Ты - никто! - ни звезда!
Никогда не летай в никуда!
Пропадёшь навсегда, навсегда!»
Б.
Я вернулся к себе. Оглянулся.
Думал долго, вникал: кто же Я?
В глубину первых дней окунулся,
А там …эва! Мирянин - то Я!
Посидели вдвоём. Погрустили.
И грехи (я не вру!) мне простили…
***
Родился вскрик, без паспорта и визы,
Присел на облако вдали.
« Э! видели: явился к нам каприза,
В окрестность Бога. Не шали!»
Мир галактический червлёный, знатный,
Дивился пристально тому:
« Ты кто такой землистый и кудластый?
Знакомый ангел, что ль Ему?
Не тишину ль будить, звеня глаголом?
Иль выверять орбиты звёзд?
Иль Млечный путь постукивать глаголом?
Знай: этот путь краплёный холст!»
…Родился вскрик. А чей? ОН - только знает!
Не потому ли, ОН предупреждает:
»Уберегись! Затменье наступает!
Душа Луны, ожив свой век, сгорает!
И звёзды падают…да не в траву».
ОН слышит вскрик. Мир жив! И я живу!
***
Не ходить за Кудыкины горы,-
Это, просто, поверьте грешно!
Там сочнее российские зори,
У ночей смоляное нутро.
Там и горе, поверьте, не горе;
Там судьба - золотое руно;
Там и счастье, как сидень, на взгорье
Завлекает прохожих вином.
Неужели и вам захотелось
Покорить это царство чудес?
Но тогда убедите вы смелость,
И надейтесь на помощь небес.
***
О, Мама, наяву –
Во сне твой лик возник…
Махнул рукой. Зову.
Он почернел и в крик!
***
Не манна, на счастье, вдруг с неба
Не радость вложили в ладонь-
Румяная корочка хлеба
Упала в асфальтный затон.
Без жалости возглас, из сердца,
До русской души донесло:
«Подумаешь корочка хлеба?!
Его не убудет число!»
И носят такого же ноги!
Язык прищемить - да, на суд!
Пока совещаются боги…
Такие « крестьяне» живут
***
Подарите улыбку на память
Средь унылых, спешащих людей,
Чтобы даже, меж губ, её пламень,
Не печалил натурой своей,
Чтоб надежда, как птица привета,
Щебетала пред ухом, с утра,
И зрачки удивлялись бы цвету.
Подарили улыбку? Ура !
***
Охи тревожные! даже - весьма!
Но Истина, вольная кроха,
Открыла кладовку ума -
И вышла на клин языка:
«Умолкни, тревога- тоска!»
***
Да! а с мамой вешний луч приветлив
И теплее синева.
И бутон её души прекрасен!
И лекарство - все слова!
ДОМА МИЛЕЕ
Средь разлучной тишины,
Вдалеке от дома,
Красота родной земли –
Сладкая истома!
И любим: весенний дождь,
И удары грома!
Пусть, в разлуке, день пригож -
Всё ж роднее - дома!
***
Ворчит, из образов словесных,
Неистребимая судьба
И признаётся миру честно:
- А кто сказал, что мне труба?
- Да нет, у Вас, во лбу креста!
– Да, я жива, как прямота!
- Да, я – пульсар, в любом виске!
- Мой! Росчерк линий на руке!
…И, отряхнувши пыль с глаголов,
Винись Судьбе: ни звуку грома!
***
- Куда спешишь, косяк, столетний,
Моими нервами звеня?
- Эй! Отдохни в Анапе летней,
Да приголубь, к себе, меня!
Я разменял полста у Бога,
Да столько лет ещё прошу!
Одарит столько, плюс немного,
Спасибо! Годы – унесу!
- Куда спешишь, косяк, столетний?
Синеет небо. Пахнут травы.
- Все дни любимые, как дети,
Неодинаковы и правы.
- А что усталость? в днях, полете –
Вдали белеет год мой сотый?
***
Упорные, мысли, штурмуйте:
Вершины и склон бытия,
И их позитивом шлифуйте…
Они, ведь, опора моя!..
Надеюсь на вас: «скалолазы»;
Моя голова – ваша база
САШЕ
Погляди, внучок, наружу:
На картину за окном.
Удивишься, обнаружив,
Что случилось с февралём.
Как из рога изобилия,
Рассевает наземь снег,
Обсыпает, словно, хмелем;
Обсыпает для потех!
***
Листает Память – книгу Детства,
Страницы – дни шуршат, как мышь.
И смотрит Зрелость, в образ Детства,
И сладко, сладко! в сердце - тишь!
И, благодарствуя движенью,
Тому, что вертит шар земной,
Я шлю годам благодаренье,
Годам, подаренным судьбой!
***
Написал - «люблю», и плачу,
Мамы нет давно, а ей пишу.
Капли слез, меж строчек, «напечатал»,
Истинное слово – не грешу!
Выплывут подробности, проснутся,
Там, на дне, сиротинки души.
И уже от слез не увернутся:
Памятью, минувших дней, дыши!
Мысль горчит: настояна на слезах,
Пахнет воском на руках моих,
Пред глазами, выцветшие, розы,
Розы, что в ногах лежат твоих.
Вот слеза непрошено прольётся.
Я её, родимую, сотру;
Понимая, мама не вернется,
Словом добрым маму помяну!
* * *
Цвели деревья – переростки,
И звезды падали в траву,
А на скамейке, из гармошки,
Аккорды плыли в синеву,
Разлука кнопки нажимала,
Глядя на мамины глаза,
И изначально понимала:
Аккордов стихнут голоса.
***
Вчера, в саду на травах сочных,
Включил кузнечик телеграф:
«Я жду, сынок!» И вновь я срочно,
Стучу щеколдой на дверях,
Вновь, обнимаю нежно руки,
Целую мамины глаза.
И будто не было разлуки,
Не разлучали поезда!
Улыбка, грейся в стенах хаты,
Как в те, ушедшие, года,
Ведь, рядом мама, в милой хате.
…Не уезжал я никуда!
Саше.
Месяц – скибка арбуза!
Кучны семечки звезд!..
Спит малыш карапузик –
Тянет время за хвост.
Сон пригрела подушка,
Плеер уха закрыт.
Жизнь ещё - не старушка
Жизнь – голубка - летит!
***
Подарите улыбку на память:
Средь унылых, спешащих людей,
Чтобы даже, меж губ, её пламень,
Не печалил натурой своей,
Чтоб надежда, как слово привета,
Щебетала пред ухом, с утра,
И глаза удивлялись бы цвету.
Подарили улыбку? Ура!
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
| vsaprik | Дата: Пятница, 10 Окт 2014, 12:34 | Сообщение # 10 |
|
Блистательный Ёжкобабковед
Группа: Друзья
Сообщений: 2672
Награды: 71
Репутация: 122
Статус: | 
Пла – не? – та!!! - «Эн»».
Фентези
«Из того, что на самом деле было, и из того, что есть, как оно есть, и из всего, что знаешь, и из всего, чего знать не можешь, создаёшь силой вымысла не изображение, а нечто совсем новое, более истинное, чем истинно сущее, и ты даёшь этому жизнь». Э. Хемингуэй.
Часть 1.
НОЧНЫЕ ГОСТИ.
Солнце зашторено тучами на тусклых гардинах неба. Приоткрыть бы их, на несколько минут, а я не могу, даже ВООБРАЖЕНИЕМ. Но ничего, солнце раздвинет тучи - шторы, согреет мир и мою душу, потому что март уже катится с горы «Ожидание», звеня колокольчиками крокусов. На простыне луга пришивает жёлтые пуговицы одуванчиков. Кроме всего прочего, март уже позволяет прикоснуться к малахитовым шильцам, пробудившейся травы.
… Душа вслушивается в скрип скворушек. Готова присесть на веточку, расцветающей, алычи, да не может; она не птица. Она только слушает птичий оркестр, да следит за поведением туч – начали расслаиваться.
… Музыка птичьего оркестра уносит её мысли в безбрежное море РАЗДУМИЙ. Они плывут: то - в жёлтых лепестках нарциссов, то – в, ещё не раскрытых, бутонах тюльпанов.
…А там, за гардинами неба, своя неповторимая жизнь: рождаются и умирают звёзды, засеянные СУДЬБОЙ.
…Расслоились тучи, и солнце щедро залило ярким светом небо, землю; согрелись свободолюбивые мысли РАЗДУМИЙ, которые открыли дверцу ДУШИ и выпустили ВООБРАЖЕННИЕ в полёт. Оно расправило крылья и … полетело на планету ЭН, в свои неспокойные владения.
Посещение в марте, надо признать, отвечало согласию и любви, тем планам, которые были предписаны великим гением – ЛЮБОПЫТСТВОМ, тем магом, который возвышает души.
Тут надо, кстати, упомянуть о том, что на планете ЭН, неукоснительно священно только ВООБРАЖЕНИЕ. Ей не указ: ни прихоть желаний, ни мощь солнца. Солнце представляется, всего – то,
галактической сковородкою, на которой жарится необъятный мир великих звёзд.
Что же касается некоторых желаний, проживающих там, то, к примеру, желание – ЛЮБОВЬ, ВООБРАЖЕНИЕ считает несусветной причудой, привитой в тело планеты, инопланетным межгалактическим существом, и никак иначе. И ещё, поругивая при случае желание - ЛЮБОПЫТСТВО, само ВООБРАЖЕНИЕ, иногда, впадает в её образ. Единственная слабость характера ВООБРАЖЕНИЯ - особая симпатия к желанию – ЕСТЬ.
… Восторженная, природа весны, ворошит РАЗМЫШЛЕНИЯ, приводит их в боевую готовность. Сколь они, РАЗМЫШЛЕНИЯ, пробудили желаний!
- УМ,- подозвало ВООБРАЖЕНИЕ,- поищи, желание - ЕСТЬ. Надо с ней побеседовать.
- Будет исполнено, госпожа,- пролепетал прислужник УМ. И удалился, шагать – петлять в извилистых «улочках» головного МОЗГА. И лишь, в отсеке накопления молекул сиротина, которые сортировала РАДОСТЬ, УМУ указали на замысловатый изгиб «улочки», ведущий к желанию - ЕСТЬ. За кривой линией изгиба, послышался частый стук и, на высокой ноте, вопль.
- Откройте! Откройте! Я голодна! Позовите ВООБРАЖЕНИЕ! Что оно воображает, и о чём, мне плевать! Я есть хочу – вот моё воображение и соображение,- «пело» желание - ЕСТЬ, стуча в дверцу клетки.
- Эй, желание - ЕСТЬ, - я за тобой! Велено доставить тебя на беседу госпоже, крикнул УМ, бунтующему желанию - ЕСТЬ.
- Тогда - поторопимся, УМ! Губы трясутся от голода! – и ЕСТЬ выскочило из распахнутой дверцы.
- Кто там? - спросило ВООБРАЖЕНИЕ, услышав, приближающий топот.
-Это - я: желание – ЕСТЬ. - Уф! Аппетит… нагулялся, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
- Придвинь стул, сидай, голодающий «фрукт», - сладко улыбнулось ВООБРАЖЕНИЕ. - Побеседуем, а то, поди, весна придавит делами, будет некогда балясы точить .
-Что – то душно, - посетовало желание - ЕСТЬ, - придвигая стул. Затворничество, вдали от еды, мне оказалось вечностью.
- Эх, вздохнуло, ЕСТЬ. - Просто, с ума сводили, эти, около стола, летающие запахи. И как мне кажется запахи мяса!
- Да, о каком уме верещишь? У тебя на уме: ложка, вилка, тарелка, да кусок мяса пожирней! Не так ли? – и взгляд остановился в глазах желания – ЕСТЬ.
- О, да! от мяса кто отказался!?
- Ага!- открывай рот шире, - хохотнуло ВООБРАЖЕНИЕ, - эва чего захотел; время великого поста не окончена, пора помнить: все постятся, и я тоже как все. – Сегодня вон, на столе: капуста с черешками сельдерея, компот из ревеня. Не вороти рот – ешь!
Желание ЕСТЬ поморщилось, поворошило салат в салатнице и принялось есть , потому что очень тревожил внутренности аппетит.
А тем временем , исподволь, ВООБРАЖЕНИЕ изучало желание - ЕСТЬ - свою «симпатию».
Пригляделась:
« Матовая кожа, гладкая. Молодец! - кремом пользуется, после восьми вечера - по науке положено. Однако – волевой подбородок! Лоб крутой! Только вот беда: на бёдрах «уши»!!! Не любит себя – потолстела!»
Раздался стук в дверь.
- Кто там?- спросило ВООБРАЖЕНИЕ.
- Это я – ЛЮБОПЫТСТВО. Войти можно?
- Можно, можно – только осторожно!
- А что так?- удивилась ЛЮБОПЫТСТВО игривому предупреждению и увидела, у стола, желание – ЕСТЬ, - А понимаю! Добрый вечер! - склонило голову ЛЮБОПЫТСТВО.
Её угольки глаз, словно мышки, оглядывали, то - салатницу, то стены. Но на стенах - ни картин, ни фотографий, даже (удивилась!) нет настенного календаря.
- Скромно тут, у вас,- заметило ЛЮБОПЫТСТВО, - а вы - наша звезда, на планете ЭН.
- Смотрю и удивляюсь: салат на ужин. Сейчас ролы в моде. Могли бы себе позволить!
- А я воображу, то в чём нуждаюсь и , словно по- щучьему велению, будет и на столе, и на мне, и так далее.
ВООБРАЖЕНИЮ удивления, советы, осмотр комнаты начали раздражать, и еле, сдерживаясь, спросило:
- Слушай, - любопытное создание, всех времён и наречий,- по какому вопросу постучалось, а?
- Да присела вечерять, а соли ни крупицы!
- А на самом деле? Ну, не «пудри» мозги!
- Скучно одной в четырёх стенах; дай, думаю, загляну к тебе, на огонёк. Да вопрос ещё «зацепила» заковыристый. Сообщил учёный, по телику : якобы ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ зародилась от молекулы белка, а позавчера, это уже, другой академик балакал, мол, она, жизнь наша, зародилась из крупок звёздной пыли. - Вот скажи, подруга, кому нынче верить? А ещё балакали, нагдысь, о том, что якобы в очень далёкие времена было три … эти цивилизации, впрямь - не выговоришь! Сказали бы, мол, три мира - и всё! а то… - Так вот, подруга, они воевали друг с другом за владением планетой ЗЕМЛЯ. Есть такая в мироздании «горошина». Завоевали её, там поселили живых существ. И, главное вот: не абы «обнаковенных». Разноцветных! То - с чёрной кожей. То- с белой кожей. То - коричневой, кажись. А чтоб они, эти человекоподобные существа, не умнели чем они, те цивилизации, в умах Землян ( это их так именовали!) оставили, какой – то генный мусор. Ой, страдают, утверждал учёный тот, и многие рано умирают. Я так разумею, што всёму вина - этот мусор. – Неужели и на планету ЭН сбросили этот мусор? Как ты полагаешь, ВООБРАЖЕНИЕ?
- Я, конечно, не учёный академик с мировым именем, как тот академик, какого ты слушала, но рассуждаю вот, подруг, как. Верховодить, кем - нибудь, это наркотик! Один раз попробуешь, это всё – не « отвадишь». Власть – она сладкая пища для ума. Знать завоевать, а потом властвовать, этим цивилизациям над другим миром, прибыльно. Посуди: территория тебе в безраздельное владение, и её существа, и богатство недр – всё во власти. Мудри, что пожелаешь: сам хозяин, а хозяину всё сподручно во владениях своих. Ну и, заметь, ими руководило и любопытство. А оно есть часть РАЗУМА, рассыпанного в мировом пространстве.
- А не поужинать ли нам иными мыслями, а то всё о чём - то высоком. Пусть учёные ещё докажут то, о чём на всю ивановскую тараторят,- сказало ЛЮБОПЫТСВО, прикрывая рот.
- Я вижу - пора НАМ - по люлям: бай, бай! На сегодня, хватит, а то не уснём: приснятся инопланетные существа,- сказало ВООБРАЖЕНИЕ.
- Ага – пора! Спокойной ночи, - помахало платком ЛЮБОПЫТСТВО и шагнуло к выходу.
- И мне пора ОТЧАЛИТЬ К БАЙ - БАЮ,- сказало желание – ЕСТЬ. – Слушало ваше философство, да удивлялось. Вам наверно, вместо салата, подбрось «вкусненькую мысль» и вы будете её «жевать» до утра. Но ничего: я тоже «поужинал новостями». Пока!- и вышло.
…Падали звёзды. Ударяясь о планету ЭН, рассыпались. Они, как светляки, ещё долго излучали свет. В небе мерцал и мерцал, рассыпанный, горошек звёзд, как и миллионы лет назад.
Часть 2.
ВООБРАЖЕНИЕ. СЛУЧАЙНОСТЬ. КТО ОНИ?
История появления ВООБРАЖЕНИЯ на планете ЭН была очень обыкновенная история.
ВООБРАЖЕНИЕ - дочь известного практика - РАЗУМА, который прославил жителей планеты ЭН тем, что обладал великим даром: даром «прочтения мыслей на расстоянии» и внедрением своих мыслей в клетки мозга, любого живого существа.
Так, ползающих существ, учил летать, на небольшие расстояния. Неиспользованные резервы мозга, слабых существ, заряжал своей энергетической мощью, и они сдвигали, в натуральном смысле этого глагола, крупные скальные камни. Он мог считывать скорость падения метеорита и, тем самым, уменьшить скорость его падения. Поэтому на планете ЭН не было катастроф, как это обычно случалось на других планетах.
Слава о его необъяснимых способностях проникла в межзвёздные миры. Такой практик был нужен многим звёздным покровителям великих пространств. Но как заманить его в свои владения? Это была проблема. Был создан тайный совет из долгожителей. Штудируя древние книги свои родителей, они изобрели такой способ заманивания: льстить. Это
действенное оружие, как ни странно, подействовало. Кроме того построили ему лабораторию.
Правда, дочь взять с собой, не разрешили. Но, однако, к ней прикрепили СЛУЧАЙНОСТЬ.
ВООБРАЖЕНИЮ в ту пору было уже пять лет. Она была о себе высокого мнения. По- царски вела беседу. Требовало повиновения в своих прихотях. Нарядившись, в дорогое одеяние, с восхищением любовалось собой: «Царица я»! Гладила лоб, восхищаясь его крутизной, и его холёной кожей. Иногда подолгу смотрела на звёзды и тосковала по отцу:
« Где ты, папочка? Так далеко!»
В минуты тоски по отцу, словно ниоткуда, появлялась СЛУЧАЙНОСТЬ. Её появление было очень странным: раздавался звук разбитого стекла, и она являлась . Что -то говорила, что – то требовала, а ВООБРАЖЕНИЕ
85
слушала, замерев, словно под гипнозом. Не поняв, о чем была её речь, она вновь оживала, не понимая, что было с ней, минутой позже.
Её, ВООБРАЖЕНИЕ, удивляла то, что СЛУЧАЙНОСТЬ моралью не докучала, хвалила за выдумки. Однако, однажды она улыбнулась и, сев
удобнее, около ВООБРАЖЕНИЯ, сказала, видно, решая воспитательные задумки:
- Вообрази: пищи нет, ни какой! На улице мороз! Снега под потолок. Сообщить, чтоб нам помогли – так некому. Холод пробирает до косточек - печь не топлена. Что нам делать в такой ситуации? Что? да улыбаться! Вот глянь, в окно, видишь ЗВЁЗДЫ? Им холодно, но они улыбаются. А почему? О нас, с тобой думают. Придумали учёные слово МЕРЦАНИЕ. А это, согласно недавним исследованиям - сигналы, своего рода межзвёздная азбука МОРЗЕ. Их надо понять, но их понять дано не каждому, кто смотрит на них. Учись понимать! Их мир – это чаша эмоций, бывших эмоций. Подключи своё воображение. Ты - дочь практика РАЗУМА.
В такие минуты, философической беседы ВООБРАЖЕНИЕ удивлялось глубокими познаниями СЛУЧАЙНОСТИ, потому что та картинно обрамляла полёт своей мысли доказательствами, а если их недоставало, в нужном количестве, то « посыпала» их предположениями.
Но было и так: развивая мысль, СЛУЧАЙНОСТЬ утверждала, что звуки букв, это преобразованные сигналы звёзд. Кроме того, она таинственно шептала о том, что на планете ЭН найдены послания. Они зашифрованы на плитах, особого космического состава. Этот «папирус» состоит из ромбиков: закрытых, полуоткрытых, открытых. О пластинчатых плитах, с ромбиками, известно совсем недавно.
- О них мне рассказал знакомый астроном ГЕЛИОС, неделю гостивший на промежуточной, МЕЖПЛАНЕТНОЙ станции КАСИ, - загадочно улыбнулась СЛУЧАЙНОСТЬ.
Потом достала зеркало в форме ромба, взглянула в него и своему изображению, в зеркале, сказала:
- Моё отражение - ДВОЙНИК - СЛУЧАЙНОСТЬ -2, ответь: сказанное предполагает интерес, толкает воображение развиваться?
- Да, - ответило ИЗОБРАЖЕНИЕ. Я – тот «зайчик», летающий, в форме пятна. Я не вру: я проникаю сквозь пространство и время, я - кладезь информации, поэтому верь.
ВЕРЬ! Я - СЛУЧАЙНОСТЬ -2, лично твоя фотонная библиотека. При, неразрешимом, вопросе, прошу, гляди в ромбическое зеркало.
В комнате, где они беседовали, раздался мелодичный бой часов. Пожелав друг другу приятных сновидений «философы» пошли отдыхать, каждый, в личный кабинет сновидений.
… Ночью скрипели: то ли деревья ДОБРА, выращенные ВООБРАЖЕНИЕМ; то ли ось планеты ЭН; то ли мысли практика - РАЗУМА, отца ВООБРАЖЕНИЯ, терзаемые разлукой, то ли плиты МИРОЗДАНИЙ, которые «совещались» в зале ВЕЧНОСТИ? Поймём ли?
Часть 3.
«ОБЪЁМНЫЕ ПЛАНЕТАРНЫЕ ТУМАННОСТИ»
У каждого жителя планеты ЭН под фибрами сердец жили и живут ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ. Исследователи Верховной, духовной сферы считают, что они были привнесены на планету ЭН из межгалактического мира. Вначале ради эксперимента. Наблюдая за их поведением и «приживаемостью» друг к другу, решили: пусть размножаются, как могут. Расселять их порознь не стали, потому что посчитали так: поумнеют, пройдя все стадии вызревания личности.
Изучая НЕНАВИСТЬ, поняли, что у каждого индивида под сердцем живет ЛЮБОВЬ. Её доброжелательность , вначале притирки друг к другу, вызывала недоумение у НЕНАВИСТИ:
«Что во мне такого?» Неужели подлизывается?»
Потом заметили: улыбнётся ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ улыбнётся. Взаимоотношения, между ними, заметно смягчались и смягчались. И с некоторых пор, НЕНАВИСТЬ начала наблюдать за ЛЮБОВЬЮ. Она заметила: её раскрепощённую походку, открытый взгляд, голубоватые зрачки глаз. Понравился тон ведения разговора, живость подачи мысли. Но через некоторое время, НЕНАВИСТИ надоела её вежливость, тактичность, общительность. Стала ЛЮБВИ грубить, обуревала зависть. Иногда, словно с цепи собака, срывалась и « кусала» того кто говорил:
«А ЛЮБОВЬ умница!»
… Неуживчивость НЕНАВИСТИ «зацепила» и ДОБРО:
-ДОБРО, твоя доброта, иногда, да ты и не замечаешь, надоедает некоторым «гражданам» планеты». - Вчера ЗАВИСТЬ, - чесала языком НЕНАВИСТЬ,- шепнула мне о твоей помощи (соседке помогла в уборке комнаты). Видишь ли - СТАРОСТЬ немощна! Доброхота появилась!
ЗАВИСТЬ была с того же дерева что и НЕНАВИСТЬ.
– Надо же РАДОСТЬ машину по лотерейному билету выиграла и радуется. Мне бы предложила билет. Третья машина во двор- перебор!
87
…НЕНАВИСТЬ и ЗАВИСТЬ шли и живо обсуждали других «граждан» планеты ЭН.
- Погляди - ка, подруг, - сказала НЕНАВИСТЬ, - ЛЮБОБВЬ, прямо – таки не идёт, а плывёт, словно она пава из заморских стран! Постройнела! Не уж то диету соблюдает?
- Добрый день! - приветствовала их ЛЮБОВЬ.
- Кому он - добрый, а кому, так себе, - съязвила ЗАВИСТЬ, осматривая её платье. – Куда нарунжилась, красотка?
- С подругой ДОБРО решили на катере прогуляться. Случайно не встретили?
- Ну, ну, двигайте, - сквозь зубы сказала ЗАВИСТЬ. - Хм! - носом потянула воздух. - А надухарилась! «Врёт на прогулку. Небось - на свиданку!».
ЛЮБОВЬ шла и сокрушалась:
«Откуда они: НЕНАВИСТЬ и ЗАВИСТЬ, с какой планеты заселены на ЭН? То одному подпортят нервы, то другому, вампиры что - ли они? Озлобили всех против себя и хны. Удивительно!»
…Прервём на минуту размышление ЛЮБВИ, а также прогулку на катере, поведаем о сне, который помог душе НЕНАВИСТИ « образумится»…
…В прошлую, летнюю ночь НЕНАВИСТИ приснился странный сон. Снился луг с сочной, разноцветной травой. Он был красив, словно тканый ковёр. В его стеблях и цветах гудели шмели, порхали бабочки, перелетая, с белого цветка - потом с красного, после чего стебли травы окрашивались в черный, траурный цвет.
Траурная трава, «почти на глазах», росла, на удивление стремительно, окутывая ноги НЕНАВИСТИ. Хотела встать, а не может. Липучие жгуты крепко оплели ноги. Начали расти.
Пока от них освобождала ноги, не заметила, как стебли, высокорослой травы, превратились в деревья, да так густо, что перекрыли выход. Попыталась, протиснутся, меж стволов, не получилось: изгибаются стволы, словно верёвки, норовят обвить тело.
Тут- то НЕНАВИСТЬ и поняла, что свободы не видать, что придётся куковать в этом лесу.
« Надо просить прощения, у всех тех, кому «насолила», кому « поперчила» в общении с жителями планеты ЭН» -решила она.
- Простите меня, если слышите мой голос: ЛЮБОВЬ, РАДОСТЬ, ДОБРО, УЛЫБКА, СТАРОСТЬ! Простите, молю тебя, господь, помоги, прими прощение, от чистого сердца.
Обессилив от мольбы, поняла, что надо просить прощения у каждого дерева. Подползала к каждому дереву, прося прощения и, сбившись со счёта, умолкла.
…Сверкнула молния! Выстрелил гром! Хлынул ливень, ливень очищения её ДУШИ…и она проснулась.
Оглядев себя в зеркало, не узнала себя. Перед зеркалом стояла та НЕНАВИСТЬ и не та – другая, видоизменённая. И если бы можно было бы сделать рентгеновский снимок, то она бы увидела, что из сердца росток ЛЮБВИ пророс и повелительно мужает. Она , да и те кто её встречал, удивлялись мягкости звучания слов, их одухотворённости. Встретив ДОБРО , улыбнулась, чему та удивилась. Расхотелось дружить с ЗАВИСТЬЮ.
«Почему я изменилась?»- недоумевала НЕНАВИСТЬ. Стала размышлять, переосмысливая сон.
« Ага,- ясно: белые цветы на лугу – зависть, расцвётшая в душе. Чёрные – злость. Жёлтые цветы - бессердечность. И я, я этими красками метила окружающих? Понятно - дошло, слава Богу», - переосмысливала НЕНАВИСТЬ, вздыхала , при погружении в картинки сна.
Ей стало легко, будто цепи сбросила, которые до сна и не докучали ни чувствам, ни поступкам.
А превращения травы в деревья, как она догадалась, то были её дремучие мысли, которые могли, вконец, погубить.
Так, в летнюю ночь, странный сон изменил НЕНАВИСТЬ. А что касается дружбы, возникший, с ЛЮБОВЬЮ, то припомните: от ненависти до любви -шаг, и от любви - до ненависти- тоже шаг.
Часть 4.
«ЗОЛОТОЙ ЧЕРВЬ НЕИЗВЕСТНОСТИ»
В галактических просторах ВСЕЛЕНСКОГО РАЗУМА, в результате сжатия материй двух гигантских звёзд, случился взрыв, и образовалась чёрная дыра, которая, вначале, сорвала с орбиты планету КЮ, а затем поглотила её. Этот взрыв озадачил и поверг в смятение жителей планеты ЭН. Незамедлительно и срочно собрался совет,- предполагалось устроить мозговой штурм по данному случаю. Пришли все, потому что отсиживаться в своих норах посчитали непозволительной роскошью: проснулся ВСЕЛЕНСКИЙ РАЗУМ ГАЛАКТИК. Такого сбора « мыслителей» на планете сроду и не бывало. Сошлись для мозгового штурма все планетяне: ЛЮБОВЬ, ЛЮБОПЫТСТВО, ВООБРАЖЕНИЕ, УМ, РАДОСТЬ, СЛУЧАЙНОСТЬ, ИЗОБРАЖЕНИЕ, ДОБРО, НЕНАВИСТЬ, ЗАВИСТЬ. Начали обсуждения.
ПЕРВОЕ Слово попросило ВООБРАЖЕНИЕ:
- Мир Галактик необозрим и наша ЭН - всего лишь микро – пылинка в рассыпанных созвездиях галактик. ВСЕЛЕНСКОМУ РАЗУМУ было « не с руки» воздвигать в своих просторах одни великие Галактики, созвездия, планеты - гиганты, надобны были и малые планеты. Это, думаю, понятно всем. Но на этой пылинке – мы, вот о чём речь. Не солнечным ветром привнесены мы на эту планету, а им – ВСЕЛЕНСКИМ РАЗУМОМ, понятно, если кто ещё не понял, для опытов: выживем или не выживем. Первый вопрос нам уже вручили: взрыв, дыра, сорвана с орбиты планета КЮ, поглощена, а следующая чья?
Стало тихо- тихо и тут заговорил УМ:
- Согласно теории диалектики, развития вселенского мира, одно качество превращается в другое: вода, к примеру, в лёд, нагреешь его – он уже вода. Случивший взрыв, надо принять за должную реальность мира и жить – не тужить, потому что мы, как все орбитальные миры, под присмотром ВСЕЛЕНСКОГО РАЗУМА.
Стало ещё тише, чем было.
Нарушило тишину СЛУЧАЙНОСТЬ:
- А не кажется ли, вам всем, что в галактических просторах возник период капитализации, или, по - простому понятию, захват тех звёзд, которые вращаются, по своим, блуждающим орбитам. Сколько раз говорилось и писалось о неправомочной орбите планеты КЮ? А что касается сжатия материи, то нет расслабления, без напряжения. Из этого мой вывод такой: наступил новый период: период убыстрённого хода ВРЕМЕНИ, т. е. её шаг - стал шире, чем до взрыва.
- Прелюбопытная выкладка,- сказало ЛЮБОПЫТСТВО. – А мне интересно узнать, только от кого не знаю, почему произошло сжатие материй двух звёзд? Пусть даже и гигантских! Ну, во – первых они, вращались на своих, законных орбитах, и срок их жизни ещё достаточно велик. Так в чём же тут дело, где «зарыта собака»? Видимо, факт случая не в капитализации или, точнее, захвате. А - в другом. Но в чём? Давайте рассуждать.
Вначале, о течении ВРЕМЕН в чёрных дырах.
Предполагают, что оно иное: и не земное, и не космическое. Какое – то своё! И именно своё! И как оно, ВРЕМЯ чёрной дыры, взаимодействует, с ВРЕМЕНЕМ до взрыва, никто не знает. Но оно взаимодействует, потому что всегда одно состояния движения переходит в другое, т. е. в кинетику самых малых частиц материи.
ВРЕМЯ до сжатия и ВРЕМЯ в период сжатия, как вы думаете: одинаковой « структуры»?
- Извини, ЛЮБОПЫТСТВО, что отвлекаю тебя от рассуждения,- сказала СЛУЧАЙНОСТЬ, - но я имею своё мнение о взрыве: он – просто- обыкновенная случайность. Существует же теория случайности! А раз так, то он, взрыв, так и случился. К примеру, кто мы все? Мы все, здесь сидящие - случайности, случайно встретившие на планете! Несколько витиевато сказала, но ведь так? Да и планета – тоже случайность. И, вообще, мы случайно созданы, а вот, надо же… встретились, обсуждаем. А о дыре, так мыслю: почему чёрная она? да потому что там, в галактическом пространстве, поглощены все цвета, кроме чёрного цвета. Вот такое моё резюме о восприятии цвета.
-Разрешите ,- подала голос ЛЮБОВЬ. Всякое, вернее, любое сомнение - золотой червь неизвестности и рассуждение, по его возникновению, необходимо. Рассуждение это «сладкий компот»! Его «выпили», а что в остатке? В остатке только теоретические посылы наших мыслей. Сама неизвестность ближе к жизни не подвинулась, а ещё далее отодвинулась. Аксиомами теоретические выкладки не обозначились, ведь так? Поэтому будем жить под присмотром ВЕЛИКОГО РАЗУМА, уважать друг друга и благодарить ЕГО за то, что мы случайно встретились на планете ЭН.
… В галактическом пространстве, по своим орбитам и законам, рождались новые искры СОМНЕНИЙ – «золотые черви» НЕИЗВЕСТНОСТЕЙ! Мир СОМНЕНИЙ пел и размножался, на котором вырастали «ветвистые дубы мыслей».
Часть 5.
ЛЮБОПЫТСТВО БЕСПРЕДЕЛЬНО.
Как вы знаете ЛЮБОПЫТСТВО, в своём любопытстве, беспредельно. Как и в данном случае. А он довольно прелюбопытный, но не сверх того чтоб шокировать. Однако же, надо иметь чувство меры в обдуманном предложении, но ЛЮБОПЫТСТВО тем и отличается, порой, своим нелогичным мышлением, вероятно, полагаясь только на правое полушарие.
Предложение о бурении скважины на глубину до двух километров рождалось не сразу. Как обычно, необыкновенные мысли рождаются где - то после четырёх утра. В этот отрезок суток, спящая и невидимая мощь планеты ЭН, нет – нет, да и подогревало бодрствующие ЛЮБОПЫТСВО:
«Есть ли живые миры там, в глубине планеты?.. Известно одно: ЭН постоянно дышит: днём вдыхает, а ночью выдыхает, а значит и внутри
91
что - то должно быть. А как, простите за прямоту, пощупать то живое, а, быть может, и не очень живое?»
…Утренние мысли, как обычно, поглощались суетой дня. А когда наступала ночь они, мысли, вначале ворочались, желая подать голос, но, вскоре, засыпали, а утром просили сказать слово. И это случилось. Долго и внятно говорили, убеждая ВООБРАЖЕНИЕ, не медля начать бурение скважины. Настойчивое предложение от ЛЮБОПЫТСВА заставило задуматься ВООБРАЖЕНИЕ. Оно размышляло так:
« Спецтехники, особенно наукоёмкой, на ЭН, бери - не хочу. Нужен лазерный бур - пожалуйста – есть! Исследовать, извлечённые материалы, есть нано - техническая лаборатория».
Бурение на планете – дело новое, а нового, как известно мыслящем, боятся все. Но остановить решимость не возможно, если она окрепла и обросла анализами. Тем более на ЭН можно бурение поручить роботам. Так и поступили: их наняли по договору. Поставили аппарат, начинённый компьютерами. Начали бурить. Однако, освятить место бурения не освятили. Просто - было некому. Понадеялись на БОГА. Начали бурить. Вскипела твердь планеты. Послышался прерывистый писк.
«Кто это?»- возмутился робот наладчик. Выключили аппарат. Вызвали на совет ВООБРАЖЕНИЕ и ЛЮБОПЫТСТВО. Узнав причину их вызова, поубавилось решимости. Проросло семя сомнение. Грешили на анализы изучения грунта и на то, что не освятили место, но сомнение притормаживалось надеждой на БОГА. Но на планете позабыли, что на НЕГО надейся, а сам не плошай! Но… разве в растерянности вспомнишь, а тут ещё писк повторился.
- Кто нас вызывает на связь настойчиво в самом начале бурения?- вопрошало ЛЮБОПЫТСТВО,- живые недра планеты? Предупреждают? Но о чём? Не «золотой ли червь неизвестности?»
Позвонили УМУ о подземном писке. Он разворошил кладовую ПАМЯТИ, и сказал о том, что по всей вероятности, затронут очень важный нерв планеты ЭН.
-Писк это голос отражённой боли. Надо, пожалуй, - дополнил УМ, - бурить в другом месте.
Так и сделали. Включили аппарат. Лазерный бур медленно впивался в тело планеты. Потрескивали разряды в аппарате. На отметке километр извлекли на анализ грунт. Анализ грунта шокировал. В нём был обнаружен бериллий, элемент ядерной реакции, давний след атомного взрыва на планете ЭН. Он, след, подтверждал гипотезу космических
войн, в давних эпохах жизни ЭН. Теперь давняя гипотеза стала аксиомой.
Несколько дней работы были обычны. Но на втором километре, в лаборатории ахнули. Обнаружили новый вид вирусов. Анализ показал, что это смертельный вид, некогда погубивший в созвездии « АЛЬФА» три звезды.
Работу остановили, перекрыв отверстие скважины. Запросили детальных сведений о вирусе от МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ. Оттуда сообщили:
«Будьте предельно осторожны! Они могут «очнутся». Период их сна пять тысячелетий. Срок «спячки» на исходе!»
Сообщение повергло ЛЮБОПЫТСТВО в смятение:
« Не одно - так другое! Будто предупреждения: не суйте нос не в свои владения, опомнитесь, пока не поздно! Не от ВСЕЛЕНСКОГО ли РАЗУМА они?»
ВООБРАЖЕНИЕ запросило ВСЕЛЕНСКУЮ КОМПЬЮТЕРСКУЮ СИСТЕМУ о том, что бурить или «похоронить» затею.
« Непременно бурить глубже. Ожидаются сенсационные открытия: о движении материковых плит, о новых газах, о посещении ЭН БЫВШИХ ЦЕВИЛИЗАЦИЙ».
ВООБРАЖЕНИЕ погрузилось в долгое размышление. Как долго - знает и наблюдало только ЛЮБОПЫТСТВО.
Решение о возобновлении бурения было нелёгким. В – первых, решение надо было выбирать между «да» и «нет». Во - вторых, от наблюдателей межгалактического пространства дополнительно сообщили, что их дальномеры- поисковики наблюдают изменение цвета ЭН:
«В спектральном анализе искривилась линия луча посланного на вашу планету».
И в - третьих, что клонило «нет» от «да» - расстроилась система обработки информации, контролирующая компьютеры лазерного аппарата. «Занервничали» исполнители – роботы. Периодически, из электронной начинки их нутра, слышался слабый треск разрядов.
Неожиданно газовые анализаторы обнаружили интенсивный выброс подземного газа. А когда из «горла» скважины дыхнул подземный «змей Горыныч», то от искры, при трении его о стенки, грохнул оглушительный взрыв, который «замуровал горло скважины».
Так бесславно закончилось исследование «внутренностей» планеты ЭН.
Моя копилка на издание книги.
|
| |
| |
