|
Вафф Надя
|
|
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:40 | Сообщение # 51 |
 Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус:  | 29 июня
Ясное солнечное утро. Я нежусь в своей кровати. В спальню ко мне заглядывает Олия. «Госпожа проснулась», - то ли спрашивает, то ли утверждает она. Я киваю ей головой и сладко потягиваюсь. Она подходит ко мне совсем близко и шепчет: «Бог всех Лесов велит Вам прогуляться по его владениям как можно скорее». Она кланяется и уходит. «Демер» - мелькает у меня в голове, и я быстро соскакиваю с кровати. Как кошка, крадусь по дворцу. Никого не встретив, выхожу в сад, перемахиваю через изгородь и вот уже птицей лечу по лесу. Мокрая трава хлещет по моим голым ногам, но я не замечаю этого. На бегу я повторяю только одну фразу, как будто заученную из учебников: «Демер, миленький, подожди, я скоро!» Наконец-то добираюсь до хижины. Демер очень бледный лежит на лавке возле окна, взор его устремлен к верхушкам деревьев. Я с облегчением вздыхаю: «Успела». Встаю на колени, утыкаюсь лицом в его плечо, плачу и прошу:
- Демер, не умирай, пожалуйста! У меня никого нет на этой Земле кроме тебя!
- Ты ошибаешься, Габра,- он говорит очень тихо, - ты просто многого не знаешь. Я просил, чтобы ты пришла, не потому что боялся умереть один, я должен многое рассказать тебе, прежде чем…
- Не произноси, пожалуйста, - прошу его я, но он продолжает.
- Пришел мой час. Я не боюсь умирать. Я всегда был готов встретиться со старухой Смертью. Она была где-то близко, она жила неподалеку от меня, следила за мной. Я не отпускал ее ни на минуту, потому что всегда жил не по Закону. Первый раз я нарушил Закон еще в молодости. Я должен был умереть, но Смерть не захотела прижать меня к своей груди. Во время моей казни началась сильная гроза, и Высший Совет решил, что это гнев Богов. Но народ не оправдал меня, он придумал мне другое наказание, он сделал меня Жертвенником. Я не осуждаю их. Я - преступник, а преступнику нет места среди народа. Я молил у Богов прощения, и оно пришло. Так мне, по крайней мере, казалось. Много лет назад, разгневанный Посейдон так раскачивал остров, что наш испуганный Правитель приказал принести в жертву целую деревню. Это была самая страшная работа в моей жизни. Вместе с другими Жертвенниками, я ходил от дома к дому и заколачивал окна и двери. Люди оставались внутри. Они не старались бежать, не кричали, не звали на помощь, не уговаривали отпустить их. Люди молчали. Мне даже показалось, что это они жалели нас, когда мы начали живьем сжигать их. Мне тогда хотелось умереть вместе с ними, но Смерть даже не глянула в мою сторону. Зато, когда вся деревня была охвачена огнем, вдруг появилась Аргольда. Она протянула мне младенца, и сказала: «Это - твое прощение». И тогда я еще раз переступил через Закон.
- Ты спас младенца? Значит, у тебя есть названный сын или дочь? - спросила я,
когда он на время замолчал. Демер немного подумал и наконец-то снова заговорил:
- Нам, Жертвенникам, нельзя иметь никого, тем более детей. Но, я знал хорошую
девушку. Я отдал ребенка ей. Этим ребенком была ты, Ангелочек, - он посмотрел мне прямо в лицо и, прочитав в моих глазах множество вопросов, продолжил, - я отдал тебя Марике и не ошибся. Но и это еще не все. Было еще одно преступление против воли Закона. Народ и Высший Совет принесли в жертву Богам жену и маленькую дочь Правителя. Их должны были убить публично. Но Голубь обманул всех, привел их в лес. Я их встретил, но не довел до пропасти. Я взял на себя еще один грех, я ослушался воли
народа. Я посчитал, что это я - Высший Совет. Я принял решение сохранить им жизнь. Они живы.
Я не знала что сказать. Я была в смятении и растерянности. Демер почувствовал это. Из последних сил он взял меня за руку. «Прости меня, девочка моя. Без твоего прощения Смерть не пустит меня на порог своего дома. Ты мой Ангел-Хранитель» - он уже не говорил, он шептал. Я сжимала его холодеющую руку и слезы лились из моих глаз: «Я, конечно, прощаю тебя Демер. Я прощаю тебя от чистого сердца мой Жертвенник-Бунтарь!»
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| irtya | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:41 | Сообщение # 52 |
 Долгожитель форума
Группа: Модератор форума
Сообщений: 11224
Статус: | Цитата Надя_Вафф (  ) По гороскопу я - Близнец, поэтому этот переезд для меня, как революция 17го года. Когда одной моей части буржуйской - грустно до слез, а пролетарской - весело.
то-то мне твоя личность показалась подозрительной! :-) Близнецы! Вот где собака порылась!!! Весы, близнецы и рыбки - кажется, только эти три знака живут в постоянном противоречии даже сами с собой.
Цитата Надя_Вафф ( ) Ярко-цветные или черно-белые, радостные или тревожные, они наполняют ночь тем неповторимым шармом, который отсутствует в жизни.
послушай, вчера только прислали ссылочку на красивый сон:
http://www.chitalnya.ru/work/1014849/
Ирина Кузнецова
авторская библиотека
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:43 | Сообщение # 53 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 2 июля
Прошло две пустых и темных ночи. Сегодня я видела сон, но не запомнила его. Было там что-то…. Утром долго лежала без сна и никак не могла вспомнить хоть что-нибудь. «Пора вставать, сейчас зазвенит мой голосистый будильник и еще одна ночь останется позади!» - подумала я и, нехотя взяв дневник, пошла с ним на кухню. Не зажигая света, в темноте на ощупь нашла вилку от радиоприемника и включила его. Раздались знакомые голоса «шизгариков». Включила свет, на «автомате» стала готовить кофе. И вдруг застыла на месте под первые аккорды песни «Алисы»:
Когда тень превратится в дух,
Когда пламенем станет взор,
На заре промолчит петух,
Принимая зарю в укор.
Успокоится плачем страх,
Растворится в любви вина,
И оттает душа в слезах,
Понимая, что прощена.
«Мама, у тебя кофе убегает» - раздался возле уха голос сына. «Доделай тут все, пожалуйста» - попросила я его, схватила дневник и закрылась с ним в спальне. Я вспомнила, я все вспомнила…
.... Я сижу возле окна и любуюсь на звезды. Тишина. Отец еще не проснулся, Олия на кухне готовит завтрак, потому что, вчера приболела кухарка. Отец не доверяет готовить пищу другим, последнее время он очень подозрителен. И вдруг эту тишину нарушают голоса. Я прислушиваюсь. Кого это в такой ранний час к нам принесло? И почему охранники пустили их в дом? Чтобы ничего не упустить, на цыпочках подхожу к двери. Люди в коридоре шепчутся, но я узнаю голоса Жертвенников. Скрипит дверь, (отца очень раздражает ее скрип) слышу шаги отца. Один из Жертвенников просит разрешения отзвонить «заупокойную» по Демеру. Отец зовет Олию и приказывает ей идти на колокольню. Жертвенники уходят. Я все еще стою возле двери, не в силах сдвинуться с места, меня душат слезы. Наконец в коридоре раздаются легкие шаги Олии. Когда она проходит мимо моей комнаты, я приоткрываю дверь, хватаю ее за руку и затаскиваю к себе.
- Я думала, что ты спишь, Габра, - изумленно хлопает глазами Олия, но я не даю ей закончить.
- Олия, слушай меня внимательно. Я сама пойду на колокольню. Если отец спросит тебя, почему ты здесь, а не там, куда он тебя отправил, то свалишь всю вину на меня. Скажешь, что я вернула тебя с половины дороги. Расскажешь, как будто бы я видела ночью дурной сон, а утром, ни свет, ни заря, пошла помолиться. А когда встретила тебя и узнала об отцовом распоряжении, то вернула тебя домой, решив, что обо всем позабочусь сама.
- Снова твои непонятные капризы. Голубь меня убьет за тебя, - бурчит себе под нос Олия, но не сопротивляется. Да и понятно, кому охота с утра пораньше идти на колокольню, а потом еще всю работу по дому делать. Воспользовавшись этим, я выскальзываю за дверь. Быстро проделываю весь путь. Вот уже передо мной раскрывает свои ворота храм. Останавливаюсь перед его дверями в некотором замешательстве и пытаюсь рассуждать. Чтобы сделала Олия, будь она сейчас на моем месте? Все очень просто, она бы подошла к старшему служителю и передала бы ему приказ отца. И ловлю себя на мысли, что пришла сюда совершенно за другим. Мне нужно передать приказ отца лично Лари. Зачем? Я хочу его увидеть. При этой мысли, я чувствую, как мое лицо начинает заливать румянец. Но нужно действовать пока темно, так мне легче будет пробраться на колокольню незамеченной, да и колокольный звон должен отпустить душу моего бедного Демера на заре. Таков порядок. Вдыхаю в легкие побольше воздуха и на цыпочках пробираюсь мимо еще спящего служителя. С облегчением вздыхаю только когда оказываюсь за массивной дверью, за которой скрывается бесконечно длинная винтовая лестница, ведущая на колокольню. Словно птица, взлетаю на самый верх башни и останавливаюсь в нерешительности лишь перед дверью, за которой находятся колокола. Эта обшарпанная скрипучая дверь прикрывает собой сердце колокольни. Осторожно приоткрываю ее, и замираю. На колокольне горит фонарь, в его тусклом свете я вижу спящего мужчину. Его красивое тело, крепкие руки, бронзовые мышцы, непослушные волосы, лицо - все это вызывает у меня непонятную внутреннюю дрожь. Мне не холодно, скорее наоборот, меня бросает в жар. Я не чувствую страха перед ним, я хочу прикоснуться к нему. Я вдруг ловлю себя на мысли, что я - женщина. Из оцепенения меня выводит его голос:
- Ну что смотришь? Жалеешь, что сделала меня богоугодником? - Лари усмехается - А ты оказывается маленькая похотливая сучка.
- Ты ненавидишь меня? - я смотрю ему прямо в глаза, но не вижу в них ненависти или злости.
- Нет, просто обожаю, Госпожа! - он снова язвит. - Говори, что надо и пошла вон отсюда. Мне нельзя даже разговаривать с женщинами.
- Надо отпустить душу Жертвенника. Сейчас, на заре, - я поворачиваюсь, чтобы уйти. Внутри меня бурлит злость. Я злюсь не на Лари, я злюсь на себя. И все-таки решаю поставить нахала на место. - Ты слишком дерзок.
- В таком случае, ты слишком милосердна. Ничего, что я на «ты», Госпожа?
- Я прощаю тебя еще раз. Люди часто бывают неблагодарными, и ты видимо не исключение. Неужели ты не понимаешь, что если бы не мое вмешательство Высший Совет приговорил бы тебя к смерти!
- А это ты считаешь жизнью? В тот день ты была похожа на маленькую девочку, которая пожалела бедного слепого котенка. Она не стала его топить, она сохранила ему жизнь и бросила его в кусты. И теперь он должен выживать в этих кустах. Знаешь, о чем он думает? Лучше бы его тогда утопили.
Мне больше нечего было ему ответить. Мне остается только уйти. На улице - тишина и полумрак. Эшвер еще спит, значит, меня никто не увидит, никто не остановит. Пришла в себя от пережитой боли и стыда, только в своей комнате. У меня ощущение, что мне залепили звонкую пощечину. Это был хороший урок. Я спасала Лари, потому что уже тогда любила его. Жаль, что мои чувства так одиноки. А над городом плывет колокольный звон. И каждый слышит в нем свои ноты.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:44 | Сообщение # 54 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 3 июля
Я сижу на подоконнике в своей комнате, и смотрю в окно. Там, собственно, ничего не происходит, поэтому ничто не отвлекает меня от моих мыслей. А они у меня невеселые. Не идет из головы рассказ Демера о том, что жена и дочь Голубя живы, и прячутся где-то в лесу. Это значит, что я, живя здесь, в этом доме, попросту занимаю чужое место. Я должна рассказать об этом отцу. Но как? Да очень просто: «Папочка, а ты знаешь, что твоя семья жива?». Да нет, чушь какая-то. Так нельзя, надо его как-то подготовить. Я знаю, нужно сделать ему подарок. Пойти в лес, отыскать семью Голубя и привести их домой. Все будут счастливы. А я? А что я? У меня тоже все будет хорошо. Если они решат, что я не могу больше жить в их доме, значит, я пойду на службу в храм, и найду приют там. При мысли о храме, меня охватывает такое сильное волнение, что я решаю пока об этом не думать. Пусть все будет так, как должно быть. Итак, решено, я иду на встречу с семьей отца. Но где же мне их искать?
Я у озера. Здесь всегда так тихо и спокойно, что я готова никогда не покидать это волшебное место. Зову Аргольду, жду. Но ее появление всегда является для меня полной неожиданностью:
- Ты не должна этого делать?
- Откуда ты все знаешь, Аргольда? Я никак не могу привыкнуть к этому.
- Об этом потом, - говорит она, - сейчас я должна убедить тебя, что ты совершаешь большую ошибку.
- Я так не думаю.
- Иногда мне кажется, что ты вообще неспособна думать! - сердится Аргольда.
- Ты злишься? Тебе не нравиться то, что я хочу подарить людям счастье?
- Нет, ты ошибаешься, ты хочешь еще раз убить их.
- То есть, ты хочешь сейчас убедить меня в том, что возвращение домой для них подобно смерти?
- Да.
- Но почему? - не понимаю я.
- Потому, что толпа решит, что Боги не приняли жертву. Она разорвет их на части. Все считают их мертвыми уже много лет, не надо менять ход истории. Не надо приносить Голубю новые страдания. Он уже пережил их смерть, он уже отпустил их.
- Но он должен знать, о том, что они живы. Надо ему сказать. Пусть сам решает, что ему делать. Ведь он Правитель.
- Габра, оставь все как есть. Не надо напоминать отцу еще раз о его трусости. Не будь такой жестокой.
- Ты думаешь, я смогу с этим жить? - не унимаюсь я.
- А что ты сделала такого страшного, что будешь мучиться?
- В том-то и дело, Аргольда, если я сейчас промолчу, то выйдет, что я ничего не сделала. Кстати, ты сама учила меня, что «если ты что-то сделала неправильно, то тебе простят твою ошибку, бездействие нельзя простить». А теперь, когда я собираюсь действовать, ты меня отговариваешь? Прости, но я ничего не понимаю.
- Допустим, что ты отчасти, права, - соглашается, наконец-то, Аргольда.
- Я пойду к ним. Где они прячутся? - Аргольда молчит. Меня это начинает раздражать, и я предупреждаю ее. - Не хочешь помочь мне? Не надо. Но знай, что я все равно найду их. Это вопрос времени: сегодня или завтра, или через неделю.
Я ухожу от озера. Аргольда стоит и лишь смотрит мне в след, не произнося ни слова. Чем дальше я ухожу от нее, тем сильнее хочется мне вернуться и просить ее о помощи. С каждым шагом чувство тревоги нарастает, но я не дам ей взять надо мной верх. Я сама найду семью отца. Отойдя на порядочное расстояние, в отчаянии присаживаюсь на старый пень, поросший мхом с северной стороны. Внезапно, голос Аргольды в моей голове шепчет:
- Если идти на север от домика Жертвенников, то вскоре наткнешься на убогое сооружение. Оно напоминает нору. Не бойся, спускайся вниз. Там и живет Диодора с Габриэллой. Иди, и постарайся не наделать глупостей, упрямая девчонка.
- Я обожаю тебя, Аргольда!
Смотрю на солнце, оно находится над самыми верхушками деревьев. Это значит, что сейчас - полдень. Будем надеяться, что меня не будут искать, и никто не заметит моего отсутствия. Решаюсь и отправляюсь в путь. Вскоре на моем пути появляется хижина Жертвенников. Останавливаюсь перед ней на мгновение и замираю. С тех пор, как не стало Демера, я ни разу не входила в это жилище. Оно как будто бы умерло для меня вместе с ним. Но, каждый раз, когда приходиться проходить мимо или видеть этот дом издали, кто-то незнакомый из прошлого, начинает просыпаться во мне. Вот тогда мне особенно хочется снова, как прежде, войти в этот дом, вобрать в себя часть его воздуха. И вот сейчас, как всегда, я опускаю глаза на тропинку, и прохожу мимо. По густоте кроны определяю, куда мне нужно двигаться. Иду на север до тех пор, пока не начинаю понимать, что заблудилась. Тогда опускаюсь прямо на землю, облокачиваюсь на ствол дерева, закрываю глаза и слушаю тишину. В эту тишину вторгается голос Аргольды:
- Почему ты остановилась у цели?
- Потому что, я потеряла ее.
- Посмотри вперед. Габра, неужели ты не видишь? - насмехается Аргольда, а я открываю глаза, и прямо перед собой, обнаруживаю небольшой земляной холм, с дырой посередине, очень похожий на нору крупного зверя. Холм замаскирован так, что при беглом осмотре местности его не заметить. Я смотрю на него не двигаясь, и мне становиться как-то не по себе. Вдруг начинаю сомневаться в правильности принятого мною решения. Аргольда идет в наступление:
- Что-то случилось, девочка моя?
- Ничего, что может меня остановить, - решительно отвечаю я.
- Значит, показалось, - вздыхает Аргольда - а почему ты не заходишь?
- Аргольда, почему ты всегда хочешь меня уколоть?
- Сейчас, я хочу научить тебя не менять своего решения. Научить тебя идти до конца, даже если на последнем рубеже, страх и неуверенность сковывают ноги. Я хочу, чтобы ты всегда выходила победителем в борьбе с собой. У тебя тяжелый характер, и если Дух твой не будет крепок, ты погибнешь от собственной глупости. А теперь иди, поздно возвращаться назад.
Чего я так испугалась? Сама не знаю. На ватных ногах подхожу к отверстию в холме, заглядываю внутрь, вижу лестницу, которая ведет вниз. Значит, мне туда. Спускаюсь. Передо мной дверь, открываю ее легким нажатием и попадаю внутрь небольшой комнаты. В ней царит полумрак. Ловлю на себе взгляд немолодой женщины.
- Кто ты и зачем ты здесь? - спрашивает она.
- Я пришла с миром, - подаю я голос.
- Я не спрашиваю, с чем ты пришла, я хочу знать кто ты?
- Ваш муж и отец….
- У нас нет мужа и отца! - перебивает она меня. - Он умер много лет назад.
- Кто вам это сказал? - улыбаюсь я. - Вас обманули. Голубь жив и здоров, он думает, что вас нет в живых. Вы должны пойти со мной, он будет очень рад вас видеть. В вашей смерти он винит себя, ему так не хватает вашей близости.
- Дура, - она кричит мне это в лицо, - ты ничего не знаешь. Или ты пришла сюда поглумиться над нами? Вы придумали это с ним вместе? Так вот иди и передай Голубю, что мы с дочерью желаем ему смерти. Что, единственное, чего я прошу у Богов, это позволить мне увидеть, как его мертвое тело будут рвать шакалы, как вороны будут выклевывать ему глаза. Это все, о чем я молю каждый день.
Она, проноситься мимо меня, словно вихрь, и скрывается за дверью, а я стою окаменелая, пытаясь понять то, что сейчас произошло.
- Не ищи оправдания ее агрессии, его нет, - я вздрагиваю от внезапно брошенной кем-то фразы. Догадываюсь, что это Габриэлла.
- Это ты, Габриэлла? Где ты? - спрашиваю я. Прикроватный занавес отодвигается на моих глазах, и я вижу девушку, находящуюся за ним. Я улавливаю ее скованные движения, замечаю, что с ней что-то не так, но не могу понять что. Я подхожу к ней, она берет меня за руку и усаживает рядом с собой на кровать. Мне хочется сказать ей очень многое, но я молчу, словно потерявшая дар речи. Причина моего шока заключается в том, что Габриэлла слепа. Она все понимает, поэтому дает мне время, переварить происходящее. После долгого молчания, она заговаривает первая:
- Я очень любила отца, когда была маленькой девочкой. Он был всегда очень добрым по отношению ко мне. У меня было самое счастливое детство, самые лучшие игрушки и одежда, и самый хороший отец. Я запомнила его именно таким, слепота не смогла убить во мне его образ. Я его и сейчас очень люблю, не меньше, чем в далеком детстве. В отличие от матери, я не пустила ненависть в свое сердце. Но ее, я не могу осудить, ведь у каждого свой порог прощения. Ей было тяжелее, чем мне. Я страдала за себя, а она - за нас двоих, - вздыхает она.
- Габриэлла, я хочу, чтобы ты с Диодорой вернулась домой.
- Это невозможно, - она кладет свою руку мне на грудь, - ты тоже знаешь об этом, послушай свое сердце. Да, и поздно уже...
- Почему поздно? Ты еще такая молодая, ты же моя ровесница.
- Боги отняли у меня дар видеть картинки окружающего мира, но взамен они дали мне другой дар. Я вижу картинки будущего. Они радужные и светлые, но их немного. Свет от них уходит в воду. А дальше только тишина и мрак.
Из ее закрытых глаз текут слезы. Я держу ее за руки, поэтому чувствую, как ее руки дрожат. Это состояние передается мне.
- Беги отсюда, - шепчет Габриэлла, - не оборачивайся назад. Забудь обо всем и постарайся прожить оставшееся время как можно лучше. Я хочу, чтобы ты была очень счастлива. Стань счастливой за нас двоих - за себя и за меня. Пообещай мне!
- Я обещаю тебе, Габриэлла!
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:46 | Сообщение # 55 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 6 июля
Мы с Олией выходим из леса на дорогу, ведущую в город. Олия ведет себя очень странно, она не хочет возвращаться домой. Я смотрю в сторону, где находиться город и вижу черные клубы дыма, поднимающиеся в облака.
- Олия, кажется в Эшвере пожар. Нам нужно поскорее добраться домой. Ну что же ты стоишь, как неживая? Пошли быстрее.
- Нам нельзя в город, - тихо говорит она.
- Бред. Что это значит?
- Они пришли за тобой. Отец велел мне увести тебя подальше от города.
- Они. Это кто? - допытываюсь я.
- Я не знаю, Габра, - она видит, что я не верю ей, и продолжает оправдываться, - Голубь несколько дней назад получил странное послание. Оно пришло с материка. Я не знаю, о чем шла речь в той бумаге. А сегодня, когда ему сказали, что афиняне причалили к берегу, он позвал меня к себе и просил увести тебя в лес, подальше от города. И еще сказал, чтобы мы не возвращались, пока все не утихнет.
- Так нельзя. Мы должны вернуться в город! - говорю я, направляясь в сторону горящего Эшвера.
- Габра, стой! - кричит она мне в след, потом поднимает руки к небу, - Боги, за что мне все это?
- Олия, - оборачиваюсь я, - ты идешь или остаешься?
- Почему, ты никогда никого не слушаешься?
- Олия, миленькая, перестань, пожалуйста! - прошу я ее, - Эшвер горит. Там сейчас отец и Лари. Ты же сама только что сказала, что им нужна я, что это из-за меня горит город. Я обязана все остановить.
Мы больше не разговариваем. Быстро движемся по дороге. На подходе к городу слышатся людские стоны и крики. Возле одного из домов, располагающихся на самой окраине Эшвера, я вижу афинских воинов. Прячусь за угол дома и наблюдаю за ними. Вот они выходят из дома и направляются к следующему. Скорее всего, если верить Олии, ищут меня. Мои ноги становятся ватными, я не могу передвигаться. Сползаю по стене и долго сижу, охваченная страхом. Уговариваю себя встать и попробовать добраться до храма. И в тот момент, когда я уже готова начать действовать, чья-то сильная рука закрывает мне рот, и тащит за дом, в глубь сада. Я пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что это бесполезно. Дальше все происходит слишком быстро для понимания. Человек в маске и плаще вдруг отпускает меня и жестом велит мне идти за ним. Я иду, слепо подчиняясь его воле. Мне очень хочется оглянуться назад, но я не могу этого сделать. Тайком, словно воры, мы пробираемся по тропинкам заросшего сада, потом он сажает меня на лошадь и везет в лес. Скачем недолго, возле небольшого навеса, сделанного из сухих веток, конь останавливается. Мой спаситель помогает мне слезть с лошади, указывает на навес и уезжает. Я ничего не понимаю. У меня масса вопросов. И мне очень хочется найти на них ответы, но я сижу и жду. Вечереет, на землю опускается тьма. Неожиданно тишину пронзает стук копыт, и я чувствую сильное волнение. «Это за мной» - думаю я. Так и есть, тот же самый мужчина, который сегодня вывез меня из горящего города и укрыл здесь, останавливает свою лошадь у навеса и слезает с нее. У него в руках я вижу кусок хлеба и бутыль молока. Он все это протягивает мне. Я беру, и начинаю есть. Когда чувство голода проходит, я задаю ему вопрос: «Кто ты и что все это значит?» Он молчит. Сидит чуть поодаль от меня и молчит. Я понимаю, что не дождусь от него ответа. Мне становиться немного не по себе, от мысли, что я нахожусь одна в незнакомом мне месте, с незнакомым мужчиной. Он немой, прячет свое лицо под маской. А вдруг он выкрал меня, чтобы отвезти к афинянам? Может это условное место, и скоро они придут сюда, и он передаст им меня? Про себя решаю, что мне надо сбежать. Все еще сидя под навесом, размышляю о том, как обмануть немого и потихоньку улизнуть. А он тем временем поднимается, подходит ко мне, легко, словно пушинку, берет меня на руки, сажает впереди себя на лошадь, и мы пускаемся в обратный путь.
В доме, во всех комнатах горит свет. Только окно моей спальни зияет чернотой. Значит, нас ждут. Он слезает с лошади сам, затем помогает мне сойти на землю, и пока я стою в нерешительности перед воротами собственного дома, он тихо исчезает в темноте. Моя скованность улетучивается моментально, как только я замечаю Олию. Она идет мне навстречу и улыбается:
- Добро пожаловать домой, моя Госпожа! - говорит она, - Не тревожься, все обошлось.
- И что это было? - интересуюсь я.
- Поговори с отцом.
Голубь ждет меня в большой зале, там, где обычно устраивают приемы. Я вижу, что он сильно взволнован. Я сажусь за накрытый стол, но есть не начинаю. Неясное ощущение беды, и наспех съеденный кусок хлеба, заглушили во мне чувство голода. Жду, когда отец заговорит первым, и он начинает свою речь:
- Габра, доченька, ты стала совсем взрослой. Сегодня к тебе приезжали свататься. Они, конечно, немного переборщили, понаделали немного шума...
- Я не верю своим ушам… - подаю голос я.
- Не дерзи, пожалуйста, - прерывает меня Голубь, - выслушай до конца. Так вот, Александр, конечно, немного погорячился, но мы разошлись с миром. Он просил у меня прощения, просил так же кланяться тебе, и готов признать свою ошибку публично перед нашим народом. Он скоро приедет к нам на остров, чтобы просить твоей руки. Что скажешь?
- Я очень устала и хочу спать. Можно я пойду к себе?
Я покидаю залу под недоуменным взглядом отца. Он молчит, когда я прохожу мимо него. Я нарочито громко закрываю за собой дверь. Потом очень быстро бегу по освещенному коридору, вбегаю в свою комнату и в полной темноте валюсь на кровать. Обида и отчаяние душат меня, я плачу. Меня предали все, включая отца и Олию. Они тоже в заговоре против меня. Хотят отдать меня замуж за какого-то хама, который налетел на город со своим войском, как волк на косулю. Устроил пожар и мордобой, потом попросил прощения и… его простили. А меня даже никто не спросил. Так и засыпаю обиженная и никем не понятая.
Проснулась от назойливого писка комара над ухом. За окном уже брезжил рассвет. Небо приобрело сероватый оттенок, но звезды все еще продолжали дарить земле свой холодный зеркальный блеск. Спать больше не хотелось, а вставать было рано. Я лежала в постели, и в полной тишине сонной комнаты слушала музыку Евгения Гришковца в своей голове:
Нет-нет, я уже знаю, я знаю, что юность закончилась,
Теперь я могу только вспоминать, а я помню:
Тогда и там, в юности, я не чувствовал себя счастливым,
Мне казалось наоборот, что все сложно:
Меня не понимают, меня не слышат.
Но теперь-то я знаю, что там и тогда - было счастье...
А тогда я ничего не знал, зато я так всего хотел,
Как же я ждал тогда чего-то.
Но мне казалось, и я слышал, что меня зовут...
На заре голоса зовут меня...
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:49 | Сообщение # 56 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 7 июля
Я бегу по лесу, не разбирая дороги. Мне кажется, что за мной кто-то гонится. И если я вдруг остановлюсь, этот невидимый "кто-то" схватит меня и больше никто и никогда не увидит меня, не услышит моего голоса, потому что я пропаду. Цепляюсь за корягу и падаю. Лежу, не открывая глаз, но никто меня не хватает. Только в ушах слышен голос Аргольды: «Вставай, Габра!» Я зову ее. Кричу ее имя, и она появляется. Аргольда идет сквозь бурелом очень легко, не ломая ни единой веточки. Мы садимся с ней на сухой ствол, сваленного в грозу, дерева.
- Почему ты молчишь, Габра, ведь ты хотела о чем-то рассказать мне? Или я ошиблась?
- Спаси меня! - шепчу я.
- От кого?
- От того, заморского. Аргольда, ты же знаешь, о ком я говорю. Он скоро прибудет. Все ждут его сегодня.
- Все девушки, Габра, должны выходить замуж. В этом нет ничего страшного, так чего же ты боишься?
- Ты же все знаешь, Аргольда. Разве мне нужно что-то тебе рассказывать, - я смотрю ей в глаза. - Что мне делать?
- Пококетничай, покапризничай, скажи что подумаешь. Не кричи сразу «нет», а дальше видно будет. Расскажи все отцу, Голубь любит тебя. А сейчас беги обратно, да поторапливайся. Не очень-то красиво, заставлять ждать себя.
- А что будет потом?
- Потом, мы что-нибудь придумаем! Время само подскажет.
- Я обожаю тебя, Аргольда! - я чмокаю ее в щеку, она улыбается - Вот только не надо постоянно зудеть в моих мозгах, когда я уверена в своем решении. Хорошо?
- Ты неисправима, девочка моя! - говорит она мне вслед. - Ну почему тебе всегда кажется, что ты права?
Стоило мне только выйти из леса, как меня захлестнула всеобщая истерия и кутерьма. Мне показалось, что я попала в водяную воронку, в некий слив, который тебя засасывает со страшной силой, а вырваться из него невозможно. Все перестало мельтешить перед глазами только тогда, когда меня разодетую и разукрашенную вывели на площадь и посадили рядом с отцом.
Смотрю на отца и отмечаю, что Голубь весь сверкает, как начищенная до блеска монета. «Народу на площади собралось больше чем на казнь» - думаю про себя. Вдруг шум толпы стихает, и я вижу своего заморского жениха. «Смотри, Габра, какой красавец» - шепчет Аргольда в моей голове, и я впервые с ней соглашаюсь. Жених тем временем отвешивает поклоны: народу, мне, отцу, и говорит:
- Меня зовут Александр. Сегодня я пришел к вам с миром. Прежде чем озвучить цель своего визита к вам, я хочу попросить у вас прощения. Простите меня за прошлое мое вторжение, за драку устроенную на площади, за пожар. Если я заслуживаю наказания, то накажите меня. Я готов к любому приговору, потому что я - мужчина, я - воин. «Аргольда, мне кажется он просто хвастун» - думаю я. Та, кому посылаю свои мысли, отвечает мне: «Хвастун - это конечно минус, но надо отдать ему должное - он храбрец. Не каждый мужчина способен ответить за свои поступки». Я снова начинаю прислушиваться к словам Александра:
- В знак моей безграничной любви к тебе, Габра, я хочу подарить тебе эти жемчужные бусы. Позволь, я сам надену их на тебя?
Киваю ему в ответ. «Интересно, а я могу отказаться?» - спрашиваю сама себя, но отвечает почему-то Аргольда: «И не смей думать об отказе!». Александр надевает на меня бусы, потом склоняется к моей руке, поднимает на меня взгляд, наши глаза встречаются: «Я хочу, чтобы ты стала моей женой» - шепчет он. Я чувствую себя кроликом под гипнозом удава, растворяюсь в его глазах, мне очень хочется прямо сейчас ответить ему «Да» и мне кажется, что он знает об этом. Из оцепенения меня выводит колокольный звон, который раненой птицей начинает биться над площадью, и я слышу слова отца, обращенные к Александру: «Некрасиво слишком долго держать девушку за руку, она пока не жена Вам». Отец, увидев мое смятение, встает со своего места и обращается к народу и моему жениху:
- Для нас это большая честь породниться с таким доблестным воином. Народ Эшвера наслышан о Ваших многочисленных боевых победах. Но моя дочь растеряна, поймите ее. Еще вчера она была беззаботным ребенком и ничего не знала о замужестве. Дайте ей время, немного времени, всего несколько дней. В душе она уже согласна стать Вашей женой, но в сердце пока царит испуг и смятение.
- Я все понял, - подает голос Александр, - я готов ждать, сколько понадобиться.
- Приезжайте дня через три - четыре, поговорим о свадьбе.
Пока сильные мира сего договариваются о моей судьбе, я слушаю плач колоколов.
Солнечный луч резанул по глазам. Проснувшись, долго не могла понять, почему я все еще слышу этот колокольный звон. Прислушалась, звук доносился из соседней комнаты. Я позвала сына. Когда открылась дверь его комнаты, «Мельница» волшебным образом отправила меня обратно в мой сон, а я не сопротивлялась. Лежа с закрытыми глазами, слушала.
Обернули жемчужины шею
В три ряда, в три ряда
Говорил, ты будешь моей иль ничьею
Никогда, никогда
Ты был львом и оленем, ты из гордого племени
Живущего, там, у небесной черты
Где ночи крылаты, а ветры косматы
И из мужчин всех доблестней ты.
«Ой!» - вздохнула вместе Хелависой, и спустила ноги с дивана. Впереди был целый день. 15 часов, которые отделяют меня от прошлого.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:50 | Сообщение # 57 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 8 июля
- Габра, доченька, с тобой все в порядке? - спрашивает меня отец во время ужина. Я долго смотрю в пол, не зная, что лучше ответить ему. Солгать или сказать правду? Лгу:
- Я в полном порядке, отец.
- Наверно, старею, - бурчит он, - а ведь я подумал, что ты приболела. Или тебе не понравился Александр?
- Мне понравился Александр, - говорю я, и краска заливает мое лицо.
- Тогда в чем дело? - чувствую, что моя ложь начинает его раздражать, в голосе отца появляются стальные нотки. «Боги! Как же мне ему все объяснить?» - задаю я вопрос сама себе, и не нахожу ответа, еще и вездесущая Аргольда куда-то пропала. А отец тем временем не унимается, - Габра, я требую объяснить мне, в чем дело?
- Я не пойду замуж за Александра? - наконец решаюсь я.
- Ты должна. - после долгого молчания произносит Голубь. - Мы с тобой подневольные люди. Мы не принадлежим сами себе. Нами правит воля народа, и сейчас твой народ желает породниться с афинянами. Он устал от войн. Если сейчас ты откажешь Александру, то войны не избежать. Ты сама должна понимать это. Александр - воин, он очень хороший, доблестный воин. Для него честь и доблесть не пустые слова. Своим отказом ты нанесешь удар по его достоинству, и он вынужден будет пойти на Атлантиду войной, чтобы отомстить.
- А мне всегда казалось, что понятия «доблестный воин» и «месть» лежат в разных плоскостях. Или нет? - подаю голос я.
- Добрый воин будет добрым мужем, ты будешь гордиться им и чувствовать себя за мужем, как за каменной стеной, - продолжает отец, оставляя мой вопрос без ответа. Я встаю из-за стола, подхожу к окну. Весь вид из окна загораживает высокий каменный забор.
- Посмотри, отец, - он подходит ко мне и становится рядом. - Видишь этот забор? Сколько раз ты хотел разобрать его по камешку? Он ведь всегда мешал тебе наслаждаться видом деревьев. Ты сетовал на то, что из-за него не слышно пения птиц. Что мешало и мешает тебе? Чего ты боишься? Или ты полагаешь, что, если вдруг начнется война, этот каменный забор убережет тебя от врагов?
- Ты хочешь сказать мне, что дело не в Александре, а в тебе? Тогда что с тобой?
- Я не выйду замуж за Александра, я люблю Лаэрта, - когда я назвала имя Лари, отец просто рассвирепел. Я никогда раньше не видела его таким. Он весь покрылся багровыми пятнами, руки его затряслись, голос стал громок, словно раскаты грома.
- С меня достаточно! - закричал он. - Ты сделаешь так, как я скажу. Так, как хочет твой народ.
- Это не мой народ! - я тоже кричу. - Этот народ перестал быть моим лет восемнадцать назад, а может, никогда им и не был. Разве мог мой народ желать смерти маленькой несмышленой девчушке? Молчишь? Я отвечу за тебя. Да, мог, потому что не знал, что эту маленькую грязную самозванку им придется называть своей Госпожой. Я, к сожалению, помню огромную толпу, кричащую «Смерть воровке», и ни у кого тогда не было ни капли жалости в глазах. А сегодня ты требуешь спасти их? Нет, уволь!
- Ты выйдешь замуж за Александра, - повторяет он, глядя мне в глаза, - а не то…
- А не то, что? - я выдерживаю его суровый взгляд. - Ты отведешь меня в лес?
Он все также смотрит мне в глаза. Я вижу, как меняется его взгляд. Гнев и раздражение сменяются на ужас. В мгновение ока отец превращается в ссутулившегося старика. Он отворачивается от меня, отходит к столу и садится на стул. Долго сидит, не произнося ни слова, не двигаясь. Я вижу только, как вздрагивают его плечи, он плачет. Я подхожу к нему сзади, обнимаю его и шепчу:
- Прости меня, папочка! Прости меня, пожалуйста!
- Как давно ты все знаешь? - подает он голос.
- Давно, очень давно.
- Почему ты никогда не говорила со мной об этом? Я думал, что у нас нет секретов друг от друга? - он все еще боится смотреть мне в глаза.
- Зачем ворошить прошлое? Его все равно не вернуть, ошибок не исправить.
- Ты презираешь меня? - в его голосе нет ни капли надежды.
- Я люблю тебя. Ты мой отец и я люблю тебя. Не казни себя сильно, ты все сделал правильно, - он хочет что-то возразить, но я не даю ему сделать этого. - Выслушай меня сейчас. Я тоже виновата перед тобой. Виновата в том, что скрывала от тебя правду. Я скрывала ее от тебя, потому что это была чужая тайна.
- О чем ты?
- Твоя семья жива, - мне кажется, что он испугался, - Демер прятал их в лесу. Они и сейчас там. Но я хочу попросить тебя: не нужно искать их. Я понимаю твои чувства, но и ты должен понять их. Они много пережили, они… желают тебе смерти…
- Как ты нашла их?
- Демер не хотел уносить эту тайну с собой, он хотел, чтобы его душа очистилась перед смертью. Он мне все это и рассказал. Я - дитя леса, мне не составило труда найти их.
- Я должен забрать их оттуда. Их место здесь, в этом доме. Мы будем жить здесь, все вместе. У тебя будет сестра. Габриэлла очень милая девочка. Я посмотрю ей в глаза, и она без слов поймет меня, как раньше, - он встает и начинает ходить по комнате, переставляет вещи с одного места на другое, превращая тем самым порядок, так тщательно хранимый Олией в хаос, его движения суетливы и мелочны. - Я должен увидеть их прямо сейчас. Ты отведешь меня?
- Я отведу тебя, отец, но не сейчас. Для начала ты успокоишься и все взвесишь. Продумай все слова, что ты им скажешь. Они ненавидят тебя, и у них есть на это право. И еще, - комок подкатывает к моему горлу, но теперь я должна рассказать ему все до конца, до самого конца, - ты не сможешь посмотреть Габриэлле в глаза, потому что она ослепла.
Я поворачиваюсь, что бы уйти. Мне не хочется оставлять Голубя в таком состоянии, но я знаю, что сейчас ему лучше побыть одному. На пороге, я все-таки, оборачиваюсь:
- Как только соберешься, позови меня. И помни: я не осуждаю тебя, потому что люблю.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:51 | Сообщение # 58 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 9 июля
Я стою возле окна в башне и оглядываю улицу. Уже вечер. Возле нашего дома начинает собираться народ. Здесь все: мастеровые, торговцы и даже кое-кто из знати. Они держаться чуть поодаль, но видно, что в любую минуту готовы подойти ближе. Отец не выходил еще из своей комнаты. Вчера он предупредил меня, что сегодня ожидает бунта.
Мне страшно. К воротам нашего дома подъезжает лошадь. Всадник, одетый как будто собрался на карнавал, лихо соскакивает с нее и достает какую-то тряпицу. Мое внимание от окна отвлекает крик Олии. Она бежит по коридору и громко зовет отца. Отец выходит из своей комнаты и направляется вниз к парламентеру. Вижу, как он быстрым шагом проходит через двор на улицу. Всадник бросает к ногам отца кусок черной ткани. Это значит, что народ больше не верит своему Правителю и лишает его последнего решающего слова в Высшем Совете. Отца отводят в сторону, и я вижу, как двое здоровенных мужиков направляются к нам в дом. Крик Олии заставляет меня отойти от окна:
- Госпожа Габра, бегите! Они идут за Вами. Они хотят отвести Вас на Высший Совет!
- Они ничего мне не сделают, Олия - уговариваю я ее, хотя сама в это не верю. - И отца не тронут, не посмеют. Он очень много сделал для них.
В это время я уже слышу шаги на лестнице, в мрачной тишине башни они звучат тяжело и угрожающе. И вот уже передо мной и Олией встают двое мужчин. Это те самые, которых я видела во дворе, когда они направлялись к дому. Олия начинает плакать. Один из мужчин хочет схватить меня, но я уворачиваюсь.
- Руки убери. Я пойду сама, - говорю я ему, он что-то мычит мне в ответ, кажется смущаясь. Вспоминаю свой шестнадцатый день рождения. Конечно, я понимаю, что сейчас не до внешнего вида, но мне очень хочется, чтобы те, кто считает меня виноватой в их бедах и желает мне смерти, чтобы они запомнили меня спокойной, величественной и невозмутимой. Наивные, темные люди. Они полагают, что если они избавятся от меня, их жизнь станет лучше. Мы идем к площади. Мы - это я, Олия, два, сопровождающих нас амбала и толпа народа. Точно такая же толпа уже ждет нас на площади, кажется, весь город собрался, чтобы увидеть суд над «бродяжкой», которую Правитель Голубь навязал им в качестве своей дочери много лет назад. «Моя Госпожа, вы должны спуститься и пройти по людскому коридору до «Жертвенного камня». Таков обычай», - тихо говорит мне один из мужчин, идущих рядом. Я поднимаю на него глаза: «С ума сойти, он все еще называет меня своей Госпожой». Только сейчас замечаю, что мы с Олией находимся в кольце из охранников. «Наверное, это правильно, - думаю я, - иначе обезумевшая толпа уже разорвала бы нас на части». Вот мы и спустились. Я останавливаюсь у начала своей последней дороги. Почему последней? Да потому что глупо было бы надеяться на чудо. Народ в этот раз настроен очень решительно. Я только вчера отказала в брачных узах тому дикарю с континента, а сегодня они уже успели не только Высший Совет собрать, но и отца из него вывести, чтобы не, дай бог, не помешал им. А чудес в моей жизни итак было предостаточно, ведь многие живут, только надеясь на чудо. Вспомнилось детство, первый урок танца. Я тогда забилась в угол и расплакалась, потому что у меня ничего не получалось. Греха, моя учительница, обняла меня за плечи и как-то очень ласково, но решительно сказала: «Если бы передо мной сейчас стояла Габриэлла, то я бы разрешила ей покапризничать. Тебе нельзя раскисать. Ты дочь Правителя. Но ты не родилась с этим именем, тебе лишь дали его, поэтому ты не должна ошибаться. Но даже если ты ошиблась, тебе придется до конца остаться твердой. Я научу тебя держать прямо спину и высоко подбородок». Я научилась всему этому - и это чудо. Собираюсь с духом и делаю первый шаг. Оказывается это не так уж и страшно.
Помню, как вели меня по людскому коридору в далеком-далеком детстве, словно веткой по лицу било слово «Воровка». Как много этих веток было в тот день. Сегодня толпа молчит. Вот и конец пути. Становлюсь на «Камень». Зачитывается воля народа, в ней проскакивают слова «предательство» и «смерть», толпа одобрительно гудит. Появляется легкий ветерок, становится прохладно. «Скорее бы заканчивали»,- думаю я и стараюсь отыскать в толпе кого-нибудь из Жертвенников, но никого не вижу. Вдруг сильный порыв ветра тушит все факелы и на площади становится очень темно. Недолгую тишину взрывают крики. Суеверный народ поддался панике. «Бежать?» - возникает вопрос у меня в голове, но в это время чья-то сильная рука снимает меня с «Камня» и как тряпичную куклу перебрасывает через свое плечо. Я не сопротивляюсь, я теряю сознание.
Слышу голос Аргольды, который зовет меня: «Габра! Габра!» Вслед за этим голосом приходят другие ощущения. Чьи-то руки снимают меня с какой-то высоты и кладут на траву. Не открывая глаз, слышу шум прибоя. Что-то холодное прикасается ко лбу, щекам, груди. Я с трудом открываю глаза и вижу перед собой мужчину, того самого, который однажды уже спасал мне жизнь. «Мой милый немой спаситель, - думаю я - наверняка он даже не представляет себе, насколько я ему благодарна» Я не пытаюсь его разглядеть, да мне и не хочется этого делать. Человек, стоящий сейчас передо мной, тщательно скрывает свое лицо, он хочет оставаться неузнанным. А это значит только одно, что который раз спасая меня, он не пускает меня в свою жизнь. Почему? А разве это так важно? Мы стоим с ним возле обрыва вдвоем, и только тишина и лунный свет являются нашими попутчиками. Внезапно он берет меня за руку, поворачивает к себе лицом и целует.
Так ли я представляла себе первый поцелуй? Наверное, нет. Порой мне казалось, что первый поцелуй должен быть переполнен страстью, такой сильной, чтобы тело стонало от желания. Или он должен был быть романтическим, с легким головокружением и музыкой в ушах. А может - таинственным, слетевшим с губ украдкой. Он должен был быть любым, не похожим на этот. Но я ответила на него, я вложила в него всю душу. Пусть кто-нибудь осудит меня за это, но я не могла иначе. Я не могла оттолкнуть своего ангела-хранителя, потому что при лунном свете, я прочитала боль в его глазах.
Наш недолгий поцелуй оборвал короткий свист. Свист исходит снизу, из моря. Я понимаю, что это сигнал. У моего спасителя сразу же в руках появилась веревка, один конец которой он прикрепил к чему-то в темноте. Второй конец этой веревки был тут же сброшен вниз. Я стою на краю обрыва, вдыхаю влажный морской воздух и представляю, что я птица. Меня ничуть не страшит высота, лишь временами захватывает дух от предвкушения полета. Но на деле оказывается все совсем не так. Пока я мечтаю, незнакомец тряпкой перематывает мне руки. «Значит, я буду спускаться по веревке» - наконец понимаю я. И, действительно, мне в руки незамедлительно вкладывается веревка.
Он целует меня еще раз, но уже по-отечески, в лоб и мне кажется, что я слышу, как он произносит: «Не бойся». А я и не боюсь, я же знаю, что пока этот человек в маске находится рядом, со мной ничего не может случиться. По крайней мере, ничего плохого.
Внизу меня ждет лодка. В ней я вижу двух человек в рыбацких плащах. Капюшоны скрывают от меня, их лица. Как только я сажусь в лодку, один из рыбаков начинает грести. Мы держим путь в сторону континента. Я оборачиваюсь назад и вижу на, залитом лунным светом, утесе темную фигуру. Она отдаляется, превращается в точку и вскоре пропадает совсем. Я не могу сдержать слез. «Я же предупреждала тебя, что Огонь жжется» - раздается в ушах голос Аргольды, но его перебивает другой голос, голос Олии. «Бедная моя девочка» - вздыхая, произносит Олия и укладывает мою голову себе на плечо. И только сейчас я понимаю, под одним из рыбацких плащей, скрывается моя нянька. Теперь я не сдерживаю своих слез, а она ласково гладит меня по голове, приговаривая при этом: «Мы скоро вернемся домой, мы обязательно туда вернемся. Надо просто очень верить в это!»
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:53 | Сообщение # 59 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 11 июля
После долгого и трудного пути, мы с Олией, наконец-то, находим убежище у кельтов. У нас здесь отдельное жилище, оно простое, без излишеств. Племя это - кочующее, сейчас остановилось здесь. Как долго мы будем здесь находиться, знают, наверное, только Боги. Олия молится каждый день, просит Богов дать нам шанс вернуться домой. Здесь, в племени кельтов, мы чужие. Эти милые, добрые люди, пригрели нас из жалости. Хотя сейчас я уже начинаю в этом сомневаться. Жалость здесь ни при чем, скорее из-за сочувствия. Кельты гонимы, они гонимы афинянами, как и мы. Много времени назад народ Афин начал захватывать кельтские территории. Смирившись с участью «слабых», многие кельтские племена, сдались на милость победителям. Наше племя пока держится, но думаю, что осталось недолго. Они и сами знают это, поэтому каждый день ждут. Мужчины настроены воинственно, они не намерены сдаваться. Женщины беспрекословно исполнят волю своих мужчин, у них нет другого выбора. Мы с Олией почти не понимаем их, они говорят на своем родном «кельтском» языке, нас они тоже не понимают. Но есть среди них одна женщина, благодаря которой мы и смогли объясниться в день нашего приезда сюда. Нам с Олией не разрешают выходить из жилища, потому что старые кельты до сих пор думают, что мы - враги. Я не осуждаю их, ведь для них каждый чужой - враг.
Я сижу на соломенной подстилке, возле входа в наше жилище, и смотрю на небо. Там в божественной синеве, летают птицы. Глядят на меня с высоты и, наверное, удивляются: «Вот, дура! Тепло ей и сытно, чего еще надо?» А наперегонки с птицами носится ветер, свободный, неистовый. Он может быть сильным, порывистым, нежным и ласковым, он может обидеться и перестать дуть вовсе. Он может позволить себе все, ведь он свободен.
Я мысленно представляю себе Лари. Его слова, бьющие как плеть. Его взгляд, словно целительный бальзам, который прикладывают к ранам. Сейчас я понимаю его как никогда раньше. Прости меня, мой Ветер, за то, что я лишила тебя твоей свободы. Я закрываю глаза и чувствую сильную головную боль. Надо что-то делать, иначе можно сойти с ума!
Как же долго я проспала сегодня. Открыв глаза, увидела яркий солнечный свет. От утра не осталось и следа, день был в разгаре. Головная боль, пришедшая из моего сна, не уходила. На кухне играло радио. Я прислушалась, это была песня Юты:
… И сегодня и завтра снова в мыслях о тебе
Падают на землю облака
Позабыв обо всем на свете, столько долгих лет
Все еще надеюсь, а пока…
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:54 | Сообщение # 60 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 12 июля
Олия подружилась с женщиной, приносящей нам еду. Она рассказала ей о том, что скоро нам разрешат выходить из нашей «тюрьмы». Женщина оказалась на редкость разговорчивой, знающей язык «Афин». До сегодняшнего дня она молчала, а сейчас, наблюдая за тем, как они щебечут с Олией, у меня сложилось впечатление, что поток их речи прорвал плотину молчания. Я ловлю себя на мысли о том, что я им просто завидую. И это естественно, ведь я по-прежнему одинока. Мое одиночество даже удвоилось, потому что Олия сейчас не со мной.
Наконец-то наша кормилица собирается уходить. Проходя мимо меня, она бросает в пустоту слова: «Какой чудный сегодня вечер, ночь будет очень теплой, самое время гулять». Я ничего не могу понять из того, что она сказала, а, может, я просто ничего не хочу понять, ведь ее слова никак не могут относиться ко мне. Разве может пленница думать о красоте ночи или тепле вечера? Я возвращаюсь в жилище, сегодня мне больше не хочется смотреть на бегущие облака. Пора ложиться спать. И вдруг я обнаруживаю возле изголовья своего лежака темный балахон с капюшоном. Он лежит так не приметно, как если бы его кто-нибудь небрежно бросил в этот угол, а потом забыл. Я вопросительно смотрю на Олию. Она, заметив мой взгляд, перестает причесываться и удивленно спрашивает: «Что-то не так, Габра?» Я смотрю на нее еще некоторое время и, наконец, отвечаю: «Нет, не обращай внимания!» Для себя делаю вывод, что Олия ничего не знает.
Долго лежим в темноте и не можем уснуть. У каждого из нас свои мысли. Я не сплю, потому что теряюсь в догадках: «Зачем кормилица оставила мне чужую одежду? Куда я должна пойти этой ночью? Кому это нужно? А может, я действительно схожу с ума?» Олия не спит, потому что находится во взвинченном состоянии, зная ее болтливость, я представляю себе, как ей сейчас трудно молчать. И Олия все-таки не выдерживает:
- Не спиться? - шепчет она.
- Нет.
- А меня так взволновала эта девушка, - вздыхает Олия.
- Какая девушка? - ее загадочность начинает меня раздражать, - Олия, или рассказывай, или спи.
Это была та самая фраза, которую Олия ждала от меня все последнее время. На одном дыхании она рассказала мне о прокаженной Хельге, которая живет ближе к лесу, потом ее рассказ перекинулся в Афины, где живет некий Геральд, которого бояться все местные кельты, потому что он собирается захватить их и обратить в галлатов. О его завоевательном походе, было рассказано той же Хельгой, поскольку у прокаженной есть какой-то шар, который называется «Око» и с помощью которого Хельга может заглянуть в будущее. Я ничего не поняла из ее рассказа, потому что он был очень быстр и сбивчив, поэтому решила, что как только Олия, выговорившись, уснет, я сама навещу прокаженную Хельгу.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:56 | Сообщение # 61 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 13 июля
Ночь. Я накидываю на себя чужой балахон и, чтобы не разбудить спящую Олию, очень тихо выхожу на улицу. Сегодня, на редкость темно. Про такие темные ночи отец всегда любил говорить: «Ночь, созданная для воров». Я тоже сейчас чувствую себя немного вором. В чужой одежде я направляюсь в чужой город. Хотя то, что я вижу, вряд ли можно назвать городом. Не назовешь это и деревней, скорее всего это похоже на убогое пристанище скитальцев, каким в прочем и является данное племя кельтов. Куда же мне идти? Где живет эта загадочная Хельга? Вспоминаю что-то про лес, его в своем рассказе упоминала Олия. Вспоминаю так же, как долго мы плутали по лесу, прежде чем вышли сюда, к кельтскому поселению. Если меня не обманывает память, то, как раз возле леса стоит сторожевая вышка. Сейчас на ней ярко горят факелы, освещая все в округе. Итак, мне надо держать курс на вышку. Петляю среди жилищ кельтов, словно заяц, который путает следы. Иду босиком, чтобы скрип сандалий не нарушал тишину, каждый камушек, встретившийся на пути, больно ранит ступни ног. И вдруг, прямо передо мной, безмолвной стеной, вырастает лес. Ни капли не сомневаясь, я захожу туда и чувствую огромное облегчение. Но где искать жилище Хельги? Медленно иду по опушке леса, всматриваясь в хижины, которые видны отсюда. Все они стоят недалеко друг от друга, и только одна, та, в которой горит свет, находится ото всех на почтительном расстоянии. Я начинаю двигаться по направлению именно к этой хижине, с полным чувством уверенности в правильности своего выбора. Подхожу вплотную, и на мгновение останавливаюсь перед занавесом, который отделяет внутренний мир жилища от наружного мира. «Будь что будет!» - говорю я сама себе и делаю шаг внутрь.
После темноты ночи, свет внутри хижины кажется мне очень ярким. Но, уже минуту спустя, глаза привыкают, и я вижу, сидящую в углу фигуру, в таком же темном балахоне, как и у меня.
- Хельга? - спрашиваю я.
- Я была уверена, что ты придешь. У меня есть то, что интересует тебя. У тебя есть то, что нужно мне. И еще есть одно обстоятельство, объединяющее нас - мы здесь «чужие». Я не спорю, мы обе дороги этому племени. Причем, каждая по-своему. Но не надо ждать от них жалости и сострадания. Сейчас не те времена, каждый старается выжить по-своему. И нельзя судить никого за это желание. Ведь это даже не желание, это - инстинкт.
- Я не понимаю тебя, Хельга.
- Тогда - к делу. Женщина, которая приносит вам еду - моя мать. Увы, она не может жить со мной, потому что все считают меня «прокаженной». Но тебе я скажу - это не так.
- Но почему тогда..., - мои слова повисают в воздухе, потому что Хельга не дает мне договорить.
- У меня есть «Око». Это тот самый шар, из-за которого ты попала сюда и стала заложницей. Я не знаю всей твоей истории, но слышала, что ты - беглянка. Не понаслышке знаю, что когда человек обращается в бегство, то там, откуда он бежал, остаются близкие люди, - после этих слов, Хельга на минуту замолчала, но потом заговорила снова. - Ведь, ты хочешь знать, что с ними?
Чувство растерянности овладело мною, поэтому я молчу.
- Так хочешь или нет? - еще раз спрашивает она.
- Хочу, - я слышу, как дрожит мой голос.
- Я так и знала, что ты не откажешься, - она смотрит на меня так, словно не решается о чем-то спросить меня. Тогда я спрашиваю ее сама.
- Что ты хочешь получить взамен?
- «Сонный камень». Я слышала о нем, а моя мать слышала от Олии, что он есть у тебя. Я никогда не видела сновидений. Что это такое?
- Сновидение - это то, что возвращает тебя в прошлое. В недавнее прошлое, в то время, которое однажды уже прошло у тебя перед глазами. Многие считают, что бывают сновидения, которые переносят тебя в будущее, как ясновидения, но это, увы, не правда. Сновидение - это всего лишь кусок реальности, однажды уже пережитый тобой.
- Я хочу узнать, что такое видения во сне, - ее голос, впервые за наш разговор, «улыбается». - Ты придешь завтра?
- Ты же знаешь, мне нельзя выходить из хижины, но я постараюсь.
- Тебе нечего бояться, мать не напрасно оставила тебе мою одежду. Когда эти людишки видят меня, то у них начинается настоящая паника. «Проказа» - заразная болезнь. Так что, можешь идти смело мимо любого кельта, просто склони голову и опусти пониже капюшон. Я уверена, никому даже в голову не придет окликнуть тебя.
- Хельга! - перебиваю я ее, а она почему-то вздрагивает, когда я произношу ее имя - А почему ты…
- У тебя слишком много вопросов. Сейчас у меня просто нет времени, чтобы ответить на все. Но скоро ты обязательно все узнаешь.
Она гасит свечу, и в комнате становится темно. Я понимаю, что разговор окончен.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:57 | Сообщение # 62 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 14 июля
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? Или ты считаешь, что я ничего не замечаю? Я знаю, что сегодня ночью ты куда-то ходила. Куда? - Олия хочет казаться спокойной, но у нее это плохо получается. Я смиренно опускаюсь перед ней на пол, ложу голову ей на колени.
- Не сердись, пожалуйста! Я и сама хотела тебе все рассказать, просто не знала с чего начать.
- Не надо ничего выдумывать, начни с чего начнется.
Я начинаю свой рассказ, и время от времени поглядываю на Олию. Мне очень важно понять, сердится она или нет. Я рассказываю ей про то, как нашла одежду, спрятанную возле моего изголовья, как долго ходила в ночи в поисках леса, как нашла таки дом, где живет прокаженная Хельга и про саму встречу, которая изменила нашу жизнь. Когда я заканчиваю рассказывать о своих приключениях, Олия еще долго молчит. В полумраке я не вижу ее слез, но знаю, что она плачет. Потом, собравшись с силами, она произносит:
- Сегодня ночью, я пойду с тобой.
- Нет, Олия, мы не можем рисковать. Хельга сказала, что я здесь нахожусь в качестве заложницы. Что она имеет в виду, я не знаю, но сегодня я обязательно выясню.
- А если с тобой что-то случиться? Кто тебе поможет? А если тебя поймают?
- Олия, - я обрываю ее на полуслове, - хватит «если». Я наверняка знаю только то, что если кто-то ночью заглянет в наше жилище, а оно окажется пустым…
Я смотрю на Олию, и вижу, что она все понимает, мне не нужно договаривать до конца. За столько лет жизни рядом, мы с Олией слились в одно целое, стали частью друг друга. Все человеческие пороки замолкают, если кто-то из нас оказывается в опасности. Чаще, это бываю я.
День прошел быстрее, чем обычно. Вечереет. Скоро стемнеет, и на вышке зажгут факела. Я жду. Пора. Сегодня меня провожает Олия. Она целует меня в лоб: «Будь осторожна». Потом я иду по темному спящему поселению. Ни души. В лачуге Хельги горит свет. Я захожу внутрь и вижу, что Хельга сидит ко мне спиной. Не оборачиваясь, она спрашивает: «Пришла?». Я молчу, она рукой показывает мне на место напротив себя: «Садись». Я присаживаюсь, и гробовая тишина повисает в воздухе. Слышно только завывание ветра да лай собак. Наконец, Хельга начинает говорить:
- Ты принесла то, что я просила?
- Конечно.
- Тогда давай меняться, - она встает, медленно идет к куче какого-то тряпья, которое валяется в углу, и достает оттуда нечто, завернутое в грязную тряпку. Разворачивает, и я вижу, большой стеклянный предмет, по форме напоминающий мне, кошачий глаз. Мягкий зеленый свет горит у него внутри. Хельга кладет его передо мной со словами:
- Это «Око». Многие отдали бы все, чтобы обладать им, поэтому приходится тщательно его прятать.
- А ты не боишься, что я могу украсть его, или сказать кому-нибудь о его нахождении.
- Нет! - резко говорит Хельга, ее голос звенит в тишине.
- Почему?
- Первое: я тебе верю. Это неправильно - не верить всем. Второе: я все просчитала. Кельты никогда не войдут ко мне в дом, я же «прокаженная». А тебе просто некуда идти с «Оком», не понесешь же ты его к себе в жилище. Это смешно, не находишь? И наконец, третье: тебе не нужен «Око». Разве только попользоваться пару раз. И если в первом и втором еще можно усомниться, то третье - это точно.
- Тогда возьми, - я снимаю с шеи и протягиваю ей «Камень Сна», - и не надо сомневаться в первом и втором, они точны так же, как третье. А теперь расскажи мне, как работает эта штука.
- Смотри не на него, а в него. Представь, что перед тобой человек, которому ты смотришь в глаза. Думай об этом человеке, сосредоточься на своих думах и «Око» покажет тебе, что этот человек делает сейчас. Все очень просто.
Хельга уходит в угол, чтобы не мешать мне. Я испытываю огромное чувство благодарности по отношению к ней. Закрываю глаза и вспоминаю отца. Боги, как давно я его не видела. Стоп, сейчас не место для воспоминаний, надо сосредоточиться на образе отца. Я смотрю в «Око» и думаю об отце. Узкая черная щелочка в самом центре, вдруг, начинает разрастаться. Ох, не зря, я сравнила его с кошачьим глазом. «Габра, надо думать об отце!» - одергиваю сама себя, и возвращаюсь внутрь «Ока». Щель по-прежнему велика, с каждой минутой она становиться больше и больше, но внутри ее пустота. Я долго смотрю в эту пустоту, и чем дольше, тем зловещей она становиться, тем больше она меня пугает. Наконец, я решаюсь позвать Хельгу:
- Хельга, я ничего не вижу, - зрачок в центре «Ока» реагирует моментально, он сразу же превращается в тоненькую полосочку.
- Что-то же ты все-таки видела?
- Ничего, - отвечаю я.
- Такого не может быть, - Хельга уверена в своей правоте. - Ты должна была видеть.
- Ничего, - повторяю я, но уже не так уверенно.
- Давай попробуем еще раз, - предлагает мне Хельга, - только я буду стоять рядом, если ты не будешь против. Я снова начинаю смотреть в «Око» и думать об отце. И снова все повторяется, как в первый раз.
- Вот видишь, снова - ничего.
- Тебе только кажется, что ты ничего не видишь, - подает голос Хельга, которая ходит по жилищу из стороны в сторону, - на самом деле ты видишь пустоту, темноту.
- И что это значит? - подаю я голос. Хельга молчит, а я, вдруг все поняв, уже не хочу, чтобы она отвечала. Я поднимаюсь и иду к выходу. Я должна уйти. Хельга все поняла, она даже не пытается меня остановить. Уже, откинув в сторону полог, загораживающий вход, я поворачиваюсь к Хельге:
- Прости, мне нужно побыть одной. Спокойной ночи, пусть тебе присниться самый лучший сон.
Какой точной бывает все-таки народная мудрость: «Чем дальше в лес, тем больше дров». В моем лесу этих дров, по-моему, становиться уже слишком много. А как все хорошо начиналось! Как легкий приключенческий фильм. Мне кажется с этим пора заканчивать.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:57 | Сообщение # 63 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 20 июля
Сегодня ночью я не видела сновидений. Вчера вечером, когда я ложилась спать, я чуть было не произнесла те самые слова, которые переносят меня в прошлое, но вовремя остановила сама себя. «Если ты хочешь проснуться завтра утром и понять, как прекрасна твоя жизнь, ты должна все забыть. Тебе незачем знать то, что произойдет с теми людьми, с той девушкой. Это не ты. А все остальные тебя не интересуют», - примерно такие слова промелькнули в моем воспаленном мозге. Я подвергла их тщательному анализу, попробовала их как-то опровергнуть. Я обвиняла себя в трусости, бессердечности, но на все мои доводы, холодный и трезвый разум говорил твердое «Нет». Я сдалась и решила немного поразвлекаться. Включила телевизор, бесцельно переключала с канала на канал, но не нашла для себя ничего интересного. Гулять тоже не хотелось. Можно было конечно увлечь себя работой, но утром я дала себе слово: «Никакой работы, только отдых». На столе у сына нашла диск «Ночных снайперов», устроилась поудобнее в кресле, включила плеер и растворилась в музыке. Я чувствовала себя на вершине блаженства, пока не услышала следующее:
… Но это просто рубеж
И я к нему готов,
Я отрекаюсь от своих прошлых снов.
Я забываю обо всем, я гашу свет.
Нет мира, кроме тех,
К кому я привык,
И с кем не надо напрягать язык,
А просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Дальше я уже ничего не слышала. Помните, как раньше проигрыватели заедали и тормозили в одном месте. Получался «эффект заезженной пластинки». Одна фраза могла повторяться бесконечное количество раз, пока вручную не передвинешь лапку с иголкой. То же самое произошло в моей голове. Я по прежнему сидела в кресле, не выключая плеера, и повторяла только одну строчку из песни: «Я отрекаюсь от своих прошлых снов». Господи, что я делаю? Скольким людям, судьба дает шанс узнать о себе все? А может не нужно верить во все это? Но как бы то ни было, мне остается лишь завидовать людям сильным и властным, тем, которые могут сказать решительное «Нет» и прошлому, а если надо и будущему, тем, кто может с легкостью все забыть. Я так не могу. Я должна пройти свой путь до конца, и если в конце этого пути я увижу собственную смерть (что наверняка так и будет), я не струшу. Я найду в себе силы посмотреть ей в глаза.
Решено, сегодня ночью я вернусь в свои сны.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 15:59 | Сообщение # 64 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 21 июля
- Что случилось, Габра? - таким вопросом встречает меня Олия. - На тебе лица нет.
Я молчу, потому что не знаю, что ей ответить. Рассказать о том, что я видела, у меня не поворачивается язык, да и кто знает, а вдруг все это неправда. Прохожу в глубь хижины, сажусь на подушки, Олия садится рядом и гладит меня по волосам. Чувствую себя маленьким котенком, оторванным от матери. «А если «Око» не врет?» - задаю вопрос сама себе. Ох, как же мне хочется, чтобы все это было просто кошмарным видением. Олия сидит рядом молча, она понимает, что сейчас ее слов никто не услышит.
- Сегодня ночью я снова пойду к Хельге, - говорю я.
- Ты что-то видела? - спрашивает Олия, глядя мне в глаза.
- Да, - я отвожу взгляд в сторону, - что-то видела, но что это было, я точно не разобралась. Именно поэтому, я снова пойду к Хельге.
Я больше не хочу говорить, направляюсь к двери, откидываю полог, сажусь на пол в дверном проеме и опершись спиной на косяк, обняв колени, начинаю смотреть на облака. А они плывут и плывут мимо, то на восток, то на север. То медленнее, то быстрее. Иногда они похожи на вату, иногда на перья. Но все они плывут мимо меня, туда, где в голубой морской дымке прячется остров, где шумные пенные волны тщетно бьются об отвесные неприступные скалы, где ласково шелестит листва, где даже сумрачный и нелюдимый лес готов подарить сказку, где мой дом, где меня, наверное, уже никто не ждет.
Мои глаза начинают слезиться от яркого солнца, и я закрываю их. И сразу же облака сменяет черная грозная туча. Еще мгновение и из нее вырвутся на свет божий стрелы молний, для того, чтобы пригвоздить всех грешных к Земле. Мне кажется, что я уже слышу гром. Это Зевс на своей грозной колеснице лично пожаловал ко мне в гости. Он смеется. Его хохот звучит еще громче, чем грохот его повозки. «Ну, давай, славный Громовержец, ударь меня. Порази меня своей молнией так, чтоб от души и тела остался только пепел. Призови себе на помощь самые неистовые ветра, чтоб они развеяли этот пепел на многие километры», - кричу я ему. Он так и делает. И вот уже частички меня носятся по кругу в бешеном танце, гонимые ветром. И тут, Зевс делает ошибку. Следом за ветрами, он бросает на Землю ливень. Мощные струи воды, потоками чистят воздух. Грязь, пыль, а с ними и пепел, оставшийся от моего тела, вновь попадают на Землю. Похохотав напоследок еще раз, Зевс уезжает. Стих ветер, закончился дождь, а частички меня, словно робкие побеги, начинают прорастать и тянуться к небу. Их много, все вместе они - лес. Лес, в котором шепчутся между собой деревья, и звенит голос Аргольды: «Имя твое - Жизнь. Помни об этом всегда».
Я открываю глаза. Солнце уже начинает садиться, окрашивая облака в алый цвет. Я чувствую в себе небывалый прилив сил. Все верно, все правильно. С самого рождения меня жгли, пинали, убивали, но всякий раз, оказываясь в благоприятных условиях, я поднималась и продолжала жить.
Я надеваю одежду Хельги и иду в ее дом. Тихо и пустынно кругом. У меня такое чувство, что кельты вымерли, осталась только я, и никого поблизости. Хельга встречает меня молчанием, в тишине ставит передо мной «Око» и отходит далеко в темноту хижины. Я тоже не горю желанием разговаривать. Смотрю в «Око» и думаю о Лари. «Око» открывается очень быстро. В его глубинах видны очертания колокольни, потом колокольня приближается, и я вижу своего Лари. Он смотрит вдаль. Словно капитан, стоящий за штурвалом огромного корабля. При скудном свете свечи, он кажется мне еще более смуглым. Я не могу оторвать от него взгляд. И вдруг, каким- то боковым зрением я замечаю кожаную маску, лежащую на полу. Теперь мой взгляд прикован к ней. Я узнала эту маску, эти длинные кожаные ремни, которые мне так хотелось развязать. Тогда, сидя на лошади позади него, я с трудом подавила свое желание, сорвать эту маску с лица своего спасителя, чтобы, наконец, узнать кто он. Дотрагиваюсь рукой до губ, потому что их внезапно начинает жечь тот поцелуй. Если бы я знала тогда, что это Лари прощался со мной. Хотя, понимаю, как он был прав. Узнай я тогда его, я бы никуда не поплыла, я бы предпочла смерть рядом с ним жизни в изгнании. А он хотел меня спасти и остаться при этом неузнанным. Мои мысли перебивает движение, которое происходит в «Оке». На колокольню заходит мужчина и просит Лари отзвонить с утра «отпускную». Лари молча кивает в знак согласия и при этом поворачивается так, что теперь я вижу его лицо. Мне кажется, что он смотрит мне прямо в глаза. Дрожащей рукой я дотрагиваюсь до его губ, его глаз и лба. Но вместо тепла, которое должно идти от мужчины, лишь стекло холодом обжигает мои пальцы. Я отдергиваю руку. Слезы жгут глаза, я больше не могу их сдерживать. Картинка пропадает, «Око» закрывается, и я слышу голос Хельги за своей спиной:
- Зачем ты так мучаешь себя?
- А что мне еще остается? - отвечаю я вопросом на вопрос. - У меня такое чувство, что какая-то неведомая сила, упрямо пытается засунуть меня в ад. Я отчаянно сопротивляюсь, изворачиваюсь. Но, кажется, теперь у нее это получилось. Как ты думаешь, я должна смириться?
- Ты только что сама сказала, что тебе «кажется». И я с тобой согласна. Не потому что думаю, что тебе легко или ты боишься трудностей. Нет, на самом деле, ты - отчаянная девчонка. Просто, ты пока не знаешь, что такое - ад.
Я слушаю Хельгу, но все мои мысли заняты Лари. Как ловко он водил меня за нос, скрывая от меня свои чувства. Кричал на меня, даже оскорблял, язвил в мой адрес, мне казалось, что он ненавидит меня. А вышло все наоборот. И теперь я даже не знаю, радоваться мне или печалиться. А перед глазами у меня то и дело проплывает маска. Наконец, я поднимаю взгляд на Хельгу и спрашиваю:
- Хельга, а почему ты никогда не снимаешь капюшон? Что ты скрываешь под ним?
Зачем я задаю вопросы, заранее зная, что не получу на них ответов? Хельга молчит, старательно заворачивая «Око» в лохмотья. Я вижу, как дрожат ее руки, и она не в силах унять эту дрожь. Нужно уходить, я чувствую, что мне пора. Ухожу, даже не оборачиваюсь, ни слова не говоря на прощанье, хотя прекрасно знаю, что никогда не вернусь сюда больше. Хельга была права, когда говорила, что воспользоваться «Оком» я захочу два или три раза, не больше. Действительно, мне не нужен больше «Око». Я должна попасть домой.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:01 | Сообщение # 65 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 22 июля
- Олия, я хочу, чтобы ты меня причесала. Красиво, как раньше, - говорю я и удивляюсь, появившимся в моем голосе приказным ноткам. Олия так же удивленно поднимает на меня свой взгляд:
- Боюсь даже предположить, что ты собираешься делать.
- Я пойду к их старейшинам.
- Зачем? - Олия удивляется еще больше. - Какая муха тебя укусила?
- Олия, мы никогда не разговаривали с тобой о той ночи, когда мы покинули остров. Наверно, пришло время. Расскажи мне все, что ты знаешь, - прошу я, но Олия молчит, поджав губы. Представляю, как напряженно работают сейчас ее мозги.
- Что ты задумала, Габра? - наконец, спрашивает она.
- Милая моя, Олия, это зависит от того, что ты мне сейчас расскажешь. Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне правду.
- Прошло столько времени, ты ведь никогда…
- Правда, Олия, не подвластна времени, она лишь может приобрести другой вкус. Как вино, стать более терпкой, выдержанной, но она не перестанет быть от этого правдой. Так ведь? - я беру свою старушку за плечи и поворачиваю к себе. - Я прошу тебя.
- Пусть будет по-твоему, - вздыхает она, берет в руки гребень и начинает меня причесывать. - Твой отец все знал. Он всегда просчитывал все на шаг вперед, иначе он бы не смог быть Правителем. Ты же знаешь, что он был хорошим Правителем. Голубь предупредил меня дня за два, сказал, чтобы я втайне от тебя собирала вещи и была готова. Я немного не понимала, к чему я должна быть готова, но я верила твоему отцу, и, поэтому, все сделала, как он велел. Клянусь, я ничего не знала. Даже, когда я садилась в лодку, я не знала, куда мы поплывем. Голубь видимо заранее держал вёсельника наготове, и как только тебя повели на Совет, он дал распоряжение действовать. Но это всего лишь мои предположения. Все его приказы были выполнены точно, иначе мы бы не добрались до континента. Но могу предположить, что в лесу, в котором мы прятались от афинян, все пошло не так. Когда мы оказались с тобой в этом племени, я вдруг поняла, что что-то не так. Этот человек, встретивший нас в лесу, он вышел нам на встречу не случайно. Он знал о нас все, его выдали глаза. Если бы он мог говорить на нашем языке, или мы знали «кельтский» он, наверняка, выдал бы себя. Но я положилась тогда на волю судьбы, а что еще оставалось делать?
- Ты помнишь того человека, который меня спас? Знаешь его? - снова спрашиваю я. Мне сейчас не важно, как мы попали в эту западню, где мы ошиблись и почему. Мне нужно знать все о своем спасителе.
- Прости меня! - после недолгого молчания, наконец, произносит Олия. - Я не должна была тебе говорить о нем.
- О ком?
- Прости меня, девочка моя!
- Кто это был, Олия? - я почти кричу.
- Это был Лаэрт. Голубь давно знал, что ты влюблена в Лари. Он замечал, что ты постоянно ищешь предлог, чтобы отправиться на колокольню или в храм. Он сильно переживал, когда видел тебя в слезах, потому что Лари в очередной раз обидел тебя. Он никак не мог понять, в чем причина этой злости и ненависти, которая живет в сердце звонаря. Голубь отказывался понимать, почему вместо слов благодарности за свое спасение, Лари постоянно тебя оскорбляет. И однажды он решил сам разобраться во всем. Он ушел на колокольню рано утром, я очень хорошо помню тот день. Его долго не было, поэтому я сильно волновалась, ожидая его. Ближе к обеду твой отец вернулся домой хмурый и неразговорчивый. Я все пыталась выспросить у него «что да как», но он не хотел разговаривать. И только на следующий день, когда я прямо спросила у него о визите на колокольню, он, улыбнувшись, ответил: «Все очень просто, Лари очень любит Габру. А что касается его злости, то это скорее отчаяние, ведь в этой жизни они никогда не будут вместе. Лари понимает это, поэтому хамит моей дочери. Но не для того, чтобы как-то ее оскорбить, а потому что пытается держать ее на расстоянии от себя. Он видит, как она мучается, мучается сам, но он не может пойти против Судьбы». Больше он никогда не вспоминал о Лари, мне казалось, что он вычеркнул его из нашей жизни. А в тот день, когда Голубь понял, что тебе не избежать Совета, что кто-то должен помочь тебе бежать с острова, он задался вопросом: «Кто выполнит его просьбу (потому что приказывать здесь не было смысла), кто будет рисковать своей жизнью ради тебя?» «Что Вы решили, Правитель?» - спросила я его. А он, со вздохом, ответил: «Увы, никого нет рядом в трудный момент. Это одно из жизненных правил. Когда ты идешь по лестнице вверх, всяк норовит подмазаться, чтобы с твоей помощью тоже чуть-чуть подняться. Но, когда ты летишь в пропасть, то рядом никогда никого нет, даже попутчиков. Так что придется идти к отверженным. Если бы ты знала, Олия, как стыдно мне за то, что я когда-то не захотел слушать нашего звонаря. Но делать нечего, пойду к нему на поклон. Если он не согласиться выкрасть Габру с Совета, то не знаю, что будет с моей бедной, но гордой девочкой». Больше мы об этом не разговаривали никогда, но мне кажется, что твоему отцу не пришлось уговаривать Лари. Скажу больше, если бы Голубь не пошел бы просить Лаэрта об услуге, то Лари сам бы бросился тебе на помощь. Ну, вот и прическа готова, а теперь расскажи мне, что ты собираешься делать?
- Пойду к их мудрецам, или как их там еще называют. Мы должны немедленно отправиться домой. Если они нас не отпустят, придется нам с тобой готовить побег. А еще мне надо поболтать с Хельгой, уж очень мне интересно, почему она назвала меня заложницей.
- Ты уверена, что это правильный ход? По-моему, ты сильно рискуешь.
- Чем я рискую, Олия? Посмотри на меня, что у меня можно отнять?
- Жизнь, - Олия даже не задумалась.
- Нет, Олия, они не будут убивать меня. Я им зачем-то нужна. Только вот зачем? Но об этом мы узнаем не раньше, чем ночью. А пока, попытка - не пытка, я пошла. Помолись за меня, Олия! - я не оглядываясь, выхожу из жилища. Я знаю, что моя добрая милая Олия будет неустанно шептать молитвы мне вслед и до боли сжимать кулачки. Она будет ждать меня, и молить Богов, чтобы они поскорее вернули меня ей целой и невредимой. Потом она не даст спать мне всю ночь, потому что будет расспрашивать. Но это будет потом, а сейчас я иду между хижин.
Старик, окруженный зажженными свечами, ласково гладит свой барабан и напряженно о чем-то думает. Я некоторое еще время стою и рассматриваю его, прежде чем он меня замечает. Он поднимает на меня свой мутный взгляд и что-то говорит по-кельтски. Я не понимаю его, но это меня совсем не смущает. Выслушав, до конца его речь, я говорю:
- Нам необходимо оставить Ваше племя. Я пришла, чтобы сказать спасибо Вам и вашему народу за гостеприимство. Сегодня мы с Олией уходим.
Он что-то кричит, зовет Рона (это один из мужчин племени), затем что-то ему говорит и Рон спешно уходит. Через некоторое время он возвращается с нашей кормилицей. Старик кивает мне головой, и я понимаю, что мне надо повторить свою речь. Я повторяю и вижу, что мои слова привели мать Хельги в замешательство. Она начинает как-то неестественно улыбаться, при этом она отвечает на вопросы Старика. Подходит ко мне, берет под локоть и шепчет: «Кланяйся, улыбайся и кланяйся, уходим». Она почти силой вытаскивает меня из хижины и, не отпуская моей руки, ведет в наше жилище. Когда мы, наконец-то заходим в нашу хижину, она начинает шепотом кричать на меня:
- Ты понимаешь, что ты делаешь?
- Нет, я ничего не понимаю. Может быть, Вы мне объясните?
- Может быть, и объясню… - она вдруг сникает и начинает плакать, а мне становится ее очень жалко, я даже раскаиваюсь:
- Простите меня, мне очень нужно домой.
- Ты ни в чем не виновата, - она гладит меня по голове, - скорее, это мы с Хельгой должны просить у тебя прощения.
- Мне нужно поговорить с Хельгой. Передайте ей, пожалуйста, что сегодня ночью я буду у нее.
Внезапный сильный хлопок заставил меня проснуться. Я не поняла, что происходит, но кругом все было тихо. Долго лежала без сна, потом заснула, но вернуться обратно в кельтскую деревню сегодня ночью, мне уже было не суждено. Это значит, что с Хельгой я буду разговаривать уже завтра. Утром обнаружила предмет ночного шума и удивилась тому, насколько все может быть банально простым. Баррель, спрыгивая на кухне с табурета, свалил на пол пульт дистанционного управления.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:02 | Сообщение # 66 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 23 июля
В хижине Хельги царит полумрак, потому что только в центре комнаты горит слабая, мерцающая головешка. Хельга сидит в самом темном неосвещенном углу и что-то перебирает в руках. Ее фигура, как всегда полностью скрытая под черным просторным балахоном, напоминает мне приведение. Я даже слегка ёжусь, думая об этом. Я подхожу к огню, становлюсь так, чтобы Хельга могла видеть мое лицо и говорю:
- Я пришла. Я хочу знать все от начала до конца.
- Все знают только Боги, - ее голос окрашен в стальные тона, я чувствую, как она наряжена. - Что именно ты хочешь знать?
- Немного. Почему я здесь и как долго я здесь буду оставаться.
- Судьба свела нас не вчера, а очень давно. Просто ты ничего не знала обо мне раньше. У меня было все, о чем может мечтать девушка: красота, ум, «Око» и богатый жених. Я была помолвлена с одним из самых доблестных воинов Афин. Мы любили друг друга и были очень счастливы вместе. Скоро должна была грянуть свадьба, но видно ей не суждено было случиться.
У моего жениха был брат. Его звали Александр. Мы были мало знакомы, потому что он почти никогда не бывал дома. Его завоевательные походы не прекращались ни на минуту. Впервые, я увидела Александра на похоронах их матери. Он влетел в погребальную залу, словно стремительный ястреб, как раз в тот момент, когда собирались закрывать ее гроб. Он задержался у последнего ложа матери на мгновенье, и то, лишь для того, чтобы прошептать ей прощальные слова и вложить в руки некий предмет. Потом он исчез, так же быстро, как и появился. Их мать была не от мира сего, никто не знал объяснения ее странностям. Не могу передать словами то, что я ощущала, находясь рядом с этой женщиной. Ее взгляд. Он прожигал тебя насквозь. Это было в высшей степени неприятно. Она никого не любила, кроме своего старшего сына. Только ему она желала счастья и вечной жизни. Именно это желание Вечной жизни и стало чуть позже настоящим бичом для этой семьи. Всем известно, что невыполнимые желания убивают естество, разрушают настоящее, но, желая чего-либо, мы почему-то всегда забываем об этом. Так вот, чувствуя, что смерть уже стоит на пороге ее дома, она просила его приехать, чтобы она могла сказать ему нечто очень важное. Ни у кого не было сомнений, что Александр немедля окажется дома. Так и случилось. Они недолго шептались в спальне старухи. Спустя некоторое время, она умерла, а ее старший сын пошел завоевывать Атлантиду.
- Ох! - я не смогла удержаться, услышав знакомое название. - Прости, Хельга! Я прошу, продолжай!
- Александр вернулся домой через три дня, он был очень зол. Никто не осмелился спросить его о причине, раздирающей его злости. Он начал много пить, подолгу разговаривать с младшим братом. Геральд никогда не рассказывал мне об этих разговорах. Но через некоторое время Александр вновь собрался на непокорный остров, в этот раз он поплыл туда с миром. Вернулся очень скоро, и объявил всем, что скоро женится. В свой последний визит на Атлантиду, он собирался особенно тщательно, обратно он должен был привезти молодую жену. Поговаривали, что она обладает особым даром, но каким - не знал никто. Мы с Геральдом были счастливы, потому что хотели сыграть две свадьбы в один день. Но Александр вернулся один. Вечером того же дня он закрылся в своей комнате, и его никто не осмелился тревожить, так как знали о его вспыльчивом нраве. Утром же в комнате его не нашли, скорее всего, он отправился в новые боевые походы.
Но дня через два его привезли на лошадях полумертвого. Прежде чем отправиться в мир иной, он позвал к себе моего Геральда, что бы рассказать ему «нечто заслуживающее внимания». Я в это время занималась с цветами в саду. Окно спальни Александра выходило как раз в то место, где в тот момент находилась я. Что это было? Возможно, простая случайность, а, может быть, я говорю так, чтобы оправдать свое любопытство? Как бы там ни было, но я подслушала разговор двух братьев, и ни капельки не сожалею об этом. Итак, о чем же они разговаривали? Впрочем, разговора как такового не было, говорил один Александр, Геральд слушал. Александр начал так:
«Сейчас мы видимся последний раз, брат. И поэтому я хочу попросить тебя об одной услуге. Но прежде, чем высказать тебе свою просьбу, я должен кое-что рассказать тебе. Я поплыл на остров не случайно. Мать, умирая, поведала мне об одной девушке, которая живет на том острове. Наша милая, добрая мама, очень хотела, чтобы я женился на той девушке. Она объяснила мне свое желание так: если я хочу жить вечно, то я должен на ней жениться, потому что она - Странница, т.е. живущая в разные времена. Странствует она не по своей воле, она ищет свою Судьбу, и как только найдет его…» Его речь часто прерывалась, потому что ему уже не хватало воздуха, он останавливался, чтобы немного перевести дух, а потом начинал говорить снова. Мне казалось, что он очень боится, что не успеет поведать обо всем. «Я нашел ее, брат. Я готов был на ней жениться. Нет, я лгу. Увидев ее, я понял, что я хочу на ней жениться. И мне даже стало все равно кто она. Помнишь тот день, когда я поплыл на Атлантиду второй раз? Я вез ей подарок. Я подарил ей мамины жемчужные бусы и просил ее стать моею женою. Она ничего мне не ответила, я не торопил ее, я готов был ждать. Третий мой визит оказался самым печальным. Я не нашел на острове Габру, так зовут эту девушку. Атланты вернули мне мой подарок и долго извинялись. Я пытался выспросить у них, где мне теперь искать ее, но они мне ответили, что она казнена, за то, что осмелилась отказать мне. Оказалось, что они просто испугались того, что я соберу воинов и пойду на них войной. Но позже я узнал, что невероятное чудо помогло Страннице спастись. Божественные силы вывезли ее с острова, уберегли от гнева народа. Она где-то здесь…» Он замолчал, мне показалось, что он совсем перестал дышать. Я не могла видеть, что происходит в комнате, я могла только слышать. Через какое-то время, я услышала голос Геральда: «Я исполню любую твою просьбу, Александр. Я готов». Александр молчал, потом до моего слуха долетел еле слышный шепот: «Найди Габру… верни ее домой…. Мамины бусы… Хельге….» Скрипнула дверь. Я поняла, что Геральд вышел из комнаты.
Нет. Александр не умер. Он прожил еще несколько дней, но я больше не видела его, потому что с того момента, как Геральд покинул спальню брата, моя жизнь навсегда изменилась. И в этой перемене, отчасти, виновата я сама. Начиная с того самого рокового дня, мой жених стал неразговорчивым и замкнутым. Мы редко виделись, а когда встречались, он старался не смотреть мне в лицо. Я думала, что он переживает так из-за того, что не знает, как отыскать беглянку. Мне очень хотелось ему помочь. Но Геральд не хотел со мной разговаривать, а я не могла признаться ему в том, что я все слышала. Это были очень тяжелые времена. После того, как Александр умер, Геральд сообщил мне об отмене свадьбы. Я ничего не понимала. В конце концов, нашу свадьбу можно было просто перенести, но отменять…
- Не нужно мучить себя, Хельга! - мне было так неловко от того, что я заставляла ее вспоминать все это, но я никак не могла нащупать связь между этой историей, которая была мне очень знакома и моим пребыванием здесь. Поэтому в душе я все-таки надеялась, что Хельга не обратит внимания на мои уговоры и продолжит свой рассказ.
- Но, Геральд отменил нашу свадьбу, - сидевшая до сих пор Хельга, встала и начала ходить по хижине из угла в угол. - Он оказался трусом, потому что это известие я услышала от чужих мне людей. Наша последняя встреча с Геральдом произошла в лаборатории. Меня попросила сходить туда мать, ей нужен был травяной отвар от головной боли. Когда я переступила порог лаборатории, я увидела Геральда. «Вот и поговорим», - подумала я. Если бы я тогда знала, чем закончится этот разговор, я бы бежала оттуда быстрее лани. Разговор явно не клеился, Геральд то и дело отводил взгляд в сторону и на все мои вопросы отвечал весьма уклончиво. Обида и злость грызли меня изнутри. Я обвиняла Геральда, проклятья сыпались из моих уст на его голову, как из рога изобилия. А он молчал, давая мне выговориться. Когда я прокричала ему в лицо, что слышала их разговор, Геральд напрягся. Дальше все было как во сне. Я поклялась, что найду Странницу первая и уничтожу ее, а потом доберусь и до него.
Хельга стояла напротив меня и молчала. Тишина была настолько густой, что мне стало не по себе, я решила прервать ее молчание:
- И что он? - верно, говорят, что «молчание - золото». Хельга сначала простонала, словно раненый зверь, потом забилась в каком неистовом хохоте, потом, наклонившись к моему лицу, внезапно сорвала с себя капюшон и прорычала:
- Как же я ненавижу тебя! - на меня смотрело нечто. Лицо Хельги напоминало мне кусок мяса, тщательно отбитый и местами обжаренный до румяной корочки. Я взяла себя в руки и даже не отшатнулась, не отвела взгляд. Мы смотрели друг на друга в упор, как в детской игре, ждали, кто первый отвернется. Я выиграла. Приступ ярости закончился. Хельга вернулась на прежнее место, надела на голову колпак и продолжила:
- Он плеснул мне в лицо жидкостью из пузырька, который он держал в руке. Что было дальше, я помню весьма смутно. Я то приходила в сознание, то снова куда-то проваливалась. До конца пришла в себя здесь, в этой хижине. Мама сказала, что кельты разрешили нам жить здесь. Она рассказала мне, как обманула их, сказав, что я прокаженная. Я могла думать только об одном, мне нужно отомстить Геральду. Но чтобы отомстить ему, мне нужна была ты. Без тебя мой план не имеет смысла. Это я с помощью всевидящего «Ока» нашла тебя, я поведала племени о том, что Геральд ищет тебя по кельтским племенам, заодно ведя захватнические походы. Остальное кельты придумали за меня. Они нашли вас с Олией в лесу, дали вам кров и пищу, а теперь ждут, когда сюда прибудет Геральд, чтобы обменять тебя на свободу для племени.
- А в чем же твоя месть? - подаю я голос.
- Всему свое время. А теперь уходи и забудь сюда дорогу.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:03 | Сообщение # 67 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 24 июля
Олия сидит на своей постели, и изумленно смотрит на меня. В ее глазах застыл страх. Мне тоже страшно, потому что за нашей хижиной всю ночь слышаться шаги. Они то стихают, то подкрадываются очень близко, так близко, что мне кажется, что я слышу чье-то дыхание за стеной.
- Я предупреждала тебя, Габра, - шепчет Олия, - не надо было ходить к старику. Вдруг они теперь хотят нас убить?
- Убивать они нас не будут, это точно, - отвечаю я.
- Откуда столько уверенности? Что тебе рассказала Хельга? Габра, не молчи, пожалуйста, мне страшно!
- Нам надо бежать отсюда. Но как? - смотрю на Олию, вижу, что она не в восторге от этой идеи. Пытаюсь рассуждать дальше. - Вчера, когда я говорила со стариком, он не понял ни единого моего слова, иначе он не послал бы за Милицей. Ему был нужен переводчик. Милица мою просьбу об уходе отсюда, старику не перевела. Это значит, что охрану старик выставить не мог, он же ничего не знает о том, что мы хотим уйти. А может он просто притворяется, что не понимает нашего языка? Или это Хельга, после своей исповеди, затеяла новую игру?
- Я не понимаю тебя, Габра, - подает голос Олия.
- Все очень просто, Олия. Ты ведь не можешь связать полотно, если у тебя запуталась нить? Не можешь. Значит, надо распутать ее, а уже потом вязать.
- Я сто лет уже ничего не вязала, - вздыхает Олия.
- Итак, кому мы нужны больше? Хельге или кельтам? Вообще-то кельтам, но тогда кто сказал старику, что мы хотим уйти? О чем умолчала ночью Хельга? Неужели она собирается убить меня на глазах у Геральда, когда тот явится сюда. Нет, нужно остановиться, иначе можно такого напридумывать.
- Нас все-таки хотят убить или нет? - спрашивает Олия, которая молча выслушала весь мой бред.
- Нам надо бежать.
- Куда и как? - не унимается Олия.
- Я что-нибудь обязательно придумаю. А пока давай спать.
На этом закончилась еще одна ночь, наступил рассвет. Обрывки воспоминаний наконец-то начали складываться для меня в более или менее ясную картину. Иногда мне кажется, что я могу рассказать, чем все закончится. За последние несколько месяцев, я перечитала огромное количество документального и художественного материала, который касается непосредственно Атлантиды. Ничего конкретного, только предположения, домыслы, споры и фантазии. Значит то, что мне сниться, не может быть навеяно книгами. А может быть, мои сновидения - это не такой уж и бред? Может быть - это действительно голос из прошлой жизни? Тогда, кто я? Зачем я здесь? Мне очень нужно это узнать.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:05 | Сообщение # 68 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 25 июля
Милица стоит на пороге с кувшином молока. Я хватаю ее за руку и почти силой затаскиваю внутрь хижины. Она недоумевает, но не сопротивляется.
- Кто эти люди, которые всю ночь и все утро толкаются возле нашего жилища? Ты ведь знаешь? Это план Хельги? - у меня к ней очень много вопросов.
- Нет, Хельга не имеет к этому ни малейшего отношения. Люди, которые постоянно трутся возле вашей хижины - это охрана. Старик, видимо, распорядился… Они боятся, что вы сбежите…
- Милица, в племени есть люди, которые знают наш язык?
- Мне кажется, нет, - она мотает головой
- Что ты вчера сказала Старику о моем визите?
- Я сказала, что вы благодарите кельтов за кров, данный вам, и заботу. Клянусь: я больше ничего не говорила ему, - она спокойна и я верю ей.
- Тогда кто? Хотя, это уже не важно.
Мне кажется, что нам больше не о чем говорить, но Милица толкается возле стола и не уходит. Я чувствую, что у нее есть, что нам рассказать, но она никак не может на это решиться. Наконец, она находит в себе силы, чтобы продолжить разговор:
- Вы скоро уйдете отсюда. У Хельги есть план, - она видит непонимание в моих глазах, поэтому вынуждена продолжать. - «Око» показало, что Геральд уже где-то рядом.
- И что она собирается делать?
- Геральд хочет взять тебя в жены, Габра, - неожиданный приступ хохота волной накрывает меня:
- Это у них что, такая семейная традиция, жениться на мне? Братец его хотя бы изволил руки моей попросить у отца, а этот что? Я же его даже в глаза не видела!
- Габра, ты должна согласиться.
- Что? - возмущению моему нет предела.
- Девочка моя, - в разговор вмешивается Олия, - послушай меня. Твоя гордость, дерзость и твое упрямство никогда не знали границ. Я вижу, что и сейчас ничего не изменилось. Но сейчас мы с тобой находимся в клетке, и Милица со своей дочерью пытаются нам помочь. Давай выслушаем ее, ведь у нас все равно нет другого выхода.
- Габра, - продолжает Милица, видя, что слова Олии долетели до моих ушей - как я уже сказала, Геральд рядом, и он ищет тебя, чтобы жениться на тебе. Это желание возникло у него давно, из-за него он оставил мою дочь. Его нельзя сильно за это винить: все хотят прикоснуться к Вечности, часто любой ценой. Но Геральд не варвар. Он привык завоевывать и подчинять, а не нападать и разрушать. В любом случае, он сначала предложит мир. Соглашайся, чтобы выиграть время. Хельга уже все просчитала. Зная его самолюбие, он удалиться, чтобы предстать перед тобой красавцем женихом, а не усталым воином. Он приедет за тобой на заре, таковы традиции. В ночь перед его приездом мы подменим тебя на Хельгу. Вы будете свободны.
- А что будет с Хельгой?
- Я не знаю, но как бы все не закончилось, это ее выбор.
- Милица, Вы не боитесь потерять дочь? Вы так спокойны.
- Я уже давно ее потеряла. Той Хельги, которую я знала, уже нет. Поэтому, я очень прошу тебя, Габра, не мешай ее плану осуществиться. Даже если ей суждено умереть, то хотя бы ее душа будет спокойна. Она ведь тоже не отпустит Геральда, заберет его с собой.
Снаружи доносится громкий стук. В глазах Олии застывает немой вопрос: «Неужели наш разговор кто-то подслушивал?»
Стук нарастал, но уже за стеной. Я посмотрела на часы. Шесть часов утра. Что могут делать соседи такую рань? Не спится же людям!
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:06 | Сообщение # 69 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 28 июля
Шум и гам, который доносится с улицы, заставил меня подняться и подойти к выходу из нашего жилища. Я поднимаю край полога, и вижу, как по улице идет толпа незнакомцев. Они движутся прямо к нашей хижине. «Это войско Геральда» - мелькает у меня в голове. Так и есть. Значит, Хельга была права, когда предсказывала скорое появление тут своего жениха. Пока я обо всем этом размышляю, толпа подходит к нашему жилищу. Я поспешно отхожу в самый темный угол. Ах, как мне хочется куда-нибудь забиться, подальше от людских глаз. Спрятаться так, чтобы меня никто и никогда не нашел. Поднимается полог и в хижину входит мужчина. Он стоит у входа и долго смотрит на меня, и никак не может решиться заговорить первым.
- Ты - Геральд? - спрашиваю я, а он лишь утвердительно кивает головой. - Я знала, что ты найдешь меня.
- Я очень долго искал тебя, - говорит он. - Мой брат Александр…
- Ты совсем не похож на Александра.
- А я сразу понял, что ты - та, что погубила моего брата.
- Это не так, - протестую я, - его погубило желание. Оно убивает многих. Ну, хватит ворошить прошлое, настало время обсудить настоящее.
- Я приехал за тобой, - он смущается, а меня изнутри прокалывает острое чувство жалости.
- Ты ведь хочешь, чтобы я стала твоей женой?
- Да, - тихо отвечает Геральд.
- Громче, а то я плохо слышу.
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой, - он достает из кармана жемчужные бусы. Те самые, которые однажды уже надевал на меня его брат. Те, которые сейчас по праву должны были принадлежать Хельге.
- Мне не нужны твои подарки, - неожиданно для самой себя произношу я.
- Если ты отвергнешь меня, то мне придется взять тебя силой.
- Я не отвергаю, я хочу, чтобы все скорее закончилось.
- Хорошо, я потороплюсь, - он уже собирается уходить, потом вдруг возвращается, подходит ко мне очень близко, и шепчет в самое ухо. - Позволь мне подержать твою руку, хоть ненадолго прикоснуться к Вечности.
- Не спеши, Геральд, - я тоже шепчу, - Вечность уже близко.
Он уходит, даже не попрощавшись, не оглянувшись. А мне очень неспокойно. Олия замечает мое состояние и спрашивает:
- О чем задумалась, моя Госпожа?
- Мы не должны меняться с Хельгой местами.
- Почему? - недоумевает Олия.
- Я не хочу участвовать в ее плане.
- Но ведь, Хельга хочет помочь тебе обрести свободу.
- Нет, Олия. Она мстит Геральду. Просто звезды сегодня легли так, что я от этого остаюсь в выигрыше.
- А что тебе тогда надо еще?
- Я должна предупредить Геральда, - выдыхаю я.
- Послушай меня, Габра. Выслушай, а потом решай. Если ты завтра не уйдешь, то ты больше никогда не увидишь Лаэрта. Вспомни про свою любовь. Все в мире делается ради нее. Хельга мстит не за себя, а за свою поруганную любовь. Не мешай ей, лучше помоги. Не думай о Геральде, думай о Лаэрте.
Олия больше со мной не разговаривала до вечера. Ближе к ночи, я подхожу к ней, обнимаю за шею свою няньку и говорю:
- Я уйду завтра утром.
Она кивает мне в ответ, целует меня в лоб и плачет...
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:07 | Сообщение # 70 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 29 июля
До моего слуха доносятся легкие шаги на улице. Сердце начинает бешено биться. Оно подсказывает мне, что это Хельга. Полог поднимается, и я вижу ее темную бесформенную фигуру.
- Тебя никто не видел? - задаю я ей вопрос.
- Нет, сама Луна благоволит нам. Ночь темная как никогда, на небе ни звездочки.
Я поднимаю на нее глаза, мне хочется очень многое сказать ей, но ком подкатывает к моему горлу, и я молчу. Она все понимает, поэтому говорит:
- Тебе надо уйти как можно скорее, пока темно. Давай переодевайся. Иди прямо в лес. Найди себе там укрытие и жди Олию. Она не может сразу уйти с тобой, иначе все догадаются о подлоге. Она догонит тебя, не сомневайся.
- Спасибо тебе, Хельга!
- Не стоит меня благодарить, это я должна благодарить тебя за то, что ты согласилась мне подыграть. Если бы ты ответила отказом, мой план не удался бы.
Мне пора уходить, но я все еще в нерешительности стою возле выхода. Олия плачет, провожая меня в неизвестность. Она закрывает ладонями лицо, чтобы никто не слышал ее всхлипов. Все. Пора.
- Габра, - окликает меня Хельга, - ты забыла свой «Камень».
Она протягивает мне «Камень Сна». Он ложится в мою ладонь, и я начинаю чувствовать какое-то необыкновенное тепло, излучаемое им.
- Я так и не смогла вернуться в детство. Наверно он служит лишь тем, у кого нет злых мыслей, кого не раздирает внутренняя борьба. Я же, наоборот, плохо спала в те ночи, что он был у меня.
- Хельга….. Спасибо тебе….
- Уйдешь ты, наконец, или нет! - с такими словами она выталкивает меня на улицу. На улице действительно очень-очень темно. Мне приходится идти на ощупь. Путь кажется мне невыносимо долгим и бесконечным. Но вот в шаге от меня черной стеной возвышается лес. Я пришла, теперь мне надо затаиться и ждать Олию.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:08 | Сообщение # 71 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 1 августа
Олия так и не появилась. Знаю, что теперь ждать ее бесполезно. Я осталась одна, совсем одна. Среди чужих лесов, среди незнакомых людей, говорящих на чужом языке, наедине со своей гордостью и желанием увидеть родные земли. Мне кажется, что непреодолимый страх разорвет меня на части, но в тоже время я твердо знаю, что я обязательно доберусь до дома.
Я иду по чужому лесу. Иногда останавливаюсь, чтобы отдохнуть. День сменяет ночь, ночь приходит на смену дню. А я все иду и иду. Темнеет, начинает моросить мелкий дождь. И вот уже целые потоки воды обрушиваются на лес. Деревья больше не могут противостоять этой природной стихии, и пропускают воду через свою крону к корням. Я стою, обняв огромное вековое дерево, прижавшись к его могучему стволу, словно прося у него защиты. Потом, поняв, что все равно уже промокла до нитки, разжимаю пальцы и медленно опускаюсь на мокрую траву. Дождь закончился, так же внезапно, как и начался. На лес опустилась ночь. Это значит, что солнце просушит мою одежду только утром. Становится холодно. Я должна уснуть. Уснуть, чтобы поскорее дожить до утра, чтобы согреться. Закрываю глаза, расслабляюсь, и приятная дремота окутывает меня.
Ночь пролетает как миг. Первый луч солнца, прорезавшийся, сквозь густые ветви, будит меня. Холод сменяет жар. Хочется пить. Сквозь птичий гомон, я отчетливо улавливаю звук падающей воды. Значит мне надо туда. Иду на звук воды, совершенно не чувствуя своих ног. Кружится голова, меня качает, как будто я вечером перебрала хмельного напитка. И вот, наконец, я выхожу из леса. Передо мной раскинулось поле, чуть поодаль из земли бьет родник, людские руки сделали так, чтобы он бил вверх и, журча, спадал по камням. Я стою и любуюсь искусственно возведенным водопадом. Жадно сглатываю слюну. Жажда берет верх, уже через мгновенье, забыв о страхе и усталости, я падаю на колени перед родником и опускаю лицо в холодную живительную влагу. Напившись, остаюсь лежать возле воды, на палящем солнце. Я закрываю глаза и…… Нет, мне нужно идти дальше…
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:09 | Сообщение # 72 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 2 августа
Я иду по тропинке совершенно незнакомого мне леса. Рядом со мной идет мужчина. У него нет лица, но я знаю, что это мой отец. Мы идем молча, не произнося ни слова. Медленно бредем рядом. Мне очень хочется спросить его: «Куда мы держим путь?», но я никак не могу решиться на это. Не то чтобы я испытываю перед ним страх, просто уверена, что в данный момент лучше молчать. Наша дорога постоянно меняется: мы то идем по тропинке, то лезем по пояс в траве, поднимаемся на небольшие холмы, спускаемся в овражки, на дне которых в камышах стоит вода. Наконец выходим на лесную полянку, наполненную ароматом спелой земляники, к высокому деревянному дому. Я испытываю восторг при виде этого дома, потому что понимаю, что теперь - это мой дом. Почти бегом направляюсь к его входу. Захожу в дом первая, отец заходит следом за мной. Внутри холодно, так холодно, что я просто коченею. «Иди наружу, дочка» - вдруг говорит отец. Я не узнаю его голос. А он добавляет: «Я истоплю печь к твоему приходу, и тогда мы с тобой будем здесь жить». Я очень признательна ему за то, что он почувствовал, как мне холодно. В знак благодарности, я хочу обнять его, но он почему-то отстраняется. Тогда я беру его за руку, а она такая холодная……
Уф… На этом месте я проснулась. Сердце билось, как будто я пробежала марафонскую дистанцию, убегая от призраков. Я весь день не могла забыть этот сон. Мне никогда не снился мой отец. Так случилось, что я не видела его смерти. Для себя я решила, что отец уехал далеко-далеко, и вернется не скоро. Наверное, именно поэтому, он не приходил ко мне во снах. Но почему сегодня, столько лет спустя? А может это вовсе и не отец? Вернее не мой отец, а отец Габры. Но в любом случае, я продолжаю жить дальше.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:10 | Сообщение # 73 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 3 августа
Каждый прожитый день отдаляет меня от кельтского племени. Я иду на юг к морю. Я пытаюсь проходить за день максимально много, потому что меня притягивает море. Меня гонит вперед мысль о том, что там, среди воды, на лучшем в мире острове, меня ждет моя Судьба, мой Лари.
Я питаюсь ягодами и кореньями, именно поэтому с каждым днем, мне все труднее и труднее идти. Все чаще и чаще я останавливаюсь, чтобы лечь спать. Сон снимает усталость и придает сил. Вот и сейчас, я, как кошка, сворачиваюсь в клубок на траве, притягиваю колени к подбородку, и пытаюсь заснуть. Вечереет, через несколько часов на лес опуститься ночь и холод. И вдруг, неподалеку в кустах, мой слух выхватывает рычание. Меня сковывает страх, теперь я не могу даже пошевелиться, страх просто парализовал меня. Я не мигая, смотрю в сторону кустарника, откуда раздаются звуки. Я не знаю, сколько времени я нахожусь в оцепенении, но возня в кустах прекращается и из них, прямо на меня выходит волк. «Бежать» - проскальзывает мысль, но я знаю, что это глупо. Придумывать что-либо еще, глядя хищнику в глаза, бесполезно. Я обречена. У меня начинает кружиться голова, я закрываю глаза и…..
«У Олии был брат. Он рыбак. Один раз, когда я была еще маленькая, он ушел в море, а его жена заболела. И тогда Олия отпросилась у отца до утра, чтобы отнести ей лекарство. Я никогда не могла заснуть без сказки на ночь. А рассказывала мне эти сказки нянька. И вот пришло время, ложиться спать, а Олии не было. В тот вечер в мою комнату пришел отец, сел на краешек моей кровати и сказал:
- Сегодня я расскажу тебе свою историю.
- Ты же не знаешь, о чем я люблю слушать, - капризничала я.
- Ну и о чем любит слушать, моя принцесса? - спросил меня отец.
- А ты можешь рассказать мне страшную историю? - ответила я вопросом на вопрос отца, и хитро заглянула ему в глаза. Его глаза улыбались, а сам он ничего не понимал:
- Почему ты хочешь, чтобы история была страшной? - вновь спросил он.
- Потому что, Олия говорит, что страшные истории нельзя рассказывать детям, - я села на кровати, потом соскочила с нее, встала на цыпочки перед отцом, и проговорила, - Но сегодня мне кажется, что я уже выросла и стала взрослой.
- Мне тоже так кажется, - рассмеялся отец, - что ж придется рассказать тебе страшную историю. Только уговор - Олии ни слова.
- Что касается меня, то я - могила, - с жаром произнесла я, и прежде чем отец начал рассказывать, я прикрыла ему рот своей ладошкой и прошептала на ушко, - Только пусть она не будет совсем страшной. Я конечно не трусиха, но вдруг она мне не понравится.
- Тебе понравиться, я уверен. Слушай. «Жил был юноша. Его родители умерли, и он остался один одинешенек на всей Земле. Было у него только стадо овец, которое досталось ему от отца. Он очень заботился о своих овцах, стриг их, пас на лучших пастбищах, разговаривал с ними. Звали этого юношу Пастушок. Однажды над лугом, где паслись овечки, разгулялся Зевс – Громовержец. Грохотал что было силы, неистово пускал стрелы молний. Овцы испугались, заблеяли, и побежали в разные стороны. Пастушок никак не мог собрать их в единое стадо, чтобы отвести домой. А неподалеку от этого луга, была чаща. Когда часть овец, устремилась в заросли, то навстречу им выбежал Волк. Пастушок очень испугался, он не знал, что ему делать, как спасти своих овец от Волка. А Волк, тем временем, метался по лугу, собирая овец в стадо. И только, когда все овцы были на месте, он потрусил по направлению к чаще. И прежде, чем скрыться из вида, Волк остановился и долго смотрел на Пастушка. На следующий день, Пастушок пошел к Колдунье, и рассказал ей эту историю. Он считал, что Волк - это нечистая сила и хотел знать, почему он помог ему. Колдунья объяснила Пастушку, что Волк - это бессмертная душа его покойных родителей. Увидев, что их сыну нужна помощь, душа одного из родителей обратилась в Волка и помогла ему преодолеть беду».
- Значит не надо бояться Волка? - спросила я Голубя.
- Не знаю, - ответил мне отец. - Ведь это просто легенда.
- А ты не умрешь? - я обняла его шею.
- Нет, я никогда не оставлю тебя одну.
- Пообещай мне, папочка, - я просила его об этом шепотом.
- Клянусь."
А тем временем моя «страшная история» уже рядом со мной. Я ощущаю его дыхание на своем лице, это Волк обнюхивает меня. Мне кажется, что вот сейчас он отходит в сторону. Наверное, решил, что я мертва. Я открываю глаза, и вижу в шаге от себя хищника. Он держит в пасти кусок мяса. Закрываю глаза, в надежде, что мне удастся отключиться. Но сознание остается на месте. Я слышу, как Волк снова приближается ко мне, рядом с моей рукой на траву падает тот самый кусок мяса, и шаги зверя затихают в чаще. Опасность миновала, но я все еще не решаюсь открыть глаза. Я слушаю свое тело, вдруг Волк оторвал часть меня, а потом решил вернуть обратно? Проходит немного времени, я понимаю, что боли нет. Значит, я цела. Волк не возвращается. Я сажусь на траву и не могу отвести взгляд от окровавленного мяса. Оно еще теплое. Мне не надо даже дотрагиваться до него, я и так знаю это. К горлу подкатывает тошнота, начинает кружиться голова. «Ты должна это попробовать, иначе ты не сможешь жить» - говорит мне внутренний голос, но кто-то незнакомый и непонятный, натянул до предела все жилы у меня внутри так, что я не могу даже пошевелиться и протянуть руку. Этот «кто-то» борется с моим внутренним голосом, и он очень могущественен. «Остановитесь» - произношу я вслух, и они оба затихают. Я решительно поднимаю кусок мяса с травы и подношу его ко рту. Мясо действительно еще теплое. Я пробую его на вкус. Оно немного солоноватое, и от него исходит приторный запах крови. Оно уже не кажется мне таким уж отвратительным и мерзким, скорее даже наоборот. Я ловлю себя на мысли, что с жадностью рву его зубами, совсем как зверь. И я больше не хочу искать для себя оправданий, мой разум молчит. Последние кусочки ем уже медленно, с наслаждением. Чувство сытости расслабило меня настолько, что я и не заметила, как из кустов на меня смотрит Волк.
Какое же это великое изобретение - будильник. Иногда я могу на него злиться, иногда могу просто не услышать, но сегодня он меня спас. Не потому что вовремя разбудил, не дав проспать до полудня, а потому что мой сон начал перерастать в кошмар. Хотя если подвергнуть его анализу…. Ну, в сонник я, конечно же, не полезу, все модные нынче сонники, дают разные трактовки и толкования по поводу одних и тех же предметов. Именно по этой причине, я считаю, что все они врут. Поэтому попробую анализировать сама. Итак, в чем заключается кошмар? Я видела во сне волка. Ну и что? Волк - это собака, только дикая. Да и вообще я восхищаюсь, глядя на изображения волков. Вон и картинка на стене висит, а на ней нарисован Белый Волк. А книгами Джека Лондона я вообще зачитывалась в детстве. Ах, как он мастерски описывал волков. Значит дело не в них. Тогда в чем? Может, окровавленный кусок мяса вызвал во мне ужас. Вряд ли. Каждый день приходится готовить мясную пищу. Тогда почему я так обрадовалась, когда зазвонил будильник?
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:10 | Сообщение # 74 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 5 августа
Волк стал частью моей жизнью. Я больше не испытываю страха при его появлении. Вот и сейчас, когда я слышу в кустах его утробный рык, я не покрываюсь испариной. Я знаю, что я должна идти за ним, потому что он указывает мне дорогу. Куда он ведет меня? Не знаю, да это для меня уже и не столь важно. Хотя, конечно, важно. Просто одна я не смогу добраться до моря, потому что совсем не знаю этих мест. Поэтому я очень верю своему спутнику. Волк бежит далеко впереди меня, я изредка могу видеть его очертания, или слышать его легкие движения. Когда он начинает рычать, это значит, он подгоняет меня. Зовет за собой. Вот он остановился возле огромного дерева, поваленного грозой, и начал что-то рыть. «Совсем, как собака» - думаю я, останавливаюсь и пытаюсь издалека рассмотреть, что он делает. Он тоже останавливается и смотрит на меня, словно просит подойти поближе. Странно, он всегда бежит впереди, не подпуская меня ближе и не сокращая расстояния. Я подхожу к дереву, к тому месту, где Волк рылся в земле и вижу острый обломок сломанной стрелы. Я поднимаю его с земли и сжимаю в руке. Теперь, это мое оружие. «Спасибо» - говорю я Волку, но слова летят в пустоту. Я оглядываюсь, но хищника нет рядом. Вечереет. Устраиваюсь спать.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
| Надя_Вафф | Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 16:11 | Сообщение # 75 |
|
Житель форума
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 1153
Статус: | 6 августа
Я слышу чьи-то голоса. Они долетают до меня очень редко, короткими фразами. Разговаривают мужчина и женщина. «Афиняне» - делаю я вывод. Скорее всего, они ищут в лесу грибы и ягоды, собирают коренья. Иду на голос мужчины, осознавая, что запугать его будет труднее, но зная наверняка, что шума от него будет меньше, чем от женщины. Приседаю, прячусь за кустарники, мужчина идет в мою сторону. Разглядываю свою потенциальную «жертву». Зачем я ищу контакта с людьми? Мне нужно знать: «Ищут меня или нет?» Осматриваюсь по сторонам, женщины не видно. И, наконец, решаюсь на прыжок. Вот, сейчас, когда он повернулся ко мне спиной, пора действовать.
У меня получилось, я свалила его с ног. Мое наступление было для него настолько неожиданно, что он падает и, лежа на земле, лицом вниз, даже не сопротивляется. Он так и лежал бы, если бы не голос женщины, раздавшийся неподалеку от нас.
- Николс, ау! Где ты? Отзовись...
Он пытается скинуть меня с себя и встать, но мой обломок стрелы больно вонзается ему под лопатку, а злобный рык из кустов и вовсе приколачивает его к земле. Я бросаю взгляд в ту сторону, откуда доноситься рычание, и вижу там Волка.
- Скажи, что у тебя все хорошо. Ответь ей, - шепчу я ему.
- Я здесь, милая! - я чувствую, что его голос напряжен. Не пытаясь поднять головы, он спрашивает, - Кто ты? Что тебе от нас нужно?
Я молчу, потому что не знаю, что ему сказать. Наконец, произношу:
- Я не причиню вам вреда.
- Тогда позволь мне хотя бы встать. Я тоже клянусь, что ни я, ни Архелия, не сделаем тебе ничего дурного.
Я понимаю, что не смогу долго удерживать его в плену. Я отпускаю его шею, и он встает на ноги. Поворачивается ко мне лицом и долго смотрит на меня с непониманием.
- Николс, кто это? - раздается голос, подходящей Архелии.
- Это девушка, ее зовут……- он вопросительно смотрит на меня.
- Меня зовут Габра, - произношу я.
- Слышала, ее зовут Габра. Меня зовут Николс, - он говорит это уже для меня, - а это моя жена Архелия. Мы рыбаки, живем на берегу. Мы безоружны, но всегда можем постоять за себя, и за других тоже.
- Простите, - я ловлю себя на том, что все еще судорожно сжимаю обломок стрелы в кулаке. Я поднимаю руки вверх и разжимаю ладони. Мое оружие падает на землю.
- Так мне больше нравиться, - улыбается Николс. - А теперь расскажи нам: кто ты и что тебе от нас нужно.
- Кто я? - задумчиво повторяю я его вопрос. - А в самом деле: кто я, и почему я здесь? Не знаю. Видно, что кому-то это нужно.
- А что нужно тебе? - подает голос Архелия.
- Мне нужно попасть домой, - это я знаю точно.
- А где твой дом? - вновь интересуется Архелия.
- Мой дом? - я снова задумываюсь, а потом меня словно прорывает. Я рассказываю им свою историю с самого начала. - И вот, я перед вами.
- А ведь они очень точно описывают тебя, - после недолгой паузы говорит Николс. - Я узнал тебя сразу.
- Кто они?
- Люди Геральда. Они ищут тебя повсюду. Даже странно, что до сих пор не нашли. Геральд чудом вырвался живым из цепких рук своей невесты, а вот умом тронулся. Теперь чудаковатый Геральд каждый день посылает на твои поиски новые и новые армии своих воинов. Он очень боится, что умрет раньше, чем найдет тебя.
- Николс, а что стало с деревней кельтов?
- Сожгли. Никто не уцелел.
- Они мечтали, что будут свободными, - вздыхаю я, а сердце сжимается от печали по Олии.
- Они получили свою свободу, правда, в несколько ином виде. А теперь нам пора. Мы с Архелией живем недалеко отсюда, в рыбацком домике. У нас тебе будет безопаснее, чем в лесу. Пойдем домой, а там подумаем, что делать дальше.
По тропинке мы направляемся на восток. Я иду впереди, Николс и Архелия чуть сзади. Хоть Архелия и пытается говорить шепотом, я очень хорошо слышу их разговор. Жизнь в лесу сделала мой слух острее, научила различать самые тихие звуки.
- Может рассказать о ней кому надо? - спрашивает Архелия мужа. - Если промолчать, то это может плохо для нас закончиться. Люди Геральда все равно рано или поздно выйдут на ее след. А он приведет их к нам.
- Мы поможем Габре вернуться на остров.
- А если они придут раньше, чем она покинет наш дом?
- Пусть будет так, как будет. Мы должны ей помочь.
- Ну почему, Николс?
Мне кажется, что ее вопрос провалился в пустоту, потому что Николс долго молчит. Его, по-видимому, переполняют противоречивые чувства. Или он не может превратить свои чувства в слова. Наконец, он спрашивает у своей жены:
- Видела Волка, который всегда был неподалеку от этой девушки? Когда я хотел оказать ей сопротивление, то он злобно зарычал. Он охраняет ее, он помогает ей. А Волк - это зверь. Если мы сейчас ее отторгнем, если мы откажем ей в помощи, то, как тогда будем называться мы. Или мы опустимся ниже зверей?
На этом их разговор обрывается. Вскоре мы выходим из леса, перед нами простирается поле, засаженное травой. Мы идем прочь от леса, я ясно ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд. Я нагибаюсь за ягодой и пропускаю Николса и Архелию вперед, сама иду за ними. Ощущение, что за мной кто-то следит, не пропадает. Я оборачиваюсь и вижу, стоящего на опушке леса Волка. Наши глаза встречаются, и несколько коротких мгновений, мы смотрим друг на друга. Потом Волк поворачивается и пропадает в лесной чаще. «Спасибо тебе за все, отец!» - шепчу я ему вслед.
Ритмом наполняется пульс, кровь перетекает в слова, а в груди звенят бубенцы - верь им! (К.Кинчев)
Моя копилка
|
| |
| |
