|
Вызов времени (публицистика и художественная проза)
|
|
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:54 | Сообщение # 1 |
 Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус:  | Стратегия глобального обмана. ч.1
Чтобы заставить человека работать против собственной культурной парадигмы в рамках любого психоисторического процесса нужно не много по меркам настоящего времени: лишить его памяти о прошлом, понимания настоящего и предложить тусклую картинку небытия вместо будущего, обозначив ее как неизбежность исторического процесса. Метафизика времени в этом случае сузится до инстинктов сиюминутного выживания. Человек, лишенный человеческого, займет уготованное ему место обезьяны. Кто-то, хитро улыбнувшись, скажет, что так и было. Собственно говоря, так всегда и происходило. Сложная комбинация уровней управления дополнялась краткосрочными задачами капитала по сохранению сложившегося паритета сил или его изменения. Но парадокс заключается в том, что и в этом демоническом пространстве сложной, многоуровной лжи, завязанной на метафизику сохранения главного инфернального статуса элиты - безнаказанности беззакония, человек может оставаться человеком, в свете чего и человеческое в человеке так пугает тех, кто хотел бы превратить людей в обезьян.
У вас никогда не возникало ощущения абсурдности бурлящего вокруг вас мира? Эпоха постмодерна, поместив человека в виртуальную среду планшета и парализовав его разум декларацией прав человека, где витиевато-расплывчатыми фразами-мантрами утверждается неизбежность тотального освобождения от всего, кроме права человека оставаться Божьим человеком, показала свой оскал: сетевые революционные технологии погружают мир в хаос, декларируя примат права силы над правом выбора. Право выбора становится разменной монетой в политических играх, теряя независимость разума в хитрой сети подмен. Но высший пилотаж хитрости - дать игроку почувствовать самостоятельность принимаемого решения, умело ограничив его шаги алгоритмами внешних переменных, чья функция при любом раскладе отражает лишь одну константу игры - стратегию невидимого хозяина. Но любая стратегия любого революционного процесса не учитывает главную переменную - ни одна система не может быть замкнутой и защищенной от возможности подхвата игры новым революционным хозяином. Так может продолжаться бесконечно. Этот иррациональный фактор часто оказывается неучтенным. Но главное, поле игры всегда остается лишь полем человеческих ангажированных интересов. Привязать игрока к стратегии манипулятора можно по-разному, иногда, когда речь идет о больших игроках, достаточно получить ключики к финансовым резервам битой фигуры: счета в банковских структурах врага выполняют роль рычага. Примером подобной стратегии управления служит нынешняя Украина: олигархический каганат лишь играет в рамках предложенных ему Западом правил, наивно полагая, что выделенное поле для ходов – его собственное. Для него главное – сохранить свой капитал, приумножив его политической значимостью собственной фигуры в чужой игре.
Можно смело утверждать, что мы живем во времена химер: обличенные в тлен, они говорят нам о смерти, нарекая ее именем великой свободы. Их правда заключена только в собственную выгоду, выгода мостит им путь, ввергая народы в путы долговых обязательств. Кто-то скажет, что долг – это признак финансовой несостоятельности. На определенном уровне это так и есть. Но если капнуть дальше и глубже, можно понять, что в условиях постоянного наращивания национальных и частных долговых обязательств долг превращается в хитрость, структурированную в данность на нескольких основаниях: ложь о благе, ложь о жизни и ложь о лжи. Да, именно так. Более всего именно ложь прячут от взгляда пытливого свидетеля. Ложь о лжи делает ложь "правдой", примеряя ей одежды вечности, разукрашенные в самый яркий глянец удовольствий. Так самый великий порыв ловят на сиюминутность. Так вечность втискивают в тесные оковы выгоды и ангажированного интереса. Лишенные широты обзора, обманутые принимают конъюнктуру за путь, следуя уготованной им роли должников химер. Химеры услужливо предлагают выход: кредитование не ограниченного желания потреблять, но логика разума, освобожденного от мантр либерализма, однозначно вскрывает тайну и этой игры: превращение собственного пространства выбора в поле зависимости от внешнего капитала. Идет война, и война финансов за новые рынки, в том числе и рынки революций, – лишь война процента за пространство закредитованных стран и душ. И эта война становится инструментом управления сразу на нескольких уровнях: внешний уровень потребления, внутренний уровень зависимости от привычки потреблять и метафизический уровень духовного рабства.
Чтобы подменить подлинные ценности ложными, не нужно скрывать правду, достаточно предложить альтернативные пути, раскрасив их в заманчивые цвета свобод и объявив всем, что каждый новый выбор – это лишь этап познания истины. Снабдив идущего магическими мантрами значимости происходящего, можно смело отпустить его в свободное плавание. Но правда заключается в том, что клоны истины ведут лишь к послеобеденной неге переставшего размышлять потребителя информационного и материального шлака. Так заканчивается время героев, и наступают темные века разума. Так великое историческое прошлое теряет собственную значимость в глазах идущего, даже не замечающего, что его тем самым лишили и будущего, предложив альтернативу истине в виде дивидендов глупости.
Чтобы человек добровольно согласился стать обезьяной, достаточно назвать обезьяну человеком. Рано или поздно граница лжи станет невидимой, а игра в подмены спутает мысли. И снова кто-то, хитро улыбнувшись, скажет, что так и было. Память великих героев растворится в многочисленных подделках, умело замазанных глянцевым лаком лжи. Ложь нарядят в модные одежды, объявив все происходящее торжеством достижений современной цивилизации. Такие дивиденды получит разум, переставший думать. Но и в этом фантасмагоричном пространстве кукол и кукловодов останется место человеку, но только с твердым упованием на Христа.
Наше время распадается на сиюминутность интересов, интересы сиюминутности структурируют желания толпы, заключая их в плен обещаний для битых игроков линейного времени. Но линейность не что иное, как рассеивание. Рассеивание правды по закоулкам лжи. Так направляют толпу, втискивая ее сиюминутность в конъюнктуру чужих интересов. Так толпа выходит на площади, наивно полагая, что защищает собственные интересы. Ее интересы не волнуют никого, интересы толпы – порох очередных «карманных» революций. Этот порох подожгут, и участники шабаша станут первыми битыми фигурами, поняв это уже после. Приведу цитату писателя Олега Маркеева: «Правящая идеократия в США не занимается изготовлением проповедей и фетишей государственной религии, она генерирует идеологический субстрат, называемый "общественным мнением", манипулирует им, апеллируя не к индивидуальному сознанию, а к коллективному сознанию и подсознанию управляемых и подвластных». Поле плюрализма, распаханное лозунгами лжи, открывает огромные пространства для проповедей подмен. Еще одна цитата из Олега Маркеева: «Свободные и независимые СМИ как идеократия в Триаде Власти США играют роль церкви, порождая сонмища святых, грешников и великомучеников и выплескивая их образы в коллективное сознание через электронные, печатные и иные средства передачи информации. Но делает это высокоэффективно и масштабно. Идеократия США внедряет свой информационный продукт не только в сознание американских граждан, но и успешно экспортирует его по всему миру. Астрономические доходы лишь одного производственного комплекса идеократии США - Голливуда, по точному определению - "Фабрики грез" - обусловлены глобальным масштабом системы сбыта». Эта система сбыта «грез» - отражение размытости духовных устремлений потребителей. Лишенные главного ориентира – веры, любви и надежды на Господа, потребители информационного шлака цепляются за любую соломинку, декларирующую их права на свободы и обещающую цветущий рай бесконечного потребления. Но свободы мира – это несвобода духа, самая страшная из всех несвобод. Плененные сиюминутностью комфорта, люди перестают слышать вечный призыв Господа, освобождающий дух от тисков мировой игры.
Не удивительна ожесточенность Запада, всеми силами рвущего пространство бывшей Великой Державы - СССР на лоскутное одеяло. Хитрость и проработанность стратегии дезинтеграции через плюрализм головного мозга поражает. Основа войны - клонирование информационных вирусов на основе особого языка пропагандистских мантр, поразительным образом преломляющихся в сознании потребителя в самодостаточную схему жизни. Спросите любого участника «революции», за что он борется? Ответ прозвучит один: "свобода". При этом точно определить для себя, что такое свобода, не сможет и треть борцов. Вы услышите выжимки из западной риторики и не больше. ГРОМКИЕ СЛОВА становятся самодостаточным экзистенциальным пространством - эта самая виртуозная подмена жизни смердящим суррогатом виртуальности. Почему-то возникает перед глазами страшная футуристическая картинка: сотни безродных кочевников бороздят полузаброшенные города и деревни в поисках этой самой мифической свободы, безработица и нищета, но одичавшие люди продолжают бороться за обещанную им свободу, не понимая того, что "сон разума" давно погрузил их в хаос.
Я думаю, что у любой цивилизации есть точка невозврата, и эта граница наступает тогда, когда разум теряет собственную историческую память. Когда национальная культура садиться на предложенный ей остов враждебных ценностей, причем, чем больше намешано в этот коктейль, тем легче будет управлять. Рано или поздно "ценности-вирусы" сметут любую защиту, и государство перейдет в фазу распада, а народ в стадию деградации. Лакомые куски ухватит самый хищный игрок. А остатки людей пустят по десятому кругу "свобод". Это уже было: Белград, Тбилиси, «арабская весна», теперь вот и Украина, но уже по второму кругу. Но что самое поразительное, даже прямое вмешательство европейских интеграторов, озвученное недавно, каким-то странным образом не наталкивает людей на мысль, что вся это возня - это не их поле битвы.
Сообщение отредактировал Jullianika - Четверг, 19 Июн 2014, 08:55 |
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:55 | Сообщение # 2 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Стратегия глобального обмана. ч.2
«У хищников сегодня пир:
Меню обмана так богато!
Но все еще огромен мир
Людей, им не отдавших плату».
Над человечеством уже давно нависла страшная угроза — угроза вторжения в пространство индивидуального сознания хитрого манипулятора, беспощадного врага, конструирующего мысль по упрощенному лекалу заданного заранее ограниченного числа вариантов потребления предложенной ему подделки истины. Выгодоприобретатель получает в этой игре власть не просто над временем человека, он наполняет время удобными, прикладными ориентирами собственной идеологической экспансии, постулируя их как завоевания свобод отдельно-взятого гражданина-потребителя. Задача этого вторжения лежит на поверхности уже давно — власть над разумом большинства. Оружие этой войны — программирование индивидуальной когнитивной дезориентации в рамках информационного многообразия и снятие противоречий управления через конфликт заблуждений.
«Определяйте значение слов» — говорил Декарт. И нельзя с ним не согласиться. Именно игра в семантическом поле и определяет успех стратегии манипулятора. Человека ловят на смыслах, пытаясь запереть в тисках тайных лабиринтов лжи неистребимую силу истины. Этот системный подход манипуляций в поле заданного «добра» возможен только при наличии нескольких условий. Первое из них — понятийный аппарат «свобод» для новых революционеров-потребителей информационного шлака. Второе — возможность беспрепятственной ретрансляции языка революционеров. Третье — информационное пространство ретрансляции, моделируемое по законам «свободы выражения заблуждений». И пятое — гарантия этой свободы для всех игроков на всех ее уровнях, но только в заданной системы координат понятийного аппарата выгодоприобретателя.
Согласно И. Валлерстайну, профессору Йельского университета, директору Центра Фернана Бродель по изучению экономик, исторических систем и цивилизаций при Государственном университете штата Нью-Йорк в Бинxемтоне, США «в отношении сложной, постоянно развивающейся широкомасштабной исторической системы понятия, кратко описывающие общие структурные модели, пригодны лишь в той мере, в какой ясно изложена их цель, обозначена их применимость и указаны предлагаемые ими теоретические рамки». Значит, анализируя сложную, постоянно развивающуюся широкомасштабную систему манипуляций, мы должны понимать, что цель зачастую лежит на поверхности и реализуется в рамках долговременной стратегии, а модели ее применения не отличаются системным разноообразием, но работают по сетевому принципу ведения военных действий. Новым является публичное пространство свобод, и именно публичность выражения заблуждений субъекта в формулировках эпохи постмодерна становится объективным фактором становления новой, управляемой системы тотальной лжи в теоретических рамках этой, противостоящей христианству и особенно православию, системы.
Классический пример подмены смыслов в сетевом военном пространстве — недавнее выступление президента США Барака Обамы, потребовавшего невмешательства правительства Украины в конфликт интересов на ее территории, переросший в кровавую вакханалию профашистских группировок. По логике вещей, требовать невмешательства законных представителей власти в конфликт с террористами, громящими города в пароксизме фашистской жестокости в границах собственного суверенного государства этих самых представителей, может только тот представитель внешней силы, который по сути является внутренним игроком этой бойни или ее заказчиком. Это классический прием игры в теоретическом семантическом поле демократии через подмену ролей всех участников конфликта.
Тот же И. Валлерстайн предлагал понимать либеральную систему как «капиталистическую мир-экономику». Мы и будем опираться в своем исследовании на этот термин. Но любая «мир-экономика» не может реализовывать собственные стратегические задачи по переформатированию разума потребителей ее продукции, включая и информационный шлак программирования, без хорошо отлаженной системы финансирования. Денежные единицы (а если мы говорим о «мир-системе», то управляемость зависит от наличия универсальной глобальной валюты с наименьшей себестоимостью ее воспроизводства и рециркуляции) выступают шестым условием манипуляций. И об этом факторе хотелось бы поговорить подробнее. Мы можем назвать его «инструментом позиционирования силы скрытых игроков мир-экономики». Используя хитрость и понимание собственных же развернутых сетевых технологий ведения манипуляции и каналов их финансирования, эти внутренние игроки системы управляют «посвященным в свободы» большинством, извлекая при этом дивиденды по акциям, обеспечением которых выступает основной капитал системы — дураки.
Но поговорим и о подмене ролей. Все мы видели демократию в действии: пылающий восток и Украина тому наглядное подтверждение. Анализ игры в семантическом поле манипуляций позволяет утверждать, что демократия — это свобода говорить только о демократии в поле и терминами самой демократии. Если рассуждать «мир-системно», то западная демократия — это всемирное древо беспрепятственного обмена доступной большинству информацией, то есть древо дезинформации. Говорить о власти народа в контексте этого термина смешно, скорее, мы можем говорить о «наднациональных структурах согласования и управления» (термин А.И. Фурсова) в идеологическом поле «свобод» и информационном сетевом пространстве, использующих в своих интересах непонимание большинством сути происходящих событий. Многочисленные структуры формируют остов системы, продавая или проталкивая бренд под названием «демократия», всемирное информационное древо которой выполняет транспортную (СМИ) и питательную (капитал) функции. Капитал, направляясь по капиллярам «демократического» древа, питает кошельки вассалов и плюрализм головного мозга битых игроков. Ибо ничего другого он таким образом питать не может по определению: само понятие «западная демократия» предполагает многообразие частностей в единстве цели определенной группы.
Строгая дифференциация терминологической базы с налаженными каналами трансляции «информационных вирусов» по сети — первый, физический, конструкторский слой западной демократии. Подмена ролей и игра в семантическом поле нравственных категорий в рамках примата свободного выбора любого из фейков — второй уровень (уровень конструирования душевных склонностей и слабостей и, произрастающая на его корнях, усиливаемая страстность выбора, умело направляемого при наличии элементарного понимания «психической» составляющей человека), и, наконец, третий уровень, глубинный, уровень метафизики трансформации человека, формально его можно назвать оскотиниванием большинства, но это лишь верхний срез понимания. Превратить человека в скотину, погрузить его в сети зла, лишить его связи с Христом нужно для двух целей: первая прагматична — так удобнее управлять, а вот вторая гораздо сложнее — поместить управляемого в темные лабиринты своей игры. Не понимая цели этой игры и статус скрытых игроков, человек автоматически становится марионеткой. Но любая система не может оставаться замкнутой, она дает сбой, когда внутри ее появляется понимание логики обмана. Таким образом, можно сделать вывод, что система информационного порабощения разума человечества имеет в своей сердцевине фундаментальное противоречие — она порождает бесконечных химер, хищников на перехват завоёванного пространства. То есть, она пожирает саму себя. Итог может быть плачевным, если вовремя не увидеть эту игру, не понять ее цели и задачи.
|
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:56 | Сообщение # 3 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Стратегия глобального обмана. ч.3
“…И холод сердца вдруг согреет жажда света, кому и как - неведом путь, невидим ветер, вырвавший из плена. Порой не уловить и громкий голос вечности в обманах мира. А иногда и шопот слышен точно гром – так шелест листьев, опадающих на землю для продолжения времен круговорота, как гром небесный возвещает тайну жизни. И оживает сердце в мире безучастном, и Слово Бога слышно там, где ждали...”
«И на братской нашей обедне мы врагам нанесем урон» - так начиналось время несбывшейся мечты. Так боль вскрывала обманы, разбивая их тщетность о великую каменную скалу истины – обманы лжецов, не искавших правды. Мы все сейчас партизаны – воины на окраинах наших мгновений, так и не прожитых некоторыми до конца. И свет, выковавший нам меч в стальной клинок укора для нового боя за биение сердца, высвечивает любую ложь, этот меч неизменно бьет и по нам, когда мы начинаем лгать сами себе. Этот меч обоюдострый, как любое оружие правды. Не испытав боли, не пройдешь сквозь ее шипы, не познаешь ее силу, не вырвешь миг от темной игры нечисти.
У времени наверняка существует предел, как, впрочем, и у терпения. Система зла, выстроенная глобальными игроками, базируется на единственном принципе ее мнимой силы. Зло сильно только во тьме, только вне света ему оставлена возможность оставаться безнаказанным. Для того так и мечтают мировые кукловоды погрузить человечество во тьму, отрезав спасительный свет от наших душ. Ибо свет попаляет их, вытягивая нежить под жгучие лучи правды, которой они так боятся, правды, наполняющей их души ужасом. Это им страшен свет, оттого и твердят “чужие” о праве на грех для “освобожденного” человечества, отодвигая границы баззакония до расстояния первого шага к покаянию обманутого ими человечества, ибо покаяние оступившихся остановит биение их уже мертвого сердца. Так чужой грех становится спасением трусливой своре, выгрызающей отсрочку неотвратимо-грядущему грозному воздаянию. Малодушные и трусливые, они всегда играют только на своем поле, затеев передел времени и пространства.
В этой игре многие будут мнить себя “избранными”, методично реализуя исключительное право хитрого на власть. И радуются бесы этой “забаве”, что позволяет перекидывать ответственность искушающего на плечи одураченного человечества, упивающегося собственной свободой падения на пороге небытия.
Вся выстроенная и обкатанная система глобального обмана стоит на зловещих основаниях. Первое, материальное пространство, выстроено так, что стоящий на вершине знает обо всем, что происходит внизу пирамиды. Проектируя пространство хаоса по координатам тщательно проработанных противоречий, конструктор истории направляет ее ход по сценарию столкновения болевых точек. Столкновение приближает результат, желаемый на конкретном историческом этапе “развития” общества. Все битые игроки этой системы даже не подозревают, что работают на ускорение противоречий, принимая идеи кукловода за собственные и ошибочно выстраивая свое поведение по лекалу нового глобального “порядка” хаоса.
“Свободная” рыночкая экономика, выстроенная как система, не имеющая внутреннего стабилизатора, служит в этой стратегии только одной цели. Завязанная на спекулятивный демонтаж стабильности, она использует волатильность как инструмент раскачивания национальных валютных систем в строгом соответствии с задуманным планом. Только в таком изменчивом пространстве ожиданий можно предлагать поддельные выходы из катастрофы, уже давно нависшей над человечеством, называя их “невидимой” рукой рынка. Это невидимая рука дополняет первое пространство манипуляций, проявляя себя как силовой рычаг жадности и страха, запускающий фатальный маховик золотого тельца.
Следующее пространство пока еще не проступило до конца во всей своей мощи, оно прикрыто сакральными мантрами “свободы”, скалясь с экранов телевизоров лицами умелых марионеток хаоса. И лишь след, оставляемый на площадках политических игрищ, – кровавый след безумного мятежа, мятежа бесцельного и бесплотного, раскрывает карты игроков этого хитрого батальона, вслед за которым идет беспощадная военная колонна наемников. Ее прикрывают “демократическими ценностями” – брендом, разработанным и внедренным в сознание большинства “новыми старыми” оракулами на всех подступах к правде.
Но у каждого идущего человека всегда есть дверь, куда можно постучаться. У человечества накопился огромный запас христианской прочности, посекающий ложь химер. Православное славянское братство нельзя уничтожить до конца. Люди, хлебнув свободы греха и отравившись ее шлаком, задыхаясь в удушливом дыме мировых кострищ, не могут не тосковать о живительным источнике жизни, питающим сердце добром, и там, на краю главного выбора всякое зло выпадает в небытие истории. Таков непреложный закон добра.
|
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:57 | Сообщение # 4 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Чужая "свобода".
Разговор не ладился. Игроки терпеливо лгали друг другу, оптимистично скалясь в пластиковой улыбке и энергично потрясая руки сменяющим друг друга переговорщикам. Нужно заметить, что это не было легкой задачей — скрывать правду, подкидывая противнику ложный след, пустышку, обернутую в блестящий фантик случайных слов и жестов. Обман перемалывал своих жертв, надстраивая все новые и новые лабиринты сети над миром, чью судьбу решали в этот вечер в многокомнатном сьюте лучшего отеля Швейцарии. Говорили, как и всегда, о свободе. Но переговорщики понимали ее по-своему, вкладывая в это понятие особый тайный смысл, разворачивающий ее массовое производство в элитарный продукт. Хитрость заключалась в том, что массы народов воспринимали эту свободу с изнанки ее одежд, напяливая костюм рабства с довольной улыбкой идиотов. Но любой костюм изнашивается.
— Люди толпы догадываются о наших планах, — мужчина в сером костюме оглядел ледяным взглядом своих собеседников, — наше право на силу ставится под сомнение. Но сомнение — еще одна сила. Мы посеем сомнение во всем, что противоречит нашим интересам и столкнем толпу с ее благом, подменив логику выживания фатальным выбором необходимости разработанного комитетом пути.
— Вы, как генеральный конструктор, знаете лучше всех нас, что и как менять в сознании людей. Прошло более ста лет со дня запуска системы, но появилось много новых хитрецов, готовых воспользоваться плодами игры, — собеседник зло усмехнулся.
— Свобода — наш козырь. Мы всегда выбрасывали толпе это слово, оно помогало нам свергать монархии, свобода — универсальное оружие рабства в любой системе ценностей. Мы давно определили ее границы, расписали процедуры и предложили словарь, все работало без сбоев да вчерашнего дня.
— Вчерашний день не изменил мир, — мужчина в сером нервничал, то и дело бросая взгляд на часы.
— Но он открыл многим глаза. Вы читали недавний номер их имперской газетенки? Посмотрите, что пишут эти мыслители, — седой старик с искаженным страхом желтым лицом и дрожащими слабыми пальцами протянул серому номер газеты. Тот прочитал два первых абзаца.
«Свободу дают так, чтобы она не повредила ее эмитенту. Стоит взглянуть на мировой расклад интриги вне противостояния игроков внешнего контура, как зашифрованные тенденции вывернут ложь наизнанку. Изнанка лжи всегда лежит за „правдой“ видимости — закон тайного противостояния. Его внешний контур затягивает в поле чужого интереса, но внутри этой борьбы лежит вечный закон притяжения сердца к источнику правды, подмятый под себя тяжелым катком вынужденности или необходимости принять тот или иной расклад перетекания сил по лабиринтам интриг.
Свобода — этим словом на земле часто овладевал хаос. Хаос прокладывал рельсы под паровоз „освобождения“ человечества от логики выживания. Хаос ковал мечи в руках разменных игроков небытия, перекидывая ответственность за жертвенную кровь на исполнителя замысла вставших вне „добра“ и „зла“. Нет бытия вне порядка, как нет порядка вне правды. ТЕНИ ИСЧЕЗАЮТ ТОГДА, КОГДА СВЕТ ПАДАЕТ НА ИХ ИЛЛЮЗИИ. Тени оживают, когда свет отступает. Цель, оправдывающая средства, отражает лишь частный интерес, противоречащий вечной гармонии. Цель, поставленная в тесные рамки грязных средств, теряет правду, превращаясь в ЭГОИЗМ безумца».
— Кто автор? — мужчина бросил газету на пол.
— Неизвестно. Автор, скорее всего, коллектив единомышленников. Но стоит задуматься о том, как мы сможем использовать происходящее в рамках глобальной стратеги информационной силы. Наша сила — это их неведение. На том стояла система много сотен лет. Когда незнание и неведение достигло максимума, мы кинули им долгожданное слово — свобода. Они так долго переваривали его слоги, что забыли об истинной сути свободы. Мы выиграли в этом сражении несколько десятков лет. Но многое пошло не так, когда рабы начали понимать.
— Кто отвечает за планирование общественной реакции? Мы идем на несколько шагов впереди, как конструкторы свободы, в этом — наша сила, в этом и наша смерть.
— Этим занимается одно из ведомств «Черного ветра», мы взяли их на подряд год назад и они успели зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Они — отморозки времен, но время — наше поле. Там можно закручивать многое, — серый испуганно сглотнул, понимая, что замахнулся выше собственных сил.
— Мы должны разработать альтернативные варианты игры, посеяв сомнения в головах людей. Сомнение — наше оружие борьбы.
— Наше оружие битвы — нереализованные желания, — серый пришел в себя, — мы играем людьми на их желаниях. Все очень просто — нужно назвать ложь именем их страсти, и страсть сделает свое дело.
— Ты прав, архитектор.
Собрание подходило к концу, участники допивали горький виски, докуривая сигару войны, но не своей, а войны мира за их напомаженные интересы абсолютной власти. Время противилось этой игре, разминая силу гордецов прозрениями единиц. Игра зашла в тупик — время вышло из-под контроля Комитета, и комитетские взвыли. А мир жил…
Их было много — малых, презираемых силовым меньшинством и обидимых. Сильным казалось, что судьба слабых не весила ничего. Но сильные каждый раз спотыкались, проваливаясь в небытие и оглашая мир злобным ревом тщетной борьбы за бесконечное право на лидерство. Их лидерство каждый раз заканчивалось бездной, но они не принимали урок судьбы. Судьба толкала сильных к хаосу, а они искали в нем силу собственной власти, не понимая, что хаос раздавит всех, опрокинув время распадом секунд, плененных злобой. Они не понимали, что злобу не выплюнешь, не затушуешь гламурной слякотью небытия — свободу обретают те, кто выходит за рамки чужих интересов, принимая на грудь свинец укора, открывающий воинам света путь в развороты неразменной истиной жизни живого человека. Но правда, не вырванная из жадных объятий битых, оседлавших ее безумной трактовкой, уже разоблачала на скрижалях истории старую и избитую примитивность лжи, явленную меж ужином и сном-забытьем властителей бездны.
-Мы покорили это племя, у них есть только наша свбода, — пена на губах серого капала на обшлаг дорогого пиджака, словно ярость слабости ерепенилась вскользь гнева обманутых.
— Пора прижать оппозицию! — главный банкир механически одернул галстук, стальной блеск глаз не выражал ничего, кроме неизбежности зеркального отражения содеянного. Но и в содеянном он не ведал страха, так глубоко въелась в гены идея инферанального избранничества, никому не нужного и не коснувшегося смирения.
Игроки еще шептались о том, что давно пора денонсировать то, что было протащено за гнилым кандачком интересов хаоса. Сидели и решили -пора, а что пора, так и не поняли. Точнее, не разглядели фатальности собственных замыслов. Но это и требовалось от кучки битых. Серые и черные кардиналы игры решили, что правда сдана на откуп интересам. Но не удосужились открыть глаза, оставшись сидеть на собственных похоронах. Похороны прошли, но правда осталась. Осталось время, которое не дожили, не долюбили обманутые. Осталась истина, которую просто нужно было понять, а смеявшиеся над ее слабостью переговорщики ринулись кто куда. Кто за долларами, кто за покоем. Но и в этой пляске конца они не протянули слишком долго, ожидая жалкой подачки судьбы. Хаос накрывал всех уснувших, и подачка пришла — поклоном рабства потребления гнилых подделок, но некоторые так и не поняли сути навязанного им мирского рабства, горделиво вскинув головы в поклоне смерти.
Свобода опасна, когда не знаешь ее границ смерти — смерти собственной жизни как расплаты на неведение. Заигрывая со свободой, многие забывали о конце игравщих до них, но откуда-то из закоулков человеческого сознания всплывало понимание того, что защита семьи и Родины от неизбежного конца игроков, не услышавших зов жизни — это последний шанс сохранить жизнь.
Но мир не погиб. Жажда настоящей жизни, вскормленная памятью поколений, памятью прожитой ими славной победы, вскипала, отдаляя неизбежный конец игры. Тихо, неизменно и властно обозначая пределы лжы кровью невинных жертв. И ложь опрокидывалась навзничь, расплавляясь силой малых. И великие, ослепленные собственной жадностью, не замечали вечной тайны — тайны продолжения жизни.
Многие бойцы этой тайной войны уходили в вечность, сотрясая основы нового лживого миропорядка, кто правдой, а кто предательством. Предательство порождало новую трусость, но где-то за пределами этой страшной игры просыпалось новое племя — племя людей, не забывших вечность.
— Убить!!! — кричал серый, бесстрастно подсчитывая новые потери великой бесславной войны за конец вселенской гордыни.
— Мы их уже убили! — ответил ему банкир, смахивая пепел от дорогой сигареты на пол.
Солнце выходило из-за горизонта, безмолвно разжевывая тени и разбрасывая их капли по уголкам мира. Тени сопротивлялись каждому лучику, но свет поглощал тьму, как тому и положено быть. Единое пространство истории и его судьбы зависели от Бога, но не от человека, как не пытались люди подмять под себя мир. Человек бессильно сжимал кулаки, ежась от утренней прохлады. Холодная роса хлестала по лицу бегущих, но не убежавших от света.
Человек учился читать между теней. Это оказалось сложнее, чем врать. Тени норовили вырвать новое пространство, жадно скалясь неровными углами сбитых на скорую руку углов. Новые герои и новые подлецы дрались друг с другом за право на правду.
|
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:58 | Сообщение # 5 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Революция.com
Долго шли, выплевывая ложь. Долго и тяжело давался каждый шаг прозрения. Бандерлоги рыскали по округе, мародерствуя и добивая неугодных, охваченные стальной злобой. Люди сбивались кучками - так проще было выстоять. Все, кто не понимал, что происходит, выли и рвали волосы, обвиняя тайный совет Республики в катастрофе. Приходили пугающие новости, что на Западе уже идет настоящая война. Никто не знал, какая она - это война, но память поколений, вколоченная в генетический код кровавыми отблесками прошлой великой победы для одних и великого поражения для других, толкала людей к оружию. Вокруг деревень выли испуганные животные, предчувствуя очищающий огонь смерти.
«Пронесет!» - думал Леха, - «Пронесет!», пробираясь по темным улицам притихшего города. «Не может быть, что так глупо кончится время! Еще есть немного, хватит хотя бы на одно счастье!».
- Стой! - раздалось справа, и из-под темной арки вышел худой силуэт бойца, - пароль!
- Слава Республике!
- Куда идешь? - спросил парень, направив черное дуло автомата на странника.
- За свободой!
- Свободы больше нет, - парень вздернул затвор, оскалив неровные зубы в гримасе страха, - есть справедливость.
Алексей не стал спорить, он знал, что пораженное вирусом, сознание повстанцев загоралось кажый раз, как только произносилось слово «свобода». Не понимая правды, они читали скрижали освобождения как книгу зверств. Зверства шли по их следу, пытаясь подмять под себя мужество сопротивления. Волна за волной, толпы повстанцев разбивались о мир, отбрасывая безобразные тени на праведный гнев первого эшелона. Но те, первые, уже покинули ряды, выбрав прозрение.
- Мне нужно на тот берег.
- Там остались одни тени, что можно найти среди них?
- Тени повсюду, - ответил путник, - их ложь сковала пространство. Мне нужно идти.
- Мы все идем, - ответил боец.
- Идем - кто куда.
- А ты знаешь, куда идти?
- Мимо теней, - Алексей нервно сглотнул, готовый принять смерть.
- Мимо теней не пройдешь. Иди, я устал нажимать на курок.
Леха проскользнул вперед, понимая, что ему сильно повезло. На этом посту стоял страж обмана. Обличенный в одежды гнева, он ломал пути шедших к свету. Но свет от этого не мерк, а лишь ярче выхватывал правду из стальных объятий бесплотного гнева, предложенного миру страной теней. Страж обмана исчез в темном оскале арки, а время продолжило свой бег, рисуя по краям причудливые картины чужой войны за поражение. Вечер раскрашивал дороги в причудливые цвета выбора, прорезая горизонт противостояния до сияния звезд. Так продолжалась война. Пропадали люди и никто не мог сказать, какой страж прерывал их путь. Хаос воцарился над городом, готовым к новой волне противостояния.
Таран новой революции сносил основания жизни, прокладывая дорогу ненависти. Люди боялись говорить правду, но правда говорила сама за себя. Леха понимал этот закон, и, встав на путь воина, не боялся лжи, он боялся одного - начать лгать людям и себе. Только увернувшись от хитрых ловушек тайных хозяев игры, он мог идти дальше. Как и все, кто искал света. Как и все, кто выстраивал хрупкий мир на обломках разрушенной страны, забирая ее границы из дрожащих рук нежити. Нежить сопротивлялась, стараясь сбить с ног человека, придумывая новую игру, замешанную на жадности, злобе и зависти. Эта гремучая ядовитая смесь отравляла разум и ломала волю к сопротивлению. Но сопротивление росло. Зазвонил телефон.
- Да, - которко ответил путник.
- Это я, Ярослав. Как ты?
- Я почти у цели.
- Тебя встретят за мостом, наши ребята получили пароли к переписке вожаков. Осталось найти достаточно мощный компьютер и выложить данные в сеть.
- Это будет не сложно, у меня есть доступ в здание комитета, - Алексей перепрыгнул огромную ржавую балку от сожженной и раскуроченной бойцами первой волны машины ДПС.
- На связи!
Телефон погас. До моста оставалось около ста метров, когда путник услышал плач. К крикам, плачу и стонам уже привыкли многие и для них они потеряли силу, так ожесточилось сердце людей. Леха остановился.
- Кто там?
- Помогите! - женский, почти детский голос раздавался откуда-то справа. Фонарик включать было нельзя, снайперы-наемники, переодетые в бойцов повстанческой армии ордена национал-крестоносцев, разбросанные по округе, стреляли без предупреждения. Нашивки с изображением ворона служили опознавательным знаком передовых отрядов. Сознание бойцов завязывали в тугой клубок ненависти хитрые хозяева обмана, скручивая и сужая любовь до превосходства, веру до фанатизма, а надежду до предвкушения сладостной мести всем противникам нового мирового военизированного порядка. Всех, кого можно было потопить в крови за многовековую историю оранизации, давно потопили, не дав даже вздоха на понимание истины. Организация непрерывно клонировала новые орденские структуры внутри себя, управляя ненавистью со сладостью и фанатизмом, предвкушая долгожданную встречу с жертвой. С той лишь разницей, что цель ее с тех самых пор, как пролилась первая кровь и были собраны первые знания о горе, а страницы книг о нем оказались старательно переписаны в одной из тайных орденских библиотек, оставалась неизменной - власть над миром в самой ее безобразной форме, форме рабства расколотого на множество групп человечества, сознательно погружаемого в страх. Такой была новая власть.
- Помогите! - голос срывался на плач. Алексей увидел около обочины молодую женщину, лет двадцати пяти.
- Что случилось?
- Мне нужна помощь. Вы ведь не боец? - девушка сидела, сжавшись, слоdно хотела спрятаться от реальности.
- Нет, я странник. Вы не ранены?
- Нет, я очень устала. Нет сил встать, а мне нужно идти. Времени осталось мало, его растаскивают по закромам лжи. У меня украли телефон, я не могу связаться с друзьями. И я боюсь странников…
- Я тоже. Сейчас все куда-то идут, не зная пути. Лишь единицам удается найти выход. Но за этими одиночками смогут пройти многие. Не бойтесь, я не стану искать вашего доверия. Но я могу вас проводить.
- Мне некуда идти, - девушка всхлипнула, - я из тех, кто потерял дорогу.
- Это не страшно - будем искать вместе.
- Я боюсь, - девушка по-детски всхлипнула.
Где-то справа раздался выстрел. Вечер взорвался страхом, свет в окнах погас. Люди боялись улицы. И улица отвечала им неизвестностью. Где-то вдалеке, за границей этой войны мерцал свет. Но многие его не видели, запутавшись в тесных путах страха и ненависти. Ненависть создавала для них матрицу небытия - она отрицала все, что утверждало жизнь сквозь нити поколений. Она питалась отрицанием мира вопреки логике, разрывая исторические связи городов и народов. Ненависть противостояла миру, свергая культурные столпы мира в пучину противоречий. Ее конек - края разорванной реальности, вступившей в пропасть непонимания, она питалась страхом, сплевывая гармонию преемственности в болото страстей собственной ограниченности. Ей не дано было принять мир - она жаждала смерти….
Кто виноват - не понять. Так случилось и кровавые отсветы пламени пожирали город и страну, расплавляя древнюю городскую мостовую до обугленных угольков. А где-то на краю вселенной, там, где материя раздвигает ваккум до геометрического многообразия форм, наполняя его содержанием чувств, время теряло плотность, пытаясь ухватить хотя бы малую пядь линий для собственного продолжения. Чуть ближе к середине зарождались новые вселенные, заглатывая распадающуюся материю в пока что бесформенные плотности и скрепляя их началом формы. А на краю земли обрывалась жизнь, открывая вечное спокойствие не тронутого страстью духа. Скользя по изгибам рек, ветер ударял листья о землю и земля дрожала, так, словно ее огненное нутро боялось вечности. И здесь, на городских мостовых, люди, уткнувшись лбом в стекла запотевших витрин, высматривали в глубине полупустых магазинов невиданное счастье, не понимая, что у счастья нет прилавка, как нет таких денег, за которые можно было бы купить хоть минуту покоя.
- Глупо бояться того, чего еще не случилось, тем более, если это не случившееся ничуть ни хуже твоей жизни, - Алексей лишь крепче обнял девушку, - глупо искать пощады у врагов, услужливо кланяясь их гордым, мертвым лицам, жадно ожидая подачки с барского стола удовольствий. Все, ради чего стоит действовать - это любовь и правда. Все, что стоит надежды, стоит и страдания. Такова плата за новый миг борьбы, освещенной солнцем прошлых побед, забытых нынешнем поколением. Такова тяжесть времени, разлетевшегося по сторонам секунд. И в этой борьбе каждый познает как собственные силы, так и и слабости. Без подобного знания не обретешь истинное мужество.
- Вы правы, но я боюсь, ничего не могу с собой поделать.
- Как Вас зовут?
- Анна, а вас? - девушка оперлась о сильную руку мужчины и сделала несколько шагов.
- Алексей.
Молодой человек и уставшая девушка медленно пошли к мосту. А в это самое мгновение отряд наемников на другом конце города подорвался на собственном снаряде, перепутав планы минирования административных зданий. Закон, непреложный для всякого зла, сработал точо и безошибочно. Без промаха зло добивало своих же солдат. С севера уже раздавался гул самолетов, которые несли в своем мертвом нутре тяжелую стальную начинку, способную разметать и этот город, и путь, за которым маячил свет. В эфире то и дело звучали позывные, но внезапно наступила тишина. Ее вязкая пустота предрекала новые катаклизмы, но что-то случилось. Что-то пошло не так в планах тех, кто отдавал приказ на запуск «нулевого вариата».
Где-то в Швейцарии на повороте к маленькому курортному городку Санкт-Мориц разбился неприметный тонированный автомобиль, врезавшись на огрмной скорости в бетонный столб. Новость мгновенно разлетелась по округе. Никто не знал ни того, кто там ехал, ни какие документы сгорели в чемодане пассажиров. Правда, рядом видели человека, который успел вытащить из огня маленький кейс. Куда он делся потом, тоже никто не мог сказать. Растерянные полицейские оказались неспособными подключиться к собственной базе данных, а энергообеспечение местной распределительной подстанции прервалось всего лишь на несколько минут, выведя из строя и всю автоматизированную систему безопасности, и отлаженную машину коммуникаций. Охрана неприметной машины, следовавшая на расстоянии пяти метров, оказалась отcечена огромным грузовиком, водитель которого так и не смог сказать толком, как он в таком пьяном состоянии оказался за рулем. Несколькими минутами позже в маленьком замке под Парижем раздался звонок. Сухой голос произнес в трубку только одну фразу - «Отбой!» - и через пять минут стальная эскадрилья развернулась и покинула приграничное пространство трех близких когда-то стран. Наступила тишина, погружавшая улицы в неизвестность.
Два монаха в маленьком, холодном скиту зажгли погасшую лучину. Вот уже несколько месяцев они непрерывно молились о мире. Их изможденные худые лица несли печать вечности, в словах их православной молитвы мир просыпался, и, подобный ребенку у порога родного, когда-то давно покинутого им дома, протягивал руки к Отцу. Тихие образы выходили из сердца, и, не облекаясь в суетное, устремлялись к Богу. Сердце монахов давно уже билось дыханием этой молитвы, расчистив глубину той дивной красоте, что оглушает тайно от постороннего взора.
Алексей и Анна давно добрались до того берега. Отдохнув и перекусив на явочной квартире, они пошли дальше уже вместе.
Проникнуть в здание комитета оказалось не сложно. Пароли четвертого уровня слили сами же бойцы, получив не плохое вознаграждение. Самые идейные из них уехали на базы подготовки боевиков демократии где-то в штате Невада на территории одной маленькой, неприметной частной военной корпорация под странным названием «BlueB». Говорили, что там людей накачивали знаниями и таблетками и они возвращались домой чужими. Но так только говорили. Чужими люди становились и здесь, переходя на язык ненависти каждый раз, как возникала небходимость в смене режиме и какой-нибудь хищный игрок затевал новую, кровавую, революционную игру, тасуя колоды людей между битых игроков хаоса.
Войдя в серверную, ребята молча разложили оборудование и, подключившись к системе, запустили процесс копирования файлов комитета национальной демократии. Процесс занял около десяти минут. Теперь осталось только выложить все в сеть.
- Как будет работать программа? - спросил мужчина лет сорока, разматывая удлиннитель для подключения резервного компьютера.
- Программа, разработанная нашей киберкомандой, запустит систему рассылки файлов, используя известные уязвимости в программном обеспечении и генерируя вирусы для того, чтобы захватить управление большим числом компьютеров, подключенных к Интернету, и мы используем их для дальнейшей рассылки информации. Несколько человек, залогиненных на крупнейших информационных порталах, начнут копировать ссылки и комментировать их, формируя информационную волну. Так мы сможем остановить ложь.
- Тогда начнем!
Вся операция заняла не более сорока минут. Покинув здание комитета, отряд растворился в толпе людей. Уходили по одиночке, не привлекая внимание разговорами и суетой. Так начиналась новая борьба - борьба за свет. Вставшие на путь воина не боялись смерти, ибо путь этот вел к продолжению жизни. Само понятие пути все еще оставалось расплывчатым для многих, но в сердце каждого уже просыпалась жажда правды - жажда неистрибимая, живая, и каждый, кто начинал эту борьбу, запускал время с преодоления собственной слепоты и инертности. Обман тянул многих в крики, но крики умолкали там, где смерть отнимала близких. И в одно мгновение многие обретали великую силу - силу стоять до конца вопреки навязанной апатии и страху. Воины света не мерили бой наградами, они измеряли сантиметры и секунды спасенными жизнями, вскрывая ложь в своих сердцах падениями и пролагая дорогу прозрением. Для многих дорога становилась дыханием, а дыхание подтапливало лед. Глобальная тьма противостояла воинам на каждом повороте, но ее стратегия достигала успеха только там, где воины света забывали правду. Но закон правды, непреложный на каждом повороте истории, направлял историю к подвигу, и жертвенность продлевала дыхание всем, даже тем, кто пока не встал в ряды правых. Так вечность вписывала новые имена в скрижали не понятой многими славы - славы тайной, сокрытой иллюзиями земного бытия. И дух структурировал мир в этой борьбе как систему отражения его устремленности к Тому, Кто и создал мир. Все остальное оставалось лишь атрибутом частностей, разделяющих объективную реальность по сферам частной заинтересованности жадности и тщеславия.
|
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 08:59 | Сообщение # 6 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Вызов времени. ч.1
- Великие мудрецы всегда шли по тонкой грани, заглядывая то по одну, то по другую сторону линии.
- О какой линии вы говорите? – немолодая, но сохранившая особую, осознанную и выстраданную красоту женщина пригубила остывший кофе и решительно отставила чашку с сторону.
- О линиях судьбы. Они незаметны в суете, подделываясь под случайность, но их тонкая прорезь на исходе сиюминутности всегда оставляет след.
- В душе, Вы правы. Что мы будем делать?
- Времени осталось мало, и наши с вами философские разговоры не прибавят секунд удаче, хотя ее капризное непостоянство – это вопрос случайности чаще, чем сознательного выбора путей. Отложим эту беседу до лучших времен, а сейчас я хотел бы узнать правду.
После этих слов высокий, худощавый мужчина с острым взглядом темных глаз встал и знаком показал женщине, что прощается.
Среди видимого скрыто действует тайна, она неосязаема, но незримое ее присутствие заставляет человека хоть единожды приостановить суетный поиск удовольствий, задавшись вопросом о правде прожитого. Так происходит и с теми, кто верит в правоту силы и исключительность собственного желания. Наступает момент, когда глупец наталкивается на непреодолимое препятствие, и время выносит приговор безумцу, погребая его останки под каменными булыжниками ненависти толпы последователей, шагавшей по пятам гордеца в тайной надежде, что он когда-нибудь споткнется.
Инквизитор, а так называли его знакомые ближнего круга, ждал этой встречи. Связав свою жизнь с крупным бизнесом и политикой, возглавляя крупнейший международный холдинг, он знал все страхи и кошмары делового мира. Война за новые рынки и новые страны, используемые как перевалочные пункты по пути бесконечной гонки корпораций за обладание рычагами политической власти, вскрывала новый старый мир, игрокам которого уже не достаточно было голосовать на очередном собрании акционеров за увеличение годовых выплат по приобретенным финансовым активам. Их шакалы уже кружили рядом, предчувствуя конец безумной игры – чужой и непонятной большинству свидетелей и случайных участников. Накал событий достиг того предела, за которым наступал хаос – безликий и безыдейный, как любой распад привычного. Все, участвовавшие в разделе, давно оторвали свой кусок, но жадность возобладала над голосом разума, подтолкнув к той двери, которую открывал еще не выточенный ключ, ожидая главного мастера.
Необходимость остановить дальнейший раскол и раздел уже поделенного пространства времени вывела на сцену истории этого тайного наблюдателя, предпочитавшего не вмешиваться ни в одну свирепую схватку трех измерений времени – настоящего прошлого, настоящего настоящего и настоящего будущего.
В этом настоящем линейного времени люди взрослели за короткий миг, и инквизитор знал это. Втиснутые в рамки обстоятельств, они восходили либо до высот неведомого духа, шагая навстречу великого перерождения, становясь героями, либо сжимались до размера маленьких тряпичных кукол, принимая очертания окружавших их предметов за реальность, утвердившую придуманный фатум оправдания. За каждым переходом стояла великая тайна, эта же тайна и обращала пережитое в опыт, горький для одних и неоценимый для других, но всегда тщетный для дураков на тонущем корабле банальной глупости мира. До этого момента инквизитор играл по правилам системы, но обстоятельства заставили его выйти на уровень выше – на тот уровень, где события, наполняющие систему, обретали цель, скрытую от большинства. Игра на этом поле требовала особой концентрации воли и внутренней сосредоточенности.
- Идет война, - в маленьком неприметном особняке на окраине Москвы двое мужчин играли в шахматы.
- Война не прекращалась никогда и Вы это знаете, - мужчина пригубил коньяк, - людей готовили к войне долго и по-разному, выплескивая на экраны телевизоров тонны дурно пахнущей лжи о нашей стране. Достигнув критической массы, ложь отравила разум многих.
- Вы думаете, что остались еще те, кто осмелится выплюнуть тягучую массовую жвачку? Привыкнув к виду крови на экранах телевизоров и воспитав собственных детей на компьютерных стрелялках, люди давно перестали ценить человеческую жизнь, воспринимая происходящее как забавную игру где-то на окраине их диванного кухонного комфорта. Вид пролитой крови уже не пугает, сотни погруженных в виртуальную матрицу глобальной игры за передел их Родины все еще считают, что происходящая трагедия – лишь картинка на обожженном экране жидкокристаллического телевизора с мощными динамиками. Они не верят в приближение порога.
- Но порог уже близко, Вы знаете. И стражи обеспокоены сложившейся ситуацией. Человек современности – это продукт иллюзий, он потребляет и воспроизводит основные противоречия неосознанности – страх, гнев и умиление картинками. Картинки, вписанные в пространство времени, отражают лишь примитивные установки, предопределяя формат непонимания происходящего. Через потерю разума человек втискивается в виртуальность – там не нужно мыслить, достаточно созерцать. Созерцание кошмаров и приятностей определяет притягательность виртуального мира, отрывая homo infоrmaticus от неизбежной ответсвенности за происходящее. Так реальность приобретает новую установку – на реализацию давнишней и желаемой безнаказанности нашкодившего малыша, которого лишь пожурят по головке за излишнее усердие в реализации собственных комплексов.
- Да, Вы правы, мир утратил связь с реальностью. Виртуальность пожирает время, а люди утрачивают способность реагировать на происходящее сердцем. Они превращаются в воинов карманной войны, разработанной для безликого подсознания толпы.
- Но мир устроен так, что по краям земли всегда идут два охотника, и сила каждого уравновешивается с момента ее применения. Загоняющий жертву уже породил собственного врага, таков закон. На любую силу всегда найдется новая равная ей сила. Даже виртуальная война рождает чудовищь и охотников за ними. Безумец неизбежно натыкается на охотника, который уже занес меч и над судьбой этого несчастного слепца.
- Вы всегда любили пофилософствовать. Но вернемя к проблемам. На Востоке устали от смуты, а Запад решает экономические проблемы, создавая военные заказы под управляемые конфликты, спонсируя всех участников через цепочку НКО. Попытка прервать финансирование закончилась неудачей и наши люди в структурах афилированных организаций говорят лишь о наращивании риторики.
- Так было всегда, но риторика работает лишь тогда, когда хоть частично отражает правду, в противном случае она вязнет в собственной лжи.
- Если только ложь не пытаются представить правдой.
- Вы правы, - инквизитор пригубил горячий кофе, за минуту до этого принесенный услужливой секретаршей, - но в этом случае лучше предоставить глупцам возможность говорить. Они столкуться с обратной стороной лжи – правдой. С глупцом не стоит бороться, с ним нужно выжидать. Он сам решит свою судьбу, провалившись в собственые ловушки. И международное право предоставит ему такую возможность.
- Да, но война запущена по всему периметру границ и остановить ее пока не представляется возможным ни для одной близкой нам организации. Меч и огонь отдали толпе, накачав головы ненавистью. Толпа сокрушает воздушные замки и неугодные режимы. Заказчики остаются в тени.
- Тень отступает, когда солнце приближается к зениту. Нет такой тени, которая скрывает свет дольше положенного ночью. Так и в политике. Тень, скрывавшая игроков ночью, укажет на их след днем. Вы же знаете главное правило. Будь безупречен сам, и враг проиграет битву за правду. И поверьте мне, вернуть доброе имя еще не удавалось ни одному игроку тени. Нам остается идти по пути правил, неукоснительно следуя правде.
Инквизитор и на этот раз выиграл шахматную партию, не оставив шансов собеседнику. Часы пробили полночь и где-то за окном сработала сигнализация.
- Пора расходится, завтра придут новые сведения и можно будет принять окончательное решение.
- Да, вы правы. Утро вечера мудренее. Подождем рассветной прохлады и последних известий.
Через несколько минут от особняка отъехало две тонированных машины, оставив позади вой назойливой сигнализации. В Москве просыпалась ночная жизнь и, одурманенные легкостью, люди прожигали остатки разума в ночных клубах, запивая горечь неутоленной жажды бытия мимолетностью банальных подделок, рассыпавшихся от первых лучей солнца и оставляющих во рту лишь сухость несбыточности. Но редкий завсегдатай столичной тусовки понимал, что такое истинная несбыточность под грохот басов старой гитары и мерцающий свет стробоскопа.
|
| |
| |
| Jullianika | Дата: Четверг, 19 Июн 2014, 09:00 | Сообщение # 7 |
|
Долгожитель форума
Группа: МСТС "Озарение"
Сообщений: 3070
Награды: 88
Репутация: 101
Статус: | Вызов времени. ч.2
Глава 2
В Москве стояла невыносимая жара. Горячие тротуары покрывала сероватая дымка выхлопных газов, редкие пешеходы спешили по своим делам. Непрерывной гул клаксонов от тысяч машин, хриплый кашель двигателей и хлопки выхлопных труб смешались в безликую какофонию суеты, не оставляя пространства для неторопливой беседы. Приближалось время обеденного перерыва и офисный люд заполнял бесчисленные кафе и рестораны на Таганской, воодушевленно обсуждая горячие сплетни их маленькой войны под красивым лозунгом конкуренция.
Чемезов ждал встречи с инсайдером, человеком работавшим в крупной международной корпорации, входившей в холдинг с запутанной структурой афилированных представительств и трастовых фондов. По опыту оперативной работы, он знал, что вывести человека, занимающего столь высокий пост в совете директоров, на откровенный разговор — задача почти невыполнимая. Но инсайдер сам пошел на контакт, что значило лишь одно — информация представляла особую ценность.
-Добрый день! — мужчины появился неожиданно и, не спрашивая приглашения, присел за столик.
— Добрый, — Чемезов бросил осторожный взгляд по сторонам, пытаясь уловить движение тех, кому сегодняшняя встреча могла показаться интересной.
— Не бойтесь, я часто обедаю здесь в компании деловых партнеров. Сегодня жарко как никогда.
— Да, вы правы. Такая жара толкает на необдуманные поступки. Вы очень рискуете, встречаясь со мной.
— У меня нет выбора. Вы получите данные с серверов одной оффшорной компании и пару видеозаписей. Но сначала мы пообедаем. Советую заказать лосось на пару под соусом терияки с легчайшим гуакомоле... здесь восхитительно готовят!
— Я не любитель кулинарной экзотики, — Чемезов захлопнул меню, — предпочитаю простую кухню без излишней помпезности.
— Тогда советую попробовать здешнюю уху. Традиционно и без помпезности. А о политике мы поговорим за чашечкой кофе.
Обед прошел в полном молчании. Закончив с горячим, перешли к кофе. Первым прервал молчание Чемезов.
— Мне не удалось проникнуть в сеть, слишком велика плата за вход для новичков. Но кое-что удалось узнать. Концепция изменений, она определяет то, что кажется нам случайным, в том числе и по военным операциям некоторых стран. Вам удалось узнать что-нибудь о компаниях, причастных к провокациям на границе?
— Я начну издалека. Вы знаете, люди привыкли к диванной войне, это стало для них новым «морским боем». Дешево, занимательно и сердито. Такой безопасный адреналин притупляет мозги и никто не предполагает, что война может прийти и в их комфортные домашние кинозалы. Никто не ждет изменений, время воспринимается большинством как данность, привязанная к кошельку. Виртуальное сознание. Поток информации искажает суть, что позволяет направлять события по заготовленному лекалу, оставаясь в тени вбросов откровенной лжи. Таков закон сетевых информационных войн, здесь ни реальность влияет на жизнь, а информация создает ее видимость.
— Вы доверяете своим источникам? — Чемезов непрерывно наблюдал за залом, боковым зрением фиксируя всех входящих и выходящих.
-Да, я уверен в них. Но я понимаю и то, что можно лгать друг другу, подмешивая яд в слова и заворачивая гниль в золотистые фантики. Но, знаете ли, ложь целому народу требует промышленного масштаба производства и отлаженной логистической цепочки. А это все — человеческие кадры.. Их нужно воспитать, вложить в головы новую модель миропонимания и минимизировать человеческое начало. А как же без этого? Только человек минимальный может тиражировать ложь с улыбкой праведника! Вот такая вот правда — эта ложь.
— Да, очевидное в наше время становится неудобным... всем хочется сохранить лицо, даше ценою шизофрении целой нации.
Чемезов знал, что следуя логике отрицания очевидного и раскручивания невероятного, отрицающий очевидные вещи преследует лишь одну задачу (если исключить его невменяемость) — направить линию развития событий по определенному сценарию, который и есть цель отрицания очевидного. Можно сколько угодно трубить о демократической Украине по всем самым демократическим уголкам задыхающегося от американской гегемонии мира, но подобная демократия напоминает лишь сломанную погремушку для пребывающего в старческом маразме (младенчестве?) человечества. Младенец успокоится простым погремушечным шумом, улыбнувшись беззубой улыбкой акулам либерализма, раздающим булочки, жвачки и прочие «вкусности» ничего не понимающей толпе. Толпа ринется к Российскому посольству, потому как с ее стороны телевизора БТР нагло нарушил территориальную целостность существующей только в ее воспаленном сознании страны. Но когда отрицаешь очевидное, нет нужды в правде. Хороший ракурс дает именно ту погремушку, которой можно сколь угодно долго трясти перед глазами человечества. Вот такая вот революция разума...
— Оглянитесь вокруг, — информатор кивнул в сторону сидящих вокруг людей, — здесь почти все думают только об одном — как получить удовольствие от изысканной кухни. Они тиражируют свое удовольствие в социальных сетях, даже не понимая, что это никому не интересно. Толпа виртуальных зевак поддакивает сильным в надежде прибиться к чужому успеху, но где-то на периферии этой идиллии живут люди, разгребающие чужие нечистоты. Они называют вещи своими именами, но это никому не нравится. Их считают безумцами и удаляют из друзей простым кликом мышки. Мир упростился, отношения теряют глубину. А есть еще пахари, как ни старомодно звучит это слово в нашем мире иллюзий. Кто-то рожает детей и мечтает о мире. А кто-то рушит мечты. На что готов пойти безумец, когда цель всей его жизни — управление хаосом? Но не является ли этот безумец обитателем того самого — темного пространства наших душ, которое мы старательно прячем и от самих себя, надевая маски любезности и великодушия. Где-то на окраине наших стран рвутся кассетные бомбы, но все, что большинство готово предпринять — это поделится картинкой в инстаграм.
— Да, но не все имеют и такую возможность, зарабатывая кусок хлеба, — Чемезов допил остывший кофе.
— И вы правы. Многие люди пока еще виртуально проживают новое нестабильное продажное настоящее. А виртуальный капитализм — сладкая конфетка для дураков, он не имеет ничего общего с зарабатыванием денег. Да и деньги можно зарабытывать по-разному. Кто-то впахивает на ферме сутками напролет, кто-то строит дома, а кто-то спекулирует на бирже. Капитализм капитализму рознь. Сознание молодежи поражено глянцем, но не всех и не до конца. Картинка — химическая реакция — жажда легкости. Проектируемый расклад эмоций. Играй на нем — сколько хочешь. Хоть в оранжевую, хоть в пурпурную революцию. Но время моего обеденного перерыва закончилось, а рассуждать о современности можно сколь угодно долго, лучше от этого она не станет. Лучше ее сделают лишь герои-одиночки, тайно или явно творящие добро, этакие Дон Кихоты ветряных мельниц обмана. В этой папке — все, что вам нужно. Не звоните мне, я сам выйду на новый контакт.
Информатор расплатился с официантом и покинул ресторан, оставив полковника Чемезова со странным чувством недосказанности.
Выйдя из ресторана, полковник Сергей Михайлович Чемезов направился к машине. Пришлось пройти пару кварталов — парковка в Москве задача не из легких. Но он думал о другом. Прорваться через идолов толпы — тяжелее, чем припарковаться в центре нашей столицы в час пик. Достучаться до сердца человека можно лишь тогда, когда тот открывает дверцы человеческому. Калейдоскопическое сознание потребителей массовой жвачки неспособно заглядывать внутрь себя и вырывать идолов глянцевой культуры, открывая дверцы простой человечности и вере, выстраивая целостную картину мира, освященного правдой. И такой потребитель всегда завязан на жадность, но жадность — она штука вредная, тиражирует грех и отрицает очевидное. Но когда отрицание выходит на уровень политики, оно превращается в игру. И становится стратегией подмен. Чемезов вспомнил одну цитату, она отпечаталась в сознании еще со времен обучения в Академии. «Отрицание в споре — это продукт полного противопоставления сторон. Отрицание очевидного — осознанное противопоставление сторон в конфликте интересов. При отсутствии физического увечья, не дающего возможность понять очевидное, стоит говорить о слабоумии. Но когда человек настаивает на собственной вменяемости, стоит подозревать целенаправленную провокацию группой лиц, заинтересованных в эскалации конфликта». «А ведь игру затеяли страшную, и счет идет на человеческие жизни» — подумал мужчина с горечью.
Сергей Михайлович сел в машину и нервно вжал педаль газа. Жара лишь усилилась и обжигающий ветер не приносил облегчения. Москва стояла в пробках, нетерпеливо фыркая в ожидании конца рабочего дня.
|
| |
| |
