Еврипид - древнегреческий поэт - трагик и драматург

Форум

Описание форума

Страница 1 из 1
1

Nikolay

Дата: Суббота, 26 Мар 2011, 15:53 | Сообщение # 1

Долгожитель форума

Группа: Заблокированные

Сообщений: 8926

Награды: 168

Репутация: 248

Статус:

ЕВРИПИД
(480 или 484 – 406 или 407 до н. э.)

- великий древнегреческий поэт-трагик, драматург и философ. В древности считался третьим великим трагиком античной Греции после Эсхила и Софокла.

Античные биографии Еврипида содержат в себе много вымысла: драматургические новшества поэта служили постоянной мишенью для насмешек комедии, которая в таких случаях прибегала к обычной в древности «клевете» по адресу самой личности («низкое» происхождение, физические недостатки, несчастная семейная жизнь и т. д.). Сын состоятельного саламинского землевладельца, сам — человек зажиточный, Евнрипид держался в стороне от общественной жизни и был одиноким мыслителем-книголюбом, отдававшимся исключительно драматическому творчеству, несмотря на то, что при жизни его трагедии не пользовались успехом: из 22 поставленных им тетралогий лишь 5 получили первый приз на афинских трагических состязаниях, последний раз — уже после его смерти. Интеллигент-одиночка, ум гораздо более критический, чем конструктивный, Еврипид идеологически не примыкал ни к одной из общественных группировок, но был целиком захвачен той волной критики старых ценностей, которая сопровождала разложение идеологии греческого государства-города после победы торгового капитала над землевладельческой аристократией и, возникнув в середине V в., вылилась в так наз. «софистическое» движение. Представители свободных профессий и высококвалифицированного ремесла являлись в Афинах преимущественными носителями индивидуалистических и секуляризационных настроений, исходивших из торговых городов греческих колоний. Идеологам этих социальных групп было свойственно отрицательное отношение к наследственной аристократии и старинной идеологии, оправдывавшей привилегии знати, к крупным собственникам, эксплоатирующим чужой труд — в противоположность одиночке, завоевывающему себе положение личными талантами. Идеи софистов — Протагора, Антифонта, Анаксагора — и других мыслителей V в. оказали сильное влияние на Еврипида, и он до конца жизни откликался на модные проблемы и теории, вкладывая соответствующие рассуждения в уста своих персонажей. В трагедиях Еврипида находили себе место размышления о вопросах гносеологии, сомнения в справедливости существующего миропорядка, резкая критика мифической традиции о богах и героях, полемика против укоренившихся представлений о прирожденной неравноценности знатных и незнатных, свободных и рабов, эллинов и варваров. Однако неосновательно радикальные мысли, излагаемые в трагедиях Еврипида, считать всегда убеждениями самого автора, который гораздо чаще ставит проблемы, чем разрешает их: жизнь скорее представляется ему иррациональным сплетением противоречий. Сочувствие угнетенным, суровое осуждение всего, что ведет к усилению страданий отдельной личности — неизменно характеризуют расплывчатые взгляды Еврипида, симпатиями которого обычно пользуются лишь производители-одиночки («автурги»). Если в начале Пелопоннесской войны он пишет патриотические пьесы, в которых прославляет Афины как страну-покровительницу всех преследуемых («Гераклиды», «Просительницы»), то в 415 он, выражая настроения среднего земледельческого класса, выступает с резким протестом против войны вообще, а в частности — против сицилийской экспедиции, к-рую подготовляла империалистическая демократия («Троянки»). В конце жизни Еврипид совершенно разочаровался в афинской демократии («Орест», 408) и переселился в Македонию, где и умер; враждебная полемика комедии не прекратилась и после смерти Еврипида («Лягушки» Аристофана), а самую смерть его изукрасили легендами о том, как он был «растерзан», по одной версии, собаками, а по другой — женщинами, мстившими «женоненавистнику».

Трагедии Еврипида, сохранившиеся полностью (с точными или приблизительными датами постановки): «Алкеста» (438), «Медея» (431), «Ипполит» (428), «Гераклиды» (в промежуток 430—428), «Андромаха» (приблизительно того же времени), «Гекуба» (около 425), «Просительницы» (незадолго до 421), «Геракл» (в промежуток 423—416), «Ион» (в промежуток 421—413), «Троянки» (415), «Ифигения в Тавриде» (вскоре после 415), «Электра» (413), «Елена» (412), «Финикиянки» (около 409), «Орест» (408), «Ифигения в Авлиде» (406, посмертно), «Вакханки» (тогда же) и драма сатиров «Киклоп» (неопредел. время); сохранившиеся произведения относятся преимущественно к позднему периоду его деятельности (первая тетралогия Еврипида была поставлена в 455); трагедия «Рес» уже в древности считалась подложной. Ряд недошедших полностью трагедий может быть восстановлен по большим связным отрывкам и многочисленным античным изложениям.

Творчество Еврипида многообразно и являет собой картину неустанных исканий, не поддающихся четкой периодизации. Афинская трагедия до Еврипида была драматизацией мифических сюжетов и в борьбе действующих сил развивала проблематику мифа; фигуры ее величавы и неподвижны, стиль отличается торжественностью. В отличие от своего старшего современника Софокла, который стремился к строгой архитектонике пьес, устраняя в трагедии ряд традиционных пережитков сакрального действа, Еврипид сохраняет многие элементы старинной священной игры, но деформирует ее по существу, приспособляя к новому индивидуалистическому мироощущению, отразившему кризис афинской демократии, распад общественных связей. Все нововведения Еврипида направлены к тому, чтобы монументальным фигурам, вознесенным над жизнью как воплощение высших, общеобязательных ценностей, придать более реалистический характер, усилить внутреннее и внешнее движение пьесы, приблизить стиль трагедии к уровню обыденной речи и создать новую проблематику мифа, отвечающую умственным интересам эпохи. А так как древние мифы, возникшие на почве феодальных, а иногда еще более первобытных общественных отношений, часто казались уже бессмысленными и нравственно отталкивающими, надлежало либо искать в сокровищнице греческих преданий новый материал, поддающийся желательному оформлению, либо совершенно перераспределить свет и тени в старых сюжетах.

Во многих пьесах Еврипида в центре внимания — трагедия личности, ее внутренняя борьба, становящаяся иногда одной из значительных пружин в динамике действия. Этот момент, намеченный Эсхилом и использованный им в титаническом плане («Прометей»), Еврипид переносит в план человеческий. Он первый в европейской литературе ставит проблемы женской психологии и динамики страсти. Таковы образы: Медеи, которая всем пожертвовала для своего мужа и, будучи предана им, не только губит свою соперницу, но и убивает собственных детей, для того чтобы покарать его самым жестоким образом («Медея»); Гекубы, которая терпит всевозможные унижения, переносит гибель дочери, зарезанной для умилостивления тени врага, пока у нее остается надежда на то, что единственный оставшийся в живых сын когда-нибудь отомстит за нее, но когда и этот сын оказывается вероломно убитым, жестоко мстит его убийце («Гекуба»). Богатый материал в этом направлении Е. находит, используя запретную прежде в трагедии тему эротики. Первое пробуждение любви в сердце юноши («Андромеда»), страсть замужней женщины к гостю («Сфенебея») или пасынку («Ипполит»), противопоставленная суровой чистоте мужчины, рассказ о царевне, соблазненной прислужником («Критянки»), любовь к покойнику («Протесилай»), трагические конфликты на почве гомосексуализма («Хрисипп»), кровосмешения («Эол») — открывали широкие перспективы для углубленного психологического анализа. Это введение запретного материала вызвало жестокое осуждение современников и создало Е. репутацию «женоненавистника», хотя упомянутым фигурам в трагедиях Е. можно противопоставить ряд героинь, добровольно идущих на смерть ради спасения своих близких, родных, всей Эллады: Алкеста («Алкеста»), Макария («Гераклиды»), Эвадна («Просительницы»), Ифигения («Ифигения в Тавриде»). Отход от монументальных фигур старой трагедии подчеркивается и чисто театральными средствами: на сцене появляются герои в виде нищих в лохмотьях («Телеф»), физически разбитые («Беллерофонт», «Ипполит»), дряхлые старики, визжащие дети.

Трагедии Еврипида на старые сюжеты, использованные предшествующими поэтами, представляют собою нередко суровую критику религиозных и нравственных идей, заложенных в древних мифах. В «Электре» и «Оресте» (где есть возможность сравнить трактовку мифа Еврипида с разработкой его Эсхилом и Софоклом) все изменения фабулы направлены к тому, чтобы лишить действующих лиц героического ореола, представить матереубийство Ореста возможно более низким и отвратительным и осудить бога, внушившего Оресту подобный поступок. Гомеровские герои систематически снижаются в «Троянках», герои фиванского цикла — в «Финикиянках». Элементы критики мифа с точки зрения новых представлений о нравственности встречаются почти во всех сохранившихся пьесах Еврипида (особняком стоят патриотические пьесы); даже предсмертная трагедия «Вакханки», — воспроизведение старинных форм дионисийского ритуала, в котором многие исследователи хотят усмотреть отказ от критической позиции в пользу наивной веры, — содержит в себе моменты нравственного осуждения мифа. Выпады против богов (теме богоборчества была посвящена трагедия «Беллерофонт») обычно производятся весьма осторожно и внешне иногда как будто опровергаются развязкой, к-рая соответствует мифической традиции, но по существу остаются не опровергнутыми: другого пути у Еврипида не было, т. к. изменить развязку он не мог и всегда должен был остерегаться опасного обвинения в «нечестии».

Снижение трагических характеров и сознательную дисгармонию между сюжетом и разрушающей его критикой Е. компенсирует сценическими и музыкальными эффектами, остротой неожиданных ситуаций и сложностью интриги. Нагнетание ужаса и трогательные сцены, реалистическое изображение физических страданий, безумия и умирания, «узнавание» родных, из к-рых один уже готовился убить другого, — все это характерно для Еврипида. Некоторые пьесы построены исключительно на интриге, которая отныне должна заменять сюжетное движение мифа (напр. «Ион»), а в позднейших трагедиях нередко вводится элемент приключений («Елена», «Ифигения в Тавриде», «Андромеда») с использованием при этом и эротического момента и обязательным благополучным окончанием. В этих пьесах Еврипида предвосхищает сюжетное построение позднейшей («буржуазной») комедии и романа; от мифических фигур остаются лишь имена.

В структурном отношении трагедии Еврипида также весьма разнообразны. Он любит внезапные переломы, трагизм иррационального, пассивных героев, становящихся игрушкой в руках враждебных сил; так, в «Геракле» в середине пьесы на сцену спускается посланная Герой богиня безумия, для того чтобы Геракл собственноручно убил свою семью, только что спасенную им от смерти. Трагедия распадается на эпизоды («Гекуба», «Андромаха», «Геракл», «Троянки», «Финикиянки»), из которых каждый может иметь самостоятельную перипетию и катастрофу и которые иногда внутренне не связаны и объединены лишь пассивной личностью героя. Но наряду с этим встречается и строго концентрическое построение пьес. При всем разнообразии архитектоники некоторые конструктивные элементы оказываются весьма устойчивыми. Почти все трагедии Е. начинаются с пролога, к-рый произносится каким-либо из персонажей пьесы или божеством, связанным с ее действием, и содержит обычно сюжетные предпосылки трагедии, как-то: прошлое героев, указание на место действия и его основные моменты. Пролог был нужен поэту в тех случаях, когда он, разрабатывая популярные мифы, останавливался на малоизвестной или созданной им самим версии, но служил и прелюдией к драме в смысле создания необходимого настроения у зрителя. Еврипид стремится сделать пролог самостоятельным, отрывая его от драмы и начиная действие лишь после него. Ряд трагедий заканчивается тем, что над сценой появляется божество (deus ex machina), которое изъясняет грядущую судьбу героев, устанавливает связанные с мифом культы и т. п. Это — пережиток старинного ритуального действа, которым он дорожил как сценическим эффектом и драматургическим приемом для развязки запутанных положений и возвращения переработанного сюжета в русло мифической традиции, — как бы эпилог трагедии. Диалог ведется с применением приемов модной риторики, особенно в сценах «словесных состязаний» («агонов»), где вступившие в борьбу стороны обмениваются длинными речами. Эти сцены служат рупором для софистических теорий. Заметно стремление приблизить язык трагедии к язык художественной прозы. При перенесении центра тяжести на психологию героев или интригу, хор принимает сравнительно малое участие в развитии действия, но музыкальная сторона трагедии значительно усложняется как по линии хоровых партий, так и в смысле введения дуэтов и сольных арий актеров, с приближением к новым музыкальным формам, развившимся в конце V века.

Еврипид жил на пороге новой эпохи. Его новшества, вызывавшие резкую оппозицию литературных староверов, были восприняты последующими поколениями, и Аристотель назвал его «самым трагическим» из драматургов. После окончательной победы торгового капитала и распада государства-города критическая сторона трагедий Еврипида и сохраненные им пережитки священной игры потеряли актуальность, но эротические темы, психологический анализ, приемы построения интриги, риторическое ведение диалога, целый ряд сюжетов и характеров, впервые введенных Еврипидом, стали прочным достоянием позднейшей драмы и, разветвляясь по трагедии и эллинистической комедии, перешли в Рим, а оттуда — в западно-европейскую драму. В результате, от его наследия сохранилось гораздо больше и цельных пьес и отрывков, чем от других корифеев греческой трагедии, а в песках Египта и поныне продолжают открывать более или менее значительные части трагедий Еврипида.
(По материалам Литературной энциклопедии, http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_literature/1786/Еврипид)
***

Еврипид. Скульптура IV в. до н. э.

АФОРИЗМЫ

А разве есть
На свете что милей семьи, где с мужем
Живет жена согласно.
***

Все должно быть общим между друзьями.
***

Да, как ни дорога нам жизнь, одно еще дороже: правоты сознанье.
***

Если ты ценишь свою жизнь, помни, что и другие не меньше ценят свою.
***

Как нельзя порицать за невольный проступок, так нельзя и хвалить за вынужденное благодеяние.
***

Когда божество хочет наказать человека, оно прежде всего лишает его рассудка.
***

Когда двое говорят и один из них сердится, - тот кто уступает - умнее.
***

Король должен помнить три вещи: что он управляет людьми, что он обязан управлять ими согласно с законами, что он не вечно будет управлять.
***

Любовь - это все, что у нас есть, и только любовью мы можем помочь друг другу.
***

Не может быть добрым рожденный от злого отца.
***

Неразумен тот, кто больше стремится иметь богатство и силу, чем добрых друзей.
***

Нет худжего зла, чем дурная женщина, и нет лучшего блага, чем хорошая.
***

От дара подлых рук добра не жди.
***

От малой искры до пожара
Людей язык доводит...
***

Прекрасно сказано, что в споре двух сторон
Суд обе стороны обязан выслушать.
***

Твердо зная лучший путь, мы избираем худший.
***

Тот лучший пророк, кто пророчит хорошее.
***

Хорошо быть богатым, хорошо быть сильным, но лучше всего - иметь много любящих друзей.
***

Прикрепления: 5270783.jpg (81.5 Kb) · 0314369.jpg (15.1 Kb)

Редактор журнала "Азов литературный"

Nikolay

Дата: Суббота, 26 Мар 2011, 15:55 | Сообщение # 2

Долгожитель форума

Группа: Заблокированные

Сообщений: 8926

Награды: 168

Репутация: 248

Статус:

М.И. Никола

ЕВРИПИД

Еврипид (ок. 480 - 406 гг. до н.э.) - последний в ряду великих трагических поэтов Древней Греции. Биографические данные об Еврипиде скудны и противоречивы. Он родился на острове Саламине, как утверждают древние «Жизнеописания», в день Саламинской победы, когда на остров выселились многие жители Афин на время нашествия персов. Однако это сообщение подвергают сомнению, усматривая в нем нарочитое стремление связать всех трех трагиков с Саламинской победой. Более достоверной полагают дату 484 г. до н.э., отмеченную в "Паросской хронике". Аристофан в своей комедии "Женщины на празднике Фесмофорий" утверждает, что матерью Еврипида была торговка зеленью. Позднейший же биограф Филохор отрицает это. Более надежные источники сообщают, что поэт происходил из знатного рода и одно время даже служил при храме Аполлона Зостерия. Известно, что он получил хорошее образование: учился у философов Протагора и Анаксагора, дружил с философами Архилаем и Продиком, был владельцем обширной библиотеки. В отличие от Эсхила и Софокла, более склонный к уединенной творческой жизни, Еврипид непосредственного участия в общественной жизни не принимал. Однако произведения драматурга содержат обильные отклики на острые вопросы современности. При этом позиция автора, равно как и эстетические установки его, нередко вступает в полемику с традицией, что вызвало недовольство многих современников. Так, к примеру, Аристофан не раз пародировал и высмеивал его трагедии, задевая при этом и личную жизнь поэта. К примеру, в уже упомянутой комедии "Женщины на праздники Фесмофорий" Аристофан представил заговор женщин, вознамерившихся растерзать Еврипида за то, что он клевещет на них, выводя в своих трагедиях в крайне неприглядном свете. При этом Аристофан намекает на неверность жены поэта и т.д. Вероятно, в итоге вокруг Еврипида сложилась крайне неблагоприятная обстановка, вследствие чего он в конце жизни покинул Афины. После кратковременного пребывания в фессалийской Магнесии Еврипид поселился в Македонии, где и умер в 406 г. до н.э. Злобная молва окружила сплетнями даже смерть поэта: согласно одной версии, он будто бы был растерзан собаками, в соответствии с другой - растерзан женщинами (явное влияние комедии Аристофана). Не понятый современниками и обиженный ими, Еврипид в последующие века приобрел славу великого трагика, подготовившего искусство новой драмы.

Известно, что за всю жизнь Еврипид одержал лишь пять первых побед (и то одну посмертно), хотя написал и поставил большое количество произведений (ему приписывается от 75 до 98 драматических сочинений); до нас же дошло лишь 18 пьес Еврипида. Только немногие из произведений могут быть точно датированы и относятся преимущественно к периоду между 438 и 406 г. до н.э., совпадающему по времени с периодом творчества Софокла; умерли поэты также в один год. Однако драматургия их содержит принципиальные различия, на которые указывал еще Аристотель в XXV главе своей "Поэтики". Здесь он приводит слова, якобы сказанные самим Софоклом, о том, что "сам он изображает людей, какими они должны быть, а Еврипид такими, каковы они есть". Это свидетельство в известной мере может служить ключом к пониманию новаторства Еврипида.

Действительно, Эсхил, а позднее Софокл придали трагедии высокий героический характер: их центральные положительные персонажи выступали героями идеальными, образцами гражданской доблести, носителями нравственных добродетелей. В своих произведениях они защищали идейные основы полиса, провозглашали незыблемость общественных норм и традиций, воспевали умение подчинить личные интересы интересам общества, и поэтому их театр воспринимался греками как школа нравов, школа воспитания гражданских добродетелей. Еврипид же в большей степени отразил наступление кризиса афинской демократии, разложение полисной морали, усиление индивидуализма. Главным образом затянувшаяся, тяжелая для афинян Пелепоннесская война обострила все противоречия афинского рабовладельческого общества: от противоречий между рабами и свободными до противоречий между Афинами и их союзниками. Сказывалось и воздействие распространившихся к тому времени философских учений: софистики, нравственной философии Сократа, материализма Демокрита. Эти разные по своему содержанию философские учения в совокупности своей будили мысль современников, воспитывали скептическое отношение к прежним догматам, нормам и представлениям, утверждали силу и значимость индивидуума.

Закономерным образом в новых исторических условиях Еврипида интересует прежде всего отдельный, частный человек, сфера его личной, а не общественной жизни. В соответствии с подобным смещением угла зрения обязательное для трагедии столкновение человека с противоборствующими силами Еврипид переносит в плоскость человеческой души, изображая конфликт человека с самим собой. Поступки, а как следствие, их несчастья и страдания у героев обычно вытекают из их собственных характеров. Таким образом, в сравнении со своими предшественниками, Еврипид в большей мере концентрирует внимание на изображении внутреннего мира героев. Драматург создает ряд многообразных характеров, рисуя различные душевные порывы, противоречивые состояния, вскрывая их закономерность и неминуемость трагической развязки. Зритель присутствует при тончайших душевных переживаниях героев и открывает для себя сложность человеческой природы. Акцент на изображении психологии персонажей приводит к второстепенности драматической интриги. Еврипид уже не уделяет столько внимания построению действия, как, скажем, Софокл, хотя драматические конфликты в его пьесах остры и напряженны. Но обратим, к примеру, внимание на начала и концы его драм. Нередко в прологе Еврипид не только дает завязку трагедии, но и рассказывает заранее ее главное содержание, чтобы в результате переключить внимание зрителя с интриги на ее психологическое развитие. Показательны также и концовки еврипидовских драм. Он пренебрегает естественным развитием и завершенностью действия и поэтому в финале часто предлагает внезапную, внешнюю, искусственную развязку, обычно связанную с вмешательством божества, появляющегося на специальной театральной машине ("эореме"). Поэтому не случайно впоследствии подобный прием разрешения действия стал именоваться "deus ex machina" ("бог из машины").

Самая известная трагедия Еврипида - "Медея" (431 г. до н.э.).

На первый взгляд кажется, что драма, как и соответствовало традиции, написана на мифологический сюжет. Однако примечательно, что драматург избирает тот фрагмент мифа, когда героическое прошлое героев позади, и изображает личную, семейную драму. Перед нами горе одинокой, обманутой, покинутой женщины. Еврипид одним из первых обратился к изображению любовного конфликта в драме и сделал любовную страсть движущим мотивом событий. В "Антигоне" Софокла был создан яркий женский характер и присутствовала тема любви (линия Антигоны и Гемона), однако как второстепенная и несамодовлеющая, подчиненная выбору гражданской позиции героев. Для Медеи же ее страсть - главная основа жизни. В жертву своей страсти она принесла близких, родину, доброе имя, однако после ряда лет совместной жизни Ясон вероломно пренебрег ею ради низкого расчета:

Все, что имела я, слилось в одном,
И это был мой муж, - и я узнала,
Что этот муж - последний из людей.
(Ст. 227-229, пер. И. Анненского)

Героиня не считает свою участь исключительной, она высказывает горестные размышления о подчиненной, зависимой судьбе женщины, ее беззащитности и бесправии:

Да, между тех, уто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим, и недешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб...
(Ст. 230-234).

Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза приходится постылым.
(Ст. 243-246).

Однако сама Медея в соответствии с природой и цельностью своего характера не способна мириться с унижением. с той же силой, что любила, начинает она ненавидеть Ясона и искать способ мщения ему. На идею детоубийства ее окончательно наталкивает встреча с бездетным афинским царем Эгеем. В беседе с ним она понимает, как страдает бездетный мужчина, и решается отнять у Ясона самое дорогое. Но этот удар одновременно направлен и против нее самой, поэтому не сразу и со страшной мукой решается Медея на этот шаг. Несколько раз меняет героиня свое намерение, противоречивые чувства борются в ней, и все-таки постепенно страшное решение вызревает в ней (ст. 1020-1080).

До Еврипида преобладала версия мифа, согласно которой детей убивали разгневанные коринфяне, узнав о смерти своего царя и молодой царевны. Еврипид предоставил это осуществить самой героине, убедительно показав, что, как ни страшно это деяние, Медея, принадлежащая к натурам гордым, могучим, не способным прощать обиды, могла это совершить. Зритель не может принять и простить Медее ее поступка, но понимает, кем и как она была доведена до преступления. Отступления от традиционных мифологических версий нередко встречаются в трагедиях Еврипида. За этим ощутима определенная тенденция: для Еврипида миф - не священная история народа, а материал для творчества. По сути дела, Еврипид стесняет рамки мифа: новое социально-бытовое содержание его трагедий вступает в противоречие со старой мифологической формой. По существу, Еврипиду нужно было бы отказаться от мифа, но это было бы слишком смелым и решительным нарушением традиции, однако он, безусловно, приблизил разрушение мифологической основы трагедии.

Искусственное положение занимает в трагедиях Еврипида также хор. В соответствии с традицией хоровые партии сохранены, но хор не включен в действие органично. Так, к примеру, он присутствует при таких поступках и речах персонажей, которые принято скрывать от посторонних. Так, Медея рассказывает хору о своем намерении убить детей; слушающий ее хор потрясен, говорит о том, что надо вмешаться, воспрепятствовать ее намерению, однако, естественно, ничего не предпринимает, иначе не было бы и трагедии. Лирический элемент трагедии, выраженный в песнях хора, утрачивает у Еврипида былое значение, и на первый план выдвигается драматическая игра персонажей, их действия, поступки. Показательно, что в соответствии с этим Еврипид переносит лирическую часть на действующих лиц: он вводит так называемые монодии, арии действующих лиц, которые сопровождались также выразительной пластикой и создавали высокий художественный эффект.

Большое значение в трагедиях Еврипида имеют монологи и диалоги. Нередко это диалог-спор, диалог-поединок. Еврипид любит словесные состязания героев в речах, выявляющие их сущность. Язык Еврипида приближен к разговорной речи и лучше приспособлен для живых диалогов. Наиболее яркие монологи встречаются опять же в "Медее". в некоторых из них Еврипид разоблачает порочную аргументацию софистов-ловкачей (ст. 522-576). Многократные отклики Еврипида на современные философские течения создали ему репутацию "философа на сцене".
Показательно также изображение богов в трагедиях Еврипида. Ощущается скептицизм к ним, унаследованный от софистов. Так, герой трагедии "Беллерофонт" принимает решение убедиться, существуют ли боги, и с этой целью взлететь на небо. Сомнения же его связаны с характером жизни на земле: обилием насилия и неправды. Однако многие действия богов Еврипид также изображает противоречащими нравственности. Так, Афродита губит Ипполита и Федру из чувства мелкой личной злобы, а Артемида не спасает своего любимца, лишь утешая его перед смертью (трагедия "Ипполит"). Гера насылает на Геракла безумие и делает его убийцей своей семьи ("Геракл").

Воздействие софистической философии на творчество Еврипида проявилось также в отношении поэта к рабству. во многих своих трагедиях он вывел на сцену раба, что было новшеством ("Елена", "Ион", "Гекуба", "Троянки"). В ряде трагедий Еврипид развивает мысль о том, что рабство есть несправедливость и насилие ("Гекуба", "Троянки"), оно противоречит естественной природе людей и чаще всего является следствием превратностей судьбы. Еврипид показывает, что рабство унижает и развращает человека, развивает его дурные наклонности.

Можно сказать, что в творчестве Еврипида наметились два пути для дальнейшего развития драмы:

1. От трагедий "Медея", "Ипполит" и др. - в сторону патетической, пафосной трагедии, трагедии больших и сильных, порой патологических страстей. Наиболее яркими выразителями этой линии позднее станут Сенека, Расин и др.

2. От трагедий "Ион", "Елена" и др., где впервые встречаются мотивы потерянного и найденного ребенка и т.д., - в сторону бытовой драмы, пьесы с бытовым сюжетом, будничными персонажами. Через бытовую комедию Менандра этот путь ведет к Плавту, а через него к Мольеру и т.д.

Творчество Еврипида имело большое значение для последующего развития мировой драмы: сюжеты, образы, искусство монолога и диалога, своеобразие композиции и т.д. обогатили мировую драму в процессе ее развития.
(Зарубежные писатели. Биобиблиографический словарь. Ч. 1. - М., 1997. - С. 310-313)
***

ЕВРИПИД

ИОН

Перевод Иннокентия Анненского
(Отрывок из явления первого)

Гермес:

Старинный кров бессмертных - небеса, -
Лоснящий медью плеч Атлант когда-то
Родил с богиней Майю: это мать
Моя была, отец мой - Зевс великий.
И это я, слуга бессмертных, в Дельфы
Пришел, где Феб, заняв срединный храм,
И что теперь творится, и что будет,
Размеренной вещает речью. Есть
В Элладе славный город: в честь Паллады,
Сверкающей копьем, он наречен.
Там Аполлон принудил к браку дочь

10. Креусу Эрехтея, под навесом
Той северной скалы, где кремль стоит...
(Ск_а_лам тем имя "Долгих" дали люди.)
Не знал отец, что дочь его, царевна,
От Феба носит бремя; так желал
Сам Аполлон. Когда ж настало время,
Родив в чертогах сына, нежный плод
Под ту же сень, где сочеталась с богом,
Царевна отнесла и на смерть сына-
Малютку обрядила: в закругленной
Положен он корзинке крепкой был...

20. Был соблюден и дедовский обычай
Царевною: рожденного землей
Когда беречь давала Аглавридам
Кронида дочь, она на помощь им
Двух змей еще приставила к ребенку;
С тех пор в Афинах золоченых змей
На шею надевают детям. Этот
Девичий свой убор надев на сына,
Царевна с ним простилась. А ко мне
Взмолился брат: "Ты знаешь край, конечно,

30. Людей тех самородных, край Афины,
Возьми же - там, в пещере, есть дитя,
Рожденное недавно, - там, в корзинке
С его приданым детским, - ты малютку
К святилищу дельфийскому снеси
И положи у входа - это сын мой;
Об остальном я позабочусь сам".
И вот, в угоду брату, колыбель
Плетеную я поднял и малютку
Оставил перед входом в Фебов храм,
Убежище из прутьев приоткрывши,

40. Чтоб там дитя заметили.
И вслед
На небо въехал Гелий, а к порогу
Святилища, гляжу, идет жена...
И уж войти готова в храм, но взор
Роняет на младенца и дивится:
Неужто же кто из девиц дерзнул
Мучений плод подкинуть тайно богу?
"Подальше же младенца от святыни!"
Но слезы растопили сердце ей,
И сыну Феб помог остаться в храме.
Он Пифией был вскормлен, хоть она

50. Не знала, что ребенок этот Фебов,
И матери его не знала; также
И он не знает, кто родил его.
Пока малюткой был он, с алтарей
Питаясь, тут он и играл на воле,
А как подрос, дельфийцы сторожить
Сокровища назначили его,
И он, храмовник верный, в божьем доме
И посейчас живет, от всех почтен.
Креуса ж, мать его, за Ксуфа вышла;
И вот как это было: меж афинян
И жителей Евбеи, что слывут

60. Народом Халкодонта, разлилась
Враждебная пучина. Ксуф к Афинам
На помощь поспешает, и рука
Царевны их и царский сан ему
Наградою явились. Сам он не был
Из племени афинян, - Эолид
И Зевсов внук, он родился в Ахайе.
Детей у Ксуфа нет, а уж давно
Женат он на Креусе. В Дельфы их
И привело горячее желанье
Иметь детей. А Локсий вел к тому,
Должно быть, дело, - это все мне ясно.
При входе в храм он Ксуфу своего

70. Пристроит в сыновья, чтобы в Афинах
Он и Креусой признан был, и все,
Что следует ему, из рук их принял,
А Фебов брак остался бы в тени.
(И эллины на азиатский берег
Перенесут царя Иона имя...)
Здесь лавров сень я вижу; и она
Меня сейчас укроет, с сыном Феба
Что сделалось, узнать хочу. Он пыль
С ворот смести собрался веткой лавра
При входе в храм дельфийца... Назовут

80. Его "Ион", и это имя я
Придумал из богов Иону первый...
(Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 2. «Литературные памятники». - М., Наука, Ладомир, 1999)
***

Прикрепления: 2108973.gif (28.7 Kb)

Редактор журнала "Азов литературный"

Еврипид - древнегреческий поэт - трагик и драматург

Страница 1 из 1
1