М.И. Никола
ЕВРИПИД
Еврипид (ок. 480 - 406 гг. до н.э.) - последний в ряду великих трагических поэтов Древней Греции. Биографические данные об Еврипиде скудны и противоречивы. Он родился на острове Саламине, как утверждают древние «Жизнеописания», в день Саламинской победы, когда на остров выселились многие жители Афин на время нашествия персов. Однако это сообщение подвергают сомнению, усматривая в нем нарочитое стремление связать всех трех трагиков с Саламинской победой. Более достоверной полагают дату 484 г. до н.э., отмеченную в "Паросской хронике". Аристофан в своей комедии "Женщины на празднике Фесмофорий" утверждает, что матерью Еврипида была торговка зеленью. Позднейший же биограф Филохор отрицает это. Более надежные источники сообщают, что поэт происходил из знатного рода и одно время даже служил при храме Аполлона Зостерия. Известно, что он получил хорошее образование: учился у философов Протагора и Анаксагора, дружил с философами Архилаем и Продиком, был владельцем обширной библиотеки. В отличие от Эсхила и Софокла, более склонный к уединенной творческой жизни, Еврипид непосредственного участия в общественной жизни не принимал. Однако произведения драматурга содержат обильные отклики на острые вопросы современности. При этом позиция автора, равно как и эстетические установки его, нередко вступает в полемику с традицией, что вызвало недовольство многих современников. Так, к примеру, Аристофан не раз пародировал и высмеивал его трагедии, задевая при этом и личную жизнь поэта. К примеру, в уже упомянутой комедии "Женщины на праздники Фесмофорий" Аристофан представил заговор женщин, вознамерившихся растерзать Еврипида за то, что он клевещет на них, выводя в своих трагедиях в крайне неприглядном свете. При этом Аристофан намекает на неверность жены поэта и т.д. Вероятно, в итоге вокруг Еврипида сложилась крайне неблагоприятная обстановка, вследствие чего он в конце жизни покинул Афины. После кратковременного пребывания в фессалийской Магнесии Еврипид поселился в Македонии, где и умер в 406 г. до н.э. Злобная молва окружила сплетнями даже смерть поэта: согласно одной версии, он будто бы был растерзан собаками, в соответствии с другой - растерзан женщинами (явное влияние комедии Аристофана). Не понятый современниками и обиженный ими, Еврипид в последующие века приобрел славу великого трагика, подготовившего искусство новой драмы.
Известно, что за всю жизнь Еврипид одержал лишь пять первых побед (и то одну посмертно), хотя написал и поставил большое количество произведений (ему приписывается от 75 до 98 драматических сочинений); до нас же дошло лишь 18 пьес Еврипида. Только немногие из произведений могут быть точно датированы и относятся преимущественно к периоду между 438 и 406 г. до н.э., совпадающему по времени с периодом творчества Софокла; умерли поэты также в один год. Однако драматургия их содержит принципиальные различия, на которые указывал еще Аристотель в XXV главе своей "Поэтики". Здесь он приводит слова, якобы сказанные самим Софоклом, о том, что "сам он изображает людей, какими они должны быть, а Еврипид такими, каковы они есть". Это свидетельство в известной мере может служить ключом к пониманию новаторства Еврипида.
Действительно, Эсхил, а позднее Софокл придали трагедии высокий героический характер: их центральные положительные персонажи выступали героями идеальными, образцами гражданской доблести, носителями нравственных добродетелей. В своих произведениях они защищали идейные основы полиса, провозглашали незыблемость общественных норм и традиций, воспевали умение подчинить личные интересы интересам общества, и поэтому их театр воспринимался греками как школа нравов, школа воспитания гражданских добродетелей. Еврипид же в большей степени отразил наступление кризиса афинской демократии, разложение полисной морали, усиление индивидуализма. Главным образом затянувшаяся, тяжелая для афинян Пелепоннесская война обострила все противоречия афинского рабовладельческого общества: от противоречий между рабами и свободными до противоречий между Афинами и их союзниками. Сказывалось и воздействие распространившихся к тому времени философских учений: софистики, нравственной философии Сократа, материализма Демокрита. Эти разные по своему содержанию философские учения в совокупности своей будили мысль современников, воспитывали скептическое отношение к прежним догматам, нормам и представлениям, утверждали силу и значимость индивидуума.
Закономерным образом в новых исторических условиях Еврипида интересует прежде всего отдельный, частный человек, сфера его личной, а не общественной жизни. В соответствии с подобным смещением угла зрения обязательное для трагедии столкновение человека с противоборствующими силами Еврипид переносит в плоскость человеческой души, изображая конфликт человека с самим собой. Поступки, а как следствие, их несчастья и страдания у героев обычно вытекают из их собственных характеров. Таким образом, в сравнении со своими предшественниками, Еврипид в большей мере концентрирует внимание на изображении внутреннего мира героев. Драматург создает ряд многообразных характеров, рисуя различные душевные порывы, противоречивые состояния, вскрывая их закономерность и неминуемость трагической развязки. Зритель присутствует при тончайших душевных переживаниях героев и открывает для себя сложность человеческой природы. Акцент на изображении психологии персонажей приводит к второстепенности драматической интриги. Еврипид уже не уделяет столько внимания построению действия, как, скажем, Софокл, хотя драматические конфликты в его пьесах остры и напряженны. Но обратим, к примеру, внимание на начала и концы его драм. Нередко в прологе Еврипид не только дает завязку трагедии, но и рассказывает заранее ее главное содержание, чтобы в результате переключить внимание зрителя с интриги на ее психологическое развитие. Показательны также и концовки еврипидовских драм. Он пренебрегает естественным развитием и завершенностью действия и поэтому в финале часто предлагает внезапную, внешнюю, искусственную развязку, обычно связанную с вмешательством божества, появляющегося на специальной театральной машине ("эореме"). Поэтому не случайно впоследствии подобный прием разрешения действия стал именоваться "deus ex machina" ("бог из машины").
Самая известная трагедия Еврипида - "Медея" (431 г. до н.э.).
На первый взгляд кажется, что драма, как и соответствовало традиции, написана на мифологический сюжет. Однако примечательно, что драматург избирает тот фрагмент мифа, когда героическое прошлое героев позади, и изображает личную, семейную драму. Перед нами горе одинокой, обманутой, покинутой женщины. Еврипид одним из первых обратился к изображению любовного конфликта в драме и сделал любовную страсть движущим мотивом событий. В "Антигоне" Софокла был создан яркий женский характер и присутствовала тема любви (линия Антигоны и Гемона), однако как второстепенная и несамодовлеющая, подчиненная выбору гражданской позиции героев. Для Медеи же ее страсть - главная основа жизни. В жертву своей страсти она принесла близких, родину, доброе имя, однако после ряда лет совместной жизни Ясон вероломно пренебрег ею ради низкого расчета:
Все, что имела я, слилось в одном,
И это был мой муж, - и я узнала,
Что этот муж - последний из людей.
(Ст. 227-229, пер. И. Анненского)
Героиня не считает свою участь исключительной, она высказывает горестные размышления о подчиненной, зависимой судьбе женщины, ее беззащитности и бесправии:
Да, между тех, уто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим, и недешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб...
(Ст. 230-234).
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза приходится постылым.
(Ст. 243-246).
Однако сама Медея в соответствии с природой и цельностью своего характера не способна мириться с унижением. с той же силой, что любила, начинает она ненавидеть Ясона и искать способ мщения ему. На идею детоубийства ее окончательно наталкивает встреча с бездетным афинским царем Эгеем. В беседе с ним она понимает, как страдает бездетный мужчина, и решается отнять у Ясона самое дорогое. Но этот удар одновременно направлен и против нее самой, поэтому не сразу и со страшной мукой решается Медея на этот шаг. Несколько раз меняет героиня свое намерение, противоречивые чувства борются в ней, и все-таки постепенно страшное решение вызревает в ней (ст. 1020-1080).
До Еврипида преобладала версия мифа, согласно которой детей убивали разгневанные коринфяне, узнав о смерти своего царя и молодой царевны. Еврипид предоставил это осуществить самой героине, убедительно показав, что, как ни страшно это деяние, Медея, принадлежащая к натурам гордым, могучим, не способным прощать обиды, могла это совершить. Зритель не может принять и простить Медее ее поступка, но понимает, кем и как она была доведена до преступления. Отступления от традиционных мифологических версий нередко встречаются в трагедиях Еврипида. За этим ощутима определенная тенденция: для Еврипида миф - не священная история народа, а материал для творчества. По сути дела, Еврипид стесняет рамки мифа: новое социально-бытовое содержание его трагедий вступает в противоречие со старой мифологической формой. По существу, Еврипиду нужно было бы отказаться от мифа, но это было бы слишком смелым и решительным нарушением традиции, однако он, безусловно, приблизил разрушение мифологической основы трагедии.
Искусственное положение занимает в трагедиях Еврипида также хор. В соответствии с традицией хоровые партии сохранены, но хор не включен в действие органично. Так, к примеру, он присутствует при таких поступках и речах персонажей, которые принято скрывать от посторонних. Так, Медея рассказывает хору о своем намерении убить детей; слушающий ее хор потрясен, говорит о том, что надо вмешаться, воспрепятствовать ее намерению, однако, естественно, ничего не предпринимает, иначе не было бы и трагедии. Лирический элемент трагедии, выраженный в песнях хора, утрачивает у Еврипида былое значение, и на первый план выдвигается драматическая игра персонажей, их действия, поступки. Показательно, что в соответствии с этим Еврипид переносит лирическую часть на действующих лиц: он вводит так называемые монодии, арии действующих лиц, которые сопровождались также выразительной пластикой и создавали высокий художественный эффект.
Большое значение в трагедиях Еврипида имеют монологи и диалоги. Нередко это диалог-спор, диалог-поединок. Еврипид любит словесные состязания героев в речах, выявляющие их сущность. Язык Еврипида приближен к разговорной речи и лучше приспособлен для живых диалогов. Наиболее яркие монологи встречаются опять же в "Медее". в некоторых из них Еврипид разоблачает порочную аргументацию софистов-ловкачей (ст. 522-576). Многократные отклики Еврипида на современные философские течения создали ему репутацию "философа на сцене".
Показательно также изображение богов в трагедиях Еврипида. Ощущается скептицизм к ним, унаследованный от софистов. Так, герой трагедии "Беллерофонт" принимает решение убедиться, существуют ли боги, и с этой целью взлететь на небо. Сомнения же его связаны с характером жизни на земле: обилием насилия и неправды. Однако многие действия богов Еврипид также изображает противоречащими нравственности. Так, Афродита губит Ипполита и Федру из чувства мелкой личной злобы, а Артемида не спасает своего любимца, лишь утешая его перед смертью (трагедия "Ипполит"). Гера насылает на Геракла безумие и делает его убийцей своей семьи ("Геракл").
Воздействие софистической философии на творчество Еврипида проявилось также в отношении поэта к рабству. во многих своих трагедиях он вывел на сцену раба, что было новшеством ("Елена", "Ион", "Гекуба", "Троянки"). В ряде трагедий Еврипид развивает мысль о том, что рабство есть несправедливость и насилие ("Гекуба", "Троянки"), оно противоречит естественной природе людей и чаще всего является следствием превратностей судьбы. Еврипид показывает, что рабство унижает и развращает человека, развивает его дурные наклонности.
Можно сказать, что в творчестве Еврипида наметились два пути для дальнейшего развития драмы:
1. От трагедий "Медея", "Ипполит" и др. - в сторону патетической, пафосной трагедии, трагедии больших и сильных, порой патологических страстей. Наиболее яркими выразителями этой линии позднее станут Сенека, Расин и др.
2. От трагедий "Ион", "Елена" и др., где впервые встречаются мотивы потерянного и найденного ребенка и т.д., - в сторону бытовой драмы, пьесы с бытовым сюжетом, будничными персонажами. Через бытовую комедию Менандра этот путь ведет к Плавту, а через него к Мольеру и т.д.
Творчество Еврипида имело большое значение для последующего развития мировой драмы: сюжеты, образы, искусство монолога и диалога, своеобразие композиции и т.д. обогатили мировую драму в процессе ее развития.
(Зарубежные писатели. Биобиблиографический словарь. Ч. 1. - М., 1997. - С. 310-313)
***
ЕВРИПИД
ИОН
Перевод Иннокентия Анненского
(Отрывок из явления первого)
Гермес:
Старинный кров бессмертных - небеса, -
Лоснящий медью плеч Атлант когда-то
Родил с богиней Майю: это мать
Моя была, отец мой - Зевс великий.
И это я, слуга бессмертных, в Дельфы
Пришел, где Феб, заняв срединный храм,
И что теперь творится, и что будет,
Размеренной вещает речью. Есть
В Элладе славный город: в честь Паллады,
Сверкающей копьем, он наречен.
Там Аполлон принудил к браку дочь
10. Креусу Эрехтея, под навесом
Той северной скалы, где кремль стоит...
(Ск_а_лам тем имя "Долгих" дали люди.)
Не знал отец, что дочь его, царевна,
От Феба носит бремя; так желал
Сам Аполлон. Когда ж настало время,
Родив в чертогах сына, нежный плод
Под ту же сень, где сочеталась с богом,
Царевна отнесла и на смерть сына-
Малютку обрядила: в закругленной
Положен он корзинке крепкой был...
20. Был соблюден и дедовский обычай
Царевною: рожденного землей
Когда беречь давала Аглавридам
Кронида дочь, она на помощь им
Двух змей еще приставила к ребенку;
С тех пор в Афинах золоченых змей
На шею надевают детям. Этот
Девичий свой убор надев на сына,
Царевна с ним простилась. А ко мне
Взмолился брат: "Ты знаешь край, конечно,
30. Людей тех самородных, край Афины,
Возьми же - там, в пещере, есть дитя,
Рожденное недавно, - там, в корзинке
С его приданым детским, - ты малютку
К святилищу дельфийскому снеси
И положи у входа - это сын мой;
Об остальном я позабочусь сам".
И вот, в угоду брату, колыбель
Плетеную я поднял и малютку
Оставил перед входом в Фебов храм,
Убежище из прутьев приоткрывши,
40. Чтоб там дитя заметили.
И вслед
На небо въехал Гелий, а к порогу
Святилища, гляжу, идет жена...
И уж войти готова в храм, но взор
Роняет на младенца и дивится:
Неужто же кто из девиц дерзнул
Мучений плод подкинуть тайно богу?
"Подальше же младенца от святыни!"
Но слезы растопили сердце ей,
И сыну Феб помог остаться в храме.
Он Пифией был вскормлен, хоть она
50. Не знала, что ребенок этот Фебов,
И матери его не знала; также
И он не знает, кто родил его.
Пока малюткой был он, с алтарей
Питаясь, тут он и играл на воле,
А как подрос, дельфийцы сторожить
Сокровища назначили его,
И он, храмовник верный, в божьем доме
И посейчас живет, от всех почтен.
Креуса ж, мать его, за Ксуфа вышла;
И вот как это было: меж афинян
И жителей Евбеи, что слывут
60. Народом Халкодонта, разлилась
Враждебная пучина. Ксуф к Афинам
На помощь поспешает, и рука
Царевны их и царский сан ему
Наградою явились. Сам он не был
Из племени афинян, - Эолид
И Зевсов внук, он родился в Ахайе.
Детей у Ксуфа нет, а уж давно
Женат он на Креусе. В Дельфы их
И привело горячее желанье
Иметь детей. А Локсий вел к тому,
Должно быть, дело, - это все мне ясно.
При входе в храм он Ксуфу своего
70. Пристроит в сыновья, чтобы в Афинах
Он и Креусой признан был, и все,
Что следует ему, из рук их принял,
А Фебов брак остался бы в тени.
(И эллины на азиатский берег
Перенесут царя Иона имя...)
Здесь лавров сень я вижу; и она
Меня сейчас укроет, с сыном Феба
Что сделалось, узнать хочу. Он пыль
С ворот смести собрался веткой лавра
При входе в храм дельфийца... Назовут
80. Его "Ион", и это имя я
Придумал из богов Иону первый...
(Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 2. «Литературные памятники». - М., Наука, Ладомир, 1999)
***
