| Nikolai | Дата: Воскресенье, 18 Мар 2018, 07:52 | Сообщение # 1 |
 Его Величество Читатель
Группа: Модератор форума
Сообщений: 6802
Статус:  | ВЕРБА
Три веточки вербы, украшенные почками-клипсами, на моём окне. Они стоят в пустой узкой вазе, купленной на выставке фарфора в китайском городе, где я живу, на берегу Жёлтого моря.
По вытянутым округлым бокам вазы тянутся к высокому горлышку, будто желая заглянуть в него, нарисованные горы, образующие глубокое ущелье, по дну которого бежит речка. Солнце не видно, однако первый его луч уже вонзился в небо, отчего оно лопнуло и потекло вниз жидкой патокой, окрасившей в оранжевый цвет ступенчатые верхушки гор на одной стороне ущелья.
Обрывки жиденького марева, как выпотрошенный пух из гигантской подушки, на которой почивала царица-ночь, плавают между горами. В просветах видны ели по берегам речки. Они капризно изогнуты, словно не рады наступающему утру, словно, не начав день, уже устали от его блеска.
Видна лодка с сидящим в ней человеком в конусообразной широкой шляпе. Фигурка человека слишком мала, чтобы разобрать его возраст. Но очертания полусогнутой спины, усталых рук, лежащих на вёслах, говорят о многом. Высоки горы! Глубока речка. Молчаливы и надменны ели. Далёк путь.
Вербу я купила лет пять назад, перед Пасхой, на местном базаре в цветочном ларьке. Увидела и сердце сжалось, такой она показалась чуждой сонму окружавших её цветов. Множество ярких цветов, самых разных! Они заполнили все полки, как райские птицы, рассевшиеся для пения. А вербы – один пучок. В скрюченном грязном ведре, на полу. Большинство почек были выкрашены в синий цвет. Ветки, как барышни-выскочки в финтифлюшках, высовывались из ведра, привлекая к себе внимание. У китайцев свои представления о прекрасном.
Я выбрала три, обычных, серебристых, которых не коснулась краска. Они стоят пятый год – без воды, на солнце, упрямые, крепкие. Ни одна клипса не потерялась! Напоминают о далёкой родине, оставленной мною давно, в ту пору, когда моё внимание привлекали цветы куда более роскошные, чем верба.
Три веточки... Три тонких красавицы, взирающих свысока на ущелье? Или три пленницы, окружённые горами? Ответ зависит от настроения, с которым я на них смотрю.
17.03. 2018
Китай
..........................................................
[УТРО
Майским ранним утром, когда сон особенно чуток из-за позднего засыпания и, в особенности, из-за того что дневное напряжение не отпускает меня и ночью, просыпаюсь от лёгкого хлопка на улице.
Знаю: это упала крышка пластмассового мусорного контейнера, стоящего у подъезда и уже осмотренного китаянкой, для которой сортировка хлама и продажа его является необходимым занятием, приносящим небольшой доход.
Часы показывают половину четвёртого. Встаю, подхожу к окну. Круглый двор приободрился, напитанный утренней свежестью. Кажется, что дома, спросонья прищурившие свои окна-глаза, вот-вот расплывутся в балконных улыбках и подбросят вверх крыши-шляпы! И подпрыгнут деревья с кустами, и качнутся качели – во всём чувствуется сила, энергия.
Всему задаёт тон дерзкое солнце. Поднимаясь над морем, кусочек которого я вижу, оно лучами широко, мощно, как фантастический борец-сумоист, опирается на горизонт, будто желая оттолкнуться и огненным броском обрушиться на небо, чтобы подмять его под себя, раздавить и превратить в безвольное оранжево-голубое месиво, не способное сопротивляться потоку света.
Женщина тоже охвачена настроением утра. Она быстро, ловко, с непонятной мне радостью достаёт из второго контейнера картонные коробки, маленькие и большие, цветастые и однотонные, складывает их и отправляет в матерчатую сумку, висевшую на плече, похожую на сумку художника для переноски картин. Обследовав два бака, китаянка бодрым шагом направляется к другому подъезду.
Пыжится в желании сигануть вверх солнце, надуваются счастьем первые облака, ластится к берегу полусонное море, жмурятся дома, пританцовывают деревья, отвечая взаимностью вдруг набежавшему ветерку, наполняется денежным мусором сумка.
И над всей этой зримой огромностью, в тишине, нарушаемой только хлопаньем крышек от мусорных баков, плавает, качается на волнах прозрачного воздуха соловьиная песня.
Она обнимает рассвет, словно играется с ним! Бросает в друга то лёгкий посвист, то кокетливое пощёлкивание, то страстные трели, то задумчивые рулады.
Чувствую, что попадаю под власть коварного утра, коварного своей лживой нежностью, которую оно дарит всем, а не кому-то в отдельности, и которую отбирает, как только взрослеет. Что попадаю под чары чего-то временного, под стать миражу. Чувствую искушение забыть о делах, перейти на балкон, присесть там в шезлонг и отдаться моменту, которое уже настолько овладело моими ощущениями, что я готова поверить утру, забыв об его юношеском непостоянстве.
Я Чувствую... Чувствую, что меня соблазняют признаться в любви к тому, что, при всей красоте является для меня чужим, и отворачиваюсь.
Я отхожу от окна, мрачнея при мысли об изменчивости всего, что сначала влечёт к себе яркими красками и звуками, а потом пропадает, раздавленное смогом или заглушённое грохотом улиц.
22.03.2018, Китай
..................................................
Рикша
Туристы, он и она, оба грузные, потные, в тёмных очках и с фотоаппаратами в руках, сначала нудно, настаивая на своём, торговались с рикшей, невысоким жилистым стариком загорелым до черноты, в сандалиях на босу ногу. Потом долго рассматривали, обходя кругом и фотографируя двухместную коляску, прицепленную к велосипеду, место которому, судя по ржавчине, разъевшей раму и спицы, где-нибудь на свалке, а не на одной из центральных улиц города, и наконец взгромоздились на покрытые рваной клеёнкой сиденья. Рикша, с презрением наблюдавший за действиями клиентов, взялся за руль и нажал на педали.
Коляска дёрнулась и остановилась. Туристы захохотали, их тела заколыхались, отчего вся повозка заходила ходуном, а матерчатый лиловый тент заволновался подобно увядшему, с вяло опущенными краями лепестку, обронённого гигантским цветком и нашедшему приют на каркасе шаткого фаэтона. Казалось, ещё секунда, и лепесток, не выдержав напора идущего изнутри коляски гогота, сорвётся и улетит, и, не имея жизненных сил, упадёт под колёса снующих рядом автомобилей.
Старик обернулся. Он понимал опасность, грозящую его любимцу, потому что слишком хорошо знал насколько тот непрочен. Чтобы удержать тент на месте, нужны были крепкие заклёпки взамен кривых гвоздиков, подобранных на помойке, но денег не хватало. Поэтому рикша боялся малейших порывов ветерка, которые, к счастью, в здешней местности случались редко, а когда вёз коляску, старался делать это мягко, осторожно.
Было видно, что старик боролся с желанием прогнать клиентов, но соблазн заработать немного денег одержал верх. Он привстал на педалях, нагнулся вперёд, уперся руками в руль, отчего всё его тело будто затвердело, слившись воедино с задрожавшим велосипедом. Педаль потихоньку сделала круг, рикша сплюнул с выражением высокомерия на своём лице, коляска тронулась с места и поплыла в потоке машин ласково прикрытая лиловым лепестком-тентом.
Хохочущие туристы были удовлетворены. Они замолчали и с важным видом глядели на улицу, наслаждаясь ощущением своего превосходства над другим человеком, который пусть не в оглоблях, пусть сидя на велосипеде, но всё же был впряжён в сферу их интересов и выполнял их волю.
Рикша тоже был удовлетворён: тент уцелел, коляска катилась ровно, монеты позвякивали в кармане, обещая сытный обед.
Цветущие сакуры на обочине дороги, ставшие свидетельницами короткой сценки, казалось, тоже были удовлетворены: никто не обратил на них внимания и не побеспокоил возгласами о бренности земной красоты.
19-20. 03. 2018, Китай
......................................................
Кемерово. 25 марта 2018 года
Даже когда человека ещё нет, когда ещё ничто не предвещает об его рождении, он всё равно уже существует, потому что природа так устроила: все мы, каждый из нас, носим в себе миллиарды жизней, и те, кому суждено родиться, рождаются для счастья.
Чтобы, придя в этот мир из глубин безмолвной вечности, увидеть небо, облака, деревья, ощутить тепло солнца и земную твердь под ногами, услышать пение птиц и шум дождя. Увидеть всё и ахнуть от восторга. И как скворец, вернувшийся в родные края, затянуть свою песню.
Чтобы познать радость бытия, а вместе с радостью и горечь, ибо одно без другого не бывает, как не бывает дня без ночи, и, чтобы, натоптавшись по земле ровно столько, сколько тебе отпущено природой, уйти с благодарностью ко всему, что увидел, туда, откуда пришёл.
Человек рождается для свободы – быть там, где ему комфортно и делать то, к чему лежит его душа. Рождается для любви, для продолжения себя во времени, для следования своей мечте, но не для того, чтобы заживо сгореть в костре.
Не для того, чтобы сгореть и просочиться в кровь своих матерей и превратить их слёзы в пепел, который будет сыпаться и сыпаться из глаз, напоминая о тех, кто был рождён для счастья и о тех, кто никогда уже не родится.
Стонет родная земля. Этот стон донёс до меня ветер – качнулись и заплакали кипарисы, уронив свои ветки вниз. Плачет родная земля. Её слёзы прилетели вместе с дождём, пахнущим гарью. Дрожит родная земля. Эта дрожь затронула сердца людей, находившихся далеко от пожарища, но приблизившихся к нему на крыльях сострадания.
Пепел. Повсюду пепел. И клубы чёрного дыма. И костёр. Он горит до сих пор в наших душах. И Матерь Божья, приняв в объятья сгоревших своих детей, баюкает их. Плачут ангелы, оказавшиеся бессильными перед алчностью людей. И херувимы стоят у дверей, которые всегда открыты…
30-31 марта 2018, Китай
........................................................
Коридор
Передо мной коридор. Длинный, узкий. Настолько узкий, что я почти касаюсь плечами противоположных его стен, обшарпанных, оббитых, с тусклыми непонятными рисунками. До потолка можно достать рукой и снять одну из великолепных в своём разноцветье бабочек, густо облепивших потрескавшиеся от времени кирпичи.
Но я стараюсь не смотреть вверх, чтобы не отвлекаться на то, что несомненно заманит меня в царство грёз. Заманит, увлечёт и заставит позабыть о месте, где я нахожусь. Цель более важная, чем любование бабочками, владеет моими мыслями: нужно найти дверь, которая выведет меня наружу.
Направо – дверь, налево – дверь. Направо – дверь, налево – дверь. Направо, налево… Направо, налево… Их много и все они без ручек, все плотно прижаты к мощным косякам. И нет ни малейшей щели, чтобы увидеть, что же там, за ними. И ни одна из них не поддаётся моим усилиям, не желая быть распахнутой...
Коридор не бесконечный. В нём нет лампочек, нет источника света, но всё же хорошо видно: пространство позади меня сужается, догоняя, понуждая идти скорее. Вздумай я повернуть назад, и стены раздавят меня. Бабочки шуршат крыльями, трепещут, толкаются. Они тоже убегают от смыкающихся стен, которые, как беззубая пасть невидимого чудища, надвигается на нас и грозит уничтожить.
Вперёд идти тоже опасно: потолок становится всё ниже, и есть подозрение, что в конечном итоге он просто упадёт на пол. Коридор наводит на меня ужас. Я пинаю все двери подряд, наваливаюсь на них плечами, уже головой задеваю потолок, но всё бесполезно! Двери крепки и неприступны.
Бабочки, ощущая сжимающееся пространство, начинают валиться на меня, будто ища спасения. Облепили волосы, садятся на губы, на веки, мешают смотреть, мешают дышать. Их так много, что я уже боюсь не беззубых дёсен чудовища за своей спиной, а этих маленьких существ, вызывающих во мне омерзение прикосновениями своих крохотных лапок и крыльев, с которых – я это чувствую! – сыплется пыльца.
Содрогаясь от чувства гадливости, стряхиваю с себя бабочек, давлю их, ломаю им крылья, сминаю в комок, лишь бы освободиться от этого нежного плена, который страшнее надвигающихся стен. Испуганные насекомые разлетаются в стороны.
Неожиданно каждая из дверей, на которую опустились бабочки, открывается, и я пулей влетаю в ближайший проём.
Передо мной речка и мостик. Солнце, голубое небо. Ныряет в воздухе трясогузка. Коровы на лугу. Вдали виднеется деревня.
В недоумении оглядываюсь и вижу дом. Высокое высохшее дерево и аист в гнезде.
Откуда я вышла?
04.04. 2018, Китай
...................................................................
Трезвон колоколов
Ещё рассвет не окропил розовой тушью часть неба на востоке, ещё горят дрожащим блеском звёзды, лаская ночь короткими лучами, ещё холоден и застенчиво тих весенний ночной воздух и молчалива не освободившаяся от зимней дремоты земля. Ещё многие люди спят в отличие от тех, кто выстоял заутреню, а над миром уже поплыл трезвон колоколов, дождавшихся своего часа, когда можно радостно и дружно, всей колокольней исполнить пасхальную песню.
Трезвон, возникнув в нескольких местах сразу, поплыл торжественно и властно, ликуя, звеня и наливаясь мощью, силой звуков раздвигая пространство, расширяя свой путь и передавая эстафету другим колоколам, которые так же, как и первые, тотчас взяли верные, подобающие моменту ноты и залились на разные голоса, соединяясь в одну пленяющую душу мелодию.
Чукотка, Камчатка, Сахалин, Дальний Восток, Хабаровский край, Забайкалье – всё дальше, всё шире растекается над российской землёй колокольный трезвон, от церкви к церкви, от человека к человеку провозглашая: Христос Воскресе! И всё замирает, чтобы через секунду, купаясь в лучах Отеческой любви, воскликнуть: Воистину Воскресе!
Рождаясь высоко над землёй, там, где начинается небо, звон цепляется за шпили колоколен и невидимой паутинкой распластывается в пробудившемся воздухе, и качается, и трепещет, и с нежностью обнимает людей, не делая между ними разницы, не разделяя на тех, кто радуется Воскрешению Христа, и на тех, кто насмешлив и недоверчив.
А то вдруг пробежится взволнованным рокотом, – отчего душа так и встрепенётся! – или загремит, забурлит, но так обнадёживающе победоносно, что каждый слушавший его почувствует себя будто заново появившимся на свет, будто получившим подсказку на всю дальнейшую жизнь.
И вновь покатится во все стороны волнами, разольётся по всем уголкам городка иль деревеньки и неожиданно смолкнет на долю секунду, будто затем, чтобы набрать воздуха, и вновь зазвучит множеством партий, вновь рассыплется на крупные горошины, которые, однако, никогда не выпадут из общей связки музыкальных чёток, перебираемых руками православных звонарей.
Поют небеса! Внимают им люди, открывая навстречу свои души. Слушает земля, ощущая дыхание жизни Того, Кто есть всему начало.
Я тоже слушаю. Только издалека, разделённая с родиной несколькими тысячами километров. Но это не беда, что издалека! Ведь здесь главное – не громкость звука, а тишина души. К тому же у меня есть чудный, из белой глины колокольчик наподобие колокола, приобретённый давным-давно в Киево-Печерской Лавре. Вот я трону его … «Дон-дон-дон!» – разносится по квартире, и мне слышится в тонком звоне всё то, о чём поют сейчас российские колокола.
09.04. 2018, Китай.
................................................
"Будьте внимательны к своим мыслям, они - начало поступков"
Лао-Цзы.
Ведущий проекта "Герой нашего времени. Кто он?"
Редактор газеты "Сказобоз"
|
| |
| |
| Nikolai | Дата: Четверг, 22 Мар 2018, 16:58 | Сообщение # 14 |
|
Его Величество Читатель
Группа: Модератор форума
Сообщений: 6802
Статус: | УТРО
Майским ранним утром, когда сон особенно чуток из-за позднего засыпания и, в особенности, из-за того что дневное напряжение не отпускает меня и ночью, просыпаюсь от лёгкого хлопка на улице.
Знаю: это упала крышка пластмассового мусорного контейнера, стоящего у подъезда и уже осмотренного китаянкой, для которой сортировка хлама и продажа его является необходимым занятием, приносящим небольшой доход.
Часы показывают половину четвёртого. Встаю, подхожу к окну. Круглый двор приободрился, напитанный утренней свежестью. Кажется, что дома, спросонья прищурившие свои окна-глаза, вот-вот расплывутся в балконных улыбках и подбросят вверх крыши-шляпы! И подпрыгнут деревья с кустами, и качнутся качели – во всём чувствуется сила, энергия.
Всему задаёт тон дерзкое солнце. Поднимаясь над морем, кусочек которого я вижу, оно лучами широко, мощно, как фантастический борец-сумоист, опирается на горизонт, будто желая оттолкнуться и огненным броском обрушиться на небо, чтобы подмять его под себя, раздавить и превратить в безвольное оранжево-голубое месиво, не способное сопротивляться потоку света.
Женщина тоже охвачена настроением утра. Она быстро, ловко, с непонятной мне радостью достаёт из второго контейнера картонные коробки, маленькие и большие, цветастые и однотонные, складывает их и отправляет в матерчатую сумку, висевшую на плече, похожую на сумку художника для переноски картин. Обследовав два бака, китаянка бодрым шагом направляется к другому подъезду.
Пыжится в желании сигануть вверх солнце, надуваются счастьем первые облака, ластится к берегу полусонное море, жмурятся дома, пританцовывают деревья, отвечая взаимностью вдруг набежавшему ветерку, наполняется денежным мусором сумка.
И над всей этой зримой огромностью, в тишине, нарушаемой только хлопаньем крышек от мусорных баков, плавает, качается на волнах прозрачного воздуха соловьиная песня.
Она обнимает рассвет, словно играется с ним! Бросает в друга то лёгкий посвист, то кокетливое пощёлкивание, то страстные трели, то задумчивые рулады.
Чувствую, что попадаю под власть коварного утра, коварного своей лживой нежностью, которую оно дарит всем, а не кому-то в отдельности, и которую отбирает, как только взрослеет. Что попадаю под чары чего-то временного, под стать миражу. Чувствую искушение забыть о делах, перейти на балкон, присесть там в шезлонг и отдаться моменту, которое уже настолько овладело моими ощущениями, что я готова поверить утру, забыв об его юношеском непостоянстве.
Я Чувствую... Чувствую, что меня соблазняют признаться в любви к тому, что, при всей красоте является для меня чужим, и отворачиваюсь.
Я отхожу от окна, мрачнея при мысли об изменчивости всего, что сначала влечёт к себе яркими красками и звуками, а потом пропадает, раздавленное смогом или заглушённое грохотом улиц.
22.03.2018, Китай
"Будьте внимательны к своим мыслям, они - начало поступков"
Лао-Цзы.
Ведущий проекта "Герой нашего времени. Кто он?"
Редактор газеты "Сказобоз"
|
| |
| |
