| Vera_Stupina | Дата: Вторник, 14 Авг 2018, 09:55 | Сообщение # 1 |
 Гость
Группа: Постоянные авторы
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус:  | Номинация «Стихи»
*****
Понять поэта? Боже правый!
Труднее дела в мире нет!
Он – тайна! Он – завеса, драма…
Он – Бог! Фантазия, сонет…
Смешенье чувств, желаний, таинств,
Еще различных качеств сто!
Понять поэта? Значит, стать им!
Сие решает божество!
Номинация «Рассказ» (свободная тематика)
Рассказ «Калмыцкие трехстишия»
«Июль – макушка лета…» - это верно! Июль – кульминация летнего отдыха. Увы, но не для всех. Есть категория людей, которые не могут на свою скромную зарплату позволить себе устроить летние каникулы южней Курганской области и отдыхают на малой Родине, сочетая приятное с полезным. Вот и я между летним ничегонеделанием разбираю свою с каждым годом растущую библиотеку, и мне попадается на глаза сборник калмыцких трехстиший, привезенных из Москвы в качестве подарка больше года назад. И в памяти всплывает, наверное, одна из самых трудных и интересных поездок моей жизни.
Январь 2004 года. Еду в Академию повышения квалификации в Москве на курсы филологов. Программа обещает быть насыщенной. Особенно интригует содержание 12 Международных Рождественских образовательных чтений, среди которых особняком стоит воскресенье двадцать пятое января. Именно в этот день в Государственном Кремлевском дворце со своим словом выступит Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй, а Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий расскажет о канонизации святых в Русской Православной Церкви. Отправляюсь с большим желанием в столицу совершенно одна. Раньше бывала проездом и недолго.
Вот и Москва. На метро добираюсь до гостиницы, не подозревая, что все мои злоключения только начинаются. Сориентированная накануне, что проживание для приезжающих на курсы в системе повышения квалификации бесплатное, я никак не ожидаю, что мне будет предложено администрацией гостиницы выложить 500 рублей за сутки. А приехала я на 12 дней, взяв деньги на дорогу и питание (командировочные) и определенную сумму денег на приобретение научной литературы. Это святое дело для ученого. Я уничтожена, понимая, что, если я рассчитаюсь за проживание по полной программе; то ни на питание, ни на книги, ни на непредвиденные расходы у меня ничего не останется. Шоковое состояние через какое-то время проходит. И я решаю, утирая слезы, хотя плачу редко: придется возвращаться назад! Черт с ними, с этими курсами! Не становиться же бомжем, оставшись без денег в таком городе, как Москва. Невольно вспоминаю сцену на Курском вокзале, когда на газете вчетвером спали женщина с мужчиной и двое детей. Жуткая сцена. А ведь у них тоже была своя история появления в Москве. Вытираю слезы, решая перед дорогой присесть на стоящую рядом банкетку. Через минуту ко мне подходит пожилой охранник и говорит, что случайно услышал наш разговор с администратором и что мне стоит переговорить с ректором Академии, он – порядочный человек.
Я дожидаюсь ректора. Мы разговариваем с ним, в качестве визитки дарю ему свои сборники стихов. Слава Богу, что взяла с собой в дорогу! И через несколько минут профессор говорит, что в порядке исключения он селит меня в гостиницу бесплатно и желает плодотворной работы в Москве. Еще не веря своему счастью, я вселяюсь в трехместный номер, ожидая завтрашнего дня открытия курсов.
Комната небольшая, но уютная, с холодильником и телевизором, душевой на две комнаты. В комнате кроме меня проживает кто-то еще. Пока не знаю, кто. К вечеру запыхавшаяся от бега влетает в комнату Тамара, именно так зовут мою соседку. Она сразу начинает разговор с жизненно важных для нее проблем: в каких магазинах я успела побывать, что купила из шмоток, куда можно еще успеть сбегать в оставшееся до закрытия магазинов время. Разочарованная тем, что меня это мало интересует, она говорит, что вообще-то здесь по делу. Ее послали с работы (она из Башкирии, из Уфы) для участия в научно-практической конференции по наркомании. Выступать на конференции она не собирается, но зарегистрироваться как участнице для отметки в командировке ей нужно. Иначе не оплатят. Тамара с сожалением протягивает мне программу мероприятия и произносит: «Полдня потеряю, пока буду искать место проведения и добираться! А мне еще надо в несколько лавок заглянуть. Ведь у меня завтра вечером поезд!» Соседка пьет чай и заваливается спать. Это наша с ней первая и последняя встреча. Завтра вечером она уже уедет.
Следующий день в Москве тоже не без волнений. В девять часов утра из приехавших на курсы пришли на регистрацию только двое. Если до обеда не будут появляться слушатели, то трудно предположить, как будут развиваться события дальше. К счастью, к концу дня группа укомплектована и представляет собой достаточно разнородную и интересную творческую команду. География нашей страны представлена очень широко: Москва и Московская область, Дальний Восток, Чувашия, Смоленщина, Кабарда, Нарьян – Мар…Постепенно знакомимся друг с другом, и становится понятно, что общение с коллегами будет полезным и приятным. Да и содержание предлагаемых нам курсовых мероприятий обещает быть интересным.
Вне всякого сомнения, кульминационным моментом нашего пребывания в Москве становится участие в 12 Международных Рождественских образовательных чтениях. Их задачами становятся следующие: уяснение важности подвига новомучеников и исповедников Российских для восстановления насильственно прерванных духовных традиций русской жизни, культуры, образования; воспитание подрастающего поколения в духе высоких идеалов служения Богу и Отечеству; православное осмысление важнейших проблем, стоящих перед Церковью и обществом. Именно в эти дни моего пребывания в Москве налаживаются творческие контакты с соискателем докторской степени из Чувашского республиканского института Галиной, преподавателем Смоленского государственного педагогического университета Ольгой и уникальным Александром Михайловичем Лолой. Он – исследователь среды обитания Народов и градосистем, разработчик программ развития Российских городов, гран доктор философии, профессор 3-х Академий. И невероятно обаятельный человек, проявивший инициативу знакомства в перерыве перед концертом в Государственном Кремлевском дворце со всей нашей компанией.
Словом, курсы в разгаре. Настроение прекрасное. По утрам успеваю заниматься, поскольку куплены замечательные новые учебники и хочется быстрее познакомиться с их содержанием. Ничто не предвещает никаких осложнений. И вдруг… Ах, это проклятое вдруг! Моя новая соседка по комнате Ирина из Нарьян – Мара заражает меня гриппом. Она – случайный человек на курсах. Больше половины того, что мы видели и слышали, прошло мимо нее. Она – состоятельная дама, приехала на курсы, запараллелив свою поездку с юбилеем сестры. На юбилее сестры подхватила грипп – и принесла его в гостиницу. Когда свалилась от болезни, ее забрала к себе в пятикомнатную квартиру сестра. А у меня в Москве никого! Весь состав однокурсников разбросан по разным этажам гостиницы, поэтому помощи ждать не от кого. Температура зашкаливает за 38 градусов, насморк, кашель, слабость… Сходить за хлебом – и то проблема! А через пять дней уезжать. Главная мысль, которая не дает покоя – это сумею ли я добраться в таком состоянии до поезда. Я, к сожалению, не успела отправить посылкой книги. Это мой основной, самый тяжелый багаж. С книгами мне до вокзала не добраться! Гоню прочь грустные мысли и начинаю думать о том, как быстрее подняться на ноги. Первое, что предпринимаю, - это, через силу собравшись, иду по сильнейшему гололеду (в Москве в это время погода менялась каждый день) в ближайшую аптеку покупать самые эффективные лекарства (вот они – непредвиденные расходы) и необходимые продукты, чтобы дня два-три не выходить из гостиницы. И исчезаю с курсов на три дня. Надо отлежаться!
В чужом городе без дела день тянется бесконечно долго. Вечером меня приходит навещать Тая из Кабарды. Огромного роста, пышнотелая, черноволосая, бесконечно добрая Тая. Она – человек запасливый, поэтому привезла с собой мед и пришла поделиться со мной. Мы с ней познакомились в первый день ее приезда. Помню, она подошла ко мне и сказала: «Вера, я – лицо кавказской национальности, поэтому со мной, наверное, никто не будет дружить. Со мной сегодня на лекциях никто рядом не сел». «Ты напрасно так думаешь, Тая! Люди с дороги, многим совсем не до общения. Все наладится», - ответила я. Тая – чудесный собеседник и деликатный человек. Как незаметно появилась, так и незаметно ушла.
Второй день болезни прошел в одиночестве. Соседка, заразившая меня гриппом, была у сестры; коллеги отправились по своим делам: театры, родственники, выставки, магазины… У всех своя жизнь! Не дай Бог заболеть в чужом городе одному!
На следующий день вечером в дверь тихонько постучали. И после моего: «Войдите!» - вошла Айса. Я могла предположить, что меня может навестить кто-то из группы, но то, что ко мне придет Айса… Это невероятно!
Айса - калмычка, аспирантка – второкурсница, проживающая на первом этаже гостиницы. Она пишет диссертацию по филологии по проблеме преподавания русской классической литературы в национальной школе. Одновременно Айса подрабатывает секретарем на кафедре русского языка и литературы в Академии повышения квалификации. Мы с ней впервые встретились, когда она регистрировала приехавших на курсы людей. Айса из разговоров женщин узнала, что кто-то из приезжих курсантов сильно заболел и не посещает занятий. Она узнала, кто конкретно болен, и пришла навестить. Возрастная разница между мной и Айсой в двадцать лет, и непринужденного общения могло не получиться; но подошедшая с чаем Тая, разговорившись с Айсой о литературе, втянула в беседу и меня. Заговорили о русской литературе, национальных литературах. «А хотите я подарю вам книгу калмыцких трехстиший! Это интересно!» - неожиданно сказала Айса. «Не откажусь, расскажите мне немного о них!» - ответила я.
С воодушевлением девушка начала рассказывать: «Калмыцкие трехстишия – это самобытный жанр устного народного творчества калмыков. Секрет популярности трехстиший – в их образности и афористичности, в ярко выраженной в них ассоциативности мышления и философичности, точности описания человеческих черт и элементов кочевого быта калмыков. Трехстишия – один из утраченных и восстановленных жанров калмыцкого фольклора. Их еще называют загадки-триады, они в Калмыкии входят в учебники родного языка, сборники и антологии, календари. Известные переводчики загадок – триад – Н.И.Гребнев и Т.Г.Басангова. Интенсивную работу по записи и публикации калмыцких трехстиший проделал Д. С. Сальмин. Сказывание и отгадывание триад у калмыков носило ритуальный характер. Существовало мнение, что количество триад достигает девяноста девяти образцов, то есть число их канонизировано. При сеансе сказывания триад знатоком этого жанра собирались слушатели, сам процесс отгадывания носил характер соревнования. В трехстишиях большое значение придается цвету и его символике. Тема загадки-триады раскрывается в отгадке, а называется в загадке – вопросе. Например:
Старше года – будущий год.
Главнее ламы только повар.
Главнее титулов – знания».
Айса прекращает свой рассказ, говоря, что во время пути домой у меня будет возможность почитать трехстишия.
Следующий день – предпоследний в Москве. Обязательно нужно появиться на занятиях, что я и делаю. А после обеда – сборы домой. Для того, чтобы не испытывать судьбу, решаю прохронометрировать время проезда от гостиницы до вокзала с прикидкой на багаж. Результат не радует. Даже налегке мне очень тяжело далась поездка. Я поняла, что мне одной до поезда не добраться! Что делать? Попутчиков в мою сторону нет, большинство коллег уезжает уже сегодня вечером или ночью. А что, если… А что, если попросить Айсу? Может быть, она не откажет мне в просьбе. Отблагодарю, как смогу. У меня самой сын – студент в большом городе. И я понимаю, как непросто выжить приезжему в мегаполисе. Отдам все, что осталось из денег, продуктов, косметики… Почему нет? Иду в комнату Айсы, и она соглашается помочь мне добраться до поезда.
Наконец, я на вокзале. Ждем поезд, разговаривая о жизни в Москве. Айса признается, что ей очень тяжело. Хорошо, что здесь же, в Москве, работает и живет на съемной квартире ее старший брат. Он иногда навещает ее и помогает. Времени на отдых у Айсы не остается. А если оно появляется, она отправляется на прогулку по Москве. У нее уже есть свои любимые места. Когда закончит учебу, то мечтает возвратиться в Калмыкию. «Москва принимает не всех!» - говорит Айса. И я соглашаюсь с ней. Мне не очень уютно было в этом городе, и я с радостью еду домой.
Вот и мой поезд. Мы заходим в вагон одними из первых. Айса выходит на перрон и кричит: «До отхода поезда еще много времени! Выходите!» «Ни за что на свете! Я хочу домой!» - отвечаю я. Мы машем друг другу на прощание руками, и девушка уходит. Я достаю лежащий на самом верху сумки подарок Айсы – книгу калмыцких трехстиший. Наугад открываю первую попавшуюся страницу. Читаю:
Утреннее солнце близко нам.
Любимого сердце близко нам.
Думы отца и матери близки нам.
Ноябрь 2005 г.
|
| |
| |
