[ Обновленные темы · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поэты английского ренесанса XXVII века
NikolayДата: Пятница, 25 Мар 2011, 21:00 | Сообщение # 1
Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Статус:
ПОЭТЫ АНГЛИЙСКОГО РЕНЕССАНСА XVII ВЕКА

Томас Кэмпион (1567 - 1620)
– почти ровесник Шекспира, его восторженный почитатель и отчасти подражатель, Кэмпион был поэтом и музыкантом – сочетание в ту пору более чем естественное. Он изучал юриспруденцию и медицину, но преуспел лишь в поэзии. Начал писать он еще студентом; его ранние стихи широко ходили в рукописи, а некоторые из них были приписаны Филиппу Сиднею и вошли в одно из «пиратских» изданий «Астрофеля и Сиеллы» - знаменитого сиднеевского стихотворного цикла.

В 1595 году Кэмпион опубликовал сборник латинских эпиграмм; в 1601 году вышла его «Книга песен», в которой он был автором всех текстов и доброй половины нот. К тому времени Кэмпион прославился сольным пением под лютню. В 1602 году был опубликован его трактат «Наблюдения над искусством английской поэзии», где он неожиданно выступил против рифмы и акцентного метра (будучи истинным мастером рмфмованного стиха акцентной структуры). Возражал ему сам тогдашний законодатель вкусов Бен Джонсон.

В 1607 году Кэмпион написал первую свою пьесу-«маску»; в 1613 году к ней прибавились три новых. При его жизни вышли еще два стихотворных сборника: «Две книги песен» (1613) и «Третья и четвертая книги песен» (1617). Все стихи Кэмпиона были, таким образом, изначально снабжены музыкальным сопровождением: под стать ему их ритмика и лексика.

Кэмпион словно перепевает мотивы английского (и глубже – итальянского) Возрождения на новый лад: они у него становятся печальнее и задумчивее. Его своеобразные ритмические разработки общих, привычных и несколько застоявшихся стихотворных тем и сюжетов были началом того необходимого – и далеко не всегда удачного – обновления, которое поэтическому наследию английского Ренессанса суждено было пережить в XVII веке.
***

Джордж Герберт (1593 - 1633). Джорджа Герберта английская критика обычно рассматривает либо в русле «заданий Донна», либо в отвлеченно-религиозном плане. Донна Герберт читал и любил, ему обязан многими поэтическими восторгами, но ни учеником его, ни последователем не был. У Герберта свой путь, и поэзия его – плод насилия религиозного чувства над сопротивляющимся религии сознанием. Его мучительное благочестие глубоко чуждо той благостной самоудовлетворенности, которую ему иной раз приписывают. Его так называемые «религиозные гимны» замечательны именно своей несхожестью с канонами славословия, с тем, что предписано испытывать в данном случае и по данному поводу. Современник Герберта назвал основным свойством его поэзии «пугающую простоту». Так оно и есть.

Жизнь Герберта текла гладко: уэстминстерская школа, кембриджский колледж св. Троицы, степень бакалавра (1612), магистра (1616), сан диакона; в 1630 году он стал ректором Бемертона близ Сэйлсбери. Прихожане называли его «святым мистером Гербертом». Он любил и умел играть на лютне; вообще душа его была отдана прежде всего музыке.

Перед смертью он вспомнил об оставляемых – не очень многочисленных – стихах, свидетельствах тяжких борений, и завещал своему душеприказчику издать их, «если он полагает, что от того будет польза какой-нибудь заблудшей душе; если нет, пусть сожжет их».

Сборник под названием «Храм» вышел вскоре после его смерти и поразил современников поэтическим «усилием веры». И совсем уж странной и неожиданной была «огненная четкость» его стиха, воспламенившая многих и многих подражателей. Особенно восхищали – и в XVII, и в XIX, и в XX вв. – гербертовские ритмы: ямб его необычайно разнообразен и гибок. У него происходит некая семантизация ритмики – видимо, самопроизвольная: она поныне составляет предмет тщательного академического изучения. Своеобразно его продолжение «метафизической» линии: Герберт как бы призывает задуматься над исходными посылками всякой поэзии, вдуматься в образы и приемы; и эти медитации вызвали к жизни самые отчаянно-искренние стихи его близких и дальних современников.
***

Роберт Геррик (Херрик) (1591 – 1674)
- английский поэт, представитель группы так называемых «поэтов-кавалеров», сторонников короля Карла I, (в отличие от «поэтов — метафизиков»), ученик и друг Бена Джонсона. В области лирической поэзии он превзошел самого Бена: тот предпочитал взваливать на учеников «бремена неудобоносимые» и придирчиво наблюдать, как те с ними справляются. Геррик же поистине принял в сердце античный искус и сумел вживе передать ощущение возрожденческого преображения мира, которое преображает и автора. Это переселение чувств и помыслов в нездешний, блистающий золотыми яблоками сад Гесперид воссоздано у Геррика с изумительной естественностью: недаром его называли «чародеем стиха».

Геррик учился в Кембридже; в 1617 г. Он стал бакалавром, в 1620 – магистром. Годы 1620-1629 он провел в Лондоне, где привык к рассеянному образу жизни и стяжал репутацию «поэта-кавалера» - анакреонтического лирика и мастера эпиграммы ( в античном понимании этого слова). Став священником, Геррик в 1929 г. Получил приход в сельской глуши, на какое-то время приуныл, но затем (он славился легкостью характера) вполне примирился с уединенной жизнью на лоне природы, открывая в ней все новые прелести и описывая их в идиллически-пасторальных стихах. В 1640 г. Объявлялось о предстоящей публикации его сборника стихов под заглавием «Тень возлюбленной»; но вышел он лишь в 1648 г., после того, как Геррик был изгнан из прихода пуританами, и назывался «Геспериды: сочинения светские и божественные». Время было суровое (кончалась гражданская война), и сборник прошел незамеченным; однако многие стихи Геррика порознь разошлись по альманахам и песенникам.

В 1662 г., после реставрации Стюартов, Геррику был возвращен его приход, где он прожил до скончания дней. «Геспериды» остались единственным сборником Геррика; лишь его новонайденный шедевр «Прощание мастера Роберта Геррика с поэзией» свидетельствует о том, что и на склоне лет он не охладел к стихотворству. «Геспериды» - причудливое и прихотливо-контрастное, на первый взгляд беспорядочное, а на самом деле вполне продуманное по композиции собрание стихов – как бы иллюстрация к стихотворению Геррика «Пленительность беспорядка».

Почти полтора столетия имя Геррика пребывало в забвении: его заново открыли в конце XVIIIв., в XIX в он занял свое место среди классиков английской поэзии. В Уэбстеровском словаре издания 1949 г. «Геспериды» Геррика названы среди ста книг, которые рекомендуется спасти в случае нового всемирного потопа. Это, может быть, и слишком: стихи Геррика не отличаются ни глубиной мысли, ни сложностью чувств; но «Геспериды» - действительно одна из самых светлых и ярких, самозабвенно-поэтических книг английской литературы.

ИЗ КНИГИ «ГЕСПЕРИДЫ»
(Перевод: Марина Бородицкая)

О ЧЕМ ЭТА КНИГА

Пою ручьи, леса, луга и нивы,
Цветы и травы, птичьи переливы,
И августовский воз, и майский шест,
Поминки, свадьбы, женихов, невест.
Пишу о юности, любви и страсти,
Ее безгрешной и бесстыдной сласти,
О ливнях, реках, росах на заре,
Бальзамах, благовоньях, янтаре.
Пою времен лихие карусели,
Пишу о том, как розы покраснели,
Описываю двор царицы фей,
И ведьм, и преисподню, и чертей…
Но труд свой небесам я посвящаю,
Куда и сам переселиться чаю.

ПОЭТ ОБЪЯСНЯЕТ, КОГДА СЛЕДУЕТ ЧИТАТЬ ЕГО СТИХИ

С утра, на трезвый ум да натощак,
Читать мои стихи нельзя никак.
Лишь после яств обильных и питья
Пускай звучит поэзия моя.
Когда на лицах отблески от свеч,
Когда улыбкою сияет печь,
И гимн пропет, и Вакхов жезл подъят,
И розами увенчан стар и млад -
Тогда стихи мои под струнный звон
Читай хоть сам придирчивый Катон!

ВЬЮНОК

Приснилось мне - вот странный случай! -
Что я - садовый вьюн ползучий:
Курчавый, цепкий, как горох,
И Люси я застал врасплох.
Своими усиками крошке
По всей длине оплел я ножки,
Опутал бедра и живот,
И ягодиц округлый свод;
Вверх по спине взобравшись ловко,
Листвой и гроздьями головку
Украсил ей: с такой обновкой
Она являла чудный вид -
Как юный Вакх, лозой увит.
Мои побеги, словно змейки,
Повисли, щекоча, на шейке,
Ей спеленали плечи, грудь -
Так, что рукой не шевельнуть.
Когда ж отросток мой зеленый
Подкрался к дверце потаенной,
Таких вкусил я сладких мук,
Что, пробудившись, понял вдруг:
Желанная исчезла дева,
А стебель обратился в древо.

ПРОСЬБА ПОЭТА К ДЖУЛИИ

Джулия, дружок мой милый,
Коли я сойду в могилу,
Не успев стихи издать, -
В печь отправь их, не в печать!
Лучше книге стать золою,
Чем явиться в свет сырою.

К ДИАНИМЕ

Прошу я, не кичись, мой свет,
Очами, коих ярче нет,
Ни взором, что сражает смело
Сердца - твое ж при этом цело, -
Ни пышной гривой, в чьих силках
Влюбленный ветерок зачах.
Рубин в ушке твоем невинном
Пребудет век спустя рубином,
А от красы твоей тогда,
Увы, не сыщешь и следа.

ЮБКА ДЖУЛИИ

Сколь сладок был мне вид чудесный,
Когда летучий шелк небесный,
Листвой усыпан золотой,
Заколыхался предо мной!
То он вздымался горделиво,
То трепетал нетерпеливо,
Как парус, что команды ждет,
Готовый унестись вперед,
То вдруг раскидывался грозно,
Как небосвод, всей ширью звездной.
На солнце вспыхивал подол,
Цветами огненными цвел,
То прочь стремился безоглядно,
То ноги обвивал столь жадно,
Что жар я в членах ощутил
И перед милою без сил
Простерся, как в преддверье рая,
В истоме сладостной сгорая…
И влекся я, как Моисей,
За облачным столпом - за ней, -
И вечности мне было мало,
Чтоб наглядеться до отвала.

О НЕКОТОРЫХ ДАМАХ

Я вам плох? Узнайте ж, девы,
Что такое дщери Евы:
Нитки, тряпки, бахрома,
Пост великий для ума,
Космы, фижмы, вздор, причуды,
Путаница, пересуды,
Сверху шелк, расшитый сплошь,
А под ним - сплошная ложь:
Лживы груди, бедра лживы,
Зубы, локоны фальшивы,
И лишь в головах у дам -
Самый неподдельный хлам.

ОТЧЕГО ПОКРАСНЕЛИ РОЗЫ

Хвалились розы белизной
Перед моею милой,
Но плечи оголивши в зной,
Сафо их посрамила.

И розы белые тогда,
Столь гордые доселе,
Покрылись краскою стыда
И ярко заалели.

ОТЧЕГО ПОСИНЕЛИ ФИАЛКИ

Венера, кудри надушив,
В густой бродила чаще,
Фиалки же в лесной глуши
Благоухали слаще.

И в гневе нежных лепестков
Не пощадив, богиня
Избила их до синяков,
Что не сошли доныне.

МОЛИТВА БЕНУ ДЖОНСОНУ

Когда в ночи, согбен,
Над рифмой бьюсь я,
Святой заступник Бен,
Тебе молюсь я:

Вдохни в меня свой жар,
Тебе ж твой Геррик
Стихи отправит в дар
На дальний берег.

Украшу твой алтарь
И петь я стану,
Как встарь библейский царь,
Тебе осанну.

ПАМЯТИ МИСТЕРА БЕНА ДЖОНСОНА

Бен Джонсон мертв, и все забыли стыд:
Комедия протухла и смердит,
Трагедия отбросила котурны,
Иссяк театра дух, живой и бурный,
Осиротела сцена. Всё не так:
Ужимки, позы, каждый жест и шаг,
Ни чувства в репликах, ни нотки свежей -
Один мышиный писк да рев медвежий.
Давно уж ярости священный пыл
Сердец оледеневших не живил,
И стен не сотрясали театральных
Ни грозный гул, ни гром оваций шквальных.
На смену мастерству и мастерам
Грядет невежества безмерный срам
И пир глупцов, чьей кликою презренной
Ошикан был «Алхимик» несравненный.
Но пусть их, Бен! Что взять с таких времен,
Когда рассудок в спячку погружен?
И спать ему во тьме до дня благого,
Когда с тобой он возродится снова.
***

Томас Кэрью (1595 - 1639).
Как и Роберт Геррик, тоже из «сынов Бэна», тоже «поэт-кавалер», и ему это прозвание как раз по мерке. Учение в Оксфорде впрок ему не пошло, степень бакалавра не пригодилась. Некоторое время он рассеянно изучал право, потом состоял при посольствах в Венеции, в Гааге, в Париже. Свое место в жизни он обрел, став мажордомом короля Карла I, в каковой должности и умер. О его ловкости, остроумии и донжуанстве ходили бесчисленные анекдоты; придворные были благодарными слушателями его элегантных и мелодичных, порой шутливых, изысканно-эротических, иногда изысканно-серьезных и всегда очаровательно гладких и плавных стихов.

Они – вполне в соответствии с наставлениями Бена Джонсона – загримированы под античность; в них царят условные чувства и отношения. Стихи о природе напоминают перечни драгоценных камней и металлов, любовная лирика изящнейшим образом орнаментирована. Кэрью бывает очень точен в описании эмоций, но в самой этой точности есть некая вымученность, что замечали и его современники, даже менее одаренные, чем он. Поэзию его, очень типичную для европейского XVII века, можно определить словами «куртуазное барокко».

Кэрью восторженно относился к Донну и неустанно воздавал ему устную и стихотворную хвалу; но пленяли его не «метафизический» настрой и не биение мысли, а донновское остроумие и изобретательность. Иногда он почти имитирует Донна, но имитация эта – на грани пародии.

Стихи Кэрью были собраны и опубликованы спустя год после его смерти, в 1640 году. Он написал также пьесу-«маску» «Британские небеса» (1633).
***

Ричард Крэшо (1612 - 1649).
По формальным признакам его относят к «поэтам-метафизикам», хотя ни донновской философской проникновенности, ни гербертовской душераздирающей диалектики в его стихах нет. Если поэзия Кэрью – барокко светское, то у Крэшо – барокко религиозное, типичным выражением которго был выспренный мистицизм (современники применяли к его поэзии слова «мистический пламень»).

Сын впавшего в пуританство англиканского священника, Крэшо с годами все больше отдалялся от яростного отцовского рационализма и, наконец, стал католиком. Он получил в Кембридже степень бакалавра в 1634 году. И вскоре после начала гражданской войны бежал на континент. Он был приближенным кардинала Палотто; умер папским бенефициарием при усыпальнице в Лоретто.

Первая книга Крэшо – латинские эпиграммы – вышла в 1634 году. Главное его создание – поэтический сборник «Ступени ко храму» (1648), озаглавленный так вслед книге Герберта «Храм». Этот и посмертный сборник Крэшо «Песнь Господу Нашему» (1652) включают всю его англоязычную лирику, по большей части религиозную.

Стремление Крэшо не просто подражать, но прямо-таки уподобиться Герберту – тщетно: религиозные эмоции двух поэтов весьма различны по составу, а в поэтике их еще меньше общего. Крэшо пишет порывисто (иногда – до бессвязности), пышным и цветистым слогом. Подлинное родство у него – с итальянскими маринистами; правда, приема ради приема он чуждается. Патетика его неподдельна: и неуклюжие вычурности соседствуют в его стихах с поразительными поэтическими находками.
***

Генри Воэн (1622 - 1695).
Еще при жизни его обычно сопоставляли с Крэшо. Он тоже «метафизик», тоже экстатический последователь Герберта; но именно экстаз – скорее даже натурфилософский, чем чисто религиозный – и отдаляет Воэна от его учителя, скрытые и не слишком скрытые цитаты из которого то и дело встречаются в его стихах.

Уроженец Уэльса, Воэн учился в Оксфорде; отец хотел было сделать его правоведом, но помешала гражданская война. Он вернулся в родные места, занялся медициной и стал сельским врачом.

Первый сборник Воэна «Стихи» (1646) был целиком светского содержания. В 1650 - м и в 1655 годах вышли две части его главной книги «Кремень искросыплющий» (Silex Scintillans) – сборника религиозной лирики, вдохновленной восторженным чтением «Храма» Герберта. Последние сорок лет своей жизни Воэн почти ничего не писал.

Мистицизм Воэна был опосредствованным выражением основной идеи его поэзии – гармонии жизни духа с жизнью природы. Условные, «метафизические» приемы стихотворства иногда просто мешают ему, иногда же превращаются во вселенские метафоры, надвременные и надпространственные. Воэн меньше многих современников определен своим временем и замкнут в нем; видимо, этим объясняется то живое и глубокое влияние, которое он оказал на мировосприятие Водсворта.
***

Прикрепления: 7468881.jpg (18.9 Kb) · 6968400.jpg (317.7 Kb) · 4283004.jpg (27.0 Kb)


Редактор журнала "Азов литературный"

Сообщение отредактировал Nikolay - Пятница, 25 Мар 2011, 21:12
 
NikolayДата: Пятница, 25 Мар 2011, 21:04 | Сообщение # 2
Долгожитель форума
Группа: Заблокированные
Сообщений: 8926
Награды: 168
Репутация: 248
Статус:

Эндрю Марвелл (31 марта 1621 — 16 августа 1678)
— великий английский поэт, один из последних представителей школы метафизиков и один из первых мастеров поэзии английского классицизма. Родился в семье священника. В 1639 году Марвелл окончил Кембриджский университет, затем до 1646 года жил за границей, по-видимому, в качестве наставника отпрысков благородных фамилий. В 1651 - 1652 годах, когда на его попечении находилась дочь лорда Ферфакса, Марвелл проживал в йоркширской усадьбе последнего, Эпплтон-хаусе. Там он создал поэму «Upon Appleton House» с идиллическим описанием местного парка и знаменитое стихотворение «The Garden», представляющее тот же образ в более сжатой и обобщенной форме. Во время Английской буржуазной революции политические взгляды Марвелла претерпели эволюцию от острых насмешек над Кромвелем до безоговорочного принятия политики последнего. В 1653 - 1657 годах Марвелл по поручению Кромвеля руководил образованием его воспитанника Уильяма Даттона, а также служил помощником Джона Мильтона по части министерства иностранных дел. В 1659 году был избран в Парламент, где с успехом представлял город Халл до самой своей смерти в 1678 году. Реставрацию Стюартов Марвелл принял в штыки, о чем свидетельствуют его политические сатиры в стихах («The Rehearsal Transpos’d») и прозе («Last Instructions to a Painter»).

Писать стихи он начал, вероятно, в 1640-е годы, однако первый сборник его стихотворений вышел только после его смерти, в 1681 году. Как поэт Марвелл был близок к Джону Донну и другим представителям «метафизической» школы. Начинал он как «чистый лирик», однако постепенно его стихи приобрели отчетливо выраженную политическую окраску. В своей знаменитой «Горацианской оде на возвращение Кромвеля из Ирландии» (1650) он пытается проникнуть в философско-исторический смысл событий, связанных с именем Кромвеля, а образ самого Кромвеля в оде Марвелла английская критика часто сравнивает с героями шекспировских «политических» трагедий Юлием Цезарем и Кориоланом. Однако для поэзии Марвелла характерна и ироническая глубина, и легкая куртуазная шутливость, и пасторально-гедонистическое начало, и сложное отношение к природе, в чем-то предвосхищающее поэзию романтиков (стихотворение «Сад»). После реставрации Стюартов поэтическая интонация Марвелла резко меняется: лирические стихотворения сменяют сатиры. («Последние инструкции художника», 1660; «Репетиция переносится», 1672-1673; «Беседа двух коней», 1675) и резко разоблачительные статьи («Усиление папизма и монархического произвола в Англии», 1677). Меняется и стиль – язык поэта становится резче, грубее, Марвелл искусно стилизует свои сатиры под народные баллады и, опасаясь преследования, печатает их анонимно. (1621-1678) В поздних произведениях поэт окончательно переходит на позиции классицизма. Стихи свои он не воспринимал серьезно и не печатал. Вполне вероятно, что они остались бы неопубликованными, если бы через три года после его смерти их первое издание не предприняла его экономка, называвшая себя вдовой Марвелла.

THE DEFINITION OF LOVE

My Love is of a birth as rare
As 'tis for object strange and high:
It was begotten by Despair
Upon Impossibility.

Magnanimous Despair alone
Could show me so divine a thing,
Where feeble Hope could ne'r have flown
But vainly flapt its Tinsel Wing.

And yet I quickly might arrive
Where my extended Soul is fixt,
But Fate does Iron wedges drive,
And alwais crouds it self betwixt.

For Fate with jealous Eye does see
Two perfect Loves; nor lets them close:
Their union would her ruine be,
And her Tyrannick pow'r depose.

And therefore her Decrees of Steel
Us as the distant Poles have plac'd,
(Though Loves whole World on us doth wheel)
Not by themselves to be embrac'd.

Unless the giddy- Heaven fall,
And Earth some new Convulsion tear;
And, us to joyn, the World should all
Be cramp'd into a Planisphere.

As Lines so Loves oblique may well
Themselves in every Angle greet:
But ours so truly Paralel,
Though infinite can never meet.

Therefore the Love which us doth bind,
But Fate so enviously debarrs,
Is the Conjunction of the Mind,
And Opposition of the Stars.

Определение любви

Чудно Любви моей начало
И сети, что она сплела:
Ее Отчаянье зачало
И Невозможность родила.

Отчаянье в своих щедротах
В такую взмыло высоту,
Что у Надежды желторотой
Застыли крылья на лету.

И все же Цели той, единой,
Я, верится, достичь бы мог,
Не преграждай железным клином
К ней каждый раз пути мне - Рок.

С опаскою встречать привык он
Двух Душ неистовую Страсть:
Соединись они - и мигом
Низложена Тирана власть.

Вот почему его статутом
Мы навек разъединены
И, сердца вскруженные смутой,
Обнять друг друга не вольны.

Разве что рухнут Неба выси
В стихий последнем мятеже,
Все сплющив, и, как точки, сблизят
Два полюса - на чертеже.

Свои в Любви есть линий ходы:
Косым скреститься привелось,
Прямые же, таясь, поодаль
Легли, чтоб в Вечность кануть врозь.

И мы - так. И Любви рожденье,
Чей Року ненавистен рост,
Есть Душ Взаимонахожденье
И Противостоянье Звезд.
(Перевод А. М Шадрина)

A DIALOG BETWEEN THE SOUL AND BODY (fragment)

SOUL O who shall, from this dungeon, raise
A soul enslaved so many ways?
With bolts of bones, that fettered stands
In feet; and manacled in hands.
Here blinded with an eye; and there
Deaf with the drumming of an ear.
A soul hung up, as 'twere, in chains
Of neves and arteries, and veins.
Tortur'd, besides each other part,
In a vain head, and double heart.

BODY O who shall me deliver whole,
From bonds of this tyrannic soul?
Which, stretched up right, impales me so,
That mine own precipice I go;
And warms and moves this needless frame:
(A fever could but do the same.)
And wanting where its spite to try,
Has made me live to let me die.
A body that could never rest,
Since this ill spirit is possessed.

ДУША И ТЕЛО (фрагмент)

Тело: Ни сна, ни покоя, ни ночи, ни дня,
Ни поздно, ни рано.
Когда же ты, Боже, избавишь меня
От злого тирана!
Он гонит и гонит, вперед и вперед,
Сегодня и завтра.
Ах, жаль, лихорадка его не берет
За гранью азарта.

Душа: На нервах и жилах подвешена я
Для боли.
Когда же ты, Боже, отпустишь меня
На волю?
Неволю терпеть и о воле мечтать
В темнице.
А знаешь, ведь души умеют летать
Как птицы.
(Перевел Яков Фельдман)
***

Джон Драйден (1631 - 1700).
Творчество Джона Драйдена – поэта, драматурга и критика, литературного диктатора последней трети XVII в. – знаменует наступление в английской литературе эпохи классицизма. Однако сам Драйден – фигура переходная: он стремится не столько отойти от заветов Ренессанса и маньеризма, сколько упорядочить их наследие, по-новому использовать их достижения, особенно в области поэтической выразительности. Джонсон ( с некоторой поправкой на Шекспира) оставался для него высшим авторитетом: Драйден объявлял позволительным и даже необходимым сочетание – правда, не смешение – трагического и комического, низкого и высокого, фантастического и обыденного, величественной образности и разговорной – правда, очищено-разговорной – речи. Таким образом, он предвосхитил специфику английского классицизма, куда менее ригористически-нормативного, нежели французский.

Драйден окончил Кембридж и избрал литературную, по преимуществу драматургическую, карьеру с ее опасностями и превратностями – тем более бурными, что он был непременным участником всех литературных, политических и религиозных распрей. Из поклонника Кромвеля (может быть, и неискреннего) он стал одописцем Стюартов, из англиканца (чересчур, впрочем, ревностного) – католиком и в эпоху Реставрации достиг высших успехов : сделался первым английским поэтом-лауреатом, первым придворным драматургом, первым официальным историографом. Когда на престол в 1688 г. Вступила ганноверская династия, Драйден отказался ее признать и последние десять лет жизни прожил в нужде, хотя литературного авторитета и не утратил.

Поэзия Драйдена отличается легкостью и изяществом версификации, мелодическим разнообразием. Нередко ей недостает напряженности: при повышении тона поэт то и дело сбивается на мелодекламацию, которая делает неудобочитаемыми его монументальные апологетические поэмы: «Авессалом и Ахитофель» (1682), и другие – хотя и в них встречаются великолепные стихотворные пассажи.

Т. -С. Элиот назвал Драйдена «мастером презрения»; это его мастерство в полной мере сказалось в сатирической поэме «Мак-Флекно». Но разработка приемов стихотворной пародии – лишь частный, пусть и немаловажный, аспект поэтического мастерства Драйдена, придавшего английскому стиху «небывалую прежде гибкость и выразительность» (А. К. Дживелегов. История английской литературы, т. I, вып. 2, с. 245.).
***

Донн (Дан) Джон (22 января 1572 — 31 марта 1631)
— английский поэт, крупнейший представитель метафизического направления, центральное и определяющее явление английской поэзии XVII века. Автор ряда любовных стихов, элегий, сонетов, эпиграмм, а также религиозных проповедей. Родился в Лондоне в католической семье. Воспитывался в духе католицизма. Учился в Оксфордском и Кембриджском университетах, но ни там, ни там не получил диплома: действовали ограничения, введённые для католиков. В 1596—1597 путешествовал на европейский континент, сопровождал графа Эссекса в его военных операциях в Испании. Затем устроился на работу секретарём у влиятельного придворного, сэра Томаса Эджертона. Влюбившись в племянницу патрона, Анну Мор, втайне женился на ней. Когда Эджертон узнал об этом, он выгнал Донна и добился его заключения в тюрьму.

В 1611 году Донн создаёт «Анатомию мира», в 1612 — «Развитие души». Освободившись из тюрьмы, Донн вместе с Анной поселяется в имении её родственников в графстве Саррей. В это же время поэт, стремясь поправить своё материальное положение, создаёт антикатолическое произведение Ignatius his Conclave. Дважды (в 1601 и 1614) Донн становится депутатом парламента. Его семья быстро растёт — в течение ряда лет у Анны практически ежегодно рождается по ребенку. В 1617 Анна умирает, и с этого времени тон произведений Донна мрачнеет. В 1621 Донн становится настоятелем собора св. Павла в Лондоне. Непосредственно перед смертью он прочёл собственную похоронную проповедь и велел создать собственный портрет в саване. В честь Джона Донна назван кратер на Меркурии.

Донн окончательно освободил английское стихотворство из-под власти канонов и стереотипов, нередко чужеземных, и создал новую дисциплину стиха, своего рода поэтическую программу самоуглубления, самопознания с помощью искусства слова. Он, однако, отнюдь не «уходил в себя», а обновлял и закреплял связи с миром и людьми, заново, «остраненно» переосмыслял их. Во многих отношениях Донн был достойным младшим современником Шекспира, его продолжателем – в области лирики.

Воспитанный матерью в строго католических понятиях, Донн до конца жизни писал и мыслил с оглядкой на них, даже когда стал лояльным англиканцем, настоятелем собора св. Павла, прославленным проповедником и полемистом. Эта четкость, незыблемость исходных нравственных и метафизических представлений многое объясняет в его поэзии – особенно поэзии последнего периода. Впрочем, поэзия Донна весьма целостна, и ее деление на эротическую и религиозную, на оптимистическую и пессимистическую совершенно не оправдано: перед нами вполне закономерная поэтическая эволюция, перекличка и трансформация тем и образов.

Начиная с 1590-х годов, стихи Донна расходились в списках, но прочной прижизненной репутации поэта он не имел и к поэтической славе не стремился.

Он был студентом Оксфордского и Кембриджского университетов, изучал право в корпорации Линкольнз-инн и, не став ни законником, ни ученым, отплыл с лордом Эссексом в 1596 г. В военную экспедицию против испанцев.

Донн вернулся через два года и стал секретарем своего военачальника, лорда-хранителя Большой печати Томаса Эджертона, но в 1901 г. Потерял эту синекуру, уводом женившись на племяннице сэра Томаса. Около десяти лет прошло в нищете: Донн с семьей жил подаяниями меценатов, имена которых увековечены в его стихах. По личному настоянию короля Иакова I Донн принял наконец сан священника англиканской церкви. Проповеди его были центральным событием религиозной жизни Англии; в 1621 г. Он стал настоятелем лондонского собора св. Павла; в 1630 г. Стал его епископом, но уже было ясно, что жизнь его на исходе.

Донн не публиковал своих стихов и горько сожалел о двух прорвавшихся в самые трудные годы публикациях («Годовщины» - 1611-1612, одна из которых, «Погребальная элегия», напечатана в нашем томе); перед рукоположением, в 1614 г., он замышлял обнародовать свои «грехи молодости», чтобы впоследствии ему их не вменяли в вину; но, судя по всему, это не осуществилось. Писать стихи он, однако, не переставал – от случая к случаю; давал и переписывать. Самые ранние сохранившиеся списки его стихов относятся ко второй четверти XVII в; первое их собрание вышло посмертно – в1633 г., и в 1669-м печаталось седьмым изданием.

Донн – ведущая фигура общеевропейского литературного маньеризма, но сближение его с такими поэтами, как Дж. Марино и Л. Гонгорра, бесплодно. Он – глава английских «поэтов-метафизиков», как их окрестил через столетие доктор С. Джонсон, несправедливый к Донну и видевший в его стихах засилье поэтического хаоса. Общая идея «метафизической поэзии» - напряжение чувства под знаком разума, устремленного в безграничность и чающего откровения. Именно поэтому поэзия Донна по сути оптимистична: трагедия и безысходность снимаются, и возникает исполненная глубоко потаенного смысла драма человеческой жизни.

THE GOOD-MORROW

I wonder by my troth, what thou, and I
Did, till we lov'd? were we not wean'd till then?
But suck'd on countrey pleasures, childishly?
Or snorted we in the seaven sleepers den?
'Twas so; But this, all pleasures fancies bee.
If ever any beauty I did see,
Which I desir'd, and got, 'twas but a dreame of thee.

And now good morrow to our waking soules,
Which watch not. one another out of feare;
For love, all love of other sights controules,
And makes one little roome, an every where.
Let sea-discoverers to new worlds have gone,
Let Maps to others, worlds on worlds have showne,
Let us possesse one world, each hath one, and is orre.

My face in thine eye, thine in mine appeares,
And true plaine hearts doe in the faces rest,
Where can we finde two better hemispheares
Without sharpe North, without declining. West?
What ever dyes, was not mixt equally;
If our two loves be one, or thou and I
Love so alike, that none doe slacken, none can die.

С ДОБРЫМ УТРОМ

До дней любви чем были мы с тобой?
Нас будто от груди не отлучали.
Иль тешились мы детскою игрой,
Или в Пещере Семерых мы спали?
Но было это все ничем для нас,-
Я красоту увидел в первый раз
В тот час, как встретил взгляд твоих желанных глаз.

А нынче «С добрым утром!» говорим
Мы душам, в страхе замершим смятенно;
Любовь весь мир нам делает чужим
И комнатку нам делает вселенной.
Пускай, плывя на запад, моряки
Откроют новые материки,-
Для нас есть мир один, где мы с тобой близки!

Мой лик в твоих глазах, а твой - в моих,
И верным двум сердцам здесь так чудесно!
Что лучше этих гемисфер? Ведь в них
Нет вихрей норда, угасанья веста.
Что смешано случайно, то умрет.
Но если две любви в одну сведет
Судьба, то, значит, нас в веках бессмертье ждет.
(Перевод Б. Б. Томашевского)
***

Прикрепления: 2939179.gif (27.8 Kb) · 6452833.jpg (49.0 Kb) · 5720958.jpg (22.8 Kb)


Редактор журнала "Азов литературный"
 
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:
Издательская группа "Союз писателей" © 2024. Художественная литература современных авторов